Лестница бога. Ступень 3. Воля демиурга

Юрий Львович Киселев, 2018

Тебе повезло учиться в другом мире, что дано далеко не каждому счастливчику. Повезло попасть в самую престижную столичную академию, где обучается элита имперской аристократии. Повезло заполучить в подруги саму наследницу имперского престола. И ты до сих пор уверен, что тебе повезло? А как насчёт последствий подобного везения, которые рано или поздно поставят тебя перед выбором между местом у подножия имперского трона и должностью верховного жреца, проводника божественной воли и обладателя божественной силы? Ведь расплатой за неправильный выбор может стать твоя жизнь… ISBN: 978-5-6040580-3-9

Глава 1

Возвращаясь домой со вступительных экзаменов, Дэнни радовался, как ребенок, и, улыбаясь встречным прохожим, не скрывал своей радости — пройдя суровый отбор, он только что был зачислен студентом первого курса в Тарийскую магическую академию. Поступить в это высшее учебное заведение, одно из самых престижных в империи, считалось делом достаточно сложным — отбор среди абитуриентов, поголовно являющихся магами, проводился не просто жестко, а в прямом смысле слова жестоко. Принимались единицы — мест в академии традиционно выделялось не слишком много, поэтому обучались в ней самые лучшие. У активно развивающегося молодого государства просто не хватало ресурсов на обучение высшему магическому искусству огромного числа желающих. Нет, полными неучами Лиярцы, разумеется, не были — стараниями императора в стране, в дополнение к начальному, давно уже ввели обязательное среднее образование. Закончив к семнадцати годам средние школы, юноши и девушки считались вполне готовыми к самостоятельной, взрослой жизни, и имели все шансы неплохо в ней устроиться — рабочих рук в империи традиционно не хватало, шла активная колонизация материка, и способности молодых магов были всегда востребованы, особенно способности бытовиков и строителей. Без работы не оставались и боевые маги — заросший густой растительностью континент поражал разнообразием животного мира, хватало и опасных хищников. Иногда даже доходило до столкновений с обитающими в лесистых предгорьях демонами, однако подобные случаи все же считались скорее исключением, чем правилом — неуловимые разумные хищники предпочитали не связываться с человеком, если только тот не представлял для них прямой угрозы. Возможно, в будущем взаимное сосуществование на одном материке двух разумных видов и могло составить проблему, однако пока места для всех вполне хватало.

Столица, построенная более ста лет назад прибывшими с Натаны первыми колонистами, огромным разноцветным пятном раскинулась на карте западного побережья материка, почти на экваторе. Город, длинным языком протянувшись вдоль храмовой дороги от океанского побережья на несколько километров вглубь джунглей, отвоевал у леса солидный кусок территории, начинаясь от песчаной морской косы и заканчиваясь почти у самого храма, насчитывал уже более двадцати тысяч жителей и продолжал активно расширяться. Правда, не столь стремительно, как в первые десятилетия от начала колонизации — в последнее время жители империи, в основном молодежь, все чаще решали не оставаться в Тарии, создавая конкуренцию старожилам, а создавали новые поселения, где, в отличие от столицы, могли в полной мере реализовать полученные в школе знания и навыки. Деревеньки и небольшие городки, как грибы после дождя, возникали в столичных пригородах, связывая себя с Тарией сетью дорог. Новые поселения занимались преимущественно сельским хозяйством, однако нарождалась и промышленность, тем более что буквально в паре сотен километров от столицы начиналась протяженная горная гряда, богатая залежами меди, никеля, железа, строительного камня. Маги–рудознатцы обнаружили высоко в горах залежи и других металлов, включая драгоценные. Первый металлургический заводик уже снабжал молодую империю отличным железом, а по особым заказам заводские маги выплавляли и высококачественную легированную сталь, благо из мира богов начали возвращаться первые люди, вынесшие оттуда доселе неведомые уникальные знания. Спасибо Создателю — он продолжал заботиться о своих детях, исправно давая возможность каждому четвертому имперцу получить знания иного мира.

Обучение не пропало даром — лучшие выпускники, чьи принесенные божественные знания оказались самыми полными, становились учителями в многочисленных школах и пока единственной имперской магической академии. За десятилетия лиярцы в своем развитии намного опередили своих собратьев с Натаны, с которыми продолжали поддерживать отношения — благо для них, в отличие от жителей другого континента, силовой барьер между материками давно уже не составлял непреодолимого препятствия. Овладев необходимыми техническими знаниями и технологиями, Лияра построила небольшой флот, который использовался не только для прибрежного рыболовства, транспортного сообщения и колонизации новых территорий, но и для плавания через океан. Оснащенные электрическими генераторами с магическим приводом, лиярские корабли конструировались достаточно надежными, чтобы не бояться океанских штормов, а опытные корабельные боевые маги могли отбить практически любую направленную на них атаку.

В противовес морским судам, наземный транспорт Лияры использовал не столько механический привод и электрическую тягу, сколько разнообразные магические движители. Фантазии имперских ученых не было границ — использовались любые подходящие знания, полученные в божественном мире, поэтому рядом с колесной самодвижущейся повозкой можно было встретить и грузовую платформу на гусеничном ходу, и оригинальный шагоход, сделанный по индивидуальному проекту, и реактивную летающую лодку с крыльями, и даже плывущие над дорогой машины на воздушной подушке или на антигравитационном движителе. Разнообразие механических транспортных средств объяснялось не только различными предъявляемыми к ним техническими требованиями, но и знаниями, опытом, мастерством и личной магической силой их конструкторов. Пока большинство подобных машин существовало в единичном экземпляре — трудоемкость их изготовления оказывалась слишком высока, и на создание единственного образца у умельца нередко уходили годы напряженного труда. Однако уже появлялись мастерские, запускавшие самые удачные и хорошо зарекомендовавшие себя машины в массовое производство. Такие мастерские активно приглашали на работу талантливую молодежь, заманивая щедрой оплатой — рабочих рук, несмотря на высокую рождаемость, постоянно не хватало.

Исключительно высокая рождаемость у жителей Лиярской империи объяснялась просто — бог Один, благословляя в своем храме первую супружескую пару, сделал невесте неожиданный подарок, скрывавший в себе серьезные демографические последствия. Демиург пообещал вторую молодость той женщине, которая освятит в его храме своего шестого ребенка. Вернувшиеся из другого мира люди рассказали своим соотечественникам, что там, где они были, операции по омоложению являются обычными процедурами и люди относятся к ним как к само собой разумеющимся — вернуть молодость мог любой, кто имел достаточно денег. Однако в мире Наты сотворить подобное мог только бог. Про обещание божества до поры до времени забыли и вспомнили только тогда, когда, спустя почти двадцать лет, одна из женщин принесла в храм своего шестого ребенка и попросила Демиурга вернуть ей молодость. Вернувшаяся домой помолодевшая супруга встряхнула всю Лияру — в течение ближайших нескольких лет по стране не только резко увеличилась рождаемость, но и прокатилась волна омоложения.

Правда, рады этому божественному подарку оказались далеко не все — в стране и так ощущался традиционный переизбыток женского населения, который сложился изначально, ведь среди прибывших колонистов почти три четверти составляли женщины. Перекос со временем стал уменьшаться и грозился вскоре совсем исчезнуть — у магов, в отличие от простых людей, мальчиков и девочек рождалось практически поровну, но вернувшие себе молодость женщины сломали нарождающееся равновесие. Ведь мужчинам–то возвращения молодости никто не обещал!

Ситуацию изменила мать Дэнни, лэри Алайя. Прибыв в Лияру в числе первых колонистов и став второй женой лэру Райну, опытному боевому магу, занявшему со временем кресло заведующего кафедрой боевой магии недавно построенной Тарийской магической академии, она, получив после рождения своего шестого ребенка обещанную молодость, не побоялась заявиться в храм Одина повторно и потребовать возвращения молодости также своему мужу. Диалог с верховной жрицей Одина, богиней Таней, вошел в лиярские хроники как пример того, как не надо разговаривать со своими богами, и, будучи перенесен на бумагу современными летописцами, выглядел примерно так:

— Госпожа Таня, я хотела бы поговорить с Создателем!

— Можешь говорить со мной, дитя, муж мой занят и не может ответить на твои мольбы.

— Я пришла не молиться, а требовать справедливости!

— Ты смеешь утверждать, что твой бог к тебе несправедлив?

— Возможно, госпожа, речь идет не о допущенной им несправедливости, а о простой забывчивости. Возможно, о невнимательности. Точнее можно будет сказать после того, как Один выслушает меня.

— Мой муж позволил мне решать любые вопросы от своего имени, так что повторно предлагаю высказать свою просьбу мне. Отказывая мне в праве решать, ты выказываешь неуважение в первую очередь к своему богу.

— Один пообещал каждой женщине, родившей шестерых детей, вернуть молодость…

— И чем же ты недовольна, дитя? Сейчас, после рождения шестерых детей, ты выглядишь так же молодо, как и до замужества. Тебя это не устраивает? Так ведь никто не неволил — могла и отказаться.

— За мою молодость я приношу Создателю свою искреннюю благодарность, но почему он отказал в возвращении молодости моему мужу?

— А он что, тоже родил шестерых детей? Или расщедрился хотя бы на одного? Я что–то не видела процесса рождения твоим мужем ребенка. Возможно, я просто была невнимательна?

— Но в рождении детей участвуют двое!

— Ты не права, дитя. Это в зачатии ребенка участвуют двое, причем мужчина в этом процессе вовсе не является обязательным условием, достаточно наличия семенного генетического материала. А вот в рождении участвует одна женщина. Она вынашивает, рожает и выкармливает младенца. Так было, так есть и так будет. Так что награда соответствует проделанной работе.

— Я могла бы сказать, что в то время, пока женщина вынашивает и выкармливает младенца, ее саму кормит ее муж. Но даже не это главное — если женщины Лияры пока продолжают рожать, то вскоре рожать им станет не от кого! Все мужчины перемрут от старости, и в стране останутся одни молодые вдовы. Которые тоже вскоре помрут, если не озаботятся запасами, как вы выразились, семенного материала. Или им вступать в браки с собственными детьми? Среди тех, кстати, тоже будет наблюдаться повышенная смертность мужского населения по причине неизбежной старости!

— В твоих словах есть смысл, дитя. Но что ты хочешь? Вернуть твоему мужу молодость просто так я не могу — ничто и никому в этом мире не дается даром. Это закон, введенный Создателем. Нужна плата. С тебя плата уже взята — ты принесла миру шестерых детей.

— Я могу родить ребенка в уплату за возвращение молодости моему мужу!

— Одного? И ты считаешь подобное предложение справедливым? Для тебя молодость стоила шестерых!

— Но вы же сами только что сказали, что мужчина в рождении детей принимает значительно меньшее участие — он не вынашивает и не вскармливает детей, а, значит, молодость моего мужа стоит не более двоих детей!

