Красавицы-девчонки

Яна Дибатова

Алина вышла замуж по большой взаимной любви. Но ее представление о семейной жизни и представление о ней ее мужа совершенно не совпадают. Книга содержит нецензурную брань.

© Яна Дибатова, 2023

ISBN 978-5-0060-7062-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Чему нас в жизни только не учат! Не учат только жить!» — в очередной раз сделала гениальное открытие Алина, сидя поздним зимним вечером на кровати сынишки.

Боже мой, как же она устала. Как устала. Слезы катились градом и не хотели останавливаться. Обида в который раз уже сдавливала горло, Алина сбилась со счета. Одиннадцать часов. Надо ложиться. Завтра рано вставать, Мишеньку вести в садик, идти на работу. Надо выглядеть нормально.

«Господи, когда же это закончится? Почему я не могу быть равнодушной к нему?…Не переживай, занимайся своими делами, ложись спать. Легко рассуждать, а сердцу не прикажешь. Не слушается оно умной головы». — Алина так думала каждый раз, когда Виктор задерживался. Она очень любила мужа. Любила так, что могла бы день и ночь смотреть на него, гладить, целовать, никогда не расставаться. Но ей очень хотелось, чтобы и Витя любил ее также, желал видеть ее всегда, нуждался в ней.

Все знакомые, друзья и родные знали ее как очень спокойную рассудительную и добрую девушку. А незнакомые люди считали ее холодной гордячкой. На самом же деле в ней скрывалась такая буря эмоций и чувств. Если она влюблялась, то это ее захватывало с головы до ног. Она любила всем сердцем и телом. Только Виктор знал, какой бешеный темперамент кроется в его супруге. Он был в ее жизни единственным мужчиной. Правда, не верил в это. Разве могла стройная длинноногая блондинка полюбить такого как он. Невысокого и не отличающегося красотой парня. Конечно, нет! Тогда зачем она вышла за него замуж? Этот вопрос мучил его семь лет. Ровно столько они были женаты. В поисках ответа на него он шарахался после работы каждую пятницу, а иногда и среди недели с друзьями—собутыльниками по пивным, приходил поздно. Алина всегда очень переживала. Она боялась всего: что он где-то пьет, что возможно там есть женщины, что его заберут в вытрезвитель, что кто-то из хулиганов встретит его на «большой дороге», ограбит и убьет. Она была напугана этим с детства. Отец не пил — Алина, пока не познакомилась с Виктором, даже не знала, что люди могут так пить, — но он часто задерживался на работе, отлучался в разные командировки, один ездил на отдых. Когда Алина повзрослела, она узнала, что у отца всегда было много женщин, и мать знала об этом, но никогда не показывала виду, все держала в себе.

Алина же могла удержать в себе любое чувство, кроме обиды и ревности. Они буквально выворачивали ее душу наизнанку. Женщина не скрывала от маленького сынишки слез и жаловалась на бессовестного папу.

— Господи, ну, где же он? Что же это такое, Мишуля? Где наш папа? А, Мишуль? Куда он запропастился? Уже одиннадцать часов. Ну, скажи, Мишуль?

Алина сидела на кровати сына вся в слезах. Она пыталась его уложить спать и в то же время не хотела, чтобы он засыпал. Ей было страшно оставаться одной со своими мыслями. Слезы матери всегда доставляли Мишеньке беспокойство, он тоже начинал хныкать. Алина понимала, что делает неправильно.

— Надо думать о ребенке. Сколько можно переживать из-за этого идиота? Мишенька должен быть здоровым и спокойным мальчиком, — говорила она себе. — Господи, ну где же он? Где он, Миша?

— Пиво пьет, навелно, — чтобы хоть как-то подбодрить мать ответил четырехлетний малыш.

— Ты думаешь? А может, он на работе? Может, там что-то случилось? А, Мишенька? Может, у них опять авария на заводе? Ну, скажи, Мишенька? — умоляла Алина.

Как будто от ответа сына зависела ее судьба. И если мальчик ответит « Да», то ей будет намного легче, а она будет думать, что муж на работе.

— Навелно, авалия, — сквозь надвигающийся сон проговорил сын.

— Ну, ладно ты спи, котеночек, спи. Совсем я тебя замучила, мой мальчик, мой зайчик, — слезы градом тихо катились из глаз Алины.

Она гладила малыша по лбу, целовала пухлые щечки, маленькие ручки. Она обожала сына. Обожала мужа. Тратила на них всю себя без остатка.

Господи! Только бы он пришел. Только бы с ним ничего не случилось. Она не могла понять, почему Виктор с ней так поступает. Она знала, что он ее любит. А может уже не любит? Может ей этого просто хочется, и она продолжает рисовать сказку о прекрасном принце. У нее с Виктором все получилось слишком быстро. Она тогда была студенткой третьего курса института культуры. На Алину нахлынули воспоминания.

