Сны Великого Моря. Алаутар

Яна Белова

Каждый, хочет того или нет, создает вокруг себя свой мир своими действиями, желаниями и мечтами. Если на это способны смертные, то что говорить о бессмертных, всемогущих стихиях?Алаутар – мир, созданный мечтой Великого Моря.Эта книга о любви. Смертных и бессмертных. О прекрасных снах и жутких кошмарах, которые время от времени становятся самой настоящей реальностью.

Глава 3

День пролетел незаметно — поздний завтрак плавно перешел в обед, а затем в ужин, в гости заглянул сначала Гаитоэрант на обед, а затем поздно вечером зашла Марина.

Гаитоэрант научил Свету запускать фейерверки, гасить пламя взглядом и разжигать огонь щелчком пальцев, Дамарда же он учил направленно концентрировать эмоциональный заряд, говоря проще, при желании убивать собственным гневом и спасать от грозящей опасности лишь силой своего желания, главное было видеть объект и превращать эмоцию в оружие или орудие спасения на выбор. Света в теории понимала, о чем он говорит и как это можно реализовать на практике, но ей не хватило смелости попробовать. Ей казалось вначале она должна освоить что-то более простое, например, умение передвигать предметы. Этому ее научил Дамард за несколько минут.

Арикарда проспала большую часть дня, а после обеда увязалась с Гаитоэрантом полетать на аклинахах, посмотреть на город сверху. Вечером она рассказала, что помимо полетов, они изучали древние тексты в городской библиотеке. Гаитоэрант искал информацию о переходах в иные миры. Его очень заинтересовала возможность пройти через огонь вулкана. Ничего конкретного в библиотеке Ламорады на эту тему не нашлось. Переход Арикарды из Алаутара в Изначальный мир не сопровождался катаклизмами, ни о каких извержениях вулканов, огненных смерчах или землетрясениях в этот период не знали и не слышали ни в Ламораде ни в землях ведьмаков. Получалось, путь вполне безопасен для обоих миров, Гаитоэранту хотелось подробностей. К сожалению, его любопытство осталось неудовлетворенным. Тем не менее, они прекрасно провели время.

— Смотри, не влюбись в него, — предостерег ее Дамард, заметив, как сияют ее глаза, когда она говорила о Великом Огне.

Арикарда смерила его насмешливым взглядом и ничего не ответила. Собственно ответ был очевиден, Гаитоэрант стал ее другом, ни больше, ни меньше, а дружба не имеет пола, если она действительно дружба и только.

Они успели поужинать, когда вдруг к ним в гости нагрянула госпожа Марина, появилась прямо за обеденным столом. Арикарда от неожиданности уронила вилку, Света разлила вино.

— Простите за внезапное вторжение, — усмехнулась Марина, — Я по делу. Во дворце ЧП, пропала родная дочь правительницы Эланор, вчера на балу ее многие видели, а после не видел никто. Кэрсо-Лас нашел отпечатки странной магии, по его мнению девушка была то ли похищена, то ли сама ушла через собственный сон. Я вдруг вспомнила, что ты говорил о том, что ходишь тропами снов, — она напрямую посмотрела на Дамарда.

То ли она ожидала какой-то определенной реакции, то ли хотела убедиться, что Дамард не в курсе происходящего, но буквально через минуту, будто получив ответ на свой незаданный вопрос, она слегка помрачнела.

— Тропами снов может ходить лишь тот, кто способен управлять снами. Мне это легко, я маг тумана, сны — часть моей врожденной силы. Утащить кого-то через сон способен мало того, что сильный маг, он должен быть еще невосприимчив к структуре чужого сна, то есть либо владеть искусством управления чужими снами в совершенстве, либо быть магом производного огня. Однако маги огня не могут контролировать свои сны, — задумчиво проговорил Дамард.

— То есть она ушла сама?

— Если владеет искусством прокладывать тропы снов, то скорее всего да, либо по чужой тропе, кого-то очень могущественного.

Марина взяла со стола яблоко.

— Я не понимаю ничего в тропах снов, — призналась она, — и меня это злит. Я отвыкла чего-то не понимать.

Дамард попросил у Светланы «ловец снов» и показал его Марине, желая что-то сказать, но та, едва взглянув на подвеску, изменилась в лице.

— Где ты взял эту пакость?! — воскликнула она, забирая «ловец снов» с руки Светы, — Эта дрянь пропитана безумием! Она способна свести с ума…

Дамард и Света недоуменно уставились на нее.

— Она у нас давно, — начала было Светлана.

— Это ловушка, — вздохнула Марина, внимательно рассматривая подвеску, — Очень тонкая и злая работа, это действительно очень могущественный талисман был когда-то, но он безнадежно испорчен. Тот, кто создал это, хотел чтобы воспользовавшийся этой штукой смертный оказался в плену его паутины иллюзий. Я не знаю, как это сделано и тем более для чего, но суть этой штуковины я прекрасно чувствую.

— Получается, я попал в эту ловушку, — вздохнул Дамард, — я едва не убил себя, думая, что сражаюсь с монстрами.

— С монстрами? — переспросила Марина, нахмурившись.

— Переход во Внутреннее Поле не прошел гладко для меня, но я думал, это потому, что я недостаточно изучил все риски…

— То есть ты при помощи этой штуки проложил путь во Внутреннее Полое?

Дамард кивнул, Марина сморщилась, как от зубной боли.

— Ты даже не представляешь, какой ты везучий и психически здоровый. Ты оказался сильнее магии испортившей этот талисман.

— Я ведь тоже им пользовалась, — опомнилась Света, — Я заразилась безумием?

— В тебе очень много огня, тебе эта ловушка нипочем, огню чужды тонкие двойные смыслы и полутона, в плен которых погружается тот, кто восприимчив к такого рода сентенциям. В общем эта штука опасна для тех, основа магии которых — магия Воды. Максимум, что грозит тебе от использовании этой злобной штуковины это головная боль или потеря сил и то ненадолго, — успокоила ее Марина и вновь обратилась к Дамарду, — так где ты это взял?

— В хранилище библиотеки магической школы «Сайнз», вместе с другими артефактами и древними текстами это нашли в развалинах древних святилищ. В «Сайнзе» самое обширное собрание древних текстов и артефактов, — пожал плечами Дамард, — Я умею читать древние символы, я прочел как пользоваться этим артефактом. Сначала я думал пройти в Изначальный мир, но Арикарда меня опередила.

— Можно я оставлю его у себя? Я хочу изучить больное сознание, создавшее столь изощренную гадость, — попросила Марина.

Конечно никто не стал бы ей возражать, после услышанного Света была рада избавиться от подвески.

— Скажи, а ты можешь узнать, куда и зачем ушла наша потеряшка? — спросила Марина, дожевав яблоко. Она явно о чем-то сосредоточенно раздумывала и не особо рассчитывала на положительный ответ.

— Я уверен, что она там же, где пропавший сын Кадъераина, — заявил Дамард.

Марина удивленно посмотрела на него, как будто впервые увидела.

— Так, давайте уточним некоторые моменты, что вы знаете об этой истории? Мне кажется, вы знаете больше, чем отдаете себе отчет.

— Я уверен, не потому, что я что-то знаю, — возразил Дамард, — Все, что я знаю, это то, что сын первого мага Викдэры пропал около пяти месяцев назад, просто пропал, как сегодня пропала дочь правительницы Ламорады. Госпожа Эланор говорила, что они с Кадъераином старые друзья. Их дети могли знать друг друга. Сын Кадъераина маг Огня, а если дочь Эланор ушла тропою снов, ее магия так или иначе связана с Водой. Вода и Огонь — элементы Акшор. Оба молодых мага пропадают схожим образом, наверняка, они знакомы и потенциально способны друг в друга влюбиться до беспамятства…

— Элементы Акшор? — тонкая бровь Марины взлетела вверх, — Я ничего не знаю об этом, как же я отвыкла не знать и не понимать, аж досада берет! Не обращай внимания, продолжай, пожалуйста.

Дамард рассказал все, что знал о притяжении элементов Акшор. Марина глубоко вздохнула, видимо, ответив для себя на какой-то вопрос.

— Тогда, вероятнее всего, ты прав, Аромадъёр и Малика где-то вдвоем. Вопрос где, хотя здесь у меня есть определенные соображения.

— И где же? — слюбопытничала Арикарда.

— В Алаутаре, — тихо проговорила Светлана.

Марина кивнула.

— Почему в Алаутаре? — удивилась Арикарда.

— Потому что здесь появились маги из Алаутара, закон сохранения энергии, — пространно пояснила Света.

Марина вновь вздохнула и поколебавшись, сказала:

— Есть куда более прозаическая причина — в крови Малики и Аромадъёра течет магия Алаутара. Я не вправе говорить с вами на эту тему, это внутрисемейные дела Кадъераина и Эланор, скажу только, что Малике и Аромадъёру не место в этом мире, они должны были бы в любом случае однажды уйти отсюда. Если бы мы точно знали, что с ними все в порядке и они действительно в Алаутаре, а не где-то в большой беде, их родители просто порадовались бы за них. Они готовы к такому повороту давно.

— Я могу проложить тропу сна к сознанию родителей и попросить их разузнать не появились ли в Алаутаре новые пришельцы, они могут многое в нашем мире. Они легко узнают, если Малика и Аромадъёр там, — предложил Дамард.

— Это было бы прекрасно. Ты уникальный по силе и возможностям маг, прости я не сразу это поняла, — улыбнулась Марина, — передай родителям заодно привет и спроси, не будет ли опасно, если мы заглянем в Алаутар всей честной компанией.

Дамард, польщенный комплиментом, слегка растерялся.

— Ваш визит — это честь для Алаутара.

— Ну, честь-то честь, а не хочется, чтобы наш визит спровоцировал какие-либо катаклизмы.

— Этого не случится, госпожа, — уверил ее Дамард, — Алаутар — мир снов Стихий. Вы в смертных телах, вы вернетесь туда, как домой.

Марина мечтательно улыбнулась.

