Сейчас P.S. Вчера. Сегодня. Завтра. Книга 4

Яна Рихтер, 2021

Может ли два больших несчастья в плюсе дать счастье? А при присоединении к ним третьего умножиться вдвое? И превратиться в одно огромное счастье? Может, если ты добрая. «Спустя несколько лет нашей совместной жизни я могу сказать, что я такая же часть его, как и он часть меня. Мой муж. Мы шли друг к другу очень длинными дорогами, и, обретя друг друга, ещё долго не верили, что так бывает. Мы предназначены друг другу. И это правда. Наши судьбы написаны так. Много лет назад у нас не было ни единого шанса. А спустя годы, когда я держу его за руку, мне не хочется отпускать его. Любовь для меня – это отдавать ему всё, что есть у меня, без ожидания, что мне вернётся». Содержит нецензурную брань.

3

— Я забираю его отсюда. — Регина Сергеевна, не всё так просто, — директор Центра презрительно поджала губы. — Давайте не будем усложнять. Тамара Константиновна, что я должна сделать, чтобы он уехал отсюда со мной? — Регина Сергеевна, во-первых, надо связаться с отделом опеки и попечительства. — Считайте, что я уже оттуда. Что дальше? — Потом собрать документы, чтобы вашу кандидатуру рассмотрели, потом школа приёмных родителей. — Это не усыновление, это опека, это позволит забрать Диму быстрее? — Вы должны понимать, в приоритете усыновитель, конечно, — она ехидно ухмыльнулась. — Так, Тамара Константиновна, я знаю, что я вам не нравлюсь. Я тоже не ваша поклонница. Но тут дело не в личных симпатиях. Ему здесь плохо. Очень плохо. Он не есть, не спит, не разговаривает. — Регина Сергеевна, вот видите, как вы сейчас заговорили, а у меня таких детей десятки! И… — Мы сейчас говорим об одном конкретном ребёнке. И вы в силах сделать для него хоть что-то. Поэтому предлагаю не вступать в полемику, а сказать, что от меня нужно, — я бесцеремонно перебила её, не желая слушать очередные разглагольствования полчаса. — Я вам сказала, свяжитесь с опекой и собирайте документы. — Я вас поняла, спасибо, всего доброго.

Я с улыбнулась губами и вышла из кабинета. Выйдя на улицу, я тут же набрала номер и стала ждать ответа.

— Риночка, здравствуй! Что там у тебя с моим делом?

— Добрый день, Пётр Алексеевич, ваш материал будет готов к следующему вторнику, а пока предлагаю встретиться, мне очень нужна ваша помощь. СЕЙЧАС.

— Обеденный перерыв через час, давайте встретимся в «Зимней вишне», я вас буду ждать.

На следующий день к Тамаре Константиновне приехал первый заместитель главы города. Внезапно и без предупреждений. О чем они говорили, остаётся только догадываться. Параллельно с визитом первого зама начальник департамента давал инструкции, а отдел опеки и попечительства.

А я тем временем покупала кровать. Простую и самую обычную детскую кровать, которую я собиралась поставить в кабинете Доброго. Я решила, что оформлением комнаты мы должны заниматься вместе с Димкой. И да, Димке я ничего не сказала, решила, что скажу ему, когда буду забирать.

Через четыре дня опека была оформлена, и я стала официальным опекуном Дмитрия Михайловича Крюкова.

Забрав документы из отдела опеки и попечительства, я заехала в книжный магазин и купила «Лев, колдунья и платяной шкаф» К.С. Льюиса. Взрослая книжка. Димке не по годам. Но она на будущее. На наше с ним совместное будущее. Эту книжку я буду читать ему на ночь.

В Центр содействия семейному устройству я приехала чуть позже, чем обычно. Поднялась на второй этаж, в игровой сразу увидела Димку и помахала ему. Увидев меня, он улыбнулся и побежал мне навстречу.

