Идите в баню! Книга вторая. Часть 1

Юрий Смотров

Перед вами вторая серия очерков (первая вышла в свет в декабре 2023 года), написанных в жанре иронической комедии, реализма вкупе с элементами путеводителя по главным банным местам Москвы и ее окрестностям.Повествование ведется от лица вымышленного героя Иннокентия Павловича Листозадова — тертого калача, бывалого парня, который парится, отдыхает, попадает в смешные ситуации, знакомится с интересными людьми и с юмором рассказывает о том, что видел, слышал и ощущал во время банного отдыха.

Сказка

Раздевальня царева

По приезде он поставил своего коня на охраняемую, но под открытым небом, конюшню напротив дворца и пошел в двери на призыв огненной птички поглазеть на пар богатый.

В приемной зале на огромной стене сама хозяюшка Жар-птица указала гостям, кому куда идти надобно. Надпись у стрелы влево гласила: «Девицы», у стрелы вправо: «Государи».

Польстило. Во дела! Его, простого стрельца, тут вроде как величают государем!

Это вызывает желание у каждого пришедшего отдохнуть сказочно, по-царски, не щадя калт и банковских карт своих, шикануть от всей русской государевой души… Эх, еще бы монеты златые были из государева же сундука, а то ведь своими трудовыми приходится расплачиваться! Что в дальнейшем и происходит: без звона в кармане да с пустым банковским счетом здесь нечего делать. А как иначе? Не потратившись, не поймете, что это за баня и каково здесь дышится.

На этом стрелец-молодец остановится в описании стоимости предстоящих ваших затрат на богатый отдых и пойдет далее, мимо ресепшена…

Сундук под одежу, ризы и порты бояр ратных

Голов до полутораста сюда ратников, стрельцов и бояр враз войдет, это точно.

В темнице сырой

Кеша, раздевшись, расположившись и ополоснувшись, сразу пошел искать горячую темницу. Оказалось, их тут две! И там тоже музыка играла, а дворовые царевы первую готовили, запуская посетителей раз в час пообщаться с паром, а вторую держали всегда открытой. Заходите, хлопцы всех сословий! Кто хочет и когда захочет.

Звякнул на царевых вратах колокольчик, зазывая в клетке побывать, темной, сырой и жаркой! И молодцы удалые, повинуясь указу царскому, повалили со всех палат и горниц через две открытые двери залов помывки ко входу в курятню под номером один. Кто в чем был, в том и поперся: кто в штанах, кто в армяке или кафтане, а кто вообще ни в чем (но таких оказалось мало).

Парение

Когда все расселись по ступенчато расставленным лавкам, наперед вышел царь и стал речь держать.

— Вот там, — он показал посохом с опахалом на конце на стену, — один мир!

Добры молодцы сей же час повернулись и посмотрели туда, куда указывал царь. Затем, навострив уши, далее внимали праведным словам его.

— Здесь, — владыка стукнул обухом опахала, как посохом, об пол, — здесь, — повторил он, — другой!

И, строго обведя взглядом сидящих пред ним, добавил:

— Забудьте про тот, наслаждайтесь сейчас этим!

Далее он напутствовал сидящих пред ним подданных такими словами, переиначив на свой лад афоризм авторства выдающегося советского поэта-песенника:

— Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется ПАР!

Музыкант Алексий

Подручный

В это время внизу, у царской печи, колдовал шут гороховый. Он то хохмил, то в зев плескал из ковшей с настоем по приказу царя-батюшки, а тот, в свою очередь, омахивал стягом государевых чинов по рожам и мордам — у кого что в этот момент имелось на лице.

По прошествии осьми минут хождения по курятне и размахивания, царь, деликатно пожелав дворцовым людям легкого пара, быстро умчался, громко топая босыми ногами. Одной рукой он придерживал корону, которая была нахлобучена на его голову набекрень, в другой держал посох с намотанной на него то ли гумулькой, то ли манишкой. Шут же, возомнивший о себе невесть что, потому как позвали на такое событие, передразнил на свой лад всех сидящих, высунув язык и скорчив мордашку, показал всем фигушки, а напоследок, наплескав воды в печь, смылся прочь с глаз долой. Но никто из стрельцов или бояр похвалы не выказал, хлопать в ладоши тоже не стали, ибо не прогрелись как следует по причине, описанной летописцем чуть ниже.

Через час

В другом же разе царь и великий князь заявился на вечерню один, без прислуги, и на протяжении всего парного пирования носился туда-сюда: к печке — подкинуть зелья, и обратно — помахать на подданных. Так и бегал он, как заполошный, в тот вечер званый! Холопов рядом не было, а делал он в тот раз из сидящих на лавках цыплят в чесноке. И еще пред тем было присовокупление в ковши хрену — того, что редьки не слаще.

