Клочья

Я.В.А., 2022

Для чего сердце бьётся в груди? Кому мы нужны в целом мире? А кто нужен нам? И нужен ли кто-то? Нам обещают большую любовь, а тянем мы всегда наугад. Нам прожужжали уши о любви, но чем она так прекрасна? Упоительно-сладкая, а в послевкусии нежная горечь.Содержит нецензурную брань.

Оглавление

  • Neroli
  • We’ll never say “Goodbye”

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Клочья предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Neroli

We’ll never say “Goodbye”

Когда моя жизнь покатилась ко всем чертям? Дайте-ка подумать… Должно быть 7 сентября, в тот самый вечер, когда порог нашего дома переступила детская ножка. Он приехал со своими родителями. Обычный 11-летний мальчишка. Я даже не посмотрела на него: меньше всего хотелось принимать гостей, поэтому я, поздоровавшись лишь ради приличия, тут же ушла к себе в комнату. Рыдать по разбитому сердцу. Настолько ничтожный повод для слез! Знать бы мне тогда то, что я знаю сейчас. Ну, вернусь к своей нынешней жизни, точнее расскажу хотя бы здесь, с чего это все началось. Сумасшествие началось 7 сентября, в тот самый вечер, когда порог нашего дома переступила детская ножка.

Он вошел в наш дом, а я даже не посмотрела на него — ушла к себе в комнату, оплакивать свое разбитое сердце. Боже, как это было глупо, но тогда, 7 сентября я так не думала и прорыдала весь вечер, тот самый вечер. Когда же началось сумасшествие… Я не могу сказать точно. Тогда он появился, но все началось на следующий день… или еще позже. Черт, все как в тумане. Этот туман не рассеивается уже много дней. Или месяцев.

Врач сказал, что мне нужно записывать свои воспоминания и перечитывать их, но я ведь ни черта не помню. У меня каша в черепе вместо мозга или как положено говорить в таких случаях? Что-то с кашей, хотя по мне, это звучит так, будто в моей голове убрались миксером. Я пишу, получается плохо, но ничего, я постараюсь.

Итак, 7 сентября, в тот самый вечер.. (кажется, это уже было). Я плакала у себя в комнате до глубокой ночи, а потом решила начать все заново. Мне казалось, что я все смогу и все сумею. И я пошла поесть. Курица с лимоном и рисом. Кажется, салат был уже съеден.

И вот я сижу на кухне, с заплаканным лицом и жирными руками, жую курицу, вокруг тарелки валяются рисинки. Я жирной же рукой беру пакет сока и наливаю в стакан. Дверь открылась, на пороге стоит тот самый мальчишка. Он внимательно разглядывает меня, на его лице я вижу удивление. Он сказал мне: привет. А я отчего-то разозлилась.

— Выйди. — Он ответил, что хочет налить себе молока. А я ответила, чтобы он закрыл рот и дверь. Но он вошел в кухню. Я тяжко вздохнула — этот момент я помню хорошо. Он сказал мне, что я дура, а я расплакалась. Так и началось наше знакомство. Тогда мальчишка довел меня до слез в первый раз. Мы сидели на кухне часов до 5 утра или 5 ночи… Он пил свое молоко, я давилась рисом пополам со слезами. Он говорил мне что-то про глупости, которые рождаются в голове у девочек-подростков, я тихо поражалась его начитанности и в то же время, думала о том, какой он показной умник. В пять я ушла в душ, а он спать.

Я проспала полдня, потом ко мне в комнату ворвалась рассерженная мама и заставила подняться из постели. Было очень поздно, есть не хотелось. Ничего не хотелось, поэтому я тупо сидела на террасе в кресле и мерзла, так как была лишь в толстовке и домашних лосинах, даже без тапок и носков. Рунни возвращался домой с родителями и моим отцом из супермаркета.

— Глупым девочкам полезно. — Сказал он и бросил мне яблоко. Я зло сощурилась на него, снова поразившись этому мерзкому и наглому мальчишке — как сейчас помню, именно так я его назвала в мыслях, едва удержавшись, чтобы не озвучить это. Вскоре мне надоело мерзнуть, и я зашла в дом. В моей комнате пылесосила мама, она была отчего-то злая, и я не хотела встречаться с ней лишний раз, поэтому осталась в гостиной.

