Сейчас. P.S. С меня хватит. Книга 2

Яна Рихтер, 2021

Когда мир рухнул тебе на голову, есть ли способ справиться с этим самостоятельно, если тебе всего восемнадцать? Рина потеряла любимого и теперь медленно угасает в бездне депрессии. Но ей на помощь приходит Андрей. Он заботится о ней, прилагает усилия, чтобы пробудить в девушке желание жить. Но так ли хорош, казалось бы, во всем положительный парень? Рина увлекается Андреем, но оказывается в ловушке новых отношений. Андрей не так прост и готов силой брать, что считает своим по праву. Рина, наконец, понимает, что её страшная сказка только началась, она встретилась со своим личным монстром. Роман о сложных отношениях, о страсти, о чувствах вопреки, о желании выжить во что бы то ни стало. Читайте на Литрес прямо сейчас! Или скачайте и читайте в приложении Литрес.

5

В понедельник я зашла в аудиторию и впервые прошла мимо моего обычного последнего ряда лекционки. У нас должен был быть английский первой парой, и я села рядом с однокурсницей, вроде бы, Дашей, чем немало её удивила. Это была улыбчивая брюнетка всегда на позитиве, а я второй год была угрюма, неразговорчива и ни с кем не общалась.

— Привет, — сказала я.

— Салют, ты… кто? — она пыталась вспомнить моё имя.

— Рина, — и я подмигнула ей.

Она кивнула и улыбнулась.

Я начала разбирать кирпичик за кирпичиком возведённую мной стену, положив начало новым социальным связям.

В конце недели я в компании Даши и ещё двух однокурсниц обедали в столовой. Они оказались смешными девчонками, помешанными на парнях, книгах и учёбе (именно в таком порядке).

А ещё через неделю в субботу они устроили шопинг, и я наконец-то приобрела кое-что из одежды подходящего размера. Стоя в примерочной, я со страхом смотрела на худое чужое тело с выпирающими ребрами в отражении зеркала.

Утром в следующий понедельник я проснулась от звонка в дверь. Я никого не ждала, но звонили очень настойчиво, как будто это был вопрос жизни и смерти. Я нехотя вылезла из-под одеяла, и босая прошлепала в прихожую. На пороге стоял Шерхан с огромным букетом белых роз с воздушными шарами.

— С Днём рождения, Малая, — без особого энтузиазма сказал он и сгрёб меня в охапку. Я сморщилась.

— Да, знаю, знаю. Розы и всё такое. Ну, привыкай, это обязательная официальная часть.

— С ума сошёл. Полвосьмого утра.

Он прижал меня к себе, царапая щетиной мою щёку.

— Я ещё зубы не чистила, я попыталась освободиться.

Он шлёпнул меня по ягодицам и отправил в ванную умываться.

Стоя под горячими струями воды, я мысленно обзывала Андрея всякими нехорошими словами. Я перестала любить дни рождения. Сегодня я собиралась прогулять пары, отключить телефон, впасть в спячку и не вставать с кровати, пока этот день не закончится. Мне не хотелось провести день в безысходности и тоске, не хотелось пить шампанское вперемешку со слезами, захлёбываться рыданиями, слушать наши рок-баллады, пересматривать фото. Нет, не сегодня. Сегодня я хотела «спать на всё».

Через пятнадцать минут я вышла из душа, Шерхан делал нам горячие бутерброды в микроволновке, а на столе стоял кофе.

— Твой завтрак. Больше ничего не умею. Быстро жуй и погнали, — он кивнул головой в сторону.

— Можно я буду не вежливой? — не дожидаясь ответа, я продолжила, — Какого лешего ты припёрся в такую рань?

— Ну, так день рождения же…

— Нет у меня теперь такого праздника. Спасибо за цветы, шарики, но проваливай, — я указала на дверь.

Он пренебрежительно скривился, прищурив левый глаз, сел на стул. Уходить он не собирался.

— Не-а, не угадала. Я не уйду.

Моя бровь вопросительно поползла вверх.

— Ты на моей территории, кот. Так что, ариведерчи, амиго.

— У тебя целых два часа на то, чтобы надеть хорошее настроение и собраться. Можешь в промежутках между сборами выгонять меня дальше, я разрешаю, кошка, — и он сделал нечто невероятное. Он показал мне язык! Андрей, который большую часть времени одет в рубашку и классические брюки, туфли у которого всегда отражают солнце, тот самый Андрей, с факультета международных отношений — показал мне язык!

Я закатила глаза, картинно воздела руки к небу и ушла в спальню, чтобы рухнуть на кровать солдатиком.