— Четверых! И я верну твоему мужу молодость.

— Троих, госпожа, причем авансом — сначала вы вернете моему мужу молодость, а потом я расплачусь за этот подарок тремя своими детьми. Мой муж уже достаточно стар — если вы не вернете ему молодость сейчас, то вскоре может оказаться, что рожать мне будет не от кого.

— Мне нравится твоя дерзость, дитя, и я исполню твою просьбу — приводи завтра своего мужа в храм, и он получит просимое. Однако помни, что с этого момента каждая последующая молодость для тебя и твоего мужа будет дарована после рождения тобой девяти детей! И так отныне будет для всех, кто захочет видеть своего мужа молодым…

Вот так Дэнни оказался членом дружной семьи немногочисленных старожилов империи — его мать выпросила у богини для его отца сначала вторую, а потом и третью молодость. Сейчас его отец, уже четырежды пройдя омоложение, выглядел молодым красивым мужчиной, которому на вид не дашь и тридцати лет. Мать Дэнни, после последнего омоложения родившая своему мужу уже пятерых детей, биологически выглядела немного постарше — если считать годы последнего цикла, однако, как сильная магиня, продолжала прекрасно выглядеть. Многочисленные братья и сестры Дэнни, все сильные маги, в большинстве своем не только давно выросли, выпорхнули из родительского гнезда и свили свое собственное семейное гнездышко, но и сами давно уже имели длинную вереницу детей и внуков. В семейном архиве тщательно хранился документ, в который Алайя постоянно заносила имена вновь родившихся родственников, и долгие часы Дэнни провел за его изучением — свою родословную, как постоянно твердили родители, знать было необходимо.

В семье Дэнни являлся не самым последним ребенком — трое младших братьев и две сестры каждый день встречали возвращающегося со школы старшего брата радостными визгами, — и вскоре должна была появиться на свет еще одна сестренка. Все родственники юноши считались сильными магами, однако даже среди них Дэнни оказался особенным — свои магические возможности он проявил еще будучи новорожденным. На самом деле не только в семье Райна и Алайи, но и вообще в истории Лияры рождение ребенка с активным, полностью инициированным магическим даром являлось уникальным, нигде и никогда ранее не зарегистрированным случаем. Обычно магия у детей начинала активно проявляться в период полового созревания, когда повышенный уровень гормонов интенсивно разрушал внешний барьер магического резерва, подтачивая его запирающие скрепы, и только у самых сильных магов способности пробуждались в раннем детстве. У грудных детей магических способностей до этого случая не было зафиксировано ни разу, из–за чего в среде медиков даже разгорелся спор по поводу новорожденного: что это — аномалия или рождение особо сильного мага? Большинство врачей склонялось к мнению, что проявление магических способностей в столь раннем возрасте — скорее аномалия, тем более что, повзрослев, Дэнни, оставаясь обладателем самого большого магического резерва, перестал по его величине кардинально отличаться от своих сверстников — у тех развитие магического дара протекало даже быстрее. Однако имелись и свои плюсы — сколько Дэнни себя помнил, он постоянно ощущал вокруг себя разлитую в окружающем пространстве магию и воспринимал ее как что–то естественное, само собой разумеющееся. Как воздух, которым дышишь, как свет в яркий солнечный день. Он мог в любой момент подсознательно зачерпнуть из мира столько магии, сколько ему было нужно, и использовать ее для своих целей. А какие могут быть цели у ребенка? Только игры. Вот так и получилось, что, пока его сверстники обменивались игрушками в песчаных кучах, Дэнни игрался с магией в компании со старшими братьями и сестрами, уже изучающими в школе магические дисциплины. Можно сказать, что ребенок пользовался магией так же естественно, как дышал. Это потом, повзрослев и поступив в школу, мальчик узнал, что магия на самом деле является одной из форм окружающей его мировой энергии. Владение магией с пеленок сильно помогло Дэнни в школе — воспринимая подаваемую учителями информацию через призму своих ощущений, он по–иному перерабатывал и усваивал получаемые знания. Знания структурировались и систематизировались в его детской голове и, усваиваясь, тут же находили свое практическое применение — мальчик, в отличие от своих сверстников, редко принимал рассказываемое учителями на веру, и, как только появлялась возможность сбежать после уроков в прилегающий к столице лес, проверял полученные в школе теоретические знания на практике. Не всегда проводимые им опыты оказывались безобидными — за некоторые он бывал серьезно наказан суровым, но справедливым отцом, причем с применением весомого аргумента в виде отцовского тяжелого кожаного ремня, а после проведения отдельных экспериментов Дэнни вообще оказывался в больнице. Наиболее травмоопасны для мальчика оказались такие предметы, как химия и физика — домашнее изучение реакций окисления редко проходило без взрывов в прилегающем к городу клочке первозданного леса, куда мальчик регулярно сбегал после уроков для реализации на практике полученных теоретических знаний. А разделы оптики, электричества и гравитации обычно заканчивались для леса множеством сожженных, побитых молнией и выдернутых с корнями деревьев. Настоящим мучением для Дэнни стало изучение в школе основ магии — показываемые наставниками готовые магические плетения не устраивали пытливый ум ребенка, ему требовалось подробно узнать, как и почему это работает. Учителя, сами не всегда в состоянии объяснить, почему магические формулы выглядят именно так, а не иначе, только разводили руками и заставляли зубрить поданный материал, что мальчику и приходилось делать, причем делать, пусть без проявляемого рвения, но исключительно на «отлично». Попытки понять поданный в школе материал, изложенный в виде догмы, плавно переходили от теоретических расчетов и обоснований в эксперименты… И в лесу за городом опять звучали новые взрывы, ночное небо над Тарией озарялось очередной порцией всполохов, а филейная часть экспериментатора, вошедшая в плотное соприкосновение с известной частью отцовской одежды, предсказуемо оказывалась в состоянии, требовавшем срочного обращения к медикам. Тут некоторую помощь неожиданно оказала школа с очень вовремя появившимися уроками биологии — полученных там знаний ребенку оказалось достаточно, чтобы самостоятельно разработать несколько лечебных формул, как снимавших болевые симптомы, так и практически мгновенно устранявших наиболее тяжелые последствия воспитательных процедур. Самостоятельные попытки разобраться в плетении магических формул, выявившие даже, на взгляд Дэнни, несколько неправильно излагаемых учителями моментов, привели к демонстрации этих моментов в классе перед учителями. К этому времени мальчик уже достаточно хорошо овладел основами магических плетений, чтобы вступать с наставниками в аргументированные дискуссии. Попытки поиска истины в спорах с учителями не всегда заканчивались благополучно — некоторые, как и эксперименты в лесу, приводили к взрывам и разрушениям, но уже не в лесу, а в школьных аудиториях. От окончательного разрушения школы учащихся и преподавателей спас случай — очередной взрыв в школьной аудитории заметил случайно проходящий мимо преподаватель кафедры теоретической магии Тарийской магической академии, и молодое дарование стало после школьных занятий посещать академические факультативы по теории магии. Правда, под данное им честное слово — любой эксперимент проводить только на территории полигона академии, а перед этим — обсудить условия его проведения с кем–либо из преподавателей. Тогда же для преподавателя, приведшего талантливого школьника в академию, неожиданно открылось, что отец Денни, лэр Райн, в свое время избранный Создателем для обучения в мире богов, занимал в той же академии кресло заведующего кафедрой боевой магии — без его подписи юное дарование не могло получить допуск на закрытый полигон академии, а свое родство с одним из первых лиц академии юноша от преподавателя благоразумно скрыл. Тем же вечером Дэнни в последний раз был наказан, правда, уже без применения кожаного аргумента. Зато поступление сына в академию стало практически решенным вопросом — заниматься на факультативах с одаренным ребенком начали те преподаватели, которые впоследствии должны были принять участие в работе приемной комиссии. Впрочем, за будущее сына Райн и без того не особо волновался — почти все его дети, успешно пройдя жесточайший конкурс, в свое время спокойно поступили в столичную академию и успешно ее закончили, а те, которые пока не поступили, были для академии еще слишком молоды. Сказывалась хорошая наследственность родителей…

И вот наступил тот долгожданный день, к которому Дэнни готовился всю свою жизнь — день поступления в Тарийскую магическую академию. Волнующий день… Но волновался юноша абсолютно зря — все необходимые вступительные экзамены им были сданы накануне одним из первых, и приемная комиссия, из огромного потока абитуриентов выбирающая единицы достойных продолжить учебу и получить высшее образование, единогласно посчитала юношу достойным, поставив по всем предметам высшие оценки, лишь подтвердившие аналогичные оценки в школьном аттестате.

Уже выйдя из академии, в которой ему предстояло учиться последующие семь лет, Дэнни осознал, как же сильно он волновался. Но сейчас в душе юноши уже царили спокойствие и какая–то неуловимая легкость — ему казалось, что в этот день сбываются все его мечты, а жизнь прекрасна и безоблачна, как ясное осеннее небо над головой. И Дэнни, улыбаясь встречным прохожим, радовался и своему, в общем–то, вполне ожидаемому поступлению, и нежаркому осеннему солнцу, и безоблачному голубому небу, и приятному, насыщенному запахами моря теплому ветерку. Эту радость Дэнни нес домой, шагая по широкой и прямой, как стрела, храмовой аллее, чтобы разделить ее со своими родителями и братьями–сестрами. Перед мысленным взором юноши проносились картины его предстоящей учебы — лекции, опыты, практика… А потом, по окончанию академии — Дэнни в этом почему–то совсем не сомневался, — научная работа в стенах академии по вопросам теории магии, затем диссертация, признание в научных кругах, заслуженная слава и известность…

И вот двери родного дома, и на ступеньках крыльца стоят отец с матерью… С радостным возгласом Дэнни бросается к матери, обнимает ее, целует и с восторгом произносит:

— Мама, меня приняли! Я стану учиться в академии! Я мечтал об этом всю жизнь, и вот моя мечта сбылась! Завтра я иду в академию на первые уроки!

