Окрыленный мечтой. Николай Зайцев – творец и наставник

Юрий Чернигин (2022)

«Окрыленный мечтой…» — первое издание (12+), посвященное судьбе и творческому пути конструктора Николая Алексеевича Зайцева, одного из создателей первых в мире судов на малопогруженных подводных крыльях и экранопланов, первого главного инженера ЦКБ по СПК им. Р. Е. Алексеева. В основу книги легли воспоминания коллег и близких Н. А. Зайцева. Это повествование о незаурядном человеке, увлеченном спортсмене, справедливом руководителе, товарище и наставнике, талантливом кораблестроителе, сумевшем воплотить мечты в металле, вписав свое имя в историю скоростного флота. Выход книги приурочен к 100-летию со дня рождения Н. А. Зайцева.

Глава 2

Главный инженер Зайцев

В 1945 году Николай Алексеевич с отличием окончил институт и получил диплом инженера-механика. Мечтавшие повидать мир Н. А. Зайцев и его друг И. И. Ерлыкин получили направление в Таллин, в Эстонское морское пароходство. За путевками они отправились в Москву, где их и перехватил Р. Е. Алексеев, который незамедлительно пригласил новоиспеченных специалистов в свою команду — гидролабораторию, организованную в 1943 году при заводе «Красное Сормово».

Николай Алексеевич согласился и смог переоформить направление на работу. Он сделал однозначный выбор — скоростной флот, это его дорога, хотя и понимал, что торить ее придется против течения. Так в 1945 году началась трудовая деятельность Н. А. Зайцева на заводе «Красное Сормово». И. И. Ерлыкину в Министерстве согласия на перевод не дали, и он три года, обязательных по закону, проработал в Таллине, но потом возвратился в Горький и вошел в коллектив гидролаборатории.

Николай Зайцев, Леонид Попов, Болеслав Зобнин, Константин Рябов, Иван Ерлыкин — все они, увлеченные парусники, друзья и соперники в спорте, сошлись в конечном счете под алексеевскими знаменами. И началась работа, работа и еще раз работа! У Алексеева был лозунг: «Все, что мешает работе, нужно отметать!».

Обладая огромной работоспособностью, природной одаренностью и отличными знаниями, будучи редким примером организованности, требовательности и справедливости, Николай Алексеевич вскоре стал одним из ведущих специалистов молодого коллектива энтузиастов, правой рукой Ростислава Евгеньевича, его надежным тылом.

Н. А. Зайцев и Р. Е. Алексеев

В 1945 году основное внимание было приковано к катеру на подводных крыльях «А-5». Это был опытный скоростной катер с малопогруженными подводными крыльями, развивавший скорость до 80 км/ч. Интересная работа полностью увлекла Н. А. Зайцева. Все, кто работал с Р. Е. Алексеевым, жили по его графику. Все были молоды и все были убеждены, что делают очень важное для страны дело. Потому такой напряженный режим большинство молодых конструкторов устраивал. Это была хорошая школа совершенствования профессии. Оперативность и ответственное отношение к работе у поколения «алексеевцев» тех лет сохранились на всю жизнь.

Однажды поздней осенью во время испытаний «А-5» видимость была плохая, и катер выскочил на мель. Алексеев дал команду Зайцеву лезть в воду и с кормы толкать катер. Катер с мели сняли, но в студеной воде Николай Алексеевич успел сильно замерзнуть. Когда дома у него поднялась высокая температура, жена Валентина вызвала «скорую» и позвонила Алексееву. Валентина Михайловна не сдержалась и накричала на Ростислава Алексеевича: «Что ты с человеком сделал? Если с Николаем что-то случится, я тебя задушу!»

У Зайцева в результате диагностировали крупозное воспаление легких. Лечили его лучшие врачи города (Колокольцев, Кукош и другие) — все они были также товарищами по парусному спорту.

Испытания катера «А-5». Ход на крыльях

На основе успешных испытаний первых катеров на подводных крыльях заводом «Красное Сормово» был поставлен вопрос перед руководством страны и Управлением кораблестроения ВМС о проектировании и постройке торпедного катера на подводных крыльях, подкреплённый материалами успешных испытаний катеров на подводных крыльях «А-4» и «А-5». Завод получил одобрение от руководителей Правительства СССР. В результате УК ВМС поручил заводу «Красное Сормово» разработку технического проекта по постановке серийного торпедного катера проекта 123-бис на подводные крылья, реализовать его и начать испытания летом 1948 года.

