Там

Яна Чингизова-Позднякова

В высокой траве виднелась вершина поваленной исполинской лиственницы. Под ее верхними ветвями и лежал Мышка. Похоже было, что он кинулся бежать от падающего дерева, но не в сторону, а по ходу падения. И его прихлопнуло вершиной. Пошевелиться он не мог и только невнятно кричал через лезшую в рот траву.– Виталя! – ахнул Белгородский и бросился к молодому другу на выручку.

Глава 2

Ехали долго, стараясь найти место, где можно было укромно поставить авто. Белгородскому совсем не улыбалось пойти в лес, а потом обнаружить, что его пожилой «Тойотке» «приделали ноги». Наконец, подвернулась небольшая прогалинка между деревьями в неглубоком овражке. Павел Семенович выбрался наружу и достал рюкзаки. В них были продукты, тара под воду и моток веревки. Мышка повесил на пояс охотничий нож, доставшийся ему от отца, а профессор прихватил топорик, спички и прицепил к рюкзаку чайник.

Было решено сначала найти место для лагеря, а затем вернуться за палаткой, газовой горелкой и баллончиками и прочими походными удобствами. Сначала шли весело. Виталий хвастался познаниями и пояснял Белгородскому, как надо устанавливать палатку и разжигать костер-нодью.

Павел Семенович добродушно кивал, подогревая настрой спутника вопросами. Через час блужданий они нашли местечко недалеко от ручья, закрытое от ветра высоким холмом. Осмотревшись, путешественники очистили от травы пятачок и разведя костер подвесили на таганке чайник.

Огонь весело потрескивал, чай закипал, а вокруг распевали птички и шумел лес. Это было так замечательно, что они почти не замечали гудения в непривычных к нагрузкам ногах. Тушенка и хлеб показались необычайно вкусными. Мышка, довольный собой, умял перекус и упал на травку, заложив руки за голову:

— Вот так, Пал Семеныч! Я хоть и диванный, а все-таки эксперт и много чего знаю! Белгородский улыбнулся и достав пластиковые кружки взялся разливать чай:

— Ты слишком зависишь от чужого мнения, Виталя!

— Ничего я не завишу! — угрюмо буркнул Мышка. — Просто не люблю выглядеть дураком!

— А иногда это полезно! — засмеялся Белгородский. — Открываются новые возможности. Что, возвращаемся к машине? Нам еще много дел предстоит…

— Возвращаемся, — вздохнул парнишка и стал, морщась, пониматься. С непривычки ноги у него совсем одеревенели и он потоптался на месте, разгоняя кровь.

Нехорошее предчувствие закралось в душу профессора, когда они, в общем-то, не так далеко отошли от бивака. Почему-то солнце, которое должно было светить слева, оказалось прямо по курсу. Когда и где они успели свернуть? Или он что-то путает? Белгородский покосился на спутника, но парень безмятежно шагал, полностью доверившись опыту старшего товарища. «Опыту!» — скривился профессор.

— Слушай, Виталь! Мне кажется, мы идем немножко не туда! — рискнул высказаться Белгородский.

— Как не туда? — уставился на него Мышка. — Куда тут можно не туда идти? Шли в одну сторону, теперь развернулись и пошли обратно! — безапелляционным тоном заявил он.

— Солнце светит не стой стороны, — пояснил профессор.

— Да вы что, Пал Семеныч! — засмеялся парень. — Оно же проворачивается. Время — то уже после обеда!

— Ну-ну… — неохотно согласился старик, но продолжал тревожно оглядываться.

Обратный путь длился долго. Они не могли найти не то что машину, но даже дорогу. Только лес становился все угрюмей и неприветливей. Наконец, и Виталий начал хмурится. Пройдя еще некоторое время, парень вдруг резко обернулся к спутнику и сверля его осуждающим взглядом выдал:

— Мы что, заблудились?

— Похоже на то, — согласился профессор.

— А Вы почему сразу не сказали? — возмущенно задохнулся Мышка.

— Да говорил я… — растерялся Павел Семенович, — сразу, как отошли от бивака.

— Чего вы там говорили! Наплели что-то про солнце! Не могли прямо сказать?

— Виталий! — строго нахмурился профессор. — Как ты разговариваешь? Придержи-ка язык! Молодой человек немного смутился и принялся усердно снимать рюкзак. Однако через пару секунд он оправился и угрюмо спросил:

— И что делать-то? Белгородский огляделся и тоже снял рюкзак. Они стояли внизу некрутого склона. Впереди, шагах в пятидесяти от них журчал ручеек. Выше стояли березы среди которых изредка виднелись сосны и даже одна лиственница. Внимательно присмотревшись, Павел Семенович выбрал местечко и взялся обустраивать очередной бивак. Виталий бестолково топтался рядом с присевшим на торчащий из земли плоский камень профессором. Парень опасливо оглядывался по сторонам, косился на перевалившее за полдень солнце и потихоньку, кажется, начинал осознавать, что все это всерьез!

— Вы чего, опять есть хотите? — подозрительно спросил он. Белгородский кивнул:

— Хочу чайку вскипятить да поразмыслить о нашем положении!

— О чем тут размышлять? — ожидаемо завизжал Мышка. — Надо идти! Выходить из этого идиотского леса, а не чаи распивать! Мы еще до вечера триста раз выйдем!

— Виталя, мы уже полдня выходим, а лес только гуще! Если дальше так пойдет — мы в такие дебри забуримся, что нас там точно не отыщут!

— Да кто нас искать — то будет, Пал Семеныч? — вдруг по-детски заплакал его молодой приятель, растирая слезы по потным, грязным щекам.

— Будут! — уверенно заявил профессор. — Я перед нашим походом другу своему звонил и предупредил, что если через три дня не перезвоню — пускай сообщает в МЧС.

— И что, мы три дня будем здесь сидеть? — вытаращил глаза Мышка.

— Может и больше! Через три дня он только сообщит о нашей пропаже!

— Да за три дня можно сто раз найти дорогу! — дрожащим голосом проговорил парнишка.

— Можно, — согласился профессор. — Весь вопрос — куда? Я, может быть, не эксперт, но точно знаю, что если ты заблудился — надо сидеть на месте. Мышка, потемневший лицом при слове «эксперт», в конце фразы замотал головой:

— Не буду я здесь сидеть, ясно вам? — вдруг злобно заявил он. — Это вы не хотите признаться, что у вас сил уже нет, вот и придумали на месте торчать! Что мы жрать-то будем?

— Вот этим лучше и озаботиться! — поднял палец вверх Белгородский. — Тушёнки-то у нас на два дня. А что потом?

— Каких два дня? — заорал Мышка. — Я, вообще, и минуты здесь не останусь! Вставайте, пойдем искать дорогу! Профессор спокойно поковырял разгорающийся костер и поглядел в глаза Виталию:

— Никуда мы не пойдем! — жестко сказал он и парень от неожиданности примолк. Он никогда не слышал, чтобы профессор говорил таким тоном. — И перестань психовать! Это дома можно горлом брать! А здесь будешь делать то, что я тебе говорю! Сядь! Мышка пришибленно сгорбился и осторожно опустился на землю:

— Вы чего, Пал Семеныч? — заискивающе проскулил он. — Я ж так…я же ничего не имел ввиду…

— Вот и хорошо! — подобрел Белгородский. — Значит, давай пить чай, а потом будем готовиться к ночлегу.

Весь остаток дня они стаскивали березовые бревешки к найденной неподалеку яме и устраивали более-менее приличный ночлег. Уже в темноте, совсем обессиленные, они забрались внутрь своей норы и Мышка даже «спокойной ночи» не смог договорить.