Витязь в изгнании. Продолжение книги «Витязь специального назначения»

Юрий Каменский

…Человек и чудовище танцевали танец Смерти. И конец ему – чьё-то первое неосторожное движение. Но человек, в отличие от зверя, уставал быстрее. Акела чувствовал, что начинает выдыхаться. Ещё немного, и его движения начнут замедляться – тогда волкодлак быстро с ним покончит. Где этот Локис, прах его побери? Увернувшись от молниеносного броска, он наудачу ткнул кинжалом, но тварь проворно скользнула под клинок. Витязь прянул в сторону, чувствуя, что уже не успевает, что чудище движется быстрее…

Глава 3. Что готовит Джура-хан?

Война и женщина — слова несовместимы,

Но жизнь диктует нам свои права.

Любовь Лодочникова

На большой поляне, куда, вслед за вороном, мягко спланировал ковёр, они увидели машущего рукой Финогеныча. Рядом с ним стоял кряжистый гоблин в русском стальном шишаке, опираясь на древко здоровенной секиры.

Они подошли и пожали сначала узловатую руку лешего, а потом когтистую лапищу орка. Последний, чувствовалось, сжимает лапу осторожно, чтобы не навредить людям — силища в ней чувствовалась немереная.

— Он по-людски не разумеет. Да, я переведу, — успокоил лесовик. — Я-то уже давно ихнюю речь освоил.

Гоблин, стоя рядом, переводил глаза с одного на другого. Финогеныч ему сказал что-то, тот кивнул головой и стал глухо ворчать в ответ. Честно говоря, в этом ворчании членораздельная речь ухом человека едва улавливалась. У лешего, однако, этот процесс никакого затруднения не вызвал.

— Они хотят с вами подружиться, — без труда перевёл он. — Принести присягу кнезу.

— Нашему, то есть, Климу, — пояснил лесовик. — Они могут воевать, быть стражей, они хорошо умеют драться. В бродяжничестве их племя приходит в упадок, они хотят… это… как его? А! Жить на одном месте, оседло, то бишь, завести детей. Зовут его Арраст.

— Скажи ему, — ответил Барс. — Что мы не против, если они присягу принесут, как положено. Дело для них найдётся. Как они в лесу ориентируются?

— Ну, до меня им, конечно, далеко, — хмыкнул Финогеныч. — Но против вас, конечно, отменно. Подойдут так, что человеческое ухо ничего не уловит.

— Вот и прекрасно, — резюмировал Акела. — Это, как раз пригодится. И довольно скоро.

Гоблин проворчал что-то ещё. Финогеныч удивлённо приподнял косматые брови.

— Он говорит, что подарок вам принёс.

— Какой ещё подарок? — вслух удивился Акела.

— Не знаю, — пожал плечами лесовик и что-то пробормотал Аррасту.

Тот осклабился и повернувшись к лесу рявкнул. Оттуда вылетел здоровенный, ничуть не меньше самого вождя, гоблин с небольшим мешком. Взяв его, Арраст ловко развязал и вытряхнул на траву какой-то округлый предмет. В нос ударил запах мертвечины. Акела понял, что перед ним голова. Чья, интересно?

— Борисыч, это же шаман «нетопырей», — негромко сказал Барс. — Помнишь?

Ах, вот оно что! Гоблин скалил жёлтые клыки в дружелюбной улыбке. Прямо, тебе Дед Мороз с картины сдвинувшегося сюрреалиста.

— Финогеныч, поблагодари его от нас. Как они до этих крыс подземных добрались?

— Случайно они вошли в ту пещеру. А те к ним подкрадываться стали, — леший хмыкнул. — Не знали дурни, что орки в темноте видят, как днём. Вот и получилось, что целились на мирных путников напасть, а нарвались на головорезов. Тут Арраст и вспомнил, что ему сын про вас рассказывал. Вот и посчитался за себя, а за одно и за вас.

— Добро, — кивнул Акела. — Проводи их к Сержу и отдай под его начало. В охране лесных рубежей им цены не будет. Приказывать ему могут: кнез Клим, воевода Барс, я и воевода Серж, а более никто. Передавать приказы могут ты, Соловей или Уррак. Всё, спасибо тебе.

