Анклав нехристей: Чума с привкусом шоколада

Юрий Станиславович Климонов

Когда наступает конец света? Когда рвутся ядерные бомбы или прилетают злые пришельцы? Ни то и ни другое! Люди сами могут довести наш общий дом до такого состояния, открыв ящик Пандорры. И когда нет надежды ни на государство, ни на религию, рядом с тобой встаёт твой друг, товарищ или вовсе малознакомый человек. Связанные одними целями — спасти семью, сохранить разум и остатки знаний, вы идёте вперёд с надеждой на лучшее будущее, даже если её почти не осталось… Почти, ведь она умирает последней.

Глава 6

19 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Вечерний совет семьи был прерван трижды: сначала приехала налоговичка и, воровато оглядываясь, протянула Мочалову пухлый конверт с обговорённой суммой, затем через полчаса явился Вишневский со своими отступными, а ещё через час приехала Жукова. Вот её Сергей пригласил в дом.

— Ну, как всё прошло? — спросила она, отхлёбывая из бокала кофе.

— Ну как, не совсем на ровном месте, но подняли почти миллион, — ухмыльнулся он гостье. — Если точно — восемьсот тысяч.

— Неплохо, — кивнула она. — Мне Денис звонил час назад, как раз перед окончанием работы. Они там с Девятовым хотят что-то прикупить из снаряжения.

— Без проблем, сколько надо? Может через карту перевести?

— Нет, слишком много времени потратят на обналичку, — покачала она головой. — Там сделка неофициальная…

— Я понял, так сколько?

— Просил полмиллиона, с оговоркой, если есть возможность.

— Минуту, — он вышел в другую комнату, вернулся со всей переданной ему недавно суммой и протянул Жуковой. — Не было их и ладно. Основное я уже прикупил. А кто повезёт деньги?

— Я на завтра взяла отгул, так что сама и доставлю. Сергей Иванович, я тут подумала… — она испытывающе посмотрела на него — … есть у меня одна кандидатура… хирург из нашей ЦРБ. Человек престарелый, а его супруга педиатр хороший…

— Вы о Хромовых?

— Совершенно верно. В обычном варианте развития событий они будут неплохим подспорьем, а в случае чего — сами понимаете… Александр Иванович мне жизнь спас, когда я с перитонитом несколько лет назад к ним в больницу попала. Долг, как говорится, платежом красен.

— Вот пусть Дэн с Тохой их и проверят. Пока места есть, но… не увлекайтесь.

— Нет, у меня больше на примете никого нет. Просто подумалось, что хирург…

— Я вас понял, Александра Петровна. В принципе, разумное предложение. Случись что, без хирурга будет очень плохо, а в некоторых случаях просто фатально.

20 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Урегулировав вчера текущие дела, Мочалов мобилизовал всех своих сотрудников на демонтаж оборудования. Снимали все деревообрабатывающие станки, мелкое оборудование в столовой — котлы и плиты по договору оставались за покупателем. Здесь хозяйничала Фарида, тогда как в складе и прилегающей территории руководили сам Сергей и Мурад. Всё снятое оборудование вывозилось в Тополиновку, где уже были готовы помещения столовой и технический склад. Лена, теперь получившая свободу из-за увольнения в аптеке, тоже не осталась в стороне — часть медпункта, выстроенного почти в середине деревни, отдали под биолабораторию и аптеку. Дима, науськанный вечерними разговорами сначала с отцом, а потом и с супругой, рванул в свою автомастерскую на окраине города и начал готовить шиномонтажное оборудование и весь запас слесарного инструмента к перебазированию. Его подчинённые хмуро взирали на это, но молчали. В самом конце рабочего дня он по-честному расплатился с двумя механиками, не внушавшими ему доверия, а с Витькой и Саней заперся в мастерской и они до самых сумерек обсуждали, когда их позовут на новое место. Оба парня понимали, что Дмитрий что-то скрывает от них, но зная верность его слова не стали настаивать на подробностях.