— Ничего, — приговаривал царь-батюшка, когда увидел, что некоторые протирают глаза после хрену, — мне хоть плачьте, хоть рыдайте, Москва слезам не верит!

Хождение его по мукам — из угла в угол — не принесло полноценного одувания (авт.) на сидящих, и зажарка получилась неважнецкая. Воздуху чистого не хватало, а стрельцы, до того сидевшие тихо и помалкивавшие, вдруг повскакивали, повалили обратно кто куда: кто омываться, кто на трапезу за царевы столы, щедро накрытые за их же, стрельцов, счет. Никто не чинил им препятствий.

В конце концов самодержец сам запарился и убежал из курятни ото всех через потайную дверь. Обиженный на все и вся, проклиная на чем свет стоит помощников своих и шутника-скомороха, что подставил его в такой важный, знаменательный момент всеобщего прогрева и упаривания.

В темнице еще оставалась знать, которая восседала на лавках и недовольно между собой переговаривалась, выражая неудовлетворение, ибо тела бояр терпели зуд, а подкинуть было некому (слово «подкинуть» понятно всем парильщикам, без сомнения, оттого Кеша и оставил тут некую недосказанность).

«Прежде царями было делано лучше, — говорили те, — отроки дворцовые никак работать не хотят, а мы, дворяне столбовые, зябнем при таком слабом ветре». Затем, поняв, что царь таков, каков есть, тоже потянулись кто куда по палатам: дудонить медовуху, хлебать щи, вкушать кашу.

Холодная…

Постскриптум

Некоторые стрельцы втихаря, с глазу на глаз, потом рассказывали, что видели государева помогалу, бедолагу-балагура, в снежно-белой комнате, что у квадратного озера. Засадил его туда правитель надолго, чтобы знал, как царевы указы не исполнять, и еще якобы за то, что тот обзывался. Но кто его знает, правда то иль нет? Кеша, слушая этот сказ, по привычке (то есть, как всегда, когда сомневался в чем-либо) чесал затылок хлыстом — черешком веника, покачивая кудрявой головой.

А может, просто охлаждал себя обычный гость после сеанса в парилке? А добры молодцы ошиблись, приняв это за наказание отрока непослушного.

В палатах

Иннокентий, когда оставлял коня при дворцовой конюшне, плетку взял с собой — чем хлестаться-то в палатах жарких? Так вот, вернувшись с аудиенции от царя, он бросил ее (веник, то есть) на лавку в палатах мокрых и мыльных, поближе к воде, а сам взошел к себе в терем, где и разбил палатку с золотою маковкою. Затем попросил прислугу припасов свежих, едье-питье принесть, и Елены Прекрасной стал дожидаться. Кушанья разные и напитки халдеи принесли быстро, развернули скатерть-самобранку, а там… Чего только не было! И все царева еда, не холопская!

По пришествии девицы стали они трапезничать блюдами, изготовленными стряпчими царевыми.

Затем еще не раз летописец спускался из теремка в курятню парную, но царя больше не видал, а грели в эти разы служилые люди его — те, что остались с непорубленными головами. Дворовые не делали пар уже так знатно, как Сам, ибо приходили тоже по одному и махали, бродя, так же, как и царь, из угла в угол. А палаты-то жаркие из двух горниц — значит, состоять при них должны одновременно двое окольничих с веерами. Одному несподручно перемещаться с конца в конец, а ведь и там не семеро по лавкам сидели, а порядка пятидесяти разночинных задниц.

В итоге подданные остались недовольны одуванием монаршими ветрогонами: им было мало, и они остались почивать и далее, но не все.

Остальные расходились из горячей курятни под звучание гуслей и песнопение известной, любимой царем припевки «Батянька».

В другой же раз запевка была обращена к государыне. Владыка долго, со скрипом просил ее, чтобы она баньку-то «протопила по-белому», а голос у правителя был охрипшим: наверно, квасу холодного с подпола хватанул, а возможно, в лохань окунулся в потном состоянии. Вот горло-то и застудил.

Тут и сказке конец

А кто слушал — молодец…

Вкратце описав в своем путеводителе новую московскую баню, Иннокентий Павлович не преминул отметить следующее.

Конечно, не сразу нарождаются любители-завсегдатаи таких новых мест (несмотря на уже многочисленные отзывы гостей). На это уйдет еще немало времени, а пока посетители только знакомятся с баней. Сложно удивить чем-то тех, кто побывал в Алексеевских, да и в некоторых других новых заведениях подобного толка. И все же, если впервые такое увидеть — впечатляет. Особенно привлекают высокие потолки нового дворца отдыха — саженей пяти, если не более, что, несомненно, влияет на качество влажности в помещении: при объеме таком легко дышится и тело обсыхает быстро.

