Туманное утро

Яна Бредман, 2021

Эмме около тридцати. Ее жизнь абсолютно нормальна. У Эммы есть работа, муж и друзья. Здесь должно быть «…но все меняется, когда…», но ничего не меняется, кроме чувства неудовлетворенности собственной жизнью. Оказывается, что работа не приносит радости, а отношения с мужем давным-давно натянуты, как бельевая веревка. «Когда разговоры ни к чему не приводят, остается только бежать», – подумала Эмма и сбежала в Санкт-Петербург, чтобы начать новую жизнь. Стоит ли делать шаг в неизвестность, чтобы обрести свое счастье? Стоит ли все потерять, чтобы обрести что-то по-настоящему важное? Эмма оставила свою привычную тихую жизнь в маленьком городке и отправилась в Санкт-Петербург, чтобы начать с чистого листа. Она хотела забыть прошлую жизнь и найти любовь, но у судьбы были другие планы. Комментарий Редакции: Туманное утро – название, идеально подогнанное под фактуру романа Яны Бредман. Можно буквально увидеть, как густой и влажный туман вокруг героини постепенно рассеивается к концу истории. Все идет своим чередом, по законам природы, чтобы Эмма, наконец, осознала, что туман стелется по низу, и выбраться из него можно, только если хорошенько подрасти.

Глава 1

Без названия

Кажется, дорога до аэропорта тянулась целую вечность. Я стояла напротив высоких стеклянных дверей в полной растерянности, с надеждой внутри на большие перемены в жизни.

Когда самолет начал набирать высоту, я откинулась в кресле и тихо выдохнула, пытаясь осознать произошедшее.

Рядом сидел мужчина, тучный и беспокойный, он все время вздыхал, что-то говорил себе под нос, переворачивая страницы газеты, и ненароком задевая меня локтем. Кто-то сделал ему замечание, но пытаясь вести себя спокойнее, ему только больше становилось неудобно и он, ворочаясь и кряхтя в кресле, казалось, создавал еще больше шума.

— Боитесь летать? — спросила я, отвлекаясь от своих переживаний.

Удивленно и с облегчением он посмотрел на меня, складывая газету.

— Очень. Уже который раз лечу к дочке, но каждый полет для меня испытание. Мало места для моей туши, — он звонко рассмеялся и тут же затих, как будто ожидая моей реакции.

— Тоже боюсь, — я улыбнулась в ответ, — вот, возьмите. Это успокоительное, поможет расслабиться. Мужчина запрокинул голову и проглотил лекарство.

— По работе или отдыхать? Я на секунду отвернулась в сторону окна, пытаясь найти правильный ответ.

— По работе, — ответила я, затем добавила, — я работала в рекламном агентстве, теперь хочу попытать счастье в городе побольше. Мужчина нахмурил брови и покачал головой:

— Все вы куда-то уезжаете, молодежь. Я ничего не ответила, только виновато улыбнулась и снова отвернулась к окну.

Как только я вышла из аэропорта, мокрый ветер подул мне в лицо. Все вокруг показалось серым и безжизненным, словно город скрылся под покровом тумана. Меня вдруг охватила паника, острое чувство сожаления и разочарования. Найдя укромное место, я закурила. Дым вздымался вверх и таял в воздухе, он был едким и горьким, отрезвляющим. «Ты же хотела взять жизнь в свои руки, пожалуйста. Никто не говорил, что будет легко»: подумала я и улыбнулась, точно одна часть меня насмехалась над другой. Через некоторое время я уже ехала в такси по адресу, который выслала Марта в сообщении. Мы дружили с детства, и, признаться честно, не уверена, что решилась бы на этот шаг, если бы не ее поддержка и заверения, что все будет хорошо. Из нас двоих Марта была неисправимым оптимистом и человеком железной силы духа. Я всегда смотрела на нее с восхищением, но никогда не пыталась подражать. То, чего ей стоили некоторые решения, было гораздо больше, чем я смогла бы заплатить.

