Точка безумия

Яна Валерьевна Куклина

Что мы знаем о душевно больных людях?Лишь то, что они сошли с ума и теперь им не место в обществе среди нормальных людей.А знал ли ты, что все мы по-своему психи?И этого ты тоже не знал, грустно. Я расскажу историю, в которой чуть сама не запуталась…

Глава 2

Этот день может исправить работа — его любимая работа. Он считал, что она отвлекает его от проблем, которые были во «внешнем мире», под этой фразой я имею ввиду мир, который был за стенами клиники.

Заварив кружку кофе, он приступил разбирать историю болезни девушки по имени Сара Броун. История болезни была довольно-таки маленькая. Тогда чем она всех так привлекла? Тем, что была молода? Или тем, что у неё яркие рыжие волосы? Эти мысли не выходили из его головы.

— Что с тобой не так, Сара? — говорит он девушке с фотографии истории болезни.

Пробегая глазами по измятым листам бумаги, вдруг натыкается на одно слово «истерия». А дальше — больше. Двадцати пяти летняя Сара болела истерическим неврозом с пяти лет.

— Что? Как с пяти лет? Невозможно! — Бурно взмахнул руками и прокричал на весь кабинет молодой врач.

Это известие повлекло множество эмоций у Аликса, потому что истерия была крайне серьёзным заболеванием и популярным в медицине конца 19 — начала 20 века. Но в наше время этот диагноз распался на множество конкретных диагнозов. И поэтому не может быть такого, точнее не должно быть такого, с этой девушкой. Мысленно он поставил в своей голове цель, которую нужно выполнить в ближайшие дни. В планы входило немедленное «разоблачение» диагноза, который по всей возможности мог являться ложным. Но все же что-то не давало покоя Аликсу.

Оставив все мысли, он допивает кружку уже остывшего кофе, в спешке хватает бумаги и мчится в палату Сары Броун.

Больница была в шесть этажей, а когда ты ходишь по ее коридорам, то тебе, мой читатель, может показаться, что это лабиринт. Лабиринт как в фильмах или квестах, которых сейчас слишком много.

Сара лежала в палате номер 426 на четвертом этаже. Туда почему-то было сложно идти всем. Может потому, что в основном в больнице преобладает персонал прошлого поколения, мужчины и женщины лет 60 и старше. Но сегодня наш герой был особенно скован ненавистью к этому дню, поэтому ему не хотелось подниматься туда, но им движет интерес, а значит он возьмет себя в руки и дойдет до туда.

— Вот же кошмар… Когда уже наконец починят этот лифт? — Яростно произносит он, — сколько можно бегать к пациентам по лестницам?

Но его слова никто не услышит, а лифт сам себя не починит, поэтому страдания продолжатся еще какое-то время.

Наш герой преодолевает ступеньку за ступенькой, и вот он у цели, точнее у двери палаты номер 426. Знакомо ли вам чувство лёгкости перед чем-то, например, перед грядущим отдыхом, когда вы все дела решили, а годовой отчет лежит на столе у шефа? Вот тоже самое чувствует он — это чувство лёгкости, предвкушения чего-то.

Прогоняя прочь все сомнения, он медленно открывает дверь и спрашивает:

— Сара, вы готовы к небольшому осмотру и разговору?

Девушка тут же обернулась и взглянула в глаза Аликса. Её взгляд был наполнен счастьем, будто бы ей принесли игрушку, о которой она мечтала когда-то в детстве. Ещё врач подметил для себя цвет её глаз. Они были морем, нет, океаном. Что такая милая девушка может делать здесь? Она больна, серьёзно больна. Если вы, дорогие читатели, не представляете себе эту болезнь, вы можете воспользоваться интернет—источниками, что бы узнать о ней больше, потому что для описания этой болезни может уйти половина книги.

Так вот, зайдя в палату, которую девушка уже успела украсить различными вырезками из журналов и бумаги, Аликс садится в специальное кресло напротив Сары, она была на кровати, согнув грациозно ноги. Волосы её были растрёпаны, кудрявые рыжие локоны украшали её голову. Ас пытался вспомнить, ему казалось, что он её видел уже где-то: «но где?» — подумал он.

— Как вы себя чувствуете? — Задал дежурный вопрос Аликс, который задают все врачи при встрече со своими пациентами.

Девушка не долго молчала и через три минуты была готова дать ответ своему лечащему врачу. Она снова взглянула в его глаза и громко сказала:

— Я в полном порядке!

В её голосе не звучала грубость или неуверенность, как у многих пациентов психиатрической больницы, скорее всего это было восхищение. После такого ответа психиатр опешил, он совсем не ожидал, что девушка так ответит.