Дима вернулся домой первым, и только спустя полчаса приехали Сергей и его невестка. Лене предложили сходить в душ первой, а мужчины перешли на кухню для беседы.

— Пап, сегодня я практически завершил работу нашей мастерской. Грустно, конечно…

— Понимаю, но сам знаешь, что дальше нас ожидает.

— Витька с Шуриком на меня обиделись…

— На обиженных воду возят и сам знаешь что! — резко выдохнул отец. — Либо они мужики, либо тряпки, которым вообще нет доверия. Ты со всеми расплатился?

— Да, со всеми. И тщательно обговорил с друзьями, когда примерно позвоню.

— И когда?

— Договорились созвониться на майские праздники. Тут всего декада осталась.

— Правильно.

Пока Лена прихорашивалась после душа, а Дима ушёл мыться, Мочалов хотел подбить оставшиеся финансы. Но этому помешал телефонный звонок от Девятова.

— Привет, Мочалкин! Как жизнь? Бьёт ключом?

— Ага, только что не по морде.

— Да я в курсе, Сашка тут рассказала уже. Короче, нужно, чтобы ты приехал сюда, в Бражск, на весь световой день.

— Что за срочность? У меня пока есть, чем заняться в Тополиновке.

— Завтра — ладно, но в четверг, чтоб как штык, понял?

— Это так срочно?

— Ты меня знаешь, я по пустякам не тревожу.

— Ладно, буду.

— Тогда до встречи.

21 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Хромовы жили в небольшом микрорайоне на окраине Барсуково, в одной из немногочисленных многоэтажек посёлка. Памятуя о разговоре с Жуковой, он решил проведать своего хорошего знакомого. Александру Ивановичу недавно исполнилось шестьдесят девять лет, но по слухам в посёлке пока опытнее его в ЦРБ не было хирурга. Супруга — Галина Александровна, годом младше его по возрасту до сих пор работала педиатром в детском отделении больницы. Врачи старой закалки, они по жизни прошли огонь, воду и медные трубы. Мочалов долго гадал, как ему начать разговор, пока случай не решил этот вопрос. Осведомившись в районной больнице, он с удивлением узнал, что уже неделю как Хромов вышел на пенсию. Переварив эту новость, Мочалов взбодрился: это означало, что Александра Ивановича теперь можно было застать дома. Это сильно упрощало дело, поскольку Сергей часто бывал у него дома.

Дзинькнул дверной звонок и через минуту Александр Иванович сам открыл дверь.

— Серёжа? Здравствуй, что случилось?

— Ничего не случилось, Александр Иваныч. Просто решил навестить вас.

— Серёжа, Серёжа ты меня никогда не беспокоил по пустякам… Да ты проходи, не стесняйся. На кухню. Я вот тут чаевничал только что. Присаживайся. Может чайку?

Мочалов только головой помотал.

— Ну, настаивать не буду. — Александр Иванович отнес чашку в раковину и тоже сел — Так, что все-таки случилось?

— Случилось. Как вас вообще могли отпустить на пенсию? Ведь я знаю…

— Серёжа, нынешнему здравоохранению нужны не врачи, а эффективные менеджеры. Причём, способные брать с людей деньги без зазрения совести, а о знаниях и постановке диагноза можно не беспокоиться. Я же не подхожу сразу по обоим параметрам — очень опытен и делаю операции не ломя деньги втихую, а потом не подношу их на блюде главврачу.

— Про него можете мне ничего не говорить, сам знаю.

— Ладно, — улыбнулся Хромов. — Давай, рассказывай, зачем пришёл.

— Пообещайте мне, что разговор останется между нами.

— Серёжа, ты меня знаешь, я с криминалом…

— Александр Иванович! Какой криминал?!

— Ладно, я тебе верю и даю слово молчать. Ну? — он выжидающе посмотрел на Мочалова.