Вдруг, в замке входной двери зашуршал ключ. Алина вздрогнула. Она сидела на полу на коленях рядом с кроваткой сына. Ключ в двери продолжал ворочаться, но не мог никак ее открыть. Облокотившись о кровать, женщина с трудом встала. Она подошла к двери и потихоньку ее открыла.

Муж молча ввалился в квартиру. Жена, не шелохнувшись смотрела на него. Слез уже не было. Было облегчение, что пришел наконец-то, живой и здоровый. Господи, спасибо! Но на смену этой волне тут же подкатила другая — обида и злость. Глаза у Алины сверкнули так, что Виктор, который пытался снять ботинки и посмотрел на жену, зажмурился.

— Не оррри, — медленно, но четко и грубо проговорил он.

— Ты где был? — тихо, но требовательно спросила Алина.

— Там.

— Где там?

— Там!!!

— Ты что боишься сказать где? — немного повысила голос женщина.

— Че те надо? Че ты орешь?

Виктор встал и медленно, злобно сверкая голубыми глазами, начал надвигаться на Алину. Он был всего лишь на пять сантиметров выше жены, худой но коренастый, однако в такие мгновения Алина ощущала себя маленькой провинившейся девочкой. Как будто это она моталась до полуночи где-то и с кем-то, позабыв про семью. Не смотря на это, она вела себя с мужем смело и вызывающе.

— Я тебя спрашиваю, где ты был? — она сделала шаг навстречу мужу.

— На блядках!!!

В глазах любимого было столько сарказма, а рот перекосило в издевательской улыбочке.

Волна гнева прокатилась по всему телу жены. Ее бросило то в жар то в холод, и она машинально треснула мужа по лицу. Виктор покачнулся. Поднял голову и с еще большей издевкой посмотрел на жену.

— Зря ты это сделала.

Он с силой ударил женщину ладонью по лицу так, что она отлетела к входной двери. В голове зазвенело.

«Господи, что я наделала!» — успела подумать Алина, как получила новый удар ногой в живот. Женщина согнулась, с трудом подняла голову и посмотрела на мужа.

— Что сука, нравится? Я тебе сколько раз говорил, не трогай меня. Говорил, тварь, говорил?

Он с силой сдавил шею Алины и притянул ее голову к себе.

— Я тебе говорил? — орал он ей в лицо густым перегаром, — получай, скотина!!!

Виктор бил по лицу ладонью, чтобы не оставалось синяков, но с такой силой, что женщина летала от стены к стене. Потом он разгонялся и с разворотами как каратист бил ногами в живот. Жена молча пыталась уворачиваться от ударов. И лишь когда он начинал орать, она тихо шептала:

— Ребенок спит. Разбудишь, Витя.

— Раньше надо было думать о ребенке, тварь!

Алина увернулась от очередного удара и нырнула в кухню, чтобы уйти и увести разъяренного мужа подальше от детской. Кухонька была маленькой. На ней с трудом умещался стол и холодильник. Женщина забилась в угол около мойки и схватила со стола пластиковую полуторолитровую бутылку с водой.

— Не подходи, Витя, — шептала Алина, — я тебя ударю.

— Говно на ляшке! — с остервенелыми глазами орал муж.

Алина замахнулась бутылкой, но Виктор выхватил ее из рук жены и с силой ударил супругу бутылкой по голове. Женщина присела. Слезы ручьем хлынули из глаз. Алина бросилась к входной двери. Муж схватил ее за платье. Оно треснуло по швам, давая женщине возможность продолжать движение. Видимо бойцовский запал пьяного Виктора понемногу стал спадать. Он не побежал за женой, а стоял и смотрел, как она дрожащими руками пытается открыть входную дверь.

— Сука! Сука! Свинья! — орал пьяный супруг.

Алина вылетела на лестничную площадку, вниз по ступенькам и на улицу. Мощный порыв ветра со снежными хлопьями ударил по лицу. Женщина жадно вдыхала холодный воздух. Тело горело. Она села на заснеженную лавочку возле подъезда, сгребла руками снег и стала жадно его глотать.

Господи! Что это было? Этого не может быть. Это сон, страшный сон. Он ее никогда так не бил. Он мог дать ей пощечину. Но такого не было никогда. Может, он обезумел от пьянки, а может он накурился чего-то? Что это? Господи! Страшно как. Это ее любимый муж. Нет это не он. Это был черт, дьявол, вселившийся в него. Витя ее любит, любит, любит! Боже мой, он пьяный, а там Мишенька. Надо идти. Куда? Он же ее убьет. Женщина уставилась невидящим взглядом на заснеженный куст сирени. И продолжала, есть снег. Потом она подняла голову. На лицо падали пушистые снежинки. Алина зажмурилась. Как хорошо! Вот бы улететь на небо. Там тихо и спокойно. Там нет людей, только звезды. Она бы стала звездой и сияла бы там в свое удовольствие.

