Метро 2033: Смерть октановых богов

Юрий Харитонов, 2020

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают Вселенную Метро 2033, серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы московского метро. Их приключения на поверхности на Земле, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! После гибели отца тринадцатилетние Вит и Вовк Соколовы остаются одни. Вит бы охотно расстался с Вовком, но чувствует, что их связывает какая-то ужасная тайна. А тот отправляет его на поиски еще какого-то пропавшего братика – прямиком к зловещим нефтяникам в Ярославль. Туда же держит путь из бывшего «Приюта забытых душ» Софья (Сова) Макаренко, чтобы отомстить за смерть отца. Но их ожидает хитрый и коварный противник, у которого на них свои виды. Что могут девушка и двое мальчишек противопоставить взрослому, искореженному жизнью мужчине, хладнокровному и жестокому? И все же они собираются сражаться до последнего.

Глава 2. Странный разговор

Середина октября 2033 г.

Мощный двигатель монстра еле слышно урчал под желтым капотом. «Хаммер» плавно и деловито объезжал серьезную пробку на Ярославском шоссе, и эта пробка стала бы настоящей проблемой, если бы затор не случился двадцать лет назад. Потом выжившие растащили опустевшие автомобили по обочинам и проложили новый маршрут среди покореженных и ржавых автомобильных остовов.

И вот желтый капот вражеской машины плавно, словно нос корабля, поворачивал то вправо, то влево, объезжая кучи металлолома, которые покрывал валом валивший снег. На улице было холодно, в отличие от салона, где вовсю работала печка. Дворники исправно смахивали налипающий на лобовое стекло снег и раз за разом приоткрывали небольшое окно в снежную сказку. Дорога шла по обычному смешанному лесу, который укрывала снегом поздняя осень, и лишь остатки автомобилей напоминали водителю о том, что когда-то давно на мир обрушилась Великая и Ужасная Катастрофа, уничтожившая все живое на Земле! Ну, почти все…

Некоторые индивиды выжили и, будто забыв, из-за чего случилась война, продолжили дело погибших предков, уничтожая друг друга.

Софья Макаренко по прозвищу Сова от злости с силой сжала кожаную обшивку руля. Она еще не простила смерть отца тем мразям, что влезли в их спокойную жизнь и уничтожили семейную идиллию вдали от любых выживших идиотов в лесах под Вологдой. Да, девушка отвлеклась от мести на несколько дней, да, забыла про злость, что сводила челюсти и пальцы на спусковом крючке СВДС, когда в окуляре появлялась рожа одного из нефтяников из Ярославля — но только на время. Пока не вызволит из рабского плена детишек.

И у Совы получилось. Вместе с единственным, не считая отца, порядочным и достойным мужчиной, встреченным девушкой за всю сознательную жизнь, они освободили детей^[4]. И теперь Макаренко могла со спокойной душой вернуться к мести.

Она сходила за угнанным «Хаммером», пригнала его в «Приют», заправила, набила припасами, найденными Михаилом Прохоровым — тем достойным человеком — в бункере под монастырем, и пустилась в новый путь. С новыми силами, с новой ясностью и спокойной душой…

Впрочем, не совсем спокойной. Пятьдесят измученных взрослыми и истощенных детей вызвали у нее слезы и неясный зуд в груди, когда собрались попрощаться с Софьей. Трогательно и мило, но как-то неправильно для умирающего мира. Макаренко лишь скривилась, чтобы не показать чувства, а грудную клетку в это время сжимало спазмом, и на глаза наворачивались слезы. Софья, всегда такая сильная, упрямая и не в меру жесткая, не могла спокойно смотреть на жалостливые лица детей. Ее тянуло остаться, но твердый характер, воспитанный отцом и долгими тренировками, отказал шантажирующим Софью эмоциям. Сначала нужно закончить дело, а потом возвращаться к детям и, возможно, подумать о своем…