— Александр Иванович, что вы знаете о синей Чуме?

— Что знаю? Немногое… а к чему ты это спросил? Ты что-то знаешь? Что-то большее, чем говорят по телевизору?

— Скажите, Александр Иванович, в случае эпидемии, вам есть куда податься?

— Вот ты о чём… — задумчиво проговорил Хромов. — … знаешь, мы с супругой уже долго живём на этом свете, так что уступим место молодым.

— А если я предложу вам обоим некое убежище?

— Почему мы с Галей? — взгляд хирурга стал сразу серьёзным.

— Потому что нам нужны опытные хирург и педиатр.

— «Нам», значит, ты не один… пэ-пэ-пэ… но ведь я-то один! Что я могу в случае, если придётся делать кому-то операцию? Ведь не за красивые глазки мы получим счастливый билет, я прав?

— И правы и не правы одновременно.

— Поясни.

— Одна медсестра у вас есть. Точнее даже фельдшер, работала на «Скорой помощи».

— Фамилия? — быстро спросил Хромов.

— В девичестве Скуратова.

— Леночка? Я слышал, что она вышла замуж…

— За моего сына.

— Оп-па… тогда это хорошо! Это просто превосходно! Да она ещё и фармаколог, впрочем, кому я это говорю, — улыбнулся хирург.

— По моим данным будет ещё одна медсестра, только из отделения вашей супруги.

— Фамилия? — снова повторил вопрос Хромов.

— Точно не знаю, но её парень работает с моим сыном.

— Это мой тёзка, что ли? — Александр Иванович хитро прищурился.

— А откуда вы знаете? — опешил Мочалов.

— А оттуда, что Маргарита — медсестра у Гали.

— Мир тесен…

— Не то слово! И ты решил нас…

— Пока только про вас узнал, что вас ушли.

— Вот именно, Серёжа, вот именно! А Галя отрабатывает последнюю неделю, и её вместе с Ритой сокращают. Сволочи! Ну ладно нас — стариков, но девчонку молодую за что?!

— Ну и замечательно, что сокращают, — ухмыльнулся Мочалов. — Значит, им всем на роду написано спастись…

— Что? — поднял брови Хромов. — Я ж сразу сказал, что ты знаешь больше этого проклятого «ящика»! Давай-давай, колись, а то никуда не поеду.

— Пока имею право сказать только одно — это будет тяжелее и страшнее Ковида-19.

— Ты серьёзно? — хирург смотрел на него немигающим взглядом.

— Александр Иванович! Я вас когда-нибудь обманывал?

— Чёрт возьми, Серёжа, чёрт возьми… но ведь это же катастрофа, а с учётом плачевного состояния медицины… нет, ты понимаешь, какая будет смертность среди населения?

— Понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь, Серёжа! Но я так думаю, что пока эта информация закрыта для общественности, так? — Мочалов кивнул. — И что прикажешь делать? Вот что мне теперь делать с этой ношей?

— А ничего. Просто забудьте о ней и всё. Всем мы всё равно не поможем, а некоторых, как главврача, попросту не жаль.

— А остальной персонал?

— Вы предлагаете эвакуировать всю больницу? А кто будет стоять у больных в первую волну? Нет, я понимаю, что сейчас говорю цинично, но…

— Вот именно… то самое «но»… та совесть, что живёт в порядочных людях всю жизнь. Тут как у малолетней девчонки — и хочется, и колется, и мама не велит… а что скажет Галя… нет, ума не приложу…

— Александр Иванович, нужно чтобы она согласилась. Мы же тоже не дураки, понимаем, что придётся выбирать между жалостью и здравым смыслом. А он диктует очень жёсткие рамки отбора людей.

— Люди сейчас совсем оскотинились, Серёжа… даже двадцать лет назад такого не было… Вот поэтому я наплюю на собственное «я» и буду полезен тем, кто сохранил остатки разума. Ладно, с Галей я поговорю вечером. Что от меня требуется? Рискну предположить, что наряду с моим опытом и руками, нужны ещё хирургические инструменты, так?

