Аналитик командующего

Юрий Собещаков

Во второй половине пятого тысячелетия во Вселенной развернулась война между Андромедой и Кассиопеей с одной стороны и созвездием Возничий с другой. Долгое противостояние потребовало огромных людских ресурсов. Промышленность союзников производила новые боевые космические корабли и востанавливала повреждённые в боях, значительно быстрее, чем лётные школы успевали готовить астронафтов для них. Для покрытия дефицита боевых пилотов, командованием флота Андромеды было принято решение вернуть к жизни лётный состав, находящийся в криогенных хранилищах. Одним из возвращённых к жизни пилотов оказался бывший наёмник из повести «Полная темнота», введённый в коматозное состояние две с лишним тысячи лет назад, после неудачного катапультирования из учебно-тренировочного истребителя. К удивлению командования, это «пушечное мясо» умудрилось пережить войну и в предпенсионном возрасте перешло на службу в соседнее созвездие Персей. Во время ожидания утверждения в должности астронавта-инструктора, Старый Капитан проводит время в гарнизонной библитотеке планеты Калида, где обнаруживает след преступления, совершённого правительством Андромеды несколько столетий назад. Недолго размышляя над моральной дилемой – является ли похищение краденого преступлением, герой повести включается в поиск бесценного радиоактивного материала. В этом ему невольно помогает Советник Командующего космическим флотом звёздной системы Алголь, убедивший своего босса назначить Старого Капитана на должность Аналитика Командующего.

«I don't think the human race will survive the next thousand years, unless we spread into space. There are too many accidents that can befall life on a single planet.»

Stephen Hawking

Предисловие

Где-то на Земле. Наше время.

Заведующий реанимационным отделением военного госпиталя набрал номер телефона командира эскадрильи Коммерческого Учебного Центра Профессиональных Военных:

— «Фрик», это Доктор, мозг твоего пилота не реагирует на внешние раздражители. Двунаправленный нейрокомпьютерный интерфейс минуту назад перестал принимать сигналы активности головного мозга пациента.

— Что это означает? — спросил добродушный здоровяк с лицом урода.

— Это значит, что в его голове прекратилась генерация нейронного сигнала и через пять — семь минут мы окончательно потеряем нашего коматозника.

— Хорошо, если шансов на спасение нет, то отключайте его от аппаратов поддержки, — с тяжестью на сердце вздохнул бывший лётчик истребитель.

— Может стоить позвонить криогениками? — обронил Доктор. — Я конечно не сильно верю в светлое будущее медицины, но лобби сторонников оживления безнадёжно больных пациентов в далёком будущем довольно крепкое.

— А в чём загвоздка, почему сразу не отправить его в отделение заморозки?

— Проблема в том, что это коммерческая услуга и не у каждого усопшего найдутся родственники с суммой денег, достаточной для покрытия расходов.

— Замораживайте, у нас есть фонд поддержки пострадавших в катастрофах лётчиков. Его случай отвечает необходимым критериям и я уверен, что он будет профинансирован. Надеюсь с юридической точки зрения мы ничего не нарушим?

— Нет, — ответил Доктор. — Закон трактует это следующим образом: Если при жизни человек не высказывался «Против» крионирования, значит он был «За».