ЛУЧНИК. Книга 1. Холодное Солнце Драмины. Часть 1

Юрий Сергеевич КАРАНИН

Что вы знаете про Мечи Бога Гефеста? А про Петлю Времени? Ничего? Непорядок, конечно, но и потомственной ведунье Даугратинье не все известно. А про трех богатырей? Согласен, мелковат Лучник по сравнению со своими соратниками. И меч у него невелик, и кольчуга не такая… Только, придется этой Троице на битву ратную выйти.Книги серии «Лучник»:«ХОЛОДНОЕ СОЛНЦЕ ДРАМИНЫ»,«Лабиринт»,«В паутине Зеркал»,«Любый мой»,«Под созвездием Волка».Дизайн обложек – Сара Ковтун (Познань, Польша).

Глава вторая

ОХ, ЛИЛИТ, ЛИЛИТ!

Лилит проснулась, когда…. Подумайте только, когда еще может проснуться Лилит? Когда солнце уже было высоко. Так бы сказала мама. Какое глупое выражение, даже если касается ее и мамы. Хи-хи… Конечно, правильней, «когда солнце уже было». Еще бы знать, где было Солнце, когда его не было? Но маму все равно не переспоришь. С тех пор, как отец ушел искать Червя, который повреждает Корни Древа Жизни, мама стала просто невыносима. Так сказала маме тетя Даугра. И как это так — стала невыносима? Совсем непонятно. Мама, разве, вещь, чтобы ее выносить. Она же не Зеркала, которые она каждый день выставляет под Древом. Через эти Зеркала и ушел Отец искать Червя. Это знают все. Червь тоже, но он, все равно, каждый день подъедает корни.

Лилит, конечно же, проснулась. Но вставать, как всегда, не спешила. Когда тебе всего пять лет, спешить нет никакого смысла. Лилит немного поразмышляла, что это за штука — смысл? — но так ничего подходящего не нашла. Поэтому она, как всегда, сильно раскачала свою колыбельку. Древо скрипело, как «несмазанная телега». Лилит, само собой, не знает, что такое «несмазанная телега», но Ветру приходится верить, потому что он знает очень много — больше-больше, чем Эхо.

Качалась она, разумеется, недолго, потому что Ветер где-то далеко, — и Древо не шумело, а лишь скрипело и стонало. Лилит еще чуть-чуть покачалась и легко спрыгнула на землю.

Мама уже выставила Зеркала. Брызги Света, попавшие между ними, не хотели уходить в НеПоймиЧто, и пытались найти хотя бы щелочку, чтобы выскользнуть из их плена.

Лилит стало жалко Брызог, — они совсем еще маленькие дочки Света, младше Лилит, — и она чуть-чуть отодвинула одно Зеркало. Отодвинула, — и — Ой! — ойкнула: между Зеркалами застряла Голова. То, что Голова не похожа на голову отца — это и ежу понятно. Причем тут еж, это не понятно уже и Лилит, хотя ей уже пять лет — пополудни.

— Вы — кто? — Спросила Лилит, настороженно выглядывая из-за Зеркала, — она еще ни разу не видела Головы, растущей прямо из земли.

Голова ее, пожалуй, не услышала, — из Межзеркалья редко, очень редко, — почти никогда, — выпадают звуки.

Тогда Лилит нагнулась к самому уху Головы:

— Не могли бы вы, уважаемая Голова, откатиться немножко в сторону, — а то Отец вернется, а проход закрыт.

Вместо этого сама Лилит очутилась в другом месте. Здравствуйте!, но в другом месте была та же Голова, только через нее бежала целая река. Скажите на милость, куда может бежать река через Голову?

— Ой, а у Вас в голове дыра. Прямо-таки, большая дыра, ужас, какая большая.

Лилит дважды обошла голову кругом и заглянула в дыру.

— Вот, видите, сквозняк. Так ведь недолго и простудиться.

Голова молчала. Наверное, она уже простудилась, — и под ней теперь болит горло?

Лилит вздохнула, — точно так же, как делает ее мама. В этом году так и не уродилась малина, а еще и пчелы не принесли меда. А еще в этом году, — Лилит задумалась, недолго, всего на пять минуточек, — чего же еще не было в этом году. Конечно, в этом году не было Нового года, — потому что какой Новый год без отца?

— А раз не было Нового года, то и Дня Рожденья не будет. — Опять вздохнула Лилит, жалуясь голове. — Где же найти хотя бы один единственный, такой нужный день, если года нет.

— Ой! Зачем же так дергаться? Это же не совсем больно. Вы же не хотите, чтобы шов получился некрасивым. И мама тогда скажет: «Ох, Лилит, Лилит. Какая же ты — неумеха! Я в твои годы уже делала то, делала это».

Лилит сделала последний стежок, и откусила нитку. Поток сразу же прекратился, но голова начала быстро разбухать. Разбухала-разбухала, — и разбухалась. От этого буха наверху с громким звоном бухнулось зеркало. И так вот всегда: если в одном месте бухнулось, то в другом — обязательно требухнухнется, и звон уж пойдет по всей Вселенной. Хорошо еще, прилетел Ветер, — и быстро вытащил ее наверх. И наверху Голова была разлопнутая, прямо такая разлопнутая, что ни в сказке сказать, а пером писать Лилит еще совсем не умеет. Умеет только радугандашами рисовать. Но Ветер — очень хороший друг: он поднатужился, напыжился, — и Голова снова набухла, напруденилась, или напружинилась? — Хихикнула Лилит. — И… приподнялась над землей.

Лилит аккуратно собрала осколки разбитого Зеркала, приговаривая:

— А не то побегут детки, и порежут свои ноженьки.

Она поискала, куда бы положить собранные стекла, — не нашла, — и выбросила их в распахнутое небо. — Хи-хи. Правда, красиво? Теперь это Волосы Вероники. Красивое будет созвездие.

— Будет? — Одновременно Удивились Голова и Ветер.

— Конечно, будет. Одним настоящим ведь сыт не будешь.

Лилит подозрительно присмотрелась к Голове:

— А, вы, чья такая будете?

— Лучника. — Подсказал Ветер, как всегда неожиданно снова появившийся с подветренной стороны. — Отправила бы ты его, Лилит, обратно, — как бы хлопот не набралось. Не в ладах они с Лукавым-то. Ох, не в ладах.

— Я бы отправила, да Зеркало-то осталось одно. — Задумалась Лилит.

— А мать где? Не туда ли ушла? — Тревожно крутнулся Ветер.

— Не знаю. Я встала, а ее нет. — Понурилась Лилит. — Хотя бы, кусочек зеркала остался.

— А что там, под Древом, блестит? Маленькое только. Придется ему его с собой забирать, иначе силы не хватит.

— Ой, а держать то чем Голова будет?

— Если есть живая Голова, значит, где-то должна быть живая рука. — Вполне резонно просвистел Ветер. — Эй, Лучник, покажи руки. Домой пора, а не то приползет Змей, — вмиг сожрет, — не подавится.

Рука, и в самом деле, появилась. Лилит вложила в нее осколок, развернула Голову так, чтобы Зеркала совпали, — и Голова начала пропадать. Только на появившемся вместо головы камне закипели несколько капель крови.

— Ох, Лилит, Лилит, — Послышался голос матери.