Сон_Брахмы

Юрий Николаевич Блинов

Являясь не до конца сформированным миром, Земля входит в число тех планет, над которыми установлен строгий надзор со стороны наблюдателей Великого Союза Миров. Работники специальной космической станции осуществляют контроль над работой земных учёных, вовремя внося в ход событий свои незаметные коррективы. Однажды всё идёт не по плану, когда выясняется, что в сторону Земли движется огромный астероид, грозящий уничтожить планету.

ПРЕДИСЛОВИЕ

У книги, которая попала к вам в руки, крайне удивительная судьба. Я начал писать её ещё в далёком 1998-м году, работая обыкновенной шариковой ручкой в тетради, потому что в ту пору даже близко не прикасался к клавиатуре компьютера. Написанная тогда короткая повесть долго хранилась среди моих бумаг, пока однажды я не отыскал её, сдул с пожелтевших листов многолетнюю пыль, и у меня возникла идея перенести первоначальный текст данного произведения в электронный формат.

Примерно в 2010-м году я принялся печатать главы будущей книги, но сразу же столкнулся с рядом проблем, потому что мои взгляды к тому времени хоть и не изменились кардинально, но претерпели значительные изменения. Более того, начав воссоздавать главы повести, я вдруг обнаружил, что данная книга с каждым днём разрастается и приобретает всё более масштабный вид, и с этим предстояло что-то делать.

На некоторое время я оставил «Сон Брахмы» в покое, потому что требовалось кое-что переосмыслить и упорядочить. Много времени заняло составление подробного плана будущей книги, потому что без него у меня все события романа превращались в некий хаотичный сумбур и никак не срастались. Несколько лет я копил опыт, написал ряд других литературных произведений, в том числе три крупных романа и несколько рассказов, и только потом плотно сел за продолжение данного произведения.

О чём оно? Я бы сказал, что о многих важных для любого человека вещах. Но если говорить вкратце, то в качестве аннотации я бы привёл следующий текст:

«Являясь не до конца сформированным миром, Земля входит в чило планет, над которыми установлен строгий надзор со стороны наблюдателей Великого Союза Миров. Работники специальной космической станции осуществляют контроль над работой земных учёных, вовремя внося в ход событий свои незаметные коррективы. Однажды всё идёт не по плану, когда выясняется, что в сторону Земли движется огромный астероид, грозящий уничтожить планету.

В книге множество действующих лиц, и несколько параллельных сюжетных линий, плотно вязанных между собой».

Итак, моим славным друзьям детства Ерихову Алексею, Кукишеву Игорю и Шинкаренко Виталию, связь с кем сегодня я, к сожалению, потерял.

Моим верным друзьям Хорохонову Даниле и Добкину Олегу, которых уже нет в живых, но память о ком до конца дней будет храниться в моём сердце.

Филину Павлику, Корольковой Ольге, Филиным Елене и Дарье, кто поддерживали меня долгие годы своим оптимизмом и теплотой.

И, конечно же, моим добрым родителям, свет которых будет всегда со мной, невзирая на то, что их давно нет рядом… посвящается этот фантастический роман.

***

От длительной малоподвижной работы тело оператора буквально деревенело, и лишь его руки сохраняли прежнюю способность двигаться. Желая прогнать усталость, Орнот поднялся из своего рабочего кресла и размял поясницу лёгким круговым движением. Энергия внутри позвоночного столба заструилась с увеличенной быстротой, отчего сразу сделалось легче.

Пробежав глазами по обзорному экрану, он ещё раз проверил показания приборов, удостоверившись, что те находятся в рамках нормы. Оператор поправил несколько настроек, затем вернул уставшее от долгого напряжения тело в прежнее положение, и кресло автоматически подстроилось под форму спины, а волна облегчения мгновенно наполнила организм привычным теплом.

Трёхмерное изображение на мониторе слегка развернулось перед большими, слегка расставленными в стороны, глазами итса, показав необходимый для визуальной диагностики ракурс комнаты. Регулировку излучения экрана Орнот выставил оптимально, благодаря чему отсутствовало напряжение на зрительные нервы. Дистанционный обзор создавал полную иллюзию присутствия оператора в помещёнии, где в данный момент вел работу один из «фантомов».

Поправив фокусировку, он убедился, чтобы хаотичный всплеск эфирного потока, неожиданно возникший в предполагаемой координате, вернулся в норму, и заструился по невидимым энергетическим каналам немного в стороне от прежнего русла. Проверив уровень давления на шкале приборов, оператор подкорректировал величину напряжения защитной сети и вновь перешел к управлению роботом-призраком. Оперируя манипуляторами «фантома», Орнот придирчиво «прощупал» пространство на предмет наличия возможной утечки, но теперь, похоже, всё вернулось к состоянию полного порядка — можно и расслабиться.

Удовлетворенный результатами проделанной работы, оператор оторвал взор от экрана и глубоко вздохнул. День на космической научной станции обещал продлиться так же буднично, как и все предыдущие. За последние несколько лет, считая по шкале общегалактического времени, никаких особых происшествий в пределах станции — да и в ближайшем космосе — не наблюдалось, отчего казалось, что так продлится целую вечность.

Фтли, напарница Орнота, находилась в данный момент где-то в другой части их огромного «космического дома», хотя ей давно следовало вернуться после утреннего инструктажа. Нет, конечно Онот не ощущал неудобства на этот счёт, потому что, в отличие от людей Земли, чувства и переживания не настолько сильно влияют на настроение итсов. Более того, ровно одиннадцать суток назад оператор проходил точно такой же учебный курс, и сегодня уже Орнот дежурит за двоих, прекрасно справляясь с дополнительными обязанностями.

Общая задача операторов, как, впрочем, и большинства работников станции, заключалась в том, чтобы отслеживать, а затем как можно быстрее блокировать поступление тонких эфирных потоков в околопланетные межпространственные каналы. Используя невидимых и неосязаемых для обычного взгляда роботов, которых здесь, на станции, коротко называли «фантомами», Орнот уже дважды за сегодня умудрился отловить непослушную волну, и затем перенаправить её поток в обход своего привычного течения.

Долгими годами трудовая деятельность экипажа станции шла своим неспешным чередом, но даже такое будничное занятие требовало полной концентрации внимания и удвоенного умственного напряжения. В одном из разговоров Фтли даже как-то высказала здравую мысль, что для подобного монотонного труда персонал станции специально подбирают преимущественно из итсов, ведь представители их расы в течение многих сотен тысяч лет смогли зарекомендовать себя как одни из самых усидчивых и терпеливых разумных существ во всей известной части Вселенной. В верховном руководстве Великого Галактического Союза очень ценили подобные качества, хотя они и не были такими уж уникальными среди обитателей многочисленных цивилизованных миров Великого Содружества.

В силу своей безупречной памяти, Орнот хорошо помнил свой первый инструктаж в школе астронавигаторов, куда он попал в результате первого в своей жизни веерного распределения…

— Работа каждого оператора слежения является очень и очень ответственным звеном во всей вашей миссии — седовласый сианец тщательно взвешивал каждое слово, прежде чем высказать его вслух — Как вы все уже знаете, нам поручено вести тщательное наблюдение за одним из перекрёстных обитаемых миров, жители которого находятся на границе восходящего и нисходящего причинных космических потоков.

— На сегодняшний день технический прогресс развития цивилизации данного мира продвигается внушительными темами, что, в силу особенности строения психики разумных существ, населяющих эту планету, ставит под угрозу само существование данной цивилизации. Энергетическое равновесие в этом мире крайне зыбкое, поэтому существует огромная вероятность того, что очередное научное открытие неизбежно приведет к созданию новых, страшных видов оружия, с помощью которых местные жители станут вполне способны уничтожить самих себя за считанные часы.

— У отдельных групп местных обитателей уже имеется в арсенале ядерное оружие, контролировать которое пока вполне по силам как им самим, так и нашим наблюдательным постам. Со станции ведется неустанный мониторинг состояния дел на этой планете. Делается это как с целью курирования отдельных военных объектов, так и для слежения за энергетическими источниками, которые вырабатывают для местных жителей электричество посредством преобразования энергии атомных ядер. Нашей задачей является как соблюдение энергетического баланса, так и недопущение — по возможности — возникновения риска глобальной катастрофы.

— Опасность положения состоит ещё и в том, что среди представителей местных ученых, живущих на данной планете, постоянно находятся те, кто не оставляет попыток разработать и создать массу различных устройств, основанных на эфирных и других тонко-энергетических принципах. Как вы прекрасно понимаете, подобного хода дел допустить категорически нельзя…

Во время своего выступления, — перед тем, как продолжить свой инструктаж дальше — лектор немного выждал паузу, словно желая, чтобы каждый из присутствующих лучше осознал смысл только что сказанного им, а затем продолжил:

— Количества имеющегося на станции персонала изначально оказалось недостаточно, поэтому мы приняли дополнительные меры, и включили ваш отряд в состав экипажа. В рамках общего проекта по наблюдению и контролю, вы будете работать парами, проводя мониторинг всех, больших и малых научных лабораторий этой планеты. Запомните, любая утечка энергии через эфирные поля или другие специфические структуры материи и пространства для жителей этого мира должна быть полностью исключена…

В тот же день Орнот познакомился с Фтли.

Их поставили в пару, и они как-то быстро сработались. Девушка была немного младше Орнота, хотя так же закончила асторнавигаторскую школу в один с ним год. Это знакомство произошло как-то по рядовому — просто и буднично. Здесь на станции представителей одних и тех же рас разного пола часто ставили работать вместе, так что их маленький альянс не представлял собой ничего необычного.

За годы, проведенные на станции, многим операторам слежения пришлось вплотную поучаствовать во множестве различных проектов. Благодаря усердной работе местных подразделений, через центральное наблюдательное ведомство прошли такие удачные операции, как устранение попыток создания всевозможных магнитных и волновых установок, разного рода двигателей, работающих на принципе полевой и эфирной подпитки, а также большое количество других крупных и малых устройств.

В результате, целый ряд различного оборудования, которое в принципе могло быть создано на этой планете, так никогда и не добралось до массовых промышленных образцов. Для самих местных жителей это выглядело так, будто все теории и идеи, положенные в основу данных изобретений, опровергались и объявлялись самими же местными учёными бесперспективными и лженаучными.

Пожалуй, главным триумфом работы их отряда по праву мог считаться проект по заморозке энергетического потока, позволявшего осуществить реакцию холодного ядерного синтеза. Этот нехитрый процесс неоднократно пытались запустить в нескольких лабораториях разные местные ученые, но, как и прежде, на страже порядка неизменно всегда оказывался кто-то из операторов группы слежения, и вскоре весь прогресс исследований, лишенный внешней энергетической подпитки, неизменно сводился к нулю…

Фантомные роботы, оставаясь невидимыми для глаз обычных людей, всегда вовремя перекрывали очередной эфирный поток, действуя чётко и по месту. По окончании операции они, словно тени, уходили в режим ожидания до следующего удобного случая, продолжая днями и ночами нести свою бессменную вахту…

Орнот вновь поднялся из кресла и подошел к той из стен комнаты, которая отделяла кислородно-азотную атмосферу станции от внешнего пространства космоса. Часть переборки мгновенно сделалась прозрачной — автомат изменил структуру корпуса огромного космического аппарата таким образом, чтобы вся стена мгновенно стала представлять собой большой иллюминатор. Разноцветная поверхность гигантской газовой планеты, которую на станции использовали в качестве естественного щита, показывала себя сейчас во всей своей красе. Благодаря особенности строения своих глаз, оператор мог видеть не просто спиральные разводы на поверхности небесного тела. Внутри самой планеты, или по крайней мере на не очень большой глубине под поверхностью ее внешних газовых образований, Орнот сумел разглядеть многообразие переплетающихся жгутов, создаваемых мощными сгустками гигантских вихрей и потоками бушующего ветра.

Некоторое время оператор молча смотрел на узоры скручивающихся в невообразимом танце спиралей, словно медитируя на их радужные образы, но несколько минут спустя, неопределенная идея заставила его оторвать свой взгляд от созерцания масштабного зрелища. Мысль показалась ему довольно туманной, как едва зарождающееся предчувствие некоего важного события, которое вот-вот обязательно должно произойти, но ещё полностью не сформировалось в нечто конкретное, не вырванное из контекста информационного пространства Вселенной.

Сам не зная почему, Орнот вдруг вновь ощутил легкое волнение от того, что Фтли задерживается, и пусть сам по себе факт ее отсутствия не вызывал тревогу, однако вся ситуация явно сквозила чем-то ненормальным.

Вернувшись к пульту, он ещё раз проверил данные «фантомов, и, не заметив никаких отклонений, переключил внимание на биометрический датчик, пытаясь определить, в какой конкретно точке космической станции может сейчас находиться его коллега. Проверив несколько уровней вручную, а затем задав автоматическое определение цели, оператор начал просмотр самых дальних уголков огромного космического корабля.

Уставившись в монитор, Орнот проследил взглядом, как бегунок сканера быстро проскочил через все палубы и сектора, и уже почти завершал свой обзор, когда, наконец, выхватил искомую точку, которая пульсировала… прямо возле двери его рабочего отсека. В следующий момент входная панель беззвучно отошла в сторону и в комнату вошла Фтли. Ее состояние показалось оператору настолько взволнованным, что даже без проведения биоэнергетического сканирования он сделал вывод — произошло что-то крайне обычное.

— Я только что из командного модуля. Сейчас прямо оттуда передадут сообщение по всей станции — скороговоркой произнесла вошедшая девушка, направившись к пульту связи — Вот…

Почти сразу экран засветился, а затем раскрыл перед двумя операторами объемное изображение. Оба — Орнот и Фтли — застыли, увидев сосредоточенный образ Коммандера.

— Срочный призыв ко всем подразделениям! — вещал его низкий, слегка вибрирующий голос. — На станцию произведена внешняя атака! В нашу сторону двигается одиннадцать маневрирующих протонных торпед, мощностью восемьсот актов каждая…

Орнот и Фтли переглянулись. Им стало ясно, что те, кто устроил данное нападение, настроены весьма серьёзно — каждая такая торпеда могла легко пробить энергетический щит и проделать в обшивке станции огромную дыру, убив множество членов экипажа. Однако кто и зачем произвел пуск смертоносных зарядов, пока оставалось тайной.

Переглянувшись друг с другом, операторы вновь уставились на экран, продолжив слушать сообщение.

— Защитные системы и все средства обороны приведены в полную боеготовность. Всем работникам подразделений и служб станции оставаться на своих местах. Оборонительным секторам приготовиться к поглощению угрозы!

Сообщение прекратилось, экран погас, свернув изображение в виде огромного веера.

«Кто бы это мог быть?» — Орнот и Фтли, совершенно синхронно перешли на мысленный диалог друг с другом.

«Я почти уверен, что это кхаги» — предположил Орнот.

«Почему ты думаешь, что они?»

«Недавно пришёл отчёт со стороны удаленных наблюдательных постов. Оттуда докладывали, что замечены перемещёния нескольких их кораблей в области Ледяных скоплений».

«Что ещё патрули успели выяснить?»

«Насколько знаю, в качестве маскировки кхаги успели выставить защиту из какого-то неизвестного вида поля, чтобы улизнуть незамеченными. Больше разведчикам почти ничего не удалось разузнать».

«Но зачем им атаковать станцию, если они прекрасно знают, что у них всё равно вряд ли выйдет задуманное?»

«Согласен, что логики здесь никакой, но мы пока не до конца знаем, какие хитрые технологии используют кхаги. Их учёные весьма изобретательны в способах вредить Коалиции. Вспомни, все до одной планетарные системы кхагов давно вышли из состава Союза Миров, заявив тогда напоследок, что им не место в числе тех, кого они презрительно называют «пассивными наблюдателями».

Фтли достаточно многое знала про цивилизацию кхагов. Из курса истории она помнила, что существование вне общих дипломатических соглашений само по себе не являлось чем-то уникальным для различных гуманоидных существ, ведь в известной части Вселенной имелось целое множество цивилизаций, по той или иной причине не входящих во Всемирное Содружество. Однако кхаги считались отнюдь не мирными отшельниками, потому что, вступив на путь самоизоляции, они не успокоились. Эти существа зачем-то постоянно изобретали различные способы досаждать своим соседям. Представителям мирных цивилизаций приходилось только и делать, что внимательно следить за перемещениями кораблей кхагов, и стараться шагать в одну ногу с изобретениями этих ренегатов, чтобы однажды не попасть впросак.

О таком виде оружия, как протонные торпеды было хорошо известно инженерам Коалиции. Для противодействия им требовалось создать вокруг станции специальный защитный купол. Как только каждая из торпед входила в область энергетического поля, мгновенно фиксировалась координата точки вероятного контакта, после чего в этой самой точке создавался межпространственный туннель, по которому торпеда уводилась далеко за пределы места первоначальной цели. Только после этого срабатывал дистанционный детонатор, уничтожающий заряд боеголовки. Благодаря такой нехитрой тактике взрыв заряда торпеды происходил не вблизи от объекта атаки, а как можно дальше от него, желательно вне области оживлённых маршрутов навигации, чтобы случайно не навредить как транспортным кораблям, так и самим планетам или их спутникам.

Всё, что могло произойти со станцией в случае включения подобной защиты — лишь небольшая тряска, вызванная смещением искажённого пространства в направлении образовавшейся «дыры», поэтому во избежание возможных, даже самых небольших травм среди персонала, на время ликвидации угрозы включался режим полной невесомости.

Орнот прекрасно знал, что написано в инструкциях на этот счёт, и заранее приготовился к потере веса. Когда пол внезапно поплыл у него под ногами, а понятие верх-низ в одно мгновение исчезло, оператор схватился за ближайший поручень, чтобы неудачно обо что-нибудь не стукнуться.

Свободно повиснув в пространстве каюты, Орнот отдал мысленный приказ местным электронным системам. В тот же миг внутри отсека возник полумрак, и теперь лишь мягкий свет от огромной планеты проникал сюда через бортовой иллюминатор.

Фтли плавно оттолкнулась от стены и заскользила по воздуху, пытаясь через круглое окошко разглядеть снаружи что-нибудь необычное. Волосы её при этом развивались в разные стороны, и Орнот невольно залюбовался ими. Тусклый свет помещения порождал иллюзию, будто вокруг головы девушки образовалось некое подобие фиолетового ореола, напоминавшее своим видом яркий фантастический цветок.

Волосы итсов, как мужчин, так и женщин, имеют разные цвета. Оттенки колеблются от тёмно-сиреневых, до ярко-оранжевых, но в основном это тона красного и синего участка спектра. Когда-то, много лет назад, коротко стриженый «ёжик» на голове Орнота имел темно-бордовый, почти коричневый оттенок, но с возрастом он немного посветлел, став каштаново-красным.

Плавая возле иллюминатора, словно летающая Нимфа с планеты Завадриум, Фтли сейчас ушла в свои размышления и будто не замечала ничего вокруг. Её изящная фигура показалась Орноту какой-то по-особому необыкновенной, но он ни за что бы не решился высказаться об этом вслух, так как знал — здесь, на станции никакие личные отношения не должны препятствовать общему рабочему процессу. Пользуясь случаем короткого перерыва он с интересом разглядывал свою напарницу, бросая короткие взгляды на девушку.

«Похоже, торпедный удар намечен куда-то в противоположную часть станции — опять так же мысленно, произнес он — в ином случае мы смогли бы наблюдать за любопытным зрелищем…»

Фтли так и не услышала, что ещё хотел сказать Орнот по поводу предстоящего отражения торпедной атаки, как вдруг пространство каюты резко колыхнулось. Тотчас девушка огляделась — хорошо, что все здешнее оборудование и инструменты они предварительно зафиксировали на столе и стенах, иначе после прекращения периода невесомости, какие-нибудь из приборов могли бы по неосторожности свалиться на пол.

Насчитав одиннадцать «ударов», и обождав ещё немного, оба оператора поспешили принять положение «ногами вниз». Очень скоро вибрации вдоль корпуса прекратились, и уже спустя минуту искусственная гравитация вернулась в норму. Вслед за ней зажглось и нормальное освещёние, медленно заполнившее каюту своим мягким, ровным светом.

— Ну вот, кажется, всё прошло удачно — Орнот ещё раз выглянул в иллюминатор и почему-то улыбнулся.

Внезапно заработавший экран заставил обоих операторов повернуться на звук голоса начальника экспедиции.

— Отбой тревоги! — сообщил Коммандер всему экипажу — опасность ликвидирована. Просьба руководителям групп собраться для экстренного совещания.

Короткое сообщение закончилось. Мысленно предупредив Фтли о том, что вынужден срочно отправиться на вызов, Орнот встал на телепортирующую площадку, махнув на прощание рукой. Через секунду он исчез из каюты, чтобы в тот же миг оказаться в зале собраний.

Надо отдать должное уровню дисциплины команды, так как все необходимые лица явились вовремя. На сигнал сообщения подоспело большинство ожидаемых командиров групп, за исключением лишь тех, чья работа не могла быть прервана в силу крайне важных причин.

Пока Орнот продвигался ближе к трибуне Коммандера, справа и слева от него то и дело возникали короткие хлопки, после которых — будто из воздуха — рядом появлялась очередная фигура. Среди шума негромких разговоров оператор уловил множество потоков мыслеформ, благодаря которым работники стации телепатически обменивались друг с другом.

— Прошу внимания — произнес Коммандер, ровной и спокойной походкой выходя прямо в центр большого зала, после чего занял место докладчика.

Собравшиеся притихли. Прекратились и ментальные разговоры. Орнот мгновенно почувствовал, как в эфирном пространстве наступила такая же полнейшая тишина, как и в самом помещёнии.

— Только что получено несколько сообщений от зондов-разведчиков, отправленных несколько минут назад в ту самую область, откуда, как мы полагаем, кто-то осуществил запуск протонных торпед по нашей станции наблюдения.

Голос руководителя экспедиции вдруг сделался немного дрожащим, что не могли не почувствовать все присутствующие в зале люди.

— Благодаря полученным данным стало известно, что в момент торпедной атакой к центру местной солнечной системы неизвестными лицами был произведён запуск астероида величиной триста двадцать две стандартных единицы…

Никто не вымолвил и слова, лишь короткое ментальное негодование поднялось небольшой волной, но тут же улеглось обратно. Все находящиеся здесь прекрасно владели собой и обладали способностью сдерживать свои эмоции даже перед страхом смерти. Новость возвещала о событии отнюдь не рядовом уже в силу того, что подобные действия попадали под определение акта серьёзной агрессии, и требовали срочного вмешательства сил всей Коалиции.

В заключение Коммандер поведал о том, что оперативно произведённые расчеты орбиты астероида предвещали следующую картину: небесное тело неминуемо должно будет столкнуться с третьей от Солнца планетой спустя одну целую тридцать четыре сотых хронологических единиц по шкале общегалактического времени. До того, как произойдет катастрофа, по местному исчислению минует всего одиннадцать месяцев.

***

Громкое и нетерпеливое щебетание синиц наполняло воздух улиц, скверов и площадей, весело возвещая о том, что настали первые тёплые деньки. Постепенно исчезая под натиском весны, зима крайне неохотно сдавала свои позиции, впрочем, каждый городской житель прекрасно понимал — время больших морозов подошло к неизбежному концу. И пускай по ночам в город порой возвращались незначительные холода, Тёплое солнце все чаще выглядывало из-за рваных облаков, ласково грея щеки пока ещё немногочисленных прохожих, которых оно могло застать в эти короткие дни на улицах Лесовинска.

Зима выдалась на удивление долгой и какой-то очень уж суровой в этом году. За последние три долгих месяца природа средней полосы успела испытать на себе много разных потрясений: это и крепкие объятия стужи, и суровость вьюжных февральских метелей, и огромное количество снега, который периодически сыпался с самой середины прошлого ноября. Многие автомобилисты с лопатами в руках буквально ежедневно откапывали свой несчастный транспорт из-под гигантских сугробов, и теперь все эти серые кучи катастрофически быстро таяли, с каждым часом уменьшаясь в своих размерах. Остатки снега на улицах всё больше напоминали огромные барханы в белой пустыне, которые постепенно разносит на клочья весенний тёплый ветер. Луж становилось всё больше, дни становились длиннее. Весна наступала.

На дворе бушевал март. Самое его начало. И по нешироким улицам неспешно двигались уставшие, немного угрюмые пешеходы. Впрочем, угрюмыми из них были далеко не все: кто-то просто кутался в пушистые воротники и мягкие шарфы, боясь подхватить простуду, другие просто устали сегодня и сейчас шли с работы домой, предвкушая тепло своих уютных квартир, где они вскоре усядутся за столом в кухне с чашкой крепкого чая или со стаканом чего-нибудь покрепче.

По слегка раскисшему от весеннего тепла тротуару шагал молодой парень в длинной коричневой куртке, серых брюках и теплых ботинках на толстой подошве. В руках молодой человек держал сверток, скрывавший в своих недрах некий крупный, плоский предмет. Такая форма свертка позволяла парню с комфортом нести свою ношу, легко устроив ее под мышкой.

Молодого человека звали Андреем, и в данный момент он шагал в гости к друзьям — Кате и Олегу, в качестве приглашённого гостя на важное торжество. Молодые супруги Соловьёвы являлись его хорошими друзьями, с которыми Андрей познакомился ещё в старые добрые студенческие времена. Нашему герою было двадцать пять лет, и как раз сегодня имениннице должно исполниться столько же.

На день Рождения Кати придут, конечно же, другие их общие знакомые. Андрей заранее радовался тому, что проведет время в хорошей уютной обстановке в обществе понятных и близких ему людей. Это здорово, что скучать в стенах своей художественной мастерской в одиночестве ему сегодня не придётся.

И все же, «скучать» в его случае считалось не верным определением, так как Андрей вообще редко скучал, даже когда работал подолгу один. Полное погружение в мир творчества не позволяло ему вспоминать о скуке, так как краски, кисти, бумага и холсты приходились молодому человеку такими же верными друзьями, какими являлись самые лучшие из близких ему людей.

Под мышкой Андрей нес картину — ту самую, которую написал совсем недавно — специальный подарок для Кати. Он давно задумал презентовать ей одну из своих работ, потому что у той пока не имелось ни одного его произведения.

Андрею безмерно нравилось радовать своих друзей и знакомых своими работами, делая им подарки. Даже на продажу он рисовал отнюдь не с таким вдохновением. Ради каждого предстоящего случая наш художник заказывал в багетной мастерской изысканную раму к очередной картине, так как ему было приятно, когда на стене кого-то из его друзей появлялась не просто очередная картина, а изящный предмет интерьера, красиво и грамотно вписанный в обстановку комнаты.

Андрей перепрыгнул через очередную лужу, так не кстати растёкшуюся посреди тротуара на небольшом перекрестке и быстрым шагом заторопился дальше. Пройдя чуть вперёд, он свернул направо во внутренний двор. Звук чавкающего под ногами талого снега многократным эхом отражался от стен арки старинного трёхэтажного дома, отчего возникало ощущение, будто кто-то движется по топкому болоту. Но вот уже вся слякоть весенней улицы осталась позади, и теперь нашему герою предстояло лишь войти в подъезд, что бы поднявшись на второй этаж, добраться, наконец, до нужной ему квартиры.

Молодой человек подскочил к подъездной двери дома и приоткрыл ее, пропуская вперед молодую девушку, которая в этот момент заходила на ту же самую площадку, куда направлялся и он сам.

— Благодарю вас — улыбнувшись, произнесла та, когда Андрей позволил ей первой войти внутрь.

«Женщины — странные существа» — подумал Андрей, заходя следом за незнакомкой в подъезд. Ведь, если посудить, ничего необычного он не сделал, а ему в ответ уже сыплются благодарности. Будто он не дверь открыл, а, как минимум, сразил дракона в присутствии дамы. Андрей был вполне воспитанным человеком и по этой причине совершать такие ежедневные «подвиги» считал для себя самым обыкновенным делом.

Прежде чем ступить на площадку, девушка кинула на парня взгляд чистых, светло-серых глаз, несколько раз порхнув при этом в его сторону своими длинными, черными ресницами, после чего не спеша, двинулась вверх по лестнице.

Пока они шли по лестнице, Андрей успел обратить внимание, что идущая впереди него девушка одета во вполне обычное клетчатое пальто, а на голове носит простую вязаную шапочку, из-под которой на спину незнакомки струились волны длинных волос, рассыпавшихся по спине и плечам крупными каштановыми прядями.

Андрей немного удивился, потому что никогда этой девушки раньше здесь не встречал. Он неплохо знал обитателей дома в этом подъезде, и поэтому просто предположил, что та пришла к кому-то в гости.

«И почему, почему мне никогда не везет познакомиться с такой красивой девушкой?» — засверлила в голове надсадная мысль, пока он внимательно рассматривал внешность незнакомки. Заговорить с ней здесь Андрей бы сейчас не рискнул, зная о том, что большинство девушек не любят знакомиться на улицах или подъездах, считая это признаком дурного тона.

«Не стоит даже пытаться» — здраво рассудил он, вздыхая.

Смутившись, молодой человек аккуратно обогнал незнакомку на следующей лестничной площадке и устремился ещё на пару этажей выше, готовясь позвонить в дверь нужной ему квартиры. Он уже поднял руку, чтобы нажать заветную кнопку, как дверь квартиры отворилась, и на пороге появилась Катя.

— О, Андрей, а как ты так незаметно по двору прошел? Я тебя из окна не увидела! — тут же защебетала, разодетая в праздничный наряд, хозяйка квартиры.

— Хм — притворно нахмурился гость, пряча за спину свой подарок, словно готовясь развернуться и уйти — то есть меня тут совсем не ждут?

— Да ждут-ждут тебя, Андрей, проходи, не толпись у порога! — с этими словами Катя засмеялась, а затем высунулась из-за двери, посмотрев вниз от лестничного прохода, словно ища кого-то взглядом. В следующий момент она негромко крикнула, обращаясь в глубину подъезда:

— Нина, наша дверь здесь, поднимайся выше!

Всё ещё стоя с нелепым видом на пороге, со спрятанной за спиной картиной, Андрей посмотрел в ту сторону, куда направила свою реплику именинница. Он вдруг понял, что та обращалась к той самой девушке, которую он обогнал на лестнице всего несколько секунд назад.

— Ну и быстро же вы и бегаете по ступенькам, молодой человек! — заговорила, наконец, подошедшая на площадку Нина.

«Молодой человек» смутился, уже во второй раз за день, но ничего не ответил на реплику. Он вручил сверток Кате, по-дружески поцеловав ту в щечку, а затем сразу же принялся помогать Нине прицепить на вешалку пальто, которое оказалось на удивление легким, будто пушинка.

— А вы что, уже успели познакомиться? — Катя порхала вокруг гостей, благодаря их за подарки, и одновременно давая указания мужу, который в середине зала помогал накрывать стол для праздника.

— Да… нет ещё — Андрей старался не смотреть в сторону Нины, потому что он чувствовал, что готов снова покраснеть от смущения. Пальто в итоге надёжно закрепилось на крючке и Андрей, наконец, повернулся в сторону новой гостьи.

— Я — Нина — девушка протянула Андрею свою маленькую ладонь для дружеского рукопожатия, и посмотрела на него прямо, и как показалось молодому человеку, немного строго и проницательно.

— А я Андрей — просто ответил тот, попав в тон немного низкого и бархатного голоса девушки, пожимая в ответ протянутую ему руку.