Мы довольно долго стояли в пробке, и мои рассуждения прервало надоедливое урчание желудка.

— Здесь где-нибудь по близости есть место, где можно перекусить? — я посмотрела на водителя. Ему было около пятидесяти лет на вид, сквозь черные смоляные волосы уже проглядывали белые пряди. Он периодически потирал усы, немного пожелтевшие от сигарет.

— Да, там за светофором можно повернуть налево и почти сразу будет кофейня. Я там пью по утрам кофе, — он посмотрел на меня, и я заметила грустный блеск в его глазах.

— Там и остановимся, — ответила я, — вдруг оказалось, что я очень голодна.

— Как скажете, — мужчина выдохнул, будто собираясь с мыслями, и бросил на меня короткий взгляд. — Можно вопрос? Я кивнула.

— Почему женщины уходят?

Озадаченная неожиданным и довольно неловким вопросом, я задумалась, почему ушла я. Правильные слова не сразу пришли мне в голову:

— Может, находят кого-то другого? Я точно знала, что это не единственная причина и тут же пожалела, что так ответила. Водитель посмотрел на меня с горечью и раздражением.

— Нет, она точно не поэтому ушла. Все было как обычно. Утром я ушел на работу, а вечером, вернувшись домой, обнаружил, что вещи мои выставлены, а ключ не подходит к замку. Я звонил и звонил, ночевал под дверью, но она так и не вышла.

Я понимающе пожала плечами, как бы говоря, что все наладится. Чем я могла помочь? По сути, я сама так поступила с человеком, с которым провела десять лет своей жизни. Пускаться в объяснения мне крайне не хотелось, хотя бы потому, что у меня их не было в той мере, в которой они устроили бы моего собеседника. Мы остановились напротив кафе. Расплатившись, я пожелала удачи и вышла из машины.

Внутри было тепло, пахло корицей, ванилью и кофе. Я заняла угловой столик, стоящий у окна. Множество людей спешили по своим делам. Все вокруг вдруг стало осмысленным и наполненным. Теперь уже город не казался таким уж серым, скорее холодным и пронизывающим, сосредоточенным. Я откинулась в кресле и, слегка прикрыв глаза, прошептала: «Здравствуй, Петербург!»

Поочередно листая меню и отвлекаясь на панораму за окном, я пыталась примириться с мыслью, что покинула город Н. Вот так спонтанно и глупо закончилась десятилетняя история моей жизни, и началась новая. Что меня ждет дальше? Я снова прикрыла глаза в попытке собраться с мыслями, но они беспорядочно кружились в голове, не смолкая ни на минуту.

Почувствовав аромат кофе и свежеиспеченного круассана, я приоткрыла глаза и снова посмотрела в окно. Собирался дождь и небо, затянутое дымкой окрасилось в серебро. Меня пробрала дрожь, и я подтянула кардиган повыше, кутаясь в него и в свою грусть.

Квартира Марты располагалась в Невском районе, в одном из новых домов Петербурга — лощеном и безупречном. Марта много работала, поэтому внутри было практически пусто, а потому несколько холодно и неуютно.

Я оставила чемодан у двери и неспешно прошла в комнату. Светлая и опрятная, из мебели там была только кровать, прикроватная тумба и большой шкаф с зеркалом. В спальне Марты находилась аналогичная мебель, только на туалетном столике стоял большой букет пионов, цвета пудры.

На балконе поместилось кресло, а рядом с ним столик, на котором одиноко пристроилась небольшая прозрачная пепельница. Я присела, откинулась на спинку кресла, и закурила. Несколько минут всматриваясь вдаль на то, как солнце медленно тает в оранжевой корке горизонта, пытаясь принять мысль, что это место станет моим домом на ближайшее время.