Алина почувствовала, что ее колотит от холода, посмотрела на себя — платье разодрано, босая. Начала сильно болеет голова. Женщина встала со скамейки босиком на снег. Ноги замерзли и не слушались ее. Еле-еле, опираясь то на лавку, то на дверь в подъезд, то на стены Алина подошла к двери в квартиру. Дверь была открыта. Видно она не успела ее закрыть от испуга. Этого она не помнит, она вообще все плохо помнила кроме ударов. Алина неслышно прошла в квартиру. Прислушалась. Зашла в зал. Там, на полу лежало «оно» — храпящее тело пьяного мужа. Заглянула в детскую — сынок спит. Слава богу!

Алина закрыла входную дверь и поглядела в зеркало. Она была вся мокрая от снега и синяя от холода. Платье сзади висело на одном хлястике на шее. Это она так сидела на улице. Хорошо, что ее никто не видел. Подошла поближе и взглянула на свое лицо — синяков не было, но скулы припухли, и дотрагиваться до них было больно, под носом запеклась кровь. Голова вообще болела, как один большой синяк, и не только голова, но и — все тело и душа. Она пошла в ванную, умылась и зарыдала. Зарыдала без звука, но так горько, что казалось, душа сейчас выскочит из солнечного сплетения.

— Как же мне дальше жить? Повеситься что ли? А, Мишенька? Надо уйти куда — то.

Плача и причитая шепотом, Алина нашла большую сумку, чтобы собрать кое-какие свои и Мишенькины вещи. Это занятие ей давалось с трудом, потому что тело болело все больше и больше.

Но торопиться было некуда, до утра далеко. Виктор пьяный спит крепко, а ей теперь не до сна.

— Господи, какая я дура! Сколько раз говорила себе — не обращай на него вообще внимания, пришел, пусть падает и спит. Но ведь обидно. Как обидно…

Слезы пеленой застилали глаза. И откуда они только берутся, никак не заканчиваются.

Обидно было от того, что она по вечерам всегда сидела дома как хорошая любящая жена, растила сына, убирала, готовила обед. А муж мог по три дня просто не питаться дома. Уходил утром, приходил ночью. И так несколько дней подряд, пока его не начинало выворачивать наизнанку от спиртного. Тогда он звонил на работу, говорил что заболел, и отлеживался на диване перед телевизором. Алина его всегда прощала. Да и он умел вымаливать это прощенье. Он становился ласковым и заботливым. Звонил жене на работу, заходил за ней в обеденный перерыв, вел ее куда-нибудь обедать. Покупал подарки. Алина таяла от его внимания, его поцелуев, его прикосновений. В эти периоды в постели он мог сделать так, что Алина была на седьмом небе. Он ласкал ее всю с ног до головы, целуя каждую клеточку ее тела, погружая постепенно его в сладостный экстаз.

Картины любовных ночей пролетели в воспоминаниях женщины, и ей стало еще больнее. Ей казалось, что грудь сейчас разорвется. Дрожащими руками она нашла в штанах мужа сигареты и пошла на кухню. Алина закрыла за собою дверь, закурила и зарыдала в голос.

***

В школе Алина училась хорошо. Даже чуть было не закончила ее с золотой медалью. Медаль ей просто не дали. В их небольшом северном городке было всего три школы, и в каждой именно в этом году получалось по несколько медалистов и золотых, и серебряных, а медалей на город дали мало, поэтому больше половины медалистов скосили на экзаменах. Под эту косу попала и Алина. К сожалению, такова действительность, которую творят люди. Они, не задумываясь, подписывают приговоры под чужими судьбами. Разве кого-то в управлениях образованием волновала жизнь какой-то Алины Корневой, разве волновали ее подростковые чувства, ее здоровье, потраченное на учебу. Плохо учиться Алина просто не могла. Она всегда и везде хотела быть первой. Мало того, что она была лучшая в учебе, она активно принимала участие и во всех делах школы. Подруг у Алины было немного, но если она с кем-то дружила, то была очень предана этому человеку.

Самой заветной мечтой ее жизни были театр и кино. Она хотела стать артисткой. В другом она просто себя не ощущала. Ей казалось, что она знает лично каждого актера, была влюблена в Алена Делона, посмотрела с ним все фильмы и даже однажды написала ему письмо.