Он долго потом будет вспоминать это их первое знакомство, несколько раз подряд прокручивая его в своей памяти. А сейчас все было волнительно, весело и как-то по-домашнему уютно. Именно такими и бывают простые дружеские застолья в небольших компаниях провинциальных городов, где люди сближаются плотными и тесными связями — почти на грани кровного родства.

Гостей пригласили в зал, где уже находилось несколько молодых людей. Наконец, все расселись по местам и приступили к застолью, переговариваясь и шутя.

Из разговоров Андрей понял, что Нина была давней подругой Кати, с которой та дружила ещё в детстве. Девушка с родителями совсем недавно вернулась из другого города, где они жили долгое время, пока отец Нины проходил срочную службу в каком-то закрытом военном городке.

Становилось понятно, почему Андрей никогда не видел Нину раньше. Время от времени он посматривал в сторону новой гостьи и совершенно не знал, как ему себя вести в ее присутствии, словно это было чрезвычайно для него важно. Он будто не хотел попасть в неловкую ситуацию, поэтому сегодня говорил за столом крайне мало.

— Третьяков, ты чего там притих за столом — Данила Сенцов, высокий парень, которого все друзья знали, как непревзойденного компьютерного гения, легонько ткнул Андрея локтем, выводя того из состояния ступора. — Обычно столько всего рассказываешь, и тут вдруг сидишь, пень пнем!

Андрей допил компот и откашлялся в кулак. Нет, без толку молотить словами он бы сейчас точно не хотел — здесь и так есть кому разглагольствовать. Он просто сидел и слушал рассказы друзей о тайнах затонувшей Атлантиды, о загадках египетского сфинкса и о многих-многих других интересных вещах. Сегодня Андрей помолчит, пусть друзья поймут и не обижаются на его скромное молчание.

Всё настроение вмиг поменялось благодаря Олегу, хозяину квартиры.

— Катя, а ты подарки уже развернула? — вдруг спросил он у именинницы, которая только что принесла гостям очередную порцию тушеной картошки, поставив ее в огромном блюде на столе.

— Ой, сейчас! Надо их все сюда принести — запричитала Катя, всплеснув руками.

— Ладно, сиди, дорогая — Олег успокоил супругу.

Он сам поднялся и притащил все подарочные упаковки в зал, сложив их прямо возле Кати.

Тут же на свет стали появляться распакованные сувениры и разные яркие вещицы — хозяева после решат, насколько нужными в хозяйстве могут оказаться те или иные из подарков.

Но вот содержимое очередной коробки извлекли на стол, и гости буквально ахнули: на изящной подставке — разодетая в бесподобный наряд и изящные туфельки — сидела невиданной красоты кукла для самовара. Хозяйка квартиры всплеснула руками, и тут же объявила, что это полностью ручная работа. Затем она указала на автора — ей оказалась Нина, которая, по восторженным отзывам Кати, в свободное время занимается вот такими великолепными работами.

Андрей знал толк в подобных вещах, и его восхитило мастерство, с которым было вышито платье куклы. Он подошел ближе и принялся разглядывать работу вблизи. Эмоции его били через край, хотя внешне он оставался совершенно спокойным.

— У меня мама когда-то вышивала давным-давно, она жила тогда на Урале, и была тогда совсем юной — произнес он негромко, обращаясь, как бы к самому себе, поворачивая при этом куклу с одного боку на другой. Вышивка на кукле выглядела настолько тонкой и изящной, что такое мог сделать только очень усидчивый и кропотливый мастер.

Андрей посмотрел в сторону самой Нины, которая с улыбкой сидела за столом, изредка что-то отвечая на задаваемые ей со стороны гостей вопросы. Да, безусловно, в этой девушке угадывалось что-то особенное. Его сознание пока не совсем определило, что именно, но однозначно — это так. Андрей вдруг вспомнил о том, что ещё когда поднимался по лестнице, его сердце вдруг непроизвольно ёкнуло. А ведь тогда он ещё и понятия не имел, что за девушка идет рядом с ним…

— А вот и обещанная картина — хозяйка квартиры извлекла из упаковки подарок Андрея и тут же принялась разглядывать её. Всего лишь пару мгновений Катя созерцала увиденное перед собой, и внезапно время для неё остановилось: в один миг будто исчезли и квартира, и дом, в котором та располагалась, стал невидим мир за окном, никого из гостей так же не существовало, а ход всей Вселенной, словно замер. Катя, открыв рот, смотрела на небольшой холст, не в силах отвести взгляда.

Видимо потрясенный вид именинницы заставил всех гостей вскочит со своих мест, чтобы увидеть то, на что смотрела хозяйка дома.

Это был город, точнее часть какого-то, давно затерянного во времени и пространства мегаполиса, местами разрушенного под натиском какой-то невероятной стихии. На окраинах города здания почти занесло песком. Тут и там тротуары и улицы пересекали огромные трещины, уводящие провалами далеко в глубину. Однако общее настроение картины вовсе не несло в себе подавленности и безрадостного настроя. Кое-где произрастали деревья, а сочная, зеленая трава перемешивалась с пятнами ярко-красных цветов, которые медленно, но верно надвигались на песчаные дюны, лишая тех права безраздельной власти над миром. Жизнь продолжалась и торжествовала в пространстве небольшого полотна. Другая часть картины была, как бы, залита совершенно прозрачной, изумрудной водой, в толще которой плавали разноцветные огромные рыбы и киты, отбрасывая на раковины и кораллы свои размытые тени, окрашенные в странные сиреневые оттенки…

— Андрей… — голос Кати был глух и негромок — Ну ты даешь!

Гости тоже видимо стали «отходить» после просмотра данного художественного творения, так как отовсюду вдруг послышались восторженные отзывы.

— Это что, где-то на другой планете? — спросил кто-то.

— Да нет, почему на другой, — не согласился другой из гостей — это же небоскребы. Скорей всего где-нибудь в Америке.

— А побережье океана или моря? Похоже на всемирный потоп…

— Скорей на нашествие пустыни и общее запустение цивилизации.

— Но почему же «запустение»? Тут скорее — возрождение, ты что не видишь, какие красивые цветы там растут?

Друзья пустились в словесные дебаты. Молчал лишь Андрей. И Нина. Девушка, как показалось молодому человеку, совсем не принимала участия в споре о сюжете его картины. Вместо этого она слегка скромно, но все-таки с восхищением поглядывала в его сторону, не забывая одновременно рассматривать и холст.

— Можешь рассказать, откуда у тебя такие сюжеты? — спросила она, спустя несколько минут, подойдя и тронув парня за рукав свитера, когда гости стали снова усаживаться за стол, чтобы приступить к чаю с вкусным пирогом.

— Если честно, — ответил Андрей задумчиво — я и сам не знаю, как они рождаются. Просто сажусь за пустой лист бумаги, отпускаю воображение, а рука сама рисует. То, что потом получается, я воплощаю в масле или акварелях.

Все вокруг давно сидели за чаепитием, а Андрей с Ниной ещё какое-то время разговаривали между собой. Во время их негромкой беседы девушка продолжала держать картину перед собой, задавая своему новому знакомому один вопрос за другим. Приятно между собой общаясь, двое молодых людей совершенно не замечали, как именинница то и дело хитро поглядывает в их сторону, временами что-то шепча на ушко своему мужу.

Вскоре Олег принес гитару и запел что-то из старых студенческих песен, благо аудитория сейчас как раз настроилась на соответствующий лад. Потом друзья вновь пустились в разговоры, но Андрей все чаще ловил себя на том, что совсем ничего не слушает. Ведь вместо того, чтобы поддерживать беседу, он мысленно пытался построить непослушную для ума фразу, с помощью которой (когда День Рождения Кати закончится) он надеялся попросить Нину проводить ее до дому.

— А знаете ли вы, друзья, вдруг заумно изрек Денис Большаков, что в тихом океане на данный момент плавает огромная куча мусора, площадь которой сопоставима по размерам с южноамериканским континентом?

Гости принялись рассказывать всё то, что слышали или читали по данному поводу, но очень скоро тема про кучу мусора, которую поднял за праздничным столом Денис, плавно перешла в проблему китов, которые по непонятным причинам выбрасываются на побережья в разных странах мира.

После этого слово взял Олег, и все гости принялись внимательно его слушать, так как тема коснулась астрономии. Олег умел находить интересные факты, интересные всем и каждому.

Дебаты по поводу эффекта Доплера вошли в самый разгар, когда Данила, не принимавший участия в разговоре, вдруг сделал громкость телевизора сильнее, при этом он как-то резко, не поворачиваясь лицом к столу, поднял указательный палец вверх и попросил тишины.

«… Небесное тело, скорее всего крупный астероид, находится пока что за пределами орбиты Плутона, однако, как утверждает известный астроном, его траектория движения направлена в сторону центра нашей солнечной системы. Расчеты пока не полностью точны, ведь пока неизвестно какие именно из планет-гигантов окажут корректирующее воздействие на орбиту планетоида. Пока рано говорить о том, представляет ли данное небесное тело непосредственную опасность для нашей Земли…» — Комментатор новостей с невозмутимым лицом вещала очередную новость так, с каким обычно рассказывают про выпавший в марте снег. Эмоции телеведущей выражали при этом лёгкое удивление, но вслед за одним блоком новостей последовал следующий, и уже через несколько секунд она точно с таким же невозмутимым лицом рассказывала о кризисе банковской системы в Европейском Союзе.

— Что тебя удивило, Данила? — с шутливым тоном спросил Олег у друга, который по-прежнему сидел, уставившись в телевизор, будто ожидая продолжения новостей о странном астероиде, движущемся навстречу Солнцу.

— Да так… ничего — как-то хмуро ответит тот

Гости принялись тут же шутить, так как научные застольные темы стали потихоньку иссякать, а чай и пирог все ещё имелись в избытке.

Краем глаза Андрей заметил, что Данила, вернувшись ко столу, уже не веселился вместе со всеми. Более того, вид его стал каким-то безжизненным и вялым. Андрею показалось, что компьютерный гений услышал в новостях гораздо больше, чем остальные, и тогда он решил, что потом, по окончании праздника, непременно спросит у товарища, что ещё передавали в том сообщении.

Однако к моменту, когда праздник подошёл к концу, Андрей уже не вспоминал о своем недавнем намерении. Запинаясь, и подобрав с трудом нужные слова, он все же умудрился напроситься Нине в провожатые. Улыбнувшись неловкой попытке Андрея, та дала свое согласие, отчего у парня стало немного легче на сердце. Про новости из телевизора он даже думать забыл, так как его внимание теперь работало в совершенно ином направлении.

На дворе стоял ещё достаточно ранний вечер, хотя солнце давно село и стало совсем темно. Витрины магазинов и проезжающие мимо автомобили освещали мартовский снег разноцветными огнями, поддерживая ощущение, что день Рождения Кати продолжался и здесь, на улицах шумного города.

Парень и девушка неспешно двигались вдоль тротуара. Дом Нины, как оказалось, располагался в том же самом районе, где жил Андрей, только на расстоянии двух троллейбусных остановок отсюда.

Они шли, разговаривали и негромко смеялись, так как ощущали радость и легкость во время беседы между собой. Вначале они просто держали руки в карманах, оставаясь на некотором расстоянии один от другого, но после того, как Нина чуть не поскользнулась на утрамбованном снегу, Андрей деликатно предложил девушке взять его под локоть.

Теперь они держались вплотную, и снова без конца говорили, потому что тем для беседы им хватало с головой. Нина, так же как и Андрей, оказалась невероятно творческой натурой.

— Ты уже задала почти сотню вопросов о моих картинах, — улыбался Андрей, рассказывая о своих работах — но разреши мне задать и тебе вопрос: кто научил тебя делать такие замечательные куклы? Мама? — спросил Андрей.

— Нет, это бабушка. Причем папина мама. Она родом из Екатеринбурга. И такие вещи там многие умеют шить.

— Хм, значит мы с тобой в некотором роде земляки. Мои родители тоже из тех мест. — Андрей тронул ботинком лужу на талом снегу, которая покрылась тонкой коркой льда — Работать с нитками — это такой кропотливый труд. Сколько же времени у тебя уходит на создание этих кукольных шедевров?

— На изготовление той, которую я подарила Кате, ушло почти полгода.

Андрей присвистнул.

— Ничего себе! Ты невероятно усидчивый человек, Нина, уж я-то знаю, о чём говорю. Тебе кто-нибудь ещё говорил об этом?

Девушка засмеялась и помотала головой.

— Будешь тут неусидчивой, когда со школы в тебе эту усидчивость воспитывают практически каленым железом.

Андрей боком посмотрел на Нину и подозрительно спросил:

— У тебя, наверное, родители тираны?

— Да нет — глаза девушки заискрились — я и сама по натуре с детства домосед, а про свое воспитание — это я так — больше в шутку.

Нина легонько пнула кусок талого снега, и тот отлетел с тротуара куда-то в сторону.

— Правда, папа всегда старался взращивать во мне любовь к разным наукам, он ведь у меня ученый…

Здесь девушка примолкла, видимо ей не хотелось развивать внезапно затронутую тему. Андрей хорошо помнил, что из разговора там, на дне Рождения, Нина упоминала, как они жили с родителями в каком-то военном городке, но и тогда девушка не захотела почему-то об этом рассказывать, отшутившись, и переведя беседу в другое русло.

— Расскажи лучше ещё про своё творчество. — вновь попросила Нина. Медленным шагом они неспешно двигались в сторону дома девушки. Им предстояло пройти приличное расстояние, поэтому говорить можно долго — Кажется, ты обещал рассказать подробней про свои сюжеты. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не всегда знаешь, что именно рисуешь?

— Как тебе сказать. — Андрей преодолел очередную лужу своим широким шагом и придержал Нину, когда та перепрыгнула вслед за ним — Сознание часто выдает образы, которые возникают словно бы ниоткуда. Ещё иногда я рисую свои сны.

— А та картина, которую ты подарил Кате?

— Ну, можно сказать, что это тоже из разряда снов, точнее… не совсем.

Сейчас пришла очередь скрытничать Андрею. Но, уловив лукавый взгляд девушки, он, пусть и с некоторой неохотой, всё же поведал ей о своих странных сновидениях, которые он видел периодически, начиная с раннего детства. В них он не только мог наблюдать разные фантастические образы, но и участвовать в процессе сновидения, понимая при этом, что спит…

Нина словно поняла, что Андрей не очень хочет говорить об этом, видимо, переживая, что окружающие могут не принять его слова в серьез. Однако девушка почему-то не стала шутить по этому поводу, а сделалась на удивление серьезной. Она задала ещё несколько отвлечённых вопросов про картины, и, в конце концов, они договорились, что как-нибудь Нина обязательно наведается к нему в мастерскую, чтобы посмотреть другие работы Андрея.

Подходя к подъезду Нининого дома, она протянула парню свою ладонь для прощания, Андрей пожал ее, но Нина не спешила домой.

— А знаешь — она вдруг подступила к молодому человеку чуть ближе и обернулась куда-то в сторону, словно проверяя, не слушает ли ее кто-нибудь. Затем она произнесла странную фразу, которую Андрей запомнит очень и очень надолго — Ты у Данилы поспрашивай насчет того, что ещё говорилось в тех новостях. Мне почему-то кажется, всё гораздо серьезней, чем передают по телевизору…

***

— Что за ерунда тут творится? — один из научных сотрудников уже просто не мог сдержать своего праведного гнева. — Ну не может этого быть, Степан Иванович! Всё, чем мы тут занимаемся на протяжении вот уже пятнадцати лет — просто не находит рационального объяснения! Я больше не могу так…

— Успокойтесь, Лев Александрович, я вас отлично понимаю — Главный конструктор лаборатории со странным названием «ИксОнд», Степан Иванович Горный взглянул прямо в лицо своему коллеге, сидящему прямо перед ним. Одетый в белый с промасленными пятнами халат, в бессилии опустив вниз свои руки, тот сидел сейчас на стуле в кабинете начальника и молча смотрел перед собой, глядя куда-то в пустоту.

— Ноль продвижения за всё время, пока я тут работаю — не унимался возмущенный сотрудник — Да, какой лаборант выдержит такое издевательство над своей психикой. Не привык я так трудиться! — с этими словами человек в промасленном халате обречённо уставился в пол, и замотал головой, будто прогоняя, словно наваждение, терзающие его мысли.

Сидящий в своём кресле начальник лаборатории, молча вздохнул, потянулся к графину, стоявшему тут же на столе, и налил в стакан немного воды.

— На-ка вот, выпей воды, Лев — Сказал он уже совершенно по-свойски, пододвигая склянку ближе к коллеге.

Тот залпом выпил предложенную воду, затем вытер губы рукавом халата. Видимо, вода подействовала, так как лаборант поднял уставшие глаза на своего научного руководителя и произнес:

— Ну, переведите меня в группу «лазерщиков». У них хотя бы получается передавать энергию с помощью луча на большие расстояния.

Лаборант ухватил себя за воротник, и как-то уж очень эмоционально начал трепать его, словно желая показать, насколько удушающей выглядит для него обстановка в том отделе, где они безуспешно бьются над попыткой создания двигателя на магнитной основе.

— Не могу я, ты же знаешь, Лев Александрович — Горный снова перешел на официальный тон — ты даже не понимаешь, насколько сильно ты мне тут нужен. Ну, чего ты так раскипятился? Ни у кого ничего не получается, и что такого? Ты говоришь — к «лазерщикам»? Но с чего ты взял, что у них результаты лучше?

Горный отодвинулся от стола, и колесики его кресла громко загрохотали, покатившись по ровному полу паркета.

— О каких выдающихся результатах ты говоришь, если лазерная технология передачи энергии на расстояние существует долгие годы, только продвинуться в этой области дальше не можем ни мы, ни кто ещё в мире — начальник лаборатории спокойно твердил уставшему сотруднику о тех вещах, которые, тот и сам, безусловно, знал — Нам государство бюджет выделяет в таких масштабах, что многие в самом Пентагоне позавидуют. — Горный поискал что-то на многочисленных полках, затем вернулся к столу с какой-то пыльной папкой — Да ты ведь и сам это прекрасно знаешь, Лев. Работай да радуйся тому факту, что с тебя результаты могут годами не спрашивать. Чего кипятишься!

Некоторое время оба человека сидели молча, словно бы переваривая каждый в своей голове разные невесёлые мысли.

Работа действительно шла из рук вон плохо, и Горный это прекрасно видел. Если бы не завеса полной секретности, он бы и сам давно плюнул на всю эту борьбу с ветряными мельницами, и перебрался бы куда-нибудь в Курчатовск или в саму Москву. Однако его тотальное инкогнито исключало такую возможность в принципе.

Много лет назад его, как молодого, перспективного ученого, заметили и пригласили в секретное научное ведомство, взяв с него, конечно же, подписку о неразглашении. Тогда он так вдохновился от всего услышанного и увиденного, что с головой окунулся в новые, перспективные проекты, которые в очень скором времени обещали революцию в мире науки. Его уже тогда одолевала идея упразднения нефти и газа, как основных источников энергии в мире.

Однако время шло, и наступила пора первых разочарований. Казалось, что расчеты по созданию новых энергетических установок на различных альтернативных принципах вполне верны, если судить по формулам, иногда даже поступали сообщения из некоторых многочисленных засекреченных лабораторий о том, что кому-то удалось сделать и запустить очередной «генератор». Но вскоре приходило документальное опровержение, так как данная установка либо переставала вдруг давать энергию, либо внутри неё вдруг прекращались начавшиеся реакции или процессы.

Почему-то всё у них шло наперекосяк, словно некий злой рок преследовал исследователей. Однако при любом раскладе руководство страны не сокращало бюджета на любые перспективные исследования. Даже в трудные для страны годы, когда происходил очередной финансовый или бюджетный кризис, продолжение разработок не прекращалось.

Горный не давил на своих сотрудников. Сам он давно прошел через подобные душевные муки, и теперь числился главой одной из таких лабораторий, занимавшихся проблемами альтернативной энергетики.

Отпустив Льва Александровича на пару дней отдохнуть, пообещав тому позвонить «куда надо», чтобы похлопотать насчёт перевода, Степан Иванович Горный раскрыл ту самую папку, которую он недавно снял с полки в присутствии только что вышедшего за дверь лаборанта.

Его давно мучил один странный момент во всей этой длительной эпопее с магнитными двигателями, над безуспешным созданием которых одно время работал он сам. В расчетах, — как показывали схемы, лежащие сейчас перед ним на столе — все полностью сходилось, и просто обязано было работать, однако на деле этого почему-то не происходило.

Горный перебирал бумаги с начерченными в них формулами и долго размышлял, погружённый в свои идеи. Он как никто другой прекрасно знал, что только публично никакие проекты так называемых «вечных двигателей» не принимались к рассмотрению официальной наукой. На самом деле любые, даже мало изученные наработки в данной области тщательно собирались специальными группами и отправлялись сюда, в секретный научный отдел, к числу которых принадлежала и вверенная Степану Ивановичу лаборатория под названием «ИксОнд». Здесь вся информация проходила тщательную проверку, а затем каталогизировалась. Наиболее интересные и перспективные проекты получали финансирование, и были даже воплощены, но… не работали.

Сверив ещё раз расчеты, и не обнаружив явной ошибки, ученый устало откинулся на спинку стула. Нервно закусив губу, он постарался сосредоточить свои мысли на упрямо неразрешимой задаче, пытаясь понять — что конкретно могло остановить поток электромагнитного излучения, который обязан буквально фонтанировать в этих обмотках…

Неожиданная мысль вдруг возникла в его голове. Горный схватил в руки телефонную трубку и набрал номер диспетчерской. Ему нужно было сейчас же срочно собрать всех сотрудников.

Через десять минут в конференц-зале уже толпилось полно народу.

— Степан Иванович, не томите — нетерпеливые голоса неслись с разных сторон — Чего мы ждём?

Горный обвел сотрудников усталым взором и негромко начал свою речь:

— Прошу понять меня правильно, я бы не хотел, чтобы та информация, которой я сейчас с вами поделюсь, стала доступной верхнему руководству нашего с вами ведомства до того, как я донесу ее до вас. Поэтому я обращаюсь к вам, как к своим коллегам, и вместе с тем, как к настоящим профессионалам своего дела.

Зал совершенно притих. Каждый из членов коллектива слушал внимательно, готовясь узнать новую информацию со слов своего непосредственного начальника.

— Я очень давно занимаюсь теми задачами, которые поставлены нам сверху. Может даже я один из тех, кто пришел в эту область одним из первых в нашей стране, поэтому отдаю себе отчёт в том, что хотел бы вам сообщить, и вот какие мысли не дают мне покоя. Во-первых, основная часть нашей работы — это бег на месте. Да вы и сами это прекрасно видите. Ни для кого из вас этот факт не является секретом. Во-вторых, я хотел бы остановиться на возможных причинах такого печального хода дел. Меня очень давно не покидает уверенность в том, что всю нашу работу кто-то или что-то тормозит…

Зал зашумел. Лаборанты неоднозначно восприняли подобный расклад дел. От Горного попросили разъяснений. Любые теории заговоров требовали подтверждений.

— Большинство из вас — постарался успокоить собравшихся руководитель отдела — отличные специалисты в каждой из своих областей. Можно неправильно сделать расчеты, можно ошибаться в теориях и формулах, но согласитесь, мы не какие-то школьники, которые путают простые величины и получают на экзаменах двойки. Большинство наших сотрудников — ученые, имеющие высшую квалификацию. Мы давно уже приняли на вооружение множество теорий, о которых не ведали ни Ньютон, ни Лаграндж, ни даже сам Эйнштейн. В расчетах эти теории верны. Однако всё, с чем мы трудимся, на деле вытекает в ноль

— И вы решили — послышался чей-то голос из зала, — что существует некто, кто саботирует весь процесс? Блокирует течение энергии в тех самых установках, которые мы тут конструируем?

— Именно так.

— Но, помилуйте, Степан Иванович, зачем это кому-либо нужно?

— А вот это — Горный поднял вверх указательный палец — как раз и есть самая главная из вещей, которые я пытаюсь с вами обсудить.

— И у вас уже есть какие-то соображения по поводу вашей новой теории? — спросил кто-то другой из зала.

— Пока что у меня имеется только смутное представление о тех силах, что осуществляют это, но вот по поводу «зачем» — тут я склонен считать следующее: происходит это по тому, что мы просто не готовы к тому, чтобы некоторые нетрадиционные источники энергии попали к нам в руки.

Теперь из зала слышалось все больше насмешливых тонов.

— Нет, мы все понимаем — сказал кто-то — вы просто переутомились, Степан Иванович. Вам просто нужно в отпуск. Наша с вами работа кого угодно доведет до белого каления.

— И с чего вы вдруг решили, что человечеству рано иметь такие технологии, разработкой которых мы тут занимаемся? — задал свой вопрос уже другой из сотрудников.

— Ничего экстраординарного в моих выводах нет, поверьте — речь Горного нисколько не потеряла в тембре — достаточно просто вспомнить, что наше ведомство — прежде всего секретная военная структура. То, что мы тут разрабатываем, обязательно найдет свое применение, прежде всего, в военной технике. Боюсь, что ядерные бомбы покажутся детскими хлопушками по сравнению с той энергией, которой могла бы обладать наша страна, добейся мы прорыва в какой-нибудь из областей наших разработок.

— Надеюсь, вы не ведёте речь о каких-нибудь высших силах, Степан Иванович — немного насмешливо сказал тот же самый сотрудник, кто высказался до этого последним.

Аудитория слушателей продолжала иронизировать, хотя все и старались делать это сдержанно, оставаясь в рамках профессиональной этики.

— Насчет моей веры в высшие силы я, пожалуй, промолчу, но у меня все-таки есть кое-какие материалы, способные заставить каждого из вас изменить своё мнение на сей счёт — громко сказал Горный, чтобы его услышали в непрекращающемся шуме голосов.

Собравшиеся вновь притихли, когда их начальник вытащил толстую папку, а затем извлек из нее несколько каких-то снимков.

— Посмотрите внимательно, коллеги, не видите ли вы чего-либо странного на этих фотографиях?

Снимки веером разошлись среди присутствующих. На них были сфотографированы участки разных лаборатории, где находились всевозможные экспериментальные установки, разработанные в рамках различных проектов. С одной стороны, в этих кадрах не имелось ничего необычного, но если присмотреться…

— Данные снимки получены с помощью экспериментального фотооборудования, способного «просветить» различные уровни окружающего пространства — спокойным голосом комментировал просмотр фотографий начальник лаборатории. — Обратите внимание на некие, явно искусственные образования, находящиеся на каждом из снимков, которые можно разглядеть в непосредственной близости от созданных нами различных устройств.

Коллеги расхватали пачку распечаток и принялись их тщательно разглядывать.

— А если это дефекты пленки? — вскоре предположил кто-то слегка дрогнувшим голосом. Сотрудника явно шокировало увиденное, потому что на всех без исключения снимках виднелись некие полупрозрачные формы, напоминавшие собой огромных механических насекомых.

Уже через несколько минут ученые секретного ведомства совершенно другими глазами смотрели на своего руководителя. То, что розданные им снимки могли оказаться шуткой или фотомонтажом, как-то не укладывалось в их головах.

Негромкими голосами ученые принялись активно обсуждать между собой поднятую начальником проблему, обращаясь к Горному с наводящими вопросами, когда дверь со стороны главного входа открылась, и в помещёние буквально влетел ещё один человек. Вид его был взволнованным и подавленным. В руках он сжимал какой-то листок, который трепыхался, пока человек быстрым шагом направлялся в центр зала.

Взойдя на трибуну, тот попросил слова, и, получив одобрение от Степана Ивановича, взволнованно зачитал доклад.

Из сообщения, только что поступившего «сверху», сотрудникам всех лабораторий ведомства доводилось до сведения, что астрономы из Пулковской обсерватории, произвели, наконец, вычисление орбиты огромного астероида, обнаруженного недавно на окраине нашей солнечной системы. Космический объект двигался прямым курсом навстречу с Землей.

Столкновение двух небесных тел должно неизбежно произойти через десять месяцев и двадцать четыре дня…

***

Старый «Форд» резко затормозил у дома с низкой верандой, и громко зашуршавшие шины выбили из грунтовой колеи целую кучу пыли, которая стала тут же оседать по округе густым рыжим облаком. Привычным движением Саманта подтолкнула коленом скрипучую крышку багажника — та никогда просто так не открывалась. Вытащив увесистую сумку, девушка водрузила её на плечо и неспешно двинулась в сторону дома. Предстояло пополнить запасы лекарств, затем быстро перекусить и снова отправляться в соседний городок, откуда ещё утром позвонил местный фермер.

Следов деда нигде не наблюдалось. Обычно тот вечно сидел у крыльца в тени веранды, но сейчас будто испарился куда-то. «Наверное, снова отправился к ручью за лозой» — подумала она, прикидывая в уме варианты причин отсутствия старика, — интересно, найдётся ли в доме что-нибудь поесть?

Ещё как нашлось! На плите в кухне отыскался полный котелок с бобовым тортильос и несколько свежих лепёшек. Поставив на плиту чайник, Саманта вымыла с дороги руки, затянула в простой узел свои растрепавшиеся волосы и принялась за еду.

Кипяток ещё окончательно не подоспел, когда со стороны крыльца послышались шаги. Тотчас на веранду буквально ввалился Мигель, в руках которого торчал целый ворох прутьев. Ивовые ветки громко зашуршали, царапая по стенам веранды и наполняя комнату звуками человеческого присутствия.

Соломенная шляпа старика слетела с головы и держалась на шее одной только лентой. Когда охапка лозы оказалась уложенной в угол широкой веранды, Мигель смог, наконец, прикрыть свои седые волосы, нахлобучив обратно свой изрядно помятый головной убор.

— Ты уже вернулась, Санта, детка? Нашла чем перекусить? — старик окинул обеденный стол и, убедившись, что внучка не растерялась, пока он отсутствовал, удовлетворённо крякнул. Снова зашуршав своими ветками, он уселся на пороге и принялся делать перевязки, подвешивая пучки ивовых прутьев для сушки.

— Опять будешь плести корзины? Дались они тебе, дед! Туристов стало не так много в последние годы! — девушка покачала головой, оторвавшись на секунду от еды — и хватит называть уже меня деткой! Мне ведь уже двадцать три, если ты не заметил!

С продажей корзин дела в последнее время шли неважно, но Мигеля данный факт мало беспокоил. В конце концов, плетение действовало на него успокаивающе, и не существовало на свете силы, способной оторвать старика от этого простого, как мир, творческого процесса.

— Не упрямься, дорогая, ты же знаешь, что всегда будешь для меня маленькой Сантильей, даже когда тебе стукнет сорок — едва слышно пробормотал старик, и девушка пусть не увидела, но очень чётко почувствовала, как тот улыбнулся одной лишь половинкой рта.

Поглощая обед, Саманта ничего не ответила — она сегодня совсем не настроена на словесные перепалки. Вместо этого девушка заранее перечислила в уме список тех вещей и лекарств, которые собиралась взять с собой в предстоящую поездку.