— Как в родную колыбель… Ну, считай, договорились, завтра расскажешь получилось ли у тебя поговорить с родителями. Ложитесь сегодня спать пораньше, — хохотнула она, — А я ушла. Доброй ночи.

С последним словом она исчезла, не вставая со стула.

— Ты обещал мне помочь разобраться с моим сном, — напомнила Арикарда, дернув брата за рукав рубашки, — И кстати, ты не говорил, что можешь к родителям в гости заглянуть во сне…

— Я никогда не делал ничего подобного, я просто подумал, что смогу это сделать, раз уж я овладел силой синхронизировать временные потоки собой самим, — хмыкнул Дамард, запихав в рот пирожное и договорил с набитым ртом, — это логично.

Светлана засмеялась, его вид в тот момент мало соответствовал реальным способностям, он был похож на мальчишку, собственно, мальчишкой и был.

— Ну или боялся головомойки, — понимающе ухмыльнулась Арикарда.

— И это тоже, — вздохнул Дамард.

Арикарда позаботилась о том, чтобы «лечь пораньше», ей не терпелось вновь увидеться с героем своих грез. Света очень хотела посмотреть как выглядит со стороны процесс посещения чужих снов. Поскольку никто не возражал, из гостиной решили не уходить, расположились на диванах у камина — каждый на своем.

Арикарда улеглась, Дамард прошептал несколько шелестящих слов, из его ладоней заструился молочно-белый туман, окутал уже сладко спящую Арикарду.

— Ну, я пошел, — улыбнулся Дамард, закрывая глаза.

Он сидел на диване, вытянув длинные ноги, вальяжно откинувшись на спинку. Туман заполонил все пространство между диваном Арикарды, стоящим напротив и его собственным. До Светы туман не доставал, она видела и девушку, улыбающуюся во сне и Дамарда, чье выражение лица оставалось совершенно бесстрастным.

Ничего не происходило почти четверть часа. Светлана устала ждать каких-либо изменений и сама почти что задремала, когда вдруг Дамард захохотал в голос. От его смеха Арикарда проснулась, села на диване и, подтянув колени к подбородку, заплакала. Дамард при этом натурально икал от смеха и просыпаться не спешил, туман рассеялся, Света пересела поближе к Арикарде.

— Что случилось?

Та подняла на нее абсолютно счастливые глаза, по щекам ручьями текли слезы, но, видимо, от счастья. Она улыбнулась и с трудом выговорила:

— Он ждет меня дома, в Алаутаре, в доме моих родителей и он знает меня…

Поддавшись порыву, Света крепко обняла ее.

— Так значит, все отлично!

— Мне не верится, — прошептала Арикарда, уткнувшись в ее плечо, — Когда я ушла в Изначальный мир, я была уверена, что найду его тут. Но тут все не так, как я привыкла, эта тоска… она буквально пожирала меня изнутри. Однако, все не зря! В итоге все получилось!

Их обеих заключил в объятия проснувшийся, но не переставший смеяться Дамард. В камине вспыхнул огонь, все трое дружно уставились на него.

— Это ты или я? — удивилась Света, глядя на Арикарду.

— Я! — зарыдала та с новой силой, — Магия вернулась!

Ликование и восторг заполнили дом, говорить что-то казалось бессмысленным. Тепло объятий, смех, улыбки сквозь слезы счастья, танцующее в камине пламя. Света вдруг поняла смысл еще одного устойчивого выражения, прочувствовав это на своем опыте — «Ощущение триумфа».

— Ладно, девочки, мне еще надо с родителями поговорить, — наконец, заявил Дамард и, поцеловав обеих в волосы, вернулся к себе на диван.

— А ты сможешь уснуть? — скептически хмыкнула Арикарда, наблюдая, как он укладывается. Диван ему был явно коротковат, в итоге ноги он перевесил через мягкий поручень.

— Я постараюсь, — он закрыл глаза, щелкнул пальцами и мгновенно заснул.

Дыхание выровнялось, откуда-то вновь появился туман и на этот раз скрыл его от нескромных глаз полностью, вместе с диваном.

— Он стал невероятным магом, — заметила Арикарда, осторожно развернув вверх ладонь, на которой вспыхнул огонек, она сжала кулак и огонь исчез, — Я — снова я, а он обрел удивительную силу.

— Раньше он не мог проникать в чужие сны?

— Нет. И власть над временными потоками — это под силу только Волрклару — воплощению Эфира, а теперь еще и Дарду.

— Расскажи о своем парне из снов, — попросила Света, — Ты уверена, что это именно он, тот кто тебе нужен?

— Уверена, — кивнула Арикарда, откидываясь на спинку дивана, — Я не знаю толком ни кто он, ни какой он, образ во сне может отличаться от реальности. Но это точно тот, кто мне нужен. Сердце знает. Вот только он очень уязвим сейчас. В доме наших с Дардом родителей ему ничего не угрожает, но с ним случилось что-то по-настоящему жуткое, в нем столько боли и отчаяния, удивительно, что он до сих пор жив, — она слегка помрачнела, — Хорошо, что его занесло к нам домой, там ему смогут помочь как нигде еще.

— Он тоже имеет власть над снами?

— Да, поэтому я легко нахожу его сознание во сне, он сам хочет этого, считай, это он нашел меня прошлой ночью, а не я его. Ему нужен был смысл остаться живым и он нашел меня…

— Как это? Он не хочет жить?

— Он не может жить с той бездной горечи, что терзает его. Жить как раз он хочет, просто ему это трудно. Ничего, это лечится, я уверена. Он действительно воплощение Шторма, а значит, если он ранен, его физические недуги рано или поздно исцелятся. Время лечит многое, а когда дело касается таких, как мы, то практически все, вопрос только в количестве этого самого времени и желании этот тяжкий период пережить. Я позабочусь, чтобы это желание у него сохранялось.

На этот раз Дамард отсутствовал по-настоящему долго, два часа или даже больше. Девушки успели обсудить специфику долгой жизни и пирожные, выпить на радостях бутылку вина, поговорить о любимых ароматах — еды, благовоний, духов.

Света открыла для себя новые стороны жизни в Алаутаре и Изначальном мире. Она, конечно, догадывалась, что спектр запахов разных миров может различаться, но и предположить не могла, что аромат талого снега — это природный базовый запах всех магов Воды, а жженая карамель и горький шоколад — это база природного запаха, живых, чья магия близка Огню, что ведьмаки хотят того или нет пахнут хвоей и шалфеем или мятой, тут могли быть варианты; что маги калатари пахнут как им заблагорассудится по своему желанию, а обычные калатари пахнут как те, кому близка магия воздуха — озоном, тем неуловимым ароматом, разлитым в воздухе после грозы. Поэтому в Алаутаре не особо популярны духи и парфюм, но все с удовольствием пользуются благовониями для дома, для ванны, ароматными шампунями и мылом. А вот тут буйство предпочтений доходит до маразма, потому как встречаются шампуни и мыло с ароматами рыбы, мясного паштета и прочей довольно специфической с точки зрения запаха еды, с ароматами водорослей, прелой листвы, собачьей шерсти и тд

Арикарда рассказывала, что в Изначальном мире в домах ведьмаков популярны растения с запахом мускуса, при этом они сами его практически не ощущают, а вот ей этот запах казался чрезвычайно резким и не столько неприятным, сколько приторным. В Изначальном мире, по мнению Арикарды, запахи были интенсивнее и резче в принципе, что вполне объяснялось тем, что зимой дома ведьмаков практически не проветривались из-за жуткого холода, а в мире калатари все чувства и ощущения обострялись сами по себе.

Дамард вернулся в реальный мир одним молниеносным движением, то есть сначала он сел на диване и лишь после этого проснулся. Туман вокруг него рассеивался дольше.

— Ну как? — девушки не сговариваясь, пересели ближе к нему.

— Все отлично, — зевнул он, — я очень-очень-очень устал.

— Нет, так не пойдет, сначала расскажи, как там у них дела, а потом уже иди отдыхать! — возмутилась Арикарда.

— У них все отлично, я же говорю, — вновь зевнул он, — тебе привет, родители ждут нас домой. И всех, кто захочет придти в Алаутар, включая семьи Кадъераина и Эланор.

— Садрораин не маг, он не сможет, — вздохнула Арикарда.

— Он и не захочет, — успокоил ее Дамард, — Кадъераин, его жена Орвира и их младшая дочь вполне могут пройти, вопрос лишь в том захотят ли.

Арикарда озадачено посмотрела на него.

— Об этом, я так понимаю, надо обязательно сказать Марине и Гаитоэранту, — заявила Света, — ну это уже завтра.

— Да, все завтра. Сегодня спать, — размашисто кивнул Дамард, — кстати и дочь Эланор и мальчишка ведьмак в доме наших родителей.

— Мальчишка ведьмак между прочим старше тебя на полтора года, — фыркнула Арикарда, — и тому же он воплощение Огня.

— При нем, я, конечно, не буду его так называть, — лукаво усмехнулся Дамард, — К тому же это не я его так, а папа, папе можно…

— Он не злится на меня?

Дамард обнял ее одной рукой, поцеловав в макушку.

— На тебя сложно злиться, ты же знаешь. На меня можно, но всегда всем лень, потому как бесполезно. Все хорошо, нас ждут домой, — второй рукой он нежно приобнял сидевшую с другой стороны Свету, — Алаутар всегда ждет домой тех, в ком течет его магия.

— И во мне? — удивилась Света.

— Однозначно, — Дамард подавил чудовищный зевок, — обещаю, завтра я все расскажу вам в подробностях, а сейчас отпустите меня, пожалуйста, спать…

С утра пораньше в гости заявились все Великие обитатели Ламорады, включая кошку Сашу, правительницу Эланор и главного военачальника. Слуги накрыли стол к завтраку в саду, хозяев гостевого домика никто не стал будить, вместо этого ранние гости предпочли плотно перекусить, обсудить текущие государственные вопросы вроде открытия сезона навигации, подготовки к открытию сезона торговли и турниров и подготовки воинов к летнему турниру, который должен был в этом году состояться в калатарийском городе пророков Палане. На турнир уже традиционно приглашались ведьмаки. По слухам в Инсбаркарде приемный сын Кадъераина, ныне уже ровесник Эдэальта, открыл школу боевых искусств, выпускники которой нередко становились победителями ведьмацких турниров, но на те, которые проводились с участием калатарийских воинов не приезжали. В этом году, по слухам, несколько из них решили приехать показать свое мастерство в Палан. Слухи эти долетали прямиком от первого мага Викдэры, поэтому им безоговорочна верили.