Послышался телефонный звонок — это был Виктор. Я смотрела на экран телефона, не решаясь ответить. В голове крутились сотни вопросов, но ответы не находились. Сомнения и страх сковали меня, нужно было ответить на звонок, но я боялась услышать голос Виктора. Что если я захочу вернуться? Что если решение было принято поспешно? Что если однажды я пожалею об этом? Меня охватила паника. Я снова закурила. Телефон замолчал. «Один пропущенный»: прочитала я на экране и замерла в ожидании нового звонка, на который мне придется ответить. Руки тряслись, сердце выпрыгивало из груди, мне казалось, что вот-вот и меня стошнит. Я положила телефон на столик у кресла и снова посмотрела в окно. По ощущению, я находилась на балконе несколько минут, но солнце уже упало за горизонт, и небо окрасилось в серо-синий. Балкон погрузился в холодную дымку.

Снова зазвонил телефон. Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на экран. В этот раз я просто должна была ответить, чтобы все объяснить.

— Да, — мой голос предательски задрожал.

— Эмма, слава богу. Ты где? Что с тобой? Я несколько раз глубоко вдохнула. Не получалось выдавить из себя ни слова, как будто мое тело меня не слушалось. Потребовалось несколько минут, чтобы я смогла произнести хоть что-то.

— Виктор, я уехала. Я больше так не могу. Прости меня, — голос срывался, и я делала длинные паузы.

— Как это, уехала? — удивленно спросил Виктор.

— Я устала. Смертельно устала. Словно я живу не своей жизнью, — я тяжело выдохнула. Мне хотелось все объяснить, чтобы он меня понял. Хотелось все исправить, но слова не складывались в единое целое.

— Эмма, давай я приеду. Прошу тебя, — на этот раз сдержанно произнес Виктор. Ощутив его спокойствие, словно ледяное дыхание, мне вдруг стало нестерпимо больно.

— Куда? — я горько ухмыльнулась. — Я в Петербурге, — повисла пауза. Мне так хотелось, чтобы прозвучали нужные слова, но этого не произошло. Виктор выжидающе молчал.

— Прощай, — произнесла я, когда молчание стало невыносимым, и завершила вызов. Виктор больше не звонил. По-другому и не могло быть.

Марта пришла уже ближе к ночи. Она тихо прошла по коридору и, убедившись, что я не сплю, зашла в комнату.

— Ты как? — она села рядом со мной, поджала ноги и пристально посмотрела на меня.

— Это оказалось тяжелее, чем я думала.

— Конечно, уходить всегда нелегко. Ты знаешь, — она сделала паузу, обдумывая свои слова, — я считаю, что ты должна была сказать ему заранее, но я не осуждаю тебя.

— Я знаю, спасибо тебе за это, — выдохнула я.

— Тебе нужно отдохнуть, а завтра можем куда-нибудь сходить. Как думаешь?

— Это отличная идея.

* * *

Утро встретило меня солнцем и легким ветром. Мы стояли на балконе, пили кофе и курили. С момента пробуждения никто не проронил ни слова, и я, наконец, осмелилась нарушить молчание:

— Говорят, что отношения — это тяжелый труд. Так же они утверждают, что за счастье нужно бороться. Одного я никак не пойму: если мне нужно прикладывать титанические усилия для того, чтобы кто-то остался со мной, зачем он мне?

Марта слегка улыбнулась, струсила пепел и посмотрела на меня.

— Тебе не нужно прикладывать силы, чтобы кто-то остался с тобой. Нужно приложить силы, чтобы тебе быть с ним.

Задумавшись над чем-то, она опустила взгляд и ушла в комнату. Я же какое-то время стояла и смотрела вдаль, обдумывая ее слова. Прилагала ли я когда-нибудь силы, чтобы быть с Виктором? Раньше, мне казалось, несомненно. Сейчас же, я думаю, что прилагала силы только для того, чтобы он остался со мной.