Так уж вышло, что из близких людей кроме Мигеля у неё никого не осталось. Вот уже много лет подряд Саманте приходилось обитать здесь, в Сонойте, среди индейцев Юма и все эти годы мириться со странностями и причудами местных обычаев. Впрочем — положа руку на сердце, — она не могла бы сказать, что ей не нравилось жить в этом небольшом городке, расположенном в каких-нибудь трёхстах километрах от большого мегаполиса. Просто ей в те годы исполнилось десять, когда произошла страшная трагедия, после которой она осиротела…

Саманта часто с грустью вспоминала своих отца и мать, а также тот просторный дом, где они жили раньше. Но в ней текла кровь древнего индейского народа и здесь, в этом маленьком городишке, она вполне освоилась в своей взрослой жизни, отнюдь не чувствуя себя несчастной рыбой, внезапно вытащенной из воды на берег.

— Ты сегодня собиралась в Сан-Луисито? — неожиданно спросил Мигель — Тогда просто будь осторожней на трассе. Со стороны океана обещают сильный ветер, возможно, опять будут камнепады со склонов.

Девушка закончила с тортильос, облизала ложку и вздохнула. Пообещав деду, что поедет медленно и станет внимательно смотреть на дорогу, она налила себе чаю.

Родители Саманты погибли несколько лет назад, когда в один из дней, во время сильного урагана, случившегося в тот неспокойный год, крыша их дома внезапно обвалилась. Чудом выжила только одна она. Мигель приходился ей родным дедом и забрал девочку к себе, удивительным образом уговорив представителей органов опеки, что сможет самостоятельно воспитать её. Позже он даже нашёл достаточно денег, чтобы оплатить обучение девушки в ветеринарном колледже и всячески поддерживал внучку во время её пятилетней учёбы.

Сейчас, спустя непростые для них обоих годы, старик украдкой радовался тому, что его малышка выросла в высокую и красивую синьориту, и что её работа приносит пользу местным скотоводам. А какими радостными и восхищёнными глазами провожают её местные парни, когда его малютка Сантилья идёт вдоль улицы их родного города!

— Знаешь, деда, — сказала вдруг девушка, поджав губы и стараясь сохранить ровный тембр голоса — мне тут предложили постоянную работу на крупном животноводческом предприятии. Это совсем недалеко отсюда.

Саманта вот уже несколько дней вынашивала в планах этот разговор. И дальше уже тянуть не хватало сил, потому что свободное место ветеринара могло оказаться вскоре занятым кем-то другим, если она слишком затянет со своим решением.

Увидев, что дед по-прежнему молчит, она осмелела и продолжила.

— Так я буду всегда при деле, и смогу работать на одном месте, а не мотаться из одного города в другой — а потом, подумав, добавила — Тогда ты не станешь беспокоиться о том, что однажды я загремлю на своём «Форде» куда-нибудь под откос во время очередной поездки.

— Присядь-ка — Мигель не стал отрываться от своего занятия. Очередной пучок веток в его руках ловко обернулся бечёвкой и оказался отложенным в сторону. Тут же руки старика стали выбирать из охапки новые ветки лозы, формируя из них ещё один «веник».

Если до этого Саманта стояла в дверном проёме, скрестив руки на груди, то сейчас она опустилась на ступеньку крыльца рядом с дедом. Посидев так пару минут, наблюдая за работой Мигеля, она глубоко вздохнула и склонила голову тому на плечо. Старик остановил работу, отложил свои прутья в сторону, затем замер, уставившись куда-то вдаль, долго не произнося ни слова. Наконец, не отрываясь от созерцания далёких гор на пустынном горизонте, он тихо спросил:

— Скажи, Саманта, а ты сможешь так?

— Как? Ты о чём?

— Сидеть на одном месте, чтобы никуда не ездить?

После этого он улыбнулся, и, скосив глаза на внучку, отвёл свою крепкую руку назад и обнял ту за плечо.

Странно, а ведь он почти никогда не называл её полным именем, предпочитая всевозможные уменьшительные значения имени девушки, ибо, — как в испанском языке, так и в местном родном индейском наречии — существовало множество вариантов изменённого имени Саманта. Она никогда не обижалась на все эти прозвища, искренне считая, что таким образом старик просто выражает свою глубокую привязанность к ней. Так оно и было, конечно, но не могла же девушка сидеть у пожилого человека на шее, невзирая даже на то, что по внешнему виду Мигеля невозможно всерьёз считать таким уж старым.

В разгар сезона её дед выращивал кукурузу, после продавая ту скупщикам. Он работал совместно с несколькими фермерами, у которых в наличие была различная сельхозтехника, и в целом они не бедствовали. К тому же дед Саманты плёл разные, большие и маленькие корзины, продавая затем их туристам на местном рынке. Вот только это год выдался жарким и засушливым. Урожай получился слабым. Похоже, пустыня надвигалась в сторону моря всё сильней. Да и с туристами стало заметно хуже.

Он никогда не говорил с внучкой про свой возраст и за все те годы, пока Саманта жила с ним, ей так и не удалось выведать у него или у соседей, сколько на самом деле её деду лет. Часто девушка ловила себя на том, что за эти десять лет не заметила, чтобы тот хоть как-то постарел, да и по внешним признакам не сразу поймёшь — шестьдесят, семьдесят лет Мигелю, или вообще восемьдесят.

Иногда ей вдруг казалось, что тому едва сорок, и тогда в голове Саманты вообще всё запутывалось. Словом, чудным образом её дед умел преображаться и принимать вид то дряхлого старца, то почти моложавого мужчины.

И вот сейчас вдруг он назвал её Самантой. Да ещё этот его обезоруживающий улыбчивый взгляд. Ох-хо… Да ведь не навсегда же она от него уедет! Будет жить, работать, а на выходные обязательно станет навещать своего единственного родного человека. Разве сможет она его оставить на совсем?

— Я знаю, что не сможешь меня бросить, станешь приезжать, да.

И снова эта улыбка и то чувство, будто дед прочитал мысли своей внучки. И как ему это удаётся? Ведь не колдун же он! Впрочем, кто его знает…

Надо признать, Саманта периодически становилась свидетелем многочисленных странных событий, связанных с Мигелем. К тому же девушка не раз наблюдала, как он принимал у себя неизвестных людей, приезжающих к нему из разных мест. И надо сказать, что среди них присутствовали не только индейцы, но также богатые гринго, мексиканцы или же янки. К нему наведывались как мужчины, так и женщины самых разных возрастов, и Саманта понятия не имела, кто они и откуда явились.

Невзирая на то, что уже долгие годы она живёт здесь, у самой границы с Соединёнными Штатами, Саманта долгое время испытывала уверенность в том, что её дед состоит в какой-нибудь подозрительной секте или занимается колдовством. Внешне Мигель никогда не выказывал неуважение к чувствам верующих, так как старался никогда не пропускать католических праздников, периодически посещая местную церквушку, и даже носил на шее серебряный крестик с распятием.

Одно время девушка пробовала заводить беседы с дедом на интересующие её темы, но тот либо отшучивался, называя себя «настоящим поборником веры», либо вдруг становился серьёзным и говорил что-то о великом духе, сновидениях или о брухо. Ей нечасто удавалось разговорить его, так как обычно Мигель старался отмалчиваться, либо настаивал, что пока ещё не пришёл срок для откровенных бесед. Однажды, по его словам, обязательно наступит время и тогда не только он, но и камни в пустыне заговорят.

— Я… не знаю, как ты заставляешь меня испытывать чувство вины — вздохнула Саманта и внимательно посмотрела в лицо деда — но вижу, что ты не станешь долго дуться на свою внучку, если однажды она сбежит из дома и захочет жить своей жизнью по своим правилам.

Она сказала это таким обречёно-шутливым тоном, что Мигель не выдержал. Несколько секунд он старательно сдерживался, но в его ясных глазах читалось столько веселья, что первым не выдержала сама Саманта. Она вдруг сдавленно прыснула, а затем слегка толкнула старика кулаком в плечо и окончательно рассмеялась. Точно так же шутя, тот вдруг отлетел на полметра, чуть не свалившись со ступенек, притворно потирая «ушибленное» её ударом плечо и засмеялся в ответ своим хрипловатым смехом.

— Ну, хватит уже, дед! Никогда не знаешь, что у тебя на уме. Я знала, что ты не станешь возражать.

Когда они вдоволь нахохотались и надурачились, Старик стал более серьёзен и вдруг спросил.

— Скажи, Санта, ты обещаешь мне поменьше водиться с Фиделем и его дружками? Старый ворон нашептал мне, что этот смазливый прохвост не теряет надежд увиться за тобой.

— Ох, опять ты про это? Ну, хватит уже! — Саманта скривилась и отвела взгляд, закатив глаза — Ты же знаешь, между нами ничего нет. Мы просто играем в одном оркестре, и ещё иногда танцуем. Я не виновата, что из всех партнёров он единственный, кто хотя бы одного со мной роста, а для танцевальных пар это важно. Пусть твои вещие вороны будут спокойны…

— Послушай, детка, — старик, казалось, вовсе не был рассержен от слов внучки. — Я ведь не против музыки и танцев. Я даже не против того, чтобы ты дружила с этой компанией и играла в оркестре. Просто…

Здесь старик закусил губу и посмотрел куда-то вдаль, далеко за плечо Саманты.

— Очень скоро всё изменится. Мир никогда не будет прежним. Наш город… В общем, духи гор принесли плохие вести для всех нас.

— Глаза девушки, вначале проявившие интерес к словам старика, вновь стали глядеть со снисхождением, Однако, она не нашла слов для очередных острот, которыми всякий раз сопровождались похожие разговоры. Старик слегка похлопал внучку по спине и внезапно разлившееся по телу тепло вперемешку со странной дрожью принесли в сердце какую-то далёкую, неясную тревогу.

На один-единственный миг девушке показалось, что она смотрит не на Мигеля, а на древнего индейского шамана, который, сидя у костра, напевает заунывную песню о древних магах прошлого.

И всё же она отметила искру беспокойство в глазах старика. Таким встревоженным Саманта давно его не видела. Удивительным образом дед умел переходить от шутливого тона к абсолютно серьёзному настроению, и вот сейчас он как раз и сделался таким — твёрдым и не смешным.

— Да, брось, — сказала она, стараясь сохранять полушутливую манеру разговора, однако голос её при этом точно так же странно дрожал, словно откуда-то извне или из космоса внезапно пришло понимание какой-то необъяснимой печали. Девушка не знала, не могла бы объяснить причину столь резкой перемены. Мгновенно все мысли о Фиделе и о весёлых танцах ушли куда-то на дальний план, будто не было ничего важнее того единственного момента, от которого прямо здесь и сейчас зависело будущее её, Мигеля и всех жителей Калифорнийского побережья.

Не понимая, как и почему, к ней вдруг пришли образы огромных океанских волн, вздыбленной земли и разрушенных городов. Она почти явно услышала некий жуткий стон, будто воскликнула сама природа…

Когда Мигель внезапно вывел Саманту из этого невообразимого состояния, она закончила что-то говорить. Слова словно бы застряли в её горле, но она прекрасно помнила, что произнесла их неоднократно, с надрывом в голосе, ощущая при этом болезненные душевные муки. Но даже если бы она напрягла всю свою память, то ни за что не вспомнила то, что только что произнесла. Если бы не дед.

— Что… Где я?

Слабость разливалась по телу Саманты. Её знобило. Девушка приподнялась на локтях, внезапно осознав, что находится не на веранде, как она помнила, а лежит под одеялом в своей постели. Но когда и как она оказалась здесь, она абсолютно не помнила. Последнее, что осталось в её памяти, это как они с Мигелем сидят на ступенях крыльца и полушутя беседуют.

Девушка напрягла память. Она совсем не помнила, как шла по направлению к своей комнате и как затем легла в кровать. У неё явно случился приступ чего-то. Но по какой причине? Она ведь была абсолютно здорова и как раз готовилась к поездке в Оушенсайд к тому… фермеру, лечить корову. Интересно, сколько прошло времени? И где Мигель. Кажется, он там по-прежнему сидит на веранде, шурша своими прутьями.

Саманта окликнула деда, и тот вошёл в комнату, на секунду задержавшись в кухне. Едва улыбнувшись, он махнул ей ладонью. В другой руке старик держал чашку с чем-то горячим — от неё шёл пар.

— Очнулась? — спросил он добродушно. — Ох, и напугала ты меня, Сантилья. Похоже, великий Дух положил на тебя свой глаз. Ты заставила меня всерьёз забеспокоиться за твоё состояние, детка. Попей, это придаст тебе сил.

— Как я… сколько времени я тут валяюсь? — девушка отпила травяного чая и завертела головой, пытаясь разглядеть циферблат будильника.

— Не смотри на часы, ты провела в постели больше суток.

— Больше суток? Но как? Ты шутишь? О, Дева Мария, а как же мой вызов на ферму…

Тепло от напитка будто вдохнуло внутрь неё поток свежих сил, мысли заработали гораздо яснее. Саманта села в постели, опустив ноги вниз.

— На веранде тебе вдруг стало плохо, ты стала бормотать какие-то слова и чуть не упала навзничь. Мне пришлось отнести тебя в кровать и накрыть двумя одеялами, потому что температура твоего тела внезапно стала скакать от жара к ознобу.

Как только Мигель снова вышел наружу по своим делам, Саманта выбралась из постели, оделась и вышла в гостиную. За окнами угасал день. Откуда-то она знала, что старик не шутил, и что с момента потери сознания действительно прошло много часов. Она набрала номер телефона того самого фермера, чтобы прояснить ситуацию. Разговор успокоил её, так как оказалось, Мигель ещё вчера сходил к её сменщику Хусито и попросил того подменить Саманту.

Девушка прислушалась к своему телу. Её до сих пор немного колотило. Возможно, это просто не до конца прошедший озноб или нервная дрожь, — она не могла объяснить — но голова сохраняла удивительную ясность.

Снова вошёл Мигель, видимо хотел убедиться, что всё в порядке. Потоптавшись у порога, он прошёл на кухню и без слов взялся за приготовление еды, которую требовалось лишь разогреть. Когда Саманта хотела направиться к своему «Форду», чтобы отнести в багаж комплект антибиотиков, он странно посмотрел ей вслед, желая, видимо, что-то сказать, но промолчал.

Через пару минут она вернулась, села на стул. Бессмысленно хлопая глазами, девушка попыталась восстановить в памяти вчерашний день. Она явно что-то упустила. Но что? Пока Саманта находилась без сознания, она… Да, дед сказал, что она что-то там болтала, будто с кем-то общаясь. Но что это были за слова? С мольбой в глазах и с немым вопросом девушка повернулась в сторону Мигеля.

Словно почувствовав взгляд внучки, старик закончил с приготовлениями и принёс поесть. Затем он уселся на другой стул напротив, а когда молчаливая пауза слишком затянулась, негромко произнёс:

— Я плохо слышал, что ты говорила тогда, но мне кажется, сейчас я кое-что разобрал в тех словах.

Прекратив жевать, Саманта уставилась на деда. Странная волна мурашек прокатилась у неё по спине. Она знала, что ей следует задать следующий вопрос, но она не могла этого сделать. Некая, будто нечеловеческая сила сковала её изнутри, а в горле застряла не только каша, но и все те слова, которые она приготовилась высказать вслух.

Заметив, какую трудность испытывает внучка, старик сказал:

— Ты бормотала что-то насчёт волн. Морских и земных. И всякий раз, когда ты говорила про землю, ты кричала. Но когда там было про воду, ты успокаивалась.

Кое-как прожевав застрявшую во рту кашу, хмуря при этом лоб, Саманта смогла произнести только:

— Да, теперь я, кажется, вспомнила. Кто-то постоянно говорил мне, что… бояться воды не стоит.

Отставив тарелку в сторону, она почти с мольбой взглянул на Мигеля.

— Дед, скажи, ради Бога, что всё-таки со мной происходит?

Не ответив внучке, Мигель поднялся и вышел из дому. Он долго стоял на свежем воздухе. День клонился к закату. Скоро наступят сумерки, в которых ему станет легче думать. Старый индеец пока не решил, да и не совсем ещё знал, свидетелем какого именно проявления силы стал он сегодня. Ему предстояло выкурить порцию дыма, чтобы ещё раз пообщаться с духами и сделать необходимые выводы. И лишь в одном он был уверен наверняка: то, чему однажды суждено произойти с Самантой, наконец, случилось — древняя сила индейцев ищет посредника и теперь начинает оказывать своё влияние. Похоже, приближается пора рассказать внучке о многом, и показать удивительные вещи, от которых он до сих пор тщательно её оберегал.

***

Вернувшись в свою квартиру-мастерскую после проводов Нины, Андрей переоделся и залез под душ. Вода приятно согрела замерзшее тело, прогоняя холод из озябших рук и ног. Его новые толстые ботинки совершенно не промокли, сохранив ноги сухими, значит сегодня простуде не одолеть его.

Воскресенье заканчивалось, и завтра рано утром ему предстояло идти на работу в свою рекламную контору — этой ночью следует хорошенько выспаться.

В последний раз, пробежав глазами по своим картинам и рисункам, хаотично развешанным по стенам, Андрей потушил свет, забрался под одеяло и приготовился погрузиться в царство Морфея. Однако сон все никак не приходил — его как-то по-особенному взбудоражило сегодняшнее знакомство.

Андрей несколько раз и во всех подробностях прокрутил в памяти обстоятельства встречи с Ниной, мысленно остановившись на тех странных словах, которые она произнесла в самом конце их встречи.

Невзирая на ощущение какой-то неясной тревоги, исходящей от её последней странной фразы, сама девушка определенно понравилась молодому человеку. Больше всего его поразила отнюдь не ее внешность, которая, впрочем, была безупречной, а удивительное умение Нины создавать нечто тонкое, изысканное, требующее огромной нечеловеческой усидчивости. Сам он считал себя довольно кропотливым и усердным в любом деле, но по сравнению с творчеством Нины, его собственные работы даже в подмётки не годились её удивительным куклам.

Ворочаясь в кровати, Андрей пытался посчитать в уме, как часто он забрасывал какую-нибудь начатую работу, а потом долго не мог вернуться к ней, чтобы закончить. Его усердий редко когда хватало на неделю. Часто уже через два-три дня неустанного труда он забывал про краски и кисти, временно отдаваясь на волю спасительной творческой депрессии.

Нет, встреченная им сегодня девушка была не просто интересной, а удивительной. Он представил, как они снова встретятся, потом станут больше общаться. Затем наступит день, когда Нина придет к нему сюда в мастерскую, и он покажет ей свои картины. Потом они станут пить чай…

Мечты молодого человека шли дальше и дальше, а сон все не приходил. Ворочаясь и сетуя на то, что ему завтра рано вставать, Андрей посмотрел на будильник. Стрелки показывали половину первого ночи. Нет, так дело не пойдет. Он попытался встать с постели, чтобы сходить в туалет, но… не смог: какая-то неведомая сила вдруг сковала его тело, не позволяя рукам и ногам пошевелиться.

Слегка запаниковав, Андрей посмотрел по сторонам. Голову он повернуть хоть и не мог, но его глаза сохраняли способность двигаться. Комнату окутывал почти полный мрак, правда, слабый тусклый свет проникал внутрь через окно: в переулке горело несколько неярких фонарей. Комната вдруг показалась Андрею чужой, будто совсем не его.

Пытаясь понять, что тут не так, он ещё раз осмотрелся, отчего-то совсем не придавая значения состоянию частичного паралича, сковавшего его тело.

Угол мастерской, где стояли стол и мольберт, выглядели как-то шире, чем на самом деле, да и количество картин на стене явно превышало действительное их число. Потолок находился дальше, чем обычно, при этом его ровная поверхность не давила на сознание, а создавала некую таинственность.

Страх постепенно проходил, уступив место любопытству. Андрей уже стал догадываться, что на самом деле находится в состоянии одного из своих странных сновидений, и если он сейчас сделает всё как надо, то, возможно, выйдет из тела, как это случалось с ним раньше.

Преодолев внутренние усилия над собой, молодой человек смог, наконец, пошевелить пальцами рук. Постепенно скованность окончательно прошла, и вот он уже приподнялся на руках и через несколько секунд же сел на краю кровати. Вокруг сгустилась такая всеобъемлющая тишина, что Андрея вновь охватил ужас.

«Если я нахожусь в сновидении», — тут же подумал он — «то нужно попробовать просто встать на ноги и пройтись по комнате»

С некоторыми затруднениями ему удалось принять вертикальное положение, но ноги всё ещё не слушались его команд. Взглянув на них, Андрей с ужасом обнаружил, что его нижние конечности имеют некую жуткую щупальцеобразную форму, и состоят словно бы из резиновых жгутов. Ноги-щупальца постоянно извивались, непрерывно меняя свои очертания, испуская при этом некий тусклый свет.

«Ничего страшного, во сне ещё и не такое происходит» — сказал он сам себе, стараясь успокоиться. Утвердившись на полу в более-менее устойчивом положении, молодой человек двинулся из зала в кухню.

Собственные глаза беспощадно врали: за дверью оказалась хоть и его кухня, но здесь она имела совсем другие размеры. Ещё тут было гораздо светлее, чем в комнате, где стояла кровать. Здесь же на стенах висели полки, в которых хранилась кое-какая посуда для хозяйства. В углу Андрей разглядел стол со стульями, а на маленькой газовой плите кастрюлю со вчерашним супом.

«Странно, — пришла вполне трезвая мысль — а ведь я совсем забыл про сваренный днем суп. Скорей всего он уже остыл, и его срочно нужно убрать отсюда, а то ещё прокиснет, чего доброго».

Подхватив кастрюлю с плиты, Андрей привычным движением открыл холодильник, тут же задвинув борщ внутрь, после чего захлопнул дверку. Он не стал долго рассматривать содержимое холодильника, потому что точно знал — что бы он там не увидел, всё это нереально.

Просыпаться Андрею не хотелось, и тогда он вспомнил, что во сне можно совершать такие действия, на которые ты просто не способен в повседневной жизни. Ранее ему удавалось выбраться сквозь окно на улицу, а в прошлый раз даже получилось долго летать по воздуху снаружи дома, не ощущая при этом холода, невзирая на то, что вокруг стояла ночная стужа. Стоило попробовать повторить эксперимент.

Подойдя к стене, отделявшей кухню от зала, он вытянул ладонь и пощупал её. Стена оказалась жесткой и прохладной. Закрыв глаза и сделав решительный шаг, он двинул своё тело вперёд и…вдруг провалился в какую-то прорезиненную субстанцию, ощущая при этом в ушах поток каких-то неясных шумов. Открыв глаза, Андрей с радостью обнаружил, что теперь находится в зале. Окружающая обстановка комнаты узнавалась теперь лучше, так как стала гораздо больше походить на настоящую.

Обернувшись в сторону кровати, Андрей испытал некий внутренний толчок — там явно кто-то лежал. С трудом передвигая ноги от страха, он подошел и увидел, что это его собственное тело, сладко посапывающее во сне. От напряжения Андрей даже перестал дышать, и в ту же секунду точно так же прекратил сопеть его двойник, лежащий на кровати. Сразу появилось ощущение присутствия одновременно в двух местах сразу, и когда Андрей снова задышал, стараясь делать это ровно, тут же засопел и его лежащий в кровати двойник.

Возникло стойкое ощущение некоего осязаемого канала между его обоими телами, и в этот момент Андрей мог бы запросто проснуться, но отчего-то передумал прекращать свой сон. Вместо этого он развернулся, и теперь уже совершенно бесстрашно направился прямо к закрытому окну.

Это оказалось очень просто — вылететь из квартиры наружу. Очутившись на свежем воздухе, Андрей с неописуемым восторгом воспарил в вверх, силой одного желания меняя высоту полета своего тела. Интересно, насколько его внутренней энергии хватит, чтобы не просыпаться, а улететь как можно дальше отсюда?

Удивляясь собственным силам, он начал резко набирать высоту. Андрей совершенно не опасался упасть, так как знал, что во сне невозможно разбиться при падении. В крайнем случае, когда силы оставят его, он просто проснется в своей кровати, и как обычно пойдет утром на работу.

Взглянув вниз, Андрей увидел, что высота, на которую он забрался, уже очень приличная: поверхность земли с этого расстояния покрывалась облаками. Ему страстно захотелось лететь ещё выше, чтобы покинуть атмосферу и очутиться в космосе. Его совершенно не пугала перспектива очутиться в вакууме, ведь во сне нет необходимости дышать.

Внезапно Андрея охватил полный восторг. Ощущение свободы переполняло его так сильно, что в одночасье захватило дух. Скорость полета выросла многократно, и вскоре Земля превратилась в маленький шарик, а спустя всего несколько мгновений, совсем исчезла. О том, где примерно она сейчас находится, Андрей мог лишь догадываться, ориентируясь по Солнцу, которое хоть и превратилось в огромную звезду, но все ещё достаточно ярко светило, чтобы человек мог разглядеть собственные руки. Вскоре и само Солнце стало похоже на обыкновенную яркую точку, почти неотличимой от звёзд, которых вокруг сияло великое множество.

Возвращаться не хотелось. Что-то удерживало Андрея от того, чтобы повернуть назад. Оглянувшись, человек вдруг увидел, как нечто огромное и круглое возникло слева от него. Приглядевшись, он понял, что это какая-то планета.

«Может быть, я сейчас нахожусь вблизи одного из спутников Юпитера или Плутона, и это как раз один из них?» — подумалось ему.

Андрей плохо разбирался в астрономических названиях, но что-то насторожило его в этом небесном теле. Он пока не совсем понимал, чем именно пугал облик обнаруженной им планеты, и решил осторожно подлететь ещё ближе.

Внезапно справа от себя он увидел яркий свет, а затем в этом месте как будто возник огромный экран, заслонивший своими размерами чуть ли не полнеба. Изображение выглядело объемным и, как вскоре понял Андрей, отображало уменьшенную модель Солнечной системы. Он пригляделся и вскоре нашёл третью от Солнца планету — свою родную Землю с ее синими океанами и зелеными материками, потом увидел Юпитер с его полосатыми разводами. Недалеко от огромной планеты находился второй газовый гигант — Сатурн. Андрей узнал тот по огромному кольцу, которым планета была опоясана.

Внезапно изображение перед глазами человека развернулось другим боком, и картинка на большом экране сразу ожила. Теперь все небесные тела Солнечной системы беспрерывно двигались, каждая по своей орбите со своей собственной скоростью.

И тут Андрей разглядел на схеме то самое небесное тело, которое недавно пролетело около него. Оно имело размеры примерно с Луну, и покрывалась сетью таких же кратеров, только орбита этой странной планеты отличалась от круговых орбит остальных небесных тел солнечной системы. Астероид вовсе не являлся чьим-то спутником, и двигался совершенно независимо, будто гигантский космический корабль в каком-нибудь фантастическом кинофильме.

Изображение объемного экрана развернулось теперь так, чтобы стали видны все планеты Солнечной системы, включая самые отдалённые, и теперь Андрей прекрасно мог видеть полет неизвестной странного объекта, который, как он вдруг понял, двигался в строго определённом направлении. Внезапно скорость всех планет резко увеличилась, будто время многократно ускорилось, и полет неизвестной планеты также сделался гораздо более быстрым.

Затаив дыхание, и не отрывая взора от огромного экрана, Андрей смотрел лишь на ту серую круглую громадину, которая неумолимо приближалась к Солнцу. Вскоре ему стало ясно, что траектория планетоида направлена вовсе не в центр системы. С нарастающим ужасом он увидел, как, ускоряясь, словно при быстрой перемотке видеоряда, зловещая планета двинулась дальше и направилась точно в ту самую координату, где на тот момент времени должна оказаться его родная Земля.

Страшного столкновения Андрей разглядеть так и не успел. Некая неведомая сила внезапно схватила его прямо в темноте, и потащила в неизвестность. От нестерпимой боли человек стал задыхаться. При неярком свете он вдруг различил какие-то странные тени или фигуры, настроенные явно агрессивно по отношению к нему.

Вспомнив, что в любой момент он может проснуться, Андрей попытался так и сделать, но отчего-то это ему никак не удавалось. Возникло странное ощущение, что это не его путешествующий в мире сна дубликат, а он сам борется с схватившими его страшными существами в безуспешной попытке от них отбиться.

В голове загудело, и Андрей вдруг понял, что к общему шуму внутри головы, вызванному приступами внезапной боли, примешиваются какие-то неясные голоса, разговаривающие не неизвестном ему языке.

Запутавшись, словно в каких-то невидимых сетях, Андрей барахтался, чувствуя, как силы постепенно покидают его. Он уже почти смирился со своей участью, ведь даже для того, чтобы издать обычный крик, у него сейчас совершенно не хватало мочи.

И тут внезапно все прекратилось. Тело человека вновь обрело свободу, а неясные тени мгновенно отодвинулись от него, как от прокаженного. Что же произошло?

Развернувшись в безвоздушном пространстве, Андрей вдруг увидел, как мир вдруг озарился ярким светом, словно кто-то включил мощный прожектор. Всё выглядело так, словно луч глубоководного батискафа ударил в толщу мутной воды, осветив ближайшее перед собой окружение. Рядом тут же возникла чья-то призрачная фигура, имевшая очертания человеческого тела, которая неподвижно зависла невдалеке. Неизвестный оглядел пространство перед собой, словно оценивая всю ситуацию.

Андрей вдруг понял, кто это мог быть. «Да ведь это тот самый неуловимый человек, который часто является мне во снах!».

Прежние, наполовину забытые воспоминания, связанные со всеми ранними опытами, нахлынули разом, но тут же снова собрались в некий пучок, чтобы осесть в закоулках памяти Андрея.

В голове его внезапно раздался голос, при этом речь зазвучала спокойно и ровно. Безусловно, это говорил незнакомец, который только что спас человека, избавив от некой жуткой опасности. Андрей почти не слышал, о чём говорил его призрачный спаситель, но от тех слов на душе сразу сделалось легче, а затем стало как-то совсем уютно и тепло.

Сил почти не оставалось, видимо недавняя борьба с невидимым злом вымотала Андрея и сейчас он просто без сил дрейфовал в космическом пространстве, будто кусок мёртвого камня. Последние слова незнакомца, которые, в конце концов окончательно разбудили человека, звучали примерно так: «Отправляйся домой, всё будет в порядке…»

Будильник показывал половину восьмого. До начала работы оставалась ещё масса времени, а значит, можно неспешно позавтракать и попытаться вспомни детали прошедшего сна.

Андрей поднялся с кровати и вдруг ощутил, как необыкновенный восторг охватил его. Умывшись и пройдя на кухню, он поставил на плиту чайник, затем последовательно и в подробностях прокрутил в голове всё то, чему он стал свидетелем прошлой ночью. Когда воспоминания вернули его к пугающему образу громадного астероида и страшных теней, пытавшихся поймать Андрея в свою ловушку, его радость сменилась состоянием гнетущей тревоги.

Его вовсе не удивил сам факт пережитого во сне, не испугало и то, что он смог увидеть свое спящее тело на кровати. Больше всего Андрею почему-то запомнилось приключение в космосе, а также увиденное на огромном призрачном экране.

В голове снова возник вчерашний встревоженный взгляд Данилы в тот самый момент, когда тот что-то увидел в новостях по телевизору. «Не про ту ли планету тогда шла речь в эфире? — мелькнула слабая догадка у Андрея — Существует ли вообще угроза для Земли, или на самом деле у меня просто разыгрался приступ паранойи? Стоп, а что вчера сказала Нина, когда они прощались у порога её дома?»

Андрей взглянул на часы: время поджимало и следовало спешить. По поводу своих снов он поразмышляет потом, когда окажется в офисе, а сейчас стоило позавтракать горячим какао с бутербродами и потихоньку отправляться на троллейбусную остановку.

