Холодные рассветы

Яна Бендер, 2022

Случайная встреча в сутолке метро превращается в пытку любовью до скончания времен, в решение пустить свою жизнь под откос и наслаждаться собственной болью, упиваясь ею сполна. Но можно ли научить кого-то любить? И что лучше? Любить самому или позволять кому-то любить себя? Обречь другого на муки или терзать свою душу немыслимыми волнениями? Юной девушке слишком рано пришлось столкнуться с этим непростым выбором и она, как это часто бывает, проиграла в собственной игре.

Глава 1

Вагон метро. Любимая музыка в наушниках, а в руках учебник по грамматике немецкого языка. Девушка, одетая в черную кожаную куртку и тяжелые ботинки, положившая рюкзак на колени, ехала в неизвестном для окружающих направлении.

Вот мягкий женский голос объявил Таганскую станцию, и она вышла из вагона, перешла на кольцевую, села в другой поезд и поехала дальше, до Новослободской.

Приложив к турникету возле охраны в своем институте магнитный пропуск, она прошла в просторный холл. Вокруг были студенты с других групп, а, быть может, и с её потока, но она не зацикливалась на распознавании лиц, а только, сдав одежду в гардероб, направилась в аудиторию.

— Ну, выучила? — Ника, её лучшая подруга, села рядом, бросив сумку на парту перед собой.

— Ну такое… — протянула девушка.

— А я вообще нет. Дашь списать, если что? А то этот старый маразматик нас опять будет иметь во все наши лингвистические щели.

— Хм, и чем же ты занималась на выходных?

— Я была очень занята. На самом деле, нет. Тусила с друзьями у одного знакомого на хате.

— Всё никак не уймешься?

— Лен, ты чего такая вся правильная? Вот заведёшь себе мужика, и сама начнёшь от него гулять.

— Нет уж, спасибо. Ни того, ни другого не хочу.

— Ты просто асексуальна. Вот и всё.

«Как знать? — подумала девушка. — Может просто уже обожглась?»

После занятий она спустилась в метро вместе с Никой, встала возле двери напротив входа в вагон.

— Ты куда сейчас? — спросила одногруппница, стараясь перекричать шум поезда.

— Надо в магазин зайти, купить что-нибудь…

— Скукотища!

— А ты?

— Ох, меня ждут великие дела! Я обещала сегодня Роме, что побудем вместе… Он свечи купил… Да ну его! Может с ним покувыркаемся, а потом я поеду к друзьям. Надоел он мне. Не люблю, когда он показывает больше чувств, чем испытывает.

— Глупенькая!

— Да брось! Он даже ничего не понимает!

— А ты этим пользуешься!

— Да фиг с ним!

— Бесстыжая! — засмеялась Елена.

— Да… Есть такое! — подхватила её собеседница.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Краснопресненская»

Зажглись красные огни, предвещавшие скорое отбытие поезда, но в последнее мгновение в вагон забежал мужчина в чёрном пальто выше колена, строгих зауженных брюках и темных ботинках на шнурках. В его руках был дипломат, который обычно можно увидеть у работников МИДа или других государственных учреждений. Темно-каштановые волосы были уложены причудливыми вихрями, а справа лоб прикрывала чёлка, спускавшаяся наискосок к виску. Глаза не были видны за темными очками. И весь этот довольно мужественный образ дополняла ухоженная длинная щетина.

Он достал из кармана телефон, коснулся пальцем сенсора на задней его поверхности, разблокировал экран, затем открыл диалоги в социальной сети, отправил фотографию какого-то документа собеседнику, подписал «Это для юристов», а после, выключив аппарат, снова положил его в карман, взялся за поручень возле Лены.

— Кстати, — опомнилась Ника, — что у нас завтра?

Её подруга не отвечала, периодически косясь в сторону элегантного незнакомца. Девушка пощелкала пальцами перед её носом.

— Эй, Ермолаева! Ты меня слышишь?! — повторила Ника, стараясь завоевать внимание собеседницы.

— Три пары. Английский, физра и ещё что-то… Кажется опять немецкий, — протянула Лена.

— А, ну отлично. Можно фигнёй заниматься.

— Можно подумать, что ты в другие дни делаешь что-то полезное… — упрекнула она её в излишней легкомысленности.

Ника только недовольно фыркнула в ответ.

— Пойдём, наша! — потянула она за руку Лену, когда поезд прибыл на Краснопресненскую.

Они вышли из вагона, затерялись в толпе, прошли под арками в общий зал. Среди сотен людей снова мелькнул таинственный незнакомец в чёрном пальто, который направлялся в сторону перехода на «фиолетовую» ветку метро.

