Наше завтра не наступит никогда

Яна Грей

Что такое счастье? Можно ли его почувствовать, когда вокруг тебя одни беды?Тина Громова потеряла свою семью, свою карьеру певицы, так как родители хотели, чтобы их дочь дарила добро людям, пев для них. Умерли родители, умерла и мечта.Сможет ли Тина Громова вновь ощутить счастье?

Глава 3

На следующее утро я проснулась с головной болью. Мои ночные похождения дают о себе знать. Хоть я и не пила, но легла достаточно поздно.

Встав с постели, заправляю ее и иду в душ. Прохладная вода бодрит меня, и я стою под душем полчаса точно.

Хорошо мы вчера погуляли. Я рада была встретить Сергея, а еще узнать, что у Винсента все в порядке. Надеюсь, что они найдут мне замену, ведь я не вернусь.

Одевшись в бежевую блузку, черные джинсы с высокой талией и туфли на платформе, наношу немного туши. Не люблю, когда на лице много косметики.

Позавтракав тостами и чаем, выхожу из дома. На улице теплая погода, что удивляет меня. Ведь в Москве осенью, в октябре особенно, редко бывает теплая погодка. Россия — это непредсказуемая страна, а климат так вообще отдельная история.

Голова моя так и не проходит, поэтому первый урок шел для меня мучительно долго.

Настя пришла после первого урока. Выглядела она разбитой, видимо, выпитый вчера алкоголь дает о себе знать. Она садится на лавочку и облокачивается на стену, прикрыв глаза.

— Алис, пойдем, я выпью таблетку? — спрашиваю подругу, считая, что она пойдет со мной.

— Да, конечно, пошли, — мы встаем и спускаемся.

На первом этаже резвятся дети. Их крики, их смех, их топот ног давят на мой мозг, отчего голова начинает болеть сильнее.

Выпиваю таблетку и смотрю на часы на моей руке. Через десять минут таблетка должна подействовать, и мне станет легче. Алиса делает пару глотков воды из своего стаканчика, и мы поднимаемся обратно.

— Ты чего такая молчаливая? — спрашиваю я, когда мы поднимались по лестнице.

— Да я вчера приходила к географичке самостоятельную переписывать, так она наорала на меня, так ещё и три поставила! — взвизгнула подруга.

— Вот овца!

— Не то слово!

*** *** ***

Русский проходит для меня ужасно: у меня нет настроения, но, слава Богу, голова прошла.

Лариса Петровна рассказывает про сложноподчинённые предложения, которые мы проходили в классе восьмом. Я ничего не слушала, так как была погружена в свои мысли.

Может всё-таки стоит зайти к Винсенту? Я думаю, что он обидится, если узнает, что с Сергеем я виделась, а с ним нет. Решено! Сразу после школы пойду домой, возьму машину и съезжу к Винсенту. Я скучаю по нему. Для меня он был лучшим другом.

Он родом из Америки. В России, а точнее в Москве, поселился лет шесть назад. Русский дался ему трудно, но он выучил его, не без помощи конечно же.

Мама хорошо ладила с Винсентом. Они все время смеялись, пока я и Сергей репетировали. Была столь приятная картина, которую захотелось вновь прокрутить в памяти.

— Тина! — рявкает учительница. Я поднимаю на нее свой взгляд. Лариса Петровна стоит рядом со мной и пытается до меня достучаться.

— Да?

— Что я только что сказала? — спрашивает она, облокачиваясь рукой на парту.

Я молчу, не зная, что сказать. Я совершенно не слушала ее, а сейчас должна что-то придумать.

С задней парты послышался шепот, который подсказывает мне. Эх, Маша, Маша, не могла бы чуть громче подсказывать?

— Итак, вернёмся к уроку, — Лариса Петровна смеривает меня взглядом и идет к своему столу. Ух, чувствую, что просто так от нее не отделаюсь.

Спустя некоторое время звенит звонок, и я начинаю собирать вещи.

— Тина, будь добра остаться, — говорит учительница, а я в душе начинаю выть. Сейчас пойдут расспросы о том, как я себя чувствую. Она часто так делала, когда видела, что ученик не слушает ее, а витает в облаках.

