Лесник для Флоры

Яна Тарьянова, 2023

Короткая история из цикла "О пастве Камула и Хлебодарной", можно читать отдельно от цикла. История любви лесника-ирбиса Имре и красавицы снежной барсы Флоры, директрисы алмазной корпорации "Ирбал". Кот и кошка желают лазать на пихты и кедры и воровать у белок сушеные грибы. Сблизит ли это двуногих? Ведь лесник какое-то время назад закрутил роман с этнографиней. Простит ли его Флора?Пролог и эпилог: лисица Полина отправляется в командировку в Ирбисск, чтобы привезти домой мешок ловцов мечты и сувениры себе, Ханне, Снежке и Розальскому.Использована канва книги "Лесник", ранее публиковавшейся на сайте. Время действия – весна после книги "Кафетерий для спецназа".

Глава 2. Флора

Кофе безнадежно остыл. Флора пригубила еле теплую жидкость, задумалась — «заказать свежий или расплатиться и поехать домой?». Телефон полыхнул экраном, высвечивая имя брата: «Ференц».

— Слушаю.

— Флора, ты где?

— В «Сластоежке».

— Отлично! Закажи кофе и фирменные пирожные. Мы сейчас подойдем. Я пригласил на кофе добропорядочную лисицу, лучше будет, если мы посидим втроем — чтобы репутацию нашей гостьи не омрачило злословие. Ты — тоже дама, и это заставит прикусить языки любых ревностных поборников нравственности.

— Э?

Слова ошеломили и подарили пищу для размышлений, вышибая думы об остывшем кофе. Флора не знала, как правильно сформулировать вертевшиеся на языке вопросы, но братец продолжил речь, не слушая ее «эканье».

— Полина, вам латте макиато, капучино или меланж? Флора! Полине эспрессо! Мне как обычно. Мы уже рядом. Сворачиваем с бульвара в Когтистый переулок.

Флора подозвала официанта, сделала заказ, мысленно перебирая всех знакомых Полин — их насчиталось ровно четыре, и ни одна не была лисицей. Кого же это братец пригласил на кофе — будучи добропорядочным и счастливо женатым барсом с тремя горячо любимыми детьми?

Ответы на невысказанные вопросы Флора получила, когда братец с Полиной отогрелись в тепловой завесе возле двери, отдали верхнюю одежду гардеробщику и подошли к столику.

— Позвольте представить вам мою сестру-близнеца Флору, — церемонно проговорил Ференц, отодвигая стул, чтобы усадить рыжую лисицу с замерзшим красным носом. — Флора, это Полина, полицейский эксперт из Ключевых Вод, прибывшая для работы в сборной команде. Мы столкнулись в магазине у Лоренса, Полина присматривалась к чайным сервизам из кошачьей серии. Я отговорил ее покупать сервизы с наценкой, ей нужно не меньше двадцати, а это мелкий опт, мы закажем на заводе, коробки доставят прямо в гостиницу.

— Вы очень любезны, — сказала братцу Полина, одарив Флору кивком. — Как я понимаю, именно ваша сестра написала все те жалобы на сотрудников полиции и следственного комитета, пока вы лежали в больнице?

— Флора переволновалась! — с жаром сообщил Ференц. — Мы близнецы, понимаете? Всегда вместе — в детский сад, в школу, на дискотеку, в совет директоров «Ирбала».

— Ваша жена, почему-то, жалобы не писала, — отметила Полина, вытирая руки влажной салфеткой и подвигая к себе чашку с кофе.

— Не успела!

Братец актерствовал, обжигая Флору намекающим взглядом: «Подхватывай, это наш шанс хоть что-то узнать о расследовании!». Флора изобразила раскаяние, призналась:

— Я испугалась. Брат лежит в палате, а полицейские наседают на меня, спрашивают, есть ли у него любовница — я поняла, что выстрелившая в него кошка была беременной, это заподозрили, проанализировав записи с камер наблюдения. Нет, отвечала им я, нет! У Ферко нет любовницы! У него счастливая семья! Стрелявшая могла ошибиться, могла иметь другой мотив. Зачем все время задавать один и тот же вопрос? А когда я спросила, разослали ли они запросы в родовспомогательные консультации, то получила в ответ поток неприкрытого хамства. Да, я написала жалобы. Да, я подняла семейные связи. А что бы вы сделали на моем месте?

— Не знаю, — лисица Полина наконец-то посмотрела ей в лицо. — Вы действительно близнецы? Вы совсем не похожи.

Эти две фразы Флора слышала уже тридцать лет и три года. Ференц был высоким, крепким и рыжеволосым, она — хрупкой блондинкой. Временами, после замечания «совсем не похожи», хотелось рычать, но сейчас она не могла себе позволить огрызнуться — Полина была единственной полицейской, которая согласилась перемолвиться с ними словом. Остальные, после взбучки из столицы, хранили гробовое молчание. От Флоры отворачивались, с Ференцем сухо здоровались.

— Да, причуда судьбы, — рассмеялся Ференц. — Представьте себе, у меня куда больше внешнего сходства с директором по учету и аудиту. Сколько раз уже столичные проверяющие или эксперты нас путали — не счесть. А потом удивлялись и требовали от меня доказательств — вы, мол, меня разыгрываете, он, наверное, тоже ваш родственник.