Вечером мы решили пойти в один из тех баров, который кратко можно охарактеризовать так: там были все. Марта норовила познакомить меня со всеми своими друзьями, я же умоляла ее провести вечер вдвоем. В итоге, мы сошлись на том, что сядем за отдельный столик, поговорим, а позже присоединимся к остальным. Собираясь, я ненароком поглядывала на телефон, словно ожидая звонка, но никто не звонил.

Пока Марта занималась последними приготовлениями, я вышла на балкон и присела в кресло. Достав темную перламутровую пачку из сумочки, я покрутила ее в руках и тяжело выдохнула, затем загорелся сине-оранжевый огонек зажигалки. Я выдохнула дым и облокотилась на спинку кресла, разглядывая, как он вьется и растворяется в тусклом свете помещения.

Вошла Марта и сообщила о том, что нас ждет такси. Я посмотрела на нее и увидела взгляд полный сочувствия. Мне не хотелось, чтобы меня жалели, поэтому я нарочито отряхнула черное платье в горох, как бы оценила маникюр и прошла вперед.

Мы ехали в машине по вечернему Петербургу. Я с восхищением смотрела на преобразившийся город. По телу разливалось приятное возбуждение перед событиями, которые должны были изменить мою жизнь.

В баре было полно народа. Красивые и веселые люди собирались в компании, поддерживая разговоры, темы которых завтра забудут. Мы сели за столик и заказали вино. Разговор не шел, мы то и дело отвлекались на телефоны или осматривались по сторонам. Марта выглядела расстроенной. Я не решалась спросить, в чем дело.

Когда принесли вино, я обратила внимание, что Марта поглядывает в сторону компании, расположившийся у бара. Двое мужчин обнимали девушек, стоявших рядом с ними, за талию и внимательно слушали третьего. Красивый и уже нетрезвый, он что-то рассказывал, активно жестикулируя. Девушки смотрели на него с неподдельным интересом, мужчины же, казалось, с легкой завистью. Однако и те, и другие не спешили покидать его компанию и, охотно поддавшись обаянию, смеялись и умолкали, когда тот подавал им знак.

— Ты кого-то там знаешь? — наконец спросила я, не в силах больше смотреть на Марту, которая уже довольно долго сверлила взглядом оживленную компанию.

— Нет, не думаю, — она посмотрела на меня и сделала глоток вина.

— Может, тогда познакомишься с тем, который один? Кажется, он интересный собеседник, — я улыбнулась и посмотрела в сторону мужчины, который до сих пор о чем-то говорил.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ты смотришь в ту сторону уже минут двадцать, — возмутилась я. — Мне хочется выйти.

— Я подожду тебя здесь, — произнесла Марта и снова бросила рассеянный взгляд в сторону шумной компании. Я недоверчиво покачала головой, но ничего не сказала.

Свежий прохладный воздух ударил в лицо. На улице, казалось, собралось еще больше людей, чем внутри. Все толпились у входа, небольшими компаниями по три-пять человек. Пробираясь к более свободному месту, я увидела мужчину, который стоял немного дальше всех и только что закончил говорить по телефону. Остановившись, я достала пачку, но никак не могла обнаружить зажигалку. Я подняла глаза, в поисках человека, у которого можно было ее одолжить, и поймала на себе взгляд того самого мужчины.

— У вас не будет зажигалки? Никак не найду свою, — обратилась я, придерживая, раскрывающееся на ветру, пальто за лацканы.

— Да, кончено, — он протянул мне зажигалку. Я прикурила и, выдохнув дым, произнесла:

— Неплохое место, не так ли?

— Я не очень люблю такие заведения, но вроде бы да, неплохое, — ответил мужчина и равнодушно пожал плечами.

— А что же вы тогда здесь делаете? — спросила я.

— Жду одну девушку, попросила забрать.

— Не буду вам мешать, — я развернулась, чтобы отойти в сторону.

— Как вас зовут? — кинул мне вслед мужчина.