Маркиз и Саша хоть и возлежали на диванах у стола, в трапезе участия не принимали, основательно подкрепившись на рассвете в дворцовом лесу. При этом Маркиз с удовольствием лакомился тонкими кусочками сыра, которые отрезал для него Гаитоэрант, точь-в-точь как обычный домашний кот.

Арикарда проснулась и спустилась в сад первой и к тому времени, как пробудились Дамард и Светлана, все уже были в курсе похождений ее брата по тропам снов в Алаутар и обратно.

Ни Марина, ни Великий премудрый Царрь, ни сама Эланор не удивились тому, что «Алаутар ждет семью Кадъераина и Эланор». Арикарда рассчитывала ошеломить этой новостью, однако не получилось. Эланор лишь грустно улыбнулась, больше собственным мыслям, чем самой новости. Куда больше всех поразил Дамард. Сразу после приличествующих приветствий, не успев приступить к завтраку, он заявил:

— Родители считают, что госпожу Малику вынудили совершить трагическую ошибку, которая, к счастью, так и не свершилась. Ее похитили и пытались сделать орудием чужой злобной воли. Сейчас она в безопасности, ей ничего не угрожает…

— Как?!

— Кто?!

Голоса Эланор и Эдэальта закипели гневом.

— Маг полнолуния. Сейчас он во Внутреннем Поле, на его руках много крови и разрушенных жизней. Родители полагают, он безумен и это делает его непредсказуемым и опасным. Они хотят достать его из Внутреннего Поля и обезвредить, но раньше следующего большого полнолуния это сделать трудно, потому как он не хочет, быть обнаруженным. В большое полнолуние у таких осторожность атрофируется, он станет уязвим для магии трех членов Верховного Совета Алаутара, то есть родителей и воплощения эфира Волрклара.

Все это он выпалил на одном дыхании и, как ни в чем не бывало, принялся за завтрак.

— Я помню Волрклара, — кивнула Марина, — мы встречались.

— Я тоже, — усмехнулся в усы Маркиз, — Однако новости не ррадуют, что-то в таком духе я и подозрревал, когда Малика прропала. Да и Аромадъёр тоже исчез как-то стрранно. Надо бы мне поговоррить с Кадъерраином, пррежде чем идти в Алаутарр. Маг полнолуния угррожает и моему мирру тоже.

— Да, я тоже хочу еще раз побывать в Викдэре, — заявил Гаитоэрант тоном заправского светского льва и вальяжно откинулся на спинку садового кресла.

Кэрсо-Лас выразительно закатил глаза, в ответ Великий Огонь ослепительно улыбнулся.

— И никуда ты не денешься, доставишь меня куда надо…

— И брошу в море охолонуться, — закончил за него Кэрсо-Лас, — не беси меня.

— Ну, хватит, мы серрьезные ррразговорры рразговарриваем, — проурчал кот, ничуть не рассердившись.

Светлана с удивлением обнаружила, что столь необычная беседа вовсе не отвлекает ее от поедания булочек с сыром и яблочного пирога. Арикарда же вся превратилась в слух.

— И еще, — Дамард дожевал свой омлет и продолжил, — родители полагают, что смерть господина Вительдиалька не была естественной.

Эланор и Эдэальт переглянулись, на сей раз удивленно.

— Кстати да, расскажите нам, пожалуйста, подробнее, как получилось, что такой неоднозначно могущественный маг, как Вительдиальк умер от тоски? — попросила Марина.

— Вительдиальку стали сниться кошмары, — собравшись с духом, проговорила Эланор, — Ему стало казаться, что его прошлое, часть которого он не помнил, таит в себе жуткие события. Он почти перестал спать, стал нервным и несчастным. Магия не помогала, настойки от бессонницы и тревоги тоже, он замкнулся в себе и… — Эланор с трудом взяла себя в руки, слезы, стоявшие в ее глазах, так и не увидели свет, — Однажды он поехал прогуляться, его сопровождали Эдэальт и хранитель знаний о море и звездах. Он буквально на их глазах, а еще на глазах четырех учеников хранителя маяка бросился со скалы в море. Тело его так же не нашли. Я не смогла с ним даже попрощаться…

— Он жив, — уверено заявила Марина, ее взгляд сделался пронзительно холодным и направленным вовнутрь, — море не позволило бы ему погибнуть, это часть его вытертого сознания. Я точно знаю, это ведь я заставила его забыть все лишнее. Он маг Воды, вода его — родная стихия…

Эланор ошарашено смотрела на нее, видимо, боясь поверить в сказанное.

— Прошло три года…

— До нашего прихода сюда, трри года тут это примеррно 3—4 недели жизни во Внутрренем поле и восемь месяцев пррошло в Алаутарре, если я хоть немного понимаю специфику врременных циклов Паррка и Кафаланкарра, вот если бы мы прришли позже на полгода, то лет 50 Вительдиальк бы потеррял.

— Думаешь, случившееся с Вительдиальком — это проделки того же мага полнолуния? — полыхнул глазами Гаитоэрант.

— Уверрен, — важно кивнул кот, — таких совпадений не бывает.

— Вы поможете мне его найти? — голос Эланор предательски сорвался.

Эдэальт слегка сжал ее руку, сам он выглядел растерянным, почти беспомощным. Он также боялся поверить в подобную перспективу и страстно желал, чтобы именно так все и было. От волнения он даже не пытался что-либо сказать.

— Конечно, — усмехнулся Кэрсо-Лас, — Таких совпадений не бывает, мы тут, значит нам и разбираться в ваших винегретах, — последнее слово прозвучало по-русски, но никто не обратил внимания, видимо, расценив как синоним слову «проблема», только Светлана подавилась неуместным смешком, как раз решив попробовать салат из красных, зеленых и желтых овощей.

Рассказал Дамард и о том, что его сестра нашла буквально у себя дома того, кого планировала найти в Изначальном мире и о том, что к ней вернулась магия. Сама Арикарда забыла сообщить столь радостное известие.

— Видимо, тебя исцеляет радость, — постановил Гаитоэрант, — Вот она — сила позитивных событий!

— Простите мне мою нескромную просьбу, — решила озвучить давно преследующее ее соображение Светлана, — Возможно ли нам попасть в Викдэру? Хочется посмотреть на мир ведьмаков своими глазами.

— Нет ничего проще, — улыбнулся Кэрсо-Лас, — я уже говорил, но там все еще холодно, не так как зимой, но градусов двадцать мороза, пожалуй, есть.

— Шубы потеплее организуй им и все, — пожала плечами Марина, — я бы и сама, признаюсь, хотела бы погулять по Викдэре, по улицам, а не под землей.

— Как это под землей? — удивилась Света.

— У них в каждом крупном городе проложена сеть подземных тоннелей, — со знанием дела пояснил Гаитоэрант, — в домах пальори есть по два или три подземных этажа, у них можно вовсе не выходить на поверхность, чтобы передвигаться по городу и ходить друг к другу в гости. Насколько я понимаю, это все адаптация к суровым зимам, не будь этих тоннелей, жизнь в ведьмацких землях замирала бы на 4—5 месяцев каждый год.

— В дерревнях коррдорро она пррактически замиррает, — проурчал кот, — хоть они и живут южнее и зимы у них не такие сурровые, а все рравно от скуки не знают куда себя деть. Поэтому коррдорро так любят прриглашать к себе в дерревни ведьмаков касты маррбо, даже готовы платить им только за то, что те живут с ними ррядом, рразвлекают их музыкой, домашними спектаклями, а еще гаданиями и пррочими суеверрными глупостями, врроде вызывания и заклинания аглангов. Только коррдорро веррят, что прройдохи маррбо, согласившиеся жить в их дерревнях, могут рразбирраться в таких матерриях.

— Я слышала ведьмаки касты кордоро слегка, как бы это сказать… — Арикарда смутилась.

— Туповаты, — закончил за нее Гаитоэрант, — не боги горшки обжигают, каждый ценен таким, каков он есть.

Марина решительно встала из-за стола, все взоры вновь обратились к ней.

— Я отлучусь ненадолго, спрошу у моря, что оно помнит о Вительдиальке.

— Тебя перенести или сама? — невозмутимо спросил Кэрсо-Лас.

— Сама, — улыбнулась та, — я быстро, вы даже доесть не успеете.

— Спорим, успеем? — вздохнул Гаитоэрант, отдавая остатки сыра коту.

Кошка Саша дремала, свернувшись в соседнем кресле, рыжий с белым мех искрился на солнце — огромный кошачий ребенок, обласканный и любимый. Пока проблемы мира и его обитателей ее вовсе не волновали.

Все время, пока Марина отсутствовала, Эланор просидела вовсе без движений, идеально прямая спина, задумчивый взгляд, волнение выдавали лишь слегка подрагивающие уголки губ. Эдэальт, напротив, сидел как на иголках, чтобы хоть как-то отвлечься, он вновь заговорил с Маркизом о надвигающемся сезоне торговли и турниров.

Гаитоэрант, как ни в чем не бывало, беззлобно переругивался с Кэрсо-Ласом, выясняя, можно ли считать местную разновидность осьминогов осьминогами, если тут их считают и называют рыбой куль. Света и Дамард заканчивали завтрак, а Арикарда гладила мурлыкающую во сне Сашу, прислушиваясь ко всему вокруг: к разговорам, звукам, весенним запахам, соленому ветру, путающемуся в ее волосам, но главное к собственному ощущению полного умиротворения и счастья.

