Русские в Кабуле

Юрий Иванович Прокопенко

В те памятные годы, когда в Афганистане шла гражданская война с участием советских войск, в Кабуле жили и работали наши гражданские специалисты. Они помогали молодой республике строить новое гражданское общество, преодолевать многовековую отсталость. Среди них был и наш герой – доктор Белецкий. Особенности и трудности быта в далекой восточной стране, любовные истории и чувственные переживания, страхи при ракетных обстрелах и землетрясениях – все это можно встретить в предлагаемой повести.

Глава 1. Прилет

В сером предрассветном небе над высокими острыми хребтами Гиндукуша летел пассажирский авиалайнер рейсом «Москва — Ташкент — Кабул». Это был регулярный рейс, совершаемый каждую неделю. В салоне самолета располагались преимущественно русские гражданские специалисты различного профиля и их жены. Большинство из них были направлены в долгосрочную командировку в Кабул или возвращались из очередного отпуска в Союз, отработав первый или второй год. Самолет совершал промежуточную посадку в Ташкенте, где пассажиров и ручную кладь еще раз после аэропорта Шереметьево подвергали таможенному досмотру, отмечали таможенные декларации и через некоторое время отпускали на посадку. Это были ночные часы. Пассажиры были сонные, а потому и вялые, в основном безразличные к происходящему. Преимущественно это относилось к тем, кто возвращался в Кабул из отпусков. Для них это все было знакомо и потому не вызывало никакого интереса. Многие из них мечтали скорее опуститься в свои кресла и продолжить полет. Те, кто летел этим рейсом впервые, обладали небольшой толикой любопытства, ожидая, чем все это кончится. Мало кто из них в действительности хотел спать. И сейчас в полусонном салоне некоторые поглядывали в иллюминаторы, тихо переговаривались между собой. Среди них летел и Иван Белецкий. Он с любопытством наблюдал за горными вершинами, медленно проплывавшими под крылом самолета. Серые, угрюмые и неприветливые, они таили в себе опасность или угрозу. Скорее всего, где-то там среди этих вершин притаились «душманы», вооруженные современными зенитными ракетами «Стингер», полученными от американцев. Не исключено, что кое-кто из них уже взял на прицел пролетавший над ними авиалайнер.

— Как ты думаешь, Юрий, могут там, в горах сидеть «душманы» и наблюдать за нами? — спросил Иван своего нового друга, летевшего в Кабул вместе со своей женой Валентиной. Он так же, как и Иван, был командирован в Афганистан, на помощь местному здравоохранению.

— Ты что-нибудь там видишь? Ведь еще совсем темно.

— Да нет, — возразил Иван, — если хорошенько присмотреться, то можно увидеть всякие детали на горных отрогах, например, какие-то постройки, извилистую дорогу.

— Где, покажи? — спросила Валентина, прикоснувшись своей грудью к руке Ивана. Она сидела на среднем сиденье и чтобы посмотреть в иллюминатор, непременно нужно было сделать именно так. Иван почувствовал этот смелый жест Валентины, но не стал менять своей позиции.

— Где постройки и дорога, покажи? — еще раз спросила Валентина, с настойчивостью облокотившись на плечо Ивана.

Они познакомились лишь накануне отъезда из Москвы. Все время, что Юрий готовился к командировке, он был в Москве, а Валентина приехала лишь за три дня до их отлета в Кабул. Эта семья постоянно проживала в Туапсе, небольшом курортном городке на берегу Черного моря. Юрий там работал главным врачом санэпидстанции, а его жена обычным продавцом в портовом магазинчике. И вот какими-то судьбами жребий выбрал их на долгосрочную командировку в Кабул. Справедливости ради, надо сказать, что Валентина была моложе своего супруга лет на пятнадцать и выглядела весьма симпатичной и привлекательной. С первых минут их знакомства с Иваном она с явным интересом и без застенчивости поглядывала на него, расспрашивала о том, как это он в такие молодые годы успел стать доктором наук.

Горные хребты постепенно стали уплывать влево, оставаясь за крылом самолета, картинка в иллюминаторе сменилась, небо стало светлее и вскоре из-за дальних вершин показалось солнце. Ярко красное и большое, оно осветило небо, цвет которого настойчиво менялся от темно-серого к синему и голубому. В салоне также заметно посветлело. И когда косые утренние лучи стали насквозь просвечивать салон самолета, многие пассажиры зашевелились в своих креслах, стали потягиваться и проявлять активность. Предчувствуя скорый прилет, некоторые из них пошли в туалетную комнату. Там, конечно, образовалась очередь. Возвращались с влажными волосами, причесанными, затем долго ковырялись в своих дорожных сумках, перебирая и вновь укладывая вещи и туалетные принадлежности.