Вот как сейчас. Где еще подумать о рождении собственного ребенка, как не вдали от любого мужчины, в глухом, заснеженном лесу, который Макаренко пересекала на желтом «Хаммере», отобранном когда-то у бандитов? Наверное, самое романтичное место в мире…

Раньше подобные мысли не посещали голову двадцатипятилетней девушки. Наверное, потому, что в ее жизни существовал один мужчина — отец. А потом появились бандиты-нефтяники, негодяи, обирающие свободные земли и убивающие неугодных. Ни одного достойного мужика во всей округе, чтобы допустить даже мимолетную мысль о замужестве. К подобным мужчинам у Софьи могло возникнуть только отвращение. Зато отвращение — это то, что необходимо именно во время войны. Макаренко с удовольствием лупила и убивала нефтяников, взрывала их припасы и отбирала порабощенных детей. Жаль, что уничтожила не всех. Вот теперь надо вернуться в Ярославль и отомстить за отца. Но только обязательно отомстить! Ничто не должно отвлечь ее от цели! Ничто! Хватит разгуливать вокруг да около! Надо мстить — и в сторону! Потом спокойно жить, вернуться к детям и, возможно, родить своего.

Вновь возникшая мысль о гипотетическом ребенке разозлила Сову. Макаренко сжала пухлые губки и нахмурилась. Единственный достойный мужчина в ближайших областях, с кем можно создать семью, — Михаил Прохоров, но у него пятеро детей! И еще около пятидесяти приемышей! Это же… Это же… Но тут вспомнились печальные и угрюмые маленькие лица сирот, провожающих Макаренко в дорогу у ворот Горицкого монастыря в Переславле. Полсотни одиноких маленьких детишек! И одного Михаила на них явно маловато! Сова сжала губы и зашмыгала носом, часто-часто заморгала, чтобы предательские слезы не брызнули из глаз. Не ко времени все это — слезы, размышления о ребеночке и потенциальном отце! Земля еще горит под ногами убийц отца, а месть… с ней лучше не задерживаться, а то жизнь закрутит в водоворот, и не заметишь, как остынешь и забудешь о справедливости, необходимой, как воздух! Нет! Сначала нефтяники, а потом уже Переславль-Залесский, дети, возможно, Михаил, любовь и собственный ребенок.

Сова пошмыгала носом и повернула к себе зеркало заднего вида, выбрала участок дороги, где не нужно все время петлять меж искалеченных войной машин, и взглянула на себя, стирая с глаз предательскую влагу. Макаренко — дочь своего отца! Она выдержит! Она отомстит! Развесит головы негодяев по всему Ярославскому шоссе, когда будет возвращаться в «Приют забытых душ», чтобы любым мразям в радиусе пары сотен километров от Ярославской области неповадно было лезть к детям!

Макаренко объехала одну из куч металлолома, сваленную посреди дороги, вновь взглянула в зеркало заднего вида и нахмурилась. На заднем сиденье высилась груда мешков с одеждой и провизией, которые они нашли с Михаилом Прохоровым в бункере под Горицким монастырем, когда уничтожили Черномора с Кизляком^[5], и что-то в этой куче насторожило девушку. Она прищурилась, напряглась, и вдруг резко вжала педаль тормоза в пол. Автомобиль проехал еще несколько метров по снежной каше, прежде чем остановился. Мешки и баулы по инерции начали перелетать вперед, как и тот, кто прятался среди них…

Как только «Хаммер» остановился, Сова одной рукой схватила перелетевшего через сиденье вместе с мешками человека, а второй стала наносить ему резкие и частые удары. Какое-то время незнакомец дергался и невпопад лягался в ответ, а потом не выдержал и закричал:

— Стой! Сова! Стой! Пожа-а-алуйста-а-а!

Тонкий детский голосок остановил руку девушки, она дернула тело на себя, вырывая его из груды мешков, и… оказалась нос к носу с Русланом Озимовым. Двенадцатилетний черноволосый мальчишка морщился и хмурился от боли и виновато смотрел на Сову черными глазами.

