Красная шапочка для дерзкого волка

Яна Уварова, 2023

Меня крупно подставили. Некая сила отправила меня в параллельную и совершенно бредовую вселенную. Мой истинный меня не узнает. Академия в которой я до этого училась, превращается для меня в каторгу, а виновник моих бед – неизвестен.Теперь мне предстоит почетная миссия – спастись и снова влюбить в себя своего истинного. Вот только проблема – в этом мире ищут опасную рецидивистку – «красную шапочку», которой случайно оказываюсь я.Кто-то плетет против меня интриги и делает все, чтобы я не выбралась. Кто бы он не был, меня очень сильно недооценивает.Продолжение Академии лютых волков

1. Добро пожаловать

— Хватит дрыхнуть, бестолочь! — возмутился рядом женский голос.

— Да ей говорить бесполезно! Ты вообще свою работу делать будешь? — заголосил другой голос и тоже женский.

— Чего? — проморгавшись, обнаружила себя во мрачном помещении, похожем на большую кладовую, где хранился всякий древний хлам. Вон даже прялка рядышком стояла.

— Ты вообще нас слышала? — не унимались девушки.

Нет, они точно обращались ко мне. Потерев шею, обернулась на них и обалдела. Марфа с Анжелой из левой стаи, надо же какая встреча. Поднявшись на ноги, я пробежалась глазами по их веселым и совершенно одинаковым платьям времен моей бабушки.

— Классные прикиды, — хохотнула я, — на каком блошином рынке закупались?

Марфа с Анжелой переглянулись, нахмурились и Марфа всучила мне корзину с грязной, судя по запаху, одеждой.

— Нафиг мне это надо, — вернула корзину ей обратно.

— Чтобы к вечеру простирала, бездельница, — Марфа вскинула подбородок и швырнула корзинку к моим ногам.

Она развернулась на каблуках и двинулась к выходу, Анжела за ней. Я по прежнему ничего не понимала. В первую очередь, куда пропал мой жених с мужиком в малиновом пиджаке? И, во вторую — каким образом я во время своей свадьбы я оказалась здесь?

— Почему я должна стирать твое барахло? — поинтересовалась у уходящей Марфы. Та обернувшись вполоборота вздернула носик.

— Потому что ты прачка, дурында.

— Я кто? — в этот момент я поперхнулась смехом.

Обнаглевшие Марфа с Анжелой скрылись за дверью и я помешкав пошла за ними. Щас я буду культурно или не очень объяснять им, кто тут будет сегодня прачкой подрабатывать. Я вообще невеста и без пяти секунд жена их вожака.

Дернув за ручку и с ноги толкнув скрипучее полотно, моментально забыла про Анжелу с Марфой. Я вообще утратила способность думать. За дверью меня встретили стены уже знакомой мне академии ЛСД, только вот выглядела она иначе.

По коридору разгуливали толпы студентов, одетых в такую же странную и допотопную одежду что и девушки, будто это была униформа. Вместо привычных лампочек холодного света — свечи и факела, из-за чего в коридоре стоял стойкий запашок воска с керосином. И самым убийственным моментом оказалось появление полковника Березы. Правда узнать его было не просто.

Одетый в пурпурную длинную мантию, он двигался гордо и с умным видом поправлял пенсне, а студенты расступались и приветствовали его: «Доброго дня, ректор».

— Ректор? РЕКТОР? — чуть не завизжала я. Покусывая пальцы, забормотала, — да что происходит?

Черт, черт. Да от полковника же за версту всегда выпивкой несло, а тут вдруг такой весь из себя серьезный — «ректор». Захлопнув дверь, схватилась за голову. Меряя шагами комнату, прокручивала в голове еще раз события, происходящие до того, как я очутилась здесь. Цеплялась за детали и искала непонятно что. Шлепала себя, щипала, пыталась понять насколько реально все происходящее.

Наконец, без сил опустилась на затертую, на половину поломанную кушетку и вынесла свой вердикт:

— Или мне снится очень плохой сон или я попала…

Выдохнула и попробывала себя успокоить:

— Из каждой спорной ситуации по идее должен быть выход, — подбадривала я себя, — даже если результат решения проблемы не понравится, но он будет, если не унывать и стараться прийти к какому-то решению.