Взрослые же — родители, дяди, тети, друзья родителей, хотя и умилялись артистическими талантами Алины и хохотали, когда она пародировала кого-то из знаменитостей, не верили в то, что она способна поступить в театральный институт, и всячески старались внушить ей это. Ее убеждали, что таких как она много, что там огромный конкурс, что в ней ничего нет особенного, ее просто там не заметят. И вообще, стоило отлично учиться, чтобы поступать в театральный. Куда лучше было пойти на экономиста.

У взрослых получилось — Алина даже не попыталась поступить в столичный театральный ВУЗ. Желание стать артисткой осталось, но уверенности в своем таланте не было, поэтому она стала студенткой института культуры в областном провинциальном городке. Училась Алина с интересом и большой ответственностью, по-другому и не могла быть, если она бралась за какое-то дело, то делала его всегда хорошо. Но разве об этом девушка мечтала в школе.

Ах, родители — родители, любите своих детей, доверяйте им и верьте в них, не разбивайте их мечту о свою обыденность. Кто знает, может, ваш ребенок уникален и гениален настолько, что способен перевернуть историю, и ваше неверие в его силы убивает пока еще маленькие росточки огромного таланта.

Самое ужасное в жизни — это жалеть не о том, что сделал, а о том, что мог бы сделать, но даже не попытался. Позже Алина очень жалела. Ей было тяжело смотреть передачи, в которых артисты и певцы рассказывали о своих успешных карьерах. После их просмотра она плакала, уходила на кухню и долго смотрела в окно. Муж никогда не понимал ее увлечения кино и театром. Они вообще были из разных миров. Как их свела судьба? И судьба ли это была?

Замужество у Алины вообще было странным.

На третьем курсе института в феврале она проходила практику в доме культуры в родном городке. К этому времени родители уехали на постоянное место жительство в среднюю полосу. Их дочь Оля — старшая сестра Алины — осталась жить с мужем на севере в родительской квартире.

В школе Алина не была любителем дискотек, а здесь ей приходилось оставаться на них по работе, она на них дежурила. Контингент туда приходил разный — и школьники, и тридцатилетние дяди и тети. С Федором — ди-джеем Алина была в прекрасных отношениях, он ей симпатизировал. Здесь же в ДК у него был свой видеосалон, и Алина часто приходила туда смотреть фильмы. А на дискотеках она сидела с Федором за пультом и наблюдала за танцующими. Ди-джей на любой дискотеке всегда считался VIP—персоной, все девчонки сходили по нему с ума. А посидеть с ним за пультом считалось высшим пилотажем. Алина весело наблюдала за тем, какие сердитые взгляды бросали на нее девочки из зала, но для нее Федор был просто другом.

Девушке недавно исполнилось двадцать. До шестого класса она была очень симпатичной девочкой. Но когда начался этот злополучный переходный возраст, она стала похожа на гадкого утенка — худая, высокая, веснушки. И хотя у нее были шикарные длинные волосы пшеничного цвета, темные брови и темные длинные ресницы, Алина казалась себе уродиной. Никакие восхищения со стороны родственников и некоторых парней ее шикарными волосами, ее стройностью, длинными ногами не убеждали ее в том, что она интересная молодая девушка. С мальчиками она старалась не общаться. Она мечтала об артистической карьере, о прекрасном принце, большой чистой любви, и о пластической операции.

Дискотека была в самом разгаре, когда появилась Света.

— Линка, привет! — крикнула Света, улыбнувшись красивым ртом с белыми ровными зубами. — Приветик, Федя! — Света поцеловала в щеки Федора и Алину. — Лин, танцевать идем?

— Конечно! — улыбнулась Алина.

Ей уже целый час как хотелось потанцевать, а Светка все не шла. Света была ее подругой еще со школы. Когда Алина ее увидела спустя два года после выпускного, она ахнула: в школе Света была серенькой, довольно полной закомплексованной девчонкой, а теперь это была стройная красавица с огромными голубыми глазами.

Света также восхищалась Алиной, говоря ей, что она превратилась из утенка в прекрасного лебедя. Но Алина не верила.

— От полноты можно избавиться, — говорила она, — А от веснушек и длинного носа никуда не денешься.

— Чей нос ты называешь длинный? Ты поправилась, округлилась, носа и не видно стала. Это когда ты худющая была, нос выделялся, а сейчас ты прямо красавица. У тебя аристократический нос. Вон у меня — картошкой, лучше что ли? — успокаивала Света подругу.

— Лучше! — не верила Алина.

— Ты посмотри, как на тебя пацаны на дискотеке пялятся. Меня постоянно спрашивают « кто это, да кто это».

Светка после школы никуда не пошла учиться, а стала работать в магазине. У нее завязались новые знакомства, появились мужчины. Она активно посещала дискотеки и другие молодежные тусовки, благодаря чему, стала известной в молодежной среде небольшого городка.