— Эмма, — я обернулась.

— Редкое имя, — он улыбнулся и протянул мне зажигалку, — возьмите, у меня в машине есть еще одна. Меня зовут, Ян.

— Спасибо, — я сделала паузу. — Ян — редкое имя — повторила я, и нас разделила компания молодых людей, проходивших мимо. После чего мой собеседник скрылся из виду.

Когда я зашла внутрь, то к своему удивлению обнаружила, что Марта сидела не одна. Ее спутником оказался тот мужчина, с которого совсем недавно она не сводила глаз. Решив дать им время пообщаться наедине, я подошла к барной стойке:

« — Виски со льдом, пожалуйста».

Я снова посмотрела на Марту. Мне показалось, что их разговор не был похож на приятное знакомство в баре, скорее на разговор двух любовников. Пару минут спустя выражение лица спутника Марты приняло несколько озадаченный и суровый вид. Он стал активно жестикулировать, в то время, как Марта все больше вжималась в кресло. Почувствовав что-то неладное, я поспешила к подруге.

— Добрый вечер, не помешаю? — я села напротив мужчины и внимательно посмотрела сначала на него, потом на Марту, затем снова на него. Мужчина резко замолчал, потом что-то растерянно произнес, глядя на Марту, и быстро ушел, не попрощавшись.

— Все в порядке? Что он хотел?

— Да так, ничего. Где ты была?

— На улице. Затем у бара, — ответила я, наблюдая за Мартой, которая, казалось, была напугана. Она то и дело, вздрагивая, оглядывалась по сторонам, один за другим делая глоток вина.

— Я не потащу тебя домой, — пошутила я, кивая в сторону пустого бокала.

— Эмма, что с тобой? — возмутилась Марта, хмуря брови. — Мы пришли вместе, ты куда-то уходишь, потом оставляешь меня одну в баре с незнакомым мужчиной, — она начала повышать тон, снова наполняя бокал. Я удивленно смотрела то на подругу, то на стремительно пустеющую бутылку вина. Подошел официант.

— Повторите, пожалуйста, — попросила Марта.

— Тебе не кажется, что тебе хватит? — озадаченно спросила я. Марта бросила на меня рассерженный взгляд и снова обратилась к официанту, который стоял у нашего столика в недоумении.

— Повторите, — в этот раз ее голос практически срывался.

— Я не оставила тебя одну, я сидела рядом. Как только увидела, что происходит что-то неладное, сразу пришла к тебе. В чем дело? — попыталась оправдаться я.

— Боже мой, да ни в чем.

Марта подскочила и поспешила к выходу. Я оставила деньги на столике и последовала за ней. Почти у входа она столкнулась с тем же мужчиной, он схватил ее за руку, но не успел ничего произнести, так как вмешалась я.

— Мы уже уходим, — я встала между ними и посмотрела ему в глаза. Не знаю, чем бы все закончилось в другом случае, но Марта высвободила руку, и мы поспешили к выходу.

По дороге домой никто не проронил ни слова. Меня вдруг охватила тоска. Я подумала о Викторе. Может быть, я поспешила с решением?

После душа я вышла на балкон, чтобы выкурить сигарету и лечь спать. Там была Марта. Она молча смотрела на проезжающие машины и выдыхала дым. Я подошла поближе и тоже посмотрела на город, раскинувшийся перед нами в своем лучшем виде.

— Это был он, — произнесла Марта, не глядя на меня.

— Почему ты сразу не сказала? — спросила я.

— Потому что между нами все кончено, — она посмотрела на меня долгим пристальным взглядом, словно ждала дополнительных вопросов.

— Уже поздно, завтра об этом поговорим. Хорошо? — я провела рукой по ее волосам и зашла в комнату.