— Совершенно верно, только как вы их теперь возьмёте?

— Из больницы никак не возьму. И раньше бы не взял! Но! У меня есть практически полный набор, купленный по частям, по необходимости и в своё время. Я ж продвинутый старикан! — засмеялся он. — Нашли мне симулятор16 хирургических операций и я дома тренировался с моим комплектом инструментов. Так что тревожный чемоданчик имею. Не БХН, конечно, и не БОН, однако…

— Бэхаэн? Бон? — не понял Мочалов

— Большой хирургический набор. Там почти 600 предметов, сталь. БОН — большой операционный набор, сорок кэгэ веса…

— А Галина Александровна?

— Найдём, — подмигнул он Мочалову. — Главное — её уговорить! Но это я беру на себя. Попробую сыграть на её обиде к главврачу.

На том и распрощались. Спускаясь по ступенькам одного из пролётов между этажами, Сергей вытащил мобильный.

— Дим! Ты сейчас где?

— В бывшей своей мастерской, пап. Я на «Ниве» с прицепом приехал.

— Сашка и Витька с тобой?

— Пока да, но Сашка ищет работу, его жену тоже сокращают.

— Я в курсе, поэтому и звоню. В общем, загружайтесь и быстро двигайте к нашему дому, благо он по ходу движения в Тополиновку. Я сейчас подойду.

Сергей успел дойти до пешеходного перехода, когда сзади посигналили. Обернувшись, он увидел тормозящую «Ниву» и вылезающих их неё Димку с товарищами. Дима по очереди представил своих друзей. Александр оказался коренастым парнем типично славянской наружности с серыми, широко посаженными глазами, с коротким белым ежиком на голове и выпирающими бицепсами от постоянной физической нагрузки. Виктор был повыше темненький и с менее рельефным торсом. Каждый из них с уважением пожал Мочалову руку и приготовился слушать.

— Значит так, парни. Сначала по Александру. Я в курсе твоей ситуации и вопрос решаем по мере ухода с работы Маргариты. Про сокращение её, как и Галины Александровны, знаю.

— Сергей Иваныч, а можно узнать, для чего и почему Димка так по-быстрому свернул бизнес? Ведь неплохо же получалось.

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, скажу, что спасибо нужно сказать одному очень хорошему человеку, вовремя предупредившему всех нас об опасности. То, о чём я сейчас буду рассказывать нигде и ни при каких, подчеркиваю, ни при каких обстоятельствах, не должно уйти на сторону. Это понятно?

— Да! Да, конечно! — наперебой согласились с ним парни.

— Ну, слушайте… — Мочалов вкратце поведал о наступающей эпидемии и её возможных последствиях. — … теперь вы в курсе что, почему и зачем.

— М-да… — посуровел Александр. — … а супруге мне что сказать?

— Скажешь, что нашёл работу механика в новом посёлке для силовиков. И настоятельно попроси её не распространяться. Более того, скажешь, что и ей работу нашёл.

— Гы! Да после такой новости… — он мечтательно покачал головой.

— Что, даст с особым изыском? — ухмыльнулся Димка.

— Слышь, Димон! Не лезь в душу! — покраснел Саня.

— Ну, что естественно, то не безобразно! — захохотал тот.

— А мы? — спросил Виктор.

— А вы с девушкой решайте вопросы по быту и браку. Если что, помогу быстро оформить, как вот у этого оболтуса с Леной, — кивнул он на сына.

— Да что там решать: жилья своего нет, детей — тоже. Соберём пожитки и в путь. — Снова протянул руку Виктор, и Мочалов вновь её пожал. — Дядь Серёжа! С меня тогда магарыч!

— Это лишнее. Пусть твоя девушка подаёт заявление об уходе и отрабатывает две недели. Не к чему привлекать внимание.