Открыв холодильник, Андрей достал масло и сыр, и уже собирался закрыть дверцу, как вдруг внезапная догадка озарила его сознание. Он посмотрел на кастрюлю, которая стояла на верхней полке, после чего очень медленно, словно боясь, что посудина исчезнет, Андрей дотронулся до её полированной поверхности. Ощущая, как впадает в ступор, он открыл крышку и заглянул внутрь — там плескался обыкновенный борщ. С одной стороны, ничего странного — кастрюля, как кастрюля, да и содержимое её вкусно пахло, отдавая свежим чесночком. Удивительным ему показалось совершенно другое: Андрей прекрасно помнил, как убежал в гости к Соловьёвым, не успев спрятать кастрюлю в холодильник вечером, и только прошедшей ночью ему всего лишь приснилось, что он якобы сделал это. Но как такое вообще возможно, что кастрюля на самом деле очутилась в холодильнике?

***

Утром Орнот предложил своей коллеге сделать дежурный вылет, снарядив некоторой научной аппаратурой одну из лётных капсул. Вчера со станции в сторону астероида уже произвелось около десяти коротких миссий командой штатных пилотов, но сегодня у Орнота внезапно возникла идея более подробно исследовать астероид на предмет поиска следов тех, кто мог запустить сюда эту штуку. Ему не нравилось эта гигантская каменная глыба, потому что он нутром чувствовал — с этим планетоидом что-то явно не так.

— Послушай, Фтли, ты когда-нибудь слышала о том, чтобы Коалиция вмешивалась в ход истории какой-либо из цивилизаций, входящих в Галактический Союз? — Орнот уже заканчивал со своими приготовлениями, когда вдруг задал этот вопрос напарнице. Девушка что-то высматривала на экране, работая виртуальными манипуляторами, поэтому ответ от неё пришёл не сразу

— Насколько мне известно, из того, что преподавали в академии, Коалиция не вправе вносить какие-то коррективы в естественные исторические процессы союзных миров. Однако время от времени такое происходит в отношении тех, кто не входит в состав Союза.

— Ага, значит, ты бы не стала возражать, если бы наше вмешательство в тёмные делишки кхагов когда-нибудь оказало влияние на их собственный, как ты выразилась, «процесс существования»

Фтли оторвала свой взор от экрана и задумалась.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Орнот, но сейчас речь идет не о том, чтобы каким-либо образом наказать кхагов или кого-то ещё. Насколько я знаю, в правительстве Коалиции нет настроений о начале боевых действий. Согласись, Земля не такая уж важная планета, чтобы из-за неё стоило развязать большую межгалактическую войну. А что по поводу тех, кто столкнул астероид с его изначальной орбиты — тут до сих пор нет окончательного мнения. Это вполне могут быть и не кхаги, а кто-то другой.

— Я отчасти согласен с такими выводами, — Орнот поджал свои и без того тонкие губы — но скажи, Фтли, разве не должны мы все вместе хотя бы попытаться предотвратить надвигающуюся катастрофу. Ведь то, что пытаются осуществить злоумышленники — в высшей степени произвол.

Девушка неопределённо покачала головой, похоже, ее одолевали похожие сомнения относительно того, как необходимо поступить силам Союза в отношении астероида, который в данное время двигался в сторону орбиты координируемой ими планеты. С одной стороны, после того, как погибнет этот несчастный мир — а это, похоже, становилось фактом, — их станцию просто переведут под начало другого ведомства, а затем просто поручат осуществлять контроль над следующей планетой — в известной части Вселенной для неё и для Орнота наверняка найдётся немало работы. Но вместе с тем Фтли хорошо понимала — если какая-то из закрытых цивилизаций продолжат строить свои козни, война с ними рано или поздно назреет. Возможно, как раз сегодня пришла пора выяснить, кто устроил весь этот переполох и устроить этим нахалам хорошую взбучку. А может… может наоборот, стоило поблагодарить их? Ведь даже если бы не этот убийственный астероид, в ожидаемом будущем здешний несчастный мир ожидал неминуемый коллапс экономических систем, а затем — глобальный энергетический кризис, либо очередная мировая война. И тогда постепенное или быстрое уничтожение всего населения планеты стало бы неизбежным фактом.

Безусловно, власти Коалиции никогда бы не осмелились произвести стерилизацию самостоятельно, так как Союз Миров являлся гуманным сообществом, приверженным принципам невмешательства — здесь чтили Вселенский Закон добродетели. Другое дело — те же кхаги. С одной стороны, эти воинственные существа уже давно являлись расой, не признающей общих порядков и правил, но возможно как раз сейчас их действия окажутся на руку всему Союзу.

Размышляя над этим, девушка чувствовала, как её душу гложет двоякое чувство, но о чем думал в эти минуты Орнот, Фтли так и не успела узнать. Внезапно, словно дикий и проворный лахт, её напарник подсел к одному из экранов и принялся что-то быстро настраивать, проецируя перед собой различные участки видимых созвездий.

В следующий миг Фтли заметила, как эфирный сенсор определил наличие странного энергетического образования, которое внезапно возникло точно на пути следования астероида, запущенного в сторону Земли.

— Что там такого может происходить?

— Пока не знаю, возможно, это очередные проделки наших давних противников — в голосе Орнота слышалось волнение.

Впереди прямо по курсу зависло что-то явно необычное — не сгусток пыли и не обломок камня, нечто имеющее более тонкую структуру, чем всё вокруг. «Сгусток» не имел чёткой формы, но в месте его расположения что-то ярко пульсировало. Эта штука находилась в очень узком диапазоне видимости, но при более точной настройке аппаратуры оказалась хорошо видна обоим операторам.

Облако словно бы пыталось ускользать прочь, напоминая при этом дельфина, плывущего против потока океанического течения.

Иногда посреди призрачного образования вспыхивала яркая искра, порождающая концентрические лучи, которые постепенно затухали в окружающем пространстве. Энергетические потоки странного объекта колебались, будто огромный развевающийся плащ или саван, напоминая фигуру летающего монаха с планеты Йем.

Детально прозондировать эту штуку Орнот не мог — сложная аппаратура упорно отказывалась выдавать нужные данные, — поэтому пока он просто старался приблизить изображение, чтобы чувствительные визуальные датчики выдали более точную картину.

Спустя всего несколько секунд, когда электронный процессор закончил сканирование и огласил результат, Фтли смогла произнести только одну фразу:

— Но эта штука, она просто не может существовать.

— Отчего же? — на лице мужчины заиграла хитрая улыбка.

— Но как? Ты когда-нибудь встречал подобное?

— Нет, но догадываюсь, чем оно может являться. Предлагаю срочно доложить об этом.

«Обращаюсь к Коммандеру со срочным сообщением. — в следующий момент услышала Фтли мощный мысленный импульс, а когда послышался мысленный ответ, Орнот продолжил, но голос его при этом слегка дрожал — мы только что столкнулись с редким явлением. Есть предположение, что это один из Бессмертных!».

«Вы уверены?»

«Приборы выдают неоднозначную картину, ваша Светлость. Сканеры отслеживают мощные энергетические всплески, но точных данных у нас до сих пор нет.

Находящийся на другом конце связи Коммандер включил координатный поисковик, а на экране вдруг появилось ещё кое-что интересное: по направлению к астероиду двигалось другое чётко обозначенное эфирное образование. Ещё немного, и обе фигуры окажутся в непосредственной близости друг от друга.

— Вы видите то же, что и я, Орнот? — Коммандер перешёл на голосовую связь.

— Да, мы засекли «путешественника». Явно один из местных. Странно, что на таком большом расстоянии от планеты. Никогда не думал, что кто-то из жителей может так далеко забираться вглубь открытого пространства.

— Вижу энергетическую сеть! — вдруг отрапортовала Фтли. Диапазон 187/491/004. Похоже, кто-то собирается устроить ловлю!

Коммандер сместил датчик в указанную точку, и ему тут же стала видна некая ячеистая структура, которая, судя по её направлению, быстро двигалась под небольшим углом навстречу землянину. Сеть перемещалась достаточно медленно, но то, что пути всех трёх объектов вскоре должны пересечься в одной точке, сомнений не вызвало.

— Наблюдаю противоправные действия, — с волнением в голосе произнёс Орнот — Коммандер, какие будут распоряжения?

— Просто ведите наблюдения — последовал ответ — В контакт ни с кем не вступать.

Фтли привела в действие энергоустановку и развернула лётную капсулу под более удобным углом. До момента соприкосновения двух фигур с сетью оставалось всего несколько коротких минут.

— Я чувствую, что «пираты» спрятались где-нибудь поблизости — Орнот втянул носом воздух, словно принюхиваясь — Не понятно, почему наши сенсоры до сих пор не смогли засечь их корабля, ведь он точно должен находиться буквально у нас под боком.

— Результат хорошей маскировки, не более. — задумчиво произнесла Фтли — Непонятно другое: зачем им понадобилось устаивать эту ловушку?

Внутри капсулы повисла тишина, но уже через пару минут Фтли заговорила первой.

— Скажи, о чём ты сейчас думаешь?

— Хм, ты ведь явно не хочешь услышать моё очередное брюзжание про кхагов?

— Нет, я имею в виду местных жителей и особенность строения их тел.

— Не задумывался об этом всерьёз, если честно. — не отрывая взгляда от экрана, Орнот покачал головой — Все живые существа во Вселенной имеют многослойную структуру. Кто-то обладает более продвинутыми способностями использовать свои тонкоматериальные свойства, кто-то в меньшей степени. Возможно однажды кому-нибудь придёт в голову систематизировать все имеющиеся данные на этот счёт. Может потом этот «кто-то» даже напишет большой научный трактат на данную тему.

— Но ведь обычно эти свойства не эволюционируют с годами и считаются неким атавизмом. Взять хотя бы нашу расу итсов. Я точно знаю, что многие тысячи лет в нас имеется способности к астральным путешествиям, но не знакома ни с одним из примеров, чтобы кто-то из наших предков мог отправляться так же далеко от дома, как делает сейчас этот землянин.

— Ты зря акцентируешь внимание на таких пустяках, Фтли, — Орнот явно не испытывал сильного желания анализировать историю собственной цивилизации — путешествовать в тонких телах умеют лишь единицы из огромного числа местных жителей, в то время как представители расы фтангов или кауримов периодически совершают целые соревнования между их эфирными дубликатами.

— То есть ты считаешь, что подобные способности у землян атрофируется со временем?

— Скорей всего, да. Посмотри сама: человек, который в данную минуту плавает там, даже не подозревает об опасности, грозящей ему. Он просто не видит сеть. Его опыт похож на спонтанный выход в тонкую оболочку, как это бывает, например, во время сна.

Тем временем момент события приближался к своей кульминации. Орнот и Фтли могли только гадать, по какой непонятной причине в одном крошечном участке космоса вдруг пересеклись пути четырёх различных факторов — они сами, эфирное тело землянина, невидимые злоумышленники с их сетью, и, ко всему прочему — неуловимое Бессмертное существо, про которых вообще мало что известно?

Операторы сидели в капсуле, ожидая развязки космической драмы, когда в передающем устройстве неожиданно зазвучал голос Коммандера:

— Вам стоит подойти как можно ближе к месту схождения. И постарайтесь не попасться никому на глаза — распорядился начальник экспедиции.

Без лишних слов Орнот отключил автоматику, полностью взяв на себя ручное управление. Запустив установку на полную мощность, он поймал вихревой поток, направляя капсулу в заранее высчитанную координатную точку.

Внезапно на экране перед взорами обоих операторов появилась ещё одна метка.

— Наблюдаю неопознанный корабль.

Манипулируя настройками датчиков, Фтли, наконец «нащупала» в пространстве космическое судно, но его координаты размывались, будто в тумане, потому размеры объекта она не могла точно определить.

Орнот подвёл капсулу ещё ближе. Он ещё раз проверил параметры защитного экрана, искренне надеясь, что аппаратура всё ещё сохраняет маскировку, позволяя им иметь некоторое преимущество, ведь их маленькое космической судно гораздо сложнее засечь, чем крупный корабль вероятного противника.

Внезапно обзорный экран перед их глазами расцвел мощными огнями, словно огромный участок космоса в один миг сделался ярким и светлым. Сразу возникло ощущение, будто всё вокруг происходит не на окраине всеми забытой звездной системы, а в самом центре галактического ядра. Небывалое зрелище захватило дух.

Фтли, как зачарованная, — не в силах отвести своего взгляда — смотрела на монитор, где разворачивалось необыкновенное зрелище. Свет, безусловно, исходил от Бессмертного, который уже не скрывал своего присутствия. В следующий момент вся сцена пришла в движение.

Ячеистая конструкция гигантской сети подобралась ближе к землянину, обволокла его, словно пелена, и тут же стала тащить куда-то прочь. Используя ловушку, «космические разбойники» крепко удерживали тонкую оболочку человека, и Орноту стало вдруг понятно, что те собирались сделать. Он только собрался сообщить об этом вслух, как Фтли опередила его.

— Да ведь они хотят полностью «перетянуть» его!

— Я вижу — Орнот в бессилии закусил губу. — И, если мы не вмешаемся, очень скоро они сделают это.

— Слушай, — Фтли забеспокоилась и повернула голову в сторону напарника. — если мы промедлим, всё скоро кончится тем, что этот спящий сейчас у себя дома человек просто исчезнет прямо из кровати, и никто так и не найдёт бедолагу.

— Идем на перехват! — Орнот, будто на автомате, не до конца отдавая себе отчета в том, что именно собирается предпринять, бросил капсулу по направлению к извивающемуся словно в паутине человеку.

Неизвестно, чем бы закончилось эта сцена, но в последний момент, — за несколько секунд до того, как капсула чуть не врезалась в энергетическую сеть — произошло нечто странное: свет, исходящий от Бессмертного существа вдруг сделался настолько ярким, словно где-то позади капсулы внезапно вынырнуло Солнце. В тот же миг общий уровень видимости сделался настолько сильным, что появилась возможность зрительно рассмотреть корпус неизвестного корабля, который дрейфовал сейчас на расстоянии нескольких световых секунд от сцены происходящих событий.

В следующую минуту точка на экране сканера, обозначавшая эфирное тело человека, внезапно исчезла. Это произошло так неожиданно, будто фигура мгновенно испарилась. Сразу после этого пропала и ячеистая структура, опутывавшая его.

Вдруг основной экран капсулы дрогнул и на нем возник чей-то образ, озаренный слабым призрачным светом. По всем признакам — обычное человеческое лицо.

Несмотря на свою феноменальную память, даже спустя много времени Орнот с трудом вспомнит общие черты незнакомца. Кроме ясных голубых глаз и рыжей короткой бороды оператор не сможет воспроизвести в своей памяти никаких других деталей.

— Приветствую вас, добрые существа. — спокойно произнес голос, принадлежавший тому, чье лицо сейчас виднелось на экране. И не дождавшись ответного приветствия от ошарашенных операторов, незнакомец с голубыми глазами заговорил сам:

— Хочу поблагодарить вас за ваше намерение помочь тому несчастному человеку. Всё плохое теперь позади, ему ничего больше не угрожает. Думаю, сейчас он уже у себя дома.

Сделав паузу, незнакомец перевел взгляд с мужчины на женщину, словно ожидая, когда, наконец, заговорит кто-нибудь из них.

Орнот обрел, наконец, дар речи и задал пришедший в голову вопрос:

— Скажите, кто вы? И кто вообще устроил эту жуткую ловушку?

Лицо на экране улыбнулось.

— О себе я обещаю рассказать чуть позже. Что касается второго вашего вопроса — вы и сами можете догадаться, кто это устроил. Но сейчас в радиусе нескольких световых минут все живые и неживые предметы находятся в статичном временном поле, которым я окружил этот участок пространства. На меня и вас двоих это не распространяется, поэтому мы можем спокойно вести диалог. После того, как я сниму поле, всё вернётся в норму.

Не дождавшись того, что кто-то из операторов спросит ещё о чём-нибудь, незнакомец спокойно поинтересовался:

— Насколько мне известно, по вашим строгим законам вы не обязаны оказывать помощь местным людям, однако пошли на этот шаг. Интересно, что именно заставило вас сделать это?

— Возможно, некое внутреннее чувство справедливости — ответила Фтли, немного подумав — У нас возник определённый интерес к возникшей ситуации, вызванный чисто научными исследованиями.

— Хм, а что насчёт вашего интереса к этому планетоиду? Не правда ли, возникает ощущение, что кто-то перемешал фишки на столе? — бородатый незнакомец на секунду задумался — Надо сказать, здесь чутьё вас не обманывает — назревает очень серьёзная игра.

Он сделал лёгкое движение рукой, и экран капсулы внезапно ожил, будто заработала запущенная сама по себе компьютерная программа — на мониторе возникло изображение летящего в пространстве огромного круглого небесного тела.

— Думаю, вы уже догадались, что эта маленькая круглая штуковина оказалась здесь не просто так, и вскоре она может запросто уничтожить одну чудесную планету — рыжебородый незнакомец произнёс это не как вопрос, а утвердительно. После чего он оглянулся, окидывая взглядом стремительно летящее по своей орбите небесное тело, затем опять переключился на разговор.

— Я знаю, что возможность предотвращения планетарной катастрофы вами пока не рассматривается, но кое-что подсказывает мне — такая постановка вопроса вскоре возникнет.

— Предотвращение катастрофы? Но что именно может побудить руководство Коалиции запустить данную процедуру? — неожиданно для самой себя скороговоркой проговорила Фтли.

Девушка не сводила глаз с голубоглазого человека на экране, словно была загипнотизирована им. Ее голос точно так же дрожал, как у ее напарника.

— Хм, попробуйте вдвоём переубедить Коммандера Туардина — медленно, делая паузы между отдельными словами, спокойно произнес незнакомец. Ни Орнота, ни Фтли не удивило то, что их загадочному собеседнику известно имя начальника станции.

— Тогда назовите хотя бы одну причину такой необходимости! — предложил Орнот — Зачем нам спасать эту планету?

— Вы сами всё поймёте к концу нашей беседы — немного подумав, сказал человек на экране, — но для начала я просто скажу, что большинство вещёй в окружающем мире отнюдь не таковы, какими кажутся на первый взгляд. Никто в мире не в праве предвзято судить, о чем бы то ни было без всестороннего понимания сути событий. Тот мир, в котором мы все живём, подчинен строгим законам, нарушать который не вправе никто. Никто из смертных.

— То есть на происходящее могут по праву влиять только те, кто считается бессмертными? — робко спросил Орнот.

— Если на это у них есть определенные полномочия, то — да — произнес незнакомец, едва улыбнувшись. Вот только считаться бессмертными и быть таковыми — большая разница.

Сказав последнюю фразу загадочным тоном и выждав длинную паузу, незнакомец вдруг улыбнулся во весь рот, при этом глаза его засветились озорными искорками. А Фтли вдруг на секунду показалось, что от этой лучистой улыбки пространство вокруг стало ещё более радужным и светлым, чем было лишь секунду назад.

Фтли могла бы поклясться, что в какой-то момент времени экран перед ее глазами исчез, и даже вся их капсула будто бы полностью растворилась в космическом пространстве. Спустя какое-то время она вспоминала, будто тогда они втроем сидели посреди небольшой поляны, освещённой теплыми лучами солнца, ведя самую обычную беседу. Дрожь, одолевавшая ее, куда-то улетучилась, а внутрь проникало умиротворяющее тепло.

Там, где они оказались, словно и вправду не существовало хода времени. Вокруг простиралось сиреневое небо с оранжевыми и розовыми облаками, а над стебельками короткой травы летали насекомые, похожие на бабочек. Невдалеке слышалось журчание ручья, нежный звук которого убаюкивал.

«Может, мы спим и видим всё это во сне? — думал Орнот, оглядываясь вокруг — Интересно, Фтли видит то же самое, что и я?»

— В разных легендах и мифах прошлого встречаются удивительные веши — повёл беседу бородатый незнакомец, поджав под себя ногу, сидя на плоском гладком камне. — Но есть и много недостающих звеньев.

С этими словами человек взял с подноса кувшин с узким горлом и налил в появившиеся, словно из небытия, чашки какой-то прозрачный напиток.

— Прошу, угощайтесь — незнакомец указал ладонью на посудинки и сам сделал глоток из своей.

Сбитые с толку, оба оператора сейчас целиком и полностью находились под чарами загадочного собеседника. Они испробовали налитый им напиток, вкус которого оказался великолепным: питьё не одурманивало, а, наоборот, заставляло мысли течь плавно, сохраняя ум в полной ясности. Тем временем бородатый человек продолжал:

— Да, кстати о легендах — дело в том, что ни я, ни те, кто подобен мне, не являемся бессмертными в том смысле, как это понимаете вы. Мы, как и представители других миров, обычные дети нашей общей Вселенной. Хотя мы и живем несоизмеримо дольше любого из жителей проявленного мира, все же имеем конечный срок своего бытия.

Незнакомец помолчал немного, то ли ожидая, когда ему станут задавать вопросы, то ли просто беря паузу.

— Ладно — бородач видимо понял, что говорить ему предстоит больше самому, чем отвечать на вопросы — давайте вернемся к обозначившейся проблеме. Как бы вам ни показалось странным, но на самом деле у меня нет никаких полномочий, чтобы решать судьбы отдельных миров, как и нет прав на прямое воздействие по отношению к кому бы то ни было в отдельности. Однако я все же могу совершать поступки в рамках собственного личного выбора и в свете доступных мне знаний. Некоторыми из этих знаний я мог бы поделиться с вами, но сразу хочу заметить, что они не являются секретом. Мудрые книги и записи до сих пор хранится в самых дальних уголках Космоса, осев на полках пыльных библиотек и хранилищ разных планет. Вам предстоит хорошенько покопаться в этих источниках. Но для того, чтобы правильно направить ваш поиск, я ещё раз повторю то, с чего начался наш разговор: большинство вещёй в мире вовсе не такие, какими кажутся на первый взгляд. Например, третья от солнца планета — Земля, как называют её местные жители — очень непростой мир. Вы отчего-то считаете правильным держать под запретом некоторые правила и законы, охраняя к ним доступ для местных жителей. Возможно, в этом есть резон, однако, вижу, вы совсем не против, чтобы некие внезапные сторонние обстоятельства положили конец существованию местной цивилизации. Хочу предупредить — вы не берёте в расчёт кое-что важное. Ваши учёные и мудрецы безошибочно вычислили принадлежность Земли к числу так называемых перекрестных миров, но если задать им пару наводящих вопросов, — например, в чём глубинный смысл данного положения — то они вряд ли ответят.

Услыхав про знакомый ему из учебников термин «перекрёстные миры», Орнот внезапно почувствовал некий внутренний толчок. Он хотел что-то сказать, но решил не перебивать говорящего, потому что тот излагал свои мысли чётко и ясно. Следовало лишь дождаться, когда незнакомец подведёт окончательный итог всему сказанному.

— В центрах таких миров, как Земля, мощными жгутами сходятся различные причинные потоки — тут рыжебородый пересел с одной ноги на другую, желая размять её. Он налил себе в чашку ещё немного божественного напитка и окинул рукой местность вокруг. — Эти жгуты вызывают странные возмущения даже в самых удалённых галактиках, независимо от расстояния между ними. Что это за потоки и почему сильны исходящие от Земли энергетические возмущения, сегодня не помнит почти никто из вас. С течением огромного числа лет многие знания стали слишком размыты и утеряли изначальный смысл. Но на самом деле разгадка лежит у всех под носом, хотя мало кто обращает на неё внимание.

Незнакомец допил из чашки остатки напитка и сделал движение плечами, словно разминая суставы после долгого сидения на камне.

Интригующая речь бородатого человека возымела эффект. Возможно, также подействовал необычный чай. Орнот ощутил, как плавно потекли мысли в его голове, ему вдруг захотел уточнить, что имел в виду странный собеседник, говоря об утраченных знаниях. «Да и кто они вообще такие, эти странные существа? — беззвучно спрашивал оператор у самого себя — Как можно путешествовать среди звёзд без защитных костюмов и без межзвёздных кораблей?»

Словно прочитав ряд немых вопросов на лице озадаченных итсов, незнакомец вновь улыбнулся своей лучезарной улыбкой, добавив:

— Как я уже сказал, вашей задачей станет поиск необходимой информации. Какой конкретно — не могу сказать. Знаний, собранных множеством поколений мудрецов в разных обитаемых мирах существует так много, что вы можете отыскать вдруг самые неожиданные и удивительные вещи. Вопрос лишь в том, чтобы эти данные смогли помочь старейшинам Союза Миров изменить мнение относительно Земли.

Кувшин и чашки по-прежнему стояли на медном подносе, но из них уже никто не пил. Всем и так стало понятно, что разговор подошел к концу. Слабый ветерок прошёлся по траве, смахнув стаю разноцветных бабочек, будто невидимой метлой, отогнав их ближе к ручью. В ближайшем кустарнике защебетала птица. Её пение переливалось, словно крошечный звонкий колокольчик и навевало грусть.

— Перед тем, как мы с вами расстанемся, хочу озвучить ещё одну маленькую просьбу к вам — незнакомец медленно поднялся на ноги — Все, о чем я сейчас поведал, может быть с сомнением воспринято теми, с кем вы решите поделиться полученной от меня информацией, хотя не стоит делать из нашей встречи полного секрета. Вдобавок ко всему вышесказанному, я призываю вас сохранять крайнюю осторожность после того, как вы вернётесь к себе. Старайтесь, чтобы ваши аргументы не оказались пустым звуком, иначе вам откажут в доверии. Всё усложняет ещё и тот факт, что обо всех деталях нашей встречи будем помнить только мы трое, потому что аппаратура вашего летательного аппарата не сохранит записи о состоявшемся между нами разговоре. Впрочем, наш добрый Единый Творец, конечно, тоже останется в курсе дел.

С этими словами незнакомец снова улыбнулся и замолчал.

— А почему бы вам не вступить в непосредственный контакт с нашими старейшинами, — решила вставить своё слово Фтли — чтобы напрямую поведать им о своей просьбе.

— Это исключено — коротко ответил рыжебородый.

— Тогда, может быть, поделитесь с нами более подробными разъяснениями, чтобы мы знали точно, где именно нам следует искать?

— Дело в том, — задумчиво ответил незнакомец — что между нами и внешним миром есть определенные ограничения на разного рода взаимодействия. Однако, как я уже сказал, у меня могут быть личные предпочтения наряду с определенной свободой выбора. И этим правом я прямо сейчас воспользовался, подтолкнув вас к некоторым действиям. Далее всё должно исходить из ваших, и только ваших мотивов. Я не раскрываю всех карт, а всего лишь указываю путь. Поверьте, первый удачный шаг в правильном направлении повлечет за собой следующий. Всё, что в результате поисков вам удастся разузнать, принесет неоценимую пользу всем обитаемым мирам Вселенной.

Хотя Фтли не очень любила тайны, следовало признать — ее немного будоражил факт личной причастности к чему-то загадочному и неизвестному. Примерно такие же чувства одолевали сейчас Орнота.

В следующий миг оба оператора вдруг поняли, что свет, только что озарявший всё вокруг, исчез. Пропала также зелёная поляна с сиреневым небом и роем бабочек, уступив место ледяному простору черного космоса, разлившемуся вокруг в бескрайнюю пустоту. Они, как и прежде сидели в своих креслах за пультом небольшой капсулы, а экран сканера показывал, что горизонт чист.

Введя в навигационный блок управления координаты посадочного отсека станции, Орнот отправил маленький корабль домой.

— Ну и работка же нам предстоит — проворчала вполголоса Фтли, когда спустя всего секунду их капсула вынырнула из подпространства, готовясь выпустить наружу двух операторов.

Орнот ничего не ответил. Шагнув в ближайший телепорт, он сосредоточил все свои мысли на предстоящей задаче.

«До момента столкновения жуткого астероида с Землей нужно сделать очень и очень многое. — рассуждал он — Для начала стоит попросить Коммандера напроситься в группу к Аэртину Орту, — руководителю подразделения по надзору за отдельными людьми — чтобы тот позволил им начать тщательное слежение за человеком, которого рыжебородый спас из лап „космических пиратов“. Это станет первым логичным шагом, потому что какая-то связь тут явно есть. Но какая? Пожалуй, этим стоит заняться Фтли, я же начну с работы в архивах»

Понимая, что пока ещё рано кому-либо рассказывать об их сегодняшнем приключении, операторы разошлись каждый по своим жилым отсекам.

Сняв рабочий костюм, Орнот встал под теплые, ласкающие кожу струи воды душевого бокса. Ему следовало смыть накатившуюся на него усталость и немного расслабиться. Чтобы окончательно успокоиться, и прийти в состояние внутреннего равновесия, оператору хватило всего несколько минут.

«Не понятно, — рассуждал он, пока его волосы сохли под струями тёплого воздуха — почему Бессмертный спас именно этого Землянина? Может быть, это всего лишь уловка, а на самом деле он планировал встречу с нами, просчитав вероятное будущее такого хода событий? Тогда, выходит, что беднягу-землянина Бессмертный выручил из лап злоумышленников просто между делом?»

Орнот не очень верил в подобный расклад произошедшего, потому что всё, что до сих пор совершали эти неуловимые существа, никогда не носило случайного характера. Возможно, этим свои шагом тот указал им на что-то пока неуловимое, но очень и очень важное…

***

Сегодня утром Степан Иванович Горный торопился уйти на работу на целых полчаса раньше, чем обычно. Причин для этого имелось несколько. Во-первых, рано утром ему позвонили из Центра и доложили о том, что с минуту на минуту к ним в отдел явится человек, которому поручено произвести подробную инспекцию работ в их лаборатории за последние несколько лет.

Второй причиной являлось плохое самочувствие ученого, вызванное длительной бессонницей.

«Но на работе не так тяжко, как дома — размышлял он, — там моё здоровье быстрее придёт в норму»

Всю прошедшую ночь Горного мучила совесть, что ему пришлось поделиться с женой и дочерью некоторой частью весьма секретной информации. Но как ещё он мог поступить, узнав про ту жуткую новость из обсерватории?

Когда вчера вечером он закончил говорить о невиданных испытаниях, которые вскоре должны выпасть людям, супруга всплеснула руками и побледнела.

— Стёпа, скажи, ты ведь… просто пошутил сейчас, да?

Но Горный не шутил, да и весь его бледный, измученный вид говорил сам за себя, и когда после ужина Мария Григорьевна всматривалась в его неспокойное лицо, она хорошо понимала — её супруг не лукавит, грядёт на самом деле что-то тёмное и ужасное.

— Мы что, все погибнем? Но как же так, Степан…

В тот день мир их семьи внезапно разделился на «до» и «после» услышанного от отца. Вчера Нина с ужасом поняла: обрывочные новости в телевизоре — это только первые цветочки, а значит вскоре мир действительно ждала ужасная катастрофа.

Правда дочь, в отличие от мамы, восприняла рассказ отца более хладнокровно:

— Да брось, выкарабкаемся, мам. — сказала она, присев на диван возле Марии Григорьевны, пытаясь одновременно сохранять мужество и сдерживать предательскую неуверенность в голосе — Может как-нибудь обойдётся, не врежется ведь эта штука прямо в нас. Может, она за сто тысяч километров мимо пролетит. — Нина обнимала мать за плечи, пробуя при этом унять дрожь в непослушных и деревенеющих пальцах — пап, ну скажи ты ей!