Проснувшись утром, я обнаружила, что Марты нет дома. На кухне стоял бумажный стаканчик с кофе, а рядом пакет с пончиками. Я взяла завтрак и расположилась в комнате у ноутбука. Зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, я пролила на себя горячий кофе. Отодвигая футболку от живота, не глядя, я ответила на звонок:

— Слушаю.

— Привет, как ты? Я посмотрела на экран, чтобы убедиться, что мне не показалось.

— Здравствуй, Виктор, — ответила я. — Все хорошо.

— Не могу найти папку с документами, — говорил он. — Не скажешь, куда ты ее положила?

— Документы? — возмутилась я. — Ты серьезно?

— Да, — удивился Виктор. — Никак ее не найду.

— Учись справляться сам, — процедила я и положила трубку. Мне потребовалось достаточно самообладания, чтобы не запустить телефон прямиком об стену. «Я-то думала, он захочет меня вернуть»: злилась я, оттирая пятно от кофе. «Кого ты обманываешь? Все кончилось задолго до того, как ты уехала»: говорила какая-то часть меня. Внутри происходила война. На поле сражения погибли все до одного. Мне потребовалось достаточно времени, чтобы понять — кроме ненависти, к нему больше ничего не осталось.

Через пару часов, не в состоянии выносить себя взаперти, я решила, что мне не помешает развеяться.

— Добрый день, — сказала я, садясь в машину. Лицо водителя показалось знакомым, и я стала перебирать в голове откуда. Он молчал, лишь изредка поглядывая на меня в зеркало.

— Я вас узнала, — восторженно произнесла я, — вы забирали меня из аэропорта пару дней назад.

— А я все думаю, узнаете вы меня или нет, — улыбнулся водитель и потер усы.

— Как ваша ситуация, разрешилась?

Выражение его лица стало мрачным, он посмотрел на меня и, тяжело выдохнув, ответил:

— Я попросил знакомых ребят, художников. Ну, эти, что рисуют на стенах баллончиками. Я попросил, чтобы они нарисовали кошку на стене напротив ее дома. Знаете, такую черную с большими зелеными глазами.

Описывая это, его глаза по-детски загорелись, а на лице появилась легкая улыбка, которую тут же омрачили воспоминания. Уже серьезно он продолжил:

— Ей всегда нравились такие кошки. Она сама, как кошка, — горько улыбнулся водитель. — У нее тоже черные волосы и большие зеленые глаза, — он выдохнул и немного приоткрыл окно, — я надеялся, что она увидит ее и сразу же мне позвонит, но этого не произошло.

— Дайте ей время, — произнесла я, прерывая молчание и как бы подытоживая рассказ, — она позвонит. Ваша жена, безусловно, рада такому поступку, поверьте мне.

— Это все не для жены, — ответил мужчина и отвернулся к окну, уклоняясь от моего удивленного взгляда. — С женой у нас давно уже все плохо.

— Тогда я не удивлена, почему от вас ушла та женщина. Вероятно, она очень умна, — вырвалось у меня.

— Это почему? — поинтересовался водитель, вопросительно посмотрев на меня, пока мы стояли у светофора.

— Можно прямо? — спросила я, собираясь с мыслями. — Вы боитесь. Боитесь того, что, рассказав всю правду жене, останетесь один. Только, по правде говоря, никому не нужен мужчина, который не может сделать выбор. И, по итогу, обманывает двух женщин, которые его любят. Понимаете, вы предаете не только свою жену, но и ту, другую женщину, от которой каждый раз возвращаетесь домой. Поэтому вы уж простите, но видимо вашей любимой надоело ждать, и она приняла решение за вас двоих.

— И что же делать? — водитель задумчиво потер усы и посмотрел на меня.

— Скажите ей правду, — я попыталась вложить все сострадание и мудрость, которые у меня были. — Скажите правду и уйдите от жены, тогда вы вернете вашу любимую.

Мы как раз подъехали к месту, когда я закончила говорить. В этот раз мужчина не поднял на меня глаза, только покачал головой в ответ. Он смотрел вдаль, на прохожих и проезжающие машины, со смирением принимая всю ту правду, которая обрушилась на его голову.