— Ты! — воскликнула девушка возмущенно.

— Ты обещала научить меня стрелять из снайперки! — быстро затараторил пацан. — Ты обещала!

— Ты… — опять начала Софья и от возмущения на секунду проглотила язык. Потом рявкнула: — Да ты с кукушкой-то дружишь? А?!

Руслан вжал голову в драную телогрейку.

— Дружу, — протянул он обиженно.

— А по-моему — нет! — громко возразила Макаренко.

— А по-моему — да! — упрямо перебил Озимов и затараторил: — Как нам еще уговорить тебя остаться? А?!

— И лишь для этого ты спрятался в «Хаммере»? — удивленно переспросила Сова.

— Да! — Руслан с вызовом выставил вперед подбородок. Софья довольно грубо толкнула его обратно на сиденье, где мальчик стал устраиваться, перекладывая мешки назад. — Ты должна остаться! Прохоров один с нами со всеми не справится! Ты…

— Нет! — рявкнула вновь Сова. — Нет! Я должна ехать к нефтяникам и убить их! Ничего ты не понимаешь, мальчишка!

— Нет, понимаю! — обиженно возразил Руслан, повышая голос. — Понимаю! Они убьют тебя! И что станет с нами? А?!

Некоторое время Макаренко молчала, пережевывая и смакуя обидные и злые слова, готовые вот-вот сорваться с губ. Но сдержалась и спокойным тоном сказала:

— А что станет с вами, если я их не убью? А?! — Она пристально уставилась большими карими глазами на мальчика, тот, затаив дыхание, затих. — Ну? Представь! Вы победили в маленькой битве, уничтожили Черномора и Кизляка — и все? Думаете, наступил рай, а все остальные беды пройдут мимо? Да? — Девушка ткнула пальцем в окно. — Я еду мстить нефтяникам за отца! Да! И это не изменить! А еще я еду предотвратить войну, которая грядет, когда эти мрази узнают, что их детишки захватили их школу, их город и уничтожили их союзников — Черномора и Кизляка! Война придет под стены Переславль-Залесского Горицкого монастыря и сровняет с землей «Приют забытых душ». И все это случится, если я не уничтожу нефтяников! Понимаешь?

Затихший Озимов кивнул, но страха в его глазах так и не появилось.

— Не называй его так, — тихо попросил мальчик.

— Его? — не поняла Софья. — Черномора? Кизляка? Нефтяников?

— Приют, — прошептал Руслан. — Никакие мы теперь не забытые души. У нас есть Михаил и ты.

— А как тогда? — переспросила Сова.

— Зови… — Мальчик на секунду задумался, отведя взгляд в окно — на огромные падающие снежинки. — Зови «Приют свободы»!

— Ладно, — пожала плечами Макаренко. — Вот… если я не поеду, то нефтяники явятся к Михаилу с детьми и вновь превратят «Приют свободы» в «Приют забытых душ», если, конечно, не разозлятся так, что и вовсе уничтожат его. Это понятно?

Руслан угрюмо кивнул, посмотрел на девушку исподлобья и твердо сказал:

— Я с тобой еду!

— Нет, — отрезала Сова.

— Но почему? — возмутился Озимов.

— Там будет боль и смерть! И много-много трупов! — Девушка вновь указала в сторону Ярославля.

— Там тоже будут! — перебил Софью Руслан настолько яростно, что она замолчала. — Там тоже смерть и боль! Для меня уж точно! Там убили Катю! И я не могу…

— Можешь!

— Не! Мо! Гу! Слышишь?! — закричал пацан. — Я не могу находиться там. Лучше я тоже вместе с тобой буду мстить! За Катю!