Дочь держалась молодцом, Степен Иванович ещё раз убедился — уж кто-кто, но та точно не станет пускаться в панику. Вот только вчерашним вечером, когда Нина успокаивала и отпаивала мать валерьянкой, её взгляд показался ему таким колючим и почти осуждающим. Он бы многое отдал, чтобы не видеть этих глаз с застывшим в них немым ужасом вперемешку с упрёком и растерянностью. Но что он мог сделать? Молчать до конца? Нет, он бы не смог…

Позже Горный ещё несколько раз пытался говорить с Ниной на кухне, обычно это происходило тогда, когда Маши не было дома, либо в те часы, когда его супруга спала. Его радовало то, что Нина выросла умницей, она пыталась рассуждать, либо задавала обдуманные вопросы. В часы тревожного общения Горный стал вдруг понимать, что дочь является для него некой отдушиной, твёрдой эмоциональной опорой. Волны раскаяния от факта открытия страшной тайны теперь не так сильно беспокоили его.

Сегодня, по пути на работу, сидя на заднем сидении служебного автомобиля, Степан Иванович крепко задумался о том, что могло ожидать его, если начальство вдруг узнает об утечке информации. В какой-то момент он вдруг даже усмехнулся и подумал: «А не плюнуть ли на всё, и не послать ко всем чертям эту бестолковую работу вместе со всем начальством в придачу». Правда очень скоро Горный прогнал эти мысли, так как всегда считал себя ответственным человеком, который действует по написанным кем-то правилам, придерживаясь рамок профессиональной этики и строгой субординации.

Ещё он терзал себя мыслями о том, что можно, конечно, надеяться на чудо и просто верить, что всё обойдётся. Возможно, из небытия появится некая неучтенная причина, которая фантастическим образом заставит страшное небесное тело отклониться от своей орбиты, и оно пронесется мимо, оставив Землю в покое.

Верилось в это мало, потому что Степан Иванович принадлежал к числу немногих людей, кто хорошо знал: траектория движения планетоида рассчитана лучшими астрономами страны и их выводы не подлежат сомнению.

Приехав в расположение научного комплекса, Горный обратил внимание, что на парковке сегодня стоит гораздо больше машин, чем обычно. Комиссия из Москвы, похоже, уже прибыла.

Поднявшись в конференц-зал, Степан Иванович сразу же оказался в центре внимания. Людей тут собралось не много: руководители основных проектов, ну и, конечно же, представители комиссии (их Горный узнал по строгим костюмам и дорогим галстукам), заметно выделявшиеся среди местной научной братии. Все уместились за длинным столом, устроившись в скромных, но удобных креслах, ожидая, по-видимому, только его одного.

Вступление председателя было кратким:

— Господа научные руководители — громко начал он — сегодня у нас очень непростая повестка дня. Я и мои коллеги хотели бы задать всем вам несколько важных вопросов, остановившись более подробно лишь на самых важных из них.

Горный лично не знал выступавшего, но зато хорошо помнил его по прежним визитам в их исследовательский центр. Правда в прошлые годы эти приезды не носили столь официального характера как сейчас. Выждав короткую паузу, человек в сером пиджаке, с короткой стрижкой светлых волос заговорил спокойным, глухим баритоном:

— Вот уже целых сорок лет в нашей стране работает Секретный Научный Центр передовых технологий, и около пятнадцати лет в вашем собственном городе функционирует лаборатория по разработке альтернативных источников энергии, в составе которой трудится ваш научный коллектив.

— Со вчерашнего дня правительством нашего государства создана комиссия, которой поручено составить план по предотвращению столкновения нашей Земли с астероидом, получившим у астрономов кодовое название АМ-144. Рассматривается возможность использования любых имеющихся на данный момент новейших научно-технических наработок, так или иначе способных помочь избежать или уменьшить опасность всемирной катастрофы. Каковым будет этот способ, или способы, пока говорить рано, так как информация по данной проблеме всё ещё находится в процессе сбора.

— Степан Иванович — обратился представитель из Москвы к Горному — нам хотелось бы узнать, какие имеются на сегодняшний день успехи в вашей работе? Не стесняйтесь, говорите даже о самых незначительных сдвигах. Сейчас может пригодиться абсолютно все, даже небольшая мелочь.

Руководитель лаборатории обвел хмурым взглядом всех присутствующих и глубоко вздохнул. Он ожидал этого вопроса. Эта сцена иногда даже снилась Горному в его тревожных снах. Только там, в своих грёзах, он был не старшим научным сотрудником, а беспомощно стоящим у доски студентом, совершенно сбитым с толку под строим взглядом экзаменаторов. Во сне Горный усиленно пытался вспомнить ответы на задаваемые ему вопросы, но почему-то никогда не мог. Потом, после подобных снов у Горного наступали периоды депрессии, и Степан Иванович даже не на шутку подумывал об уходе из большой науки на какую-нибудь простую и односложную работу, хотя бы даже простым дворником в городском парке, только бы снова не оказаться на месте того самого, ни на что не годного растерянного студента.

Результатов работы за все пятнадцать лет набралось, что называется — кот наплакал, и об этом знали все его коллеги. Горный считался хорошим руководителем и прекрасным учёным, за свою репутацию он нисколько не боялся, потому что все эти годы много и упорно работал. Степан Иванович никогда не занимался денежными махинациями и не преувеличивал результатов своих трудов, вовремя отправляя отчёты в Центр. Всё это могли подтвердить как его непосредственные подчинённые, так и бухгалтерия с их документами.

Без заикания и дрожи в голосе Степан Иванович честно и без утайки поведал членам комиссии о своих немногочисленных достижениях, а также обо всех неуспехах. Горный рассказал, чего удалось добиться, в подробностях коснувшись каждого из направлений работы лаборатории. По мере того, как постепенно мрачнели лица представителей из Москвы, ему становилось ясно — по голове его сегодня точно никто не погладит.

Когда он закончил свою долгую речь, бутылки с минеральной водой на столе собрания оказались почти пусты, а большая стрелка настенных часов вплотную приблизилось к середине рабочего дня.

— Это всё, что имеется на данный момент? — несколько глухим голосом спросил председатель комиссии. Было очевидно, что его явно не удовлетворил отчёт Горного.

— Да, это всё — подтвердил тот

— Ну что же, это очень огорчает — представитель из Центра задумчиво повертел в руке карандаш, глядя перед собой в одну точку. Неожиданно он спокойным голосом произнес, повернувшись к начальнику лаборатории.

— Мы объездили уже множество научных центров, и везде — один и тот же результат. Здесь нет ничьей вины, Степан Иванович.

После этих слов председатель комиссии глубоко вздохнул и задумался. В заключение, будто подводя итог, он изрек, обращаясь словно в пустоту:

— Похоже, кроме того, как надеяться на чудо, у нас ничего другого не остается. Ракеты с ядерными боеголовками по астероиду мы, конечно, запустим, но толку это даст немного. Ввиду ограниченной дальности полёта носителей, Полететь они смогут только на ограниченное от земли расстояние, а этого явно недостаточно, чтобы повлиять на такую громадину…

Горный сглотнул. Ещё минуту назад он хотел рассказать о своих мыслях и выводах, к которым пришёл за время личных недавних исследований, но что-то его останавливало. Перед ним сидели прагматичные люди. В руках у них, возможно, находилась судьба всего человечества, неизвестно, выслушают ли его, не сочтут ли выжившим из ума чудиком, повёрнутом на теории инопланетного заговора.

Тем временем, взгляд члена комиссии стал ещё более задумчивым, но не таким колючим, как ещё минуту назад, былая жёсткость при этом словно выветрилась. Не обращаясь ни к кому, он добавил к уже сказанному:

— На самом деле, многие люди в мире стали догадываться, что с этим небесным телом дело обстоит кране худо, но правительства разных стран мира не хотят сеять панику, поэтому информация в новостях об астероиде пока строго фильтруется. Вскоре делать это станет невозможно, и что тогда произойдет в обществе, не знает никто.

Сказав это, выступавший окинул взглядом собравшихся, поправляя свой галстук, будто тот ему давил шею.

Степан Иванович негромко кашлянул в кулак. Ему сейчас вдруг подумалось, что, если завеса тайны вскоре падёт, ему по крайней мере не придётся винить себя в том разговоре с женой и дочерью. Однако всё это мало успокаивало, и Горный вернулся к переживаниям о будущем земной цивилизации.

Когда всех сотрудников лаборатории отпустили, один из членов комиссии подошел к нему. К удивлению Степана Ивановича, тот завёл разговор насчет метода фотографирования полевых структур, о котором Горный, как полагалось, подробно отчитался в своем докладе.

— Да, возможно это могло бы стать интересной областью для изучения в дальнейшем — ответил он, пожав плечами — но как технология противодействия астероидной опасности она не представляет интереса.

— Хорошо, тогда я задам вопрос немного иначе. — председатель комиссии оглянулся в сторону своих коллег, которые уже собрали свои вещи и по одному выходили из зала собраний, готовясь к скорому отъезду обратно в Москву — Почему вы смолчали о том, какие именно формы удалось сфотографировать этим вашим способом?

Горный не удивился услышанному, так как информация об его деятельности в рамках секретного ведомства, являлась полностью прозрачной и доступна для начальства. Сегодня он не стал делать отчета по данному вопросу лишь потому, что все его поверхностные исследования не позволяли пока заключить какие-либо конкретных выводов из его опытов. Так он и ответил представителю из Центра, справедливо полагая, что его совесть полностью чиста.

Человек из комиссии выслушал, а затем, взяв Горного под локоть, тихонько подвел к окну конференц-зала. Словно опасаясь, что их разговор может оказаться услышанным, он произнёс загадочные слова:

— Я бы хотел предложить вам новую работу с повышением уровня секретного доступа ещё на пару уровней, Степан Иванович.

Сказав это, человек из центра улыбнулся, хотя Горный заметил, что улыбка у того вышла грустной. Такого поворота событий он не ждал, однако сам факт, что его теория рассматривалась и изучалась «наверху», пробудил в нём ответный интерес.

— Но есть условие. — добавил глава комиссии — Если вы дадите на это своё согласие, то завтра же отправитесь в Москву.

— В Москву?

— Да, потому что там сейчас идут все самые важные дела. В одном из закрытых комплексов собрались самые мощные умы государства, которые занимаются передовыми проектами, о которых вы наверняка даже не слышали. Вам необходимо лишь предупредить родных, объяснив им, что вы отправляетесь в срочную командировку. Взять жену и дочь с собой вы в этот раз, к сожалению, не сможете. То, что произойдёт со всеми нами в ближайшие несколько месяцев, не знает никто. Имейте в виду, Степан Иванович, в случае вашего согласие вы, возможно, больше никогда не увидите своих родных, поэтому подумайте, прежде чем принимать решение. Я не собираюсь на вас давить, но имейте в виду, что от вашего ответа может, так или иначе, зависеть будущее всего человечества.

Поначалу такое неожиданное предложение несколько озадачило Горного — его воображению ясно представился весь ужас возникшей ситуации, но ещё до того, как Степан Иванович добрался до дому, он уже знал, что согласится на поставленные условия.

Приехав в свою квартиру, Горный осведомил жену и дочку о своей предстоящей командировке в Москву, не сказав только того, что, возможно, он с ними никогда больше не увидится.

***

Бинты и вата заканчивались. Ещё немного, и из рваной раны на шее вытечет столько крови, что у животного не останется ни малейшего шанса выкарабкаться из лап смерти. Окинув взглядом содержимое своего ветеринарного кейса, Саманта сделала вывод, что все средства на сегодня исчерпаны. Но что же делать дальше? Не бросать же этого буйвола умирать!

Требовалась срочная хирургическая операция. Вот только ассистента, чтобы зажать артерию у неё под рукой не имелось, а растерянные фермеры — супруги Доминго — плохо годились в помощники. Но надо попытаться что-нибудь сделать, не сидеть же просто сложа руки!

— Элихио, подойди с этой стороны. — громко крикнула Саманта, пытаясь сохранять твёрдость, чтобы удержать ситуацию под контролем, потому что нельзя ни на минуту позволять фермеру впасть в ступор. Крик девушки прозвучал резко, но сейчас явно не время для вежливых слов.

«Тоже мне, неженка!» — с гневом подумала она — «А ведь ещё скотовод!»

— Послушай меня, нужно, чтобы ты держал наготове вот этот инструмент, когда я разрежу кожу и мышцы шеи, а затем оголю кровеносные сосуды. Ты понял?

Элихио был молодым полным мексиканцем. Мужчину похоже, тошнило от вида крови, и глядя на него казалось, что он вот-вот плюхнется в обморок. Если бы не тот факт, что всего несколько минут назад он выстрелил и убил горного льва, покусавшего одного из буйволов, Саманта однозначно решила бы, что он законченный трус.

Супруга фермера пыталась помогать, притащив откуда-то целую гору тряпок для перевязки, но вид ужасной сцены производил на неё ещё более гнетущее впечатление. Бедная женщина, обычно весьма охотная на разговоры, сейчас старалась держаться на приличном расстоянии от места действия, не исторгая из себя ни единого слова.

Их можно конечно понять. Фермеры в здешних краях редко самостоятельно забивали скот, предпочитая сдавать выращенных животных на бойню, поэтому чувство растерянности и дрожь в руках Элихио, который сейчас судорожно сжимал трясущимися пальцами хирургический пинцет, вполне оправданы. Это ведь не курица или овца — живой и здоровый буйвол мог бы ещё долго служить в хозяйстве, вот только сегодня им всем придётся здорово повозиться с прокусанной артерией животного.

Два человека склонились рядом с лежащим на земле несчастным буйволом. Копыта и голова того постоянно дёргались, изрядно мешая делу. Саманте вдруг показалось, что мужчину вот-вот вырвет, она ещё раз прикрикнула на того, стараясь привести в чувство, дав при этом очередную порцию указаний.

Ещё через минуту буйвол почти перестал шевелиться: несколько кубиков транквилизатора сделала своё дело, погрузив животное в полубессознательное состояние и почти обездвижив его. Одновременно стал слабеть вытекающий из раны поток крови — её и так вокруг разбрызгалось предостаточно, отчего земля и трава вокруг окрасились в ярко-алый цвет. Хищник, безусловно знал, как нападать и где именно производить укус.

Рабочая одежда Саманты вся покрылась багровыми пятнами, ей требовалось принять все необходимые меры, иначе вопрос жизни и смерти несчастной жертвы решится в течение нескольких коротких минут. Ещё хорошо, что девушка добралась сюда очень быстро, а не то пришлось бы фермерам везти сегодня телятину на продажу.

Взяв скальпель, и сильнее запрокинув голову несчастного животного, Саманта приготовилась сделать аккуратный разрез, чтобы попытаться ухватить разорванный конец артерии вторым зажимом, который лежал у неё наготове. Элихио ей нужен лишь для того, чтобы прижать поток крови с другого конца. Потом, когда у них всё получится, она справится самостоятельно, а пока…

— Дьябло — проворчал испуганный фермер и засуетился по сторонам. Этот недотёпа всё-таки умудрился обронить инструмент в траву как раз в тот момент, когда Саманта четким и ловким движением располосовала мышцу лежащего перед ней животного, и оно инстинктивно дёрнуло головой.

Ситуация грозила окончательно выйти из-под контроля, потому как с самых первых минут всё пошло наперекосяк — ещё немного и будет окончательно поздно. Несложная на первый взгляд операция грозила перерасти в самый ужасный кошмар любого врача, и это нагнетало поток отчаяния.

Внезапно буйвол притих. Его глаза закатились, а напор крови резко упал.

«Нет-нет-нет! — хотелось прокричать Саманте, но вслух она что-то вновь крикнула Элихио. Девушка начала паниковать, чего с ней ранее никогда не случалось, и её нервозное настроение передалось растерянному фермеру, который вдруг безучастно опустился на траву, сжимая в кулаке теперь уже бесполезный инструмент. Странно, похоже, он не был огорчён, и вроде даже улыбался. Или… неужели это ей только показалось…

Позже Саманта по фрагментам пыталась вспомнить все события того дня, но не могла воспроизвести в памяти множество важных деталей. Она помнила, как что-то кричала. Элихио даже пробовал суетиться и куда-то убегал, затем возвращался по её просьбе, притаскивая воду. Они о чём-то с ним спорили. Жена Элихио совсем куда-то ушла, и не показывалась во дворе до самого вечера.

Саманта совершенно забыла, почему тогда задержалась на ферме, а не уехала сразу. Позже она внезапно вспомнила какую-то старуху, наблюдавшую за ними со стороны, кажется, та была одета в какие-то традиционные одежды индейских женщин. Непонятно, откуда появилась незнакомка, потому что никаких машин или проезжающих мимо автобусов вокруг точно не наблюдалось. Во всей суете никто не обратил на пожилую сеньору никакого внимания, потому что, как только все решили, что животному уже не помочь, Элихио что-то крикнул Саманте, после чего отправился за помощью соседей, чтобы те помогли погрузить мёртвого буйвола на пикап. Но только то, что произошло дальше, врезалось в память девушки очень надолго.

Странная женщина подошла к лежащему животному и внезапно будто преобразилась. Саманта даже могла заметить, будто фигура женщины слабо засветилась. Движения незнакомки стали быстрыми и ловкими. Она принялась водить ладонями над головой буйвола, бормоча какие-то непонятные слова. Несколько раз своими сильными руками она запрокидывала голову животного и смотрела в его глаза. Сколько так продолжалось, неизвестно. Саманте тогда показалось, что прошла целая вечность. Почему-то у неё не хватало воли просто уйти, вместо этого словно какая-то сила сковала девушку, и та просто стояла, безмолвно наблюдая за действиями страной женщины.

Затем незнакомка сделала что-то в области шеи животного. Она, кажется, что-то несколько раз спрашивала у стоящей неподалёку Саманты, и та даже давала ответы, хотя о чём именно шёл разговор — осталось за пределами её воспоминаний. Что Саманта действительно запомнила хорошо, это саму себя, внимательно смотрящую за действиями старухи, будто под воздействием странного гипноза.

Сколько девушка так наблюдала, она не могла сказать. Внезапно, когда солнце уже стало клониться к горизонту, а странная женщина закончила своё «колдовство», животное несильно дёрнуло ногами и его ноздри задвигались.

Невероятно! Буйвол ожил!

Саманта будто сама ожидала этого чуда и вовсе не удивилась, когда животное приоткрыло свои веки и несколько раз моргнуло.

Конечно, всё происходящее не имело никакого здравого смысла, но, когда буйвол задвигался, мысли девушки стали работать очень ясно и последовательно. В тот миг у Саманты вдруг появилось чёткое ощущение, будто её сознание разделилось надвое…

Позже она в деталях вспомнила, как ощущала там себя, будто разделённую надвое, где первое её «я» не могло и не хотела верить всему происходящему, в то время как вторая её половина оставалась безмолвным наблюдателем, который мысленно желал удачи странной незнакомке, а вместе с тем и буйволу, который, как Саманта вдруг начала понимать, вовсе не умер, а просто впал в оцепенение от большой кровопотери.

В те минуты своего необычайного прозрения девушка очень явственно ощущала присутствие некой невидимой нити, протянувшейся между своими двумя половинками, одновременно осознавая при этом, что обе они являются частями её единого и целостного существа. Это уже потом, когда буйвол вскинул свою ослабевшую голову, а затем неуверенно поднялся на дрожащие ноги, Саманта облегчённо вздохнула. Именно в тот самый миг иррациональная половинка её «я» окончательно и бесповоротно завоевала её внутреннее пространство.

Вскоре девушка перестала анализировать ситуацию с критической точки зрения. Она подошла ближе к незнакомке и стала внимательно наблюдать за её действиями. Дальнейшее она помнила уже лучше, потому что женщина стала диктовать Саманте чёткие и последовательные инструкции по поводу того, как уберечь животное от дальнейшего обессиливания, чем его накормить и какие медицинские препараты давать.

Ещё она запомнила страх и удивление в глазах Элихио, когда через несколько минут тот приехал с друзьями, готовыми заняться тушей погибшего животного. Фермер застал Саманту уставшей, но довольной. Та сидела возле загона, а рядом с ней, — переминаясь на дрожащих ногах — щипал траву здоровый, хотя и изрядно ослабевший буйвол.

В другой день, когда она пыталась аккуратно расспросить у Элихио про незнакомую индеанку, тот удивлённо косился на Саманту, мотая головой, не зная, что ответить. Мужчина лишь протянул ей деньги за вчерашнюю работу и горячо поблагодарил. По его мнению, в те часы на ферме кроме них никого не находилось. Элихио ещё долго потом ходил вокруг, называя Саманту «хорошим врачом», и обещал, что станет советовать её всем своим друзьям и знакомым.

Пару дней спустя, сидя у вечернего костра возле дома, и рассказывая эту странную историю своему деду, она спросила — как такое вообще могло произойти?

От её рассказа Мигель хитро щурился, почти не перебивая и только качал головой.

— Я ведь точно была уверена, что буйвол мёртв, потому что так и не успела зафиксировать перебитую артерию. Он потерял столько крови, что после такого просто не выживают!

Мигель отнёсся с вниманием к рассказу внучки. Несколько раз он просил уточнить различные детали того события, а когда Саманта закончила свой рассказ, некоторое время просто молчал. Отблески огня освещали его желтоватое лицо, в глазах старика играли маленькие отражения лучей пламени.

— В мире много разных интересных вещей. — произнёс он, наконец, нарушая окружавшую их тишину — Знаешь, Сантилья, я давно хотел рассказать тебе про то, о чём тебе никто и никогда здесь не расскажет — вдруг тихо, словно соблюдая секретность, произнёс он — Наша земля, здесь вокруг… в ней столько магии и тайны. Объяснить то, что иногда случается одними простыми словами порой просто невозможно.

Мигель подкинул несколько веток в костёр и снова сел на большой плоский камень, служивший ему вместо сидения. В вечернем небе уже зажглись звёзды, но запад неба до сих пор играл тёмно-фиолетовыми красками, и лишь у самого горизонта оно ещё оставалось оранжево-красным. На фоне причудливого заката розовые и лиловые облака вытянутой формы выглядели причудливыми перьями, будто какая-то гигантская птица, пролетая над пустыней, обронила несколько из них, и те, плавно проплывая по воздуху, медленно двигались теперь с юга на север.

— Наверно, наступает время, чтобы ты узнала для себя много нового и непривычного. Я никогда не рассказывал тебе об этих вещах, но, похоже, великий Дух сам подталкивает меня к этому.

— Значит, та женщина…

— Скорее всего не была человеком в обычном смысле этого слова. — закончил за неё фразу дед — Я думаю, что она брухо, хотя вполне могла оказаться и духом, принявший форму женщины.

— Дух? Ой, ты опять шутишь, дед! — Саманта попыталась улыбнуться и перейти на несерьёзный тон, но взгляд Мигеля по-прежнему сохранял суровость. Её дед не разделил эмоционального порыва внучки, он слегка похлопал девушку по спине, а затем посмотрел ей в глаза.

И снова эта странная дрожь. Саманта уже не в первый раз за последнее время ощутила волну какой-то непонятной энергии, которая будто прокатилась сверху до самых её пяток. Сознание внезапно стало необычайно ясным и вдруг появилось то самое чувство разделения на две половины внимания. Мигель явно заметил произошедшую перемену в настроении внучки и заговорил. Речь его шла текуче и ровно, слова из уст старика лились одним непрерывным потоком. Мудрёные фразы Мигеля укладывалась в сердце Саманты ровными слоями, словно карандаши в коробку.

Ночь продолжала длиться, старик всё говорил и говорил, минуты сменялись часами. Девушка впитывала всё то, что излагал Мигель, надеясь лишь на магию текущего момента, потому что откуда-то хорошо знала, что завтра, когда она проснётся утром, от всех этих речей не останется никаких воспоминаний. Между тем иррациональная половинка Саманты прекрасно отдавала себе отчёт, что все те слова, который периодически вкладывал в её сознание Мигель, станут доступны ей потом, много позже, когда для этого придёт время.

***

Весна уже вошла в ту светлую фазу, когда на улицах не осталось снега, а солнце стало припекать совсем как летом. Однако прохладный ветер, то и дело гонявший мусор вперемешку с прошлогодними листьями по открытым участкам улиц, не позволял снять с себя куртку, чтобы во всей полноте ощутить свободу, и вдохнуть полной грудью теплый, ароматный воздух апреля.

Андрей настолько глубоко ушёл в свои переживания, что совсем не замечал перемен в погоде. Только иногда утром по пути на работу он вдруг ловил себя на том, что невольно принюхивается к свежим запахам сырой, талой земли, или его слух внезапно улавливал весёлые звуки щебетания синиц, воробьёв и зябликов.

Вот уже почти целый месяц его душа жила и питалась упоительным чувством вдохновения. Сегодня, как и всю прошлую неделю он рисовал. Решив не терять времени даром, Андрей коротал свои вечера за просиживанием в мастерской, отдаваясь творчеству со всей своей страстью и усердием. Его каждодневные хождения на работу теперь представлялись ему некой обузой или скорее препятствием — потраченным зря временем. Он легко мог бы использовать эти часы для того, чтобы творить и быть художником. Почему мир так несправедлив? Отчего бы не забросить работу в конторе и не жить только продажами своих картин?

Но пока это оставалось лишь мечтами, потому что не такой уж большой спрос на его живопись, да и изменится ли когда-нибудь его статус, если скоро в мире произойдут перемены, о которых он лишний раз старался не вспоминать. Важным для Андрея сегодня являлось только одно: когда он начинал думать о предстоящей встрече с Ниной, у него ликовало сердце.

После того памятного вечера, проведенного в кругу друзей, когда на дне Рождения он познакомился с этой девушкой, Андрей испытывал всё нарастающий прилив энергии. Они уже множество раз встречались после этого, и Нина даже неоднократно приходила к Андрею в мастерскую, чтобы посмотреть на его работы. Ничего такого он себе в её присутствии не позволял, они просто болтали, пили чай или рассматривали старые фотоснимки.

Он почти закончил рисовать очередную акварель, когда в дверь позвонили. На пороге стояла… мама.

Почему-то он вдруг растерялся, совершенно не зная, что сказать, однако предложил ей посидеть на диване в зале и рассказать о разных новостях из дома.

— Каково тебе тут живётся, Андрюша? — неожиданный вопрос вывел Андрея из состояния задумчивости.

— Прости, но почему ты спросила?

— Наверное потому, — мать немного замялась, не зная, как сказать — что ты так неожиданно от нас съехал тогда, честно говоря, я думала, что тебе быстро надоест жить в одиночестве. Оказывается, ты тот ещё домосед.

Что мог ответить Андрей, тем более, что с тех пор, как однажды он собрал вещи переехал в эту квартиру-мастерскую, прошла почти целая вечность? Возможно, поначалу ему и было трудно, но сейчас, спустя примерно полгода затворнической жизни это казалась просто счастьем. Ну, разве не здорово молодому парню жить отдельно, ежедневно ощущая ответственность за свой завтрашний день? А, главное — никому не быть обязанным и не отчитываться за то, что и как он делает!

— Знаешь, мам, я много думал об этом.

— Хм, и что же ты придумал?

— Да так, внезапно понял одну потрясающую вещь: только в фильмах и книгах одиночество — это тоска и грусть. На деле же всё совершенно не так. Знаешь, я совсем не хочу, чтобы вы с отцом считали меня последним негодяем, но… я счастлив. Мне нравится делать то, о чем всегда давно мечталось, но чего я никогда не мог позволить себе раньше.

— Ладно, ладно — мама неожиданно улыбнулась — никто не собирается тебя отговаривать и вернуться. Но, знаешь, это хорошо для нас с отцом, что твоё новое жилье находится всего в нескольких кварталах от родного дома.

Они оба тихонько посмеялись, искренне радуясь тому, что напряжённая обстановка, вызванная столь неожиданным визитом, постепенно разряжалась.

Мама включила на кухне чайник, выложила на стол принесенные с собой конфеты, и, вернувшись в комнату, включила новости.

Находясь дома один, Андрей редко занимался чем-то кроме своих картин, так как считал, что всё остальное здорово отвлекает его от работы. Однако старенький пузатый телевизор, который находился в его комнате, принадлежал не ему, и избавиться от него не представлялось возможным. После переезда сюда Андрей ничего не стал менять, и оставил антенну, чтобы при случае кто-нибудь из гостей мог, например, посмотреть кинофильм, пока он занимался своими делами.

Работа с красками потихоньку вернула мысли в прежнее русло. Усадив маму за просмотр новостей, он опять подумал о Нине. Кстати, почему она до сих пор не пришла? Если честно, Андрей этим вечером ждал в гости именно её.

Спустя всего несколько коротких недель их знакомства, он уже начал понимать, насколько удивительным человекам была эта девушка. Иногда при работе над каким-нибудь срочным заказом, Андрей не мог ни на что отвлечься, но пришедшую к нему в гости Нину это, похоже, никак не смущало. Наоборот, она могла тихонько вынуть лист простой бумаги, что бы скрестив на диване ноги, подолгу и молча чертить на нём какие-нибудь немыслимые орнаменты — эскизы для своих вязаний или плетений. Нине легко удавалось не докучать погружённому в работу художнику, отчего Андрей часто ловил себя на том, что та чем-то напоминает ему призрачную фею или скорее лесную реку, неспешно несущую свои чистые, прозрачные воды вдоль дремучего лесного берега.

Андрею невероятно нравились те ощущения, которые он испытывал в присутствии Нины, потому что его совершенно не мучило ощущение неловкости перед ней, когда он вдруг, в какой-то момент понимал, что за все время их знакомства он — бестолковая голова — мог бы уделять девушке больше своего внимания. Они даже поцеловались-то всего один раз, когда на прошлой неделе возвращались вечером после очередного похода в кинотеатр.

В один из недавних дней Андрей внезапно осознал, что никто и никогда из всех его знакомых девушек не согласился бы на такие во всех смыслах странные отношения. К его удивлению и радости Нина оказалась способной понять, чего именно ему не хватает — некой сладостной гармонии бытия, разбавленной неким дополнительным потоком, и всё это без малейшего вреда для его личного пространства.

Он очнулся от мыслей, вспомнив про мать, которая всё ещё сидела на диване, просматривая какой-то старый фильм. Андрей отложил в сторону кисть, вытер ветошью ладони от налипшей краски и перебрался к ней поближе.

— Слушай, мам, а как там отец? — борясь с приступом неловкости спросил он.

— Нормально. Работает по-старому — сказала она со вздохом — Конфеты, вот — это он тебе передал.

В это время закипела вода, пришла пора пить чай.

За кухонным столом разговор пошёл бодрее.

— Может, ты не слышал — на заводе в спешке ремонтируют старое довоенное убежище для местных работников. Руководство обещает выделить места персоналу вместе с их семьями на случай катастрофы или ещё для чего.

— Готовятся к худшему?

— Не знаю — мать покачала головой — ты бы зашёл завтра к отцу, поговорил бы с ним. Он хочет, чтобы ты помнил о главном — в момент опасности близким людям стоит держаться поближе друг к другу.

Андрей допил свою кружку с терпким напитком, пообещав маме, что завтра обязательно заедет к ним после работы. Отец, конечно же, прав — лучше пережить грядущую опасность в семейном кругу. Нужно забыть старые разногласия и двигаться дальше.

— Ладно, сын, пойду я, пожалуй, домой — произнесла мама, когда начало темнеть за окном, и от открытой форточки в кухню потянуло вечерней прохладой.

Они уже прощались в коридоре, когда в квартиру снова позвонили. Через пару секунд в открытую Андреем входную дверь впорхнула Нина.

— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, поприветствовала она маму Андрея.

— А, Нина, здравствуй. Я уже собралась уходить, поэтому мешать вам не стану.

— Но вы вовсе не мешаете — с улыбкой сказала девушка — Я тут напекла печенья, может, останетесь с нами, попьем чаю все вместе?

— Нет-нет, — взмахнула руками мама Андрея и боком двинулась в сторону выхода — я уже две кружки чаю с конфетами выпила. Теперь ваша очередь. Это вам, молодым, можно есть печенье на ночь, а мне потом не уснуть.

Андрей закрыл за матерью дверь, ещё раз вдогонку пообещав навестить их с отцом завтра.

— Ты новости сегодня случайно не смотрел? — спросила Нина сразу же после того, как Андрей налил себе и ей кипятку.

— Нет — он мотнул головой.

По словам девушки, во всем мире начало твориться что-то невообразимое. Люди требовали от своих правительств рассказать правду, которую те, по их мнению, скрывали.

— Дело в том астероиде, верно?

— Да, так и есть. Эта штука постепенно приближается к Земле. Знаешь, я очень сильно боюсь…

Андрей слышал, конечно же, про конец света, разговоры о котором ходили везде и всюду. У них на работе велось много разговоров об этом. Сам он пока не испытывал особого беспокойства, но время от времени прислушивался к тому, что творилось вокруг.

— Но ведь пока неизвестно, насколько угроза может оказаться реальной — нахмурив брови, пробормотал он.

Нина подняла удивленные глаза.

— Не стоит думать, что всё это пустые звуки. Слишком много шуму вокруг. Никогда такого не было…

Девушка явно хотела ещё что-то сказать, но закусила губу. Она медленно взяла из вазочки печенку и надкусила её. Чая в ее кружке имелось предостаточно, но себе Андрей подлил ещё немного.

— Знаешь, — он попробовал придать своим словам оттенок храбрости, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали по-доброму и не в обиду Нине — я много раньше верил в разные странные вещи, даже всякие журналы и газеты покупал, в которых только и говорилось, что про параллельные миры, да про летающие тарелки. Я долго верил во всё это, но сейчас я почему-то думаю, что все это беспричинная паника и вскоре она затихнет, как бывало раньше.

Некоторое время они сидели молча, но затем Нина все же решилась открыть свой главный козырь:

— Моего отца вызвали в Москву…

Андрей поднял глаза от кружки, перестав жевать. Та никогда раньше не рассказывала про своего отца, и сейчас ее голос странно вибрировал.

— Твой отец? Расскажи, что-нибудь про него — попросил Андрей.

— Ох… он уехал, толком ничего не сказав — будто не услышав вопроса, буквально чуть не со слезами выплеснула она.

— Но, подожди, ты хочешь сказать, что он имеет отношения к тому, что происходит?

— Ещё как имеет — ответила Нина с тяжелым вздохом, словно на ее сердце лежал огромный камень, который ей не терпелось отбросить в сторону.

— Хм, помню, как на том дне Рождения ты как-то неохотно говорила о своих родителях…

Нина надула губы и поднялась, чтобы помыть кружку и протереть со стола крошки.

Андрей бросился отбирать у девушки посуду, и вдруг заметил, что на ее щеках блестят слезы.

— Господи, Нина, прости меня! — он неуклюже обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та не отстранилась, но всё время отворачивалась, пряча глаза, не желая поднять их. Андрей, не зная, стоит ли пытаться расшевелить её или оставить в покое. Стараясь сгладить вину, он попытался оправдаться.

— Извини, я, наверное, что-то не так сказал. Просто ты была в тот вечер такая… загадочная. В общем, я, дурак, придумал себе, невесть что.

— Да нет, ты прав — всхлипнула девушка — я действительно не должна ничего рассказывать о своем отце, хотя, если честно, и сама ничего толком не знаю.

— Если не должна, тогда и не рассказывай — успокоил Нину Андрей, с тревогой глядя прямо ей в глаза.

Девушка вытерла щеки своими изящными пальчиками и снова уселась за стол. Краем глаза Андрей посматривал на нее, размышляя. Ему, наверное, стоило помолчать, чтобы, не ровен час, гостья не ушла прочь, оставив его сокрушаться от чувства вины.

— Не должна, но и молчать не могу больше. — со всхлипом сказала Нина — Эта дурацкая секретность и так отравила мне всю жизнь. Со мной никто из парней не хотел дружить, потому что все вокруг считали меня странной до чертиков.

Нине явно хотелось выговориться. Андрей понял это и не перебивал, хотя душа его стонала и скрипела, ведь он, как никто другой, прекрасно понимал её. Его собственные отношения с этим миром так же складывались из рук вон плохо, и, похоже, им обоим следовало принять это как данность.

Нина немного успокоилась и вдруг начала свой рассказ, настолько невероятный, что в другой раз Андрей ни за что бы не ей поверил.

— Мы ведь раньше жили в этом городе, до тринадцати лет он мне как родной был. А затем моего отца пригласили на работу в Москву, тогда и начались первые странности. Папа долго вообще скрывал, что его работа носит секретный характер, но примерно через пять лет после этого он проговорился.

Я уже считалась взрослой, и всё могла понять. Вскоре к нам на квартиру пришли какие-то люди, которые строго предупредили нас всех, что если какая-нибудь информация, случайно разболтанная моим отцом, станет известна за пределами нашей семьи, то нас ждут очень большие неприятности.

Помню, я и так слыла замкнутой натурой, а тут сделалась совсем угрюмой. Отдушину я стала находить в рукоделии, ещё вдруг полюбила собирать паззлы и разные конструкторы. Эти занятия успокаивали меня, часто отвлекая от ненужных мыслей.

Нина вытерла платком глаза, а пока она готовилась что-то добавить к своему рассказу, Андрей поддержал её, сказав, что ход мыслей любой творческой личности отличается от мышления обычного человека. Уж кому, как ни ему, не знать об этом.

— Знаешь — сказал он — в моменты, когда происходит процесс рисования, мне достаточно просто начать думать о чём угодно, и постепенно разум сам словно бы уплывает куда-то в неведомую даль. В таких случаях можно произвольно менять направления мысли, и это не позволяло замыкаться на чем-то одном…

Они оба чуть помолчали, после чего Нина немного успокоилась и продолжила говорить.

— Через несколько лет отца перевели работать на новое место. Его научный центр находился теперь где-то недалеко отсюда, поэтому некоторое время назад мы вернулись жить в родной город. К этому времени я закончила в Москве университет, и теперь работаю по своей специальности инженером-проектировщиком на заводе.

Андрей сам убрал чашки в шкаф, и они перешли из кухни в комнату, где уселись на диван, разговаривая теперь при свете небольшого софита.

За окном стало уже совсем темно, но расставаться не хотелось. Нина уже успокоилась, но ее рассказ ещё не был окончен.

— Помнишь, я сказала тебе тогда, чтобы ты обратил внимание на то, что увидел Данила в новостях?

Андрей подтвердил, и Нина продолжила дальше.

— Уже к тому времени отец мне рассказал, что Земле грозит большая беда. Тогда он не вдавался в подробности, но зная о том, что папа работает в таких секретных научных кругах, где имеется доступ к самой передовой и проверенной информации, я не сомневалась в его словах. Он долго и упорно пытался хранить тайну, но в один из вечеров опять не удержался и рассказал нам с мамой, что на самом деле траекторию движения этого астероида давно уже вычислили, просто не оглашают полных данных по ней, так как не хотят паники среди населения.

Андрей сидел, не в силах вставить даже слово. Конечно, ему стоило хотя бы изредка слушать новости или расспросить Данилу — может, это заставило бы его задуматься над теми загадочными словами Нины, которые она произнесла при расставании в первый вечер их знакомства. Сглотнув слюну, Андрей коротко спросил:

— Когда грядёт катастрофа?

Нина опустила глаза и медленно покачала головой.

— Столкновение ожидается в следующем феврале.

Последние слова дались девушке с явным трудом — она их почти прохрипела. Наступившая пауза длилась крайне долго. Они долго сидели без слов, но Андрей первым нарушил молчание.

— Но что-то… что-нибудь ведь можно сделать? — тихо спросил он, словно речь шла не о предстоящей гибели человечества, а о каком-нибудь пустяке.

— Не знаю. Насколько я поняла, отца как раз вызвали снова в Москву в связи с этой проблемой. На нём вообще лица не было, когда он уезжал, всё топтался на пороге, будто прощаясь. Он ничего нам с мамой не сказал, но я уже и без слов научилась понимать его. Думаю, что в своих догадках я не далека от истины, потому что скорей всего там наверху что-то в срочном порядке решают. Надеюсь, речь не идет о рытье бункеров для спасения избранных. Хотелось бы верить, что в правительстве поднимается вопрос о применении каких-нибудь секретных технологий, над которыми работает мой отец.

— Секретных технологий?

— Ой, только не спрашивай у меня про них, — отмахнулась Нина — я всё равно ничего больше не знаю.

— Нет-нет… я ведь совсем забыл!

— Что забыл? — Нина подняла на парня удивлённый взгляд.

Андрей вдруг начал интенсивно тереть свой лоб, словно пытаясь вспомнить нечто очень важное — У меня ведь сон был! И там я видел этот самый астероид. Вблизи видел, а ещё там присутствовали какие-то тени, которые схватили меня.

— Расскажи. Пожалуйста.

— Ну, даже не знаю. Может, это вообще бред… — Андрей с опаской покосился на девушку — Тебе и вправду интересно?

— Конечно, интересно! Обещаю, что не стану шутить или подначивать тебя.

— Ладно, слушай…

Андрей принялся в подробностях пересказывать то самое сновидение, начав с того момента, как он якобы вылетел в окно своей комнаты. Детали пережитого опыта возвращались к нему по мере того, как он говорил. Не стал он подробно касаться в своём описании лишь того человека с рыжей бородой, упомянув о нем лишь вскользь. Он не имел понятия, воспримет ли Нина его слова всерьёз, однако, к удивлению Андрея, что-то насторожило девушку в его рассказе.

— Ты что-то мне говорил и раньше о своих необычных сновидениях, которые происходят с тобой время от времени. Можешь рассказать ещё о них? — поинтересовалась Нина.

Андрей поджал губу, но отпираться не стал, только осторожно спросил:

— Ты хочешь сказать, что не считаешь всё это выдумками?

— Думаю, то, о чем ты говоришь — не просто сны. Я кое-что читала о таких вещах. К примеру, есть некоторые практики индийской йоги, в которых ученики ставят цель добиться так называемых астральных путешествий тонкого тела. Есть также свидетельства некоторых европейских мистиков, которые утверждали, что могли совершать подобные вещи. Все это не может считаться лишь легендами, так как таких свидетельств очень и очень много. По некоторым данным, неподтвержденным официальной наукой, наши далекие предки могли вытворять и не такое, используя своих астральных двойников. К примеру, существует версия, что племена майя, которые жили в древней Америке, в один прекрасный момент оставили свои многомиллионные города и растворились в своих тонких телах, попросту уйдя в параллельный мир. Ведь, как точно известно — никаких крупных захоронений представителей этой народности до сих пор не найдено.

Андрея искренне удивили такие слова Нины. Он совершенно не ожидал услышать от простой, хотя и по своему необыкновенной девушки, что та интересуется подобными вопросами.

— Скажи, и давно ты видишь такие сны? — спросила она вдруг.

Андрей вроде бы перестал нервничать, и вновь уселся на диван. В конце концов, он рассказал Нине, отчего-то краснея и смущаясь при этом, что впервые у него это началось ещё в далеком детстве. Как-то раз Андрею снилось, будто он проснулся в своей кровати посреди ночи. Причиной очередного пробуждения стало сильное желание сходить в туалет. Ночью одному идти в темноте было страшно, поэтому обычно в таких случаях маленький Андрей всегда звал маму, чтобы та проводила его до заветной двери. Мама обычно всегда чутко спала, и как правило, сразу же откликалась на зов сынишки.

Так же случилось и в этот раз. Андрей под присмотром сонной мамы добрёл до унитаза, стянул свои трусы, и с облегчением почувствовал, как его мочевой пузырь освобождается от переполнявшей его жидкости… И тут же мальчик проснулся у себя в кровати, с ужасом понимая, что находится в эту минуту вовсе не в туалете, а лежит на матрасе в мокрой луже. На самом деле, как он тут же понял, весь поход в туалет, начиная с момента якобы пробуждения, Андрею всего лишь приснился.

— Если бы такой случай произошёл со мной лишь единственный раз, то я бы о нем со временем забыл, или вспоминал бы как о конфузе. Но подобные «походы в туалет» повторялись вновь и вновь. В какой-то момент я стал крайне подозрительно относиться к своим ночным пробуждениям, периодически ловя себя на мысли о том — не сплю ли я в эту минуту?

Эпопея с детскими «ночными лужами» закончилась довольно скоро — всё прекратилось само собой примерно через пару лет. Но случаи с осознанными сновидениями по-прежнему продолжались, переродившись в нечто совершенно иное — Андрей стал учиться летать во сне.

Рассказчик украдкой взглянул на Нину, желая убедиться, что та даже и не думает подшучивать над ним. Потом он поведал про то, как после длительного периода полётов во сне у него начался новый этап: Андрей научился безошибочно определять, спит ли он в данный момент, или нет.

Сохраняя серьёзный тон, девушка поинтересовалась:

— А когда ты стал взрослее, твои сны трансформировались во что-то большее?

— Да, к примеру, появилось стойкое ощущение, что мне словно бы… кто-то подсказывал, как именно нужно поступать в тех или иных случаях. Но самый большой толчок в этом направлении случился сразу после того, когда примерно полгода назад я ушел от родителей жить на съемную квартиру. Именно тогда произошел буквально взрыв в моем сознании, потому что количество таких сновидений выросло кратно.

Нина сидела, словно бездыханная восковая статуя, все ее существо, казалось, впитывало ту информацию, которую доводил до нее этот немного странный, но, тем не менее, невероятно интересный молодой человек.

— Однажды, крем глаза я заметил того, кто говорил со мной во сне. — Андрей всё же решился рассказать о том таинственном незнакомце из своих снов — Его фигура была неясной, но и страха в его присутствии я не ощущал. Наоборот, его слова успокаивали. Этот почти невидимый некто рассказывал мне, как нужно держать свое тело во время полета, сохраняя равновесие и внутреннюю концентрацию. Это был какой-то человек, но лица его я тогда не видел. Образ незнакомца ещё долго казался мне размытым, его облик присутствовал неясным пятном, достраиваемый моим собственным воображением до тех или иных черт.

— То есть ты так и не распознал, кем он был?

— Не сразу. Только потом мой незримый наставник стал приобретать некие постоянные черты. Помнишь, в самом начале нашего разговора я начал с рассказа о том, как недавно улетел во сне слишком далеко от земли, и увидел некий астероид. Только тогда я не понял, что это такое, но теперь кажется всё совпало… Меня ведь тогда спас именно тот самый незнакомец.

— Ты уверен, что это был именно он?

— Не знаю, не уверен. В этот раз он носил какие-то длинные одежды, а лицо его обрамляла коротко остриженная борода — рыжая, как у ирландца или скандинава. Не думаю, что он явился лишь для того, чтобы вытащить меня, потому что потом он долго говорил мне о чём-то, но когда я проснулся, то не смог вспомнить ничего из его слов.

Здесь Андрей умолк и закусил губу. Нину, казалось, не на шутку впечатлил его рассказ: девушка несколько раз поинтересовалась некоторыми деталями того сновидения, словно пытаясь сопоставить ранее упущенные детали. Она уже полностью успокоилась, и чувство подавленности, одолевавшее её несколько минут назад, теперь полностью исчезло.

За окном давно стемнело, Андрей взглянул на будильник и присвистнул.

— Тебя, наверное, мама ищет! — произнёс он, хотя ему вдруг захотелось, чтобы Нина… никуда сегодня не уходила.

— Мама бы мне давно позвонила, — сказала она и улыбнулась — но ты прав, мне пора домой.

Андрей закусил губу. Много раз он представлял себе тот момент, когда их с Ниной отношения перейдут, наконец, в стадию более близких. Рискуя испортить впечатление от сегодняшнего вечера, он промямлил что-то вроде:

— Может… останешься у меня?

В ответ Нина опустила глаза, затем взяла Андрея за руку и тихо, почти неслышно сказала:

— Знаешь, ты очень славный парень, и даже, наверное, самый лучший из всех, кого я знала. Только давай не будем торопиться. — Девушка поймала глазами рассеянный и немного виноватый взгляд Андрея, и погладила его по щеке своей ладонью. Трехдневная щетина зашуршала под нежными пальцами, словно серия маленьких электрических разрядов.

— Просто проводи меня сегодня до дому — ладно?

Поцеловав молодого человека в губы, она снова опустила взгляд и первой вышла за дверь…

***

Любая кают-компания — самое уютное место из всех, которые только существуют на свете — будь то морское судно, подводная лодка или даже огромная космическая станция. Безусловно, это так, если, конечно, не брать во внимание удобства индивидуальных жилых отсеков, где можно побыть наедине с самим собой.

Орнот и Фтли вряд ли забрели бы в этот многолюдный уголок, если бы не их обоюдный тонкий расчёт — в самом шумном месте на них мало кто станет обращать внимания.

Народу в отсеке оказалось не очень много, лишь несколько сотрудников аналитического отдела сидели небольшими группами за овальными столиками, обсуждая последние новости.

Сидящие тут же подняли взоры в сторону вошедших, посылая им безмолвные приветствия.

«Мы просто хотим побыть в тишине и покое» — мысленный посыл Орнота прозвучал ясно и чётко, так, чтобы ни у кого не возникло сомнений: сейчас они с Фтли не намерены ничего и ни с кем обсуждать.

«Информацией о своих изысканиях мы поделимся позже» — добавила девушка от себя, хотя любая необходимость в этом отсутствовала.

Распоряжение насчёт еды они только что передали в электронный центр автоматической кухни, и тотчас внутри пищевого синтезатора что-то тихо заурчало, наполнив ровным гулом стены помещения.

— Я сильно проголодался за эти несколько часов. — Орнот не скрывал своего нетерпения в предвкушении ужина — Сейчас я готов проглотить целую порцию горячего туранго.

— Не ты один — поддержала его Фтли, — Мне кажется, что я не ела целую вечность. Пусть вкус пищи поможет моим мыслям обрести более чёткую форму, а то пока не очень-то выходит с этой новой работой.

В первый же вечер, сразу после их возвращения, Коммандер потребовал подробного отчета о проведённой разведке в космосе и очень удивился, когда Орнот и Фтли предоставили детальный доклад о своей неожиданной встрече с Бессмертным. Информация о состоявшемся контакте мгновенно облетела станцию, вызвав настоящий переполох среди членов экипажа.

Нельзя сказать, что предоставленные Орнотом и Фтли доклады имели какие-то изъяны, однако Коммандер Туардин чувствовал — есть ещё что-то, о чём умолчали эти двое. Допытываться обо всех подробностях он не стал, ведь у его подчинённых — здраво рассудил он — вполне могут иметься очень веские причины, чтобы умалчивать о некоторых сторонах контакта. Не стоило торопить события и докучать двум и без того сильно измотанным операторам с лишними расспросами — всему своё время.

Эти таинственные создания, или Бессмертные — как их порой называли в Содружестве — казались невероятными по своей природе. Сам факт их существования давно не давал никому покоя, ведь они обладали поистине невероятной силой, совершенно не пользуясь для своих целей какими-то техническими приспособлениями. Бессмертные свободно путешествовали между галактиками без звездолётов или какие-либо транспортных средств, и никто даже понятия не имел обо всех их скрытых возможностях.

— Сектор наблюдений отследил местоположение землянина, которого хотели перехватить неизвестные злоумышленники — сказал в конце сегодняшней встречи Коммандер — аппаратура станции успела высчитать необходимые координаты до того, как тонкое тело человека исчезло с радаров. Нами установлена его личность. Это хорошо, что вы самостоятельно связались с отделом сбора данных. Нужно выяснить более подробно о нём. Между землянином и Бессмертным, возможно, существует некая связь и необходимо узнать, так ли это.

Разговор с Коммандером многое упрощал. Фтли с облегчением выдохнула, когда выяснилось, что их с Орнотом назначение на новую должность пройдет без лишней суеты и возможных вопросов со стороны остальных членов экипажа. Приказ поступал сверху, значит им ничего и никому не придётся объяснять.

Сегодня, после двух дней различных совещаний и многочисленных отчётов, два оператора сидели за маленьким столом в кают-компании и негромко делились планами, обсуждая свои дальнейшие действия, которые им предстояло продолжить с завтрашнего утра.

Как и было заранее условлено — они разделили свои обязанности. Орнот пообещал взять на себя поиск необходимых архивных записей, Фтли в одиночку начала вести тщательное наблюдение за землянином.

Последние посетители только что покинули помещение кают-кампании и вокруг установилась относительная тишина, прерываемая лишь слабым гудением синтезатора пищи.

Орнот украдкой взглянул на свою коллегу, сидящую сейчас в метре от него, занятую беззаботным поглощением еды. Девушка выглядела немного уставший, но это отнюдь не делало её менее привлекательной.

— С чего планируешь начать? — спросил он, слегка запинаясь.

— Пока не знаю. — вздохнула Фтли, — У меня уже есть данные из сектора наблюдений, но этого крайне мало. Попробую для начала узнать, что он вообще за человек, чем занимался раньше и чем живёт сейчас. А что насчёт тебя? Ты уже получил доступ к центральным архивам?

— Пока нет — хмуро покачал головой Орнот, запивая остатки ужина соком Гуарачи, после чего ещё раз подозрительно повертел перед глазами пальцами своей руки — Сегодня, наверное, поздно, но рано утром я конечно же подам запрос.

Позавчера вечером, будто чувствуя некую внутреннюю необходимость, Орнот просканировал свое тело с помощью универсального медицинского устройства и выразил немалое удивление результатом: в его энергетической структуре обнаружились некие яркие эфирные вкрапления, которые без сомнения проявились там после встречи с Бессмертным. Как позже выяснилось, точно такие же изменения произошли и у Фтли. Аномалия исчезла только сегодня утром, но и спустя почти двое суток после того контакта в их телах всё ещё оставались едва уловимые энергетические следы. Сейчас, собираясь отправиться в свой отсек, Орнот ещё раз вспомнил об этой странности:

— Не думаю, что это опасно, но, Фтли, прошу тебя, постарайся проверить себя перед сном. Меня всё ещё беспокоят эти аномалии. Если почувствуешь себя хуже, дай знать.

— Ты слишком много думаешь об этом, и кажется напрасно — ответила с улыбкой та. Но всё равно спасибо, что беспокоишься обо мне.

После их совместного ужина Орнот быстро исчез, встав на площадку телепорта, даже не обернувшись на прощание с коллегой. Фтли следовало поступить так же, но вместо этого она решила на секунду заскочить в отдел аналитики, чтобы сделать короткий запрос по одному важному делу.

— Мне нужна подробная информация по объекту за номером 456#_##9173285. — девушка поставила задачу бортовому анализатору и ввела необходимые данные в компьютер.

Сложная кибернетическая машина предложила подождать пару секунд, а до того, пока данные оказались на экране, девушка вполголоса пробормотала, не обращаясь ни к кому:

— Посмотрим, кто же ты такой, наш загадочный незнакомец.

По экрану побежали строчки текстовых блоков и цифр. Мозг девушки работал с невообразимой скоростью, считывая и сортируя получаемые данные.

«Ого! Орнот, ты должен это увидеть!» — запрос на мысленную связь застал оператора врасплох, потому что он явно не ожидал от своей напарницы столь быстрого результата. Установив максимальную ширину ментального канала, он выразил готовность дистанционно принять любой объём информации.

Выгрузив целиком скомпонованный мыслеблок в сознание своего коллеги, девушка несколько мгновений ожидала, пока тот проанализирует данные и выскажет свои соображения.

«Хм, на самом деле ясности не стало больше, — Орнот потёр ладонями виски, снимая ощущение внезапно нахлынувшей тяжести — конечно нам следовало ожидать, что этот землянин регулярно совершает так называемые «выходы» тонкого тела, но в самом этом факте для нас мало что интересного.

— Да брось! Это не тянет на рядовое событие! — эмоционально передала в ответ Фтли — Этот парень регулярно путешествует в своих снах! Для него «выходы из тела» такая же банальность, как плавание муторангов в воде. Иногда он каким-то образом проникает в соседнюю полосу пространства, благодаря чему происходит так называемый «туннельный скачок». Так он и оказывается за тысячи километров от своего дома без особого труда.

— И что из этого следует? — Орнот улыбнулся, потирая лоб — помнится, мы уже обсуждали эту тему.

— У меня идея! — Фтли нервно забарабанила пальцами по крышке терминала — Предлагаю на постоянной основе прикрепить за ним одного из фантомов, и тогда он окажется у нас, как на ладони. Снабдим робота специальным модулем, который станет неотступно следить за всевозможными показателями, и возможно так мы выведаем больше об этом парне.

— Неплохая мысль, — кивнул Орнот — хотя я бы не строил больших иллюзий на этот счёт. Даже если ты покопаешься в его памяти, то получишь лишь большую кучу абстрактных образов, с которыми сама не будешь знать, что делать.

— Знаю, не стоит рассчитывать на какой-нибудь сверхрезультат — слегка нахмурилась Фтли — но необходимо ведь с чего-то начать, и я просто выдвинула идею. У меня есть стойкое ощущение, что в этом направлении стоит копнуть глубже. Попробую порыться в воспоминаниях, касательно ночных опытов нашего парня, возможно, там отыщется что-нибудь интересное.

— Да, попробуй, конечно, но думаю, большая часть снов этого человека носит некий… мечтательный характер. Как я понял, он художник, творческая натура, отсюда и нестандартная структура его тонкого тела, имеющая прямую связь с его астральными путешествиями.

— Жаль, что нам не так уж много известно о том, на что способны сами Бессмертные, но уже сам факт того, что один из них зачем-то спас этого землянина, заслуживает определённого внимания.

— Кстати, — внезапно оживился Орнот — нам стоит подумать, чтобы определиться с терминологией. Ты ведь сама слышала, что бородач не считает себя и себе подобных бессмертными в прямом смысле этого слова.

— Тогда, может, станем звать их Реликтами, Небожителями или… Странниками? — предложила девушка.

— Хм, вполне подойдет в качестве рабочего определения. Странники — звучит немного банально, но вполне сносно. Послушай, Фтли — продолжал развивать мысль Орнот — эти существа не так уж часто выходят с нами на прямой контакт, но, если так происходит, причина обычно крайне важная. Мы не имеем права бросать это дело, пока не получим результата, пусть речь тут даже не о судьбе нескольких миллиардов местных жителей. Я вовсе не рвусь в спасители земного человечества, но… если мы в силах что-нибудь изменить, то просто обязаны попытаться это сделать.

— Никогда не думала, что произнесу это вслух, — воодушевлённо ответила Фтли — но здесь я с тобой полностью единодушна.

Ментальный разговор затянулся, но Орноту не хотелось его прекращать, тем более, что это не он, а его напарница инициировала текущий обмен данными. Однако время неумолимо шло вперёд, и перед сном ему следовало составить план своих дальнейших действий.

Во время их встречи Странник упомянул о каких-то знаниях, давным-давно оставленных предками. Большинство старинных архивов хранились в огромной базе данных Центральной Галактической библиотеки, но часть из них являлась раритетами и существовала в виде всевозможных свитков и рукописей, которыми пользовались крайне редко. Орнот очень надеялся найти всё нужное в кристаллических ячейках центрального архива, потому что если данные о каких-либо из древних свитков отсутствовали в памяти компьютеров, как их тогда ещё раздобыть? Не собирать же их по разным планетным системам!

Очутившись в своей личной каюте, Орнот не стал включать свет. Прямо из стены, поддавшись мысленному приказу оператора, выехало полукруглое кресло. Устроившись в нем, Орнот постарался полностью расслабиться. Ложе между тем приобрело более удлиненную форму, трансформировавшись в некоторое подобие кровати. Оператор вытянул ноги и принял горизонтальное положение, правда голова и грудь его оставались слегка согнутыми, обеспечивая удобное положение полулежа.

Его сильно беспокоили недавние события. Сначала некие злоумышленники с их «милым подарком», отправленным в сторону Земли, потом встреча со Странником и последующее назначение на новую должность. Больше всего пугала неизвестность: «В этих Центральных архивах можно не на шутку заблудиться, так и не найдя ничего нужного» — с грустью подумал он.

Погрузив разум в неспокойные мысли, Орнот почему-то так и не смог заснуть. Пробыв в кровати примерно час, он плавно поднялся на ноги и вышел за дверь каюты.

Оказавшись за пределами своего жилья, оператор выбрал необходимое направление и уверенным шагом двинулся вдоль длинного коридора космической станции. Раз ему не спалось, дело следовало начать с важного визита.

Чтобы попасть из одной точки станции в другую, достаточно воспользоваться системой транспортных нуль-переходов. Целая сеть этих удобных устройств в огромном количестве располагалась во всех отсеках, каютах и палубах, однако Орнот решил, что часть пути он пройдет пешком. Может и хорошо, что они разделили их общие обязанности — Фтли, наверное, уже отдыхает после трудного дня и видит спокойные сны. Копаться в библиотеке — это работа не для неё.

Мимо двигались редкие фигуры — это члены команды потихоньку расходилась на отдых, покидая свои рабочие места. Свернув за поворот и поднявшись на вихревом лифте тридцатью палубами выше, Орнот почти сразу очутился в широком коридоре, который вёл непосредственно к комнатам, где проживали представители руководящего персонала. Мысленно послав запрос и получив разрешение, оператор вошел внутрь центрального отсека. Коммандер уже ждал его.

Жестом руки оператору предложили сесть. Комната начальника станции имела форму и такие же примерно размеры, как и большинство других кают руководящего персонала — высокие потолки, ровные стены, небольшое окошко «с видом на космос» и универсальный терминал для доступа к центральному «мозгу» корабля.

Что отличало каюту Коммандера от других, так это наличие тут предметов, собранных явно из разных эпох: старинные звездные карты, развешанные на стенах, какой-то прибор, напоминающий древний телескоп. Под стеклянным колпаком в одном из углов комнаты висел в воздухе непонятный кристалл пирамидальной формы, а на рабочем столе возвышался настоящий механический хронометр.

Как и все Старейшины Великого Союза, Коммандер являлся почтенным долгожителем. Впрочем, внешне он выглядел весьма молодо, а в каждом его движении сохранялись внутренняя сила и гибкость. Лишь цвет кожи начальника станции с возрастом сделался светлее, из привычного оливкового став бледно-салатовым.

Его возраст с первого взгляда смог бы определить далеко не каждый (если бы, конечно, зрительно не просканировал энергетическую структуру его тела). Коммандер являлся уроженцем планеты Эко, имевшей славную историю древних космических первопроходцев. За свой долгий век глава экспедиции повидал немало знаменательных событий, а теперь отвечал за работу местной станции наблюдения. Их бывалый начальник пользовался завидным уважением не только среди членов своего экипажа, но и у Старейшин всей Звёздной Коалиции.

Они сидели в удобных креслах за небольшим столом (мебель в комнате появилась сразу, словно бы из ниоткуда, как только оператор переступил порог жилища Коммандера) и вели негромкую беседу.