Однако улыбка матери гаснет, а стоящий рядом отец говорит:

— Я только что из храма, сын. Ты не идешь завтра в академию. Забудь про нее — у тебя другая судьба, ты избран жрецом Одина и сейчас мы вместе с тобой отправляемся в храм. У тебя есть полчаса — попрощайся с родными и близкими, в следующий раз ты увидишься с ними нескоро. Уже сегодня тебя перенесут в другой мир, где ни я, ни твоя мать ничем не сможем тебе помочь. Возьми этот амулет Одина и носи его, не снимая. Там, в мире богов, у тебя не будет друзей — миром там правит жестокость, а среди людей процветают законы волчьей стаи. Каждый встреченный тобой незнакомец может оказаться твоим врагом, который попытается тебя убить за один лишь твой насмешливый взгляд. Применять магию в мире богов непросто, а за ее применение тебя тоже могут попытаться убить. Надеяться там ты можешь только на себя и на бога в своей душе. Береги себя и постарайся вернуться живым, сын…

***

— И кто же ты такой, мальчик, что о тебе так беспокоится сам Рэй? — взгляд женщины, казалось, пронзал насквозь и заставлял вытянуться по стойке «смирно», как на школьных уроках по боевой подготовке. К тому же выдержанная в строгих тонах, без лишних деталей, предельно аскетичная и функциональная обстановка кабинета к этому располагала. Стоя перед комфортно расположившейся в роскошном кожаном кресле молодой и ослепительно красивой незнакомкой, Дэнни все же не ощущал себя смотрящим на нее сверху вниз — скорее, это право одним своим взглядом завоевала небрежно сидящая перед ним красавица. Да и молодой она явно не была — скорее, просто необычайно молодо выглядела. Из общей картины юной прелестницы выбивался лишь тяжелый взгляд матерого хищника, кажущийся инородным на свежем, почти детском лице и отчетливо передававший реальную бездну прожитых ею лет. Причем юноша, еще в детстве научившийся с одного взгляда определять истинный возраст человека, сейчас терялся в догадках — с одной стороны, магия в этом мире действительно, как и предупреждал отец, отзывалась с неохотой, будто пытаешься по привычке зачерпнуть из реки простой воды, а твои ладони попадают в густой вязкий кисель… А с другой — его чувства впервые пасовали перед истинным возрастом находящейся перед ним женщины. Таких величин Дэнни просто не мог себе представить — в накатившие на юношу мгновения просветления, когда чувства его обострились до предела, юный маг вдруг отчетливо осознал, что незнакомка была невообразимо старой уже тогда, когда еще не существовало и самого мира Наты, под небом которого он родился. Как подобное могло быть — Дэнни не понимал, однако чувства обмануть не могли. С вершины прожитых ею тысячелетий незнакомка имела полное право называть Дэнни мальчиком — для нее, наверное, мальчиком мог считаться даже сам Создатель. Своим чувствам юноша привык доверять, поэтому, необычайным усилием воли поборов робость, ни на мгновение при этом не забывая, кто сейчас перед ним сидит, вежливо ответил:

— Дэнни Рой, лэри.

— Обращаться ко мне можешь «госпожа матриарх» — у нас так заведено при обращении к главам кланов, — с холодной вежливой улыбкой поправила женщина.

— А глава клана — это высокая должность, госпожа матриарх?

— Достаточно высокая. Выше матриарха только император. Тут есть, правда, свои нюансы, но, думаю, вскоре ты и сам в них разберешься. Ты уже в курсе, зачем тебя закинули к нам в империю? И почему именно тебя?

— Вам известно, что я не отсюда родом, госпожа матриарх?

— Мне многое известно, мальчик. Пусть твой имперский достаточно чист и акцент почти незаметен, но Рэй привозит сюда, в империю, из созданного им мира только своих потомков. Ты Рой, значит, являешься дальним потомком Рэя.

— Вы хорошо знаете созда… господина Рэя?

— Ты хотел сказать «Создателя», мальчик? Не стесняйся, я знаю, что в своем мире вы называете его Создателем, или Одином. У вашего бога много имен, но в этом мире, в этой империи он в настоящее время носит имя Рэй. В вашем мире он является богом, но здесь носит более скромную маску — патриарха клана Рэй, в который входят исключительно его потомки. В империи, за исключением нескольких посвященных, его до сих пор считают обычным человеком — прошу об этом не забывать. Я давно и достаточно хорошо знаю господина Рэя — в свое время, когда он был еще человеком, я немало помогла ему на жизненном пути, чтобы по праву считаться его другом. Однако оставим в стороне обсуждение твоего бога, и вернемся к моему вопросу — кто же ты такой и почему сейчас передо мной стоишь именно ты?

— Меня зовут Дэнни Рой, госпожа матриарх…

— Я это уже слышала.

— Я являюсь студентом Тарийской магической академии. Вернее, только вчера туда поступил…

— И сразу же угодил сюда? Интересно… Рэй обычно не срывает студентов прямо с ученической скамьи — или отправляет сюда после окончания школы, или, если уж дети поступили в академию — дает им доучиться. Ты — исключение. Вот я и хочу разобраться, почему Рэй не только не дал тебе доучиться в академии, коль ты туда поступил, но и принимает столь активное личное участие в твоей дальнейшей судьбе. Кстати, каковы твои оценки при поступлении?

— Хорошие, госпожа матриарх.

— Насколько хорошие? Какое место среди абитуриентов ты занимал?

— Мне не сообщали, госпожа матриарх…

— А твои догадки?

— Думаю, одни из лучших.

— Или самые лучшие?

— Возможно и так, госпожа матриарх.

— То есть о том, что ты самый лучший, официально ты не знаешь — тебе об этом не сообщали, но неофициально, на основании полученных тобою оценок — догадываешься? Так?

— Да, госпожа матриарх.

— А какие оценки у тебя были в школе?

— Такие же, как и на вступительных экзаменах, госпожа матриарх.

— То есть в школе ты тоже был самым лучшим?

— В своем классе — да. За школу сказать не могу — не интересовался.

— Уже понятнее. Скажи, а чем бы ты хотел заниматься после окончания академии? Ведь у тебя наверняка были какие–то планы, мечты? К чему ты стремился?

— Я хотел остаться в академии на кафедре теоретической магии и заниматься научной работой, созданием новых заклинаний и разработкой научной основы для их создания.

— То есть ученый–теоретик… И предпосылки для подобного выбора были? Ведь не на пустом месте у тебя возникло подобное желание?

— Нет, госпожа матриарх, я уже достаточно давно после школы посещал факультативные занятия в академии, где изучал теорию магии, и тем же самым планировал заниматься и после ее окончания.

— А скажи, сколько школьников посещало эти факультативы?

— Не знаю, госпожа матриарх. Мне кажется, среди студентов я один был школьником.

— С каких курсов студенты посещали эти факультативы?

— Со всех семи, госпожа матриарх. Но первый–второй курсы — крайне редко. Серьезные заклинания начинают изучать лишь с третьего курса, а на первом–втором обычно повторяют школьную программу и углубленно изучают теорию, без которой невозможно дальнейшее изучение магии.

— То есть единственный школьник среди учащихся старших курсов университета. И, как я понимаю, ты уже сейчас свободно владеешь магией?

— В рамках школьной программы — в полном объеме, госпожа матриарх.

— А в рамках вашей академии? На твой взгляд?

— Сложно сказать — ведь я в ней не обучался. Рискну предположить, что примерно на уровне знаний студентов третьего–четвертого курсов. Часть изучаемых ими заклинаний я не знаю, а они не знают часть заклинаний, которыми владею я.

— А где ты выучил заклинания третьего–четвертого курса академии?

— Мой отец — декан кафедры боевой магии. Дома у нас много учебников — некоторые из них написал сам отец.

— И он разрешал их тебе читать?

— Нет, госпожа матриарх — литература по боевой магии всегда хранится в защищенных местах. Наш дом — не исключение, но иногда мне удавалось подсмотреть… некоторые узловые моменты и части заклинаний. Часть удалось воссоздать самому, часть скопировали сгенерированные мною следящие конструкты. Иногда удавалось вытянуть часть информации из старших братьев и сестер. Дальнейшее уже дело техники — зная структуру и составные части плетения, воссоздать его заново не так уж и сложно. Так, кстати, и разрабатываются новые заклинания. Пару разработанных мною собственных плетений, которых не было в академических учебниках, отец у меня забрал, чтобы ввести в курс обучения студентов — за эти разработки я получил от отца поощрение в виде нескольких бытовых плетений, изучаемых на старших курсах академии. Так и набрался мой собственный багаж заклинаний.

— И что из своего багажа ты можешь мне продемонстрировать?

— Ничего, госпожа. Перед отправкой в ваш мир я получил достаточно строгое внушение — не демонстрировать свои умения. Это может быть опасно, в первую очередь для меня.

— Что ж, весьма здравый подход, не буду настаивать. Надеюсь, что ту же самую позицию ты займешь в высшей имперской технической академии, в которой с завтрашнего ло станешь учиться.

— Уже завтра?

— Да, занятия для тебя начнутся уже завтра, ты и так несколько задержался, учебный год уже идет.

— Так вот откуда такая спешка… А что вы, госпожа, можете сказать про место, где мне предстоит учиться?

— Только хорошее. Столичная техническая академия — элитное учебное заведение Оканийской империи, одно из самых лучших, если не лучшее. Твой патриарх, кстати, тоже обучался в этой академии около тысячи сол назад, причем закончил ее с отличием. Его диплом с проставленными по всем предметам максимально возможными баллами до сих пор висит в рамке на одной из стен академии примером того, как надо учиться — за тысячу сол его рекорд так и не был побит. Надеюсь, о том, что учиться надо хорошо, тебе говорить не стоит. Всю необходимую информацию тебе сообщат в самой академии, когда зачислят на курс и выдадут обучающую литературу. Проживать, кстати, будешь там же — в академии имеется неплохое общежитие для тех, у кого поблизости нет нормального жилья или студент по какой–то причине не в состоянии ежедневно пользоваться установленным в стенах академии телепортом. Ознакомительные занятия, как я говорила, уже начались, группы сформированы, поэтому пришлось устраивать тебя туда, куда появилась возможность пристроить, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа. Догонять придется не слишком много — ты пропустил чуть более одного куна, однако поблажек никто давать не станет, упущенное придется наверстывать в спешном порядке. И еще один неприятный момент — в твоей группе будут обучаться дети весьма высокопоставленных и влиятельных родителей. Собственно, именно по этой причине и удалось пристроить тебя в группу — произошел несчастный случай с одним из охранников, зачисленных в группу под видом студента, и ты занял его место. Пришлось надавить на нужных людей, и вместо нового охранника приняли тебя. Как бы по ошибке, но от косых взглядов ты не застрахован. Так что всегда помни об этом и не оставляй свою спину неприкрытой. В исключительных случаях можешь обращаться за помощью ко мне, но случай этот должен быть действительно исключительным — как минимум под угрозой должна оказаться твоя собственная жизнь. Все, инструктаж окончен, можешь быть свободен. Тебя проводят до места, где ты сможешь отдохнуть, а завтра отвезут в академию, где ты и проведешь ближайшие семь сол… Ты точно больше ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, я достаточно полно и абсолютно правдиво ответил на все ваши вопросы. Быть может, разрешите задать несколько вопросов и вам, госпожа матриарх?

— Только быстро — у меня очень мало времени.

— По вашим словам, меня приняли в академию на освободившееся место, которое ранее занимал мнимый студент, на самом деле являющийся охранником отпрыска высокопоставленного лица. Другого охранника на это место не взяли — его неожиданно и, главное, очень своевременно занял я. Надо понимать, что несчастный случай произошел не случайно?