— Пошли быстрее! — теперь уже Елена тащила за собой спутницу, ощутив, как задорный дух ребячества и какого-то удивительно острого желания преследовать проснулся в ней.

— Куда ты так бежишь?! — крикнула из-за её спины Ника.

— Потом объясню!

Подруги проскальзывали мимо пассажиров, бежали по лестнице, а затем выбежали на перрон Баррикадной. Лена осмотрелась, пытаясь найти в толпе того, кто так привлек её внимание, но, когда она наконец обнаружила его, он зашёл в вагон, после чего двери закрылись и поезд скрылся в темноте холодного тоннеля.

— Ну и куда ты так летела? — отдышавшись, поинтересовалась Ника.

— Мне показалось, что я увидела знакомого, — соврала Лена, весело засмеявшись.

— А я чуть не умерла от этого! — фыркнула девушка, положив руку на грудную клетку, демонстрируя свою усталость.

— Не говори ерунды!

— Ой, ладно, пора по домам.

Они доехали до Волгоградского проспекта, на котором Ника покинула подругу, отправившись к своему ухажеру, который наивно полагал, что она без ума от него, а Елена, доехав до своей станции «Котельники», отправилась в сторону дома.

Вечером она долго не могла уснуть. В Инстаграме Ника выкладывала истории с очередной тусовки с друзьями в каком-то баре в центре Москвы, а Лена, пролистывая её новости, всё думала о том незнакомце, которого ей сегодня не посчастливилось встретить в метро.

Ей оставалось только строить предложения, догадки — кто он, чем занимается, как зовут его жену, детей, да и его самого. Затем она перешла к анализу своего поведения — зачем ей вдруг вздумалось бежать за ним по переходу? Что толкнуло её на подобные действия? Во всяком случае, она решила оставить события уходящего дня в покое, отказываясь от разумных объяснений, которых было так мало. То, что случилось сегодня, 20-го апреля 2015-го года, останется в прошлом и, как она надеялась, больше никогда не вернётся в будущем.

Утром она вышла из дома, в котором её родители снимали ей квартиру, дошла до метро, спустилась в подземку, вступила на эскалатор.

— Привет, — такой знакомый, но в тот же миг чужой голос обратился к ней.

Она резко повернулась, чтобы увидеть того, кто посмел нарушить её покой.

— И что ты здесь делаешь? — недовольно бросила она, осознав, что перед ней стоит Илья.

— Да вот, ездил по делам… — пояснил он. — А у тебя как дела?

— Я разве интересовалась твоими?

— Брось, я знаю, что мы с тобой до сих пор друг другу небезразличны.

— Говори за себя.

— Ну так что? Может как-нибудь увидимся?

— Нет. Мне совсем не до встреч. Особенно с тобой.

— Ох, как холодно! — усмехнулся он, сходя с движущейся лестницы.

— Нам не по пути, — заметила она, направляясь в сторону поезда.

Они разошлись, но осадок у неё остался, словно кто-то провел химическую реакцию между кислотой и солью, а вместо пробирки — её сердце.

На парах снова всё было по-прежнему, а в голове в очередной раз всплывали воспоминания о лете, когда Илья так безнадежно предал её, оставив один на один с собой в маленьком городке в недалёком Подмосковье.

— Ермолаева! Отвечайте! — крикнул ей профессор от доски.

Она, словно очнувшись от зимней спячки, посмотрела по сторонам.

— Рамочную конструкцию, — пояснила Ника.

Лена что-то невнятно пробормотала, но преподаватель уже не слушал, а сам начал объяснять своим студентам тему.

Спускаясь по эскалатору, она чуть было не зацепилась за нижнюю площадку, под которой скрывались все ступеньки, толкнула впереди идущую девушку…

— Да что с тобой сегодня? — схватив её за руку и ведя к вагону, спросила Ника.

— Что? — снова отсутствовала в мыслях Елена.

— Ты где вообще?

— Здесь, вроде.

— Так, поехали. Лечить тебя будем.

— Куда?

— Поехали, поехали.

Через сорок минут они уже были на Новокузнецкой в каком-то баре, где собрались некоторые друзья Ники.

— И часто вы тут зависаете? — удивилась Лена.

— Пару раз в неделю, — прикинула в голове её спутница, — а может и чаще. Я как-то не считаю.

Она заказала в баре текилу для своей подруги, научила правильно выполнять ритуал перед употреблением этого напитка, а потом, отсев с ней на край стойки, подальше от своей шумной компании, решила наконец узнать, что всё-таки случилось с ней.