Он пришёл следом за мной, сел рядом, опять сгрёб меня в охапку и усадил к себе на колени. Он был горячий, через футболку я ощущала жёсткий рельеф его мышц. Мне стало не по себе.

— Знаешь, что я сейчас делаю? — спросил он, я отрицательно замотала головой, — Я учу тебя жить без него. Сейчас ты встанешь, мы найдем с тобой тёплую и удобную одежду, ты соберешь сумку с учётом ночёвки не дома, и мы будем жить. Сегодня. Сейчас. Договорились?

Я надула губы и кивнула.

— И гитару не забудь, — от этой фразы я начала на него шипеть.

Через час мы уже вышли с рынка, где Андрей ходил со своим странным секретным списком. Он хлопал меня по рукам каждый раз, когда я тянулась выхватить и посмотреть, что же там написано. Он не отвечал мои вопросы, и лишь загадочно улыбался. А потом мы приехали на причал.

— О М-О-О-О-Й Б-О-Г! Ты купил мне круиз! — сказала я голосом, полным наигранного восторга, театрально сложив руки. При этом я делала «коровьи» глаза и хлопала ресницами. — Дорогой, зачем так было тратиться. Ну, так, где же мой лайнер?

— О, а я о круизе даже не подумал, — усмехнулся Андрей, — Мы ждем паром, едем на Русский и вернёмся только завтра. Ты была когда-нибудь на острове Русский, Кысь?

Я рассмеялась в ответ на новое обращение.

— Нет, не была.

— Так и думал, — кивнул он.

Вот так я впервые оказалась на пароме. Каюта парома напомнила мне зал ожидания на железнодорожном вокзале. На палубе гулял ветер. Мы стояли с Шерханом у борта и, молча, смотрели на воду.

Паром «Амурский залив» шёл на остров Русский сорок минут до посёлка Подгорный через посёлок Канал. Проходил он по каналу, в честь которого и был назван сам посёлок. Канал был построен в 1898 году и соединил пролив Босфор Восточный с бухтой Новик, где в русско-японскую войну базировались подводные лодки.

В посёлке Канал мы сошли на берег. Спустя двадцать минут Андрей остановил машину около одноэтажного аккуратного дома. С придомового участка длинная деревянная лестница спускалась к морю. Мы выгрузили из машины сумки и зашли в дом. Внутри дом был отделан свежей деревянной вагонкой, отчего в нём стоял приятный аромат древесины, в доме была кухня, гостиная с камином и спальня.

Вскоре мы расположились на пляже, жарили сосиски, и, судя по оперативности Андрея, у него были грандиозные планы на оставшуюся часть дня. Утолив голод и выпив «костровой» чай, мы запрыгнули во внедорожник и поехали вглубь острова.

Мы ехали по грунтовой дороге через лес, и я даже в мыслях не могла предположить, какой будет конечная точка нашего небольшого приключения.

— Знаю, что это тебе ничего не скажет, но мы едем на мыс Тобизина.

— А на мыс Тобизина мы едем, потому что…, — продолжила я вопросительно, ожидая пояснений.

— Больше ничего не скажу.

Как я узнала позже, мыс Тобизина — скалистый и обрывистый, является восточным входным мысом бухты Новый Джигит. Назван мыс в честь Ивана Романовича Тобизина (1808—1878), вице-адмирала и командира Ревельского порта (Ревель — старое название Таллина).

Низким перешейком, загроможденным скалами, мыс Тобизина соединяется с полуостровом, ограничивающим бухту Новый Джигит с востока. От мыса отходит низкая каменистая кошка.

Грунтовая дорога вывела нас из леса на открытую местность и закончилась обрывом. Впереди виднелся скалистый перешеек. Андрей припарковал машину, оставшийся путь мы должны были преодолеть пешком. Вид открывался потрясающий. Не спеша мы отправились в путь. Ярко синее небо, свежий ветер и солнце в глаза дополняли величие открывавшегося вида.

Мы прошли мимо креста на вершине скалы, затем спустились к перешейку, прошли по камням и забрались на мыс Тобизина.

— Ты посмотри, какая красота! Омайгад, это грандиозно! — я бурно реагировала на завораживающий пейзаж, Андрей смотрел на мой детский восторг и улыбался.

Дальше тропинка вывела нас к шахматному плато — площадке из плоских камней необычной формы. И тут мой взгляд остановился на нём — старый ржавый маяк Тобизина. Когда я это увидела, то обернулась на Шерхана, завизжала и захлопала в ладоши от восторга.