Финогеныч, ворча и похрюкивая, передал вождю объявленную диспозицию. Тот в ответ что-то кашлянул, прижал ко лбу левую ладонь и поклонился. Барс хлопнул его по могучему плечу, они дружески попрощались с Финогенычем и пошли к ковру. Вот тебе и готовая группа отсечения. Теперь, если кызбеки надумают прятаться в лесу, они не обрадуются этой встрече. Витязь суеверно сплюнул через левое плечо и уселся на ковёр.

…В покоях, их всегдашней кают-компании, было немного шумно. Кнез Клим с Главным Воеводой Барсом изволили спорить.

— Славик, — сдержанно объяснял Андрей. — Я понимаю, что у тебя сейчас хлопот полон рот, но и про безопасность нельзя забывать. У тебя половина бояр — потенциальные «кроты», это как минимум.

— Андрей Василич, — Клим проникновенно прижал руки к груди, — ты в этих делах лучше меня разбираешься, я колхозник, что с меня взять? Ну, нету у меня сейчас времени с этими боярами долбанными разбираться, нету. Борисыч, хоть ты меня поддержи, что ли? Кстати, куда это вы пропали?

— Отвечаю по порядку. Василич прав, как всегда. А летали мы с Аррастом общаться. Это папа нашего Уррака, он к тебе на службу поступил.

— А сам-то Уррак знает?

— Нет ещё.

— Пойду ему расскажу, — поднялся Клим. — Не возражаешь?

— Что ты, Господь тебя спаси! — Акела сделал испуганные глаза. — Кто же посмеет кнезу возражать на его вотчине?

— Ну и злыдень же ты, Борисыч, — укоризненно покрутил головой Клим, выходя.

— Открыл Америку, — хмыкнул Акела. — Можно подумать, для кого-то это новость.

— Слушай, — повернулся к нему Барс. — Ну, как мне этому крестьянскому сыну втолковать?

— А зачем?

— То есть, как это, зачем? — Андрей был выбит из равновесия.

— Василич, ты умница и крутой профи. Ну, подумай сам. Начальству докладывают в двух случаях. Либо ответственность с себя снять да санкцию на что-то получить — раз. И ну уж в о-очень редких случаях — услышать толковый совет. Твоё обращение к Климу под какую из этих категорий подпадает?

— Борисыч, — помолчав секунд пять, начал Андрей. — Если такой умный…

— Строем не хожу и тельник не ношу. А не богатый, потому что мне мой начальник Андрей Васильевич платил мало, — без запинки отчеканил Акела. — Кстати, о сволочах. «Засланец» от Джура-хана вернулся.

— Когда? — напрягся Барс.

— Мне доложили, когда сюда шёл. Ласка у него на хвосте уже висела.

Андрей кивнул, это его как раз не удивило. Родственница Великого Кнеза была ими отбита у шайки разбойников, которую возглавлял её покойный папаша. Покойный, между прочим, при её прямом соучастии. Сложные отношения были у атамана Мизгиря с доченькой.

Ещё при прежнем кнезе они внедрили Ласку в терем судомойкой и прачкой. Теперь, когда Светловодьем заправляет Клим, можно было выходить из подполья, но она упорно отказывалась. Её нисколько не прельщала жизнь богатой девицы скучающей в тереме, это была шпионка и авантюристка по жизни.

Что греха таить, она, без шуток, была в этом деле бесценным самородком. И честно сказать, её категорические отказы выйти из игры принимались с затаённым вздохом облегчения. Просто потому, что половина проводимых операций имели в схеме такой важный элемент, как кнезинка Ласка.

О её истинной роли в событиях из стражи знал только Малыш, с самого начала принимавший активное участие во всех этих шпионских игрищах. Он подчинялся Ласке напрямую и уже прошло то время, когда его грызло ущемлённое мужское самолюбие. Малыш стал верным соратником кнезинки ещё и потому, что для всех остальных грозой изменников и посылов был именно он. Ласка была равнодушна к таким пошлостям, она получала удовольствие от самого процесса.

Правда, будем справедливы, когда в узком кругу ею восхищались такие зубры, как Барс или Акела, она цвела и пахла, усиленно делая вид, что «хулу и похвалу приемлет равнодушно». Невысокая, тоненькая, с невзрачной на первый взгляд внешностью, она была идеальным «топтуном». Помимо всех прочих качеств, конечно.

Выросшая в шайке татей, любым оружием владела как собственными пальцами, а в рукопашной не всякий мужик мог составить ей конкуренцию. Прибавьте сюда врождённый артистизм, соединённый с искусством перевоплощения и маскировки. В общем, покойная Мата Хари повесилась бы от зависти задолго до расстрела. Встреча с друзьями стала для девчонки её звёздным часом.