— Да… Когда-то давно, я тогда ещё училась в старших классах… В общем у меня был парень. Он кинул меня… Долгая история… — Лене не хотелось вспоминать всё сначала.

— А мы куда-то торопимся? — улыбнулась Ника. — Рассказывай.

Девушка поведала ей то, что случилось тогда, два года назад. Теперь же, по её словам, всё это было далеко в прошлом, и грусть вызывало только то, что Илья был единственным парнем, с которым она когда-либо встречалась.

— Ты ж моё солнышко! Найдём мы тебе нормального мужика! Расслабься! На самом деле все парни сейчас — редкостные козлы. Тебе кого-нибудь поадекватнее. Чтобы без вот этих дешёвых понтов… Нафиг никому не нужны!

— Я больше не смогу никому поверить.

— Сможешь! Мы бабы такие твари, что готовы верить всей той лапше, которую они, — она обвела пальцем всё помещение, — нам на уши вешают! Дуры, конечно! Никто не спорит! Но есть и свои плюсы!

— Знаешь, «и лучше будь один, чем с кем попало быть»!

— Эээ, нет, подруга, — Ника осушила стакан виски залпом, — тут ты не права! — резко выдохнув, добавила она. — Ты так говоришь, пока тебе двадцать, а вот, когда тебе стукнет тридцатка и далее… Ты запоешь по-другому! Поверь моему опыту! Видела я таких… Сорокалетних, климактеричных с пятью кошками, которых кроме цветочков и «вискаса» ничего не интересует!

— Ты мне пророчишь такую судьбу? — усмехнулась Елена, допивая вино, что темнело на дне бокала.

— У тебя ещё не самая плохая участь, если захочешь пойти по пути одиночества! Детей нет, а так бы ещё этот гемор навязался!

— Давай начистоту?

— Валяй!

— Я и тебе не особо завидую. У тебя есть классный парень, который с тебя пылинки сдувает, а ты его кидаешь, шляешься с какими-то левыми друзьями по клубам, барам, бухаешь… Разве это нормальная жизнь?

— Согласна. Фигня полная! Но, раз уж мы заговорили откровенно, тебя удовлетворял тот… Илюха?!

— В плане?

— В плане постели!

— Мы не спали!

— Да ладно? Врёшь.

— Нет.

— Хочешь сказать, что ты…

Лена только кивнула головой.

— Офигеть! А чего так?

— Мне это не нужно!

— Да как так-то?! Всем нужно, а тебе нет?

— Ну как-то так…

— А ты… Ну… Хочешь, хотя бы иногда?

— Нет. На самом деле, мне противно даже представление об этом.

— Серьезно? Чего в этом такого?

— Да, блин! Мерзко как-то.

— А, ну, ок! Твои заморочки. Не стану копошиться в твоих убеждениях.

— И на том спасибо! Ладно, мне пора! Уже поздно!

— Да останься ты, чего? Завтра пары — ерунда!

— Нет, спать уже охота! Пока!

Лена поцеловала подругу в щёку, как делала это обычно, и покинула бар. У входа стояли какие-то парни, выпуская из себя сигаретный дым и отборный русский мат. Она прошла мимо них, скрылась за длинным зданием, спустилась в метро, села в вагон, включила музыку в наушниках и прикрыла глаза.

Через пару станций она снова их открыла, чтобы узнать своё местонахождение, но толпа перекрыла ей обзор. Тогда она вытащила один наушник, чтобы слышать оператора.

Перед ней, держась за поручень над её головой, стоял мужчина. Она не сразу узнала в нём того незнакомца, что черной нитью промелькнул накануне среди людей в метро.

На следующей станции вышла добрая половина вагона, место рядом с ней освободилось, и он сел возле неё. От него пахло свежестью и вишней. Она не могла разобрать этого потрясающего аромата. В нём было что-то пьянящее, дурманящее, или же это было лишь действие вина и текилы, которые она выпила полчаса назад? Его запах казался ей невыносимо родным и в тот же миг принадлежал человеку, которого она совершенно не знала, видела лишь второй раз в жизни, но именно этот факт заставлял её желать намного ближе узнать незнакомца.

В динамике, вставленном в ухо, играла лирическая композиция известной рок-группы, но благоухание, что возвращало её в детство, не давало ей насладиться музыкой.

Она мельком взглянула на кисти его рук, сложенные на кожаной обивке дипломата: сильные, крепкие… На запястьях проступали синие вены, а пальцы были переплетены между собой… За время, проведенное рядом с ним, она выучила каждую клеточку его кожи на руках, прятавшихся от неё под идеально ровными краями рукавов чёрного пальто.