— Логично, — кивнул Виктор.

— Тогда запишите мой телефон и, если какие вопросы возникнут, звоните. А сейчас пусть Дима вас отвезёт в Тополиновку. Разгрузите свой хабар, заодно посмотрите, что там и как. Мало ли что произойдёт, будете знать, как добираться до места.

22 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Забрав у сына «Ниву», Мочалов поутру поехал в Бражск. Сорок семь километров — не бог весть какое расстояние, однако дорога который сезон превращалась в стиральную доску: два года подряд после осенней уборки свеклы дорожники вообще не ремонтировали полотно. Так, чуть щебнем присыпят и гудроном слегка польют. Это в советские времена отчитывались «мы построили сорок километров дорог, из них 16 — с гравийной отсыпкой», а сейчас что? А сейчас «мы освоили сорок миллионов рублей, но не ваше собачье дело, куда мы их потратили». И так во всём. Вот и приходилось плестись не более шестидесяти километров в час и показывать чудеса фигурного вождения, дабы поберечь подвеску. Около одиннадцати утра, Сергей въехал в Бражск с унылым настроением — дорога и утренний туман его достали до печенок. Остановившись у обочины, он набрал Девятова, но по телефону ответила Вера и проинформировала Сергея, куда он должен ехать. Мочалов знал Бражск поверхностно — лишь главные улицы, да пару выездов из города. Адрес, куда ему нужно было доехать, он не знал совершенно и потратил ещё с десяток минут, чтобы проконсультироваться у Веры об ориентирах движения. Через четверть часа, пару раз останавливаясь, чтобы подтвердить правильность выбранного маршрута, он, наконец, доехал до маленького кафе. Выйдя из машины, потянувшись и размяв ноги, Мочалов не спеша двинулся ко входу здания, из которого громко звучала музыка. Столы были сдвинуты перевёрнутой буквой «Т» ко входу, в основании которой сидели Антон с Верой и Денис с Сашей. Последние были нарядно одеты, а у Жуковой на голове периодически сверкала миниатюрная диадема.

— Какие люди-и-и! Мочалов наконец-то прибыл! — Девятов встал из-за стола и широким жестом пригласил друга за стол. — Давай сюда! Тебе место давно уж приготовлено.

— Здравствуйте! — нарочито громко поздоровался Сергей со всеми и добрался до приготовленного ему места. — Прошу прощения, но не знаю, что за праздник.

— Тоша! Ты опять за своё? — укоризненно покачала головой Жукова. — Что, даже не предупредил Сергея о нашей свадьбе? Ну ты жу-у-ук!

— Ну, надо же было сделать ему сюрприз? — гнусно подхихикивая, попытался отмазаться Девятов.

— Опять шалишь? — нахмурилась Вера. — Смотри, останешься вечером без «сладкого».

— Да ладно, я ж без подвоха… — сразу отмазался Антон.

— Я тебе потом скажу, как ты был не прав, — холодно прокомментировал его действия жених.

Несколько стандартных тостов, своего рода алаверды17 от Сергея и обратно, после чего все участники торжества

переместились на площадку перед импровизированным электронным ди-джеем, в качестве которого выступал музыкальный центр и кто-то из обслуги кафе. Пока жених с невестой крутились в танце, к Сергею подошёл смутно знакомый мужик.

— Здорово, Серый! Не узнал? — испытующее посмотрел на него незнакомец.

— Вот застрели, не могу вспомнить, — виновато признал он в ответ. — Что-то такое в голове крутится, а всё равно — нет.

— Вэчэ… — незнакомец назвал номер части в которой по молодости служил срочную Мочалов. — Ну?

— Коля? Ефимов? Ты?? Не может быть!!!

— Слава тебе яйца! Вспомнил! — обрадовался однополчанин. — А я уж думал, что склероз здоровью не помеха! — и полез обниматься.

