#подчинюсь

Яна Егорова, 2018

Ника приезжает в столицу, чтобы поступить учиться на юриста. Она знакомится с "хорошим" парнем Николаем. Отношения толком не успевают развиться, когда Коля прибегает к девушке с просьбой о помощи. К утру ему нужно достать 100 тыс. рублей, иначе его убьют. Девушка искренне переживает и пытается помочь, но денег у нее тоже нет. Соседка по общежитию подсказывает – есть закрытый клуб московских олигархов, которым нравится жесткий секс. За одну ночь можно заработать очень приличные деньги. Чтобы получить клиента, надо сфотографироваться и выложить в сеть свое фото в обнаженном виде с хештегом #подчинюсь. Девушка не понаслышке знает, что такое угроза жизни, 5 лет назад ее отец убил ее мать, а саму девочку постоянно избивал до полусмерти. Ника все же решает помочь другу…

Глава 4

— Вадим, что вы выяснили о той девушке?

Сигурд Авдеевич Заявьялов поморщился, завязывая перед зеркалом галстук. Бессонная ночь, никакого желания ехать на службу, а сегодня еще предстоит большое совещание в Кремле. Заместитель министра иностранных дел. Пожалуй, сегодня он впервые сожалел, что так рьяно добивался успеха в политической сфере. После измены Белки и его вчерашнего срыва, все полетело в тартарары.

Молодой мужчина собирался на работу в своем доме, расположенном в элитном поселке на Рублево-Успенском шоссе. Не сказать, что ему это место нравилось, но того требовала его профессия — быть ближе ко всем тем, с кем ежедневно имеешь дело. Его должность подразумевала под собой не только переговоры, но и часто службу, в некотором роде схожую с деятельностью службы внутренней безопасности.

— Исаева Моника Алексеевна. Прибыла в столицу из села Дубъязы, республика Татарстан, Россия.

— Говорите, я слушаю, — Сигурд поторопил начальника своей охраны, которого накануне послал собрать сведения на девушку из клуба.

— Ничего особенного, Сигурд Авдеевич, девчонка сирота, приехала учиться.

— Ей хоть восемнадцать исполнилось? — внешне невозмутимо спросил Завьялов, потому что то, что в эту секунду, в ожидании ответа, творилось у него внутри — лучше подчиненным не показывать. Никто не должен видеть, что у него есть чувства. Только так все можно держать под контролем. Только так тебя всегда будут слушаться.

— Исполнилось. Вчера, — ответил мужчина, но, помедлив, все же добавил, — но по документам сегодня. В клубе вам не сказали, но договор с ней был заключен сегодняшним днем.

Ему пришлось проглотить эту новость. Насколько бы жесткой, на его вкус, она ни была.

— А эти шрамы на ее спине? От хлыста? Она не в первый раз приходит в клуб?

Вадим пожал плечами.

— Девочка в клубе впервые. Шрамы — результат насилия в семье. Ее отец убил мать, а до этого любил измываться над ребенком. Соседка по комнате свидетельствует, что сама подсказала девчонке, где можно быстро достать денег. Исаевой они вчера вдруг понадобились. Соседка утверждает, что ночью к девушке кто-то приходил, после чего та стала искать деньги. Шрамы — ее избивал отец. Более двадцати поступлений в районную больницу. Мать утверждала, что девочка сама где-то падала, ударялась. Официально оставлена такая версия, но врач в больнице уверен, что это именно отец Исаевой. Его позже посадили за убийство матери Исаевой. В деле значится, все произошло на глазах у девчонки.

— Это все, что тебе удалось узнать о ней?

— Все, Сигурд Авдеевич. Обычная девочка, никаких историй. Вот, — мужчина протянул черную папку хозяину, — здесь более подробно. Даты, события. Но там чисто. Поступила учиться на юриста, на бюджетный. Живет в общежитии. Приводов в полицию не было. Если хотите… мы можем узнать, кто к ней приходил и требовал денег.

— Хочу. И сделайте это как можно быстрее. Сообщите мне сразу, как только узнаете, — приказал Завьялов.

Вадим, коротко кивнув, бесшумно вышел из помещения. Сигурд, на мгновение задержав взгляд на двери, приблизился к высокому современному комоду и выдвинул верхнее отделение, все пространство в котором было заполнено, рядами уложенными бархатными подушечками, на каждой из которых красовались баснословно дорогие часы. Политик выбрал первые, которые попались под руку.

Последний месяц обычно это делала Белка. Но теперь ее нет, и он почему-то даже не думает о ней. Прошедшая ночь, как ни странно, без остатка вышибла из его головы любые воспоминания и переживания по поводу ее измены. Всю ночь, и все утро вплоть до этого самого момента в его сознании стоит только одна картина — два испуганных глаза, в ужасе смотрящих на него. Глаза необыкновенные, разные, но от них не оторвать взгляд. Один небесно голубой, а другой изумрудно-зеленый. Они как у кошки, от злости становятся ярче и производят впечатление, что видишь не человеческое существо, а дикое, разъярённое животное. Которое, как боится тебя, так и ощеривается, словно готовится к яростному прыжку в случае, если опасность перельётся через край.

В комнату тихонечко постучались.

— Сигурд Авдеевич, ваша машина готова, — сообщил Валерий Иванович, человек, исполнявший обязанности дворецкого в доме у заместителя министра иностранных дел. Завьялов никогда сам не занимался подбором персонала в свой дом, это делал его доверенный секретарь. И, надо признать, делал очень хорошо. Все люди, которые работали на него, как будто не имели внешности, собственной индивидуальности. Они настолько идеально выполняли свою работу, что часто их самих можно было бы и не заметить. Валерий Иванович, мужчина в годах, но, насколько слышал Завьялов, человек с большим стажем именно дворецким, всегда был под рукой, в случае необходимости и работал именно так, как того требовала должность. Никогда не переступал рамки дозволенного.

— Спасибо, Валерий Иванович, — как обычно кивнул Сигурд и, взяв с вешалки черное пальто, вышел из помещения.