Начинало вечереть, становилось прохладно, и я вдохнула сырой воздух, на секунду почувствовав облегчение. В кафе, куда я приехала, было довольно уютно: приглушенный свет настраивал на спокойный вечер в кругу близких друзей. Раньше я любила подобные места. Мы собирались небольшими компаниями, обсуждали какие-то насущные и, как тогда казалось, важные дела. Сейчас же все было по-другому. Меня охватила тоска. Тоска по дому, по друзьям, по Виктору.

Повесив пальто, я еще раз окинула взглядом место. В другом конце зала сидела парочка, они что-то обсуждали и казались довольно счастливыми. Чуть ближе ко мне за круглым столиком располагались четыре подружки, которые довольно громко говорили, вскидывая руки, не обращая внимания ни на кого вокруг. Были еще гости: кто-то читал книгу, двое мужчин работали за ноутбуком, две девушки лет по девятнадцать осматривались по сторонам и, кажется, жалели, что выбрали не то кафе для новых знакомств.

Ко мне подошел официант. Он поинтересовался, хочу ли я заказать что-нибудь сразу. Я ответила, что посмотрю меню, поймав себя на мысли, что в меню нет того, что мне нужно. Как бы мне ни хотелось поддерживать образ сильной, успешной и счастливой молодой женщины, это едва ли удавалось. Особенно, если люди, которых я так люблю, абсолютно во мне не нуждались. Итог был таковым, что я оказалась одна в чужом городе с телефоном в руках, который предательски молчал.

— Вы готовы сделать заказ? — прервал мои мысли официант.

— Кофе, пожалуйста, черный.

— С коньяком?

— Можно и с коньяком, — ответила я и состроила на лице некое подобие улыбки.

Мне принесли кофе, распространился терпкий аромат, с легкой горчинкой. Я поднесла чашку к губам и почувствовала резкий сладкий запах корицы.

— Я заказала кофе с корицей? — сконфузившись, спросила я.

— Кажется, нет, — задумался официант и покачал головой. — Прошу прощения.

— Мне очень жаль, но у меня на нее аллергия, — ответила я.

— Позвольте, я принесу новый, — виновато произнес официант.

Когда мне вновь принесли кофе, я взяла чашку и вышла на воздух. На улице стемнело, город оживился, понемногу наполняясь ярким светом вывесок и тусклым мерцанием фонарей. Согревшись, я наблюдала за проходившими мимо людьми, подмечая, что одиночество не так страшно, если есть чашка кофе и пачка Dunhill.

Не знаю, сколько времени я была в кафе. Люди не торопясь начали расходиться. Официант подошел поинтересоваться, не нужно ли мне что еще. Мне не было нужно ничего из того, что он мог предложить.

— Долго ты здесь работаешь? — спросила я.

— Достаточно долго для того, чтобы это место успело мне надоесть.

— Почему тогда не уйдешь?

— Не знаю, мне кажется, я врос ногами в пол этого здания, — он засмеялся. Я тяжело выдохнула и посмотрела на официанта.

— Трудный день? — поинтересовался он, убирая со стола.

— Трудный год, — горько улыбнулась я. — Можно счет?

— Уже уходите? — он стоял напротив и мило улыбался. Мне не хотелось уходить, но кафе совсем опустело, а кофе больше не лезло в горло.

— Наверное, — неуверенно произнесла я, и официант удалился.

Расплатившись, я вышла на улицу и, вдохнув свинцовый воздух, присела на скамейку, неподалеку от входа в Café. Стало прохладно, я укуталась в пальто и посмотрела на черный экран телефона. Через полчаса свет в кафе погас, и работники постепенно небольшими группами стали расходиться. Последним вышел официант, который обслуживал мой столик. Он закрыл двери, несколько раз оглянувшись в мою сторону, затем ушел. Мне вдруг показалось, что моя голова настолько тяжелая, что мне не хватает сил удерживать ее. Опустив голову, я обхватила ее руками и посмотрела на влажный асфальт, от чего-то не решаясь вызвать такси.