— Ты слишком умен для своих лет, мальчик. На этот вопрос я отвечать не стану. Что–нибудь еще?

— Последний вопрос, госпожа матриарх… Вы сказали, что считаете себя другом Одина. Скажите, я смогу когда–нибудь называть вас по имени?

— А ты наглец, мальчик… — мимолетная улыбка на миг осветила неприступно–холодное лицо женщины, — как, впрочем, и твой легендарный предок. Где–то ты неплохо научился разбираться во внутриклановых взаимоотношениях — называть матриарха по имени дозволено лишь узкому кругу людей, в который входят, как правило, лишь близкие друзья. Если учесть, что друзей у матриархов обычно не бывает, то список таких лиц стремительно приближается к нулю. Даже собственные дети, повзрослев, теряют подобную привилегию. Меня по имени, за исключением собственного мужа, называет только Рэй. Еще крайне ограниченное число людей просто знает мое имя — им по должности положено. Однако шанс на подобную привилегию у тебя есть, пусть и небольшой. Тут уже все зависит от тебя — если окажешься столь же хорош, как и твой далекий предок, я, пожалуй, разрешу называть меня по имени. Имя мое Иллэри Камэни…

***

Четырехместный пассажирский флаер клана Камэни отвез Дэнни прямо ко входу в имперскую столичную техническую академию, где его уже ждал работник этого элитного учебного заведения. Внимательно изучив предъявленный документ и сличив имеющуюся там голографию с оригиналом, мужчина, оказавшийся одним из преподавателей, вежливо, однако без подобострастия поклонился зачисленному явно по протекции юноше и предложил проследовать за ним. Перебросив за спину сумку с немногочисленными личными вещами, Дэнни вошел в распахнутую калитку ворот и, пройдя по широкой, мощеной полированным камнем дорожке через огромный, хаотично заросший огромными вековыми деревьями, но неожиданно чистый и ухоженный парк, оказался заведен в пустой по причине начавшихся занятий административный корпус. Там вежливые и предупредительные сотрудники заставили юношу заполнить массу анкет, расписаться в приказе о зачислении и еще куче различных документов, выдали пропуск от личной комнаты в общежитии, направление в библиотеку, методичку со списком учебных программ и расписанием занятий, и подробный план академии, после чего пожелали хорошо учиться и не пропускать занятий, добавив, что, в виде исключения, занятия для него начнутся завтра. Тот же молчаливый преподаватель, который встретил Дэнни у входа, довел его сначала до библиотеки, где вновь испеченный студент получил необходимую литературу, состоящую из нескольких десятков тонких электронных книг, а потом и до дверей общежития, где они ко всеобщему облегчению расстались. Поднявшись на третий этаж, юноша нашел свою комнату, открыл ее выданным пропуском, и на гудящих от долгого хождения ногах ввалился в помещение, закрыв за собой дверь.

По меркам Тарии комната оказалась небольшой и весьма скромной. Узкий пустой стол с задвинутым под него креслом располагался возле самого окна, за которым плескалось море зелени — окна общежития выходили прямо в парк. В одном углу комнаты приютился шкаф, в другом — аккуратно застеленная кровать. Мебель занимала почти все пространство комнаты, практически не оставляя свободного места. Рядом со встроенным шкафом располагались две раздвижные двери. Заглянув в одну, Дэнни увидел небольшую кухоньку, в которой даже ему одному находиться было, мягко говоря, тесновато. За другой дверью приютился крошечный совмещенный санузел — овальная ванна, отдельно душ, компактный унитаз. Рядом с унитазом висело несколько полотенец. В принципе, ничего выдающегося, и, если не брать в расчет мизерные площади, то жить можно. Разумеется, условия проживания, к которым юноша привык у себя на родине, были не в пример лучше. Дом родителей Дэнни, по меркам Лияры, считался достаточно большим — отдельных апартаментов хватало всем, и их площадь значительно превышала выделенную студенту–первокурснику комнату в общежитии, да и несколько ванных комнат родительского дома тоже размерами значительно превышали студенческий санузел. В оправдание аскетичности студенческого жилья необходимо было отметить, что простор родного дома компенсировался многочисленностью семейства Дэнни. Пустота маленькой комнаты общежития даже сначала немного напугала юношу, однако потом он вспомнил, что жить здесь ему придется всего семь лет. Так что ничего страшного, немного можно и потерпеть…

Сложив полученные книги на стол, где они образовали небольшую плоскую стопку рядом с таким же небольшим вертикальным прямоугольником, по–видимому, терминалом местного искина, о которых Дэнни читал в одной из технических книг, юноша переоделся в домашний комбинезон и завалился на кровать, взяв в руки методичку. Сначала он изучил расписание — оно оказалось достаточно плотным, каждый день по четыре занятия. Если учесть, что каждое занятие длилось десятую часть суток, именуемую в Оканийской империи ри, или почти два лиярских часа, а продолжительность самих суток, именуемых ло, составляла десять ри, то получалось, что занятия в академии длились больше восьми часов, или почти весь день. Между вторым и третьим занятиями полагался обеденный перерыв продолжительностью в одну вторую ри, чтобы студенты успели дойти до столовой и пообедать. Вот и столовая на карте обозначена — Дэнни отложил в сторону методичку и принялся изучать карту академии. После подробного изучения карты юноша вернулся к расписанию, изучив его до конца и выяснив, в каком из корпусов — а их тут оказалось достаточно много, — будут проходить занятия. Выяснилось, что все не так уж и страшно — как правило, первое–второе и третье–четвертое занятия проходили в одном корпусе, так, что студентам не приходилось переходить в другие корпуса после занятий. А после второго занятия — Дэнни по привычке называл их уроками, — студенты все равно обедали, так что после столовой им было все равно, в какой корпус идти.

Разобравшись с планом занятий на завтра и временем приема пищи — столовая работала круглосуточно, но время не только обеда, но и завтрака, и ужина было регламентировано, — Дэнни вознамерился узнать точное время. В Лияре точному отсчету времени особого значения не придавали — вставали с первыми лучами восходящего солнца и ложились, когда наступали сумерки. Для особо пунктуальных точное время ударами колокола отмеряли часы на главной башне Тарии, в дополнение к природному чувству времени, свойственному всем лиярцам. Здесь же за все проведенное им время юноша не услышал ни одного громкого звука, по которому можно было бы его определить, а собственные внутренние часы не совпадали со временем Оканы. Подумав, что местные жители определяют время как–то по–другому, Дэнни приступил к поискам — в книгах юноша читал, что существуют специальные артефакты, сообщающие точное время с точностью до мгновения. Или данга — как оканийцы называют этот небольшой отрезок времени. Артефактов в комнате юноша не нашел, зато научился включать терминал искина — при нажатии на выступающую планку в нижней части терминала тот начинал светиться бледно–голубым светом, и на экране появлялись цифры, сгруппированные в три блока. Первый блок состоял всего из одной цифры, второй отделялся горизонтальной чертой и состоял из двух цифр, третий, как и второй, имел две цифры и отделялся от второго блока такой же чертой. Последняя цифра в блоке постоянно менялась, прирастая на единицу каждое мгновение. А вот и артефакт… Активированный экран монитора показывал текущее время.

Сверив показания артефакта с цифрами в методичке, Дэнни увидел, что за изучением выданных ему методических материалов он едва не пропустил время ужина. Быстро переодевшись, юноша, взяв пропуск, вышел из комнаты, дверь в которую автоматически закрылась, спустился по пустой лестнице на первый этаж и вышел из общежития на улицу, направившись по широкой дорожке к скрытому среди высоких деревьев зданию столовой.

Предназначенное для приема пищи здание Дэнни не впечатлило — войдя, посетитель сразу же попадал в стандартное большое помещение, заставленное множеством столов, выстроенных в несколько рядов с неширокими проходами между ними. У дальней стены располагалась стойка с подносами, в которые студенты ставили различного вида тарелки, появлявшиеся из ниш перед подносами. Присмотревшись, Дэнни заметил, что тарелки с едой появляются тогда, когда студенты нажимают на выступающие из стены клавиши со светящимися названиями блюд. Понятно — меню… Нажимаешь на нужную кнопку — получаешь выбранный тобою обед. Все просто и функционально. Разобравшись с процессом, Дэнни тоже взял поднос и, подойдя к нише, промедлил несколько мгновений, читая надписи на кнопках, после чего нажал на одну из них. Из ниши выдвинулось несколько тарелок различной степени наполненности и чашка с напитком. Там же лежали столовые приборы — две ложки, три вилки и странной полукруглой формы нож. Вероятно, каждое блюдо следовало есть своим столовым прибором.

Сгрузив полученный ужин на поднос, Дэнни не спеша двинулся по проходу к выбранному им столику, одному из немногих пустых — ужин был в самом разгаре, и многочисленные студенты заполнили обеденный зал столовой почти до отказа. До столика оставалось дойти совсем немного, когда Денни, сосредоточенный на удержании подноса, едва не споткнулся о чью–то предусмотрительно вытянутую поперек прохода ногу. Подножка не удалась — в самый последний момент Дэнни аккуратно перешагнул через выставленную ногу и продолжил свой путь. Однако, сделав всего пару шагов, он услышал брошенное ему в спину презрительным голосом оскорбление:

— Ушлепок…

Спускать подобное, да и еще в первый день пребывания в академии, было нельзя — как жить и учиться здесь все последующие семь лет, если уже завтра вся академия будет знать, что его оскорбили, а он в ответ промолчал? Сегодня молча проглоченное оскорбление, а завтра об него станут вытирать ноги… Поэтому Дэнни остановился и, спокойно обернувшись, встретился с горящими ненавистью глазами сидящего за столом молодого парня. Незнакомец уже заранее, не зная Дэнни, его ненавидел. Интересно, за что? Не за то ли, что новичок занял место его хорошего знакомого? Значит ли это, что незнакомец вдобавок еще и учится в его группе? Дело начинало принимать неприятный оборот — малой кровью неприятность, похоже, не ограничится. Вот и сбылось предупреждение отца… О, великий Один, но как же не вовремя! Он же только прибыл в академию и совсем еще ничего не знает! А принимать решение предстоит здесь и сейчас, и от правильности принятого решения будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Если она, конечно же, будет… Мгновение, за которое в голове пронеслись эти мысли, истекло, и вот уже все сомнения отброшены, а решение принято.

Изобразив самое невинное выражение лица, Дэнни улыбнулся незнакомцу и предельно вежливо ответил, глядя прямо в пылающие ненавистью глаза:

— Ушлепок? Странное имя для такого, вне всяких сомнений, благородного молодого человека. Приятно познакомиться — меня зовут Дэнни.