Отхлопав друг друга по спине, и припомнив пару шуточек типа: «А сержант-то, помнишь? И сразу наряд!» «А, помнишь, Васька в командный пункт залез на спор, а потом нам всем комбат каких звиздюлей»…, уселись за стол рядом. Накатили по беленькой.

— Ты как здесь оказался? — поинтересовался Мочалов.

— А мы с Девятовым вроде как не первый год в друзьях. Мне Тоха говорил, что у него друг есть, очень похожий на моего однополчанина, но встретиться с тобой оказии не было.

— Ты сейчас кем и где?

— Это ты решил, что чистые погоны — чистая совесть, а я так и остался служить. Сначала «сверчком», а потом получил от части целевое в военное училище и по окончании продолжил службу. Сейчас, вот, через неделю, ухожу на заслуженный отдых — на «пензию». Майор.

— Ясно.

— Ничего тебе, Серёга не ясно… — Николай воровато огляделся — … пошли, покурим на воздухе.

— Не курю, но пообщаться не прочь.

На улице Ефимов достал пачку сигарет, вынул одну, закурил и, с наслаждением вдыхая никотиновый дым, сразу перешёл к делу.

— Тоша и Денис рассказали мне кое-что, так что я в теме, — подмигнул он. — Не дрейфь, я не с пустыми руками. На себя бабло не оттяну, а помочь кое-чем смогу. Мы год назад получили по матобеспечению неуставной камуфляж, плюс к этому соседняя часть тогда же расформировалась и часть техсредств перевезли к нам. Сейчас они практически бесхозны, так что подмазать кое-кому и можно забирать.

— Что за техсредства? — осторожно поинтересовался Мочалов.

— Броники, берцы, каски, сигналки и… — помедлил Николай — … Ф-1. Про эти вообще никто не в курсе — случайно три ящика18 нашёл, когда разрушенную оружейку осматривал. Всё наш пофигизм — заберём в конце, а в конце-то как раз и забыли.

— Нам на удачу, — улыбнулся Мочалов.

— А то! Помимо этого заберём три сотни комплектов ОЗК, ну и немного техники: «Шишиги»19: пара — на ходу и с десяток КУНГов в хорошем состоянии. Ну как в хорошем: внутри — да, а сверху придётся заново красить. Всё это законсервировано на старом полигоне, километров за пятьдесят отсюда. Как только проплатим бабки — оно наше.

— А как КУНГи перевозить? — поинтересовался Сергей.

— Всё на мази — я три «Камаза» в части возьму, на них и перевезём. Заодно в КУНГи остальное попрячем. А выкупом КУНГов для дачных посёлков сейчас никого не удивишь.

— Остальные участники сделки нигде не проговорятся?

— Смеёшься, что ли? Зампотеху, как и начштаба, свои дачи нужно достроить. У них сейчас об этом голова болит, а тут есть возможность спихнуть хлам — ну это они думают, что две «Шишиги» и КУНГи уже в состоянии хлама, да ещё и бабки поиметь при этом. А контрактникам я по «пятёре» суну, и вообще нормально будет.

Ефимов затянулся сигаретой.

— Слушай, Коль, а ты как с Девятовым подружился?

— Такое дело было. Понимаешь, три года назад у нас из части трое «бегунков» свалило. Они как раз через Бражский район уходили, ну и парни Девятова помогли нам. Потом год назад — такая же петрушка и тоже через Бражск. Взяли у железнодорожного вокзала. Тёпленькими. Ну, так и закрутилось — сначала отмечали поимку беглецов, кстати, в этом же кафе, потом ещё пара эпизодов…

— Ясно, — ухмыльнулся Мочалов. — Тоха с кем хочешь навскидку дружбу заведёт.

— Давно его знаешь?

— С детства. И его, и Дениса. Они ж в нашем Барсуково раньше жили, это потом их судьба сюда перекинула. Они оба нормальные, без гнили.