Марина вернулась также внезапно, как исчезла, Эланор дернулась, как от электрического разряда.

— Я могу надеяться? — сдавленно спросила она.

Марина кивнула.

— Вительдиальк жив, но его утащило во Внутреннее Поле, что конкретно я не совсем поняла, — резюмировала она, — в этом есть определенная проблема, я могу легко найти куда именно его утащило, но по ощущениям экскурсия во Внутреннее Поле сейчас чревата провалами во времени.

— Цикл Калаэдэли — самый опасный в этом смысле, — важно ответил Маркиз, пригладив лапой усы, смахнул с них сырные крошки, — он еще не начался, но врременной поток между миррами уже не стабилен.

— Я могу стабилизировать любой поток, просто пройдя сквозь него, — заявил Дамард, — Я ошибся в расчетах насколько это возможно, пройдя во Внутреннее Поле в прошлый раз, зато теперь я могу проложить тропу через любой временной поток и стабилизировать его собственным ощущением времени.

— Круто! — восхитился Гаитоэрант.

— Нет, солнце мое, одного тебя на поиски Вительдиалька, да еще и во Внутреннее Поле я не пущу. Вместе пойдем.

— А мне можно? — спросила Света про себя решив, что ни за что не останется в стороне.

— Я тоже пойду, — безапелляционно заявил Гаитоэрант.

— И я, — усмехнулся Кэрсо-Лас.

— А я вот не пойду, и никто больше не пойдет, — предупредил остальных Маркиз.

— А я как же? — хотела было возмутиться Арикарда, но кот не дал ей договорить.

— Ты только что обррела вновь способность использовать магию. Вительдиальк несчастен и в беде, а ты впечатлительна и пока еще уязвима, нам нужно доставить тебя в Алаутарр живой, здорровой и непотрресканной. Они будут отвлекаться постоянно, следя чтобы с тобой ничего не случилось.

Арикарда не нашла, что возразить на это. Разговоры о Внутреннем Поле создали у нее впечатление, что это странный и опасный мир, былая уверенность в себе к ней пока что не вернулась. К тому же Дамард явно вздохнул с облегчением, услышав, что ее стремление присоединиться к спасательной операции не вызывает у Великих бурного восторга.

— Это обидно, — проворчала Арикарда, окончательно сдавшись.

— Так вы вернете его сегодня? — все еще боясь поверить, переспросила Эланор.

— Даже в ближайшие пару часов, — улыбнулась Марина, — все будет хорошо, обещаю тебе.

Эланор все-таки расплакалась, Эдэальт тщетно старался ее успокоить, потому что и сам почти готов был к ней присоединиться.

Дамард допил свой кофе со сливками, за дни проведенные в Ламораде, он успел пристраститься к этому напитку. Светлана крепко вцепилась в его руку.

Марина, Гаитоэрант и Кэрсо-Лас послушно прошли в гостиную, предоставив Дамарду самому решать что и как делать.

— Мне нужно погрузить вас в сон…

Кэрсо-Лас первым разлегся на диване. Марина уселась рядом, положив к себе на колени его голову, Гаитоэрант растянулся на другом диване, Дамард и Светлана заняли третий. Дамард щелкнул пальцами, прошелестело в воздухе заклинание, Света почувствовала, как вокруг сгущается ментоловый холодок. Дамард обнял ее крепче и прошептал в самое ухо:

— Ничего не бойся, я с тобой.

Она провалилась в холодный туман, несколько секунд свободного падения в безвременное ничего и вот она стоит посредине взлетной полосы, по краям огни, под ногами совершенно тривиальный асфальт, рядом Дамард и Великие Стихии.

— А почему мы в горах? — оглянувшись по сторонам, поинтересовался Кэрсо-Лас, — Эта дорожка и есть твоя тропа?

— Дорожка? В горах? — оживился Гаитоэрант, — По мне так целое шоссе и где горы, пустыня же…

— Ничего вы не понимаете, — засмеялась Марина, — Для меня это выглядит как мост через широченный пролив.

— А я вижу аэропорт и взлетную полосу, — добавила Света.

— Сейчас все будет, — успокоил их Дамард

В тот же момент они увидели вокруг один и тот же пейзаж — шумный азиатский рынок — море совершенно незнакомых запахов, гул голосов, суматоха, пыль, пестрые одежды и диковинный товар на витринах. Люди, проходили сквозь них, не задевая, не толкая и, по всей видимости, не замечая. То что это были именно люди, не вызывало сомнений, правда были это корейцы или китайцы, Светлана не рискнула бы предположить.

— Мы совершим окончательный переход, когда я по вашим ощущениям доставлю вас до нужного места, госпожа Марина.

Та кивнула, Гаитоэрант схватил за локоть Кэрсо-Ласа.

— Я подержусь за тебя, чтобы ты не потерялся, — ухмыльнулся он в ответ на возмущенный взгляд Великого Ветра.

Марина тоже взяла Кэрсо-Ласа под руку, а вторую руку протянула Дамарду.

— Так, теперь моя очередь?

Дамард кивнул, взял ее за руку, а другой приобнял Светлану за талию.

Так, растянувшись на всю улицу, они беспрепятственно пролетели через людское море, рыночные развалы товаров и густое смешение невозможных запахов. В конце концов, они оказались перед железной дверью какой-то невнятной забегаловки — то ли кафе, то ли притона. Дверь их также не остановила, через пару секунд они влетели внутрь, оказавшись в освещенном красными электрическими фонариками помещении без окон, душном, прокуренном и тесно заставленном мебелью. В углу за столиком клевал носом старый китаец с длинной седой бородой, у двери в глубине, словно статуи, неподвижно стояли два охранника в строгих черных костюмах, по виду тоже китайцы, но молодые и крепкие.

— Это сразу за этой дверью, — прошептала Марина, указав на охранников.

— Перехожу? — уточнил Дамард и, получив подтверждение, закрыв глаза шагнул вперед.

Увлекаемая им Светлана также сделала шаг. Пространство вокруг дрогнуло и стало абсолютно реальным, под ногами вновь ощущался пол, под руку тут же попался стул и грохнулся с оглушительным треском. Следом появились во плоти все остальные.

Охранники выхватили автоматические пистолеты и проорав нечто нечленораздельное на китайском языке, выпустили в новоприбывших по целой обойме. Все пули поймали собой Гаитоэрант и Кэрсо-Лас, Марина появилась последней, взмахнула рукой и оба охранника повалились на пол.

— Пусть поспят, — усмехнулась она.

Вдруг Дамард охнул и осел на пол, Марина вновь взмахнула рукой и в другой стороне с грохотом упал старый китаец, уронив имевшийся у него пистолет прямо себе на голову. Света не успела запаниковать, потому как Марина тут же вернула Дамарда в сознание. Из ее руки, лежащей у него на груди лилось голубое сияние.

— Как больно, — поморщился Дамард, не решаясь пошевелиться.

— Тебе только что прострелили грудную клетку, ты бы не умер и без меня, но болел бы долго. Это крайне неприятная штука — огнестрельное ранение.

Она развернула вверх ладонь, на которой лежал сплющенный кусок свинца.

Света видела и чувствовала, что с Дамардом все в порядке, но мысль, что его пару минут назад едва не убили, ужасала. Гаитоэрант высыпал на стол целую пригоршню пуль, Кэрсо-Лас тоже.

— Надо было щит поставить, я сглупил, — вздохнул Дамард, сел на полу и помотал головой.

— Погоди, сейчас придешь в себя, — пообещала Марина, положив ему руку на затылок.

— Я не думал, что люди могут быть опасны для меня.

Гаитоэрант выразительно крякнул.

— Ты смертен, а значит тебя можно убить, а люди только тем и занимались на протяжении своей истории, что изыскивали средства для убийства.

Когда Марина закончила приводить Дамарда в порядок, Светлана помогла ему подняться. Выглядел и чувствовал он себя ровно также, как до ранения, только кровь на рубашке и дырка напоминала о случившемся.

Кэрсо-Лас тем временем успел исчезнуть и вновь появиться.

— Там что-то очень странное, но опасности нет, — сообщил он, открывая перед всеми заветную дверь.

— А зачем людям средства для убийства? — тихо спросил Дамард у Светы, когда они зашли вслед за Великими в охраняемую некогда комнату.

— Чтобы убивать друг друга, — вздохнула та, — Это странный мир, его сложно понять и еще сложнее в нем жить.

Дальше он расспрашивать не стал, открывшаяся перед ними картина приковала к себе все внимание. Большую часть комнаты занимал стеклянный куб, заполненный водой, в котором находилось тело, будто подвешенное в пустоте, не на дне, не на поверхности, а ровно посредине. Сверху от куба отходил прозрачный пластиковый шланг, заканчивающийся в стоящей на железном прозекторском столе стеклянной емкости, на дне которой клубился голубой туман.

— Какое продуманное безумие, — расхохоталась Марина, — Этот маг полнолуния вовсе не безумен, он просто обыкновенный смертный всеми силами стремящийся удрать от смерти.

— Это Вительдиальк? — спросил Гаитоэрант, вглядываясь сквозь толщу воды.

— Сюда бежит толпа китайцев с оружием, — буднично сообщил Кэрсо-Лас.

Марина выбросила обе руки в сторону двери и вдоль всей стены встала вертикальная стена воды, никуда не стекающая, шириной в пару шагов, но по утробному бурлению можно было догадаться, что преодолеть ее было совершенно невозможно. Два шага в этом случае равнялись бездне. Раздались крики, ругань, вопли ужаса, гул воды усилился, заглушив все звуки с другой стороны двери.

— Чтобы ничего не отвлекало, — ухмыльнулась Марина, также подходя к стеклянному кубу

Света разглядела сквозь толщу зеленоватой воды длинные седые волосы. Утопленник явно был высок и довольно худощав.

— Он жив? — спросил Дамард, — Я не чувствую его присутствия…

— И да и нет, вернее, технически нет, но его можно в любой момент вернуть к жизни. И да, это Вительдиальк, — пробормотала Марина, обходя куб со всех сторон.