— С вами все в порядке? — прозвучало где-то надо мной. Я подняла глаза и увидела моего официанта.

— Думаю да, — отряхнувшись и выпрямившись, ответила я. Он присел рядом и посмотрел на меня.

— Не хочется домой, — призналась я.

— Может, зайдем? — он махнул головой в сторону кафе. Я вопросительно посмотрела на него.

— Кажется, вы закрыты, — я мягко улыбнулась, не желая показаться грубой.

— Мы об этом никому не скажем, — произнес Егор, так звали официанта, и направился к входу, чтобы открыть дверь. Я некоторое время наблюдала за ним со своего прежнего места. Когда Егор распахнул двери Café, он сделал жест рукой, как бы приглашая меня войти. Я проследовала за ним.

— Как бы мне ни хотелось остаться, но пора ехать домой. Ты, наверное, жутко устал, — произнесла я, спустя несколько часов оживленной беседы.

— Останься, — Егор посмотрел на меня и коснулся своей рукой моего запястья. — Мы можем еще что-нибудь выпить и поговорить, если хочешь.

— Разве тебе не нужно домой? — удивленно спросила я, в глубине души надеясь услышать отрицательный ответ.

— Нужно, но мне хорошо с тобой, — он подскочил и куда-то ушел, добавляя на ходу, — поэтому, если ты не против, предлагаю еще выпить.

Через пару минут Егор вернулся с бутылкой скотча. Засмеявшись и откинувшись на спинку кресла, я поинтересовалась, можем ли мы себе это позволить. Последовал утвердительный ответ, и вот уже в моей руке оказался бокал со льдом и довольно неплохим скотчем.

— Так откуда ты приехала? — спросил Егор, делая глоток.

— Из города Н., но не будем сейчас об этом, — попросила я.

Тема сменилась, время бежало, а вместе с ними опустошалась бутылка скотча, и мы, немного уставшие и прилично выпившие, решили выйти во двор кафе, где обычно собирался персонал, чтобы освежиться и перекурить.

— Это странно, да? — вдруг спросила я.

— Что именно?

— Я же тебя почти не знаю, а пью здесь и болтаю о том о сём, — я посмотрела на него и присела на несуразную скамью, сколоченную из бревна и досок, так как земля начала уходить из-под ног.

Мы курили на заднем дворе кафе. Вокруг не было ни души, только мы вдвоем и тихая тусклая ночь. Тишина, воцарившаяся кругом, умиротворяла. В такие моменты наиболее остро хочется чувствовать, что живешь. Хочется говорить до утра и любить так, как никогда в жизни.

Подул прохладный ветерок. По телу пробежала дрожь, и я инстинктивно съежилась. Егор подсел ближе и покрутил в руках бокал, на дне которого еще осталось немного скотча. Он выпил залпом остаток и взял из моей руки сигарету. Затянувшись, он произнес:

— Это не странно. Если что-то происходит с нами, значит так нужно. Егор серьезно посмотрел на меня, и здесь, в темноте двора, под тусклым светом фонаря, я поняла насколько он прав.

— Обними меня, — прошептала я и положила голову ему на плечо. Мне не нужно было просить дважды, он и сам ждал момента, когда сможет это сделать.

Ранним утром, когда лучи солнца только начали неспешно пробиваться сквозь туман из-за горизонта, а небо окрасилось в горько-сладкий цвет, я садилась в такси. Егор придерживал дверь машины и мягко улыбался.

— Заезжай еще, — напоследок произнес он. Я утвердительно кивнула, и перед тем, как он закрыл дверь, добавила:

— Кстати, у меня нет аллергии на корицу, просто я ее не терплю.