— Ирина Сергеевна! Пришла! Пришла!

— Скучал, Димка? Я тоже скучала по тебе, — я раскрыла объятия и прижала его к себе. Он был такой худенький и теплый, как птенчик. Надо же, я поймала себя на мысли, что я никогда не обнималась с детьми раньше. Это было здорово. Какая-то теплота поднялась из солнечного сплетения и мне не хотелось разжимать руки и прерывать наши «обнимашки». А потом я по привычке уселась на пол возле него.

— Я тебе сказку принесла, — и я достала из пакета книгу.

— Ого! Толстая сказка! У меня такой ещё не было! — от восторга он прикрыл ручонками открытый рот.

— Дима, — начала я.

Нужных слов я не находила и очень волновалась. Он повернул голову и смотрел на меня. — Дима, я тебя забираю отсюда, будешь со мной жить, одевайся и поехали домой.

Глаза стали как блюдца, миллион эмоций в секунду отразились на его лице. Он не сдвинулся с места, у него задрожала нижняя губа, он сжал кулачки и крепился из последних сил. Заплакал. Застеснялся, как обычно, стал размазывать слезы по лицу.

Я обняла его и сидела на полу, испытывая странные эмоции. Это было похоже на чувство эйфории. Я чувствовала себя счастливой, как в детстве. И ещё мне было страшно, что подведу Димку.

Через полчаса, уладив все формальности, я помогла ему обуться, завязала шапку и, держась за руки, мы навсегда покинули стены детского дома.

***

Я не придумала ничего, кроме как позвонить Юльке. Юлька это маленький торнадо, многомать и моя подружка со времен радио по совместительству. Виделись мы не часто в последнее время по причине её мега материнства, но если с первым ребёнком она и её муж Толик носились как с писаной торбой, то, когда появились второй, а затем третий ребенок в течение трёх с половиной лет, они как-то расслабились, изобрели какую-то семейную систему управления домашними процессами и воспитанием, и даже завели ретривера. В общем, в моих глазах Юлька была эксперт.

— Юлька, привет.

— Добренькая моя, привет. Милая, спасай-помогай. Мне срочно нужен кофе. И поговорить. Я больше в этом доме ни минуты не выдержу, — выдала как из пулемёта Юлька, — Деня, забери у него картошку, она же грязная. Это я не тебе. Толик будет через час. Обещал. Риночка, он обещал!

— Заеду за тобой через час. Мне, вообще-то твоя помощь нужна.

— О как. Ну-ка, колись

— Надо помочь купить всё необходимое для пацана пятилетки. Я опеку оформила, а у меня дома ничего нет, я только кровать купила.

— Ахр4неть. Добровольская. И ты молчала?!

— Давай при встрече. Ты поможешь?

Юлька выскочила из подъезда, едва я позвонила. Я обрадовалась, когда увидела, что она не на «коблах», что бывало исключительно редко — своего роста метр с кепкой в прыжке она стеснялась.

По-хозяйски упав на переднее пассажирское сидение, она обернулась на Димку:

— Здорово мелкий, как тебя называть — Малой или Добрый?

— Димка я. — недоуменно пробубнил пацан.

— А я Юля, только давай без этих тёть. Просто Юля.

— Слышь, а нормальный такой пацан, — обратилась она ко мне, ткнув локтем в бок.

— Слышь, это твои дети нормальные. А мой — самый лучший, — и мы засмеялись.

Потом я повернулась к Диме:

— Дим, это мой хороший друг, она сегодня будет нам помогать, она хорошая, просто смешная.

— А у тебя дети есть? — спросил он Юлю.

— Трое. Два сына и дочка. Приходи в гости, они классные, — ответила Юлька.

— Тоже смешные?

— Сообразительный пацан, — засмеялась Юлька. Она застегнула ремень безопасности, и мы поехали.