— Посмотрите в окно, видите там дождь? Какой глупый вопрос, подумаете вы, но многие люди не замечают его, точнее всей его прелести. Что по-вашему дождь? Наверное, обычное природное явление, но это не так, все люди глубоко заблуждаются. Дождь — это слёзы ангелов, их переживания о нас. Знаете ли вы, что у каждого из нас есть свой ангел, который хранит наши сны и нас самих? — Нежный голос Сары снова раздался в палате.

— Конечно, знаю. Я слышал такую теорию, что у каждого ангела есть своё имя, и это имя придумываем мы сами — Задрожал голос Аликса, который вовсе не ожидал, что его новая пациентка может говорить внятно и совершенно мыслимые вещи.

— Моего ангела зовут Мирана. Она присматривает за мной с самого моего рождения, а иногда я вижу её в своих снах. Она прекрасна, и знаете, она выглядит не так, как описывают многие писатели, она другая. Ангелы все другие! — Робко проговорила Сара.

Аликс поражался Саре с каждым её словом, с каждым её взглядом, устремлённым в окно. Он видел в её глазах какую-то надежду. Но на что она могла надеяться? Выбраться из больницы? Нет, она была не такой как другие пациенты, и это одновременно пугало и восхищало Аликса.

— Сара, расскажи мне о своей семье. — Вдруг решил спросить доктор Аликс Дарэн.

— Семья? Я не знаю, что это такое! Все это время я жила в доме, для тех, кому семьи не нашлось. Вам знакомо это место? — Опустив глаза, спросила Сара.

— Приют для детей, иными словами детский дом. Да, я знаю, что это за место, когда-то я там тоже был! Когда мне было 10 лет, мои родители пропали, я вернулся домой с осенней прогулки, зайдя в дом, там никого не оказалось, пустота. Я прислонился к стене и начал опускаться вниз, представляя, что я падаю на дно большего озера, из которого уже нельзя выбраться. Грустил я не долго, потому что позже пришли какие-то люди. Это были работники опеки, они сказали мне, что мои родители были убиты. А как это произошло, и кто это с ними сделал, я так и не узнал и возможно не узнаю. — в голосе Аликса звучала грусть, он не хотел говорить этого никому, но почему-то именно Саре он смог открыться и рассказать ей эту историю.

Если бы его жена знала, через что пришлось пройти её супругу, она была бы более сносной и вела себя по-другому, наверное.

Сара смотрела заинтересованными и одновременно грустными глазами на своего врача. Ей хотелось поддержать его, но она не знала, как и поэтому просто продолжала этот диалог:

— Что было дальше? Как вы не потеряли разум после такой трагедии?

И снова Аликсу показалось, что он говорит с совершенно нормальным человеком, но это явно было не так, история болезни говорила совсем другое. Но он отвечал ей на все вопросы, потому что чувствовал её интерес к нему.

— Мне помогла отвлечься моя воспитательница, которая была в приюте, ее зову Анна Форсичер. Добрая женщина с добрыми глазами — продолжил Ас.

— Анна? Она была и моей воспитательницей! — воскликнула Сара, — потрясающе!

На этой минуте они оба умолкли, потому что перевели свои взгляды на окно. Погода не хотела успокаиваться, дождь лил и лил, а солнце не желало возвращаться обратно на небо, оно будто обиделось на всех жителей планеты Земля за их скверное поведение.

Эту тишину прервал стук, Сара и Аликс резко обернулись на дверь, но никто в неё так и не вошел, видимо передумали. Это неожиданное действие только рассмешило наших героев, они смутились и снова устремили свои взгляды в окно.

Возможно они чего-то ждали. Чудо? Вряд ли. В нашем мире оно редко случается, но, дорогой читатель, я ни в коем случае не пытаюсь уверить тебя в том, что чудо не встречается вообще. Оно бывает, но довольно-таки редко. Все чудеса зачастую зависят от людей, то есть от нас самих.

Я могу очень долго говорить о чудесах, о мечтах, но эта история не об этом, так что продолжим.

— Ну и что же мы выяснили? — Спросил Аликс пациентку, — мы узнали, что были воспитаны в одном приюте, у одной и той же воспитательницы. Мир тесен!

— Похоже, что вы правы, мир действительно тесен! — ряча улыбку, говорит Сара.

— Я сказал это вслух? Простите, вы не подумайте, что я к чему-то плохому хочу свести. Это вовсе не так. — Чувствуя вину в своих словах, медленно проговаривает врач.