Они вышли из покоев и пошли по коридору. Почувствовав что-то, Акела обернулся. Ласка, скромно опустив глаза, стояла в двух шагах от них.

— Ласка, пощади мои старческие нервы, — засмеялся Акела. — Заикой ведь когда-нибудь сделаешь.

— Это ты шутишь, — полувопросительно ответила девушка. — Ты ещё совсем не старый.

— Вот хватит меня кондрашка, стану совсем, — проворчал Акела. — Докладывай, суперагент.

— Полдня походил по ярмарке, побеседовал с двумя торговцами, обоих я знаю. Затем пошёл к боярину Худолею, там оставлен под наблюдением.

— Худолей — это который? — поинтересовался Барс.

— Высокий, худой, лицо жёлтое, вытянутое, козлиная борода, — не задумываясь, стала перечислять Ласка.

— Стоп, — остановил Акела. — Помню. Соратник Славодума, на пару кнезу нашему кровь пили.

— Помню, — кивнул Андрей. — Ласка, образуйте с Малышом трёх уважаемых граждан к дому Худолея.

— Понятыми? — понятливо кивнула Ласка и исчезла за поворотом.

— Твоя школа? — усмехнулся Андрей.

— Толковая девушка, — отозвался Акела, — целой группы стоит.

…В понятые были приглашены двое бояр, что на памятном заседании боярской думы спорили с покойным Славодумом и ещё один молодой боярин, которого Акела не помнил. Однако, ни на минуту не сомневался, что кого попало на данную процедуру не пригласят.

К терему подошли всемером, — кнез Клим, Акела, трое бояр и два дюжих стражника. Барс с Лаской взяли на себя задачу перекрыть пути возможного отхода. На требовательный стук в ворота высунулась толстая холуйская рожа.

— Болен боярин, не принимает гостей.

— С каких это пор, боярин кнеза в воротах держит? — зловеще спросил Клим, проворно поймав холуя за бороду.

Оттолкнув его, они вошли в ворота не обращая внимая на челядь. Холуи, сновавшие по двору, при виде них попрятались, как мыши. Толпой поднялись на крыльцо и вошли в терем. В наброшенной на плечи собольей шубе и опираясь на посох, по коридору на встречу им шёл Худолей.

— Что привело в мой скромный дом светлого кнеза? — спросил он, кланяясь.

— Да, есть у меня такое подозрение, боярин, — ответил спокойно Славик. — Что прибыл к тебе сегодня гонец от Джура-хана. Вот и зашёл поинтересоваться — какие новости принёс?

— Навет это, кнез, подлый навет! — глаза боярина испуганно забегали, лицо покрыли бисеринки пота.

Фу, ты, прямо хоть наставление с него рисуй для начинающих разведчиков.

— Боярин, — тихонько позвал Акела и тот нервно обернулся к Витязю. — Отдай его нам, целее будешь.

— Да, я… — задохнулся Худолей.

— Покайся, Иваныч, тебе скидка выйдет, — бессмертной фразой Булгакова дал совет Акела.

Он уже слышал, как несколько человек поднимаются по ступеням крыльца. Слышал это и боярин, побледнев так, что из жёлтого стал каким-то бежевым. Двери распахнулись и двое стражников ввели гонца, Барс шёл сзади. Столкнувшись взглядом с Акелой, гонец замер, его румяное лицо вдруг сбросило цвет.

— От кого гонцом прибыл? — спросил Витязь.

— От славного Джура-хана.

— Что привёз?

— Письмо боярину Славомыслу. Только в живых его не застал.

— И что?

— Ему отдал, — гонец кивнул на Худолея. — Они вместе меня снаряжали.

— Лжа это, кнез… наговор… оговаривают меня! — завизжал козлобородый.

— А зачем? — «наивно» поинтересовался Барс.

— Дак… — смешался боярин. — Это… зависть.

— Зачем ему тебя оговаривать, убогий? — нажал голосом Барс. — Он же не жилец уже. Зачем ему на тебя клепать, он этим ничего не выиграет.

— Кайся, сучий потрох, — не сдержался чернобородый боярин. — В ноги кнезу, сума перемётная!