Новизна технических решений Алексеева в развитии скоростных судов привлекала молодых инженеров, и коллектив начал пополняться новыми специалистами. До этого времени у малочисленного коллектива гидролаборатории не было заказов, и держался он за счёт средств завода и самостоятельного финансирования. В предлагаемом задании Алексеев и его коллектив были поставлены перед необходимостью приспособить крыльевое устройство к корпусу готового катера для проверки применительно к морским условиям эксплуатации. Торпедные катера проекта 123-бис строились серийно с 1944 года на судостроительном заводе № 639 в г. Тюмень. При полном водоизмещении 20,5 т катера развивали скорость 48 узлов.

В 1947 году на основании Постановления Совета министров СССР № 1520-401 Приказа Главкома ВМФ № 216 заводу «Красное Сормово» был передан серийный торпедный катер проекта 123-бис. На заводе проект получил марку «А-7».

В 1948 году впервые в СССР, а по имеющимся сведениям, впервые в мире, заводом было закончено переоборудование торпедного катера проекта 123-бис. На серийном катере с глиссирующим корпусом были установлены подводные крылья. В основу схемы крыльевого устройства этого катера была положена схема, разработанная на основе результатов испытаний самоходной модели «А-5» в бассейне и на открытой воде. Осенью 1948 года катер 123-бис был конструктивно доработан и отправлен для государственных испытаний на Чёрное море.

Государственной приёмной комиссией ТКА проекта 123-бис («А-7») от 23.11.48 г. были выдвинуты предложения

1. Торпедный катер пр. 123-бис («А-7») на подводных крыльях (тактический номер 697) считать как головной катер и передать его в состав Первой Севастопольской ордена Нахимова I степени бригады торпедных катеров ЧФ для тренировки личного состава и дальнейшего изучения особенностей его тактического использования.

2. Серийную постройку катеров на подводных крыльях производить на катерах с дизельными установками, ввиду неустойчивой работы моторов «Паккард» при ходе катера на волне в 5–6 баллов, для чего в начале 1949 года выделить один ТКА пр. М-123-бис заводу «Красное Сормово» для постановки на крылья.

3. После испытаний ТКА пр. М-123-бис на подводных крыльях в море перейти к серийной постройке этого типа катеров.

4. В 1949 году разработать проект нового типа ТКА на подводных крыльях с более высокой мореходностью и скоростью.

Два катера проекта М-123-бис были построены на заводе № 831 МСП в августе 1949 года. По приказу Главнокомандующего Военно-морских сил и Министерства транспортного машиностроения №-00154/311сс завод № 831 МСП отправил катера на завод «Красное Сормово им. А. А. Жданова» для установки на катера подводных крыльев (договор № 240/795-49). Крылья и стойки изготавливались на заводе «Красное Сормово». Монтаж крыльев выполнялся специалистами завода по чертежам, разработанным конструкторами гидролаборатории под непосредственным руководством Р. Е. Алексеева и Н. А. Зайцева. В январе 1950 года, по окончании переоборудования, катера (заводские марки «А-10» и «А-11») были доставлены на Черноморский флот в г. Севастополь для проведения заводских и государственных испытаний. На катере «А-10» было установлено только носовое крыло, а на катере «А-11» и носовое, и кормовое.

Все испытания катеров «А-10» и «А-11» проходили с марта по декабрь 1950 года.

Государственная комиссия признала необходимым

1. Принять торпедный катер пр. М-123-бис с носовым подводным несущим крылом (заводская марка «А-10») в состав ВМС.

2. Рекомендовать установку крыльевого устройства на торпедных катерах пр. М-123-бис, находящихся в составе ВМС.

3. В ближайшее время организовать проведение работ по применению носового подводного несущего крыла на торпедных катерах других проектов, с целью улучшения их тактико-технических элементов.

Спуск торпедного катера на подводных крыльях 123-бис. 1948 г.

Ю. Н. Масленников, Р. Е. Алексеев, Н. А. Зайцев, А. Г. Варнавин. Севастополь, 1950 г.

Катер «А-10», ход на крыльях в 5-балльный шторм. 1950 г.

Таким образом, в 1950 году впервые на вооружение ВМС СССР был принят торпедный катер проекта М-123-бис с носовым малопогруженным подводным несущим крылом — марка «А-10».

