Вторая

Яков Пятигорский

Здесь восемь рассказов в жанре, который условно можно назвать фантастическим. При этом ни один рассказ не похож на другой. Книга содержит нецензурную брань.

Осенний вечер в Ялте

«Если улица пуста, а ты слышишь

нарастающий гул мотоциклетного мотора —

глянь вверх…»

«Выживание на улице и дома.» Часть 1

Поздней осенью в Ялте паршиво. То есть все хорошо поздней осенью в Ялте — но как-то паршиво. Невозможно никакими словами передать это, поэтому мы и не будем — просто поверьте на слово.

Одним пасмурным вечером Коля заглянул в гости к Вагифу, человеку восточному и невменяемому, но очень гостеприимному. За окном капал дождик. Вагиф был Коле рад, попоил его чаем со сладкой пастилой, предложил вина, а когда Коля отказался — травы.

Коля отказался и от травы, и тогда Вагиф стал что-то рассказывать — то ли анекдоты, то ли дикие истории из жизни общих знакомых. Но вскоре он заметил, что Коля клюет носом.

Хозяин растерянно поглядел вокруг — чем бы развлечь гостя, а заодно и себя самого, — и тут его взгляд упал на компьютер.

— Ага! — возбужденно потер он руки. — У меня есть новая игрушка!

— «Стрелялка»? — очнулся Коля, в ужасе перехватив Вагифов взгляд в сторону компьютера.

Вагиф призадумался.

— М-м… может быть на верхних уровнях… — пробормотал он, — не знаю, не доходил…

Нужно отметить что «стрелялки» и «рубилки» вызывали у Коли одинаковое отвращение. Так было всегда — как минимум со времен «Принца Аравии». А значит, всегда. Потому что времена «Принца Аравии ” — времена доисторические, и никто уже давно не помнит, как тогда вообще люди жили.

Так вот, «стрелялки» и «рубилки» — те, что со временем возмужали, окрепли, виртуально усовершенствовались — и превратились в «Doomlike”и (или «Tomb-rider”ы). Коля ненавидел их всеми фибрами своей души. Во-первых, его от них тошнило. Физически. Потому что они олицетворяли примитивность сознания, являли собой воплощение приземленности вкуса, и царство тупоголовости — а посему смертной тоски. Во-вторых, «стрелялки-рубилки» зацапали себе добрую половину прогрессивного человечества, сиречь молодежи. А за такое уже можно и ненавидеть. Всеми фибрами.

Но Коля был юноша интеллигентный, хоть и неврастеник, — держал свои чувства при себе…

«Странно, — подумал Коля, — не „стрелялка“… а что же тогда?»

Вагиф лучезарно улыбнулся:

— Вообще-то это «рубилка»!

Коля скорчил кислую мину и схватился за виски (он был силен по части жестикуляции):

— Не-е-ет, не хочу!

Вагиф обиженно уставился на Колю.

— Да ты посмотри, истерик! Ты хоть сначала посмотри, блин! Знаешь какая там графика? Ты такой не видел! На двух гига идет! — и он в буквальном смысле слова раздулся от гордости.

— Ну конечно! — заныл Коля. — Если идет на двух гига, то я должен пустить слюну… И кстати, мне вообще плевать на твои гига…

— Ты сноб, блин! — темпераментный Вагиф со скоростью света погружался в пучину обиды. Его лицо уже окрасилось в серый цвет.

— Я — сноб?! — чуть не засмеялся Коля. — Дурак что ли? Ну вот я Голливуд обожаю, например! Какой же я сноб после этого? Да у меня вульгарный вкус!.. И вообще, от сноба слышу, понял?

Но непрошибаемый Вагиф из обиды вылезать не собирался. У него даже начало дергаться веко. Нужно было срочно что-то предпринять. «Черт, какая жалость! — обламывался Коля. — Хотел приятно провести вечер, посидеть. Идти-то ведь все равно некуда…» И тогда он сказал себе: «Ну старик, что тебе стоит сделать вид…»

— Давай показывай! — вздохнул он.

— Вот смотри! — прошептал Вагиф, и превратился в зомби. Лицо его замерцало неоновым светом.

— Что это?

— Вот это… нача-а-ало… — нежно приговаривал Вагиф. — Видишь, тебе дают оружие… Что возьмем? Меч? Или… что это? Ага, сабля! Во какая!.. Блин… А, вот! Булава! А?

— Да бери что хочешь!

— Тогда булава. По-о-ошли-и-и, — сладострастно протянул он.

И Коля увидел замковый коридор с арочными сводами, гобеленами и витражами, с дубовыми дверьми и изящными канделябрами.

Вагиф уже молотил кого-то изо всех сил своей булавой. Вот и первая кровь. А вот еще один невзрачный солдат бросается на нас. Забъем и его до смерти. И еще один…

Да, графика и вправду была офигительной. То есть, по сути-то, не наличествовало никаких существенных, принципиальных изменений даже в сравнении с ветхим предначальным «Doom”ом — «рубилка» она и есть рубилка, «doomlike» он и в Африке «doomlike»… Но фактура!.. Иногда даже казалось, что отдельные части виртуального пространства — настоящие, а вовсе не компьютерные. Ну, вы понимаете…

Минут пять это забавляло. Но потом Коля зевнул, силуэт Вагифа куда-то поплыл… Стало скучно…

— А это жар-птица! — возвратил его к жизни Вагифов голос. — Ее нужно обязательно пойма-а-ать… Она нам еще пригодится…

Коля посмотрел на экран. Жар-птица была сделана изумительно: она была полупрозрачна, но при этом переливалась всеми цветами радуги, движения ее были плавны (не то, что у солдат). При этом она норовила «вас» клюнуть… «Интересно, — почувствовал интригу Коля, — как она пригодится?»

— А зачем она потом нужна? — спросил он Вагифа.

— Она… — с трудом выговорил Вагиф, все силы которого были брошены на добивание очередного солдата, — в конце уровня без нее не победить…

— Кого?

— Какую-то зверюгу, — пожал плечами Вагиф и накинул сеть (Alt-R) на жар-птицу.

Коля был разочарован. «Всего-то… Обычная фигня… Дешевый прикол под сказочное средневековье… Эксплуатируют фэнтези…»

— Понял? — сказал Вагиф. — Ну давай теперь сам.

И он подтолкнул к Коле клавиатуру.

Коля походил по залитым кровью залам и коридорам первого уровня (Вагифова работа), побил витражи, пощупал стены, попытался открыть двери. «А есть какие-нибудь потайные ходы, лазы — с сюрпризами? — интересовался он. — Не одно же здесь мочилово? Ведь замок же! Для замка-то не солидно чтобы одно мочилово, для замка-то одно лишь мочилово как-то примитивно…»

Но ничего больше не было. «Что же — тут больше никаких игровых возможностей нет?» — возмутился Коля. Он всегда искал в «Doomlike”ах какую-нибудь запрятанную альтернативную игру. Но не было ее. И это было возмутительно.

«Боже, чем я занимаюсь? — горько удивился Коля. — Да ну к черту — этих мудацких жар-птиц Alt-R’ом ловить! И у Вагифа этого ловить, как видно, тоже нечего! Пойду-ка я лучше!»

Конец ознакомительного фрагмента.