— Валентина, ты не хочешь умыться? — спросил Юрий свою супругу. — Если пойдешь, то давай, там как раз сейчас свободно.

Юрий уступил проход Валентине, и та юркнула в образовавшееся пространство. Иван посмотрел ей вслед, отметив, что у нее хорошая фигурка. Но это было лишь мимолетное отвлечение от текущих событий и того предстоящего, что ожидало их в Кабуле.

Вскоре горные хребты расступились. Лишь где-то вдалеке отсвечивали снежным покровом вершины гор. Самолет шел на посадку. Пристегнули ремни, и стали ждать. Момент посадки всегда считался самым ответственным в течение всего полета, ведь недаром среди англичан бытует пожелание «мягкой посадки». И сейчас Иван прошептал это на английском языке.

— Что вы шепчете, молитву? — спросила Валентина, повернувшись лицом к Ивану.

— «Soft landing», что означает «мягкая посадка».

— А-а, с улыбкой протянула Валентина, надо запомнить.

— Ты мужа слушай. Я тоже кое-что знаю по-английски, — предложил Юрий жене.

Нагруженный пассажирами и их багажом самолет тяжело стукнулся о землю и покатил по полосе. Слева оставались холмы и мелкие каменистые горы. Здание аэропорта было по правую сторону, и Иван увидел его лишь тогда, когда самолет замедлил бег и развернулся в обратном направлении. На площади перед зданием было много вооруженных людей в серой солдатской униформе с автоматами «калашникова» в руках. Встречались и офицеры с погонами и кокардами различного цвета на фуражках. Да, это были явные признаки военного времени в Кабуле.

Дальше все было как обычно в любых международных аэропортах, в которых ни мало побывал Иван: паспортный контроль, таможенные декларации, досмотр ручной клади, транспортная лента для багажа. Было шумно и суетливо. Вновь прилетевшие явно ожидали тех, кто должен был их встречать. И когда появились коробки с багажом и чемоданы, к нашим героям подошел худощавый смуглый парень с курчавыми черными волосами и представился:

— Меня зовут Курбан. Я переводчик вашего контракта. Приехал вас встречать.

Парень был таджиком или узбеком, но по-русски объяснялся довольно прилично. Все они стали спешно снимать с ленты коробки и чемоданы, а Курбан, сложив багаж перед выходом в город, попросил еще какого-то парня, возможно, то же переводчика, помочь донести вещи до машины. Кое — как уложили все это в Уазик, Курбан сел за руль, Иван рядом с ним, а Юрий с Валентиной разместились на заднем сиденье. Было интересно наблюдать из окна автомобиля за окрестностями, началом города, домами и постройками. Каменные строения, преимущественно одно и двухэтажные, теснились вдоль шоссе, ведущего из аэропорта, нередко встречались и откровенные лачуги, выложенные из глины и фанерных листов. Дорога была полуразбитой, и Уазик вилял из стороны в сторону, стараясь объезжать рытвины. По дороге у обочины попадались двухколесные тележки, запряженные осликами. Управляли таким экипажем местные крестьяне, одетые в широкие холщовые штаны и накидки серо-коричневого цвета. На ногах часто можно было увидеть простые резиновые калоши, а на голове традиционный тюрбан. Они, поглощенные своими житейскими заботами, что-то везли в своих тележках и не обращали внимание на обгонявших их автомобили. Автобус, раскрашенный в разные цвета, загруженный пассажирами донельзя, катился еле-еле вдоль дороги. Некоторые висели на подножках задней двери, а кто-то забрался на крышу автобуса.

— Посмотри, как они не свалятся с него?

— Да, это привычное дело. С транспортом очень плохо. Между прочим, это рейсовый автобус из аэропорта в город. Поживете, еще не такой увидите.

В голосе Курбана чувствовались нотки бывалого человека, заметно отличавшегося от приезжих новичков.

— Я здесь уже второй год, а сначала мне тоже многое казалось странным. Я сам из Душанбе, учитель русского языка. У нас многие переводчики учителя русского языка. Дари — это язык, на котором говорят в Кабуле, — он почти такой же, как и таджикский, потому нас и приглашают сюда в качестве переводчиков для работы с советскими специалистами.

Дорога заметно улучшилась, и машина въехала на территорию, сплошь застроенную блочными зданиями «хрущевского» типа. Здесь встречались деревья и кусты, по тротуарам и проезжим дорогам можно было увидеть прилично одетых людей как в афганских, так и в европейских костюмах, бегали дети. Здесь также можно было встретить своих соотечественников. Они ходили поодиночке и группами, с сумками и без, некоторые просто прогуливались, поглядывая по сторонам. «Вот они, русские в Кабуле, — подумал Иван, — теперь и он станет таким же».