— эй ты, умный мальчишка — Позвала я, Рунни подошел, кивнул головой, как бы спрашивая «чего надо?». — Не хами мне, я старше. — Он только противненько улыбнулся и ушел. Я покачала головой, на самом же деле я мечтала треснуть его тапком по башке. — Лови витаминки. — И швырнула в него тем самым яблоком. Рунни засмеялся, поймав его.

Вскоре они уехали, а моя жизнь потекла дальше. Я снова ездила на учебу, гуляла с подругами, строила глазки новому объекту своих девичьих грез. «Объект» легко поддавался дрессировке, и вскоре мне стало довольно скучно. Вечерами я сидела в социальных сетях, болтая с подругами или со своим новым парнем. И вот мне пишет неизвестный пользователь. Сначала я не очень хотела завязывать знакомство, но потом, поразмыслив над пресностью своих отношений с новым парнем, решилась. Так началось мое общение с парнем из «инета».

Прошло 3 месяца. Мой интернет-друг возбуждал во мне все больше симпатии, я понимала, что этот человек «мой» — мне нравилось слушать его и говорить с ним, нравилось то, как он говорит, и то, что он говорит. Мне были ясны его слова и поступки, его принципы. В общем, я влюбилась. Однако, лучше синица в руках, думала я и продолжала встречаться со своим парнем. Впрочем, наверное, этому обману способствовало еще и то, что я опасалась начинать отношения с парнем из «инета». Я боялась даже встретиться с ним: не потому, что опасалась, что он окажется взрослым дяденькой, которому взбредет в голову изнасиловать меня или убить, а потому что не хотела разочаровываться: «а вдруг он страшный?» — думала я и искала новые причины для отказа. Несколько раз я даже согласилась, а потом, сославшись на обстоятельства, отменяла встречу.

Но вот настал день, когда я решилась. «Пан или пропал» — сказала моя лучшая подруга, отправляя меня на свидание. Она же помогала мне собираться.

Сегодня, прочитав мои записи, врач сказал, что у меня получается все лучше. Я рада этому, хотя чем больше я вспоминаю, тем мне тоскливее. Лучше бы я и дальше ничего не помнила. Он сказал, что мне нужно писать дальше, иначе я опять начну потихоньку сходить с ума. Лучше сойти с ума. На этом точка.

Сегодня пришла мама и слезно просила меня писать. Черт возьми, неужели так важно делать эти проклятые записи? Что ж, я начну сначала, но не для вас, док, а для своей мамы.

Итак, то был… Все началось. Нет, не так. Все началось в сентябре, в начале сентября, если верить моим первым записям — 7 сентября. В ночь с 7 на 8. Он приехал к нам со своими родителями. Они пробыли около недели. Перед самым их приездом я рассталась со своим парнем. Тогда я была названа дурой и выслушала целую лекцию о глупостях, совершаемых девочками-подростками.»

— Я не буду это писать!! — вопила Мэрли. Она категорически отказывалась продолжать делать записи в тетради и вообще где бы то ни было. Тогда врач был вынужден предложить ей рисовать: все, что угодно. Первое время она часами сидела перед чистым листом бумаги, не прикасаясь ни к чему, просто глядя на бумагу. Первая попытка порисовать закончилась слезами. Как и вторая, и все последующие. Она начала рисовать на втором сеансе, но потом все же расплакалась.

Ее корявые закорючки: маленькие, узловатые, расположенные где-то в самом углу, нацарапанные красным карандашом — вот и все, что удавалось «выжать» из нее первые пять сеансов. А потом ее как прорвало: она начала рисовать путанные узоры — просто красное кружево, постепенно этот образ все усложнялся — добавлялись цвета, и «закорючки» становились еще причудливее.