Её мысли уводили её далеко за пределы сознания, сейчас в груди сильно стучало сердце, а в голове мерещились образы, окутанные полумраком спальни, его пальцы на её холодной коже, горячее дыхание, нежные требовательные уколы его щетины на её ключице… Ей стало неловко от того, чего она вдруг так страстно возжелала. Это казалось каким-то запретным, невозможным, неверным.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Автозаводская».

Лена посмотрела на схему метро, висевшую напротив неё, в секунду осознала, что сейчас поезд стоит на Павелецкой, на которой она должна была сделать переход на кольцевую, стремительно поднялась со своего места, но двери уже были закрыты и вагон тронулся с места. Она снова села на своё место, бросив мимолётный взгляд на незнакомца. Он лишь слегка улыбнулся в ответ.

«Блин, как же неловко…» — подумала она, откидываясь на спинку сидения.

На следующей станции она вышла, пересела в другой поезд, доехала до Павелецкой, затем перешла на свою «фиолетовую» ветку и отправилась до конечной.

Заваривая чай в пустой квартире, она села на диван, находившийся в комнате, поджала ноги под себя, включила ноутбук, запустила какой-то фильм… Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто сдохнуть, а потом морг, крематорий, избавиться от всех проблем, которые она сама себе создала.

Теперь уже она просто молча и бесцельно следила за действиями главных героев какой-то полнометражки. Кто-то кому-то изменил, потом пытался вернуться… Сопливые романтический драмы. Она хлопнула крышкой компьютера, откинулась на спинку и закрыла глаза. Перед ней вновь предстал образ таинственного незнакомца, такой близкий, но такой далёкий.

— Да пофиг, Лен! — сказала она сама себе вслух.

В полном одиночестве прошел её оставшийся вечер, а спать она легла около двух часов. Всё казалось таким ненавистным и пустым, что хотелось просто отключиться, проваливаясь в своё подсознание, готовящее для неё причудливые сновидения.

Чай остывал на столе в кухне, заварка оседала на керамических стенках кружки, а пакетик высыхал на блюдце возле раковины… Всё было слишком банальным, глупым, наивным и никчемным. Хотелось вырваться из плена пустых иллюзий, чтобы обрести яркие цвета окружающего мира в полном размере. Но нет. Это казалось слишком недоступным для неё, для той, что сегодня чуть было не сошла с ума лишь от вида рук незнакомого мужчины, от его запаха… Она прокручивала в голове снова и снова те мысли, которые пульсировали в ней в сутолоке вагона, вновь пускаясь в лёгкий озноб от всех впечатлений, захвативших её в метро.

Пусть будет так. Она одна. Снова и навсегда. Друзья приходят, уходят, а в квартире по-прежнему пусто и холодно.

Она прижалась к спинке дивана, чтобы ощущать опору за своей спиной, и крепко заснула, устав от мучений своего сердца и души, которая давно уже была слаба, хоть и делала вид, будто способна вынести все трудности этой жизни.

А дни летели с неимоверной скоростью, затопляя грустью одиночества её сознание. Она была хмурой, уставшей. По ночам редко спала, замещая сновидения никчемными попытками проанализировать происходящее в её жизни. Утром макияж, по её предположениям, должен был скрыть все её бессонные муки, что удавалось ему крайне нелегко.

Через неделю должна была начаться сессия, но она не думала о ней. По большинству предметов ей ставили «автоматы», а в остальных случаях… Она была готова ответить на любой вопрос. Да, почти на все, кроме главного: «Что тебе нужно от этой жизни?».

Прошло уже больше месяца с момента последней встречи с незнакомцем в метро. Елена уже забыла его запах, который в первое мгновение показался таким родным, его улыбку, что мелькнула на его губах… Однако, всё чаще она находила внутри себя какую-то опустошенность, тягучую вязку боль в душе, от которой невозможно было избавиться. Эти мучения приносили в её жизнь осознание того, что она ещё жива, и где-то в средостении бьётся сердце, в котором царит безразличие ко всему, что её окружает.

Сейчас она сидела на третьем ряду аудитории, имевшей вид амфитеатра, дочитывала свой конспект, слушала музыку в одном наушнике, вставленном в левое ухо. Прошлой ночью ей опять не удалось поспать. Мысли, не дававшие ей покоя в последнее время, заставляли её бодрствовать.

— Эй, — в бок её толкнула Ника, требовавшая срочного внимания для своей персоны.