Вешаю портфель на плечо и подхожу к ее столу. Лариса Петровна ждет, когда все выйдут из класса, а потом прикрывает дверь.

— С тобой все в порядке? — спрашивает она. Я закатываю глаза так, чтобы она не видела. Я же говорила!

— Да.

— Тогда почему ты не слушаешь меня, а не пойми о чем думаешь?

— Я просто задумалась.

— Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?

— Уверена, Лариса Петровна. Я могу идти?

— Да.

Поправляю рюкзак и выхожу из кабинета. Настя и Алиса ждут меня у кабинета, чтобы расспросить, о чем я говорила с Ларисой Петровной.

— Ну, что там? — спрашивает Алиса, не скрывая любопытства.

— Да все в порядке. Я просто задумалась, а потом потеряла ход ее мыслей.

— Ясно.

Мимо нас прошел Лео, не забыв ухмыльнуться мне. Если он ухмыляется, значит что-то готовит, чтобы поиздеваться. Ничего-ничего, Лео, я тоже что-нибудь придумаю в ответ.

*** *** ***

После школы я сходила домой и села в машину. Я не стала переодеваться, посчитав это лишним. Лео так ничего и не придумал, а возможно, что он готовит что-то более жестокое. Ничего, Лео, я тоже тебе отомщу.

Останавливаюсь возле кирпичного здания. На вид это кажется заброшенным домом, но внутри настоящий офис. Выхожу из машины и иду по направлению ко входу.

Открываю дверь и оказываюсь в фойе. За стойкой сидит Марина; раньше мы с ней часто общались, даже можно сказать, были подругами.

— Тина? Неужели это ты? — спросила она. Выйдя из-за стойки, она крепко обнимает меня.

— Привет, Марина, — поглаживаю ее по спине и отстраняюсь, держа ее за плечи, чтобы осмотреть с ног до головы

— Я уже не думала, что увижу тебя, — говорит она, снова обнимая меня.

— Я тоже так думала. Вчера встретила Сергея и подумала, что почему бы не навестить тебя и Винсента.

— Круто! — после короткого молчания она продолжает: — Я слышала о твоих родителях, прими мои соболезнования.

— Спасибо, — я улыбаюсь, а она ободряюще сжимает мои плечи.

— Ладно, Винсент у себя, — говорит она и встает обратно за стойку.

Я иду к его кабинету. Постучав два раза, открываю дверь. Вот и Винсент своей персоной. Его темные волосы зачесаны назад, одет как обычно в синюю рубашку в голубую полоску, свитер цвета слоновой кости, черные джинсы и черные ботинки. Его ноги лежат на столе, а сам он разговаривает по телефону.

Увидев меня, его глаза в прямом смысле полезли на лоб. Он резко вскочил, но не прервал разговор.

Я, широко улыбаясь, встаю рядом с ним и облокачиваюсь на стол. Винсент пытается уйти от разговора и спустя пару минут у него это получается.

— Боже, Тина, я так рад тебя видеть! — с еле заметным акцентом восклицает Винсент.

— Я так рада тебя видеть, — обнимаю его, а он поглаживает меня по спине и целует в щеку.

— Я тоже.

— Как у тебя дела? Как продвигаются дела здесь? — спрашиваю я с энтузиазмом, садясь на стул напротив моего бывшего пиар-менеджера.

— Да у меня все как обычно, а вот здесь дела не очень. Никак не можем подобрать тебе замену, а Сережа выступать один категорически отказывается.

— Узнаю Сергея, — усмехаюсь я, Винсент вместе со мной.

— А у тебя как дела? Как родители? Я соскучился по твоей маме и ее болтовне, — смеясь, спрашивает он. Моя улыбка меркнет, и я опускаю голову вниз, смотря на свои руки, находя в них что-то интересное.

— Я, собственно, поэтому и ушла. Мои родители погибли три месяца назад.

— О Боже! Мне так жаль! — Винсент подходит ко мне и крепко обнимает. Вот кого мне не хватало три месяца назад!