— Дайте мне тетрадь. — Врач довольно улыбнулся и протянул ей потрепанную тетрадку. Мэрли начала что-то быстро писать все тем же красным карандашом. Она не останавливалась ни на минуту до самого вечера. Потом доктор Трули прочитал:

«Я все помню, Рунни. После того, как вы прочитаете это, док, вы точно решите оставить меня здесь до конца жизни, но вы ведь просили меня писать. Итак, 7 сентября — он появился в первый раз в моей жизни, тогда же довел меня до слез. Не сомневайтесь далее ни в одном моем слове, какой бы ересью не показалось вам дальше то, что я напишу. Итак, я остановилась в последний раз на том, что пошла на свидание с Расти — так звали моего интернет-друга. Признаться, я нисколько не была разочарована: он оказался в моем вкусе — высокий и подтянутый, с русыми волосами и серыми глазами. Его лицо, оно появлялось в моей жизни не так часто, как я бы того хотела, но я отлично его помню — небольшие, но очень красивые глаза, красивый же нос и «скромные» губы. Гораздо чаще передо мной мелькало лицо мальчишки: у него были такого же русого цвета волосы и те же серые глаза, он был довольно высок для своих 11 лет и явно слишком умен.

Итак, вернусь к свиданию с Расти. Мы замечательно провели время, погуляв в парке аттракционов — это было подобно взрыву в затхлой комнате — только тогда я поняла, насколько серой была моя жизнь. Что ж, они внесли много красок в мое существование, жаль, что все закончится здесь — в психлечебнице. Весь день мы веселились и катались на аттракционах, ели мороженное и сладкую вату, помню от всех этих сладостей меня ужасно тошнило, а Расти смеялся надо мной. Кретин — вспоминая это, я не могу не улыбаться.

Домой я вернулась поздно и тут же получила свежий нагоняй от родителей — они не могли дозвониться до меня, и как бы Джулия меня не покрывала — у нее ничего не получилось. Ночью я пожаловалась Расти, а утром он приехал, чтобы извиниться перед родителями. Знали бы вы, док, как я была удивлена, увидев его в 9 часов на пороге моего дома. Как ни странно, он понравился отцу, а мама, как человек более сдержанный и подозрительный, начала присматриваться к нему. Это было многообещающее начало. Расти позавтракал с моей семьей, и мы пошли гулять. Сказать, что я симпатизировала ему, значит не сказать ничего о моем к нему отношении. Я не просто была влюблена в него, не просто любила его, нет. Это было что-то другое: он был настолько моим, настолько понятным и родным. Мы дышали в унисон. Я не знаю, как описать это единение, это полное понимание. Я хотела быть с ним всегда, хотела вечно держать его за руку, целовать его и никогда-никогда не расставаться, ни на минуту. Я вся стремилась к нему. В моей груди что-то постоянно щемило и рвалось к нему, абсолютное счастье накрывало нас с головой, и никто не был нам нужен. Я смотрела на него, слушала его голос, его смех — как же я была счастлива тогда. Он был настолько моим, что всякие границы между нами таяли с каждым часом, что мы проводили вместе.

К вечеру кто-то начал усиленно названивать ему на мобильный. Поначалу я не обращала внимания, но потом не выдержала и спросила. Он ответил, что это родители. Я попросила его ответить, но Расти, как я видела, вовсе не хотел этого делать. Я подумала, что из-за того, что его родители не хотят, чтобы мы встречались.

— Они знают про нас? — как я и предполагала, они ничего не знали. Я расстроилась. Расти вышел из кафе, где мы засели перекусить, и ушел куда-то. Вернулся довольно быстро.

Мы встречались каждый день. Это было самое счастливое наше время. Он уговорил меня участвовать в университетском конкурсе талантов, состоящим из нескольких этапов. Я начала готовиться к первому этапу — отбору, который, кстати, преодолела очень быстро и безболезненно. Расти был рядом — он стоял в кулисах, и я чувствовала, что он волнуется даже больше меня. Когда прозвучал последний аккорд, я тут же встала и пошла к нему. Его объятия были для меня лучшей наградой и утешением. Что бы ни происходило потом, я всегда находила успокоение и утешение с ним. Жаль, что сейчас…» — на этом тогда запись и закончилась. Мэрли, молча, встала со стула и ушла к себе в палату. На следующий день она отказалась выходить оттуда. Ее не стали принуждать. Но вот еще через день врач был вынужден заставить ее побеседовать с ним. Девушка крайне нехотя отвечала на его вопросы и ничего не рассказывала сама. Наконец, устав вытягивать из нее слова, док ее отпустил.

Конец ознакомительного фрагмента.

Neroli

Оглавление

  • Neroli
  • We’ll never say “Goodbye”

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Клочья предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я