— Чего? — Лена остановила музыку и обратилась к подруге.

— Ты совсем отбилась от коллектива. Все давно уже интересуются, что с тобой случилось.

— Скажи всем, что это не их дело, — несколько раздражённо ответила девушка.

— Полегче, полегче, а то убьёшь меня ещё случайно.

Лена недовольно посмотрела на неё и продолжила листать лекции.

— Ок, всё поняла! Ты влюбилась что ли?

— Нет, — не заставил себя ждать сухой комментарий.

— Ну да, конечно. Перестала общаться с одногруппниками, потеряла вкус к жизни… Он у тебя и так слабый был, а теперь совсем пропал.

— Я знаю, что делать! — к ним подошел Егор, местный гитарист, музыкант и просто грандиозный хвастун.

— Ой, Лыков, иди отсюда! — толкнула его в плечо Ника.

— Если Ермолаева согласится, то я могу взять её сегодня вечером в студию, где мы с парнями записываем музыку, — продолжал парень.

— Хм, а ведь это неплохая идея! — немного подумав, подхватила подруга Елены. — Ты как? — обратилась она к собеседнице.

— Никак. Я не слушаю этот жанр, — совершенно безразлично прозвучал её голос.

— Вообще это рэпкор, нечто среднее между рэпом и роком, — заметил Егор.

— Если я соглашусь, вы оставите меня в покое? — уже почти сдалась Лена.

— Да, — обрадовалась Ника своей победе, которая замаячила на горизонте.

— Доброе утро, уважаемые студенты! Начинаем новую тему! — прервал их дискуссию строгий возглас преподавателя.

— Ладно, — окончательно капитулировала Ермолаева. — Пойду.

— Отлично! — Ника довольно улыбалась, сидя рядом с ней, в очередной раз уговорив подругу на бессмысленную трату времени.

После пар они отправились на большую студию. Это было двухэтажное здание довольно современного внешнего вида, с большим окнами, стеклянной дверью и несколькими помещениями для записи песен. Здесь трудилась целая армия сотрудников: программисты, администраторы, звукооператоры, музыканты и прочие незаменимые люди.

Лена села в кресло в радиорубке, а парни зашли в изолированное помещение, где находились музыкальные инструменты. Пока они готовились к записи, Ника, заняв место на столе рядом с подругой, достала телефон и начала листать переписку с Ромой, чтобы показать Ермолаевой смешные сообщения и в очередной раз оправдать свой непостоянный характер.

По коридору кто-то шёл, затем его шаги умолкли возле входной двери.

— Вы не могли бы спуститься со стола? — прозвучал бархатный мужской баритон.

— Да, конечно, — Ника плавно перешла на стул возле Лены, затем остановила взгляд на человеке, сделавшем ей замечание. — А мы с Вами нигде не встречались? — уточнила она.

— Не думаю, — сухо добавил он.

Лена бросила мимолётный взгляд на стекло, что находилось прямо перед ней и отделяло изолированную комнату от радиорубки. Сначала взор небрежно скользнул по мужчине, стоявшему в дверях, затем спустился на компьютер, в котором были открыты звуковые дорожки, а после снова устремился с неким испугом и шоком на стекло, в котором отражался человек.

Она резко обернулась и посмотрела теперь уже вживую на него. Вихры коротких черных волос со спускавшейся на лицо челкой, темные очки, закрывавшие глаза, строгие зауженные брюки, ботинки, но теперь уже на нём была фирменная футболка «Harley Davidson», а не пальто, из-под правого рукава которой выглядывала татуировка, спускавшаяся непрерывным чёрно-белым рисунком до локтя. Из-под воротника был заметен её верх — причудливый завиток механической детали, что завершал скрытую от глаз удивительную композицию шестерёнок, петлей, скоб и грубых цепей.

Елена потеряла дар речи. Вот уже третий раз судьба сводит её с этим мужчиной. Какие выводы она должна сделать из этих совпадений? На этот вопрос, пожалуй, она не могла ответить в тот момент.

— Владислав Алексеевич, — к нему подошёл сотрудник со стопкой документации, — Вы просили отчёты по рейтингам.

Он молча посмотрел на двух девушек, остававшихся в радиорубке, и пошел следом за своим подчинённым.

— Что это с тобой было? — удивилась Ника, глядя на свою подругу.

— Да так… — протянула Лена, стараясь отключиться от осознания того, кто вновь появился перед ней, спустя почти полтора месяца.

— Да говори давай!

— Что говорить? — она была несколько растеряна.

— Кто это был, что ты так отреагировала?

— Я понятия не имею. Просто…

— Ну… Договаривай!