Сова молчала слишком долго, сверля глазами мальчика. Жгучее желание забить в асфальт голову любого ублюдка, так или иначе связанного со смертью близкого человека, было понятно девушке. Как и нежелание сидеть в четырех стенах и трястись от мысли, что скоро приедут враги и отомстят им самим за смерть Черномора и Кизляка. Но! Минусов от присутствия Руслана здесь, рядом с Совой, было намного больше!

Во-первых, он маленький — как и во-вторых, и в-третьих! Да не хочет она таскать за собой мальчишку! Не хочет! Он вечно будет путаться под ногами и мешаться! И вообще… Софья привыкла действовать одна и рисковать только собственной головой. А подставлять чужую, пусть и глупую, у Макаренко не было никакого желания. Решено!

Девушка завела «Хаммер». Он, грозно заурчав, дернулся. Снежинки, словно живые, подскочили вверх с капота. Руслан довольно осклабился, думая, что Сова сдалась и берет его с собой! Но, увы, напрасно! Та вдавила педаль газа и повернула руль, разворачивая «Хаммер» обратно вокруг композиции из двух вертикально стоящих автомобилей, словно кто-то гигантский несколько лет назад составлял из машин пирамидки.

— Нет! Сова! Нет! — тут же взорвался криком Руслан. Он метнулся к Макаренко и повис на руке, мешая рулить. Девушка от досады оттолкнула назойливого ребенка слишком сильно: мальчик отлетел назад, стукнулся головой о металлический каркас «Хаммера» и затих. Сова хмуро поглядела на него. На девушку теперь смотрел обиженный волчонок. Взгляд исподлобья, губы сжаты, а лоб сморщен, будто Руслан не ожидал от нее такого. Макаренко яростно мотнула головой, мол, «нефиг», и тут же затормозила.

В «Хаммере» стало холодно, несмотря на работающую печку. Руслан держался за ушибленный затылок и готов был заплакать от несговорчивости Софьи, но та вдруг, не скрывая удивления, уставилась на дорогу. И долго смотрела, будто сомневаясь в том, что видит.

— Сова? — тихонько протянул мальчик, но девушка не откликалась, продолжая смотреть вперед. Руслан не мог видеть, что творится на дороге, но поза Макаренко пугала. Сильная и волевая женщина просто не могла столь растерянно хлопать глазами. Она бы давно уже что-нибудь предприняла! Поэтому мальчик осторожно приподнялся на сиденье и выглянул из-за мешка с провизией, который заслонял ветровое стекло.

В заснеженном лесу, где сквозь снег темнели деревья и кособокие конструкции из остовов автомобилей, стоял одинокий человек. Руслан не мог понять, что не так было с этим незнакомцем, но вдруг всем телом ощутил холод, выстужающий кабину. В тени под капюшоном пряталось лицо — казалось, что человек буравит его взглядом и вытягивает саму душу из тщедушного тела.

— Чего не едешь? — прошипел Руслан. Конечно, шипеть он не хотел, но паника как будто заставила горло сжаться так, что Озимов смог выдавить из себя только шипящие звуки.

— Нельзя, — унылым шепотом ответила Сова.

— Как это — нельзя?! — возмутился мальчик. — Это… Оно… Он же хочет нас съесть!

Руслан не взялся бы объяснить, почему он так решил. Эта уверенность пришла откуда-то из подсознания, питаемого древними инстинктами и суевериями далеких предков, которых мальчик никогда не знал.

— Ой! Да никто не будет тебя есть! — раздраженно отмахнулась Макаренко, продолжая пристально смотреть на фигуру. — Максимум заберет к себе в Ростов и будет…

— Что? — забеспокоился Руслан. Страшные образы представились ему в ответ на брошенное Совой слово «будет». Ничего хорошего странная черная фигура за окном явно не предвещала. — Ты уверена, что его не раздавишь?

— Уверена! — мрачно кивнула Софья, словно чего-то ожидая от незнакомца. Но оружия она не доставала.

— Слушай! — тут же встрепенулся мальчик. — Я там твою винтовку видел… Давай достану?..