Худолей сломался. Испуганно шарахнувшись от рыка боярина, он пошатнулся, затем упал на колени перед Климом, полез рукой за пазуху. Трясущейся рукой протянул свиток, попытался поцеловать Славкину лапу.

— Милостивец, не вели казнить!

— Взять эту падлу, — приказал страже кнез. — До суда в подвал к гоблину.

— Ты руны читаешь? — спросил он Акелу, поморщившись от воплей утаскиваемого Худолея.

— С пятого на десятое, — признался тот. — Дай лучше Святобору.

Боярин взял протянутый свиток, развернул его, пробежал глазами.

— Просит узнать про новое оружие. Украсть, если можно, хотя бы одну штуку, — против воли в его голосе явно звучала гордость от причастности к высокой политике.

Акела взял у него свиток, поблагодарив душевно и сунул его в карман.

…В палатах все расселись по лавкам, Клим приземлил седалище на свой трон.

— Святобор, — обратился он к чернобородому,. — На кого, кроме вас троих, ещё можно положиться?

Тот, задумавшись, назвал ещё пятерых бояр.

— Бояре, готовьте свою конницу, — вмешался Акела. — И тем пятерым то же передайте. Отдельные группы могут прорваться. Оружие оружием, а сеча может быть жестокая. Особенно выделите тех, кто в пешем строю умеет с конным биться. А мы постараемся, чтобы войско вражье дальше границы не зашло. Осталось несколько дней, а может и их нет.

Кнез кивком санкционировал сказанное и отпустил их. Когда друзья остались одни, Андрей почесал нос.

— Надо ещё разок повнимательнее почитать, как-то он галопом по Европам…

— Сейчас, погоди… — Акела подошёл к окну, открыл створку и крикнул вниз: «Шумак, Ласку к кнезу!»

Агентесса появилась буквально через пару минут, видимо была где-то рядом. Встала у дверей, выжидающе глядя на кнеза. Клим махнул рукой.

— Садись, не стой столбом.

Она тихонько присела у дверей. Кнезинка по праву рождения, она не привыкла ещё к тому, что вправе вращается среди высших вельмож на равных, сказывалось разбойничье прошлое.

— Да, сядь ты на своё место, сирота казанская, — Акела сгрёб девчонку за плечи и усадил между собой и Барсом.

— Прочитай внимательно, — он сунул ей свиток.

— Тут про оружие…

— Это читали, — поторопил Барс. — Ещё что?

— Джура-хан предупреждает боярина, чтобы тот встретил и принял группу западных людей. Так и написано, — западных.

— Та-ак, — протянул Барс. — Какие мнения?

— Ласка, — спросил Клим. — Что скажешь? Да сиди ты, не прыгай!

Он снова махнул он рукой на вскочившую Ласку.

— В дом Худолея засаду из двух опытных стражников, — негромко стала она излагать свои соображения. — Тех двух торговцев под плотную опеку. Захотят жить — будут помогать. Гонца «перевернуть» и пусть будет при засадной группе, его могут знать в лицо. Всё.

— Молодец, — улыбнулся Андрей. — Забыла только с двух сторон дома засады для отсечения возможного отступления группы.

— Молодец, девушка, — улыбнулся Акела. — Действуй-злодействуй.

Ласка встала и выскользнула за дверь, словно настоящий маленький хищник.

— Золотая девка. Вот тебе готовый начальник тайной полиции, лучше не найдёшь.

— А как её мужики слушать будут? — почесал голову Клим.

— А как и раньше, — подытожил Барс. — Через Малыша. Тайный, он и есть тайный. Где надо, сама будет действовать, где надо, через Малыша или других доверенных лиц. Я тоже считаю, что лучше кандидатуры не найти. Ну ладно братцы, я вас оставлю.

— Далеко?

— На горную дорогу, сменю наряды и службу заодно проверю.

— Меня в Леоновку забросишь? — попросил Акела.

— По Милёне заскучал? — сверкнул зубами Славка.

— Устрою себе выходной на сутки, не возражаете?

— Борисыч, — прижал руки к груди Барс, преданно глядя в глаза друга. — Да лишь бы тебе хорошо было! Мы ж только для этого и живём.

— Ну-ну, — иронически хмыкнул Витязь.

— Тебя когда забрать? — смеясь, спросил Андрей.

— Утречком, пораньше. А ты, твоё сиятельство, Милолику, что, забыл уже?

— Да не забыл, а как?