— Видела его в метро пару раз. И всё, просто удивилась, что он тут. Редко так случается, когда в Москве можно встретить знакомого случайно, а незнакомого повторно, — теперь уже гораздо бодрее говорила Елена.

— А, понятно, — Ника махнула рукой в её сторону и снова уткнулась в свой телефон.

За микшерный пульт сел один из друзей Егора, что собрал свою любительскую группу. Лена равнодушно смотрела на попытки своих одногруппников записать очередной трек, с целью создания заурядного хита. Всё это не вызывало у неё какого-либо интереса, а мысли были заняты только этим «Владиславом Алексеевичем», имя которого теперь было ей известно, благодаря такой нелепой и даже смешной случайности.

Теперь, пока начинающая музыкальная группа записывала бездарную мелодию, она внимала любым шагам в коридоре, ожидая момента, когда он снова заглянет в их отсек, придумывала диалог, который обязательно должен был состояться между ними, но нет. За два часа, проведенные здесь, он больше не появился, отчего ей было бесконечно тоскливо, но в чем истинная причина её грусти, пожалуй, не знала даже она сама.

Он был старше, лет на двадцать, а может быть и больше. Что-то в нем притягивало её. Какая-то тайна, которая нависла над этим незнакомцем и его образом, сформированный ею же самой в ее сознании.

Назад она ехала на метро, сидя в углу вагона, слушая в наушниках песню «Круги на воде» группы «Слот». Зациклив её по кругу, она внимала каждой её фразе, периодически откликаясь на свои собственные мысли, заставлявшие её вспоминать этого такого чужого, но такого интригующего человека.

«Мы друг друга на этой спирали обретали и снова теряли…» — пропел чарующий женский голос в динамиках.

«А ведь и впрямь… Нас всё время сводят обстоятельства… Но потом… Мы расходимся вновь. Никогда не говорили друг с другом… Никогда не смотрели друг другу в глаза. Я даже не представляю, какого они у него цвета!» — пульсировало в сознании, огненными буквами.

«И остаётся нам, холодным городам, просто ждать, когда станет теплее, и дышать, ни о чем не жалея!» — снова вернули её в реальность слова песни.

Лена грустно облокотилась на стенку вагона, закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть мелодии. Ехать до конечной, а значит свою остановку ей не удастся пропустить, как в прошлый раз. Ох, уж этот «прошлый раз». У него была такая обаятельная, но, в тот же миг, печальная улыбка. Нелегко ему, наверное, приходится. Директор музыкальной студии. Или всей её сети?

Лена твердо решила пойти в следующий раз вместе с Егором на очередную запись. Вдруг ей снова удастся повстречать Владислава? Вот только… Зачем? Он наверняка женат, дети. Боже мой! Она ни разу не смогла разглядеть у него кольца на пальце. Было ли оно там? Когда они несколько недель назад ехали рядом в вагоне метро… Почему она не обратила внимание на эту деталь, ведь его руки ей удалось рассмотреть детально?

Теперь в её груди вспыхнуло горячее желание узнать об этом человеке всё, стать в миллионы раз ближе к нему. Но опять, подчиняясь разуму, она пыталась осознать, что тянет её к нему? И почему ей так хочется войти в его жизнь?

«Глупая! Глупая девчонка! На пустом месте раздуть такую трагедию!» — кричала она сама на себя в своих мыслях.

Лена доехала до своей станции, словно в густом непроглядном тумане добралась до квартиры, бросила ключи на комоде в прихожей, зашла в комнату и без сил упала на диван. Наушник по-прежнему был в ухе, а песня уже доводила до тошноты той истиной, которую она дарила в своих текстах. Ведь и впрямь, почему камень, летя в воду, всегда попадает в центр круга? Ох, сейчас этот вопрос интересовал её меньше всего, большее внимание привлекали строки «Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. Всё останется в этой вселенной, всё вращается в этой вселенной. Возвращается к нам, запуская круги на воде. Ничего не проходит бесследно!»

— Возвращается к нам, запуская круги на воде… — шёпотом повторила Лена, смотря на потолок, обитый белыми панелями. — Значит и ко мне всё вернётся.

Был уже глубокий вечер, и, чтобы скоротать время, она выпила чай и легла спать. Через два дня будет экзамен. С завтрашнего дня нужно было начинать готовиться, но так не хотелось тратить свою молодость на грамматику и правила, которые она так любила в школе.

Сдав зачёты и закрыв сессию, Лена уехала из города к своим родителям в подмосковную провинцию. Впереди было целых два месяца лета, а значит можно было отдохнуть, насладиться свободой перед предстоящей каторгой на третьем курсе.