— Меня немного удивил ваш столь поздний визит, Орнот — начальник начал разговор первым — Вы намерены просить доступ к архивам, не так ли?

— Так точно, Ваша Светлость — Орнот едва кивнул в ответ, позволяя Коммандеру лучше настроиться на общие мысленные волны.

— Почему вы оставили Фтли одну? Разве было бы не лучше пригласить и её для беседы.

— Наши задачи временно разделились, — просто ответил Орнот — она здорово устаёт и сейчас, наверное, отдыхает.

— Хорошо, пусть так. — Командор кивнул, понимая — Можете рассказать о цели ваших поисков?

Оператор откинулся в своем кресле, собираясь изложить начальнику станции суть вопроса, как тот вдруг остановил его.

— Прежде чем предоставить вам неограниченный доступ в «библиотеку», я бы хотел ещё кое о чём спросить у вас.

Орнот не готовился к долгим разговорам, однако проявить внимание к Коммандеру стоило. Обычно замкнутый по натуре, их глава экспедиции редко пускался в откровения с рядовыми членами экипажа и то, что прямо сейчас он желал сообщить, наверняка представляло определённый интерес.

Мысленно послав сигнал в медицинский блок, Орнот выбрал, а затем материализовал перед собой на столе порцию тонизирующего препарата.

— Я не спал все последние сутки. — объяснил он свои манипуляции — С большим вниманием и уважением, Коммандер, я готов выслушать всё, о чем вы поведаете.

С этими словами он проглотил капсулу и полностью сосредоточился на рассказе.

— Прежде всего, скажите, Орнот, как вы думаете, что мы, как представители Содружества делаем здесь, в этом далеком уголке Вселенной?

Оператор не ожидал такого странного вопроса и уже начал подготавливать развёрнутую речь, но собеседник мягко прервал его и продолжил.

— Уверен, вы прекрасный специалист и сможете дать мне исчерпывающий ответ. Но я подойду к вопросу с другой стороны. Известно ли вам, например, о том, что тонкое строение тел землян более сложное, чем кажется на первый взгляд?

— Хм. Наша экспедиция носит совсем иной характер, чем изучение особенностей местных жителей. — Орнот не совсем понимал, куда клонит Коммандер, но решил не отмалчиваться — Мы просто ведём наблюдение за энергетическим балансом в отношении так называемых «перекрестных миров», не особенно вдаваясь в детальную суть вещей.

— Верно. С одной стороны — наша задача — проследить, чтобы маятник не оказался смещён в одну из сторон, иначе может произойти непоправимое, потому что разум представителей перекрёстных миров слишком нестабилен. Став технически на один уровень с нами, они неизбежно начнут сеять хаос внутрь обитаемого Космоса. Коалиция возложила на нас ответственность за недопущение такого дисбаланса.

— Но так как этой планете предстоит скорая гибель, получается, наша экспедиция подходит к концу? — сердце Орнота тревожно забилось — Если, конечно… мы допустим, чтобы некий внешний фактор стал причиной разрушения этого несчастного мира.

— Внешний фактор? Это достаточно зыбкое определение, друг мой, ведь мне так же не хочется допустить этой катастрофы.

— Тогда почему не предпринять что-нибудь! Ведь наши недоброжелатели допустили явный произвол. Разве в ответ на их действия мы не можем попытаться изменить ход событий?

— Всё дело в том, что кхаги — или кто бы то ни было — больше не являются стопроцентно искусственным фактором. Ведь мы даже не можем точно определить источник угрозы. Может быть это сама судьба всё решила за нас?

— Судьба? То есть гибель Земли — это просто стечение обстоятельств, которые нам на руку?

— Совсем нет. Скажем так, у нас просто нет времени выяснять, кто виноват в этом.

— Но тогда нельзя ли сделать крайне простой шаг — столкнуть этот планетоид с его орбиты и тем самым вернуть ситуацию в русло, где она находилась всего пару месяцев назад?

— Смею вас уверить, Орнот, — начальник экспедиции слегка наклонил голову в знак понимания — как только появится хотя бы один весомый аргумент в пользу решения этой проблемы, план по предотвращению столкновения будет воплощен мгновенно. Мы отнюдь не враги людям. Я не спроста затеял с вами эту беседу и кажется догадываюсь, что именно вы собираетесь искать. Похоже, Бессмертные вновь затеяли некую сложную игру, в которой нам всем предстоит сыграть свою роль.

От этих слов оператор вздрогнул. Ему вдруг показалось, будто Коммандер откуда-то знает о скрытых деталях разговора со Странником, хотя это и представлялось абсолютно невозможным. Скорей всего начальник экспедиции оказался слишком проницателен в силу своего возраста и жизненного опыта. Наверняка он мысленно уже просчитал возможные варианты событий и сделал свои личные выводы.

— Если есть любая возможность — ответил Орнот — наш долг воспользоваться ею. Долгое промедление недопустимо. Вы спрашивали, зачем мне доступ к архивам? Вы правы, мне бы очень хотелось найти какую-нибудь зацепку в исторических документах, Коммандер. По словам Бессмертного, мы что-то упустили. Я не знаю, что конкретно смогу отыскать там, но возможно так у нас появится больше шансов в корне пересмотреть всю текущую ситуацию.

Сидя за столом и ведя неспешный диалог с Коммандером, Орнот невольно задумался о том, как бы воспринял этот разговор рядовой житель Земли, ведь с точки зрения обычной логики здесь и сейчас обсуждались чудовищные вещи. Любой человек просто не понял бы того, как можно вот так равнодушно решать судьбу целой планеты, которую наверняка можно спасти без дополнительных усилий. Но в этом и заключалась главная разница между земными обитателями и представителями Великого Союза Миров. Вторые, в отличие от первых обладали холодным разумом и не руководствовались вспышками эмоций. Их действиями руководил строгий расчёт, а любые события рассматривались исключительно с высоты как минимум галактических масштабов. Безусловно, одно дело быть на чеку, чтобы кто-то своими неразумными изобретениями не натворил бед в отдельной взятой галактике, но если вместо этого просто устранится сам источник подобной угрозы — крошечная песчинка на краю некой всеми забытой звёздной системы — то через пару недель никто в Великом Союзе даже не вспомнит, что она вообще существовала.

Словно предугадывая ход мыслей собеседника, Коммандер повёл речь дальше:

— Не считайте меня чёрствым, Орнот, потому что меня крайне беспокоит факт вероятной катастрофы. Земляне — весьма любопытные существа. Мы до сих пор не смогли понять причин существования перекрёстных миров, к числу которых принадлежит в том числе и их планета. Вы ещё очень молоды, Орнот. По земному летоисчислению мы с вами, да и большинство представителей Великого Союза живём тысячи лет, и по сравнению с нами срок жизни жителей Земли крайне короток. Однако внутри у них есть нечто особенное, неподверженное течению времени. Изучение таких миров, как Земля, могло бы дать ответ на давние вопросы о происхождении жизни во Вселенной и об её конечном смысле. Вместо этого мы выступаем лишь в качестве некоего ограничителя, не углубляясь в суть вещей.

— А разве один только факт, что представители перекрёстных миров представляют собой уникальный вид, не повод остановить катастрофу?

— Имеющихся данных слишком мало, мой друг. Никто в Союзном руководстве не воспримет в серьёз подобный аргумент.

Внезапно в голову Орнота пришла смутная мысль: «На чём конкретно строились данные о перекрёстных мирах? Из исторических хроник? Но что конкретно известно учёным Содружества о наиболее древних эпохах Земли и других подобных ей планет? Не там ли, в глубинах прошлого кроются ответы на все эти вопросы?»

Много веков назад, в эпоху всемирного просвещения, на заре зарождения прообраза Великого Союза учёные изобрели первый прибор, позволявший исследовать различные временные эпохи. Устройство функционировало в параметре абсолютных хронологических координатах, и могло выдать довольно полную картину как прошедшего, так и будущего. С помощью данной аппаратуры появилась возможность получить весьма подробную историческую информацию в отношении любой планеты или даже галактики. Но если относительно давних времён прибор почти всегда выдавал точные данные, позже подтверждавшуюся исследовательскими и археологическими экспедициями, то в вопросах прогнозирования будущего картина представлялась гораздо сложнее: вероятность грядущих событий постоянно дробилась, после чего одна ситуация неминуемо влекла за собой следующую, становясь её причиной. Если же какие-то события менялись, согласно скорректированному варианту событий, будущее также в итоге становилось другим.

Только спустя многие столетия Учёными-хронографами удалось вывести сложные формулы вычислений и вывести так называемую «ускользающую историческую постоянную», благодаря которой взгляд в будущее стал гораздо более предсказуемым и точным.

Орнот поделился своими размышлениями по поводу научного хроноанализа, на что Коммандер с улыбкой ответил:

— Да, действительно, мощные компьютеры уже составили относительно точную картину прошлого, однако, даже они не в состоянии проникнуть в дремучую толщу веков, когда наша Вселенная только-только зародилась из небытия. Что касается расчётов обозримого будущего Земли, то в них, как мы видим, уже закралась ошибка, вызванная действиями злоумышленников. Отсюда и допущение о высказанной ранее погрешности, как естественным ходе событий — вот вам реальный довод, чтобы свернуть нашу экспедицию и уйти, позволив случиться грядущему столкновению двух небесных тел.

Коммандер снова замолчал, а Орнот задумался над сутью очередной неуловимой идеи, которая стремилась ускользнуть прочь, оставляя после себя лишь некую неопределённость.

— Коммандер, скажите, что вам известно о культе Хранителей? — спросил он.

Лицо собеседника оживилось. Он потёр свой широкий подбородок, и не спеша заговорил.

— Известно, что из поколения в поколение эти люди изучают и передают знания об опыте прошлого. А почему вас заинтересовал этот вопрос?

— Просто мне стало интересно, о какого рода знаниях тут может идти речь?

— Знаю только, что сегодня Хранителей осталось немного. Вся их традиция выродилось в некий набор обрядов, правда, так было не всегда. Давным-давно, когда Хранители ещё не превратились в некую касту полузабытых всеми старцев, когда планетами управляли Советы Старейшин, мы черпали ответы на все вопросы именно благодаря мудрецам, кто мог слышать мудрый глас Разума Вселенной.

Орнот погрузился в свои мысли, и слабая надежда вдруг вспыхнула в глубинах его разума. Он не стал произносить ничего вслух, просто решил, что в целом узнал всё, что хотел.

— Прежде чем я допущу вас к архивам, — Коммандер вызвал виртуальную панель ввода и произвёл некие манипуляции — я хочу, чтобы вы знали: есть множество легенд и преданий, в которых описывается жизнь прошлых цивилизаций, существовавших задолго до нашей. Иногда там проскакивают сведения о том, что за пределами нашей Вселенной существует некий иной мир, неподверженный ходу течения времени. В те заповедные места нет доступа нашим космическим кораблям. Даже в собственном тонком теле туда невозможно добраться по своему желанию. Правда это или нет — сегодня сложно дать ответ.

— Нечто, лежащее за полосой стандартных измерений? — удивился Орнот. Когда-то он уже слышал об этом, но все те сведения являлись неполными и обрывочными.

— Верно. Есть предположение, что именно оттуда, из-за пределов известной нам части Вселенной, изредка приходят в наш мир могущественные и неуловимые существа, которые свободно и по своей воле могут зажигать или гасить целые Звёзды. Я не знаю, что вы отыщите в архивах, Орнот, но надеюсь, это будет нечто стоящее.

С этими словами начальник экспедиции поднялся со своего кресла, и пожелав собеседнику удачи, отпустил его.

— Спасибо вам, Коммандер, за интересную беседу. Всё, о чём вы рассказали, крайне полезно. Благодарю за оказанное доверие, Ваша Светлость. Теперь мне надо поспешить — кивнув головой, оператор вышел из комнаты, направившись к себе.

Доступ к центральному компьютеру у него теперь имелся. С его помощью Орнот без труда откроет любой, даже самый древний архив Центральной базы данных. Но сейчас он всё же отправится к себе и постарается выспаться…

Ночь прошла на удивление спокойно — сказался приём успокоительного препарата перед сном. Переодевшись с утра в свежий набор одежды, Оператор удобно уселся в кресло и ввёл полученный от Коммандера пароль в строчку терминала.

Через несколько минут, когда молодой итс погрузился в просмотр гигантского каталога, от обилия данных, которые он там обнаружил, волосы на его голове буквально зашевелились.

Похоже, поиск мог занять недели, месяцы и даже годы…

***

Лев Александрович Старостин бежал по длинному коридору, совершенно никого не стесняясь. Его движения казались легкими, как никогда, словно ни возраст, ни периодически возникающая боль в пояснице нисколько не отягощали его движений…

Его собственная лаборатория, расположенная в огромном подземном научном центре в Подмосковте давно билось над перспективным изделием под кодовым названием «Аэлита». К большому сожалению всех, кто знал о проекте, разработки шли со скрипом. Заставить работать сложную энергетическую установку периодически удавалось, однако о полной автономности устройства пока не могло идти даже речи, а для того, чтобы оперативно совершить маленькую революцию в области альтернативной энергетики, сейчас совершенно не оставалось времени.

Будучи учёным, Старостин, так же, как и все, прекрасно понимал — назад дороги нет, потому что очень скоро весь мир перевернётся вверх дном, и тогда оправдываться в своих неудачах станет бессмысленно, да и не перед кем.

Но сегодня он спешил вовсе не жаловаться о проблемах. В своих руках Лев Александрович держал нечто, способное произвести настоящий научный фурор.

Лаборант приблизился к двери и, не стучась, вошел прямо в зал. Здесь находилось много народу. Горный, стоявший у огромной доски чертил на ней мелом какие-то схемы и формулы, периодически поворачиваясь лицом к аудитории и что-то эмоционально при этом рассказывая. Лицо Степана Ивановича раскраснелось, он не сразу заметил вошедшего.

— У вас что-то срочное, Лев Александрович? — Горный отвлекся от доски и обратился, наконец стоявшему в дальнем конце помещёния человеку. Все повернули головы, и увидели возбужденное лицо Старостина, который, топчась у входа в конференц-зал, держал в своей руке какой-то компакт-диск.

— Я хочу, чтобы вы срочно взглянули — сухим голосом произнес учёный, облизав пересохшие губы — это очень важно.

Попросив разрешения наглядно продемонстрировать несколько важных файлов, он принялся пояснять:

— Нам удалось сделать видеозапись тех странных форм, о существовании которых месяц назад вы делали свой первый доклад, Степан Иванович. Тогда вы ещё высказали предположение, что они могут оказаться не статичными, а подвижными.

— Да, помню, конечно. — согласился Горный — Есть какой-нибудь результат?

— Есть! — оживился Старостин — ваши догадки подтвердились!

Он воткнул, наконец, диск в ноутбук, подключённый к видеопроектору, а потом быстро нашёл нужный отрезок записи.

— Это то, что нам удалось отснять за несколько последних недель. Взгляните! Там вырисовывается крайне любопытная картина.

Присутствующие уставились на экран. Вначале появились знакомые очертания помещения лаборатории, в которой трудился Старостин, но внезапно включился другой режим съемки: большая комната теперь по-прежнему находилась в кадре, только очертания предметов в ней приобрели насыщенно синий оттенок.

Горный подошел к правой части экрана и молча указал на несколько структур странной правильной геометрической формы, которые словно кто-то специально расставил тут и там.

— Судя по общим очертаниям, — задумчиво сказал он — это и есть те самые образования, про которые я тогда читал свой доклад.

— Всё верно, Степан Иванович, — подтвердил Старостин — данная запись велась непрерывно в течение всех прошедших недель, сейчас я воспроизведу её в ускоренном режиме — пояснил Старостин.

Внезапно неизвестные структуры пришли в движение. Какое-то время они находились каждая в определённом месте, но как бы поворачиваясь на месте относительно своей оси, но затем странные объекты вдруг начинали перемещаться в другую часть комнаты, двигая при этом своими элементами, напоминающими некие суставчатые конечности. Пока шло воспроизведение, все находящиеся в зале могли увидеть, как каждая из форм сменила своё первоначальное местоположение не менее десятка раз.

Таймер сбоку экрана красноречиво свидетельствовал о том, что перемотка изображения шла с огромной скоростью, показывая, как и куда за прошедший месяц перемещались «призраки». Судя по записи эти любопытные механические объекты успели исследовать почти каждый уголок лаборатории, оставаясь незаметными для глаз людей.

Кто-то из присутствующих присвистнул, другие негромко зашептались, обсуждая видеоролик.

Запись закончилась. Горный щелкнул пальцами, и звуковой сенсор компьютера выключил проектор, а в комнате сам по себе зажегся свет.

— Ну, раз уж мы отвлеклись от дела — что скажете, коллеги? — Степан Иванович как-то невесело улыбался, обратившись к своим сотрудникам — Здесь у нас ни от кого нет секретов, так что прошу, не молчите, высказывайтесь.

— Хм, похоже, эти формы действуют по системе, в которой присутствует некий порядок… — тут же сказал кто-то.

Горный согласно кивнул.

— Верно, но это пока не говорит в пользу разумности данных образований, так как о них у нас слишком мало информации. Надеюсь, у каждого из вас есть понимание, что этот феномен необходимо изучать дальше.

— Надо попробовать отследить точки времени, когда именно происходило очередное перемещёние — предложил другой голос.

— В этом есть смысл — согласились другие присутствующие — так мы сможем точно сопоставить хронологию событий за все прошедшие месяцы.

Диск вставили в привод более мощного компьютера и за клавиатуру уселся один из сотрудников, кто хорошо разбирался в тонкостях видеомонтажа. Спустя десять минут «колдовства» над файлом всем стало очевидно: таинственные структуры перемещались как раз в те моменты, когда какая-нибудь из экспериментальных установок передвигалась в другой угол. Каждый такой «призрак» словно приклеивалась к конкретной цели и неотступно следовала за ней.

— Какая-то чертовщина — раздался в тишине чей-то приглушенный возглас — выходит, они всё же разумны?

— Сложно сказать — ещё лет пять назад Горный и сам не поверил бы в существование неких скрытых наблюдателей, но сейчас даже не знал, что думать. — Получается, наше секретное ведомство для кого-то вовсе не является таковым.

— Но чего конкретно хотят эти «призраки»? Они разумны или это просто некие невидимые простому глазу формы наподобие гигантских вирусов, действующие по простому алгоритму, как паразиты? Может быть это некие механизмы, которыми кто-то управляет дистанционно?

— Осмысленность в действиях данных полевых структур налицо. — предположил кто-то другой — Скорей всего все наши разработки кто-то давно и целенаправленно контролирует.

— Но кто? Американцы, Китай или Европа? А может, вообще кто-то извне?

Идея вмешательства «зелёных человечков» показалась собравшимся несколько фантастической, но так или иначе её тоже не следовало сбрасывать со счетов.

«Эх, как же не вовремя всё это», — подумал Горный и вздохнул, — заняться бы этими делами в более спокойной обстановке, не спеша. А сегодня у нас и так забот хватает. Военные уже готовят бомбардировку астероида с помощью ядерных ракет, хотя до конца неизвестно, что выйдет из их затеи. Ох, плохо всё это закончится. Скорей всего сейчас на этих механических призраков мало кто из начальства обратит внимания, когда вокруг полно гораздо более важных дел.

Рабочий день подходил к концу, и сотрудники постепенно стали расходиться из зала собраний. Проходя вдоль длинного коридора, отделанного пластиком и толстым стеклом, Горный вышел к лифту, и тот поднял его с минус третьего этажа научного комплекса на самый верх, где располагался контрольно-пропускной пункт доступа в центральное административное здание.

Сверив радужку глаза человека с компьютерными данными, терминал распахнул перед Степаном Ивановичем тяжелую прозрачную дверь, впуская того внутрь.

Оказавшись в длинном проходе, Горный двинулся прямиком в кабинет своего непосредственного руководителя. Перед ним он привык отчитываться лично, не используя какие-либо средства электронной связи.

Главного Горный нашёл не в его личном кабинете, а отыскал в огромном зале центра связи. Данное помещение оснащалось многочисленными рабочими местами компьютерных операторов и тремя большими экранами, закреплёнными на дальней стене, такими же точно, как в центре управления космическими полётами. Ещё издалека Горный разглядел своего начальника в окружении небольшой группы представителей руководящего аппарата, все вместе они что-то бурно обсуждали. Увидев Степана Ивановича, тот обернулся и махнул ему, после чего вновь переключился на разговор по видеосвязи.

–…Да, да, я прекрасно понимаю — пытался возражать Главный человеку, чьё усталое лицо отображалось сейчас на экране — но у нас практически нет других вариантов. Вы всё это и так хорошо знаете, Валентин Фёдорович.

— Хорошо, Сергей, но что произойдет с планетой, если столкновения не удастся избежать? Выживет ли кто-нибудь вообще?

— Никто не строит иллюзий на этот счёт. — Главный вытер лоб тыльной стороной руки, совершенно забыв, что его носовой платок находится в нагрудном кармане пиджака — Даже тот факт, что весь наш персонал расквартирован в подземных убежищах комплекса, это нисколько не гарантирует никому из нас даже малейшего шанса на спасение. Если вам от этого станет легче, — тут Главный грустно усмехнулся — лично у меня, Валентин Фёдорович, шансов спастись ещё меньше, так как центральное административное здание находится прямо под открытым небом.

— Ладно, не будем заранее говорить о плохом, Сергей. Скажи, как идут работы по проекту Н-285?

— Трудно идут, но успехи есть. Согласно произведённым расчётам, новые ракетные двигатели показывают тягу, превосходящую предварительные расчёты. Они способны доставить заряды на удалённую орбиту для безопасного подрыва. Работы ведутся в три смены, без выходных.

Тот, с кем говорил сейчас Главный, являлся, наверное, кем-то из самой верхушки руководства страны, но его лица Горный прежде никогда не видел. Пока этот диалог продолжался, Степану Ивановичу оставалось только ждать.

— Надо потерпеть, Серёжа, всем сейчас тяжело — человек на экране устало махнул рукой (сейчас Горный впервые услышал, как к Главному кто-то обращается по имени). — Вчера в правительстве наконец приняли решение задействовать все до одной ядерные боеголовки, имеющиеся на вооружении нашей страны. Если тяга твоих двигателей усилится не на какие-то проценты, а в разы, этого будет ещё одним плюсом в нашу с тобой карму. Главное, чтобы сработало всё и без сбоев. Кстати, как показала себя топливная смесь на огневых испытаниях?

— Показала вполне неплохо, Валентин Фёдорович. Мы чуть изменили формулу и увеличили степень сжатия. Результат впечатляющий.

Далее последовали устные выкладки каких-то диаграмм и формул, значения которых ничего не говорили даже Горному.

— Эх, — качал головой Главный — эти бы технологии для стартов к Луне пару лет назад! Да что Луна — мы бы на этой адской штуке и до Марса добрались быстрее, чем на водороде. В общем — что сейчас говорить…

— Ладно, Сергей, времени на окончательную доработку у твоих людей в обрез. При удачном раскладе единовременный удар изменит траекторию орбиты небесного тела на достаточно удалённом расстоянии от Земли, но в случае, если отклонение окажется меньше прогнозируемого, и астероид пройдёт даже просто «впритирку» к поверхности планеты, произойдёт непоправимая катастрофа гигантских разрушительных масштабов.

— Не случится никаких «если», Валентин Фёдорович, я вам гарантирую.

— Хотелось бы тебе верить. Эта штука, которая летит к нам в гости, размером нисколько не меньше, чем Луна. Ничто живое не уцелеет, свались она нам наголову.

— Тогда, в приоритете план «А»?

— Да, потому что план «Б» — это уже наша забота.

Горный не боялся смерти. Сам он давно смирился с тем, что его работа может стать последним местом, где всё однажды закончится. Однако там, в городе, оставались его любимые жена и дочь, и он чувствовал горечь от сознания того, что им никак нельзя помочь.

— Тут ещё кое-что… — человек на экране вытащил толстую пачку распечаток, при этом голос его странно дрогнул — есть одна особенность с этим небесным телом. Расчеты показывают весьма странную картину. У большинства астрономов, кто ведёт пристальное наблюдение за данным астероидом, складывается впечатление, что его орбиту корректирует или направляет некая внешняя сила.

— Внешняя сила? Но… разве такое возможно?

Докладчик сдержанно помолчал, словно пытаясь заглушить всплеск бушевавших внутри него эмоций.

— Конечно, мы ещё раз перепроверим все данные, но боюсь, это правда.

Человек на экране налил себе в стакан минеральной воды, сполоснул горло и прокашлялся.

— Во время недавнего пролёта этого небесного тела недалеко от Урана мы очень внимательно отслеживали его траекторию — здесь докладчик потряс в воздухе своими распечатками, а затем бросил их на середину стола — Ты не поверишь, Сергей, но влияние гравитации планеты на этот астероид оказалось аномально незначительным. Более того, точные приборы, установленные на спутниках, зафиксировали пусть и минимальное, но все же вполне очевидное отклонение орбиты самого Урана, который многократно превосходит по массе наш астероид. И теперь я пытаюсь задать самому себе вопрос, Серёжа: с какой такой чертовщиной мы имеем дело?

В центре управления повисла гнетущая тишина, затем по изображению пошли какие-то полосы, будто помехи, хотя звук шёл чистый. Лицо на экране покрылось рябью, и до того, как связь окончательно оборвалась, человек успел подвести итог, который услышали все в зале:

— Я бы очень хотел верить в лучшее, но вполне возможно, что-то или кто-то явно хочет столкнуть его на нас, не позволив отклониться этому планетоиду ни на сотую долю градуса…

Горный пробежал глазами по расчетам, которые разглядел на экране ближайшего к нему компьютера. Он не сильно разбирался в астрономии, но считался хорошим физиком. На его взгляд, приведённые тут формулы не содержали ошибок. Последние слова человека на экране вызвали у Горного ряд мыслей, которые касались его собственных исследований насчёт тех самых полевых структур, которые он сумел однажды сфотографировать.

«Неужели это всё-таки какой-то разумный внеземной фактор?» — возник в его голове вопрос, после чего Степан Иванович погрузился в ещё более глубокие раздумья.

Как только экран погас, к Главному стали подходить сотрудники центра и что-то эмоционально обсуждать. Горный с дальнего расстояния мог едва слышать, как тот возбуждённо отвечал, жестикулируя руками и качая головой. Он подошёл ближе, надеясь вскоре выкроить у своего начальника пару свободных минут.

— У нас не такой уж большой выбор для принятия срочных мер. — громко отвечал на чей-то вопрос Главный — Вчера мы получили сведения, что в проект включены не только наши собственные вооруженные силы. Для одновременного залпа по астероиду планируется ударить с разных направлений одновременно. Сейчас ведутся переговоры с американцами, индусами, китайцами и другими представителями ядерных держав. Многие откликнулись и поддержали эту идею, правда, янки до сих пор тянут с ответом…

От всего услышанного Горный вдруг сделался совсем хмурым. Ему стало так тоскливо, что вдруг захотелось забиться в какой-нибудь угол и сидеть там долго-долго. Ещё несколько месяцев назад вся данная ситуация показалась бы ему страшной выдумкой писателя-фантаста или чьим-то кошмарным сном. Ведь когда-то ещё давно, Степан Иванович хотел преобразовать весь мир, желая только одного — чтобы простым людям жилось легче. Он грезил тем, что пройдет совсем немного лет, и благодаря науке появятся условия, которые позволят человечеству навсегда забыть об угле, нефти и атомных электростанциях. Затем учёные научатся создавать аппараты, использующие неизвестные пока физические законы. Наконец, однажды наступит эпоха, когда отважные исследователи отправятся в глубину космоса и встретят там братьев по разуму, после чего мир навсегда изменится в лучшую сторону.

«Но неужели у этих самых „братьев“ насчёт Земли имеются свои жуткие планы» — Степан Иванович всё на свете отдал бы за то, чтобы ошибиться в своих предположениях.

Горный не любил научную фантастику только потому, что вместо этого он грезил ею наяву. Бесконечно и всецело он верил в светлое будущее человечества и ему казалось невероятной дикостью, что всё в мире вскоре должно закончиться страшной и жуткой трагедией. На самом ли деле человеческую цивилизацию ждала неминуемая гибель?

Сотрудники секретного ведомства покидали центр связи, но Главный всё же вспомнил про Горного, подозвал того ближе, после чего отвёл в сторонку для приватной беседы.

— Степан Иванович, посиди-ка со мной — главный вспомнил, наконец, про свой платок в кармане пиджака, выудил его и принялся протирать свои очки — Я хотел бы тебя тут немного, так сказать, поругать.

Горный насторожился, но главный махнул рукой.

— Дело могло бы принять более серьёзный оборот, Степан Иванович, если бы не текущие обстоятельства.

— Я что-то натворил? — несмело поинтересовался ученый.

— Натворили — не то слово.

— Если вы о моей работе, то…

— Нет, дело не в работе, Степан Иванович. Ты мне скажи, зачем ты жене с дочерью рассказал о том, чего им знать не положено?

Горный опустил глаза.

«Ну вот», — подумал он, — «сейчас меня отправят куда надо, а затем спрячут там, где ворон костей не сыщет. Мало того, что вся моя работа в последние годы носит совершенно бесполезный характер, так меня теперь ещё и уличили в раскрытии государственной тайны…»

Горный глубоко вздохнул и опасливо покосился на Главного. Какая теперь разница, каким образом он умрет, если своей семьи он больше не увидит.

— Да ты успокойся, Степан — вместо того, чтобы отчитывать подчинённого, Главный криво улыбнулся и хлопнул того по плечу — Не ты один такой. Сказать по правде, я всех своих тоже предупредил, посоветовал затаиться и приготовиться к худшему. Да тут каждый через одного среди наших сотрудников так поступили. Вероятно, год или два назад нас бы всех упрятали в кутузку за неосторожные слова, но сейчас, когда мир катится в тартарары, никто нам и слова не скажет, поверь мне.

— Но…

— Я вот что хотел у тебя спросить — Главный подсел к своему сотруднику поближе, словно из опасения быть кем-то услышанным — Скажи, твоя дочь, она ведь инженер?

— Да — проглотив комок в горле, ответил Горный.

— Слышал, что она хороший конструктор и довольно головастая.

— Так ведь есть в кого — выдавил из себя улыбку Степан Иванович.

— Я вот что тебя попрошу. Нужно в срочном порядке привезти ее сюда. Мое начальство может начать задавать нам с тобой неудобные вопросы, а тебе и мне этого вряд ли бы хотелось. Пусть твоя Нина поработает здесь, вникает в суть дела и приносит, так сказать, пользу стране. Поставим её в отдел Селезнёва, тот как раз занимается инженерно-конструкторскими проектами.

У Горного отлегло от сердца. Такого поворота событий он никак не ожидал. Однако, подступившая было радость сменилась тревогой.

— А как же Маша?

Главный покачал головой.

— Здесь я ничем не смогу тебе помочь, Степан Иванович. Ты знаешь, я не всевластен, и надо мной тоже есть начальники.

Руководитель ведомства поднялся из-за своего стола, дав понять, что на этом разговор окончен. Но Горный не спешил уходить. Уже в дверях он обернулся и спросил прямо и без утайки:

— А что вы скажете по поводу деятельности моего отдела? В нашей работе всё ещё есть какой-то смысл?

— Смысл есть всегда — твердым голосом ответил Главный — пока мы живы — всё на свете можно исправить.