Федор врубил самую веселую музыку по желанию подружек, и за целых полчаса не было ни одного медленного танца.

— Здорово! — перекрикивала музыку Алина. — Жарко только!

Она сняла на ходу теплую кофту, бросила ее за пульт Федору и нырнула в распаренную толпу. В прозрачной голубой блузке, с румянцем на щеках, с блестящими в свете прожекторов глазами, она выглядела потрясающе. Они держались со Светкой за руки и счастливые, прямо таки, бесились под музыку. Где еще человек может выразить полноту переполняющих его эмоций как ни в танце. Алина обожала танцы и всю жизнь ими занималась, ведь артистка должна уметь танцевать.

Федор поставил медленную музыку, чтобы народ немного успокоился.

— Пойдем, отдохнем, покурим, — предложила Светка.

Алина не хотела оставаться в зале на медленный танец, она не верила, что ее кто-то может пригласить, а стоять и смотреть просящим взглядом на проходящих мимо парней, для нее было верхом унижения. Она с радостью согласилась на предложение Светы, хотя и не курила. Глоток свежего воздуха не помешал бы.

— Светик, привет! — на ступеньках при входе в танцевальный зал стояли два парня в больших лохматых шапках, в модных настоящих фабричный китайских пуховиках, джинсах и теплых кроссовках.

— Ой, привет, мальчики! Потанцевать зашли? — Света была рада видеть любого знакомого. Она вообще была большой добрячкой и улыбалась во весь свой красивый рот.

— Да, Светик! — ответил тот, который был выше и здоровее. — А ты все хорошеешь?

Алина решила, что ее этот разговор не касается и быстро, стараясь не смотреть на парней, направилась к двери, выходящей на улицу.

— Что за красавица-девчонка? — спросил у Светланы тот, который был поменьше ростом, провожая взглядом Алину.

— Пошли, познакомлю, — сказала Света.

Они втроем вышла на улицу. Алина стояла, обхватив руками свое разгоряченное тело и, подняв голову, смотрела на звезды. Ночь была тихая безветренная с легким морозцем.

— Линка, ты чего убежала?

— Да, душно там.

— Знакомьтесь, — это Алина, моя одноклассница, — сказала Света, обращаясь к парням. — Приехала на каникулы и на практику, в гости к сестре. Она учится в институте культуры. А это Женя, — Света показала на высокого парня с карими глазами, — и Виктор.

Виктор был невысокий, но коренастый, хорошо одетый. В начале девяностых достать такие вещи было нелегко. Но самое яркое, на что Алина сразу обратила внимание — это голубые большие глаза в обрамлении черных густых ресниц.

Светлана достала из кармана сигареты. Женя вытащил зажигалку и помог ей прикурить. Виктор тоже достал зажигалку и уже было протянул ее Алине. Она посмотрела на него с еле заметной улыбкой:

— Спасибо, не курю.

— Серьезно? Я думал такого не бывает, сейчас все курят. Ну, и на кого ты учишься? — спросил Витя, убирая зажигалку в карман и не спуская глаз с Алины.

— На режиссера.

— Это, который спектакли ставит?

— Ну, да.

— А практику ты где проходишь?

— Здесь.

— В ДК?

— Да.

— Спектакль делаешь?

— Нет, праздники разные для детей и взрослых.

— Интересно, наверно?

— Мне нравится.

— Ой, Алин, я что-то уже замерзла, — Света бросила бычок, пританцовывая на месте.

— Мне тоже холодно, пойдем, — поддержала Алина.

— Ребята, вы с нами, — Света посмотрела на парней.

— Нет. Нам надо в одно место сходить, — ответил Виктор.

— Ну, пока.

Девчонки побежали в зал, где зазвучала зажигательная «Стюардесса по имени Жанна».

В двенадцать дискотека закончилась. Молодежь начала расходиться кучками, чтобы продолжить гулянку.

— Алин, куда пойдем? — спросила Света.

Она жила со старшей сестрой. Два года назад ее родители уехали в Подмосковье, где жили Светкины бабушка и дедушка. Они уже были старенькие, и за ними требовался присмотр. Ее старшая сестра Олеся жила с парнем, поэтому уделять внимание младшей сестре ей было некогда, но и особо разгуливаться она Светке не разрешала.

— Ты взрослый человек. Никогда не теряй головы, — говорила Олеся.

Светка ее и не теряла. Она не увлекалась спиртным, не шарахалась с парнями. А курить начала, чтобы похудеть.

Как она говорила: « Когда куришь, есть не хочется».

— Федь, тебе помогать надо? — спросила Алина, когда в зале никого не осталось.

— Нет, спасибо.

— Ладно, тогда пока! — Алина начала одеваться. — Завтра дискотека будет?

— Конечно, завтра же суббота. Ты дежуришь?