* Поедешь ко мне на день рождения?! — раздался требовательный голос Ники однажды утром.

— Когда отмечаешь? — почти равнодушно спросила Лена.

* Через три дня.

— У тебя на квартире?

* Ага, сейчас! Размечтались! Чтобы мне толпа оболтусов хату разнесла?! Ахаха! Нет. Решила дом снять недалеко от Москвы.

— А кто будет-то?

* Одногруппники, Егорка, мой Ромка, ты, я, девчонки с параллельного, некоторые знакомые постарше, Сережа…

— Какой Сережа?

* Один друг мой. Хороший парень. Ладно, так ты едешь?

— Еду, еду!

* Всё, отлично.

Теперь Лена начала экстренно искать подарок для подруги. В одном из магазинов, она наткнулась на оригинальные композиции фоторамок в форме надкусанного яблока. Подумав о том, что здесь присутствует намёк на модель телефона, которым пользовалась Ника, она без раздумий купила этот товар, затем в алкогольном магазине приобрела бутылку вина, а после отправилась за книгой о кулинарном искусстве, зная, что её одногруппница давно хотела научиться готовить.

Наступил день празднования. Отец Лены привёз её в назначенное место и, оставив там, поехал обратно домой.

— Давай, проходи! — тараторила Ника, затаскивая её в помещение.

— Вообще-то я сначала хотела тебя поздравить, — сообщила Лена.

— Да потом поздравишь! Вот, знакомься, — она подвела её к молодому человеку, лет двадцати трёх — двадцати пяти лет, — это Сережа, мой очень хороший друг.

— Очень приятно, — несколько суховато прозвучал голос девушки.

— И мне очень приятно, Лена, — подтвердил парень.

— Ну, вы общайтесь… — Ника стремилась оставить их вдвоем.

— Эй, а подарок?! — крикнула Лена, когда её подруга уже пыталась выйти из комнаты.

— Ах, да!

— Поздравляю тебя с днём рождения! — она протянула огромную упаковку и небольшой пакет с книгой и бутылкой, после чего поцеловала виновницу торжества в щёку и начала смотреть за тем, как девушка разоблачает фоторамки.

— Вау! Блин, это очень круто! Спасибо, солнышко! — она крепко обняла Лену, а после, бросив взгляд на Сергея, стоявшего поодаль, покинула их.

— Вы вместе учитесь? — прервал неловкое молчание юноша.

— Да, вот уже два года как.

— А сколько тебе лет, если не секрет? — поинтересовался он, садясь на диван возле окна, что сделала и она.

— Пока девятнадцать. Через месяц день рождения.

— О, здорово. Вся жизнь ещё впереди.

— Ну, можно и так сказать, — наивно улыбнулась она. — А тебе сколько?

— Двадцать четыре. Я уже старый, — засмеялся он.

— Да нет, видала и постарше.

— Ника сказала, что ты любишь учиться. Что тебе нравится больше всего?

— Лингвистика и музыка. Этого, пожалуй, достаточно, чтобы сделать меня счастливой.

— А как же любовь?

Лена усмехнулась.

— А любви нет.

— Прости, конкретно у тебя, или вообще в мире?

— В целом. У человечества.

— Извини, я тебя, наверное, не понял.

— Любовь родителей к детям, да, хотя и это можно назвать инстинктом. А любви между мужчиной и женщиной нет. Люди придумывают всякую ересь. То, что происходит между представителями разных полов, можно назвать как угодно: привычка, страсть, уважение, комфорт, желание, но не любовь. Её нет на земле. И не нужно искать оправдания своим призрачным чувствам, которые так изменчивы.

— Интересная у тебя точка зрения. Никогда не слышал подобного, но… Быть может, ты просто ещё никогда не любила?

— Знаешь, однажды Ника мне сказала одну вещь, над которой я задумываюсь до сих пор.

— Какую же?

— Она предположила, что я просто-напросто асексуальна. Вероятно, в большей степени, это правда.

— Тебе никогда никто не нравился?

— В школе у меня был парень. Но это так… Розовые подростковые сопли.

— Жёстко.

— Так уж сложилось.

Лена укорила себя за нелепое откровение, наполненное нотками раздражения от того, что ее подруга фактически навязала ей общение с этим юношей, но потом приняла мысль о том, что, чем раньше он познакомится с ее демонами, тем быстрее оставит ее в покое.