Возможно, чуть позже я пожалею, что ушла, но сейчас мне это крайне необходимо. Теа Мур не должна возвращаться на сцену, ведь она умерла три месяца назад, вместе с родителями.

Я решила начать новую жизнь, в которой не будет популярности. Я лишь хочу найти себе парня, выйти за него замуж, а потом завести детей — все это я хочу в нормальной жизни.

— Винсент, я могу помочь найти вам замену, если ты хочешь, — предлагаю я. У меня есть вариант — это Адель, одноклассница. Хоть я с ней не особо общаюсь, но поет она хорошо.

— Я до сих пор надеюсь, что ты вернёшься.

— Прости, Винсент, но нет, и это не обсуждается, — ставлю жирную точку в нашем разговоре.

— Но…

— Винсент, у меня погибли родители. Мама, которая хотела, чтобы я стала певицей, и папа, который хотел, чтобы я брала от жизни все. Но их больше нет. Нет моей карьеры певицы, нет моей мечты стать певицей, нет моей популярности, которую я так желала — все погибло вместе с родителями.

Винсент сел за стол и потер переносицу. Я понимаю, что он очень хочет, чтобы я вернулась, но я не могу. Без родителей нет и мечты, которую они воплощали в жизнь.

— Прости.

— Все в порядке. Это ты меня прости. Хотя бы в фотосессии примешь участие? Макс хочет сфотографировать тебя на обложку журнала и сделать лицом магазина одежды.

Ого! Это все интересно, но меня можно будет легко узнать, ведь на сцене я выступаю почти в полутьме.

— Я могу отказаться?

— Да, конечно, — на его лице появляется улыбка. — Как твои дела? Как школа, солнышко?

Я ухмыляюсь тому, как он меня назвал. Когда мне было шестнадцать лет, он впервые меня так назвал. Было приятно, но в то же время я обижалась, ведь я была взрослой как никак.

— Да пока что все нормально. У нас в классе появился новый ученик. Его зовут Лео. Как я понимаю, его мама родом из Америки или из другой страны за границей. Он меня раздражает и все время издевается. Но я в долгу не остаюсь, я ему делаю все в отместку.

— Вот и правильно. Так и надо с ними. Подростки — это такие жестокие люди, которые способны на все. Ведь в подростковом возрасте у ребенка может что-то заклинить, и он становится преступником.

— Ни все становятся такими, есть и добрые подростки, которые желают тебе добра.

— Конечно! А я и не говорю, что все плохие.

— Марина совсем не изменилась, — подмечаю я.

— Да. После твоего ухода она не работала дня три, наверное, узнала о смерти твоих родителей раньше, чем мы все. Ведь она часто общалась с твоей мамой и с твоим папой.

— Да, я знаю. Я вообще хотела, чтобы об этом никто не знал, ведь пресса может об этом узнать, но они как-то узнали, и все начали писать в газетах об их смерти, о моем лечении в психиатрической клинике.

— Ты была в психиатрической клинике?! — ужасается Винсент.

— Винсент, ты когда последний раз в руки газету брал? — он поднимает палец вверх и хочет что-то сказать, но я перебиваю: — Я не имею в виду как подкладку под кофе.

— Тогда очень давно, — его рука бессильно падает на колено.

— Ладно, — я смотрю на часы, висящие на стене, над Винсентом. — Мне пора, еще уроки делать, а скоро экзамены.

— Да, конечно. Заходи еще.

Я обнимаю его на прощание и выхожу за дверь. Я так рада была его увидеть. Еще нужно поговорить с Мариной и тогда точно все.

— Привет, — сказала я, складывая руки на стойку.

— Ну что, поговорила с Винсентом?

— Да.

— Слушай, Тина, — подруга подходит ко мне и шепчет так, чтобы никто в округе не услышал. — Мне нравится Сережа, но он меня никак не замечает. Может поможешь мне с ним? Ведь он дружит с тобой и часто общается.

— Конечно, я могу тебе! — беру ее за руку и улыбаюсь ей. Марина выдыхает.