— Нет, у меня выходной?

— Значит, приходите танцевать, — он весело подмигнул Светке, которая уже оделась и ждала подругу.

— Посмотрим, — Света кокетливо улыбнулась.

— Ну, все пока Федь!

Алина надела зимнее пальто с песцовым воротником, на голову повязала большой вязанный синий шарф. У Светы был точно такой. Тогда это было очень модно.

Подруги вышли на свежий воздух.

— Хорошо так. Куда пойдем? — спросила Света.

— Не знаю. Давай просто пройдемся, подышим свежим воздухом.

Подруги зашагали по самой длинной дороге их маленького северного городка. Дорога вела к новому Дворцу Культуры. Народ гулял. Завтра выходной. Молодежь кучковалась у подъездов домов. Люди постарше гуляли по дороге. Машины ездили очень редко, поэтому можно было смело идти по проезжей части.

— Прекрасные создания? — позвал сзади мужской голос.

Девушки не оборачивались.

— Это нам что ли? — спросила Алина.

— Ну, больше некому, — ответила Света.

Девушки переглянулись и прыснули смехом.

— Здравствуйте, прекрасные создания! — Двое мужчин лет тридцати пяти догнали их и пошли рядом.

— Здравствуйте, — повернулись к ним подружки.

— О, да вы и правда прекрасные, — мужчины смотрели на юные румяные от мороза девичьи лица. — Не хотите разбавить нашу мужскую компанию?

Мужчины были слегка выпившие.

— Нет, спасибо, нам и вдвоем неплохо, — ответила Алина.

— И, вообще, нам в другую сторону, — поддержала подругу Света.

Девушки резко остановились.

— Может, действительно, пойдем по домам? — спросила Алина.

Подруга пожала плечами.

— Ну, ладно, девчонки, извините. Хотя очень жаль! — и незнакомцы пошли вперед.

Девушки развернулись и, не спеша, пошли обратно к перекрестку. Там их дороги расходились в противоположные направления.

— Давай я тебя провожу, — предложила Света, когда девчонки подошли к перекрестку.

— А потом — я тебя, — хихикнула Алина.

— Так и будем всю ночь провожаться.

Девчонки стояли на перекрестке и хохотали. Расходиться не хотелось.

— О, красавицы — девчонки!

Алина со Светкой, умирая от смеха, обернулись. Рядом с ними стояли их знакомые Женя и Витя, слегка выпившие с улыбками до ушей. В руках у них была бутылка очень популярного напитка, спирта «ROYAL». Девчонки прыснули еще сильней. Парни не знали что такого смешного было в их виде, над чем, вообще, смеются девушки, но тоже начали хохотать.

— Слушайте, а пошли с нами! — предложил Виктор, слегка отдышавшись.

— Куда? — спросила, все еще смеясь, Светка.

— Ко мне, — ответил Виктор. — У нас все есть — спиртик, тортик, чай, кофе. Видик посмотрим.

Виктор смотрел на Алину. Девчонки переглянулись между собой, как бы спрашивая друг друга: «Ну, что?».

— Пойдемте! — подхватил Женя.

Подошел к Свете и взял ее под руку. Она ему нравилась, это было видно невооруженным глазом. Но Света, зная об этом, Жене не симпатизировала и поэтому быстренько подхватила под руку Виктора, хотя и к нему особых чувств не испытывала.

— Пойдем, Лин? — обратилась она к подруге. — Завтра выходной, спать неохота. А ребята потом нас проводят.

— Обязательно! — в один голос как клятву произнесли мужчины.

Алина теперь была не из робкого десятка. Она легко шла в любые компании, конечно, если там знала кого-то. Она легко находила язык с мужчинами, в их компании была остроумной и веселой. Эти новые качества она приобрела за время учебы в институте. Правда, если ей кто-то был неприятен, она могла сострить так, что человек обижался, и Алина чувствовала себя виноватой. Тогда она замыкалась и молчала.

— Ладно, пойдем! — улыбнулась Алина. — Все равно дома делать нечего.

— Прошу! — предложил Алине свою руку Женя.

В глазах Виктора промелькнуло недовольство. В их небольшом городке Виктор знал практически всех девчонок от пятнадцати до двадцати пяти. С некоторыми он общался очень близко, причем, с несколькими одновременно. Алина привлекла внимание Виктора с первого взгляда: во-первых, это было новое незнакомое лицо, во-вторых, лицо очень симпатичное с зелеными светящимися глазами, в-третьих она была высокая и длинноногая, а Виктор любил именно таких. Сам он был среднего роста, немного выше Алины, а по сравнению со здоровяком Женей смотрелся даже маленьким.