Еще в 1947 году специалисты гидролаборатории под руководством Н. А. Зайцева предложили использовать на катерах на подводных крыльях водомётный движитель с осевым пропеллерным насосом. Необходимость создания водомётного движителя для скоростного судна была обусловлена такими недостатками гребного винта, как низкая живучесть, повышенная вибрация и эрозия в косом потоке, значительная габаритная осадка. Были проведены большие экспериментальные исследования по скоростным водомётным движителям. При этом широко варьировались геометрические характеристики элементов водомётных движителей (в частности, водозаборника, насосной части, рабочего колеса, сопла), отыскивались оптимальные расположения водозаборников, определялось влияние числа ступеней и т. д. На основании проведённых исследований были получены необходимые материалы для создания скоростного водомётного движителя. В дальнейшем Н. А. Зайцев написал на эту тему кандидатскую диссертацию, но не успел защитить.

В 1949 году был спроектирован, построен и испытан катер «А-8» с формой корпуса в виде крыла. В ходе испытаний катера «А-8» подтвердились результаты модельных испытаний в бассейне. Выявлено влияние образующейся под днищем катера «воздушной подушки» (как положительное, так и отрицательное) на ходовые качества катера «А-8». Катер «прыгал» и получил название «Лягушка». Этот катер можно рассматривать как начало работ по созданию судов с аэродинамической разгрузкой.

Параллельно с этими работами конструкторы гидролаборатории с июня по декабрь 1949 года разрабатывали эскизный проект речного пассажирского катера на малопогруженных подводных крыльях «А-9» с корпусом крылообразной формы.

В 1950 году директор «Красного Сормова» Н. Н. Смеляков, подводя краткий итог работы, проделанной коллективом гидролаборатории под руководством Р. Е. Алексеева и Н. А. Зайцева совместно с цехами завода отмечал: «Завод разработал и испытал систему подводных крыльев для постановки военных кораблей и гражданских судов на подводные крылья. Название этих схем (заводские марки) — «А-4», «А-5», «А-7», «А-8», «А-9», «А-10», «А-11». Принципиальной основой практического использования подводных крыльев, начиная с 1946 года, то есть со схемы катера «А-5», является использование несущих малопогруженных крыльев специального профиля».

В 1951 году за успехи, достигнутые в создании первых отечественных катеров на подводных крыльях, автор идеи и главный конструктор Р. Е. Алексеев, заместитель главного конструктора и ведущий специалист по силовым установкам, системам и устройствам Н. А. Зайцев, ведущий специалист по гидродинамике И. И. Ерлыкин, ведущий специалист по корпусу и прочности Л. С. Попов были удостоены Сталинской премии.

Первым гражданским пассажирским судном на подводных крыльях стала «Ракета». При ее создании тепличных условий никто не создавал. Коллектив энтузиастов работал с вдохновением и с полной отдачей сил. Никого нельзя было выделить, все выкладывались до предела, не обращая внимания ни на выходные, ни на праздники.

Строительство теплохода шло полным ходом, как вдруг — отрицательное заключение: судно на подводных крыльях в эксплуатацию на реках допускать нельзя!

Основные доводы чиновников от науки:

— не разработаны правила расхождения со встречными судами;

— острые кромки подводных крыльев превратят всю рыбу по трассе в фарш;

— судно, движущееся на воде с такой большой скоростью, не может не поднимать огромной волны, которая неминуемо будет размывать берега.

Кстати, о волне: при движении на большой скорости у СПК в контакте с водой остаются лишь крылья и стойки, которые создают минимальное сопротивление движению, а значит не создают такой волны, как указывалось в «страшилках». Однако для того, чтобы доказать беспочвенность сомнений своих оппонентов, Алексеев и Зайцев приняли решение в кратчайшие сроки построить катер-модель на подводных крыльях. И не просто модель, а пассажирский 6-местный катер, чтобы с комфортом прокатить сомневающихся экспертов. Убедившись в том, что негативные прогнозы скептиков не оправдались, оппоненты свои замечания сняли. Строительство «Ракеты» продолжилось.

Нужно было нагонять потерянное время, и работники НИГЛ (в 1952 году гидролаборатория была переименована в Научно-исследовательскую гидродинамическую лабораторию завода «Красное Сормово», Алексеев был назначен ее начальником) трудились, не считаясь с личным временем.