— В смысле сословий? — прищурился Барс. — Кнез и крестьянка?

— Ну, типа того, — потупился Славка.

— Фу ты, — фыркнул Акела. — Проблему нашёл. Первый ты такой, что ли? Да кто тебе здесь указ? Тебе даже Волод слова не скажет, а кто ещё выше? Только Господь Бог.

— Вообще-то, да, — согласился Клим. — Закончится эта катавасия, поженимся. Баба она хорошая.

— Вот и ладно, — хлопнул его по плечу Акела.

Они пожали друг другу руки. Акела с Барсом вышли из палат и пошли наверх, где хранился ковёр-самолёт. Но улететь им была не судьба. Громко топая, по лестнице их бегом догонял Клим. Предчувствие скворчонком трепыхнулось в сердце.

— Каркуш прилетел, — выдохнул Славка. — Кызбеки приближаются к границам.

…Лагеря кызбеков раскинулись примерно в трёх километрах от минированных подступов к Руссии. Сверху хорошо было видно, что жизнь в них течёт чисто походная: тренировки, скачки, смены караулов, принятие пищи. Дым, пыль, вонь и лязг оружия. Дураку понятно, — по первому сигналу эти закалённые воины прянут в седла и лавой двинутся туда, куда покажет владетельная длань Джура-хана. Однако, пока этого не происходило.

Третий день ковёр-самолёт барражировал над стойбищами, которые тянулись на несколько километров по рокадному направлению.

А лето, не замечая этого, готового обрушиться на страну бедствия, продолжало вступать в свои права. Степь была покрыта изумрудно-зелёной травой. Даже орда кызбеков не могла вытоптать её полностью и яркие головки тюльпанов мелькали тут и там вопреки всем невзгодам. Голые неприступные скалы кое-где были стыдливо прикрыты зеленеющими лианами, ползущими вверх и цепляющимися за каждый выступ.

Из неприметных на первый взгляд скальных трещин, куда невесть как попала горсточка земли, протягивали тонкие веточки деревца, проросшие из случайно заброшенных ветром семечек. Выше были владения лишайников, которые покрывали скалы пятнами всех оттенков — от серого до бледно-зелёного.

А там, где и лишайников уже не было, расположились бойцы спецгруппы Сержа. Их деятельность ограничивалась только наблюдением. До того времени, пока не пришла пора нанести по захватчикам сокрушительной силы удар.

Чтобы не вымотаться до времени, друзья установили чёткий график дежурств. Поскольку облёт занимал около двух часов, один из двух на ковре менялся после каждого рейса. Ещё через два часа менялся второй и так далее.

Это было удобно по многим причинам. Во-первых, оставшийся на самолёте по ходу рассказывал «новому» о всём произошедшем за время его отсутствия. Таким образом, информация не утекала между пальцами, а всегда поступала в режиме «он-лайн». Кроме того, в ночное время четыре часа — срок отдыха вполне достаточный. Для тренированного человека, конечно.

— Давай к лагерю, — скомандовал Акела, глянув на часы (слава Богу, у всех были механические, любые другие давно бы сдохли).

Ковёр плавно опустился на плоскую вершину, где и происходила «смена пажеского караула». Соловей, махнув на прощание рукой, поплёлся спать, а на ковре, протирая сонные глаза, устроился Барс.

— Ну, что у нас плохого? — дежурно зевнул он.

— Никаких новостей — хорошие новости, — с видом мудрого аксакала изрёк Акела. — Как думаешь, стратег, какого хрена они тут встали?

— Сам не знаешь? — опять зевнул Андрей.

— Мне твоё мнение услышать надо, господин Главный Воевода. Своё я знаю.

— Во-первых, ждёт гонца от Худолея, — оттопырил большой палец на руке Барс.

— Во-вторых, — Он оттопырил указательный палец. — Возможно, ждёт пресловутых «западных людей». Потом отправит разведку, а дальше и так ясно.

— Яснее некуда, — согласился Акела. — Двинет войско. О! Смотри, какое-то шевеление.

В одном из стойбищ началась организованная суета. Нукеров сорок-пятьдесят, выбегая из юрт во всеоружии, прыгали на коней и съезжались в центр лагеря. Пожилой усатый воин, в богато украшенной броне, что-то им говорил довольно кратко. Потом он взмахнул рукой и отряд с гиканьем помчался от границ вглубь зорастанской территории.