Решила действовать поэтапно. Нужно составить список виноватых, по-любому это чье-то колдовство и пока первым в списке у меня значился тот самый мужик в малиновом пиджаке. Не спроста он неожиданно появился. Да кто вообще в наши дни носит золотые коронки, да ее и во все зубы? Ну точно причастен.

Но самая первостепенная задача — разобраться, а как я вообще сюда перенеслась со свадьбы? И куда делось мое красивое платье?

— Стоп! — шлепнула себя по лбу, вспоминая какое на мне было платье.

По непонятным причинам не могла вспомнить. Осмотрела себя и ужаснулась. Джинсы, клетчатая рубашка? Да еще и две пуговицы застегнуты неправильно, будто собиралась очень на скорую руку.

— Да ладно? — схватившись большим и указательным пальцами за переносицу, глубоко вздохнула и выдохнула, — надо успокоиться. Все в порядке, не нервничаем раньше времени.

А что если никакой свадьбы и не было? В голове не всплыло ни одного фрагмента подготовки к ней. Если это так, то дела мои плохи. Списочек подогреваемых разросся еще и на сумасшедшего профессора. В мыслях резко образовался хаос и мозг закипел. Идея определить последовательность действий — потерпела крах.

Собственно, а что это за подсобка, в которой я нахожусь? Только не говорите, что это моя спальня.

Осматривая весь хлам с поломанной мебелью, у меня возникло стойкое ощущение, что я на даче левой стаи, только после бомбежки.

Обыскав каждый угол, нашла некое подобие кровати и что-то дернуло меня заглянуть под трухлявый матрас. И тут меня ждал сюрприз в виде красного плаща Коноплянко и зеркала Василисы. Ой, на нем еще и трещина образовалась. Я провела пальцем по неприметной, но глубокой царапине на мутной поверхности и спрятала его в карман джинс. Мантию вернула обратно под матрас.

Немного погодя выглянула в коридор. Проходящие студенты поглядывали на меня и оборачивались. Две девушки зашептались:

— Ты только посмотри в чем одета наша уборщица.

— Да, срамота полная.

Мое и и без того плохое настроение забурлило.

— Зато я не выгляжу как престарелая девственница, обвешанная ленточками, — огрызнулась я в ответ.

Девушки с презрением отвернулись и одна из них изрекла, обращаясь к другой: «эта Марья что-то совсем от рук отбилась. Надо ректору на нее пожаловаться»

«Марья?!»

Я не поняла, они умышленно мое имя исказили или меня тут так зовут?

— А ну с дороги отошла! — раздался грубый голос и конечно он тоже обращался ко мне.

Громила Лис как танк двигался на меня. Пришлось отпрыгнуть прижавшись к стене. Да это ужас какой-то! Куда я попала? Я тут еще суток не провела, не дай бог, а уже на грани истерики. Обида комом подкралась к горлу и я с трудом ее подавила. Не хватало мне еще в истерику впасть.

Но повод опять нашелся. Пока я дезориентировано крутилась на месте, кто-то за моей спиной кашлянул.

Обернувшись с ожиданием новых оскорблений, столкнулась со знакомым лицом преподавателя Оладушкиной. Как и ожидалось, здесь она тоже выглядела иначе. Смерив взглядом ее расшитый фартук, тряпичные перчатки и упрощенную версию кокошника, поиграла бровями, спрашивая: «что надо?»

Она тоже меня скептично рассмотрела, достала из фартука потертую записную книжку, распахнула, что-то прочитала и изрекла:

— Значит так, последнее предупреждение, если и дальше будешь бездельничать.

— И что будет? — усмехнулась.

— Выгонят! — фыркнула Оладушкина.

— Хорошо, выгоняйте, — пожав плечами, развернулась, собираясь уйти.

Но уйти мне не дали. Оладушкина с железной хваткой вцепилась мне в плечо и с силой развернула. Толкнула к стене и я больно ударилась затылком.