Через час мы, наконец-то, закончили с одеждой, даже учитывая, что взяли мы только самое необходимое, обилие выбора и бесконечные примерки вымотали и Димку, и меня. Хотя, Юлька была полна оптимизма и скакала по отделу как козочка, ну, ещё бы, у неё их трое, подумала я.

Затем мы позволили выбрать малому постельное белье, пока мы рассматривали сугубо пацанские принты, выбирая между синими якорями со штурвалами на белом фоне и белыми ракетами со звездами на синем, Димка встал как вкопанный и восторженно водил пальчиками по белому полотенцу с синими акварельными реалистичными китами. Тогда я сказала, что у него обязательно должны быть свои личные киты, значит, мы их покупаем, тут же сложила весь набор в корзину. И увидела её — пока ещё нерешительную, слегка озорную улыбку.

Посуду мы тоже купили. Димка выбрал себе керамическую кружку мятного цвета.

В торговом комплексе был детский игровой центр. Видно было, что Димка уже бывал в подобных местах, и от того, как загорелись его глазёнки, видимо, не часто. Он выбрал мягкую комнату с лабиринтом, и посмотрел на меня, спрашивая разрешения. — Дима, взрослым туда нельзя. Если ты не против, то мы с Юлей будем сидеть вот здесь и смотреть, как ты играешь.

— Ты не уйдёшь? — он схватил меня за руку и заглянул в глаза.

— Дима, я буду ждать тебя здесь и без тебя я отсюда не уйду, — я обняла его, и он снял ботиночки, аккуратно поставил их на обувную полку, скрылся внутри.

Юлька смотрела на меня как на восьмое чудо света.

— Рассказывай.

— Да особо и нечего. Уговорили меня поучаствовать в проекте социальном для одного из детских домов.

— Да я о другом! Как ты смогла взять ребенка!? Ты! Которая детей держит на расстоянии вытянутой руки и от «обнимашек» шарахается? — Юлька хохотнула, — Рина, ты конечно мой супергерой, но я такого от тебя не ожидала. Итак, ну?

Она вытянула маленькую ладонь с растопыренными смешными пальчиками, давая мне понять, что ждёт продолжения.

— Я вот его увидела и поняла, что ему там плохо. Будто он стучит в мою дверку здесь, — я прижала кулак к груди, — А я, поганка бледная, стою и размышляю — открыть или не открыть. У него мир рухнул, и я вдруг себя увидела. Только ему всего пять лет. Я нужна ему. А он нужен мне.

Юлька заинтересованно смотрела на меня, наклонив голову, а я так не смогла ей признаться, что Димка улыбается так же, как улыбался Добрый. И точно так же распространяет вокруг себя такое же поле силы, и рядом с ним чувствуешь себя человеком со сверхспособностями, уверенным в себе и в своих силах, с желанием сворачивать горы, просто потому что ты это можешь. Хочется быть лучше и сильнее, и ты знаешь, что у тебя получится. Потому что рядом с Димкой, находясь в этом силовом поле, я чувствовала себя счастливой. Это был мой персональный «Лидокаин» для всех моих ран и дыр. Рядом с ним было не больно. Я уже и забыла, как это, когда внутри у тебя ничего не болит.

А ещё Димка смотрел на меня глазами Шерхана. И от его глаз мне становилось тепло и мне хотелось читать ему сказки.

И вообще, смотря на Димку, мне хотелось подарить ему счастье, чтобы он почувствовал, что он не один, что его любят. И я могу это сделать.

Всего этого я Юльке объяснить не могла.

— Мы нужны друг другу, понимаешь? Я нужна ему, чтобы он наконец-то перестал молчать, мог спать по ночам и вспомнил, как улыбаться.

— Ну, с ним всё ясно, тебе-то он зачем?

— Я с ним себя счастливой чувствую.

— Хм, понятно. Ну, вот, забрала ты его, а дальше что? Что вы будете дальше делать? — Жить. Возьмём и будем жить. И беречь друг друга. И любить. Ну, ты поняла.