— Я и решил у тебя узнать — надёжные они или нет. Не все менты козлы, но подстраховаться стоит.

— Резонно. Я бы с ними не замутил, если бы они ненадёжные были.

— Серёга! А правду говорят, что эта пандемия хуже двадцатого года будет?

— По всем выкладкам — да, а там хрен его знает, как повернётся. Я, вон, бизнес строительный полностью скинул…

— Оп-паньки… да-а-а… ты ж никогда дураком не был, но если и ты ва-банк играешь, стало быть, впереди нас ожидает задница.

— Поживём — увидим, — пожал плечами Мочалов. — А ты как один к нам собираешься или…

— Один, — воздохнул Ефимов. — С женой уже лет десять как разошлись. Сразу-то стерву в ней и не приметил. А потом пошли скандалы, да и дочку против меня настраивала. Я сейчас даже и не знаю, где эти две стервозы обитают. Да и ладно — свой долг по алиментам отдал сполна — я теперь птица вольная. У меня хабара-то раз-два и обчёлся — всё время в части коротаю. Думал, на пенсии волком выть от скуки буду, а оно вишь как закрутило.

— И правильно, в коллективе оно всегда веселей. Так, пошли к молодым, а то ещё скажут, что мы слиняли.

Где-то около трёх часов пополудни Сергею отзвонился сын, сообщивший, что три фуры с продовольствием доехали в Тополиновку и уже разгружаются. Завтра прибудет ещё пара и на том контракт можно считать закрытым. Продукты качественные — Фарида и Лена всё проверили, и теперь строители переквалифицировались в грузчиков, разгружающих коробки в подвал столовой и на склад. Чуть позже позвонил Виктор — Димин напарник, и попросил посодействовать с внеочередной регистрацией в ЗАГСе. Пришлось и тут корчить из себя абсолютно трезвого человека и обращаться к заведующей ЗАГСом. Та пообещала завтра решить этот вопрос. К вечеру уже изрядно поднабравшегося Мочалова довезли с эскортом местные гайцы, один из которых сел за руль, прямо до развилки на Тополиновку. Девятов умудрился позвонить с телефона друга Диме, который и встречал отца. Поблагодарив дэпээсников, он повёз отца в деревню.

23 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Порядком поднабравшийся вчера, Мочалов в это утро продрых часов до одиннадцати. Этому способствовали и события прошедшего месяца — уж больно много напряжения скопилось, а тут под хорошую выпивку и закуску расслабился. Мучаясь от похмелья и перегара, он с трудом разыскал запасную зубную щётку и тюбик с пастой. Несмотря на прохладную погоду — всё-таки не май-месяц, Сергей вышел на улицу почистить зубы, где и застал сына с невесткой.

— Чё, пап, тяжело? — ухмыльнулся Дима.

— Мгм, — промычал тот, активно шуруя во рту щёткой.

— Дима, перестань насмехаться над отцом, — Лена ткнула локтем в бок супруга. — Пап, я тебе сейчас «шипучку» сделаю — полегчает.

— Как прошла вчерашняя поставка продуктов? — закончив с утренними процедурами, поинтересовался Мочалов.

— Я ж тебе по телефону говорил? — деланно удивился сын. — А, ну-да, ты ж вчера принял на грудь…

— Сейчас в лоб дам!

— Умолкаю, — картинно поставив перед собой руки, Дима переключил разговор на деловой тон. — Три фуры пришло, сегодня к обеду придут оставшиеся две. Твои люди скоро начнут помирать от переутомления.

— Не дело это… надо им дать пару дней на отдых.

— А у нас есть эти пара дней? — посерьёзнел сын. — Пока ты завалился вчера дрыхнуть, мы тут новости смотрели…

— И что?

— Во всех областных и краевых городах уже есть заболевшие. Москва вообще на карантине, как в две тысячи двадцатом — всех впускают, никого не выпускают. В Москве это долбанное «Народное движение» организовало несанкционированные митинги…

— Во время эпидемии? — удивился Сергей — У них мозгов нет или пофиг — пляшем?