— А что с ним? Мне достать его оттуда? — спросил Кэрсо-Лас.

Марина подошла к сосуду с голубым туманом.

— Тут, понимаешь ли пытаются достать из него магическую силу, не понимая ни что это, ни как это сделать. В результате вместо магии и ассоциируемой с ней жизненной силы, из Вительдиалька достали память, причем лишь о части жизни, потому как о другой части, которая была у него до нашей с ним первой встречи, памяти у него благодаря мне не осталось 265 лет назад

— Так что мы будем делать? — нетерпеливо спросил Гаитоэрант, — Достанем его из этого бассейна, оживим, вернем память? Так чего ждем?

— Не получится вернуть память, — вздохнула Марина, — она растворена в воде. Это, — она указала на голубой туман в сосуде, — лишь крошечная часть ее, прошли бы сотни лет, прежде чем задумка смертного идиота, жаждущего чужой силы собрала бы все воспоминания. Только вот чтобы он стал с ними делать…

— Так он опять ничего не будет помнить? — опешил Гаитоэрант, — Вот же везет ему на такие ухмылки судьбы.

— Увы, — вздохнула Марина, — Все сначала, с чистого листа, ну кроме той малой части, что здесь, — она вновь указала на голубой туман на дне сосуда.

— И ничего нельзя сделать? — ужаснулась Света.

Марина пожала плечами.

— Ну, разве что забрать с собой этот жбан с водой и заставить его нырять туда, если ему очень понадобиться вспомнить что-то конкретное. Каждый раз окунаясь в него, он сможет вспоминать что-то, по тому же принципу, как если бы вспоминал это, копаясь в собственной памяти. Теперь его память — это и есть эта вода.

— Жесть, — резюмировал Кэрсо-Лас, — но, собственно, я легко могу забрать этот жбан с собой, полагаю, если его уменьшить, а после увеличить, свойства не изменятся.

— Тогда нечего драматизировать, — фыркнул Гаитоэрант, — подумаешь, проблема нырять каждый раз за тем, чтобы вспомнить былое. Вот не вижу проблемы, начнет новую жизнь, а за тем, что прошло, можно даже и не нырять.

— Кому как, — усмехнулась Марина, — Вительдиальк стараниями Кайлин стал магом Воды.

— Он потеряет магические способности? — ахнул Дамард.

— Нет, не потеряет, но ты сам понимаешь, что значит для мага Воды помнить все. Это ощущение собственной целостности или ее отсутствие.

— Ну просто начнет для себя новый жизненный этап и будет помнить все с этого момента. А прошлое — вон оно в жбане с водой, соскучится, нырнет… — буркнул Гаитоэрант, — давайте вытаскивать его и возвращаться.

Марина кивнула Кэрсо-Ласу.

— Я занырну туда, а ты просто достань его, я буду водой вокруг, подстрахую, чтобы жизнь не ушла из него.

В следующую минуту оба растаяли в воздухе, вода в стеклянном кубе потемнела и пошла пузырьками. Еще мгновение и на полу материализовались все трое — мокрый, кашляющий и отплевывающийся, седой, но вовсе не такой уж и старый калатари и Кэрсо-Лас с Мариной, оба в совершенно сухой одежде.

Гаитоэрант взял со стола сосуд и отдал его Марине.

— Засунь в него хотя бы это…

Однако ничего специально делать не пришлось, голубой туман, словно живой, почувствовавший, что в нем есть острая нужда, целенаправленно полетел прямо к голове Вительдиалька, обхватившего себя обеими руками и, будто втянулся в него.

— У меня есть жена и трое детей, — облегченно вздохнул Вительдиальк, впервые рискнув оглянуться по сторонам, — Госпожа, я знаю вас… но не помню, — он вновь зажмурился.

Марина взяла в руки его голову, заставив посмотреть себе в глаза.

— Все будет хорошо, мы вернем тебя домой, твоя жена ждет тебя, даже, если ты так и не вспомнишь многого, ты все равно будешь любить своих близких и будешь ими любим.

Вительдиальк, раскинув руки, опустился на пол, но его тут же подхватил Кэрсо-Лас, перекинув через плечо.

— Мне бы какую-нибудь крышку, чтобы не разлить воду, — буркнул он, уменьшив стеклянный куб шести квадрантных метров до размеров банки для нутелы, потом подумал и перелил оттуда воду в возникшую из ниоткуда полулитровую банку с завинчивающейся крышкой.

— Все? Можно уходить? — спросил Дамард, с сомнением глядя на стену воды, по-прежнему отделявшую их от соседней комнаты.

— Можно я злыдней с пистолетами поучу хорошим манерам? — лукаво улыбнулся Гаитоэрант.

— Только не убивай, — предупредила его Марина, одним движением убрав преграду.

Гаитоэрант вышел за дверь, выстрелов не последовало, лишь спустя несколько минут где-то в глубине здания вновь начали стрелять.

— Он надолго что ли учительствовать ушел? — фыркнул Кэрсо-Лас, вытащив из воздуха табуретку, уселся, не снимая с плеча спящего глубоким сном Вительдиалька. Дамард и Света, стоявшие в обнимку, привалились к потресканной, обшарпанной бетонной стене, Марина присела на колено Ветра.

— Педагогический талант требует реализации, что уж поделать. Лучше уж пусть здесь учительствует, чем в Изначальном мире. Главного злодея поблизости нет, а то бы и во мне проснулся педагог.

— В Изначальном мире ему кот развернуться не даст, — хохотнул Кэрсо-Лас. — Там может быть только один великий всезнающий гуру.

Света рассмеялась, физически ощущая, как уходит из тела напряжение. Если Дамард недооценивал грозящей им опасности, она ее явно переоценила. Их спутники могли бы противостоять целой армии вооруженных людей, конечно же в такой компании ни ей, ни Дамарду ничто не способно было причинить вред.

Гаитоэрант вернулся спустя пятнадцать минут, довольный. Вытряхнул на пол больше пятисот пуль из полиэтиленового мешка и широко улыбнувшись, заявил:

— Кого ждем опять? Возвращаться собираетесь, нет?

— Терпения мне, — вздохнул Кэрсо-Лас.

Марина взяла за руку Гаитоэранта и приобняла мужа за пояс, Дамард и Света, держась за руки, подошли к ним, образовав круг. Света вторую руку вложила в горячую ладонь Гаитоэранта, Дамард сжал плечо Кэрсо-Ласа и они вновь вступили на зыбкую тропу сна.

Они вновь пролетели сквозь рынок, людей, прилавки, густые запахи, море звуков, будто кто-то отматывал пленку назад, путь определенно был тот же самый, но двигались они в обратном направлении, затем Света вновь оказалась посреди взлетной полосы и оттуда взмыла вверх, в холодный вязкий туман и летела, пока не осознала, что на самом деле она лежит в объятиях Дамарда на диване в гостиной на окраине калатарийского города Ламорада.

Она подумала бы, что все это ей приснилось, если бы на соседнем диване, помимо зевающей Марины и ухмыляющегося Кэрсо-Ласа она не увидела распластанного высокого седого калатари в бессознательном состоянии. Гаитоэрант, также зевая во весь рот, поднялся со своего дивана.

— Это был недурственный сон, — сообщил он, подходя ближе, — главное не зря дрыхли, все же он живой.

Света внимательно посмотрела на спящего Вительдиалька, он не выглядел больным и, хоть молодым назвать его язык бы не повернулся, явно оставался полным сил. Если бы он был человеком, ему можно было бы дать около шестидесяти лет, возраст солидный, но не запредельный, Эланор выглядела лет на пятьдесят по человеческим меркам естественно. Считающийся весьма преклонным их реальный возраст почти не оставил изменений на их внешности. Эдэальт, являющийся младшим братом Эланор, выглядел старше нее и Вительдиалька.

Дамард поцеловал Свету в висок, помог подняться с дивана. В гостиную вбежали Арикарда и Саня, видимо, совмещая игру и желание проверить, не вернулись ли ушедшие во Внутреннее Поле.

Арикарда, увидев, что гостиная уже не пустая, подпрыгнула от неожиданности и радости, Саня в два прыжка оказалась у дивана Вительдиалька.

— Он жив, Эланорр будет ррада, — мурлыкнула она.

— Я позову всех? — спросила Арикарда.

— Долго нас не было? — перебил ее Дамард.

— Пару часов, как и предполагалось, так, я позову?

— Зови, и погуляйте пока где-нибудь. Нам надо поговорить с котом и Эланор об особенностях новой памяти Вительдиалька, — Марина с трудом подавила очередной зевок.

Света и Дамард понимающе кивнули и вышли из дома вместе с Арикардой. Все еще сидевшие за столом в саду Эланор и Эдэальт бросились им навстречу, следом прискакал Маркиз. Вопросы оказались лишними, стоило Арикарде закричать: «Все получилось!»

Не взирая на усталость, Дамард и Света в подробностях рассказали о путешествии во Внутреннее Поле. Арикарда пришла в ярость, услышав об огнестрельном оружие и увидев лоснящиеся пятна крови на рубашке и жилете Дамарда.

— Они ведут себя как тафы!

— Они умнее и коварнее тафов, — грустно улыбнулся Дамард, — многие люди очень жестокие, но они способны на любовь, хоть все поголовно боятся любить.

— Одного я туда теперь тебя не пущу, — постановила Арикарда, — еще раз соберешься туда, я пойду с тобой. Я научу этих оборзевших тафов хорошим манерам!

Света и Дамард одновременно расхохотались.

— Сегодня их учил Гаитоэрант, — с трудом выговорил в итоге Дамард, вернувшись к рассказу.

Досталось негодования Арикарды и «обезумевшему прохиндею и выродку» — магу полнолуния, похитившему Вительдиалька. Она, как и Гаитоэрант не увидела особой проблемы в том, что теперь бывший правитель Ламорады мало что помнит. Чтобы быть цельной личностью представителю стихии Огня не обязательно помнить все. Из любой искры способно родиться пламя, но океан состоит из миллиардов капель, каждая из которых часть единого целого.