Залы раздевалки, бритья, мойки, второго этажа и другие помещения, о которых Иннокентий не стал излагать впечатлений подробно, приятно поражают воображение в общем-то уже искушенного в посещении других бань героя.

На посошок

Такое излишество, как отдельная душевая комната при раздевалке, впервые встречено на банном пути Иннокентия Павловича. Рядом с ней — зеркала и раковины, где можно основательно обрить надоевшую новомодную, наподобие царской бороды, растительность и опять стать нормальным человеком.

Вызов холопа дворового

В зале для отдыха, среди просторных мягких диванов и деревянных столов из хвойных пород, есть секретная кнопка для вызова прислуги. Палыч не раз, не глядя, пытался передвинуть ее в сторону, и только потом замечал, что сигнальная шайбочка намертво приросла к центру столешницы. После нажатия на нее возникнет, как лист перед травою, он — человек, призванный помочь вам набить желудок необычными, на первый взгляд, и вкусными блюдами. Жар-птицыной поварне устроители оказали немалое внимание-почтение, догадываясь, что к ним может прийти гурман, — не только получить наслаждение от банных процедур, но и испробовать на вкус предложенные неповторимые блюда, изготовленные местными стряпчими.

Основные помещения

Любителя банного отдыха, в первую очередь, будут интересовать парильные помещения первого — мужского этажа (а их внизу тут два), а уж затем все остальное. В «остальное» входит зал помывки с душами, двумя деревянными бадьями-лоханями, двумя же бетонными столами-кубами, похожими на саркофаг и предназначенными для мытья ленивых тушек подданных. Для мытья тел неленивых в наличии с десяток лавочек, где можно неспешно расположить свои вещи и задницу.

Помывка

Мыльное помещение

Рядом с парилкой под номером «два» имеется небольшой бассейн, в сказке описанный в виде квадратного озера (вода в нем очень холодная, как и в лоханях), а напротив него — Снежная комната. В виде необязательного замечания Кеша пожелал, чтобы хотя бы в одну из трех емкостей водичку наливали потеплее, ибо не каждому под силу нырнуть после парения в ледяной омут. При наличии множества душевых подобное обстоятельство не имеет большого значения: регулируй и открывай, как тебе нравится, и все дела! Но одно дело — обливаться, другое — окунаться.

Бассейн (в сказке описан как квадратное озеро)

Про парилки

В одной из постоянно действующих парилок желающие могут погреться, попариться и послушать популярную музыку на протяжении всего вечера или другого указанного в расписании времени, а вот в другой… Вторая парилка запускает народ в свои теплые объятия каждый час, который отличается от остальных подобных городских банных временных отрезков тем, что счет ведется не от нахождения малой стрелки на определенной цифре, а от того момента, когда большая стрелка на циферблате будет указывать на число «шесть». То есть, с половины любого часа банного времени. Для тех, кто не понял смысла сказки, Иннокентий поясняет: парилка разделена на две части, и порой один банщик бегает то туда, то сюда, а бывает, что и внизу никого нет, так ему и туда приходится периодически спускаться подбросить парку. Оттого сидящие на прогреве не получают постоянного обогрева опахалом и уходят не вполне удовлетворенные.

Опахало и веер

Верхние палаты

Здесь принимают дружины обоих полов. Палаты имеют одновременно барную стойку, «горячо нелюбимую» Кешаней сауну, соляную пещерку, кварцевую каморку, комнату для отдыха с водяными матрасами, массажное кресло, шезлонги — и соглядатая в виде постоянно наблюдающей за вами миловидной сотрудницы (на рисунке).

Аленушка

Она иль не она?

Палыч, как только ее увидел, так сразу понял! Это была она! Да, господа, именно она тогда, мотнув гривой, приникла к нему головой аж до пупа, когда они вместе летели из отпуска в Турции пару лет назад. Разве такое можно забыть?! Девица Аленушка также пялилась на него, судя по всему, определив в нем случайного самолетного приятеля. Конечно, Кеша сделал вид, что вовсе не опознал «приставалку», и как ни в чем не бывало предложил сфотографировать девушку. Она тут же согласилась! Значит, точно она! А может и нет, и он ошибся? Кто знает, где тут правда? Ау-у-у-у… Где ты?

На выходе

Расчет, то есть оплата за отдых, производится на выходе, он же вход, где приветливые девицы обсчитают вас как нужно, а не как надо.

Вход и выход из палат царевых

Желаю всем вам, гостям из сказки, государям, а заодно и сударыням, легкого и ароматного пара! Удачи и благополучия!