Рост в мужчине для Алины всегда был далеко не на последнем месте. Может поэтому, она сразу решила, что это не ее тип мужчины. Хотя внешность у Виктора была яркой — большие голубые глаза миндалевидной формы в обрамлении черных ресниц, которые уже были отмечены Алиной, полные губы, черные усы и нос с горбинкой, который парня совсем не портил, а придавал ему даже какую-то выразительность в сочетании с грубой красотой. А когда дома он снял шапку, у него оказались красивые волнистые черные волосы с каштановым отливом. Если бы не глаза, его можно было бы принять за грузина.

Виктору было двадцать два года. Он жил с родителями и младшей сестрой в трехкомнатной квартире. Он проводил гостей в свою комнату, а сам побежал на кухню. Было очень поздно и, естественно, все члены семьи спали.

Комната была небольшой, но все в ней было аккуратно и интересно и даже богато, как показалось Алине. Здесь было все необходимое для современного молодого человека. У стены стояла большая двуспальная кровать, застеленная атласным покрывалом, на стене над кроватью висел небольшой ковер, на противоположной стене были прикручены изящные деревянные полочки, на которых стояли книги, аудио — и видеокассеты. У Виктора был собственный видеомагнитофон, о чем в то время Алина даже и не мечтала. В углу на деревянной полке, державшейся на толстых металлических цепях, прикрученных к полотку, стоял небольшой телевизор. В другом углу стояла тумбочка, на которой возвышалась мощная музыкальная аппаратура — магнитофон «Маяк» с усилителем и двумя большими колонками каждая по пятьдесят ВАТ.

Женя включил телевизор и поставил видеокассету. Дверь в комнату распахнулась, появился Витя, толкая перед собой маленький двухуровневый сервировочный столик на колесиках. На верхнем уровне стояли хрустальные маленькие рюмки, разведенный с водой спирт в графине, половина торта, варенье, сахарница, графин с морсом и, лежали маленькие ложечки, а на нижней полке столика стоял кофейник, из которого исходил аромат настоящего вареного кофе, маленький керамический чайник с заваркой и большой металлический чайник с кипятком.

— Ну, что не соскучились еще? — Виктор подкатил столик на середину комнаты, придвинул пуфик, который стоял около стены, разлил из графина по рюмкам спирт. — Жень, ты что девчонок не развлекаешь?

Женя и девушки сидели на кровати и наблюдали за действиями Вити.

— Ни фига себе, не развлекаешь? Я им кино поставил. Они смотрят. — улыбаясь глазами, возмутился Женя.

— Да, ну тогда ладно. Ну, что девчонки — за приятное знакомство! — Виктор протянул рюмки девушкам и посмотрел долгим взглядом на Алину, чем очень смутил ее.

Парни опустошили рюмки. Девушки выпили половину.

Виктор отрезал кусок торта, положил на блюдце и протянул Алине.

— Больше закусывать нечем! — он отрезал еще кусок, положил на другое блюдце и протянул его Светлане. — Женька, тебе отрезать?

— Не надо, спасибо.

— Я с ним поделюсь, мне много! — сказала Алина.

Женя сидел посередине между девушками.

— Понял, Линчик со мной поделится, — хихикнул Женя, глядя на друга.

— Обойдешься! Это ее тортик! — Виктор быстро пересел с пуфика на кровать рядом с Алиной, взял ложечку со стола и обратился к девушке. — Я тебя даже покормлю, хочешь?

— Давай, лучше я тебя.

Она взяла ложечку из рук Виктора, отломила ею кусочек торта и поднесла ко рту молодого человека. Он открыл рот и проглотил.

— Мне нравится, — расцвел в улыбке Витя.

— Я тоже так хочу, — обратился Женя к Свете.

— Ни чем помочь не могу, — засмеялась она и жадно откусила от своего торта большой кусок. — А можно мне чай?

— Женек, ухаживай за дамой, — Виктор не сводил глаз в Алины, — И, вообще, надо выпить.

— Понял, — Женя разлил спирт по рюмкам, а потом налил чай в чашку.

— Светик, ты сначала — спирт, а потом чай? А то он горячий, — громко зашептал Женя на ухо девушке.

— Чай или спирт? — засмеялась Света. — Думаю, чай и спирт.

Женька раздал всем рюмки.

— Что, Витек, я думаю — за девчонок.

— Конечно, — подхватил Витя, — за прекрасных дам!

Он опустошил рюмку. Алина тут же запихнула ему в ром кусок торта.

— Так, меня никто не кормит, придется есть самому, — с завистью глядя на довольную физиономию друга, пробубнил Женя, отрезал себе кусок торта и положил в блюдце.

— Линчик, и как учат на режиссера? — вдруг обратился он к Алине.

— По всякому, — девушка кокетливо улыбнулась.

— Ну, например, что вы изучаете? — подхватил Виктор.

