Плачущие человечки (сборник)

Юрий Михайлов, 2017

Юрий Михайлов – писатель, журналист, автор художественных и документальных книг, в 2015 году стал лауреатом литературной премии «Народный писатель». Новая книга «Плачущие человечки» – о детях и взрослых. Её герои живут как в советской стране, так и в новой России. Среди них вождь всех времён и народов, легендарные полярники, командующий войсками, редактор издательства, подростки послевоенной поры. Жизнь некоторых складывается сложно: коммуналки, неустроенность, бедность, тяжёлый труд ради выживания… И тем не менее они по-настоящему любят, умеют дружить и жертвовать собой. Книга издана Оргкомитетом премии в соответствии с программой книгоиздания для лауреатов.

Плакальщица

Она не любила халаты, тем более длинные, линялые, чёрно-серого цвета. Надевала мужские брюки, резиновые сапоги, телогрейку и сверху — белую сатиновую куртку. Каштановые упругие волосы стягивала тёмно-синей косынкой, талию, тонкую, заметную даже под складками ватника, опоясывала солдатским парусиновым ремнём. Матрёна, попросту Мотя, двадцати пяти лет от роду, забойщик скота на мясокомбинате, выше среднего роста, статная, со светло-коричневыми умными глазами на красивом лице, каждый день выходила в загоны, чтобы осмотреть животных. Летом второго года войны на предприятие прибывали бесконечные эшелоны из Средней Азии и Казахстана: овцы, козы, лошади…

Столько измученных, доведённых до крайней степени истощения коней Матрёна ещё не видела в жизни. Она не могла смотреть на слёзы, стоящие в умных, больших и влажных глазах лошадей, которых вели на убой. Они всё понимали о скорой смерти, но не было сил сопротивляться: участи они ждали несколько дней во дворе, где от голода буквально выгрызали деревянные доски и балки, разделяющие загоны друг от друга. «Милые, вы так нужны солдатикам… Помрут с голоду-то, кто защитит нас?» — уговаривала, скорее, себя женщина, гладя тощие, изъеденные мухами и оводами шеи лошадей.

Мужиков с мясокомбината брали и брали на войну, женщины из подсобниц, мойщиц, подавальщиц становились загонщицами, разделочницами и, наконец, забойщиками скота. Муж Моти уже с год не давал о себе знать: ушёл на войну в конце июня, оставил на молодую жену малолетнего сына — Генку. Ни других детей, ни памяти о пылкой и страстной любви ей за пять лет совместной жизни не досталось. Квёлый оказался мужик, хотя и умный, техникум закончил, финансы знал, в стройуправлении считался хорошим бухгалтером-кассиром.

И Мотя прилежно закончила семилетку, ремесленное училище, стала отделочником широкого профиля. Всё могла делать сама: штукатурить, менять обои, подбирать нужный колер… А с мужем познакомились на ремонте техникума: Василий — студент-дипломник — каждый день приходил в актовый зал, где она работала, подолгу простаивал у дверей, не скрываясь, «пялился» на девушку. Свадьба, по настоянию родителей жениха, прошла шумно: отец работал в потребкооперации, техникум, откуда пришли основные гости-студенты, тоже имел отношение к торговле, да и остальные присутствующие — сплошь торгаши. От Моти были старший брат Николай, инвалид ещё с гражданской войны, с супругой и двумя взрослыми детьми, и Валентин, младший в их семье, худущий, явно слабый лёгкими, вечно подкашливающий и без конца курящий папиросы «Север». Работал он кровельщиком, постоянно в разъездах: без дома, без семьи, без еды и уюта. Уже и в армии отслужил, и деньги хорошие заколачивал, а семьёй так и не обзавёлся.

— Мы, Чагины, все несчастливые, — нередко говаривал Валентин, имея в виду раннюю смерть отца, гипертонию у матушки, тяжёлое ранение старшего брата, оставившего полступни на южном фронте, освобождая Крым от белогвардейцев. — Только Мотька у нас хоть куда, как огурец, крепкая да ядрёная!

— Поплюй, леший, сглазишь девку, — не унималась мама, хотя слышала жалобы на судьбу от младшего сына не первый раз. — Курить бросай, ешь нормально в семье, пей меньше, хоть и в праздники… А для этого — девку найди, женись, внуков мне нарожайте. Сколь можно после армии болтаться, словно дерьмо в бочке?

Конец ознакомительного фрагмента.