— Не поможет, — мотнула головой Макаренко.

— Ты уверена? Тогда что же?..

— Ждать, — твердо сказала девушка. И Руслан с замиранием сердца притворился, что все хорошо, и уставился на таинственную, пугающую фигуру за окном. А снег летел и летел и словно не замечал незнакомца. Не покрывал ни его балахон, ни плечи, ни голову. Будто тот был нематериальным. Будто вовсе не существовал…

— Ой! — вновь прошипел Руслан, когда черная фигура плавно двинулась в сторону «Хаммера». — Я, кажется, описался!

— Заткнись! — прошипела в ответ Сова, наблюдая, как незнакомец направляется к водительской двери. — Его не убьешь! Лучше замолчи и стань похожим на этот баул со шмотками!

— Ты… вы… знакомы, что ли? — последние слова Руслан произнес почти неслышно, пораженный фактом общения девушки со столь странным существом.

— Да, — кивнула Макаренко совершенно серьезно. — И тебе лучше притвориться мертвым, пока он не пригляделся к тебе.

Озимов едва не лишился сознания от этих слов, в ужасе вытаращил глаза и хотел что-то сказать, но передумал и, закрыв веки, замер, словно мертвый суслик, скрестив на груди руки. Сова же опустила ветровое стекло, дрожа и замирая от страха. Она очень хорошо помнила тот день в Ростове Великом, когда этот же тип забрал у нее труп Вани прямо из автомобиля^[6]. Девушка не могла поверить, что случившееся в Ростове — правда. Думала, что галлюцинации, но… вот опять! Опять этот старик — Лука — преградил дорогу и чего-то ждет от Софьи. И ситуация до ужаса похожа. Девушка вновь хочет ехать через Ростов, вот только в кабине у нее не труп, а очень даже живой человек. И при этом — совсем мальчишка! Неужели все повторится и машину окружат жуткие тени, неупокоенные души?

Снежинки ворвались с ветром в окно и хлестнули по лицу. Прищурившись, Сова пыталась разглядеть лицо старика под сильно нависшим капюшоном. Но, как и в прошлый раз, не смогла: только бледный орлиный нос и спутанную седую бороду. Человек положил ладони на опустившееся стекло и улыбнулся. Местами потрескавшиеся, посиневшие губы раздвинулись, обнажив гнилые зубы. От нестерпимого запаха тухлятины девушке пришлось задержать дыхание.

— О! Здрава будь, красавица! — довольно заговорил старик, по-другому у Макаренко язык не поворачивался назвать этого жалкого мужика в лохмотьях. — Ты гляди! Наши встречи становятся все чаще! Придет время, и ты вовсе перехочешь уходить!

— Ну, это вряд ли! — замотала головой Сова и ткнула под капюшон кукиш.

— Э-э-э… — протянул старик. — Обижаешь! Ты просто пока не видишь смысла в этом простом и безмятежном блуждании по полям и лесам земли Ярославской…

— Я вот только в твоем существовании не вижу смысла, Лука! — заявила девушка. — Давай уже мирно разойдемся?

— Как прошлый раз? — капюшон кивнул на скорчившегося в неудобной позе Руслана.

— Нет уж! — гневно воскликнула Макаренко, ярко представив прошлый раз — как мертвый Иван вдруг очнулся и сам согласился уйти со стариком. — Этот живой, Лука! Тебе он достаться никак не может!

— Почем знаешь? — Капюшон резко и обеспокоенно повернулся к Сове. — Может, сейчас получится забрать?

— Потому что он — невинный! — уверенно сказала девушка. — Ты же таких не берешь! Разве нет? Да и прошлый раз ты уже взял одного…

— Времена меняются, доченька, — пожал плечами Лука. — Скоро буду и живыми брать, и невинными. Прошлый раз взял за проезд туда, а теперь… за проезд обратно! Ты же через Ростов едешь?