Из дома выскочила Саня и, подпрыгивая через шаг, подбежала к столу.

— Они ушли во дворрец, если вам нужен отдых, идите, отдыхайте, — проурчала она, сложив голову Свете на колени.

Свету и Дамарда не нужно было уговаривать, путешествие во Внутреннее Поле оказалось до странности утомительным. К тому же Дамарду давно не терпелось избавиться от окровавленной, испорченной пулей, одежды и принять душ.

Арикарда и Саня остались в саду — играть, беседовать, наслаждаться погожим весенним деньком, а после гулять по городу и ждать больших новостей.

Новости потрясли Ламораду ближе к ночи, когда глашатаи, верхом на аклинахах объявили о чудесном спасении и возвращении правителя Вительдиалька. Для жителей Ламорады это стало настоящим шоком, никогда прежде не случалось ничего подобного. Город закипел, подобно огромному улью, все триста тысяч жителей, включая стариков и детей пожелали немедленно обсудить невиданное, невозможное событие со всеми своими знакомыми и близкими. Даже в дни городских праздников на улицах не царило такого оживления, все жаждали подробностей, новость мгновенно обросла кучей слухов, которым никто не доверял, но все старательно обсуждали.

Саня к тому времени вернулась во дворец, а Арикарда и выспавшиеся за день Дамард и Света сидели в гостиной в ожидании ужина. Мальчишки калатари, накрывавшие стол, не преминули поделиться свежими слухами и ошарашившей всех новостью из дворца.

— Говорят, господин Вительдиальк был в плену у морского владыки, похищающего корабли, а еще говорят, он был в другом мире и лишился рассудка…

— А я слышал, что теперь господин Вительдиальк обрел невероятное могущество и стал бессмертным…

Дамард, Света и Арикарда, не будучи уверенными, что они имеют право разглашать хорошо им известные подробности произошедшего, сделали вид, что все это слышат впервые.

Ближе к концу ужина их навестил веселый и слегка нетрезвый Гаитоэрант. К тому времени слуги уже удрали собирать новые сплетни, получив разрешение убрать со стола с утра пораньше, не предполагая, что самая достоверная информация могла их ждать буквально на рабочем месте.

Гаитоэрант рассказал о царившей во дворце и в городе суматохе. Вительдиальк пришел в себя, слегка успокоился и нырнув несколько раз в свой персональный бассейн памяти, теперь помнил самые яркие эпизоды своей жизни, свою семью, прошлое путешествие в компании Великих и кота Маркиза. Хоть и не во всех подробностях, он вспомнил некоторые события, связанные с правлением Ламорадой, в основном те, которые были тесно связаны с его частной жизнью и семьей.

Света почему-то ожидала, что подобное внезапное возвращение правителя должно вызвать недоверие и, даже возможно, враждебность у подданных, но нет, негатива правитель Вительдиальк не встретил, лишь шок и жажду подробностей о своих злоключениях. Доверие Маркизу, заявившему, что Вительдиальк — это именно тот самый правитель Вительдиальк, что утонул три года назад, было столь велико и однозначно, что никто не усомнился и тем более не выказал желания что-либо проверять.

Впрочем, сам Вительдиальк, выслушав со стороны свою историю, решил отказаться от правления Ламорадой.

— Я вам по секрету скажу, он и Эланор уже решили переселиться в Алаутар, — ухмыльнулся Гаитоэрант, заканчивая свое повествование, — Официально пока ничего объявлять не будут, подумают, как лучше это сделать, — он налил себе вина и, задумчиво уставился на вспыхнувший в камине огонь, — Как-то подозрительно легко они готовы променять гарантировано хорошую жизнь на неизвестность. По мне, жизнь в Ламораде вполне замечательна, но я слишком давно знаю смертных, чтобы не учитывать, что от добра добра не ищут.

— Думаете в Ламораде не все шоколадно? — спросила Света, единственная кто понял весь вложенный Великим Огнем посыл.

Гаитоэрант пожал плечами.

— Для любых других калатари именно шоколадно, но кровь Алаутара меняет все.

— Кровь Алаутара? — удивился Дамард.

— Я болтнул лишнего, — хмыкнул Гаитоэрант, допивая вино, — Впрочем, вы все равно это узнаете. Так что проблемы нет. Очень давно Кайлин и Ордъёраин на прощание подарили Вительдиальку, Кадъераину, Эдэальту и еще одному ведьмаку по пузырьку с собственной кровью. Эта кровь по идее должна была сделать любого выпившего ее магом, но ненадолго, на сутки или чуть больше. Когда ведьмаки и калатари заключили перемирие и оценили его благотворные последствия, связанные общим прошлым правители Ламорады и Викдэры задумались о том, как обеспечить гарантии сохранения перемирия и после своей смерти. И не придумали ничего лучшего, как родить приемников с недюжинными магическими способностями, которые могли бы продолжить и укрепить связи и добрососедские отношения двух великих народов. Эдэальт пожертвовал ради этого свой подарок, как и другой ведьмак. Прежде чем зачать Аромадъёра и Малику, Кадъераин и его жена Орвира, равно как Вительдиальк и Эланор стали непревзойденными в этом мире магами. Аромадъёр и Малика родились батъёри, в их крови магия Алаутара, потому как предки Кайлин и Ордъёраина были выходцами именно оттуда.

Дамард и Арикарда слушали в буквальном смысле открыв рот. Света же пока не поняла, чему следует удивляться. Для нее все сказанное звучало вполне логично и обыденно, мотивы правителей Ламорады и Викдэры ей казались естественными, наверняка, помимо политики, они руководствовались и более простыми мотивами, такими как — обеспечить своим детям лучшее будущее, высокий статус в обществе, достаток, сделать их гарантировано сильными и могущественными. Родители же Дамарда и Арикарды когда-то ушли в Алаутар, опять же неудивительно, что по зову сердца и крови, то, что их предки оттуда, лишь объясняло их уход.

Гаитоэрант тем временем продолжал:

— Так вот, вместо того, чтобы через какое-то время лишиться магических способностей, все четверо остались магами на всю дальнейшую жизнь. Они вынуждены скрывать масштабы своего могущества, нетипичного для этого мира, они перестали стареть, болеть, но, к сожалению, научились тосковать по несбыточному. К тому же их родившиеся дети очень отличаются от других представителей своих рас. В общем, все пошло не так, как они себе представляли. Теперь Аромадъёр и Малика удрали в Алаутар и, похоже, их родители готовы последовать за ними.

— Но ведь у них есть еще дети, — обронила Света, — Кто же будет править после них?

Гаитоэрант безучастно пожал плечами.

— Это мир, в котором все всегда случается правильно, согласно традиции и законам, которые никто никогда не записывал, потому что они вшиты в подкорку обитателей этого мира. Эдэальт или любой из детей Вительдиалька и Эланор станут идеальными правителями Ламорады, а в Викдэре нет официального правителя, но второй после Кадъераина маг там один из сыновей Эорга, он займет место Кадъераина и для города ничего не изменится, поскольку Фирдар хороший сын и унаследовал идеи отца благости добрососедских отношений с калатари. Мир не изменится после ухода тех, кто не чувствует себя больше его частью. А другие дети Вительдиалька и Кадъераина вполне счастливы тут.

— У Кадъераина и Орвиры есть малолетняя дочь, — вспомнила Арикарда, — она тоже маг и хоть они не считают ее сильным магом, я думаю, у нее весьма выраженный потенциал силы жизни, просто она не является живым воплощением стихии. У нас ее с радостью приняли бы в школу дари Тасимы «Намариэ», а туда не берут слабых магов.

— Ну, в ней тоже течет кровь Алаутара, конечно, ей тоже тут не место, — заметил Гаитоэрант, вновь наполняя свой бокал крепким сантонским вином многолетней выдержки, — пока она совсем мелкая, она не может этого понять, поэтому правильный выбор за нее сделают ее родители.

— Почему вас огорчает это? — спросил Дамард.

Гаитоэрант лишь усмехнулся.

— Ты не поймешь.

— Потому что молод? — растеряно спросил Дамард.

— Потому что… — Великий Огонь в последний момент расхотел отмахиваться от вопроса, глаза полыхнули, но не гневом и не угрозой, а какой-то трудновыразимой тоской гаснущей на ветру свечи, — Если бы ты жил в мире, который тут называют Внутреннем Полем, а мы называем просто Земля, ты бы знал легенду о Прометее.

— Это вы?! — ахнула Света

— Ну, не все в легенде правда, так, что не драматизируй, пожалуйста, — уже почти весело проговорил он, — Строго говоря, правда в ней лишь то, что люди, получив огонь Прометея, утратили дар предвидения, но обрели способность надеяться, да и то это скорее аллегория, чем правда. Короче, нет, знание легенды не поможет вам понять меня, — резюмировал он, поморщившись, — Поэтому скажу проще. Я всегда считал, что предопределенность будущего равно источник страданий. Я хотел, чтобы каждый сам решал свою судьбу и определял будущее.

— Разве это плохо или неправильно? Я тоже считаю, что предопределенность — это ужасно скучно и грустно! — горячо поддержала его Арикарда.

— Глобально это невозможно, — вздохнул Гаитоэрант, — Если бы не существовало предопределенности, мир был бы вспышкой, пламенем, бесконечным, вмещающем в себе весь цветовой спектр светом без четких форм, короче, был бы огненными пределами, моим домом. В нем не было бы смерти и жизни в привычном вам понимании. Сейчас я это понимаю с необычайной ясностью. Для того, чтобы это понять, мне пришлось многие века провести во Внутреннем Поле, вернуться домой, узнать этот, в общем-то чудесный Изначальный мир, побывать в шкуре смертного и всемогущего бессмертного, узнать вас…

— Так свободной воли не существует? — тихо спросила Света, физически чувствуя как леденеет ее сердце.