Гости пришли в полном составе, началось веселье, друзья отмечали праздник, а Лена, посидев с ними около часа, сославшись на плохое самочувствие, попросила пойти наверх, чтобы немного отдохнуть.

Балкон со второго этажа выводил на пологую крышку, служившей навесом над входом. На улице было темно, а высоко над головой блестели звёзды, и сияла луна.

Девушка выбралась на слои шифера, что бесшумно упирались в ступни, села по центру, прижав колени к животу и обхватив ноги, и устремила взгляд вперёд.

Внизу, в большой гостиной, где собралась внушительная толпа, все были счастливы. Ника, хоть и не особо радовалась Роме, сидела у него на коленях и смеялась, допивая бокал вина. Другие девчонки тоже были со своими парнями. Только Лене было незачем там оставаться. Со здоровьем всё было в порядке, однако сейчас, как никогда, хотелось просто сбежать.

Сергей ей показался хорошим, но она уже обожглась однажды, влюбившись в наивного юнца, что так бессовестно её предал, а сейчас начинать какие-либо отношения она просто боялась. Страх этот был вызван раной, что давно уже зарубцевалась, но до сих пор ныла, да и эстетически выглядела не очень привлекательно.

— Эй, ты чего? — Ника прервала её одиночество, садясь рядом на крыше.

— Ничего… Просто не стала вам мешать, — спокойно отвечала Лена.

— Чем мешать? — удивилась именинница.

— Своим присутствием.

— Ты с ума сошла?! Там Серый без тебя совсем закис.

— А я что? Клоун, чтобы его развлекать?

— Совсем не понравился, да?

— Нет, почему? Нормальный парень.

— Может тогда замутите?

— Замутим? Ты здесь решила сводничеством заняться? К тому же, я не сказала, что он мне понравился как мужчина. Только как человек.

— Я просто не хочу, чтобы ты была одна!

— А я и не одна, — ласково улыбнулась Лена. — У меня есть ты.

— Ты ж моя хорошая! — Ника обняла её. — Пойдём к нам. Там сейчас торт будем резать.

Лена согласилась. На ночёвку оставаться она не стала, да и незачем это было. Отце забрал её около полуночи домой. Она была трезвой, выпив лишь пару бокалов вина для поддержания разговора. Не более.

Зайдя в спальню, она бессильно упала на кровать, сжалась в ничтожный комочек, притянув колени к животу, и заплакала от тяжёлого осадка, оставшегося после этого праздника на душе. Она была слаба, ненавидела и презирала свою сущность, но, пытаясь представить себя рядом с тем же Сергеем, снова впадала в бесконечное уныние, ведь она не хотела этого: того, что сегодня увидела среди своих друзей. Девятнадцатилетние девчонки сидели на коленях у своих парней, не менее юных и безответственных, смеялись, пили алкоголь, курили кальян… Всё это было в её понятии таким пустым, безжизненным, бесцельным, словно они хотели доказать самим себе, что стали такими взрослыми, самоуверенными, имитируя собственное существование и счастье от такого поведения.

Нет. Это было далеко не так. Просто её сверстники были здесь и сейчас. Они не думали о глобальных проблемах своего будущего, о создании семьи. Сейчас их цель: напиться, накуриться и переспать с тем, кто первый на глаза попадется. Лене же хотелось тепла, понимания. Её внутренний мир стремился вырваться наружу, но она не давала ему такой возможности, поэтому он переполнял её, раздирая изнутри. Не было человека, которому она бы могла доверить все свои переживания, с чем обычно сталкиваются подростки, лет в пятнадцать, а студентке филфака пришлось предстать перед этой проблемой только накануне двадцатилетия. Маме говорить об этих глупостях… Зачем? Она и так всё видит, понимает.

В собственный день рождения Лена осталась дома, удалив все уведомления в социальных сетях для друзей, чтобы те не видели ничего. Таким образом её поздравила только три человека из группы, Ника, родители и двоюродная сестра. День грандиозной депрессии удался на славу! Она, оставшись довольной от своего самобичевания, просидела в своей комнате весь день, наслаждаясь одиночеством и мыслями о том, как всё плохо в её жизни. Под конец дня она взяла книгу, на обложке которой был написан автор — Томас Гарди и название «Вдали от обезумевшей толпы». Правда, там тоже писалось про любовь, и тяжёлые слезы на щеках не заставили себя долго ждать.

Вечер был убит нескончаемыми терзаниями сердца, убеждениями себя в том, что ей безразличны все эти отношения между мужчиной и женщиной, но, как бы она не старалась вбить себе в голову это, всё равно душа требовала эмоций, вызванных теплом и заботой другого человека.