— Эй дамочка, а можно без рукоприкладства? — ошарашено заявила я.

— Да я тебя вообще в подземелье отправлю! — ее взгляд наполнился злобой.

— К..куда?

— В подземелье! Сколько я еще терпеть твои выходки буду? — покрывшись пятнами от гнева, она ткнула мне в лицо записи в своем ежедневнике, где на желтоватых страницах была начерчена таблица с отметками. Все что я успела уловить так это то, что Оладушкина делала записи по работе персонала и под именем «Марья» было много минусов, — видишь? — спросила она, — это качество твоей работы. Тебе напомнить, что ты сама сюда пришла, умоляла взять на подработку и кров дать и что я вижу сейчас?

— С..сама? — я вжалась в стену, — что-то запамятовала. Ну спасибо, что напомнили, — давно я в таком шоке не была. Аж дыхание перехватило, — простите, а вы не подскажите, что делать то мне сейчас? — я от растерянности сама себя не узнавала. На всякий случай уточнила, — То есть в чем моя работа заключается, стирка, уборка, где, когда?

Оладушкина скривилась, раздраженно вздохнула, но в целом немного подобрела.

— Все как обычно, — неоднозначно ответила она, — для начала переоденься в форму, а то как-то по срамному выглядишь.

Да что они все прицепились к моей одежде? Бесило! И где взять форму, не понятно. В своих апартаментах я даже намека на униформу не видела. Там вообще не было одежды.

— Простите, у меня тут такое дело, кажется я потеряла форму, — я постаралась невинно улыбнуться, надеялась, что Оладушкина опять не психанет.

На мое заявление она среагировала более менее спокойно, будто ожидала. Пробормотала невнятно нечто в духе «Без меня тут все рухнет, с такими-то бестолочами».

Потешив свое самолюбие, Оладушкина направила меня в складское помещение. Правда объяснила как его найти так, что я еще час блуждала. Из плюсов, мне это помогло лучше изучить академию. Здесь многое изменилось, некоторые коридоры и помещения я не узнавала. Мне попадались разноцветные двери с номерами, куда они вели — непонятно. Но встречались и знакомые объекты, например хаотично срастающиеся лестницы и разделение на фракции оборотней и не оборотней.

Оказывается, тут так же был приоритет на волколаков. Само разделение представляло собой не стеклянное ограждение, каким я его запомнила, а чем то туманным, светящимся. Я остановилась рядом с ним и провела ладонью, почувствовала холодное покалывание. Очень странно. Неужели я действительно из-за безысходности пришла сюда сама в поисках работы или Оладушкина соврала?

С шумом пропустив через легкие воздух, отвернулась от очередных навязчивых взглядов. Любопытство, с которым студенты рассматривали меня — раздражало до жути. Они все явно меня знали, но никто не здоровался. Зато из-за моей одежды поглядывали так, будто я была голой.

«Да что это за мир такой, в котором я неудачница, которая даже уборку нормально сделать не может?» — мелькнула в моем воспаленном сознании истеричная мысль. Хотя убираться я действительно не сильно любила. В качестве профессии точно не выбрала бы клининг.

— Можно мне новую форму, старую скоммуниздили, — заявила я девушке у стойки, ведущей в складские помещение. Она удивленно округлила глаза.

— Так кому же она понадобилась?

— Надо спросить у тех, кто скоммуниздил, — поджав губы, я подперла кулаком подбородок. Ждала новую форму и продолжала мысленно рассуждать над странностями места, в котором я оказалась.

Я находила ироничным то, что я второй раз оказываюсь в академии от безысходности. Только первый раз я просто хотела получить вышку. Сейчас картина складывалась с точностью наоборот. Но однозначно все происходящее пока напоминало постановочное шоу с явным желанием автора надо мной поиздеваться.

— Держи, — девушка опустила стопочку одежды на стойку, резко выведя меня из моих дум. Неожиданно она посмотрела куда-то выше моей головы и просияла. Зардевшись, девушка произнесла, — здравствуй.

Я машинально обернулась, дабы увидеть к кому она обращается и стало вдруг тепло и радостно.