— Во-во! Статистику вчера обнародовали в интернете — в России около двадцати пяти тысяч заболевших за три недели…

— Многовато… — покачал головой отец — …динамика слишком быстрая.

— Я вчера разговаривал с Шуриком. Маргарита, пока работает, обещала дать знать, если в Барсуково появятся больные.

— А вот это хорошо, — улыбнулся Мочалов. — Хотя бы будем знать, когда окончательно переходить сюда.

— К началу следующей недели, — усмехнулся Дима. — Я с Мурадом поговорил. Если, как ты говоришь, выходные дать людям отдохнуть, в понедельник-вторник можно будет эвакуировать вещи из дома и начинать разбирать его.

— Это ж, сколько слухов будет… — покачал головой отец.

— Пап, а тебе не пофиг? Бизнеса — нет, дома — тоже нет. Что тебя там сейчас держит?

— Только могила твоей матери, — грустно проговорил Мочалов.

— И больше ничего?

— Нет.

— Мама бы тебя поняла.

— Надеюсь.

Последние слова сына всколыхнули перипетии почти десятилетней давности. Именно тогда Сергей на время выключился из осознанной жизни, борясь с внезапно пришедшим страшным недугом жены. Не помогли ни связи у медиков, ни лекарства — Ирина ушла быстро: за три-четыре месяца, оставив мужа и сына, убитых горем. Мочалов-старший тогда чуть не запил и только ответственность за Димку помогла ему выкарабкаться из той воронки чувств и переживаний. Ира была из тех жён, которые станут за спиной и будут подавать гранаты или патроны. Он помнил последние дни её болезни, когда супруга взяла с него слово ни при каких обстоятельствах не упускать воспитание сына, её мягкую и нежную ладонь. Сергей ушёл вечером домой, чтобы немного поспать и приготовить поесть сыну, а утром… утром Ирины не стало. Он не успел дойти до палаты, как всё понял: медсёстры отворачивали лица, боясь встретиться взглядом с проходящим мимо них Мочаловым. Только стоящий около Ириной палаты онколог набрался смелости и не пустил его внутрь. Короткое: «Всё, Сергей Иванович, примите мои соболезнования» навсегда разделило для него мир, на до и после. После Иры у него были женщины, но всё не то и не так — лишь мимолётные увлечения без обязательств: слишком разительно отличались характеры дам по сравнению с Ирой. Их фальшь, мелочность и стервозность надолго отбили у него охоту найти себе спутницу жизни. Так, на один-два раза, максимум месяц и всё.

Со временем боль в душе притупилась, а неудачные поиски привели его к осознанию, что твоя вторая половинка встречается только раз в жизни. Вот Антон и Денис подсуетились перед намечающейся заварушкой, а он, создавший семью раньше них, теперь остался бобылём. Если бы не Димка, можно было бы сказать, что он стал одинок… впрочем, сын теперь сам семейный и Лена даже чем-то напоминала Сергею Иру — тоже всё понимает с полуслова.

— Пап, ты скоро? А то замёрзнешь, — на веранде появилась Лена. — Я чайник вскипятила и шипучку тебе приготовила.

Да, хорошая жена у Димки, а у него невестка. Нет, не невестка, а настоящая дочь. С такими мыслями он и пошёл в дом.

____________________________________________________________________________________

17 Алаверды́ (из азербайджанского) — выражение в кавказском застолье, с помощью которого гость, произносящий тост, передаёт слово другому гостю. В результате образуется «диалог в тостах». В данном случае используется как синоним ответных действий.

18 Гранаты Ф-1 упаковываются в деревянные ящики по 20 штук. Запалы хранятся в этом же ящике отдельно в двух металлических герметично запаянных банках (по 10 штук в банке). Вес ящика — 20 кг.

19 Газ-66