Флора выждала, пока братец расскажет парочку семейных историй — как дядя убеждал матушку, что кого-то из детей подменили в роддоме, как однажды в Котенбурге сотрудник гостиницы, бегло посмотрев на документы с одинаковой фамилией, решил, что они молодожены, и попытался вселить их в ярко-розовый номер «люкс». Полина кивала, пила кофе мелкими глотками. Когда братец выдохся, Флора подхватила эстафету:

— Вы спросили, почему Маргарита, жена Ферко, не писала жалобы. Потому что, к счастью, вопросов о любовнице ей не задавали. Она узнала об отголосках скандала, когда Ферко выписали из больницы. Я не знала, как ей объяснить… в общем, мы немного опозорились и заврались. Теперь половина города считает меня склочной истеричкой — «мол, вот к чему приводит отсутствие мужа, был бы, он бы ей сразу мозги вправил». А другая половина города думает, что жалобы писал Ферко. И только сотрудники следственного комитета и полицейского управления уверены, что виноваты мы оба. Потому что Ферко знает, кто в него стрелял, и я почти наверняка знаю, но помалкиваю, потому что привыкла покрывать его грешки.

— Я не имею доступа к материалам следствия, — ответила Полина, выслушав ее речь. — Мне все равно, кто в кого стрелял, кто на кого писал, кто кому звонил. Мое дело — обрез. Я провела предварительную экспертизу, отправила материалы в Хвойно-Морозненск и Котенбург, чтобы получить два независимых ответа из разных лабораторий. Придут ответы, напишу заключение, погружу багаж в самолет и домой. А пока буду ждать ответы, куплю сувениры.

— Вот для разговора о сувенирах я вас и пригласил! — спохватился братец. — Кофе повторите, пожалуйста! Полина, вы сказали, что вам нужны Ловцы Мечты.

— Да, — подтвердила лисица. — Мешок. Не очень большой мешок. Но и не маленький.

— Флора вам поможет, — пообещал Ференц. — Она знает всех поставщиков сувенирной продукции — заключала договора для новогоднего фестиваля. Вы слышали о фестивале на берегу озера Мечты?

— Знакомая мне рассказывала, что видела передачу по телевизору.

— Это Флора организовала фестиваль, — гордо сказал Ференц. — Лет десять назад мы задумались о том, что средства, которые корпорация выделяет на городской центр культуры «Ирба» при музее истории и этнографии, расходуются, мягко говоря, неэффективно. Да, молодые ирбисы ходили к шаманам, чтобы получить обереги Кароя. Да, кошки перед свадьбой иногда заказывали Чашу Желания. Сейчас эта традиция почти утрачена: после того, как мы потеряли Лабиринт Силы, мало кто из шаманов берется за закрепление Чаши, и сразу предупреждает, что результат может разочаровать. Молодежь пересказывала друг другу страшилки, что Ловец Мечты, сплетенный с ошибкой, может разрушить жизнь — лишить надежд и чаяний. Всё это привело к тому, что городские ирбисы начали отгораживаться от собственной культуры. На концерты и выставки — в Котенбург, при желании закрепить брак и попросить Линшу о детности — в Хвойно-Морозненск, за вежей от рысей или дарсов. А дома — ни-ни. Что на других кивать? Наши родители — они, правда, завзятые театралы — переехали в Котенбург, чтобы жить рядом с драматическим театром и «Опереттой». Сказали, что Ирбисск — унылое болото.

Полина слушала с интересом. Флора помалкивала.

— Первые фестивали организовывали методом проб и ошибок. Сестра ездила туда, не афишируя свою принадлежность к «Ирбалу» и совету директоров. Изучила обстановку и реакцию гостей, придумала, как преодолеть укоренившиеся страхи и, заодно, облагодетельствовать стариков-шаманов, получающих крошечные пенсии и не желающих брать «подачки» от алмазной корпорации. Молодежь к таким старикам относится снисходительно, не боится, охотно смотрит на камлание — духи леса и озера любопытны и приходят на зов бубна. Ловцы Мечты продаются в ярких сувенирных упаковках, в каждую вкладывается приглашение на летний мастер-класс в городском центре культуры. Где мастер-класс — там и выставка. Почему бы не заглянуть в соседний зал? Флора проделала титаническую работу. Переломила отношение к традициям. Ирбисы выстраиваются в очередь за билетами на фестиваль, хвастаются фотографиями с островка посреди озера, носят собственноручно сплетенные Ловцы Мечты — и на зеркало в машине вешают, и к сумкам цепляют, и на ключи. К сожалению, мы не можем пригласить на фестиваль всех желающих.

— Почему? — подняла бровь Полина.

— У нас постоянные распри с государственной инспекцией по охране леса, — пожаловалась Флора, решившая, что пора поддержать беседу. — Инспектор пишет на нас жалобы — мусорим, нарушаем экологический баланс. В этом году мне пришлось подарить им сотню дронов, маленьких летательных аппаратов с видеокамерами, которые будут использоваться для наблюдения за труднодоступными районами тайги. Разумеется, не только возле озера — по всей Ирбисской области. Это позволило сохранить прошлогодний размер гостевой квоты — две тысячи оборотней и людей. Это максимум — большего я допроситься не могу. Подумываю об открытии второго фестиваля в пригороде. В плюс — доступность. В минус — отсутствие легенды места. Но, думаю, по накатанной дорожке легче пойдет.

— То есть, я на фестиваль не попаду? — спросила Полина. — Все билеты уже раскуплены, гостья из Ключевых Вод опоздала на праздник.

— Не вижу проблемы, — улыбнулась Флора. — Будете моей личной гостьей. Захотите — прокатимся на снегоходе, как все. А если пожелаете — отправимся на вертолете.

— Я даже не знаю, — заколебалась Полина. — Вы меня искушаете.