— Из каждой спорной ситуации по идее должен быть выход, — подбадривала я себя, — даже если результат решения проблемы не понравится, но он будет, если не унывать и стараться прийти к какому-то решению.

Решила действовать поэтапно. Нужно составить список виноватых, по-любому это чье-то колдовство и пока первым в списке у меня значился тот самый мужик в малиновом пиджаке. Не спроста он неожиданно появился. Да кто вообще в наши дни носит золотые коронки, да ее и во все зубы? Ну точно причастен.

Но самая первостепенная задача — разобраться, а как я вообще сюда перенеслась со свадьбы? И куда делось мое красивое платье?

— Стоп! — шлепнула себя по лбу, вспоминая какое на мне было платье.

По непонятным причинам не могла вспомнить. Осмотрела себя и ужаснулась. Джинсы, клетчатая рубашка? Да еще и две пуговицы застегнуты неправильно, будто собиралась очень на скорую руку.

— Да ладно? — схватившись большим и указательным пальцами за переносицу, глубоко вздохнула и выдохнула, — надо успокоиться. Все в порядке, не нервничаем раньше времени.

А что если никакой свадьбы и не было? В голове не всплыло ни одного фрагмента подготовки к ней. Если это так, то дела мои плохи. Списочек подогреваемых разросся еще и на сумасшедшего профессора. В мыслях резко образовался хаос и мозг закипел. Идея определить последовательность действий — потерпела крах.

Собственно, а что это за подсобка, в которой я нахожусь? Только не говорите, что это моя спальня.

Осматривая весь хлам с поломанной мебелью, у меня возникло стойкое ощущение, что я на даче левой стаи, только после бомбежки.

Обыскав каждый угол, нашла некое подобие кровати и что-то дернуло меня заглянуть под трухлявый матрас. И тут меня ждал сюрприз в виде красного плаща Коноплянко и зеркала Василисы. Ой, на нем еще и трещина образовалась. Я провела пальцем по неприметной, но глубокой царапине на мутной поверхности и спрятала его в карман джинс. Мантию вернула обратно под матрас.

Немного погодя выглянула в коридор. Проходящие студенты поглядывали на меня и оборачивались. Две девушки зашептались:

— Ты только посмотри в чем одета наша уборщица.

— Да, срамота полная.

Мое и и без того плохое настроение забурлило.

— Зато я не выгляжу как престарелая девственница, обвешанная ленточками, — огрызнулась я в ответ.

Девушки с презрением отвернулись и одна из них изрекла, обращаясь к другой: «эта Марья что-то совсем от рук отбилась. Надо ректору на нее пожаловаться»

«Марья?!»

Я не поняла, они умышленно мое имя исказили или меня тут так зовут?

— А ну с дороги отошла! — раздался грубый голос и конечно он тоже обращался ко мне.

Громила Лис как танк двигался на меня. Пришлось отпрыгнуть прижавшись к стене. Да это ужас какой-то! Куда я попала? Я тут еще суток не провела, не дай бог, а уже на грани истерики. Обида комом подкралась к горлу и я с трудом ее подавила. Не хватало мне еще в истерику впасть.

Но повод опять нашелся. Пока я дезориентировано крутилась на месте, кто-то за моей спиной кашлянул.

Обернувшись с ожиданием новых оскорблений, столкнулась со знакомым лицом преподавателя Оладушкиной. Как и ожидалось, здесь она тоже выглядела иначе. Смерив взглядом ее расшитый фартук, тряпичные перчатки и упрощенную версию кокошника, поиграла бровями, спрашивая: «что надо?»

Она тоже меня скептично рассмотрела, достала из фартука потертую записную книжку, распахнула, что-то прочитала и изрекла:

— Значит так, последнее предупреждение, если и дальше будешь бездельничать.

— И что будет? — усмехнулась.

— Выгонят! — фыркнула Оладушкина.

— Хорошо, выгоняйте, — пожав плечами, развернулась, собираясь уйти.

Но уйти мне не дали. Оладушкина с железной хваткой вцепилась мне в плечо и с силой развернула. Толкнула к стене и я больно ударилась затылком.

