Витязь в изгнании. Продолжение книги «Витязь специального назначения»

Юрий Каменский

…Человек и чудовище танцевали танец Смерти. И конец ему – чьё-то первое неосторожное движение. Но человек, в отличие от зверя, уставал быстрее. Акела чувствовал, что начинает выдыхаться. Ещё немного, и его движения начнут замедляться – тогда волкодлак быстро с ним покончит. Где этот Локис, прах его побери? Увернувшись от молниеносного броска, он наудачу ткнул кинжалом, но тварь проворно скользнула под клинок. Витязь прянул в сторону, чувствуя, что уже не успевает, что чудище движется быстрее…

Глава 5. Скованные одной цепью

«Камал помог ему на ноги встать, — Не о собаках толк,

Коль в схватке сошлись один на один

Бурый и серый волк…»

Редьярд Киплинг«Баллада о Востоке и Западе»

…Командир заставы начал, было, доклад, но Акела жестом остановил его.

— Где он?

Гвардеец сделал шаг в сторону. Связанный Джура-хан лежал, привалившись спиной к вековой сосне. На губах запеклась кровь, на щеке засохшая ссадина. Он улыбался, щеря зубы в волчьем оскале. В щёлках глаз выражение сильного хищника, угодившего лапой в мощный капкан.

— Зря ты, хан, не послушал нас. Говорили же тебе — проходи мимо, — миролюбиво заметил Акела.

— Кудай — хозяин наших судеб, — философски отозвался волчара. — От того, что написано на роду, не увернётся самый хитрый лис. Тем более, не к лицу вертеться мне.

— Ты свою судьбу сам выбрал. Грузите, братцы, этого волка на ковёр.

Гвардейцы без всякой нежности бухнули пленного на середину ковра. Тот только дёрнул от боли уголком рта, но не проронил ни звука.

— Возьми, витязь, двух человек для охраны, — посоветовал командир заставы. — Мало ли, что.

— Тебе здесь люди нужнее, — отозвался Акела. — Мы уж как-нибудь.

— Это зверюга опасная, — тихо добавил гвардеец.

— Так, ведь и мы не овечки. Не волнуйся, друг. Полетели, Викторыч.

— Погода мне, Борисыч, конкретно не нравится.

— Мне тоже, — пожал плечами Акела. — Но, ведь, другой нам не предлагают.

— Эт-точно.

Погода действительно становилась всё хуже. Ветер прямо-таки по-разбойничьи завывал в кронах сосен. Потемневшее небо уже озарялось только вспышками молний под аккомпанемент далёкого ворчания грома. Они сели рядом со связанным ханом, ковёр поднялся в воздух и лёг на обратный курс. Джура-хан, полностью расслабившись, вольготно лежал на спине. Взгляд его был равнодушно устремлён в полыхающее зарницами небо. Ковёр, качаясь под рывками шквалов, уже с трудом продвигался в нужном направлении, преодолевая сопротивление ветра. Они успели отдалиться от заставы на несколько километров, когда погода окончательно взбесилась. Ураган, взвыв, как раненый зверь, рванул так, что ковёр закрутило щепкой в водовороте.

— Нужно садиться! — проорал Акела Соловью в ухо.

— Уже пробую, — прокричал тот. — Не могу, нас уже ветер тащит, у ковра парусность слишком большая.

Самолёт уже действительно не мог противостоять разбушевавшейся стихии, его несло, как говорится, без руля и без ветрил. Внизу, сливаясь в полосы, мелькали пятна пейзажа, похожего сверху на камуфляж «сумерки».

Всё это Акела отмечал краем глаза, не отводя глаз от ценного пленника. Одной рукой он крепко держал стягивающую хана верёвку. Не дай Бог, улетит с ковра вниз. Лицо пленника по-прежнему ничего не выражало, вспышки молний освещали только бесстрастные глаза и плотно сжатые челюсти. Восток — дело тонкое, слыхали, а как же.

Громадная ветвистая молния под чудовищный грохот разорвала небосвод. В душе всё-таки шевельнулся холодный червячок страха. Эта гроза, действительно, напоминая ту самую, из-за которой они оказались здесь. Не приведи, Господи, зашвырнёт ещё куда похуже. Под впечатлением этой мысли он глянул вниз. Их уже мотало над кипящими бурунами морских волн, видно белую кипень на гребнях.

Шквал сильно тряхнул ковёр, небо опять распорол атмосферный разряд и вспышка ярко осветила пленника. Руки хана были свободны, а на лице были видны только оскаленные белые зубы и горящие сумасшедшим восторгом глаза. Хан диким котом бросился на Акелу, пытаясь схватить руками за горло.

«Где Васька?» — мелькнула мысль.

Отбив руку Джура-хана, он схватил его за шею. Толкнувшись ногами, тот всем своим телом ударил Витязя и, сцепившись, они полетели вниз, прямо в бушующее море. Удар шквала пробкой заткнул горло и холодная волна накрыла его с головой.

Прозрачная зеленоватая масса волн колыхалась в глазах, то закрывая весь обзор, то вдруг съезжая вниз. И тогда солёная вода тяжёло била по лицу, словно песком набитая подушка. В лицо изо всей дурацкой мочи давила стена ветра, плотного, как мешок с цементом. Сгустившийся воздух, моментально забивая глотку, разрывал и без того кричащие от нестерпимой боли лёгкие…

Конец ознакомительного фрагмента.