— Ой, ну что вы, здесь нет ничего обидного. Это же замечательно. Люди не просто так встречаются, значит таково их предназначение, значит должны они встретиться. — Какая-то загадка прозвучала в словах мисс Броун.

Эти слова насторожили нашего героя и даже напугали слегка. Но он продолжал делать непоколебимый вид человека, который ничего не боится и готов ко всему.

В ответ на слова девушки он просто кивнул и улыбнулся украдкой.

Время подошло к вопросам о её заболевании, а он все никак не мог приступить. Ему нравилось беседовать с ней. Она не была похожа на других девушек, которые были зациклены на своём твиттере, инстаграме и красивых шмотках. Она была больше приближена к природе. Она была природой, хоть и звучит весьма по-детски.

Но всё-таки он начнет задавать череду неприятных для пациентки вопросов:

— Сара, во сколько лет вы начали болеть истерией?

Улыбка и беззаботность с лица Сары ушла мигом.

— С пяти лет, доктор. — Через некоторое время послышался её ответ.

От ответа Аликс снова раскрыл рот, как будто услышал эту информацию впервые. Эта девушка не давала ему покоя, где-то в подсознании он понимал, что видит её не впервой. Он уже даже стал строить глупые теории, что-то вроде этого: Сара — его сестра, которая была второй дочерью его родителей. И на самом деле родители не мертвы, они просто решили уйти от него и жить другой жизнью.

После этой немыслимой теории он потряс головой, приводя себя в чувство, и продолжал дальше:

— Ты знаешь причину появления своей болезни?

— Нет, если бы я знала только… — Беззаботно ответила она.

— Что бы ты сделала, если бы знала о болезни? — Поспешил следующий вопрос доктора.

— Наверное я бы воспользовалась этим! Не выдавала бы себя и занялась бы искусством. Рисовала картины у себя дома, вышла замуж! — мечтательно произносит она, но от сказанного ей стало ещё грустнее, чем было.

— Ты скорее всего уже ознакомлена с этим диагнозом, как я вижу! И так, в твоей истории написано, что ты училась на преподавателя. После обучения ты пошла работать в школу. Тебя не положили в больницу раньше, с того момента, как только стало известно, что ты больна лишь потому, что проявления симптомов было не таким уж значительным. Но когда ты стала обучать детей, когда ты вошла в активный социум, болезнь стала прогрессировать, появилось так называемое «театральное поведение». И вот однажды, ты начала говорить всем, что ты директор школы, в которой на самом деле работаешь учителем, но, когда тебе стали доказывать, что это не так, стали называть тебя лгуньей, ты набросилась на директора Джона Розефа и кричала ему: «Убирайся из школы, ты уволен. Почему ты сидишь на моём кресле и в моём кабинете?» — медленно, но с ужасом проговорил Аликс.

— Да, всё было именно так. Я должна была стать директором. Понимаете, я! — Вдруг на её щеках появились слёзы, а лицо её покраснело, и она разревелась.

Ас подумал, что она могла бы быть права. Вдруг это всё «злые языки», кому-то она просто мешала, и её решили так убрать?

Всё слишком сложно, ему казалось, что он не сможет её лечить. Ведь как можно лечить того, кто не болен? Но всё же знания об этой болезни говорили обратное. Он знал симптомы, он знал признаки болезни, но, познакомившись с ней, он понял, что знает не всё.

Эти мысли опускали на самое дно его подсознания, в котором он часто любит находиться. Ведь только там он может найти спасение от его назойливой жены и от надоедливых коллег. Больше всего на свете он желал понять, что же такое с Сарой Броун?

— Сара, ты пьёшь кофе? — Спросил ее Аликс.

Он хотел найти предлог уйти из палаты, чтобы перевести дух и собрать все мысли в кучу.

— Я люблю латте! В одной из кафетерия нашего города, готовят чудесный латте с корицей. Люблю корицу. — отвечает она ему. Закрыв глаза, она представляла, как пьёт этот вкусный кофе на берегу какого-нибудь моря.

— Хорошо, сейчас будет латте! Подожди меня не много здесь. — восхищённо проговорил Ас.

— Конечно я буду здесь, куда же мне идти. — С сожалением произносит она.

Хватая историю болезни, врач выскальзывает из палаты. Закрывая аккуратно дверь, он ещё раз посмотрел на девушку, которой теперь будет восхищаться всю жизнь, сам не зная причины этому.

Так что же нас ожидает? Психическое помешательство, неожиданная любовь или предсказуемая смерть?

Дорогой читатель, если ты хочешь узнать ответ, то приготовься заранее. Советую тебе сейчас запастись кружкой горячего чая и печенья, сесть удобно на кресло и читать далее эту необыкновенную историю…