— Пока существует огонь, существует и свободная воля, — успокоил ее Гаитоэрант, — Свобода выбора зиждется на сжигающей все препятствия Вере, хранящей в самый отчаянный момент Надежде и Любви, способной свернуть любой маятник предопределения. Просто свобода воли она для тех, кто эту самую волю имеет, кто способен на любовь, ту самую, что сильнее обстоятельств и даже смерти. А среди смертных Внутреннего Поля таких очень и очень мало, а тут в Изначальном мире все без того вполне шоколадно и свобода воли одна на всех — следовать предопределению, потому как все предопределено с любовью ко всему миру и всем его обитателям.

— В Алаутаре есть свобода выбора и воли, — уверено заявил Дамард.

И Света в один момент успокоилась.

— Не сомневаюсь, — тепло улыбнулся Гаитоэрант, залпом осушив очередной бокал вина, — Именно Алаутару предназначался огонь Прометея и ему все же позволили стать его частью. Это греет… Напоили вы меня, как я теперь к себе поползу?

— Оставайся, — великодушно разрешила Арикарда, — У нас целых три свободных комнаты наверху.

— И целых три дивана внизу, — икнул Гаитоэрант, пошатываясь, направляясь к одному из них, свалился на него, чудом не промазав мимо, и мгновенно отключился.

— А я все же не понял, почему он грустит, — вздохнул Дамард.

— Он — Великий Огонь, возможно мы просто не способны его понять, мы ведь всего лишь смертные, — философски заметила Света.

Арикарда молча кивнула, соглашаясь.

Светлане все же пришлось рассказать легенду о Прометее, заодно рассказав, кто такие Зевс, Гефест, Геракл и вкратце несколько других мифов Древней Греции. Когда она закончила, ночь начала светлеть.

По этой причине встали они поздно. Гаитоэрант успел выспаться и удалиться, слуги убрать со стола, горожане придумать еще кучу слухов.

С самого утра зарядил мелкий дождь, ветер стих. Такая погода склоняла к домашним занятиям, тихим разговорам и легкой меланхолии. Однако у обитателей гостевого дома нашлись другие планы. Слуги передали им приглашение в любой удобный и желательный момент посетить дворец правителей. Такой момент наступил сразу после позднего завтрака, дождь не стал тому помехой. В шкафах нашлись непромокаемые плащи с капюшонами. Дамард мог бы перенести девушек сразу во дворец, но те хотели прогуляться пешком.

Погруженный в дождливые сумерки город, казалось, дремал, утомленный треволнениями прошедшей ночи, лишь в порту привычно суетились рыбаки и готовившие суда к началу сезона навигации мореходы, из таверн слышались голоса и смех, но улицы были пусты.

У башни хранителя знаний о море и звездах они наткнулись на Кэрсо-Ласа, сидевшего на парапете, спускающейся с верхней террасы лестницы.

— Гуляете? — спросил он, после первых приветствий, — Я вот жду Мари и признаться, скучаю. Если не торопитесь, составьте мне компанию..

— А где госпожа Марина? — оглянулся по сторонам Дамард.

Кэрсо-Лас махнул рукой в сторону моря.

— Пытается понять, как сбрендивший маг полнолуния сумел утащить Вительдиалька в другой мир.

— А с ней ничего не случится? — на всякий случай спросила Арикарда.

Кэрсо-Лас беззаботно покачал головой.

— Если она провозится слишком долго или узнает нечто слишком мерзкое, она может разозлиться. Это, конечно, неприятно, но быстро поправимо.

Светлана улыбнулась, представив последствия такого «может разозлиться», видимо, поэтому Кэрсо-Лас ее и ждал, чтобы в случае чего эти последствия остановить и ликвидировать.

Они уселись рядом с Великим Ветром.

— Вы не знаете, Вительдиальк уже пришел в себя? А то мы собрались во дворец, может не вовремя? — спросила Арикарда.

— Нормально с ним все, не переживайте, вы не заметите его заскоков, он вполне адекватен, — хмыкнул Кэрсо-Лас, — Завтра он и Эланор официально поедут готовить дворец для приемов торговых караванов к сезону торговли, мы будем их сопровождать, но это всего лишь затем, чтобы спокойно встретиться с Кадъераином, Орвирой, Эоргом и поговорить. Дворец для приемов по ту сторону гор, в городке Ламор, там крошечный штат прислуги, никто не будет крутиться под ногами и не заметит, если правители исчезнут на несколько часов. Это на пару дней, затем мы с Мари все же хотели бы посетить Викдэру. Гаитоэрант жаждет попасть на ведьмацкую тусовку в честь дня весеннего равноденствия. Если хотите, присоединяйтесь…

— Хотим! — за всех высказалась Арикарда.

В паре шагов от сидящей на ступеньках Светланы появилась сосредоточенная, но вовсе не сердитая Марина, встряхнула длинными, черными, гладкими, словно шелк, волосами и, взяв из рук Кэрсо-Ласа его темно-синий меховой плащ, с видимым наслаждением завернулась в него, будто в одеяло.

— Ну, как? — спросил он, обнимая ее за плечи.

— Замерзла, — буркнула она, — А по поводу чокнутого полуночника все более-менее понятно. Он умеет проникать в сны. Вительдиальк попал в ловушку и ушел во Внутреннее Поле сам по приготовленной специально для него тропе сна, как я теперь понимаю. До вчерашнего дня я назвала бы это Коридором Безумия и это было бы крайне неточное определение, — она подмигнула Дамарду, — Вительдиальк ничего не знал о тропах снов и подобной магии, поэтому попался на посулы и угрозы «сломать стену памяти», которую я ему в свое время организовала.

— Но ведь это невозможно… — начал было Кэрсо-Лас.

— Пообещать и запугать не значит сделать, к тому же именно моя стена в его сознании спасла его от серьезного психического расстройства. В его памяти, благодаря мне, нет воспоминаний о трагических или травмировавших психику событиях. Я все вычистила в свое время. Этому полуночному магу не за что было зацепиться, чтобы по-настоящему свести Вительдиалька с ума, только так он мог получить доступ к его силе.

— А не может он теперь проделать тоже самое с Эланор? — спросил Кэрсо-Лас.

— Нет, Эланор с юности не любит сны, став магом, она запретила себе их видеть. У нее достаточно могущества для того, чтобы этот запрет работал, — усмехнулась Марина.

— Не любит сны? — удивился Дамард, — Но сны бывают прекрасны…

— Эланор слишком часто видела кошмары, не у всех, знаешь ли, было такое счастливое и беззаботное прошлое, как у тебя, — улыбнулась Марина, — Это неправильно, что мы рассказываем вам так много о частной жизни других…

— Мы никому не скажем! — заверила ее Света.

Марина и Кэрсо-Лас расхохотались в голос.

Дождь усилился, Кэрсо-Лас и Дамард перенесли девушек во дворец правителей, прямо в парадную залу, где во время бала располагался основной танцол. Юный калатари, натиравший полы, от неожиданности застыл как вкопанный, увидев перед собой гостей, появившихся из ниоткуда.

— Мы к господину Маркизу, не подскажешь, где он? — спросил Кэрсо-Лас.

— А нам бы повидать госпожу Эланор и господина Вительдиалька, — поклонился Дамард.

Мальчишка снял с ног щетки-тапки и, раскланявшись, сбежал с обещанием найти кого-нибудь, «кто проведет досточтимых гостей куда им будет угодно».

— А почему у них слуги всегда так молоды? — удивилась Света.

— Традиция такая, молодые калатари, все до единого проходят эту своеобразную школу: как вести себя, как вести хозяйство, так обучаются многим полезным навыкам и, как тут говорят, «сбивается спесь молодости», — пояснила Марина, — Даже дети правителей в свое время несколько лет прислуживали старшим за столом и убирались в саду.

— У нас в калатарийских и полукатарийских семьях тоже есть такая традиция, — заметила Арикарда, — Мама отправляла нас с братом в услужение к Волрклару на целое лето. Это было потрясающе интересно.

— Да, мы столько всего узнали о его розах и эфирном лесе, а его лисий питомник — это такое умиление, — горячо поддержал ее Дамард, — То были удивительные четыре месяца. Физической работой нас не перегрузили, мы уже тогда владели магией, но столько полезных навыков в столь короткий срок мы бы точно не освоили дома.

Между тем открылась одна из множества дверей и навстречу им вышли Маркиз и Вительдиальк лично. Правитель Ламорады выглядел заметно лучше, чем накануне, волосы расчесаны и аккуратно убраны назад, взгляд ясный. На нем была светло-голубая расшитая серебром мантия до колен, белоснежная рубашка и темно-синие узкие штаны из тонкой замши. В общем-то по одежде сложно было угадать, что перед ними сам правитель Ламорады, точно также примерно одевался Эдэальт и многие другие почтенные калатари.

— Рад видеть вас, — поклонился он гостям, — мы не успели познакомиться…

— Я тоже ррад всех вас видеть, — перебил его кот и лукаво усмехнулся в усы, — но если позволите, я укрраду у вас общество Ветрра и Морря, нам надо поговоррить без никого, — и подойдя ближе к Кэрсо-Ласу, грозно предупредил, — Не хватай меня за загрривок, обдерру!

Кэрсо-Лас засмеялся и, слегка коснувшись меха на его спине исчез, прихватив с собой и его и Марину. Пару раз недоуменно моргнув, Вительдиальк вновь вернулся к прерванному разговору:

— Я не успел вчера поблагодарить вас, мне известно, что именно вы помогли найти меня.

— Это все он, — Арикарда кивнула на брата, — я дома вас ждала. Это Дамард главный герой. Однако я рада, что с вами все в порядке..

Света в очередной раз мысленно поаплодировала смелости и непринужденности, с которой Арикарда говорила со всеми Великими. Это не было заносчивостью, в ее тоне не слышалось деланного панибратства или демонстрации превосходства. Нет. Ее слова выражали ровно то, что она в них вкладывала. Эта искренность и непосредственность подкупали.

— Эланор рассказала мне о вас, — тепло улыбнулся Вительдиальк, — Позвольте пригласить вас на веранду, на чай. Эланор и наша дочь Тальника ждут нас там.

