Затмение. До и после. Тетрадь 38

Юрий Киреев

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Глава 1

Сахалинский тоннель

Поэма

Выбор

Занемели к ночи ноги.

Не видать конца дороги.

Ни присесть, ни отдохнуть.

Впереди кремнистый путь.

Лишь одна подсказка тешит:

Будет с миром каждый пеший.

Будет тёплое жильё

и горячее питьё.

Будет мост и будут рельсы.

Будут встречи. Лишь надейся.

Будут ласковыми люди.

Но встречать никто не будет.

Путёвка

Я в далёкую Совгавань

Взял бумагу не для славы.

Надоело всем на остров

На пароме плавать в гости.

Я другую выбрал цель.

Проложу‐ка я тоннель

Под волной Невельского.

Мне наградой вескою

Будет орден либо,

Тихое — спасибо!

Повлиять аплодисменты

Ни на статус континента,

Ни на целостность земли

Ни на йоту не могли.

Ничего и близкого

Нет у евразийского

Сверх материка.

Видно, но пока.

Да, пока не различим

Кто? какой служилый чин

И с какою верой

Сдал восток и север

И другие берега

Не за что своим врагам?

Не за что? Позорно сказано.

Не с того ль, что тот, как вражина,

Помешал на честь Державы

Мост подземный пробурявить.

Реальное кино

Опускаю молча плечи.

Далеко до близкой встречи

С человеческой судьбой

А еще — с Большой землёй.

Надоело свет смешить.

На перроне ни души.

Надоело и на остров…

Мокрым зайцем. Стыдно просто!

Надоели сказки, но

Есть прикольное кино.

Был на острове АПЧехов.

Время факту не помеха.

Но и факт, чтоб твёрже помнили,

Ёгу делают в Японии.

Сахалин, как обелиск.

Город — Южно‐сахалинск.

Дальний — мужественным дань.

Дальний — близким был всегда!

Советская гавань

Красный врезал по глазам.

Заскрипели тормоза.

То обходчик сделал стойку.

Навсегда ль закрыли стройку?

Умер вождь. И люди Берии

В перспектиность не поверили.

А на стадии проекта

Подземельного проспекта

От объятья берегов

Отреклись под будь здоров!

Заложить успели шурф.

А что дальше? — ни шу‐шу!

И забыли про езду

По подземному мосту.

Обживая русский остров,

Шурф закладывали после.

Но какая лучше цель

Хлипкий мост или тоннель?

А природе — просто по фику.

Был проект бы не дистрофиком.

А циклон морской не очень

Был и тих, и не сговорчив.

Обозначилась и цель.

И конечно не тоннель.

Мост так мост. Морской циклон

Налетел со всех сторон.

И надвинул ледники

Средней тяжести руки —

Так из жизни деловой

Мост был вычеркнут долой.

Но не впали в кому горя

Люди города и моря.

Глыбы льда, словно на взлёте

Блеск летучего пролёта,

Укротили лишь на миг…

Миг — как крик, как пик тот самый

На листе кардиограммы

Начеку мостовики

Колят, плавят ледники,

Ищут полномочия

На успехи прочие,

А погодные капризы

Не смертельные сюрпризы.

Весь пролёт обледенел.

Но висячий уцелел.

Новостройка по всему

Встала в стойку по уму.

Берег берегу пролива

Ближе стали и счастливый

Каждый в гости съездить рад

И не «Под», а просто «Над».

На перегоне

Я один на мосту.

Тишина. Хоть разбейся.

Сторожу пустоту.

Отдыхаю на рельсе.

Не страшит в тишине

Напряжённая сталь.

И гудит не по мне

И не вся магистраль.

Без движенья спина.

Занемела не зря.

Не схожу с полотна.

А над Доном заря.

Неразумный склероз

Не заставил сойти.

За спиной паровоз

На нечётном пути!

Шпарить с песней по шпалам

На красный нельзя.

На пол вскрика осталось

Оглянуться назад.

Паровоз не посмел,

Не вписался во власть.

И холодная смерть,

Не задев, пронеслась.

Расплата

Под колёса попасть.

Да средь белого дня? —

Эта странная страсть

Не совсем про меня.

Не по мне популярность

На рельсах курить.

Так заумьем реальность

Нельзя удивить.

Режет поезд пространство

Надёжней ножа.

Стало сверх панибратства

На рельсах лежать.

От железной берлоги

На сердце рубец.

Соглашаются ноги

На красный рубеж.

Приготовился к рейсу

Гремучий чугун.

Напрягаются рельсы,

Как тысяча струн.

Генерирует трепет

Железная дрожь.

Отмахнуться б от щепок

Нарубленных дров.

Осечка

По первому рупору

Не для апатии

Выводит из ступора

И демократия.

Конец ознакомительного фрагмента.