Титанический труд коллектива конструкторов и рабочих завершился спуском на воду, правда, еще не достроенного в полной мере судна. Было необходимо проверить выход теплохода на крылья, его ходкость и маневренность.

После в одной из газет появилась заметка о флагмане пассажирского скоростного флота: «На Стрелку из-за поворота Волги плавно выплыл белоснежный теплоход необычной формы. Вдруг он приподнялся над речной гладью и, почти не оставляя за собой следа, стремительно понесся вперед, легко обгоняя солидные трехпалубные дизель-электроходы, длинные приземистые баржи и юркие катера».

«Алексеев собрал ответственных специалистов, чтобы заслушать их доклады о степени готовности теплохода к пробному выходу. Получив утвердительные ответы, Алексеев внимательно оглядел присутствующих и, обращаясь ко всем, взволнованно произнес:

— Давно мы ждали этого дня, друзья! В этом теплоходе труд каждого из нас. Сегодня мы держим экзамен перед всем коллективом завода, который поверил в нас.

Сделав паузу, уже деловым тоном продолжил:

— А теперь всем по местам!

И вот, 8 мая 1957 года, без смонтированной рубки, без остекления, отделки и обстройки судно вышло из гавани завода.

Алексеев выполнял функции капитана, Зайцев — у пульта управления двигателем. Обороты двигателя прибавляются — 200, 400, 600, 800 оборотов в минуту. Скорость теплохода растет — 10, 20, 30, 40 км/ч. Дифферент увеличился до 3–4 градусов, показалось носовое крыло. Проходят длинные секунды, обороты дизеля растут — 900, 1000, 1100. Пора бы выходить и кормовому крылу, но нет, корма тащится по воде, за ней — черный шлейф дыма. Двигатель работает на перегрузке. Алексеев вопросительно смотрит на Зайцева. Тот предлагает прибавлять обороты. И вот уже 1200 об/мин! Вдруг дифферент начинает энергично уменьшаться, и вместе с тем скорость начинает заметно расти. Еще секунда, другая — и мы стремительно летим над Волгой! Эффект скорости усиливается тем, что нас сильно обдувает, а в щелях недостроенной рубки гудит ветер.

Смотрю на Алексеева — улыбается! Зайцев — в объятьях Зобнина. Ерлыкин вытирает мокрый лоб. За кормой чисто, по звуку чувствуется, что дизель работает нормально.

Всего полчаса длился первый выход «Ракеты», но он определил начало эры отечественного пассажирского крылатого флота!» (А. И. Маскалик, «Красный Сормович», 1987 г.)

Первый выход теплохода «Ракета». 1957 г.

26 июля 1957 года рано утром «Ракета» вышла из гавани завода, чтобы в тот же день, через пятнадцать часов ходового времени, подойти к дебаркадеру Химкинского речного вокзала в Москве. Цель — продемонстрировать достижения советской техники на Международном фестивале молодежи. На борту теплохода, помимо Алексеева и Зайцева, были все ведущие конструкторы НИГЛ и многие рабочие экспериментального цеха. Поход в Москву на фестиваль стал для них заслуженной наградой за месяцы напряженного труда. Но для Алексеева и Зайцева это была не увеселительная прогулка, а одним из рабочих моментов испытаний крылатого теплохода. Они всю дорогу вели наблюдение за движением судна и работой силовой установки. В расчетное время «Ракета» подошла к Химкинскому речному вокзалу.

Первый день пребывания «Ракеты» в Москве превратился для создателей крылатого судна в яркий, незабываемый праздник. Сначала в речном порту был большой митинг, выступали министр речного флота, Р. Е. Алексеев, Н. А. Зайцев и все желающие из конструкторов. Потом участники митинга захотели прокатиться на крылатом корабле. Количество желающих «полетать» было столь велико, что в первый рейс «Ракета» вышла с большим перегрузом. На борту оказалось, по меньшей мере, сто человек вместо шестидесяти по проекту, однако теплоход вышел на крылья. Почти полдня «Ракета» летала по Химкинскому водохранилищу. Одна делегация сменяла другую. Все они приходили в восторг, поздравляли его создателей, делали памятные фотоснимки с ними на палубе теплохода.

В дни фестиваля конструкторы показали свое детище всем, кто хотел его посмотреть. Едва «Ракета» пришла из Москвы в родную гавань, как Волжское объединенное пароходство объявило о регулярных пассажирских рейсах крылатого судна на линии Горький — Казань. Для теплохода начались рабочие будни, а для конструкторов — новый этап испытаний.