Они прошли через залу, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж и, миновав просторный холл с огромным камином во всю стену, вышли на чудесную увитую зеленью веранду, где за белым изящным столом сидела Эланор и незнакомая девушка калатари — тонкая, звонкая, с густыми, слегка вьющимися черными волосами, собранными белыми лентами в пышный хвост на затылке, большими широко распахнутыми зеленовато-карими глазами, слегка вздернутым изящным носиком и совершенно не девичьей твердостью характера, сквозившей в каждом движении и каждой черточке молодого красивого лица. Одета она тоже была весьма необычно, так девались мореходы в порту — узкие кожаные брюки, туника и кожаный жилет, на шее платок — шаль, на ногах высокие сапоги, на спинке ее стула висел непромокаемый короткий плащ.

Света нисколько не удивилась, узнав, что Тальника является действующим капитаном торгового судна. Любопытная Арикарда сразу набросилась на нее с расспросами о ее ремесле. Дамард рассказал в подробностях о вчерашнем путешествии по тропе снов, упомянув об опасном оружие смертных Внутреннего Поля и о том насколько оно бесполезно при попытке остановить Ветер, Огонь и Море. Светлана предпочитала слушать, а не говорить, пила фруктово-цветочный настой, считающийся тут чаем, ела чудесные оранжевые хрустящие булочки с нежнейшим сладковатым сыром, наслаждаясь тихим шорохом дождя, ароматом мокрой молодой листвы и спокойствием в собственной душе.

Разговор незаметно свернул к предстоящему визиту в «торговый городок» Ламор, так калатари называли небольшое поселение по ту сторону гор, куда прибывали и где квартировали ведьмацкие караваны. Именно там заключались все торговые сделки, туда доставлялся товар, там же проходили турниры. В саму Ламораду ведьмаков приглашали в единичных исключительных случаях и по особому распоряжению правителей города. Ведьмаков, прибывавших в Ламораду морем, отправляли в Ламор сразу после высадки на берег под конвоем или они не сходили на берег вовсе.

В сезон торговли торговый городок Ламор увеличивался в десятки раз, но зимой там оставалось не больше трех-пяти тысяч калатари, охранявших внешние границы благодатных земель и деревни в округе.

Услышав, что гости хотят сопровождать их, правители Ламорады с радостью согласились включить их в официальный состав своего эскорта.

— Все же я не понимаю, почему за все время, пока я жила в доме Кадъераина, ни он, ни Орвира не сказали мне, что они дружны с вами, — в очередной раз сокрушенно вздохнула Арикарда, — Если разобраться, они так мало рассказали мне о своей жизни. Неужели я внушаю такое недоверие?!

— Дело не в недоверии, — улыбнулась Эланор, — Просто Кадъераин — ведьмак. Я уже говорила, мир ведьмаков весьма суров.

— А знаете, что действительно удивляет лично меня? — вдруг проговорила Света, все также задумчиво глядя сквозь пелену дождя в бесконечную серо-синюю морскую даль, — Почему этот маг полнолуния так ополчился на тех, в ком течет кровь Алаутара, причем взрослых, сильных, тех, кто потенциально способен за себя постоять и пренебрег самыми простыми и удобными для него вариантами? Что он хочет? Силы? Арикарда была беспомощна, ее силой завладеть было легче, чем получить ее от вас, господин Вительдиальк. А дочь Кадъераина вовсе ребенок…

На нее уставилось сразу пять пар удивленных глаз.

— Возможно он не знал ни обо мне, ни о Карин, — предположила Арикарда.

— Но знал о Малике и, возможно, об Аромадъёре? — парировал Дамард.

Арикарда пожала плечами.

— Возможно он просто не знает, что магический потенциал в любом возрасте одинаков, просто дети не умеют им пользоваться, а утрата контакта с магией не тождественна потери магической силы как таковой. И ему казалось, что Карин и Арикарда не имеют достаточной для него силы, — предположила Эланор.

— Или он не мог до нас добраться, — предположила Арикарда.

— В твоем случае понятно почему. Твоя магия — Огонь, — буркнул Дамард, — Насколько я понимаю, господин Кадъераин и госпожа Орвира тоже владеют магией огня, потому они тоже в безопасности. Магу полнолуния нечего противопоставить огненному потенциалу.

Вительдиальк и Эланор украдкой переглянулись, Дамард моментально понял, что только что обнаружил свое знание их частной семейной истории.

— Простите, — он даже слегка покраснел.

— Ну… мы собираемся переселиться в Алаутар. Наши тайны в любом случае перестали бы быть тайнами, — философски заключил Вительдиальк, — Возможно, лишь для меня что-то навсегда останется тайной…

Эланор подлила Дамарду чаю.

— Не переживай, дорогой мой, мы не в обиде.

Глядя на Дамарда в упор, Арикарда выразительно постучала по лбу.

— И все же, что не так с девочкой? Она ведь не огонь…

Вновь повисло молчание. Каждый подумал об одном и том же — семью Кадъераина следовало предупредить о грозящей опасности.

— Я свяжусь с ним, — заявила Эланор, поднимаясь из-за стола, — я ненадолго…

Тальника внимательно прислушивающаяся к разговору, также высказала предположение:

— Возможно, если мы поймем, чем Карин отличается от папы и моей сестры, будет ясно, почему она неинтересна этому паршивцу.

— Она ребенок, она маг с потенциалом силы жизни, она… — с готовностью поддержала ее идею Арикарда.

— Она самый лакомый для него кусок, — продолжил за нее Дамард, — Магия полнолуния происходит из магии силы жизни. Маг полнолуния или действительно безумен или просто идиот…

— Или он уроженец Внутреннего Поля и не знает таких элементарных для вас вещей, как то, что детский потенциал равен взрослому в базе и что магия жизни для него куда более удобоварима, чем магия взрослого сильного мага Воды, — хмыкнула Света.

— И вновь все сидящие за столом дружно уставились на нее.

— Но этот маг полнолуния как-то связан с Алаутаром, родители в этом уверены, — вновь заговорил Дамард, спустя почти две минуты.

— А как же быть со мной? Сам же говорил, я похожа на аркельда, я воплощение Зари, то есть я тоже связана с Алаутаром, хоть родилась и всю жизнь прожила во Внутреннем Поле…

— Так ты джин, — фыркнула Арикарда, но поймав гневный взгляд Дамарда, почти испуганно закрыла рот двумя руками.

— Кто я? — не поняла Света.

— Я потом тебе объясню, когда пойму, как это может быть возможно, — вздохнул Дамард.

— Прости, я не должна была тебе говорить, — смущенно забормотала его сестра, — ты нетипичный джин, но ты несомненно воплощение стихии в смертном теле не от рождения. Стихия воплотилась в тебе после…

— Вы рассказывали мне о джинах, — вспомнила Света, — но вы же говорили, они помнят жизнь прошлого тела, а я то не помню…

— Поэтому я и говорю, что ты нетипичный джин.

— А почему тогда я могу быть им?

— Потому что родителям об этом сказал Волрклар, а он знает точно, — вздохнул Дамард, взяв ее за руку, — Ты — это в любом случае Ты, а учитывая, что ты помнишь себя в детстве, вообще не понятно, чем ты отличаешься от аркельда, стихия воплотилась в тебе в раннем детстве и не обнаруживала себя, до тех пор, пока мы с тобой не встретились. Значит, так было суждено, ты в некотором смысле возвращаешься домой, потому что твой дух родом из Алаутара.

— Офигеть… — только и смогла выговорить Светлана.

Услышанное ее хоть и удивило, но вовсе не испугало. Она будто всегда это знала и теперь просто получила подтверждение своим интуитивным догадкам, как бы бредово это не казалось со стороны и особенно с точки зрения типичного аборигена Внутреннего Поля.

— А маг полнолуния не может быт джином вроде меня? — все же спросила она.

— Тогда бы ему не нужна была бы чужая сила, свою бы не знал куда девать, — хмыкнула Арикарда, — Джины — это смертные воплощения стихий, а он просто маг с ограниченным потенциалом, поэтому и ворует чужую силу или, вернее, пытается ее воровать…

— Я так крута? — усмехнулась Света.

— Ты даже не представляешь насколько, это и удивительно, — засмеялся Дамард.

Тальника и Вительдиальк настояли, чтобы им объяснили, кто такие джины. Алаутарцы с удовольствием удовлетворили их любопытство.

— История Алаутара насчитывает 10 джинов, четверо живы по сей день и вполне довольны своей жизнью. Валавитар — самый древний из них, но он здоров и крепок, хоть внешне и выглядит как аркельд преклонных лет. Он дважды собирался умереть, но в последний момент передумывал.

— А почему он хотел умереть? — удивилась Тальника.

— Он пережил пять своих жен и всех внуков. Он не знакомится и не общается теперь со своими потомками, чтобы не испытывать более горечи утраты.

— Какой ужас! — всплеснула руками вернувшаяся к столу Эланор.

— Ни один джин не умер от старости, все сами выбрали себе смерть. Кто-то выбрал не проснуться, о смерти других написано много легенд, но достоверными их назвать нельзя. Волрклар говорил, что во всех случаях кроме одного духи стихий по договоренности со смертными просто оставляли их тела доживать свой естественный срок и возвращались к своим истокам. А один джин сиганул в жерло вулкана сразу после гибели жены и дочери во время землетрясения. Это тоже было много тысячелетий назад..

— А госпожа Марина и господа Кэрсо-Лас и Гаитоэрант тоже джины? — осторожно спросила Тальника.

— Нет, они Стихии Изначального мира, они бессмертны вообще, — возразила Арикарда, — я спрашивала Гаитоэранта об этом же, мне тоже показалось, что он джин. Он убедил меня, что это ошибка. Он не может утонуть, сгореть, отравиться или остановить сердце своего тела — тело просто оболочка, оно неуязвимо, пока его дух внутри. Он может лишь придти в свои пределы и выпихнуть тело во Внутреннее Поле, оставшись изначальным огнем, а если он покинет тело вне своих пределов — мир постигнет катастрофа. Он обещал не делать так.

Конец ознакомительного фрагмента.