Громогласный хохот, последовавший после этой фразы, заставил незнакомца покраснеть от злости и, вскочив, броситься к Дэнни и попытаться схватить его. Дэнни был готов к такому повороту событий — военная подготовка и рукопашный бой в школе являлись одними из его любимых занятий, — и, легко уклонившись, сделал плавный шаг в сторону, так, что нападающий наткнулся лицом на благоразумно подставленный поднос с едой. Тарелки с горячим дымящимся содержимым подлетели и приземлились прямо на нападавшего, залив ему голову и грудь, потеками растекшись по волосам и плечам, залепив глаза и размазавшись по лицу. Хохот вокруг усилился — ученики за соседними столами укатывались от смеха, грудью ложась на столы. К веселью постепенно присоединялись и сидящие за соседними столами, стоило им только увидеть стоящего в проходе студента, залитого с ног до головы чьим–то не съеденным ужином. Прошло всего несколько мгновений, и от хохота содрогалась вся столовая.

Стерев ладонью с лица остатки еды, незнакомец, выставив в сторону Дэнни указательный палец, завопил:

— Дуэль! Прямо сейчас!

Вежливо поклонившись, Дэнни громко, на всю столовую, ответил:

— Прямо сейчас никак невозможно, уважаемый ушлепок! Вам бы помыться сначала, а то от вас воняет. Не следует есть головой то, для чего существуют столовые приборы. Но я готов принять ваше предложение завтра после занятий. Засим разрешите вас покинуть — я пришел в столовую поужинать, а не общаться с ушлепками.

После чего, оставив грязный от пролитого ужина поднос на ближайшем опустевшем столе, Дэнни вернулся к нишам, взял очередную порцию и благополучно дошел до выбранного им столика — больше ему никто не мешал…

***

Где–то в резиденции клана Камэни…

— И как это понимать? Иллэри, разве об этом я тебя просил?

— Рэй, успокойся и возьми себя в руки. Я не стану говорить, что все мои действия строго соответствовали нашей договоренности — в глубине души ты и сам это отлично понимаешь. Просто посмотри на ситуацию с другой стороны — твоему протеже выпала уникальная возможность не только учиться в элитном учебном заведении империи, но и познакомиться с родственниками правящей верхушки влиятельнейших кланов империи. Подобные знакомства дорогого стоят.

— Это если ему удастся выжить в этом рассаднике рурхов.

— А ты так волнуешься за жизнь этого мальчика? Поверь, он достаточно умен, чтобы не влезать в неприятные ситуации, и достаточно силен, чтобы, случайно попав в них, за себя постоять.

— О да, постоять за себя мальчик сумеет. Но вот продумала ли ты последствия его защитных действий?

— Ой, да что может натворить маленький мальчик! Ну, подерется с кем–то, отправит своего противника в больницу. Так там мы быстро поставим пострадавшего на ноги, он еще и спасибо нам за медицинскую помощь скажет, особенно если она будет проведена за счет клана. Или ты боишься, что побьют его? Не волнуйся, юноша показался мне достаточно опытным для своих лет. Или основная причина твоего беспокойства совершенно в другом? Не просветишь меня, кстати, чем он для тебя так важен?

— А сама у него не догадалась спросить?

— Разумеется, догадалась, за кого ты меня принимаешь! И, знаешь, была неприятно удивлена — мальчик удивительно ловко уклонялся от ответа на этот вопрос.

— Спросила бы прямо — он бы ответил. Я знаю, как ты умеешь спрашивать — солгать тебе практически невозможно. Даже я, что уж тут скрывать, нередко не в силах устоять перед твоим обаянием.

— Я так и сделала. И знаешь, что он мне ответил? Правду. Что он такой умный, такой талантливый, и вообще лучший во всем. За это его не только выделили из массы, но и взяли сюда.

— И это действительно правда.

— Это только часть правды, Рэй. Его таланты, возможно, и послужили причиной его обучения в Оканийской академии, но я больше чем уверена — причиной далеко не основной. В разное время ты приводил из своего мира на обучение многих людей, и все они, надо полагать, были лучшими из лучших, тем более что у тебя там, как я понимаю, есть из кого выбирать. Но только этого мальчика ты выдернул в другой мир, когда в Оканийской академии уже начались занятия — случай беспрецедентный, единственный за десятки сол обучения твоих людей. К тому же мальчик проговорился, что уже был принят в местное учебное заведение. До этого ни один твой ученик не приходил в империю прямо с учебной скамьи — всем давали возможность доучиться. Я несколько раз пыталась подвести беседу к тому, почему же для учебы выбрали именно его, но мальчик мне так и не ответил. И этот ответ я хотела бы получить от тебя, Рэй. В зависимости от твоего ответа я буду решать, как мне себя с ним вести.

— Даже так?

— Именно так. Твой выбор оказался великолепен, Рэй. У мальчика действительно большое будущее — если он, конечно же, выживет… И именно поэтому я устроила его в особую закрытую группу элитной академии, что, кстати, потребовало от меня немалых усилий. Железо нужно закалять — именно тогда из него получается сталь. Или он сломается, или станет сильнее. Однако на этом трудном пути ему, возможно, понадобится помощь, и для этого я должна знать основную причину. Кто он и для чего он здесь?

— Что ж, возможно, ты действительно вправе знать… В созданном мною мире, который люди, там проживающие, именуют Натой, зарождается новая цивилизация. Магическая цивилизация. Жители ее владеют магией — способностью усилием мысли управлять энергией мира. Им все равно, какой это мир — созданный мною или тот, в котором мы с тобой сейчас разговариваем. По меркам этого мира они пусть и не боги, однако уже достаточно могущественны, чтобы самостоятельно выжить практически в любом месте вселенной. Пока им банально не хватает знаний, но этот недостаток, как ты знаешь, быстро проходит со временем, если правильно наладить процесс обучения. Они, теоретически, могут из окружающей их мировой энергии синтезировать аналоги любых технических устройств, которые в повседневной жизни окружают оканийцев. Они могут, опять–таки по вашим меркам, практически из ничего, из пустоты, из вакуума синтезировать все, что им требуется для жизни — воздух, воду, еду. Разумеется, это только теоретическая, потенциальная возможность — пока среди жителей Наты подобным могуществом обладают единицы, остальным, как я уже говорил, банально не хватает знаний. Однако число опытных и умелых магов постоянно растет — ведь именно для этого я и организовал обучение части жителей Лияры в лучших учебных заведениях Окании. К тому же стремительно растет и само население Наты — по моим прогнозам, не пройдет и нескольких сотен сол, как местным жителям станет тесно в границах своей планеты и они начнут экспансию по всему миру Наты. Места для жизни там полно — галактика насчитывает сотни миллиардов звезд, и почти у каждой есть пригодная для жизни планета или группа планет. Но часть колонистов вернется в эту вселенную — как–никак, это их историческая родина. Кому позаботиться о возвращенцах — я пока не решил, и вопросами их расселения будет в первое время заниматься моя жена. На мир Наты, где она занимает почетный пост моей верховной жрицы, времени у нее остается слишком мало, что вызывает вполне обоснованные жалобы местных жителей. К тому же, исходя из вопросов безопасности, до становления полноценной божественной сущности Тане нежелательно часто и надолго появляться в своем родном мире. Сколько времени займет процесс становления — я не знаю, процесс слишком индивидуален, поэтому там ее должен заменить главный жрец, который фактически станет ее наместником во вселенной Наты. К главному жрецу предъявляются настолько жесткие требования, что подобрать подходящую кандидатуру крайне сложно. До недавних пор у Тани это не получалось. Она долго искала себе замену, пока случайно не натолкнулась на Дэнни. Вернее, не совсем случайно — в поисках ей помог сам мир Наты. Мир этот в некотором роде разумен, хотя сравнивать вселенский разум с человеческим было бы некорректно. Скорее, это синтетический разум суперкомпьютера. И мир признал, что кандидатура Дэнни является наиболее оптимальной на должность главного жреца — ведь в его обязанности будут входить не только административные функции, но и общение с миром, или взаимодействие с сутью мироздания.

— То есть твой мальчик — уникален?

— В некотором роде — да. Первым человеком, в рождении которого принял участие сам мир, стала моя жена. Последствиями мирового вмешательства в ее рождение стали обретенные Таней уникальные способности — сейчас моя вторая жена фактически полубог, аватар мира Наты. Дэнни теоретически должен обладать сходными возможностями. Возможно, в будущем в Нате и будут рождаться подобные ему, однако пока он такой один. Возможно, само рождение Дэнни стало возможным потому, что Таня покинула мир Наты. И я вполне понимаю свою жену — после долгих поисков, наткнувшись на идеальную кандидатуру, она не смогла вытерпеть, пока Дэнни закончит учебу в магической академии, и сорвала его фактически прямо с учебной скамьи, сразу же после вступительных экзаменов, которые мальчик блестяще сдал.

— Но у него, быть может, имелись свои собственные планы на предстоящую жизнь? Как я поняла из его рассказа, мальчик мечтал, окончив академию, заниматься наукой. Должность главного жреца вряд ли предоставит ему эту возможность.

— На самом деле не совсем так — заняв эту должность, Дэнни наоборот получит доступ к самым новейшим и самым секретным магическим разработкам ученых, так что вполне сможет продолжить свое образование. Времени на это у него действительно окажется немного, но так куда ему спешить — если для него все сложится именно так, как я и планирую, впереди у мальчика целая вечность. Смерть от старости Дэнни явно не грозит — уж об этом–то позаботится сам мир Наты. Осталось лишь позаботиться, чтобы мальчик выжил здесь. Я планировал, что ты устроишь его в какую–нибудь обычную тихую группу, где он спокойно получит хорошее образование и, вернувшись на Нату, займет предназначенное для него место, начнет работать и, если захочет, продолжит свое образование уже в местной магической академии. Перед Дэнни стояло всего две задачи. Задача первая — получить самое лучшее образование. Задача вторая — выжить. Ты же своим решением поломала мне весь столь тщательно выстроенный план.

— Если бы ты сразу мне все рассказал — я бы действовала по–другому. Впрочем, и сейчас ситуацию еще можно переиграть — забирай своего протеже из академии, а через сол я устрою его на следующий поток. Там уже не будет столь высокопоставленных отпрысков.

— Эти отпрыски никуда не денутся — они будут учиться там же, только на курс старше, и Дэнни все равно придется с ними встречаться. Ситуация останется той же, только Дэнни будет тяжелее — ведь его курс окажется младшим, а неуставные отношения старших и младших в академии никто не отменял. Или за тысячу сол моего отсутствия что–нибудь изменилось? К тому же Таня уже вытащила Дэнни в этот мир, не став ждать следующего года — ведь за это время в мире Наты Дэнни уже успел бы закончить академию, получить работу, возможно — даже жениться. Время оказалось бы упущено. Раньше, к началу занятий, тоже, кстати, не могла — мальчик к тому времени еще учился в школе. Подозреваю, что Таня вообще нашла своего избранника в самый последний момент, прямо на экзаменах, и сразу же переместила его сюда.