— Эй дамочка, а можно без рукоприкладства? — ошарашено заявила я.

— Да я тебя вообще в подземелье отправлю! — ее взгляд наполнился злобой.

— К..куда?

— В подземелье! Сколько я еще терпеть твои выходки буду? — покрывшись пятнами от гнева, она ткнула мне в лицо записи в своем ежедневнике, где на желтоватых страницах была начерчена таблица с отметками. Все что я успела уловить так это то, что Оладушкина делала записи по работе персонала и под именем «Марья» было много минусов, — видишь? — спросила она, — это качество твоей работы. Тебе напомнить, что ты сама сюда пришла, умоляла взять на подработку и кров дать и что я вижу сейчас?

— С..сама? — я вжалась в стену, — что-то запамятовала. Ну спасибо, что напомнили, — давно я в таком шоке не была. Аж дыхание перехватило, — простите, а вы не подскажите, что делать то мне сейчас? — я от растерянности сама себя не узнавала. На всякий случай уточнила, — То есть в чем моя работа заключается, стирка, уборка, где, когда?

Оладушкина скривилась, раздраженно вздохнула, но в целом немного подобрела.

— Все как обычно, — неоднозначно ответила она, — для начала переоденься в форму, а то как-то по срамному выглядишь.

Да что они все прицепились к моей одежде? Бесило! И где взять форму, не понятно. В своих апартаментах я даже намека на униформу не видела. Там вообще не было одежды.

— Простите, у меня тут такое дело, кажется я потеряла форму, — я постаралась невинно улыбнуться, надеялась, что Оладушкина опять не психанет.

На мое заявление она среагировала более менее спокойно, будто ожидала. Пробормотала невнятно нечто в духе «Без меня тут все рухнет, с такими-то бестолочами».

Потешив свое самолюбие, Оладушкина направила меня в складское помещение. Правда объяснила как его найти так, что я еще час блуждала. Из плюсов, мне это помогло лучше изучить академию. Здесь многое изменилось, некоторые коридоры и помещения я не узнавала. Мне попадались разноцветные двери с номерами, куда они вели — непонятно. Но встречались и знакомые объекты, например хаотично срастающиеся лестницы и разделение на фракции оборотней и не оборотней.

Оказывается, тут так же был приоритет на волколаков. Само разделение представляло собой не стеклянное ограждение, каким я его запомнила, а чем то туманным, светящимся. Я остановилась рядом с ним и провела ладонью, почувствовала холодное покалывание. Очень странно. Неужели я действительно из-за безысходности пришла сюда сама в поисках работы или Оладушкина соврала?

С шумом пропустив через легкие воздух, отвернулась от очередных навязчивых взглядов. Любопытство, с которым студенты рассматривали меня — раздражало до жути. Они все явно меня знали, но никто не здоровался. Зато из-за моей одежды поглядывали так, будто я была голой.

«Да что это за мир такой, в котором я неудачница, которая даже уборку нормально сделать не может?» — мелькнула в моем воспаленном сознании истеричная мысль. Хотя убираться я действительно не сильно любила. В качестве профессии точно не выбрала бы клининг.

— Можно мне новую форму, старую скоммуниздили, — заявила я девушке у стойки, ведущей в складские помещение. Она удивленно округлила глаза.

— Так кому же она понадобилась?

— Надо спросить у тех, кто скоммуниздил, — поджав губы, я подперла кулаком подбородок. Ждала новую форму и продолжала мысленно рассуждать над странностями места, в котором я оказалась.

Я находила ироничным то, что я второй раз оказываюсь в академии от безысходности. Только первый раз я просто хотела получить вышку. Сейчас картина складывалась с точностью наоборот. Но однозначно все происходящее пока напоминало постановочное шоу с явным желанием автора надо мной поиздеваться.

— Держи, — девушка опустила стопочку одежды на стойку, резко выведя меня из моих дум. Неожиданно она посмотрела куда-то выше моей головы и просияла. Зардевшись, девушка произнесла, — здравствуй.

Я машинально обернулась, дабы увидеть к кому она обращается и стало вдруг тепло и радостно.