— Слушай, Борисыч, что-то хочется им на хвост упасть, просто сил никаких нет.

— Ты прямо мысли мои читаешь, — буркнул Акела и ковёр заскользил, догоняя отряд. — Мне тоже почему-то кажется, что это «ж-ж-ж» неспроста.

Скачка внизу и полёт по воздуху продолжались примерно полчаса. Конечной целью отряда оказалось такое же стойбище. С той лишь разницей, что юрты в нём располагались кольцом. В середине, прямо на земле сидели, лежали и стояли примерно сотни полторы женщин. А с ними, примерно пятьдесят-шестьдесят детей, начиная от грудничков и лет до десяти.

— Я всё-таки до последнего надеялся, — тихо сказал Барс. — Что ты ошибаешься.

— Хорошо я их знаю, — печально ответил Акела. — У них это расхожий способ. В Артике шестьдесят шестой полк ВВ таким образом разоружили. Не стали ребята в женщин с детьми стрелять. Слава Богу, что их не убили, а только оружие забрали. Да, разве только там?

Он безнадёжно махнул рукой.

— Ну, ладно, уважаемый, — втянул воздух сквозь зубы Андрей. — Пообщаемся. Заметил, что бабы-то не зорастанские?

— Заметил. С подстраховкой действует, сука. Вдруг нам чужих баб не жалко? А тут свои, русские. Что-то, брат, мне всё больше хочется живым его взять.

— И допросить в полевых условиях? — хищно улыбнулся Барс.

— Или этим бабам подарить, — подхватил Акела. — На совсем недолгую память. Ладно, поворачиваем назад, тут уже всё ясно.

Путь назад гораздо быстрее — не нужно было снижать скорость до быстроты конного отряда. На вершине по-турецки сидел Толстый, а рядом стояла… Ласка. Одетая в мужское платье, она больше напоминала худенького юнца. Волосы спрятаны под шапочку, но кое-где рыжие прядки всё-таки выбивались на свободу. Серые глаза смотрели серьёзно и сосредоточенно.

— Вы где запропали, блин? — сердито вопросил его сиятельство. — Я вас уже минут сорок жду. Ласка тут новости привезла.

— У Худолея появились гости. Задержаны, допрошены. Посланцы Ордена Тернового Венца из западных гутов. Среди них бакалавр Ордена.

— Цель? — коротко спросил Барс.

— Захват пришельцев, то есть, вас, — так же по-военному, доложила Ласка. — По возможности, хотя бы одного живьём. Предпочтительнее всего, Барса или Акелу. У «терновников» — договор с Джура-ханом. Я думаю, он надеялся парализовать оборону и посеять панику среди защитников.

— Верно думаешь, — согласился Акела. — Умная девочка, растёшь на глазах.

Ласка порозовела от неожиданной похвалы. Барс, засмеявшись, тихонько хлопнул её по плечу и ковёр ушёл вверх. Акела с девушкой пошли в пещеру служившую им базой.

— Сколько их было?

— Пришло трое. Двенадцать бойцов ждали на постоялом дворе. Из них один погиб при захвате, двоих ранили.

— Среди наших потери есть?

— Двое поцарапанных, — пренебрежительно махнула рукой девушка. — Ничего серьёзного.

— Бакалавр долго упирался?

— На следующий день сдался, когда я за него сама взялась. Тятенька мой умел пленных потрошить, грех было чему-нибудь не научиться.

Акела хохотнул, ибо кое-что уже повидал. Ласка покосилась на него, но тоже, не сдержавшись, прыснула. Едва они вошли в пещеру, навстречу им сделал шаг Арраст, вождь белых орков.

— Порядок, — с сильным акцентом доложил он.

— Спасибо, друг, — кивнул Акела.

Гоблин оскалил в улыбке жуткие зубы и шагнув назад пропал за колонной.

— А можно спросить? — осторожно поинтересовалась Ласка.

— Валяй.

— Почему они пришли к нам служить?

Акела пожал плечами.

— Не знаю, я не интересовался.

— Как? — Ласка даже остановилась, вытаращив глаза. — Как же?..

— Понимаешь, — стал терпеливо объяснять ученице Витязь. — Среди всех вероятных причин их прихода не было ни одной опасной для нас. Так для чего мне её знать? Во-вторых, белые орки никогда не нарушают данного слова, а эти по всей форме приняли присягу. Ясно?