— Тогда можно устроить твоего мальчика в другую академию. Не обязательно в столице.

— Эта академия — лучшая. Я не зря просил устроить Дэнни именно в нее. Возможно, ему будет достаточно и знаний, полученных в каком–нибудь провинциальном ВУЗе, но я не хочу рисковать — в будущем юноше может понадобиться каждая крупица знаний, и возможно, именно этой крупицы ему когда–нибудь и не хватит. Я полагал, что ты найдешь другой способ устроить Дэнни — в конце концов, место в другой группе можно было бы и перекупить. Зачем было устраивать его именно в эту группу, причем именно таким способом?

— Хорошо, признаю, что в свете вновь полученной информации о твоем протеже мои действия выглядят не слишком оптимальными. Я действительно допускала незначительную вероятность его гибели, однако полагала, что риск оправдан, и бонусы от его учебы именно в этой группе покрывают все возможные риски. А именно в эту группу твой протеже иначе попасть бы не сумел. Зато, если мальчик выживет и успешно окончит академию, то он обзаведется нужными связями в правящих кланах. Согласись, задумка была хорошая — своего человека в аналогичном случае я устроила бы именно так. Но что ты предлагаешь сейчас?

— Я буду периодически приглядывать за Дэнни. Тем же будет заниматься и Таня. Но ни у меня, ни у нее просто не хватит времени на постоянный контроль ситуации — сейчас я веду несколько очень важных проектов, требующих постоянных моих отлучек. Проектов, которые я планировал сотни сол, с великим для себя трудом запустил и от которых в ближайшее время не могу оторваться. А Таня не только постоянно учится, но и много времени тратит на строительство своих храмов и приобретение земли под них. Да и ребенок отнимает немало времени, даже с учетом того, что в воспитании ей помогает Лури. Раз уж так сложилось — пусть учится в этой группе, но в твоих силах организовать незаметное сопровождение и прикрытие Дэнни силой клановых телохранителей — думаю, за тысячу сол Лерой не растеряли полученных навыков.

— Прикрытие и сопровождение я организую — это не так уж и сложно. В каком объеме ты хотел бы получить это прикрытие?

— В максимальном. Оно должно быть круглосуточным и исключать всякую возможность нанесения подопечному серьезной травмы, если это, конечно же, не касается регулярных оканийских войск. Разумеется, прикрытие должно быть незаметным — Дэнни ни о чем не должен догадываться.

— Удаленное прикрытие всегда менее надежно…

— Вооружите охранников мощными дальнобойными армейскими парализаторами и обеспечьте их дублирование.

— Это оружие запрещено применять гражданским лицам.

— Проведите охрану как бойцов клановых вооруженных сил.

— В этом случае они должны постоянно получать разрешение на посещение столицы в имперской канцелярии. Пройдет всего несколько ло, и ими заинтересуется имперская безопасность.

— Меняйте группы, используйте разные способы проникновения на подлежащую охране территорию. Пустите отвлекающим маневром несколько десятков параллельных групп, выполняющих задания в различных районах столицы и пригородов. В конце концов, наблюдать и сопровождать могут одни группы, а силовую поддержку осуществлять другие. Выведите на орбиту пару боевых челноков с группами захвата — пусть подстраховывают наземные группы прикрытия в самых опасных ситуациях. Мне ли тебя учить — в вопросах безопасности и ты, и твои люди разбираетесь не хуже меня. Для меня не важны способы, мне важен результат. Дэнни мне нужен живым.

— Хорошо, я даю свое слово — Дэнни будет жив, я приложу для этого все свои силы. Но ты мне будешь должен!

— Для тебя, Лера — все, что угодно!

— Подожди, не уходи — раз деловая встреча закончена, останься ненадолго просто на чай, расскажи, как живешь — слишком редко я тебя вижу. И Мидо давно уже стоит под дверью, с нетерпением ждет окончания переговоров и жаждет с тобой пообщаться — ты же не откажешь в совместном распитии чашечки миасского чая своему давнему другу и его жене?

***

Весь вечер и часть ночи Дэнни потратил на общение с искином. Но предварительно он посетил библиотеку и уговорил библиотекаря обучить его азам работы с терминалом биокомпьютера — зная о принципах его работы теоретически, юноша боялся потратить на самостоятельное изучение слишком много времени и не успеть до утра узнать все, что требовалось. А требовалось узнать многое — на дуэль необходимо было выходить во всеоружии. За вечер Дэнни узнал не только правила дуэли, но и то, что его собственную магию светить никак нельзя — ее могли счесть оружием и признать правила дуэли нарушенными. В этом мире, оказывается, дуэли были разрешены официально, и даже смерть на дуэли признавалась обычным несчастным случаем. Наказания за причинение смерти в этом случае никто не нес и убийством оно не считалось, но лишь по той причине, что на дуэль надлежало являться безоружным, а сама дуэль прекращалась в тот же момент, как только одна из сторон признавала себя проигравшей. Считалось, что при таком способе выяснения отношений убить своего противника практически невозможно. И действительно, за бездну тысячелетий существования империи смерти на дуэлях случались крайне редко и были вызваны возникновением в процессе дуэли роковой случайности — сердце там у одного из дуэлянтов не выдержит или упадет он неудачно — головой на неожиданно оказавшийся на месте схватки камень. Случайности закончились после появления в этом мире бога Одина, носившего тогда имя Дэрий. Откуда он появился в Окании — архивы умалчивали, выдвигая единственное официальное объяснение — Один прилетел на Окану в научно–исследовательском звездолете, несколько лет до этого бороздящем неизведанные глубины дальнего космоса. Уяснив для себя главное — смерть на дуэли от руки безоружного человека обойдется для него без последствий, если противник не успеет признать себя проигравшим, Один научился убивать с одного удара. Вероятно, подобное он умел делать и раньше — на то он и бог. У его противников не оставалось ни шанса — ведь до нанесения первого удара они не могли признать себя проигравшими, так как бой считался начавшимся после первого же нанесенного удара. А затем противники Одина уже ничего не могли поделать по причине своей внезапной и скоропостижной смерти. Основы боевого искусства Один передал своим потомкам, и Дэнни неплохо изучил их в школе, но и тут, оказывается, Создатель тоже успел отметиться, основав в клане Лерой свою собственную школу боевых искусств. А, следовательно, Дэнни вполне мог столкнуться в дуэльном круге с человеком не менее опытным, чем он сам. К тому же люди в этом мире жили очень долго, и молодо выглядевший противник вполне мог посвятить занятиям боевыми искусствами не одну сотню лет, став настоящей боевой машиной смерти. Вероятность подобного исхода поединка была минимальна — школа Лерой являлась клановым закрытым заведением, куда отсутствовал доступ посторонним, однако все в жизни когда–нибудь случается впервые. Что–то из закрытых тренировок клановых бойцов могли подсмотреть другие кланы, что–то воссоздать заново. В конце концов, любую информацию можно купить — вопрос только в количестве заплаченных за нее денег.

Выяснив для себя все, что хотел, Дэнни успел подготовиться к завтрашним занятиям, бегло просмотрев пропущенный им материал, и, отложив нужные книги и блокноты в отдельную стопку, усталый, завалился спать — времени до начала занятий оставалось не так уж и много, а перед ними юноша рассчитывал посетить столовую и плотно позавтракать. Следующий день потребует много сил…

***

Окаана, императорский дворец…

— Тан Шихои, какие новости вы принесли мне на этот раз? По вашему лицу я уже вижу, что у имперской службы безопасности появилась свежая информация.

— Мой император, в империи все спокойно, вам не о чем волноваться. Люди работают, налоги собираются. Имперские вооруженные силы как никогда сильны и находятся в постоянной боевой готовности. Впрочем, о положении в имперских войсках вам регулярно докладывают Милим, о состоянии имперской промышленности — Тумиоши, а о внутренней и внешней политике империи вам известно из докладов Томини. Вроде бы я ничего не упустил… Ах, да — справку о налогах и сборах вам на стол регулярно кладут Отоши. Так что я могу поделиться только очередными слухами и сплетнями, которые бродят в кулуарах совета кланов.

— Ну, так поделитесь, будьте любезны — собственно, ради этого я вас регулярно и вызываю.

— Совет кланов уже долгое время муссирует рождение наследниц у партиарха Рэя. Как вы, наверное, помните — у этого человека имеются сотни детей как в клане Камэни, так и в клане Лерой. Почти все из них до сих пор живы, как до сих пор живы восемнадцать его бывших жен, но все они давно уже забыли о существовании своего близкого родственника. Можно считать, что господин Рэй начал свою жизнь с чистого листа, оставшись со своей последней и до недавнего времени единственной женой Иллурой, внучкой Тиаринеи, матриарха Ханто. Сама Тиаринея, кстати, вот уже которую сотню сол обещает отойти от дел и передать все бразды правления своей дочери, Орилле, и не передает по той причине, что сама Орилла уже отказалась от власти в пользу собственной дочери Тайлим, внучки Тиаринеи. Отдала бы Иллуре — она, как–никак, ее старшая дочь, но Иллура умудрилась выйти замуж за господина Рэя и покинуть клан Ханто. Так что, скорее всего, вместо Тиаринеи мы в скором будущем увидим в кресле матриарха госпожу Тайлим — девочка подает большие надежды. Впрочем, это лирическое отступление, возвращаюсь к господину Рэй. Долгое время господин Рэй отсутствовал в империи — предположительно, находился с покинувшими империю людьми из кланов Камэни и Лерой. Однако около пятнадцати сол назад или немного раньше по какой–то так и не установленной нами причине бывший теневой патриарх синдиката решил вернуться и основать здесь свой собственный клан, чему мы в свое время не смогли помешать. Тогда же господин Рэй взял себе еще одну жену, предположительно — свою дальнюю родственницу, по имени Таня. И Иллура, и Таня родили Рэю каждая по девочке, так что женам молодого патриарха есть чем заняться. Госпожа Иллура, по нашим сведениям, почти безвылазно проживает на Окане, где ее муж приобрел для клана неплохой участок земли, отвалив за него такие деньги, что на них можно было бы купить средний по численности клан. Госпожа Таня более непоседлива, чем ее компаньонка — ее постоянно наблюдают в различных уголках империи, где она появляется, скупая земли и возводя на них клановые культовые сооружения, имеющие форму пирамид. Перемещается она, по–видимому, с помощью наведенных мобильных порталов неизвестной в империи конструкции. Возведение культовых строений на всех приобретенных кланом Рэй территориях происходит практически мгновенно, что косвенно свидетельствует о наличии в клане неизвестных империи передовых технологий, намного обогнавших современную имперскую науку. Есть вероятность, что подобными технологиями также обладают отколовшиеся от империи и основавшие свой собственный анклав части кланов Лерой и Камэни.