Н. А. Зайцев на борту «Ракеты»

Н. А. Зайцев и Л. С. Попов в салоне «Ракеты». Поездка на Международный фестиваль молодежи. 1957 г.

С каждым новым рейсом «Ракеты» все убеждались в надежности крылатого судна, а также в том, что такие суда очень нужны, особенно для рек Сибири, где они могут конкурировать с авиацией.

Наверное, за всю историю города Горького ни одно судно не провожало и не встречало столько горожан. О приближении «Ракеты» объявляли по радио. На набережную выходили сотни и сотни людей, стояли, всматривались вдаль, и вот на горизонте появлялась блестящая стремительная точка, лихо обгоняющая другие суда. Точка росла, приближалась, приобретая четкие контуры. Вот так все и говорили: «Идет наша «Ракета»!». Конструкция судна была очень удачной, можно сказать, классической и надежной. От двигателя до последней заклепки в корпусе — всё было сделано из отечественных материалов. Промышленность нашей страны как бы сконцентрировала свои достижения в новом судне.

А ведь среди чиновников были и скептики, говорящие, что никто на такие суда не пойдет: «Скоростища-то какая! А если на мель судно вылетит, или на топляк налетит? Что тогда будет?»

Был случай, когда «Ракета» своим носовым крылом налетела на топляк. Однако пассажиры удара даже не почувствовали. Долгое время на рабочем столе Николая Алексеевича лежал обрубок бревна, рассеченного крылом теплохода.

Наступила поздняя осень. Пришли последние дни первой навигации для «Ракеты». Ее создатели решили эти дни использовать для проведения мореходных испытаний судна на Куйбышевском водохранилище (конечно, без пассажиров). По данным бюро прогнозов погоды, в водохранилище ожидалось большое волнение, а этого и надо было для всестороннего испытания корабля. Установили на нем необходимую регистрирующую аппаратуру и направились из Горького в рукотворное море. Но когда теплоход пришел в Казань, сильно похолодало. На Волге начался ледостав. По реке шло «сало». У берегов начали образовываться участки сплошного льда. Возникла реальная угроза зазимовать в Казани. Однако ни Алексеев, ни Зайцев, принимавшие участие в испытаниях, не были в этом заинтересованы. Судно должно зимовать на заводе, чтобы устранить отмеченные за первую навигацию замечания команды теплохода. На раздумья времени не было. Было принято решение возвращаться в Горький несмотря на то, что по Волге уже шел лед. Идти, при этом только на крыле! Так начался полет «Ракеты» по замерзающей реке.

Мелкий лед со свистом бился о дюралевую обшивку днища судна. Для крыльев он был не помеха. На половине пути забило льдом водозаборник системы охлаждения главного двигателя. Но нет худа без добра, теперь конструкторы узнали, что надо сделать, чтобы никакой ледостав не застал команду врасплох. Вся в длинных сосульках, висевших по бортам, заиндевелая «Ракета» благополучно вернулась в Горький, в заводский затон.

«Ракета» во льдах. Казань. 1957 г.

Доработка системы охлаждения оказалась полезной еще и по другой причине. На серийно строящихся судах в Феодосии водозаборник забивался медузами, а введенная продувка кингстонов системы водозабора позволяла быстро устранить подобные проблемы.

Как уже было сказано, путевку в жизнь «Ракете» подарил шестиместный пассажирский катер на подводных крыльях, который создавался под руководством Николая Алексеевича. Зайцев вложил в это судно свои силы, талант, душу и вполне справедливо считал своим детищем. Катер получил название «Волга» и в 1958 году на майской демонстрации был представлен широкой публике. Машина с катером возглавляла колонну завода «Красное Сормово».

Презентация катера «Волга» на майской демонстрации. 1958 г.

Н. А. Зайцев с сотрудницами ЦКБ на съемках рекламного ролика катера «Волга». 1958 г.

Несколькими неделями ранее катер «Волга» был представлен на Международной технической ярмарке в Милане. Н. А. Зайцев исполнил свою давнюю мечту о загранке, впервые выехав за пределы Родины. Советская делегация самолетом прибыла в Вену, откуда на автомобиле «Победа» советского торгпредства отбыла в Милан. Организаторы ярмарки были довольны участием СССР в выставке.

Конец ознакомительного фрагмента.