— Да, — кивнула девушка. — Теперь поняла. С бакалавром говорить будешь?

— Ты сюда их притащила, что ли?

— Не всех, только его и помощника.

— Думаешь, они ещё не всё сказали?

Ласка пожала плечиками.

— Да, нет, наверное, всё.

— Ну и пошёл он… Вези его обратно и всех береги, как зеницу ока. Может ещё с этими, мать их, рыцарями торговаться придётся. А вот помощника, пожалуй, оставь. Гоблинам под охрану сдай.

У входа в пещеру, где жили они четверо и Викинг, стояла стража из двух гвардейцев из отряда Сержа.

— Как придёт Барс, пусть меня разбудит, — попросил он их и, упав на топчан, застланный шкурой, отключился ещё на лету.

… — Борисыч, Борисыч, проснись…

Акела открыл глаза и посмотрел на стоящего рядом Андрея.

— Как спалось, что виделось?

— Спал как убитый.

— Мне стражник сказал, что ты просил тебя разбудить, когда я приду.

— Тьфу ты, совсем мозги отоспал. Надо помощника бакалавра Джуре в лагерь выкинуть.

— Его целиком или только голову?

— Шутить изволите? Зачем его резать, он же не знает ни хрена. Когда хан поймёт, что разведданных и образцов оружия не будет, он двинет свои орды. Тем более, ему кажется, что панацею от беды он нашёл.

— Вообще-то, да. Ну, пусть живёт декадент, я ж не зверь, а работа такая. Где он?

— Недалеко. Это милое дитя его в мешке привезло. Так-что, он тут вряд ли чего увидит. Покатаем его по воздуху минут пятнадцать и сбросим перед ханским шатром.

— Резонно. Ну, пошли.

Диверсант валялся в большом крапивном мешке под охраной двух здоровых гвардейцев. Именно так, с лёгкой руки Андрея, стали называть ребят из сотни Сержа. Уловив подсознательно смысл этого прозвища, ребята очень им гордились. На остальное войско они поглядывали чуть свысока. Как-никак, первые в истории Руси элитные части.

Предвидя возможные столкновения, Барс отдал гоблинов в подчинение Викингу. Мимоходом, как бы невзначай, он объяснил горячим головам, что это особая ударная группа их отряда. Здесь уже вступали в силу неумолимые законы боевого братства. Ссориться с воинами своего отряда — свои же не поймут. Так-что, междоусобиц можно было не бояться.

С помощью двух преторианцев они вытащили мешок с бакалавром на место приземления ковра. Привязав к нему длинную верёвку таким образом, чтобы не задушить даже при рывке, стали ожидать нужного момента. Ждать пришлось всего минут сорок. Отпустив Толстого с Соловьём спать, они погрузили врага, сели сами и двинулись к вражескому лагерю. Полетели они туда по большой дуге, выписывая по большому радиусу круги и спирали, чтобы накрутить нужный километраж.

Набрав нужное время полёта, они подлетели к «флагманскому» стойбищу и, зависнув над белой юртой, стали спускать мешок с пленником. Когда он уже закачался над головами телохранителей, сидящих у входа, кто-то из них заорал благим матом.

Барс позволил верёвке выскользнуть из рук и ковёр сразу взмыл ввысь, чтобы не попасть под стрелы врага. Они ещё успели услышать, как сидящий в мешке и видимо сообразив куда попал, стал что-то кричать на тюркском наречии.

— Порядок, — констатировал Андрей. — Сейчас он Джуре в жилетку поплачется. Из этого хан поймёт, что все его хитрые задумки погорели, как шашлык на пьянке.

— После чего назначит войсковую операцию, — мрачно пошутил Акела. — И слава Богу. Хуже нет ждать и догонять.

— Эт-точно, — кивнул Андрей. — Борисыч, тебе страшно не бывает?

— В смысле? — поднял на него удивлённые глаза Акела. — Страх — нормальная человеческая реакция. Но ты же, как я понимаю, что-то другое имеешь в виду?

— Ну, не придуривайся, — поморщился Барс. — Всё ты понял.

Акела помолчал, подбирая нужные слова.

— Что тебе сказать, брат? Ответ-то ты и сам знаешь. А нас кто спрашивал, а? Кинули сюда, как кутят в прорубь. Что нам, в деревне прятаться нужно было? Так, пришёл бы Джура, нас на нож, а наших женщин на хрен — вот и все последствия нашего пацифизма. На том уровне мы бы ему помешать не смогли. Короче, «делай, что должен — и будь, что будет».