— А люди? Где сейчас люди клана Рэй?

— Их практически никто не видел, мой император. Постоянно на виду находится не более нескольких десятков клановых, занимающихся вопросами клановой политики и экономики и пребывающих или на Окане, или в самой столице, в деловом офисе клана Рэй. Там же, в офисе, проводятся торговые операции и заключаются сделки. Иногда отдельных людей клана видят в различных уголках империи, включая периферийные галактики, и это косвенно свидетельствует о том, что все люди Рэй владеют индивидуальными мобильными порталами — существующими имперскими порталами клан практически никогда не пользуется. Загадкой клана остается также полная энергетическая автономность всех объектов Рэй — клан не заключил ни одного контракта на поставку для него энергии и не построил ни одного энергетического объекта. Возможен, правда, вариант, что для нужд клана используется одна из энергостанций синдиката Камэни–Лерой, а сама энергия подается по стационарным портальным энерговодам, но эта версия маловероятна — энергия синдикату нужна самому, а поставки больших объемов энергии непременно отразились бы на загруженности клановых энергостанций. Поэтому аналитики моего ведомства учитывают наихудший вариант — клан Рэй обладает собственными, практически неограниченными запасами энергии и расходует их без учета режима экономии, столько, сколько потребует конкретная ситуация. Косвенно эту версию подтверждает несколько мелких контрактов на поставку кланом Рэй энергии в пользу третьих лиц.

— Это хорошо или плохо?

— Это очень плохо, мой император. Пока клан Рэй обходится лишь продажей сырья, захватив часть рынка дорогостоящих редкоземельных металлов и минералов, однако, если источники энергии у них столь велики, как мы предполагаем, Рэй в состоянии обрушить всю имперскую экономику, став монополистами в поставках энергии. Я не знаю, почему они до сих пор этого не делают — возможно, осознают последствия подобного шага.

— А с чего вы вообще сделали подобный вывод? Быть может, Рэй действительно не потребляют энергии по причине того, что у них нет ни людей, ни работающих объектов? Быть может, энергия им просто не нужна, а для бытовых нужд они пользуются мобильными энергетическими установками, которые можно доставить в нужное место в любом пассажирском флаере?

— Пирамиды, мой император… Эти культовые сооружения, по единогласному утверждению имперских ученых–аналитиков, были созданы с помощью давно известной в империи технологии матричной репликации — их мгновенное появление на пустом месте не вызывает иного толкования. Эта технология применяется достаточно широко для копирования небольших объектов, и массовое ее применение в промышленности останавливает всего один недостаток — аппаратура по репликации очень прожорлива. Ведь при репликации фактически из энергии синтезируется вещество, а это связано с колоссальными ее расходами. Расходы снижаются на несколько порядков, если в репликатор предварительно загружаются необходимые для синтеза химические элементы, но и в этом случае расход энергии весьма значителен. Поверьте, мой император — значительно дешевле нанять флот звездолетов и привезти строительные материалы из другой галактики, чем синтезировать пирамиды из «ничего», как это было проделано при возведении всех культовых сооружений клана Рэй.

— А с чего вы взяли, что эти пирамиды — действительно храмы? Ранее господин Рэй не был уличен в излишней религиозности.

— Излишней религиозностью страдает его вторая жена, госпожа Таня, являющаяся, если верить некоторым источникам информации, верховной жрицей неизвестного в империи божества по имени Один. Муж не препятствует ее действиям, да и сотрудники кланового офиса подтвердили, что все возводимые Таней пирамиды есть предметы религиозного культа, а именно — храмы. Сами работающие в офисе члены клана Рэй являются, кстати, почитателями того же бога. Причем абсолютно все — их уверенность в реальном существовании своего божества граничит с фанатизмом.

— Вашим людям удалось приобщиться к этой религии и попасть в посвященные этому богу храмы?

— Нет. Клан Рэй на текущий момент вообще является самым закрытым имперским кланом. Тех крупиц информации, которые удалось добыть имперским службам, явно недостаточно, чтобы определить реальные цели и задачи клана. То же касается и вопросов религии.

— Ваша оценка ситуации?

— Аналитики выдают прогноз возникновения максимальной внутренней угрозы. Подобная вероятность действительно существует, а скудость имеющейся информации не позволяет реально оценить эту вероятность. Она может оказаться как ничтожно малой, так и вполне реальной. Мы опасались, что в империю хлынут миллиарды возвращенцев, и первые люди клана Рэй, казалось, были тому подтверждением. Прибытия переселенцев не случилось, однако массовая скупка земли и застройка приобретенных территорий при всей своей кажущейся безобидности выглядит даже более угрожающей, так как неизвестно, чего от столь могущественного и скрытного клана можно ожидать.

— Ваши прогнозы?

— Рэй явно к чему–то готовятся, приобретение земли и широкомасштабное строительство тому подтверждение. Боюсь, что истинные цели клана мы узнаем только тогда, когда предпринимать какие–нибудь серьезные силовые меры против них станет уже поздно.

— А почему империя не может предпринять против Рэй небольшое силовое воздействие уже сейчас? Незначительное — только лишь для того, чтобы немного припугнуть руководство клана и заставить их действовать не столь агрессивно и, быть может, раскрыть хотя бы часть своих планов?

— Вы помните, мой император, чем закончилось небольшое силовое воздействие против Лерой, предпринятое кланом Хорукайяни? Мне не хотелось бы повторения тех давних событий для своего клана. Вы, впрочем, можете отдать соответствующий приказ Милим — у них много бойцов, матриарх клана вполне может рискнуть. К тому же с каждым ло начинать военные действия против Рэй становится все более опасным — за последние солы клан значительно увеличил объемы своих торговых операций и по объемам капитализации обогнал некоторые кланы золотой тысячи. Рискну предположить, что уже на следующей клановой ассамблее по результатам отчета министерства по налогам и сборам клан Рэй войдет в золотую тысячу и получит свой голос в совете кланов.

— То есть с активными действиями мы опоздали?

— С ними мы опоздали уже тогда, когда партиарх Рэй зарегистрировал в империи свой клан.

— Ну что ж, вашу оценку ситуации и ваши прогнозы я услышал. Осталось услышать ваши предложения — я еще не забыл слова патриарха Рэй, уверявшего меня, что он не враг империи и не желает ей вреда.

— Охотно верю. Империи он действительно не желает вреда. Более того — рискну предположить, что если клан Рэй со временем займет в совете доминирующее положение, а его патриарх станет претендовать на имперский трон, то сама империя от этого только выиграет — не забывайте, мой император, что под управлением патриарха Рэй клан Лерой добился невиданного могущества. Причем, набрав в клан сотни миллионов нищих неклановых, он всем им обеспечил вполне приемлемый уровень жизни. Возможно, став императором, этот вне всяких сомнений выдающийся чело… выдающаяся личность избавит империю от нищеты, чего вам, мой император, сделать так и не удалось. Вот только найдется ли в этой новой империи место для Торуга и Шихои?

— Патриарх Рэй никогда не давал повода заподозрить его в том, что он метит на имперский престол. Я думаю, ему это просто не нужно.

— Вы так в этом уверены, мой император?

— Я на это надеюсь — господину Рэй не интересна наша подковерная возня и закулисные игры во власть. Он по определению должен быть выше обычных человеческих страстей и пороков — лишь по той причине, что мы ничего не можем ему предложить. Однако, как я понимаю, ваше ведомство все равно учитывает возможность угрозы империи с его стороны?

— Со стороны патриарха Рэй? Пока незначительную, мой император. Да, все мы для него, вероятно, выглядим не более чем мелкие назойливые букашки, но господин Рэй вполне может использовать ресурсы империи в каких–то своих целях просто потому, что подобные действия могут показаться ему более удобными или оптимальными. Наши интересы его, по большому счету, не волнуют, и заставить господина Рэя их соблюдать мы не в силах. Не сомневаюсь, что господин Рэй действительно не желает причинять империи вред, но это не говорит о том, что тот не может быть нанесен непреднамеренно.

— И как же тогда с ним бороться?

— Открыто бороться с ним бессмысленно. Однако можно создать для людей из клана Рэй такие условия, что причинение вреда империи в первую очередь затронет самих Рэй. Имперские аналитики уже работают над этим вопросом.

— Уделите разработке мер скрытого противодействия Рэй самое пристальное внимание.

— Будет исполнено, мой император.

— И последний вопрос, тан Шихои. Вопрос несколько не по теме, но, тем не менее, он очень важен для понимая истинных побудительных причин обсуждаемого нами объекта. И вы, и я знаем, что еще тысячу сол назад, когда господин Рэй еще не покинул пределы империи, он уже достиг могущества, сравнимого с божественным. С тех пор прошла тысяча сол, и у меня нет оснований полагать, что все это время Рэй бездействовал. Наверняка его сила только увеличилась. Но почему же тогда при разговоре с патриархом Рэй я никак не могу избавиться от мысли, что разговариваю с обычным человеком? Что по этому вопросу говорят имперские аналитики, и, что более важно, думаете вы?

— Какой ответ вы хотите услышать от меня, мой император? Почему внешность патриарха Рэй настолько обманчива, что все окружающие, и вы в том числе, видят в нем обычного человека? Или зачем это нужно самому господину Рэй? Этот вопрос следует адресовать ему самому, я же могу высказать только свои предположения, основанные на выкладках наших аналитиков.

— И…?

— Господин Рэй родился и вырос человеком. Человеком он провел значительную часть своей жизни, и просто так это не забывается. Обретение невиданного могущества еще не делает человека совершенно иным существом — он по–прежнему нуждается в общении, и, в первую очередь, с себе подобными. Других богов в обозримой перспективе не наблюдается — и господин Рэй вынужден общаться с людьми. Люди же привыкли общаться с такими же людьми, ничем не отличающимися от них самих, с другими разумными людская раса наладить нормальное общение до сих пор так и не научилась. Поэтому у господина Рэя есть всего два способа не остаться в одиночестве — или подтягивать людской уровень до своего, или самому опускаться до того уровня, чтобы быть понятным и понятым простыми людьми. Насколько мои аналитики в курсе, господин Рэй использует оба варианта. Некоторые люди из его окружения уже проявляют черты, присущие божествам — как правило, неосознанно, но даже эта малость не ускользает от бдительного внимания моей службы. Как только вокруг господина Рэя образуется достаточно многочисленная когорта люд… сущностей, с которыми он сможет общаться на равных, надобность в маске обычного человека исчезнет, и общение напрямую — такое, какое наблюдается сейчас — вероятнее всего, станет для нас невозможным. Рэй окончательно отбросит свою маску человека и превратится в недосягаемое для простых людей божество.

— С которым уже нельзя будет просто поговорить…

— С богами не говорят, им молятся. Но до той поры, вероятно, пройдет еще очень и очень много времени. Просто так богами — не по силе, а по сути — не становятся. Если бы это было иначе — вселенная была бы переполнена божествами.