— Все подряд, — засмеялась Алина.

— Ну, расскажи, Линчик, — Виктор обнял Алину за плечи.

Девушка спокойно отреагировала на объятия и без ломания, и кокетства продолжила:

— Режиссуру, актерское мастерство, историю искусств, сценическую речь, сценическое движение, ну и массу других предметов.

— Здорово, — воскликнул Женька.

— Ну, наливай! За это надо выпить! — обратился Виктор к другу.

Женя разлил. Выпили еще по одной. Стали вспоминать, кто в какой школе учился. Женя, Света и Алина учились в одной школе, правда, Женя был старше девушек на три года.

— У вас, вообще, был класс клевый, — вспоминала Алина, — а мальчишки у вас прямо — загляденье, один краше другого. Я в одного была влюблена. Помнишь, Жень, вы на сцене нового ДК в КВН играли. Мы мелкие были. В зале вся молодежь города собралась. Как мы угарали! Это было так здорово!

— Да, было такое, — согласился Женя.

— Да, ты тогда Ленского играл, — Света захохотала.

Лина засмеялась вслед за ней. Стали вспоминать самые веселые моменты из этого КВНа. Все были слегка под хмельком. Когда воспоминания иссякли, Виктор поставил видеокассету с «Бриллиантовой рукой». Парни знали фильм наизусть, и заранее хохотали над каждым смешным эпизодом. По ходу дела спирта становилось все меньше.

Время близилось к утру. Вся компания прилегла на широкой кровати Виктора. Света нашла себе удобное место на плече Женьки. Алина прислонилась к стене, но Виктор осторожно, прощупывая почву, обнял ее и предложил свое плечо, чтобы ей удобнее было.

Свет выключили. Источником его оставался только телевизор, по которому начали смотреть уже другую комедию. Виктор наклонился и поцеловал Алину в губы. Разомлевшая девушка не сопротивлялась, ей даже понравилось — губы Виктора были упругие и прохладные. Он наклонился ниже и стал целовать Алину настойчивее. Он засасывал ее губы сильнее и сильнее. Это было так приятно. Конечно, Алина раньше целовалась, но те поцелуи не шли с этим ни в какое сравнение. Парни обычно норовили залезть языком в рот, и это было противно. Губы у них были мягкие и склизкие. Виктор был совсем другое дело. К тому же от него исходил такой приятный аромат хорошего мужского парфюма, от которого у Алины кружилась голова.

— Эй, молодые люди, — внезапно раздался голос Светы, — мы вам не мешаем?

Алина сразу очнулась и попыталась освободиться из объятий Виктора.

— Вам завидно? — не поворачивая головы, промяукал Виктор, сильнее прижимая к себе Алину. — Может вам еще чайку?

— Нет, наверное, пора домой, — Света встала, — уже пять часов.

— Да, пора домой, — Алина с трудом высвободилась из сильных объятий Виктора и соскользнула с кровати.

— Домой так домой, — Виктор встал, выключил телевизор. — Подождите, я свет в коридоре включу.

Он первый вышел из комнаты. Свет загорелся, и компания потихоньку пошла к вешалке. Кавалеры помогли дамам одеться, и все высыпали ни улицу.

Ночь была тихой, тихой. Звезды были огромные и яркие. Легкий морозец бодрил. На улице не было ни души. Город спал.

Женя жил в том же районе, что и Света, их дома были рядом, поэтому само собой получилось, что они пошли вместе.

Виктор пошел провожать Алину. До ее дома оставалось совсем немного, как вдруг Виктор преградил девушке дорогу:

— Такая чудесная ночь, спать совсем не хочется. У меня есть ключи от квартиры одного друга. Он в отпуске. Может, пойдем туда?

Алина недоуменно смотрела на Виктора:

— Зачем?

— Как зачем? Спать.

— Ты же не хочешь спать, а я и дома посплю, — серьезно произнесла Алина.

— Линчик, ты взрослая девушка, — он приблизился к ней, — пойдем.

— Тебе что девок мало? Вон, сходи в бар и сними любую.

— Я не хочу любую, я хочу тебя.

— Нет, я не могу. — Алина попыталась обойти Виктора, но он опять стал у нее на пути.

— Почему?

— Потому.

— Почему потому?

— У меня вообще еще не было мужчин, — тихо произнесла Алина и опустила глаза.

Это так глупо. Ей уже двадцать лет, а она еще ни с кем. И она была такая одна, во всяком случае, среди знакомых ей девушек. Все ее подруги и ровесницы, и те кто младше давно уже близко общались с мужчинами. Виктор ей очень нравился. Но она боялась. Это ведь важный шаг в жизни девушки. И ей очень хотелось, чтобы все было красиво.

Конец ознакомительного фрагмента.