— Да уж, с тобой не соскучишься.

— Не боись, — усмехнулся Витязь. — В ближайшем обозримом будущем нам всем скучать не придётся. Да был бы здесь Вольфович, он бы этого козла пригвоздил к позорному столбу. Однозначно.

Барс облегчённо засмеялся.

Ковёр заходил на посадку. На скале их ждала Ласка.

— Ты почему здесь? — удивился Акела.

— Я отправила бакалавра с конвоем. Разреши мне остаться.

— Это ещё зачем? — нахмурился Барс. — Здесь по твоей линии ничего не будет. Голимая рубка, мясо и больше ничего. Так, что, я тебе дам двух гвардейцев для охраны — и вперёд.

— Есть для меня работа. И как раз по моей линии. Она даже вам с Акелой не по зубам.

— Ты откуда это взяла? — Акела искренне недоумевал. — Никто тебя не обманывает. Барс правду сказал — мясорубка и ничего более.

— А женщины? — серые глаза уставились в упор.

— Какие женщины? — растерялся, честно говоря, Акела.

— Которых хан этот поганый перед войском погонит, — она смотрела дерзко, не опуская глаз.

Вот же, поганка!

— Откуда информация? — строго спросил Барс.

Ещё бы, они ведь никому об этом сказать не успели.

Теперь взору представилась рыжая макушка, кончик сапога застенчиво выковыривал камешек.

— Вот же, зараза! — выругался Акела. — Кто ещё знает?

— Никто, только я.

— Не понял, — отбросив церемонии, он сгрёб нахальную девчонку за шиворот и заставил поглядеть в глаза. — Откуда информация?

— Я была в стойбище. Одна. Больше никто не знает.

— Вот чёртова кукла, — уже по-настоящему разозлился Барс. — С ума спятила? А, если бы…

— Кишка у них тонка, — пренебрежительно задрав свой веснушчатый нос, ответила Ласка.

— Так, — уже овладел собой Акела. — Что предлагаешь?

Девчонка отвечала кратко, не задумываясь, видимо всё уже просчитала.

— Я проникну к полонянкам, обработаю их, подготовлю. Когда будем идти через наши засады, по моему сигналу берендеи срубают конвой, а бабы с ребятишками сразу в лес — кто вправо, кто влево. Если не подготовить их, начнут метаться, половину побьют и потопчут, а то и больше.

— Авантюристка чёртова! — в сердцах выругался Акела, беспомощно взглянув на друга.

— А ведь эта маленькая хищница права, — задумчиво произнёс тот. — Начнут бабы шарахаться и положат их. Не всех конечно, но многих. А детишек и подавно передавят.

— Рассказывай, как ты это планируешь, — сурово сдвинул брови Акела. — Если хоть в одном месте слабину почую, под стражей у меня домой поедешь и под замком просидишь до конца операции. А её обязательно почую, будь уверена,

— Мне сейчас, как раньше, тайком пробираться не надо. Оденусь как обычная полонянка и наткнусь нечаянно на их стражу. Они меня сами к этим бабам засунут.

— А что они перед этим с тобой сделают? — в голосе Акелы отчётливо звякнул металл.

— Во-первых, — спокойно ответила кнезинка. — Кто на меня, дурнушку, позарится? Эти узкоглазые любят рослых, русоволосых и пышнотелых. А если и позарится какой убогий — не смертельно. Не стоит моя девичья честь стольких жизней, там ведь и ребятишки ещё.

— Что скажешь, Борисыч? — видно было, что Барс взвешивает.

— Да, пусть идёт, она права. А убить в нашей операции любого могут, если зевнёт. Её в том числе.

Он положил тяжёлые ладони на кажущиеся хрупкими плечи.

— Постарайся не подставиться, а то мы будем очень жалеть.

Девчонка спокойно глянула.

— Не подставлюсь. Мужика обмануть легче, чем дитё малое. А уж этих сынов степей…

И, повернувшись, спокойно стали спускаться вниз.

— Нет, ты понял? — Барс оторопело глядел то на друга, то вслед наглой девчонке. — …Легче, чем дитё малое?

— А ты скажи «сама дура, твою мать» и сразу полегчает, — Акела засмеялся. — В чём-то она права. Главное, чтобы у неё теория с практикой совпала.

— Дай Бог.