Он подошел к огромной карте мира, висевшей в дорогой рамке на стене, закинув свои руки назад. Руководитель ведомства остановился, высоко подняв подбородок, словно атмосфера всеобщей подавленности, царившая вокруг, совершенно была над ним не властна.

— Более того, я почему-то уверен, у человечества есть будущее. И там, в предстоящем «завтра» — тут главный повернулся и посмотрел на стоящего в дверях ученого — нам всем предстоит очень много поработать.

***

Утреннее майское солнце палило особенно нещадно. Все последние дни вызовы поступали редко, и сегодня Саманта запланировала вернуться домой ещё до того, как начнутся сумерки.

До полудня она успела посетить нескольких соседей из числа тех, кому требовалась ветеринарная помощь — ничего особенного, просто профилактические прививки и одно отравление у молодой кобылы, с которым она справилась достаточно быстро.

После обеда, сообщив боссу, что сеньора Фернандес согласилась подменить её на весь остаток дня, Саманта отправилась домой: накануне дед попросил перевезти кое-какие вещи в городок Ногалес, находящийся в нескольких километрах к востоку от местной пустыни, и сегодня как раз выпал удобный случай этим заняться.

Небо отливало бездонной синевой, погода стояла жарче, чем она обычно бывает в это время года, и девушку немного клонило в сон.

Остановившись на углу улицы, Саманта вышла из машины и, хлебнула свежей воды из уличной колонки, затем умыла лицо и смочила руками волосы. Невзирая на палящий зной, сегодняшнее обещание Мигелю она выполнит, пускай даже поездка туда и обратно затянется до самого вечера.

После утоления жажды стало немного легче. Снова сев в машину, Саманта завела мотор и, нигде больше не останавливаясь, отправилась к дому.

— И что ты вечно перевозишь туда-сюда эти мешки? Вот же никак ты не угомонишься, дед! — ворчала девушка, пока Мигель складывал разных размеров корзины в открытый багажник пикапа.

Ей же выпадала доля таскать тюки с травами и сушёными плодами кактусов, которые хоть и не имели большого веса, но всё равно были неудобными и пыльными. По причине жаркой погоды удовольствия это приносило мало, да и злилась она не напрасно.

Её дед, одетый в просторный мексиканский пончо, с нахлобученной на седую голову шляпой, снова разыгрывал комедию: этот хитрый пройдоха грузил свой лёгкий багаж так, будто это вовсе не корзины из сухих ивовых прутьев, а стофунтовые мешки с маисом. Как часто бывало и раньше, Мигель притворно суетился, надсадно кряхтел, всем своим видом показывал, как трудно ему переносить свою ношу, и, если бы Саманта не знала старика, как облупленного, она бы и вправду могла подумать, что тот сильно устаёт.

В детстве именно так она и считала, потому что с малых лет пыталась помогать Мигелю, называя того «мой любимый старичок», не подозревая, что тот часто над ней шутил, изображая собственную немощь. Это уже много позже Саманта начала догадываться о проделках деда, но при этом не стала любить его меньше. Пользуясь своим положением тот частенько водил за нос людей, особенно тех, кто не подозревал о его возрасте, впрочем, иногда Саманта и сама попадалась на эту же удочку.

Вот и сейчас Мигель старался прятать взгляд своих живых, хитрых глаз, явно для того, чтобы внучка не заподозрила, как тот насмехается над ней. Выглядел весь этот цирк настолько комично, что Саманта не выдержала и рассмеялась.

— Да, знаю я, — сказала она не в силах сдержать улыбку — что нисколько не тяжелы твои лукошки, старый шут! Вечно ты хочешь, чтобы основную работу выполняла я, так ведь!

— Ох, детка — не соглашался с ней Мигель — да ты посмотри, сколько всего ещё нам надо погрузить. А ведь этот товар ещё предстоит продать. Нелёгкая это работа! Знаешь, Сантилья, я потом куплю тебе подарки. Ты ведь любишь подарки?

Невзирая на жуткий характер Мигеля, Саманта никогда не злилась на старика. К её собственному удивлению на него вообще сложно было таить обиду, потому что, притворно ворча на всех вокруг, дед на самом деле никогда ни на кого не обижался всерьёз.

Закинув последний тюк, старик проворно забрался в машину и тут же пристегнул ремень, затаившись внутри, как мышь. Саманта захлопнула калитку перед домом, проверила, хорошо ли закреплена в багажнике поклажа, села и завела мотор.

— Только давай сначала заедем к Марии Персидо, которая живёт в стороне от города, а потом по объездной дроге поедем прямо в Нагалес — предложил старик.

— Хорошо, пусть так, но это приличный крюк.

Обычно Мигель сбывал часть своих мешков ещё по дороге на рынок. Пару раз Саманта пробовала поинтересоваться, зачем он так часто возит туда все эти коренья и травы, но каждый раз получала весьма запутанный ответ. Возможно, дед просто не хотел говорить, периодически выдумывая какую-нибудь душераздирающую историю про ведьм, горных духов и всякую потустороннюю чепуху, от которых людям стоило защищаться. В этот раз ей совсем не хотелось задавать лишних вопросов, чтобы не нарваться на очередную порцию жутковатых индейских сказок.

Вести машину предстояло по трудному пути, так как после недавнего сильного ветра с ближайших гор на дорогу скатилось множество камней. Саманте приходилось быть начеку, чтобы не наехать на какой-нибудь острый валун и не продырявить колесо.

Расстояние до соседнего городка хоть и составляло относительно небольшое расстояние, но двигались они медленно. Машина часто скрипела на ухабах, а старый бензиновый мотор то и дело завывал на пониженных оборотах при подъёме в очередной холм.

Когда они наконец выбрались на шоссе, ехать стало ненамного легче: по дороге часто попадались мусор и крупные ветки. Возможно следующий дождь, который обещали только на следующей неделе, расчистит дорогу своими потоками. Более крупные валуны вскоре уберёт коммунальная служба округа, но сейчас те периодически попадались по пути, грозя повредить машину.

Звук громкого выстрела внезапно раздался где-то слева от дороги. Они услышали его хорошо, невзирая на то, что в кабине стоял шум от повышенных оборотов двигателя.

— Постой-ка. Останови машину.

Мигель вылез ещё до того, как «Форд» окончательно затормозил. Вышла и Саманта. Вначале она решила, что с пикапом произошла какая-то поломка, но к счастью, с машиной ничего не случилось.

— Это где-то там — старик указал в сторону зарослей молочая и прислушался — Странно, что это за звук?

— Скорей всего, кто-то из местных — попробовала предположить Саманта — Устроили охоту на койотов или горного льва?

— Всё может быть — старик замер, словно принюхиваясь к запахам или прислушиваясь к звукам стрекочущих насекомых.

В вышине крикнула птица. Мигель поднял глаза, придерживая шляпу ладонью. Проводив взглядом ворона, который летел с востока на запад, старик вдруг необычайно посерьёзнел и снова сел в машину.

— Надо ехать. Прочь от этого места. Духи подсказывают, что впереди нас могут ожидать не очень приятные вещи.

— О, Санта Мария! — закатила глаза Саманта, усаживаясь за руль и захлопывая дверь машины — С чего ты это взял, дед? Мы услышали просто выстрел из ружья и ничего более!

Заведя пикап, они двинулись дальше. Мигель сидел молча, сделавшись каким-то угрюмым. Впрочем, странности в поседении своего деда Саманта замечала и раньше, и потому вскоре забыла о маленьком происшествии, так как всё её внимание сосредоточилось впереди на дороге.

Примерно через полчаса они благополучно подъехали к дому Фернандесов, где у ворот дома их уже встречали.

— Привет, Мигель! Это ты что ли пожаловал, старый диаблеро! Здравствуй, Саманта! — Мария, суховатая, но крепкая на вид женщина средних лет вышла на порог дома, встречая приехавших гостей. Она чмокнула в щёку девушку, улыбнувшись ей самой лучезарной улыбкой, но по отношению к Мигелю повела себя более сдержанно, просто помахав тому рукой.

Помогая вытаскивать мешки, Мигель о чём-то негромко заговорил с хозяйкой дома. Из обрывков речи Саманта лишь узнала, что муж Марии находился где-то неподалёку в горах.

— Вышел собрать хворост — махнув куда-то в сторону гор, обронила она, сказав это как бы между прочим.

Потом старик спросил про резкий шум, который напоминал громкий выстрел, но женщина ответила что-то невнятное, а после они вообще перешли на шёпот, и Саманта не смогла расслышать уже ничего.

— Надо расспросить, когда муж вернётся, не видел ли он чего странного в горах — сказала Мария громче, словно желая, чтобы на сей раз, Саманта услышала её слова.

Уже когда Мигель стал прощаться с хозяйкой дома, готовясь в дальнейший путь, та добавила так же громко:

— Ох, теперь я буду беспокоиться, не случилось ли с ним беды. Будьте осторожней там, на дороге, мало ли что…

Машина тронулись в путь, и вскоре снова оказалась на шоссе. Долго оба ехали не разговаривая, Саманта таила обиду на деда по причине его скрытности во время разговора с Марией, Мигель же просто молчал, погружённый в собственные думы.

Вскоре обоим пришлось переключиться на другие мысли, потому что примерно через десять километров пути послышался неприятный стук в моторе — ох, не застрять бы среди пустыни оказавшись вдали от населённых мест.

«Поскорей бы добраться до города, — думала Саманта, кусая губы — там я смогу завернуть в мастерскую к дядюшке Пабло, чтобы тот проверил, всё ли в порядке с моим «Фордом».

Вскоре холмы закончились, и шоссе вывело их на относительно отрытую местность. Вокруг распростёрлась почти плоская равнина и лишь на востоке по-прежнему маячили неровные склоны бесцветных гор. Прикинув расстояние до города, Саманта поморщилась — с такой черепашьей скоростью ехать предстояло ещё примерно час.

Кустарник и кактусы почти не мешали наблюдать небосвод со стороны извилистой дороги, огибавшей редкие участки скалистых выступов. Не прекращая следить за дорогой, девушка бросила короткий взгляд на восток, когда вдалеке в небе вдруг вспыхнула пара ярких точек. Огни тут же стали двигаться в сторону, противоположную относительно пути автомобиля, но не пропали из поля зрения.

Если шары являлись самолётами, то вели они себя очень странно, потому что не оставляли позади себя инверсионных следов, и скорость полёта имели гораздо выше, чем у любых летательных аппаратов.

Саманта несколько раз повернула голову направо, куда смотрел Мигель, не переставая следить за дорогой, чтобы не съехать в кювет. Внезапно она заметила, как точки вспыхнули ярче, поднявшись выше, и резко изменили направление своего движения. Старик что-то негромко пробормотал и покачал головой, не отрывая взгляда от «самолётов», и в этот самый момент двигатель автомобиля чихнул и мгновенно затих.

Какое-то время машина ехала по инерции, затем остановилась.

— Вот, бестолковая железка! — воскликнула девушка и стала проверять показания приборов, но те будто умерли. Саманта пробормотала ещё пару ругательств, покрутив ключом зажигания, однако стартер так и не ожил.

Под капотом всё оказалось в порядке. Девушка внимательно проверила свечи, клеммы на аккумуляторе и те контакты, до которых смогла дотянуться.

— Странно — произнесла она тихо — всё вроде в порядке, я вообще не могу понять, что случилось.

Тем временем внезапный порыв ветра погнал по придорожному кустарнику клубы песка, и тот участок неба, по которому всего пару минут назад пронеслись странные огни, полностью исчез из вида. Закрываясь рукой от пыли, вдруг закружившей в воздухе, Мигель подошёл к кузову и проверил натяжение ремней, стягивающих груз под куском брезента, после чего они с Самантой забрались обратно в машину, плотно закрыв за собой двери и окна.

— Наверное, быть грозе — сказал старик, доставая плед и куртку с заднего сидения. Видимо, он не сильно переживал по поводу того, что они застряли на дороге, и начал не спеша готовиться к разгулу стихии.

Прогноз погоды явно врал, обещая в сегодняшних утренних сводках, что вся неделя продлится без осадков. Зато предположение Мигеля, похоже, подтверждалось: на западе небо потемнело, и вскоре стали слышны отдалённые раскаты грома. Ветер периодически прекращался, но через пару минут он вдруг начинал с новой силой гнать по пустыне сухие листья и мусор. Очень скоро полотно дороги стало таким же бесцветным, как и всё вокруг, покрывшись барханчиками нанесённого песка.

Спустя всего десять минут небо окончательно заволокло тяжёлыми тучами, и хлынул дождь. Саманта мысленно поблагодарила судьбу, что машина заглохла в самой низине, среди кустарника — сюда молния вряд ли ударит. К тому же у «Форда» имелось заземление в виде болтавшейся под колесом цепи, так что сгореть от мощного электрического разряда им сегодня вряд ли предстоит.

— Как думаешь, это надолго? — спросила она у деда.

— Как знать — сказал тот — Обычно дожди в это время года редкость в здешних краях.

С неба вдруг полило, будто из ведра. Казалось, что жару, которая стояла в пустыне весь последний месяц, мог бы обуздать только такой мощный заряд ливня и ничего более. Дорвавшись до поверхности земли, небесный поток теперь уж точно напитает всю растительность пустыни до самых её корней, обеспечив рост кустов и трав ещё на три или четыре недели вперёд.

Через полчаса, когда машина совсем остыла, сделалось заметно прохладней, и девушка начала кутаться в тёплую накидку. Она разулась и поджала ноги под себя — в таком положении сидеть стало немного теплее. Равномерный и монотонный шорох дождя убаюкивал.

«Странная поездка — думала Саманта, откинувшись в кресле водителя и вспоминая все важные моменты прошедшего дня — сначала загадочные звуки в пустыне, потом огни в небе, а теперь ещё и этот, неизвестно откуда взявшийся дождь. Надо всё-таки порасспросить деда, что он думает обо всём этом…»

Очень скоро Саманту стало клонить в сон, и она заклевала носом. Шум дождя успокаивал ум, в машине сохранялись сухость и тепло. «Уж если мы не можем ехать дальше, то почему бы не вздремнуть всего несколько минут?». В эту минуту она искренне считала, что как только дождь закончится, все их сегодняшние проблемы, — в том числе и заглохшая машина — решатся сами собой.

Проснулась девушка от странного ощущения тишины вокруг. Дождь, похоже, кончился, но Мигель в машине отсутствовал.

Саманта всмотрелась в окно перед собой, потом огляделась по сторонам, пытаясь понять, что творится снаружи. Кажется, она проспала слишком много, потому что висящее среди обрывков сиреневых облаков оранжевое солнце в окружении отблесков малинового заката находилось теперь у самого горизонта. На пустыню медленно опускались сумерки, и с непривычки её глаза толком не могли ничего рассмотреть.

Она натянула башмаки, открыла дверь машины и вышла наружу. Сразу запахло озоном и свежестью. Когда на её негромкий окрик никто не ответил, Саманта решила забраться повыше на холм, чтобы оттуда хорошенько осмотреться.

Песок уже достаточно просох, и дорога вполне хорошо просматривалась, хотя куски камней и веток частично скрывали растрескавшуюся поверхность асфальтового полотна. С высоты девушка не увидела никаких огней вокруг, хотя почему-то считала, что до места назначения им оставалось ехать всего ничего.

Как странно…

Надо попробовать завести машину, вдруг повезёт.

Вспомнив о странных огненных шарах в небе, Саманта посмотрела вверх, но ничего необычного кроме облаков и заходящего солнца там не заметила. Даже первых вечерних звёзд.

Мигеля она разглядела ещё издалека. Тот шёл со стороны ближайших скал и махнул внучке рукой.

— Какой чудный, прохладный воздух вокруг! — крикнул он ещё издали. Глаза старика неестественно блестели и излучали смесь молодости и озорства.

Мигель пребывал явно в хорошем настроении. Саманта давно заметила, что всякий раз, когда её дед отправлялся по делам в пустыню или ходил за травами в горы, он возвращался оттуда будто помолодевшим лет на двадцать. Вот и сейчас старик вовсе не шёл, а буквально перепрыгивал с камня на камень, как горный лев, не знающий усталости.

— Не хотел тебя будить — улыбнувшись, сказал он — просто, сходил на разведку по округе.

Они спустились с насыпи и попробовали завести машину, однако мотор не отреагировал на поворот ключа. Как и раньше, стартер даже не провернулся, а огни приборов не зажглись.

«Похоже, поломка серьёзная. — с осадой подумала Саманта — Потом вызову эвакуатор, а сейчас до города придётся добираться своим ходом. Эх, как же не хочется идти по темноте».

— Думаю, сегодня нам предстоит славная магическая ночь в компании горных духов. Если ничего не изменится, отправимся пешком на рассвете.

Сказав так, Мигель улыбнулся и внимательно посмотрел на внучку, а когда увидел её кислую физиономию, похлопал ту по спине и добавил:

— Не грусти, малышка, возможно, Вселенная специально распорядилась так, чтобы сегодня ты узнала кое-что новенькое для себя.

Возникшее было раздражение вдруг куда-то ушло. Внезапно Саманта испытала чувство какого-то безразличия, будто всё происходит сейчас не с ней самой, а кем-то другим. И что нет ей никакого дела ни до поломанной машины, ни до предстоящей холодной ночи в мокрой пустыне, ни до длинного похода пешком через пустыню до самого Эль Центро.

И тут старик сказал совсем странную вещь:

— Здесь неподалёку есть отличная пещера. Она достаточно тёплая и сухая. Заберём покрывала и пледы, проведём ночь там. Зачем нам мёрзнуть в холодной машине среди мокрого кустарника?

В другой раз мысль заночевать в горах показалась бы Саманте необычайно дикой, но сейчас вдруг вызвала неожиданный для неё самой энтузиазм. Она вдруг вспомнила, как несколько лет назад дед уже брал её в подобный поход, и они точно так же останавливались в какой-то пещере на ночлег. Странно, как она могла забыть об этом? И было ли это тогда на самом деле?

Кряхтя и отдуваясь, они вдвоём закатили «Форд» в заросли молочая, чтобы его никто не увидел с дороги, после чего направились в сторону гор.

Ещё до того, как солнце окончательно село, старик отыскал вход в небольшой грот и указал на него Саманте. Расщелина в скалах оказалось не очень глубокой, но достаточно удобной и уютной. Распалив из травы и обломков кустарника костёр, они уселись под сводами камня.

— И угораздило же нас застрять здесь — вздохнула Саманта, качая головой и подсаживаясь ближе к огню.

— Всё в мире имеет свою причину. — буднично, будто продолжая недавно прерванную беседу, заговорил Мигель — То, что мы оказались здесь, произошло не просто так.

— Странный ты человек, дед — усмехнулась Саманта — сейчас ты опять скажешь, что во всём виноваты призраки гор, которые не захотели отпускать нашу машину.

Старик не ответил, лишь подбросил ещё веток в огонь. Он расстелил покрывало и сел удобней на камень, который, как ни странно, оказался сухим и всё ещё сохранял тепло прошедшего дня.

В машине во время дождя Саманта отлично выспалась и сейчас совсем не чувствовала усталости. Костёр располагал к беседе, а атмосфера этого места магическим образом обволакивала сознание. Посидев немного в тишине, она вдруг спросила:

— Интересно, чем могли быть те огни в небе? Может, шаровая молния? Я слышала, эта штука может вызвать остановку мотора.

— Не знаю — немного подумав, отозвался Мигель. — Не думаю, что это молния. Я видел и раньше такое в этих местах. Часто они бывали много крупнее и ближе. Когда-то я всерьёз считал, что это проявления магии этих мест, но теперь мне кажется, что эти огни не отсюда.

— То есть из другого мира?

— Можно сказать и так. Мир — в его широком смысле — достаточно сложно устроен, чтобы однозначно дать ответ на этот вопрос. Есть мир людей, есть мир духов и всяких незримых существ из другой реальности. Но насколько далеки друг от друга разные миры и как преодолеваются границы между ними — вот в чём вопрос.

Сегодня Саманта не желала спорить с дедом. Настроение её располагало к разговорам, хотелось просто слушать его рассказы и не перебивать, пусть хоть всю ночь болтает о своей магии или о Мескалито — она не станет возражать. Между тем старик продолжал.

— Можно уметь летать по небу, но не ведать других простых вещей. О том, например, что Вселенная — вся, как на ладони.

Сказав так, старик распрямил пальцы, будто предлагая взять то, что лежит у него в руке.

— Наши далёкие предки знали об этом, но мы другие. Строим грандиозные планы о том, что однажды, спустя многие годы, сможем отправиться на космических кораблях в другие галактики покорять звёзды. Но без целостного понимания принципов устройства Вселенной мы неизменно что-то теряем. Нечто крайне важное для нас самих.

Интересный выходил разговор. Но разве её дед когда-нибудь раньше заводил такие беседы? Почему-то раньше он всегда предпочитал говорил о древних индейских предках или о брухо, но отнюдь не о полётах в космос.

— Ты очень похожа на свою мать — неожиданно сказал Мигель и хрипло засмеялся — спокойно сидишь и слушаешь, как она, бывало.

— Ты рассказывал ей о духах тоже?

— Я рассказывал ей много всего. Она была славным ребёнком. А потом стала отличной матерью.

Люсия, мать Саманты, была одной из пяти детей в семье Мигеля. Она родилась самой младшей, произошло это достаточно поздно, когда её братья и сёстры выросли и уже строили грандиозные планы на жизнь в Лос-Анжелесе или Мехико-Сити. Дед и раньше рассказывал своей внучке, что её мать с отцом души в дочке не чаяли, но сейчас вновь повторил это.

— Когда они погибли во время того урагана, я испытал чувство невосполнимой утраты.

По словам старика, когда тот узнал, что его внучка выжила под завалами, он принял все возможные меры, чтобы она не осталась одинокой. Конечно, у девочки имелись как дяди, так и тётушки, но у них хватало и своих забот о собственных семьях. В то же время Мигел был одинок и чрезвычайно привязан к ней.

За годы, проведённые в доме деда, Саманте удалось залечить душевную рану, заполнив пустоту в сердце благодаря родительской заботе и искренней человеческой теплоте старика. Она никогда не говорила ему о своих чувствах к нему, но Мигель и так знал, насколько сильно Саманта любит его.

— Дед, а помнишь, ты как-то сказал, что мир вокруг очень скоро изменится. Как думаешь, это может быть связано с теми… светящимися шарами?

Мигел посерьёзнел, но ответил без утайки.

— Я не знаю точно, но мне кажется, всё, что сейчас происходит, все эти знаки говорят о том, что миру грозит большая катастрофа. Выживут лишь немногие из людей. Человечеству скоро понадобятся все его силы, чтобы выстоять в грядущих переменах. Не только технические или материальные ресурсы, но, прежде всего, сила духа, которую оно сможет сохранить и сберечь в своих сердцах. Земля устала от коварства и лжи, она больше не хочет нести на себе это бремя, и потому старому миру приходит конец. В своих снах многие из нас видят страшные видения, связанные с судьбой будущего человечества. От этих сновидений сердце сжимается от боли.

Они оба замолчали, глядя на пляшущий огонь пламени костра. Минуты бежали медленно, часы тянулись бесконечно долго. До рассвета было далеко.

— Скажи, дед, а что ты имеешь в виду, говоря «многие из нас»? Кто ещё кроме тебя видит страшное будущее человечества?

— Ты знаешь, кто — неожиданно произнёс старик.

Саманта озадачил такой ответ. Конечно, она знала, что у Мигеля есть разные знакомые, среди которых имелось много всяких странных личностей. Неужели все те прежние намёки, когда старик упоминал о наследии древних индейцев, являлись не просто шутками и отговорками? Неужто многие его друзей, а также те, кто участвует в ритуальных песнопениях, так или иначе, входят в некий круг единомышленников?

Ещё до того, как она захотела уточнить, старик продолжил:

— Нас много. Та же Мария, её муж, либо Фидель или старый башмачник Сильвио. Некоторые из нас видят сны, но кто-то просто знает — что и как будет. Мы принадлежим к числу последователей забытой традиции, кого сегодня принято называть брухо. Твоя мама тоже принадлежала этому кругу, поэтому в тебе так же есть частичка древней магии.

После этих слов деда Саманта отчего-то засмеялась, хотя смех получился ужасно неестественным и нервозным.

«Странно, — думала она сейчас, на секунду ощутив себя древним человеком, забывшим о благах цивилизации — я будто всегда это знала. Ведь всё, о чём говорит Мигель, с самого рождения являлось частью моей жизни, но старательно не замечалось в суете повседневных будней»

— Значит, я тоже могу видеть разные пророчества, как и ты? — неожиданно для самой себя, спросила она.

— Уверен, что однажды, когда дух окончательно снизойдёт на тебя, тебе откроются многие удивительные вещи, о которых ты даже не догадываешься сейчас. Мы — часть народа этих мест и потому пропитаны тайной здешних пустынь, гор, ущелий, рек. Не только Мескалито защищает всех нас, но и духи ушедших племён помогают каждому.

— Ты сказал, что моя мама…

— Да, она была точно такой же, как ты. Не верила во всю эту мистику. Но однажды ей пришлось поверить. У неё просто не оказалось выбора, когда наступило время.

Саманта подняла на деда свой взгляд, предвкушая продолжение рассказа, и тот не заставил себя долго ждать.

— Знаешь, — старик негромко засмеялся своим скрипучим смехом — для неё это оказалось очень большим откровением. Роза поначалу сильно боялась впускать магию в свою жизнь. Но ты другая. Внутри тебя будто втекает сила, но при этом она не вредит тебе. Когда она окончательно наполнит твоё тело, ты будешь полностью готова. Впрочем, я не уверен, что мы все останемся прежними к нужному моменту.

— А что видишь лично ты, дед? — голос Саманты немного дрожал.

Старик долго не отвечал. Сначала он неспешно вынул из мешка свою трубку, набил её странной смесью табака, сушёных грибов и трав, а потом так же спокойно раскурил, замолчав на какое-то время.

Стало темнее, и по небу рассыпались бусинки звёзд. Девушка выглянула из-под свода пещеры. Снаружи отсутствовали даже малейшие признаки холода. Луна висела на восточной части неба, и её продолговатый серп слабо освещал своим серебряным боком склоны пустынных холмов. Где-то невдалеке громко стрекотали кузнечики, но ночных птиц не слышалось вовсе.

— Придут волны с неба и прокатятся волны по земле. Города сотрутся в пыль — монотонно заговорил, словно запел, Мигель — Смешаются мир живых и мир мёртвых, но это не продлится долго. Много людей исчезнет с лика планеты, а оставшимся будет уготовано будущее, в котором дух и тело устремятся высь… Много горя принесёт каменный гость, но два брата принесут нашей Земле покой и их правление положит начало новому миру.

Саманта сидела и слушала почти бессвязную речь старика, которую тот произносил на языке юма. Её будто сковала неведомая сила, когда она расслышала пугающие отдельные слова.

«Каменный гость? Волны с небес? Что это — метафора или так случится на самом деле?»

Девушка просто не могла пошевелиться, пока Мигель то ли напевал, то ли просто рассказывал некую страшную историю. Час проходил за часом, и незаметно пролетало время. Постепенно на горизонте стало светлее, и солнце показалось на востоке.

«Куда подевалась ночь? Неужели мы просидели вот так много часов подряд и даже не уснули?» — Саманта поднялась на ноги. К её удивлению, тело отлично слушалось, спать совершенно не хотелось.

Старик давно уже не курил свою трубку, он неспешно залил угли костра остатками воды, а кучку головешек сгрёб в сторону, заложив их несколькими крупными камнями. Со стороны теперь никто и не заметил бы, что в пещере останавливались путники.

Поблагодарив вслух духа пещеры за гостеприимство, Мигель подобрал покрывала и скатал их, запаковав в рюкзаки. Собрав остальные вещи, они двинулись в сторону дороги.

Саманта нацепила один из рюкзаков на свои плечи, но прежде чем сделать это, зачем-то молча поклонилась в сторону пещеры, как это сделал Мигель. Ей вдруг показалось, что они с дедом понимают друг друга без слов, общаясь телепатически. Она ни о чём не спрашивала, не тормошила старика ненужными расспросами, словно сама всё отлично знала и не желая искать объяснений тому, чему оказалась свидетельницей этой ночью.

Будто заранее сговорившись, они оба молча направились в сторону шоссе. Вскоре путники вышли к тому месту возле кустов, где скрывалась машина. Уже через минуту баз проблем Саманта завела «Форд» с одного оборота, будто и не было вчера никакой поломки.

Выезжая на дорогу, она задумалась о возможной причине, по которой её сейчас совершенно не одолевал сон. Может, дело в том, что вчера удалось поспать в машине во время грозы? Но тогда отчего совсем не заснул в пещере Мигель?

Всю дальнейшую дорогу они проехали, почти молча, и, только добравшись до места, старик обронил странную фразу:

— Никому пока не ясна твоя судьба, внучка.

— Ты про что сейчас говоришь? — переспросила Саманта.

Мигель не ответил, а указал на светофор, который они чуть не проскочили на красный цвет, но потом, когда проехали ещё один поворот, добавил:

— Через несколько дней ко мне приедут люди для важной древней церемонии. Ночью я получил добрый знак: духи гор желают, чтобы ты тоже присутствовала там.

***

Андрей с грустью осмотрел стены своей мастерской. Вдохновение вместе с последним дыханием жизни окончательно улетучилось, словно просыпавшийся сквозь щели в полу песок, оставив в голове художника одни лишь печальные воспоминания.

Очень скоро он покинет съёмную квартиру, потому что не оставалось больше причин жить здесь. Своим родителям Андрей уже позвонил, сказав, что намерен вернуться — пришла пора мириться с прошлым и постараться забыть старые обиды. Правда имелась еще одна причина, по которой он не спешил покидать это место: Андрей до сих пор не мог принять того, что произошло ровно неделю тому назад. И если бы не данное Нине обещание, он, возможно, так и не уехал бы отсюда.

Всё рухнуло и буквально перевернулось вверх дном, но вовсе не так, как он предполагал. Мир Андрея раскололся не в результате падения на землю космического астероида, не от небесного огня или водного потопа. В тот день он с ужасом узнал, что кроме смерти, грозящей человечеству, может существовать нечто иное, но не менее печальное, что способно разлучить его с любимой девушкой. Катастрофа случилась в тот памятный день, когда все тревоги мира, казалось, на время померкли. Надо же такому случиться, что их с Ниной взаимные чувства вспыхнули в совершенно неподходящий момент, — одновременно трагический и до боли прекрасный — когда мир зыбко балансировал на тонкой грани своего существования, но где два простых человека внезапно ощутили необходимость друг в друге, притянутые непостижимой силой любви…

Собирая и складывая вещи, Андрей совершенно не знал, за что хвататься. Погружаясь в свои мысли, он вдруг отчего-то замирал, а затем начинал бродить по комнате, словно зверь в клетке, не в силах совладать с эмоциями.

Он не сложил даже половины коробок, когда во входную дверь неожиданно позвонили. На пороге стоял Данила, который тут же вошел и потащил Андрея на кухню.

— Ну, рассказывай. Ты был у них дома? Что говорит её мать? — с ходу принялся задавать вопросы гость.

— Я не знаю, что и думать. — растерянно принялся отвечать Андрей — Те люди подъехали так быстро, помню, я полез в спор, потом начал драться, а после Нина мне что-то говорила там. Мы даже попрощаться током не успели, а потом её просто… увезли.

Конец ознакомительного фрагмента.