Настоящий маяк! Старый маяк со своей историей. А вокруг — неземная красота, из-за которой меня охватило волнение, сердце в груди замерло и защемило. Я рассмеялась и быстро смахнула слезу.

Повернулась к Андрею и обняла его, шепнув на ухо: «Спасибо». Я чувствовала. Эмоции меня захлестывали.

Мы сели между камней, укрывшись от ветра. Я прижалась спиной к его груди, мы слушали море и молчали.

Я чувствовала спиной его горячие рельефные мышцы и ловила себя на мысли, что Шерхан мне нравится.

Вспоминая наше знакомство и первое впечатление, я пришла к выводу, что он понравился мне сразу. Дело было не в обаянии, нет, он не был обаятельным в общепринятом смысле. Он был харизматичным. Это был красивый мужчина, который умел произвести впечатление. Он был интересный, начиная с его необычных жёлтых глаз и длинных ресниц, заканчивая его увлечением звёздным небом. Его манера держаться, игнорировать вопросы и много молчать, заставляли меня, несмотря на симпатию, быть с ним настороже, и от того, как он смотрел на меня, мелкие волоски на теле вставали дыбом, меня пронзала дрожь и вдоль позвоночника начинали бегать мурашки. Была в нем какая-то дикость, как будто он, действительно, хищник. Он был чертовски умён, это отражалось не только на его успехах в обучении. Он всегда придумывал какие-то социальные схемы взаимодействия, выгодного сотрудничества или обмена, он умел хорошо анализировать и строить прогнозы на дальнейшие события. Эти его качества восхищали меня, его деловая хватка вызывала уважение. Итак — Шерхан мне нравился.

Вечером, мы спустились на пляж возле дома, жарили шашлык и пили вино. Андрей специально принес из машины гитару и вручил её мне. Я долго держала её в руках, гладила пальцами чехол, пока всё-таки не решилась достать её. Я смотрела на инструмент, будто видела его впервые. А затем взяла гитару, коснулась корпуса, пальцами перебрала струны — инструмент отозвался, и пальцы вспомнили, что дальше делать.

«Я бегу по выжженной земле Гермошлем захлопнув на ходу…».

Песня сама вырывалась наружу, я не хотела её петь, но она выползала из меня вопреки моим желаниям, хриплый голос выплевывал знакомые до боли слова.

Шерхан обернулся, отложил вы сторону топорик и замер. Я не брала в руки гитару больше года. Мой чужой сдавленный низкий голос продолжал:

«…Делаю я левый поворот

Я теперь палач, а не пилот…» [1]

Закончив песню, я ещё раз перебрала струны, отложила гитару в сторону, и протянула пустой стаканчик Андрею. В его жёлтых глазах я видела восхищение, и непонятную тоску.

— Круто, — сказал он.

— Наливай, — сказала я.

— Спой ещё.

— Может, позже, — я пожала плечами.

Мясо и вино на свежем воздухе предполагали веселье. После второй бутылки вина я почувствовала себя пьяной и весёлой. Андрей сидел рядом, уже стемнело, в небе рассыпались звёзды, а совсем рядом шуршало море. Костер потрескивал, дарил нам тепло и освещал наши лица.

Я обняла гитару, и через минуту само собой вышло, что на побережье Японского моря зазвучал гимн дальневосточников-миллениалов:

«С гранатою в кармане, с чекою в руке. Мне чайки здесь запели на знакомом языке. Я подходил спокойно — не прятался, не вор. Колесами печально в небо смотрит круизёр…» [2]

Даже Шерхан начал подпевать мне «…Уходим, уходим, уходим…» и «…Владивосток две тыщи».

Похолодало, и мы вернулись в дом. Там Андрей развел огонь в камине, я подвинула небольшой ковер ближе, и мы уселись со стаканами и бутылкой вина на пол перед огнём. Я порядком захмелела и положила голову на плечо Шерхана.

Магнитофон мурлыкал «Gravity» Enigma, в камине потрескивал огонь.

— У меня для тебя подарок, — сказал Андрей.

— Ещё один?

— Всего один, — поправил он, — С понедельника ты зачислена в автошколу.

— Ого, — я смотрела на огонь.

Он повернулся, поцеловал меня в макушку, и сказал: «Пошли спать». В спальне была только одна кровать. И одеяло было одно.

— Я буду на диване, — сказал Андрей и забрал одну подушку, и ушёл.

Через секунду я провалилась в сон.

[1] песня «Фантом» группы «Чиж»

[2] песня «Владивосток 2000» группы «Мумий Тролль»