Сказки про Выхухоль. Основано на реальных событиях

Юрий Иляхин

Это сказки про Выхухоль, которая, может быть, и не выхухоль вовсе, и не птица, и не зверь… Она поселилась в скворечнике величиной с дом, который построил в лесной деревне Борис Дубов, немного не рассчитав размер. К их компании постепенно присоединяются Мотылек Сяо-цань с весьма туманной биографией, неунывающая Барашка, Гремучая змейка, эстетствующий Ворон по имени Канарей и другие. Приключения происходят в деревне, в лесу и на реке, по которой друзья отправляются в свой Великий поход.

Выхухоль и Рыбка

Выхухоль сидела на берегу речки и болтала в воде ногами.

Или лапами?

Из воды высунулась Рыбка и стала смотреть на Выхухоль.

— Ну, что вылупилась, Выхухоли не видела? — спросила Выхухоль.

— А вы Выхухоль? — спросила Рыбка. — Какая-то вы… Э-э-э…

Ротик у нее был удивленно открыт и образовывал идеальную букву «О».

— А то кто же еще? Ты что, не местная? — спросила Выхухоль. — Что-то я тебя раньше не видела, пеструха.

— Я не пеструха, я из Японии, я карпия, — сказала Рыбка.

Она так и стояла почти вертикально на плавном течении, работая хвостом, а рот у нее был зафиксирован точнехонько на уровне воды. Как воронка. Но вода туда почему-то не заливалась.

«Как только не захлебнется?» — подумала Выхухоль.

— Ну, и откуда ты взялась здесь? — спросила она.

— Я выпала из самолета, — ответила Рыбка.

— А, — сказала Выхухоль. — Ну, да. Конечно. Откуда еще.

Она поболтала ногами, рыбку качнуло.

— Аквариумист менял воду, и вот… — объяснила Рыбка.

— В туалете менял? Что ж у них там у всех руки косые в этих ваших самолетах.

Рыбка пошире открыла узкие глаза.

— Не про тебя речь… Да ладно, мне-то что, — сказала Выхухоль. Помолчала. — Не холодно тебе у нас? В Японии поди теплее, возле этой вашей Фудзиямы с горячими источниками.

— Привыкаю потихоньку, — ответила Рыбка. — Только поговорить не с кем. Другие рыбы от меня шарахаются.

— Ну да, больно уж ты пестренькая. Была бы просто красная, а то еще и с пятнами, а нос вообще черный, — сказала Выхухоль. — Много отцов, что ли?

— Нет, порода такая, — сказала Рыбка. Она опустилась в воду с головой, поплавала туда-сюда и опять приплыла.

— Да ты не грусти, — сказала Выхухоль. — Тут у нас интернационал. Гремучая змейка, Мальчик, еще кое-кто, теперь ты вот. Притрешься.

— А можно я к вам буду приплывать, так просто, поговорить, пообщаться? — спросила Рыбка. — Язык буду совершенствовать.

— Да приплывай, совершенствуй, речка общая, не жалко.

Солнце встало совсем высоко и жгло макушку.

Выхоль поднялась, отряхнула зад от травинок, отодрала репейные колючки, которые в зоне доступа оказались, и пошла по тропинке домой.

Потом повернулась и спросила:

— Слушай, а как по-японски «до свидания»?

— Саёнара! Ой, нет, это значит «прощай!» — Рыбка заволновалась и завертелась в воде. — Лучше… лучше говори «цзя мата» — «еще увидимся»!

— А, ну это почти по-китайски — «цзай-цзянь»! У китайцев и взяли, наверное. Ох, уж эти мне японцы. Может, тебе поесть что принести? Риса там какого-нибудь? У нас как раз в сельпо завезли, краснодарский, мягковат, только кашу из него варить, но для сельской местности сойдет. В воде размочишь, что тебе еще надо?

— Спасибо, мне водорослей хватает. В них йода много. И витаминов. Ой, а японского зонтика у вас нет случайно?