— Да, Лука, — кивнула Софья. — Только одна. Этот малец дома остается. Если ты отойдешь, то я его туда и отвезу.

— А как же поедешь? — озабоченно спросила борода.

— Хрен знает, Лука! — ответила Макаренко, раздражаясь. Очередная задержка вновь отодвигала месть. Сначала Руслан со своим желанием непременно ехать с ней, теперь ни живой, ни мертвый старик с эдаким жутко дебильным подобием подката. — Наверное, очень быстро.

— Да не… ты не поняла! — протянул тот.

— Да не! — перебила Софья. — Как раз все поняла! Лука, и не пытайся! Не заманишь! Мальчишку я тебе не отдам!

— Да не нужен мне твой мальчишка! — замахал вдруг руками старик. Да так, что черный рваный балахон весь затрясся, с него начал осыпаться… пепел? — Я не затем здесь, чтобы Руслана Озимова, — при упоминании его имени мальчишка вздрогнул, — с собой тащить! Не затем.

— А зачем? — Сова наклонилась вплотную к капюшону.

— Не вози мальца домой! Не вози!

— Это с какого еще перепуга? — фыркнула девушка. — С какой стати мне тебя слушаться?

— Я пропущу вас обоих через Ростов, только возьми его с собой!

— То есть, — Макаренко удивленно развела руками, — ты тут весь такой потусторонний нарисовался, чтобы не дать мне отвезти Руслана домой? Откуда такая забота?

— Да не о нем забота, — капюшон покачался из стороны в сторону, — а о тебе.

— Обо мне? — удивилась Сова, не зная, что еще ответить на такое откровение.

— Да! То есть нет! Э-э-э… — Лука явно занервничал. — Ну, не могу тебе сказать! Не проси! Только возьми его с собой, и заблудшие тени в Ростове обойдут вас стороной. Идет?

— Странная, если честно, сделка, — пожала плечами Макаренко. — А ты не завлекаешь ли? Там точно ловушки не будет?

— Считай это моим подарком тебе, — уныло промямлил старик. — Подарком в кубе, если что. Ведь я за это точно поплачусь, но зато с тобой, дочка, ничего не случится.

— Эх, темнишь ты чего-то, Лука! Темнишь! Но… помня твои честные голубые глаза…

— Этого ты помнить не можешь…

— Да ладно! — отмахнулась Софья, словно старик давно уже был как минимум другом. — Идет! Давай! Где подписывать?

— Да не надо ничего подписывать! — замахал Лука руками. — Просто поворачивай и, что бы ни происходило в Ростове, не обращай внимания. А, да! И из машины не выходи! Не выходите оба!

— Это что? Для тебя проблема?

— Для меня? — тот замотал головой и захихикал. — Нет! А вот для города… Короче! Не забивай мне голову! Езжай, пока обстановка благоприятная! Давай! Давай!

— Ладно! Ладно! — воскликнула Сова, закрывая окно. Она завела автомобиль и развернула «Хаммер». Руслан из груды баулов вытаращил глаза, а девушка ему бросила:

— Ходят тут кто ни попадя! Спасу нет! Командуют! Туда не ходи, сюда не ходи! Задрали, честно! Никакой свободы передвижения!

В ответ на долгий вопросительный взгляд Руслана Сова пожала плечами.

— Не смотри на меня так. Сама не знаю, что происходит, и объяснить не могу! Зато ты теперь едешь со мной, шкет! Радуйся! И… э… устраивайся поудобней. Только учти! Отработать придется по-взрослому. Недаром этот чудик тебя со мной направил. Что-то назревает, и ты сыграешь свою роль.

Макаренко быстро глянула в зеркало заднего вида. Никого: то ли Лука растворился в воздухе, то ли настолько сильно шел снег, что успел скрыть старика от Совы.

Примечания

4

См. роман автора «Приют забытых душ».

5

См. роман автора «Приют забытых душ».

6

См. роман автора «Приют забытых душ».