— Так все же какую линию поведения мне проводить с кланом Рэй и его патриархом? Ведь пусть даже и незначительная, но вероятность угрозы стабильности империи и правлению клана Торуга с их стороны все же имеется, и вы сами это признаете.

— Это очень сложный вопрос, мой император, и здесь нельзя ошибиться. Я бы продолжал общаться с патриархом Рэй так, как будто перед нами обычный человек, но одновременно не забывать, кто перед тобой находится. Своего рода игра… Пока на патриархе Рэй человеческая маска, он будет играть свою роль — стараться выглядеть и вести себя, как обычный человек, изображать миролюбие и законопослушность. И так будет ровно до тех пор, пока мы своими действиями не заставим его сбросить эту маску. А с кланом… Ну, я бы никогда не забывал, что все люди клана Рэй — потомки своего создателя, однако их патриарх вряд ли станет опекать своих потомков так, как будто это малые неразумные дети. Вероятнее всего, он станет наблюдать и изредка незаметно подправлять их действия, однако напрямую вмешиваться не будет. Патриарх Рэй вряд ли потерпит грубое вмешательство в дела своего клана, однако незначительные ошибки своих людей, особенно допущенные ими самими, а не под влиянием непреодолимых обстоятельств, вероятнее всего, поправлять не будет, следуя той логике, что на ошибках учатся.

— И что в итоге?

— В рамках закона, в известных пределах, разумеется, мы можем делать с кланом все, что посчитаем нужным — думаю, что добровольно приняв на себя правила игры и не видя непосредственной угрозы своим людям, патриарх Рэй в этом случае вмешиваться не станет. Или почти все — границы божественного терпения нам неизвестны, а, перегнув палку, мы рискуем получить не добровольно соблюдающего наши законы игрока, а разъяренное, наплевавшее на все законы божество…

— Значит, игра… А мир, соответственно, театр?

— Именно так, мой император!

— Что ж, империя принимает условия игры. Тем более что ничего иного нам, по большому счету, не остается. Мы будем стараться играть на ошибках вероятного противника и строить политические отношения с кланом Рэй исходя из предложенного нами сценария…

***

Яркое солнечное утро и съеденный недавно вкусный завтрак подняли настроение Дэнни, и сейчас он внимательно слушал свою первую лекцию в ином мире. Признаться, сама лекция его несколько разочаровала — способ преподавания мало чем отличался от того, чему он был свидетелем в мире собственном. Такая же аудитория и такой же преподаватель, монотонно бубнивший изучаемый материал. Да, подача материала сопровождалась картинками, пояснениями и диаграммами на объемном экране во всю стену, находящемся прямо за лектором, причем сама лекция дублировалась в лежащей перед ним электронной книге–учебнике, в которой Дэнни мог делать собственные пометки в отображаемом тексте, высвечивающиеся другим цветом. В той же книге можно было создавать и ссылки, если начитываемый материал встречался в других местах или к материалу имелись интересные пояснения и комментарии. Просто, удобно и наглядно — неплохо бы и у себя сотворить что–нибудь подобное. Однако подача материала для живого и активного мозга Дэнни показалась слишком сухой и медленной, поэтому он, одним глазом продолжая внимательно следить за преподавателем, положил перед собой и активировал второй учебник — по следующему предмету. Сложность восприятия и усвоения материала сразу же возросла, и юноша едва успевал слушать преподавателя и вникать в оба открытых перед ним текста. Вот так, одновременно слушая преподавателя и пролистывая другой учебник, Дэнни и провел первый урок. К концу урока голова у него стала ощутимо побаливать — работу с двумя потоками сознания юноша начал изучать совсем недавно, зато ко второму уроку он более–менее удовлетворительно изучил почти треть того материала, который его одногруппники прошли более чем за месяц. Правда, лишь по одному предмету…

Второй урок являлся точной копией первого, за исключением того, что Дэнни уже успел изучить на предыдущем занятии треть ранее начитанного его одногруппникам предмета и начал не просто слушать, но и понимать то, о чем рассказывал лектор. На втором уроке он повторил трюк, проделанный им на первом — выложил перед собой учебник с предметом, который он изучал на первом занятии, и, открыв его в самом начале, начал читать. Так как он продолжал внимательно слушать преподавателя, то к концу второго урока голова уже не просто побаливала, а болела достаточно сильно, как бы напоминая ему, что столь высокие нагрузки, да и еще с непривычки, молодому организму пока противопоказаны. Поэтому, сходив на обед, оставшиеся два занятия юноша просто внимательно слушал преподавателей, стараясь как можно более глубоко вникнуть в суть начитываемого предмета, а то, что пока не понимал — пытался просто запомнить, рассчитывая разобраться впоследствии. Тактика оказалась правильной — к концу учебного дня голова почти совсем перестала болеть, и Дэнни был готов к дуэли.

Про предстоящую дуэль он не забывал ни на минуту. Незнакомец, вызвавший его, действительно оказался студентом той же группы, в которую попал Дэнни, а, значит, ни подножка, ни последовавший за ней вызов случайностью не являлись. Утром, одним из последних войдя в аудиторию перед началом занятий, Дэнни сразу же увидел своего противника — он сидел за первым же столом и внимательно рассматривал входящих студентов. Вне сомнения — поджидал его. Поэтому, Дэнни, подойдя к столу, с улыбкой сказал:

— Привет, ушлепок! Твои планы не изменились?

Парень, стиснув зубы, пробормотал:

— Встречаемся после занятий, за библиотекой.

За библиотекой находилась дуэльная площадка — Дэнни нашел ее на карте академии, изучая прошлым вечером выданную литературу. Поэтому, продолжая улыбаться, юноша ответил:

— Приду обязательно. Прошу не опаздывать. До встречи в дуэльном круге, ушлепок!

И, повернувшись к парню спиной и не обращая внимания на раздающиеся вокруг смешки, направился к свободному столу — все остальные места были заняты.

О группе, в которую он попал и в которой ему, похоже, придется учиться в течение последующих семи лет, следовало рассказать особо. Группа насчитывала двадцать четыре человека, включая и самого Дэнни. Почему именно такое количество — неизвестно, но в аудитории располагалось именно такое количество столов, шестью ярусами поднимавшихся к дальней стене комнаты, причем центральные столы были сдвинуты между собой почти вплотную. Расположение действительно удобное — по двум проходам можно было легко подняться к каждому столу, а небольшое повышение каждого ряда давало возможность учащимся хорошо видеть и преподавателя, и экран с информацией, впереди сидящий студент этому совершенно не мешал. Дэнни достался предпоследний стол с правого края, так что почти все студенты оказались хорошо видны. Первый же брошенный на одногруппников взгляд показал, что большинство учащихся — девушки. Причем подавляющее большинство. Включая самого Дэнни, в группе насчитывалось всего четверо парней. Он, конечно же, знал, что женщин в империи рождается больше, чем мужчин — в его родном мире у людей, не владеющих магией, была примерно такая же ситуация, но не настолько же! Пятеро девчонок на одного парня! Так недолго и комплекс неполноценности заработать. А что будет, если конфликт возникнет с одной из девушек? Тоже вызывать ее в дуэльный круг? А если вызовут его? Сможет ли он ударить девушку? А если нет — не подставит ли под угрозу собственную жизнь?

Возникшие вопросы никак не давали юноше покоя, и он украдкой рассматривал своих одногруппниц, пытаясь запомнить их как можно лучше. Запомнить, впрочем, оказалось несложно — все они отличались завидной красотой и гармоничностью телосложения. Внешность девушек, на первый взгляд таких разных, была близка к идеалу, и в голове Дэнни промелькнула мимолетная мысль, что, если бы не разные лица, прически, одежда и рост, их вполне можно было бы спутать между собой — все девушки щеголяли похожими фигурами практически идеальных пропорций. Как будто по одной мерке делали… Осознав вполне способную возникнуть проблему идентификации в том случае, если по какой–нибудь причине ему не удастся различить лицо девушки, Дэнни стал более внимательно выделять на первый взгляд малозначительные отличительные признаки студенток — длину и цвет волос, характерные особенности строения фигур, форму ушей, носа, губ, пальцев… Потом, рассматривая очередную кандидатку и сохраняя в своей памяти мельчайшие детали ее внешности, он заметил, что девушки, в свою очередь, украдкой рассматривают его самого. Осознав, что его повышенный интерес может быть замечен, Дэнни сосредоточился исключительно на лекции, сначала тщательно вникая в суть излагаемого преподавателем материала, а потом, освоившись, и выложив перед собой второй учебник…

Окончание занятий прошло буднично — студенты (точнее, преимущественно студентки) дождались, пока преподаватель, погасив экран, выйдет из аудитории, спокойно поднялись из–за своих столов и потянулись к выходу. Дэнни подождал, пока все выйдут — сидел он за предпоследним столом — и так же спокойно покинул аудиторию, направившись к выходу из учебного корпуса.

К тому времени, как Дэнни не спеша вышел из здания на улицу, никого из его группы там уже не было. Мимо проходили другие студенты, спеша кто в столовую, кто в общежитие или к транспортному терминалу — многие студенты прибывали в академию телепортом или на личном транспорте, размещавшемся на специально выделенной стоянке. Стоянка транспорта располагалась рядом с портальным залом и была почти полностью заставлена ожидающими студентов флаерами. Посмотрев, куда пойдет большинство студентов, Дэнни увидел, что толпа разделилась на три неравные группы — первые две, самые многочисленные, направились одна на стоянку, другая — к транспортному терминалу, и только самая жиденькая, самая маленькая группа пошла по направлению к спальным корпусам. Там от нее отпочковался совсем небольшой ручеек, направившийся в столовую — остальные, вероятно, решили поужинать попозже, ведь столовая работала круглосуточно. Ничего удивительного в увиденном не было — еще одно доказательство того, что академия являлась элитным учебным заведениям, и обучающиеся в ней юноши и девушки относились к высшей имперской аристократии, у которой было достаточно денег и на телепорт, и на личный транспорт. Жилье в столице у них, соответственно, тоже имелось. И только незначительная часть студентов проживала как он, в общежитии. Или у них было недостаточно денег, или, что более правдоподобно — их клан не имел земли на Окане. Возможно, эти студенты вообще прилетели на учебу в столичную академию из других галактик. Клановыми, как Дэнни уже успел узнать, в академии были все. А если сюда и удавалось случайно попасть неклановым, то в его группе таких уникумов точно не было.

Не спеша проделав путь от учебного корпуса до библиотеки, Дэнни прошел по неширокой, окруженной высокими деревьями тропинке дальше, выйдя к большой, вытянутой эллипсом, заросшей невысокой стелющейся травой поляне, в самом центре которой располагалась идеально ровная утоптанная площадка в форме круга. Площадка оказалась полна народа — его уже ждали…