Остановились у подъезда одного из домов, сгрузили вещи Ивана, прихватив с собой несколько упаковок, поднялись на третий этаж, позвонили в дверь.

— Это ваше временное жилье, сейчас здесь живет семья нашего анестезиолога. Вы пока поживете вместе с ними, — давал пояснения Курбан.

Дверь открылась, и в проеме показался крепкий мужчина средних лет с открытым и улыбчивым лицом. Над верхней его губой разместились пышные усы.

— Заходите, пожалуйста. Давайте вещи пока поставим здесь. Это все? — спросил он, осматривая принесенный багаж.

— Внизу еще осталось столько же, — ответил Курбан.

— Пойдем, я помогу.

Вместе с Иваном они подняли в квартиру оставшиеся коробки. Курбан сел за руль и повез Юрия с женой в их квартиру.

— Ну, теперь давай знакомиться, — предложил анестезиолог Ивану, — вы, как я знаю, Белецкий Иван Павлович, врач токсиколог, доктор медицинских наук, верно?

Иван кивнул головой.

— Можно просто Иван.

— Добре. А я, Гончарук Анатолий Иванович. Можно просто Анатолий. Врач анестезиолог. А это моя жена, Алла. Она здесь как член семьи, пока нигде не работает.

Алла, до сих пор стоявшая в стороне, осмелев, приблизилась, протянула Ивану руку.

— Здравствуйте. Я Алла. Очень рада познакомиться с вами. Вот, некоторое время, пока не освободиться наша квартира, поживем здесь вместе. — Алла, смущенно улыбаясь, развела руками, как бы показывая на пространство квартиры, находившееся за ее спиной. — А пока я помогу вам по хозяйству, научу кое-чему, сходим на маркет, купим продукты.

— Спасибо, — также улыбаясь, ответил Иван, — я не понял, куда мы сходим?

— На маркет, — вместо Аллы ответил Анатолий, — базар или рынок, где купить можно все от овощей и фруктов до посуды и камней.

Анатолий показал Ивану его комнату. Совсем крошечная, с железной кроватью и шкафом для одежды, небольшой одно тумбовый письменный стол и окно без штор. Зато была дверь и врезанный замок. Очевидно, предполагалось, что в этой комнате временно будет жить посторонний от основной семьи человек. Основной семьей в этой квартире были Анатолий и Алла.

Слегка разобравшись с вещами, Иван умылся с дороги и захотел выпить чаю. Алла предложила ему горячий борщ, который она сварила накануне его приезда. Она сказала, что варила его специально к приезду Ивана, полагая, что тот непременно будет голоден с дороги. Иван отказываться не стал. Борщ действительно оказался горячим и вкусным. Пока он поглощал борщ ложку за ложкой, Алла сидела напротив него за столом, расположенным на кухне. Чтобы не молчать, он повел разговор о секретах приготовления украинского борща. Она, в свою очередь, сообщила Ивану, что они родом из Кривого Рога, а в Москве живут совсем недавно, только три года. Ранее в их квартире жила ее тетя, она тяжело заболела и пригласила их в свою квартиру на проживание под предлогом ухода за больной родственницей. Так они с Анатолием оказались в Москве, но москвичами себя не считают, еще не привыкли. Потом она перешла на бытовые темы. Стала рассказывать, что и как можно готовить здесь в Кабуле с учетом санитарной обстановки. Например, пояснила она, что зелень, купленную на маркете, обязательно надо выдерживать в растворе корейского зеленого мыла, оно убивает бактерии. Потом ее нужно тщательно прополоскать проточной водой. Мясо на маркете они не покупают из-за возможности его заражения глистами, рыбу тоже. Так что пользуются консервами из нашего магазина для советских служащих. Завтра она все это покажет Ивану, а сейчас, наверное, хорошо бы поспать с дороги. Иван поблагодарил Аллу за борщ и направился к себе в комнату. Через пять минут он уже сладко спал.

Проснулся он от стука в дверь.

— К вам можно, Иван Павлович? — стучалась Алла. — Что будете ночью делать, если весь день проспали?

— Спать, что же еще, заходите Алла, присаживайтесь. — Иван не спеша поднялся с кровати, потянулся, посмотрел в окно. Еще было светло. Он повернулся к Алле, как бы желая спросить, есть ли какие проблемы. Та присела на краешек кровати, извинилась за вторжение и сообщила Ивану важную вещь.

— Я хотела вам сказать, что у нас горячая вода только один день в неделю, по пятницам. И то, часов в десять кончается. Может быть, вам стоит принять душ с дороги. И еще. У нас с Анатолием есть предложение посидеть сегодня вечерком «со знакомством». Он предложил пригласить также своего товарища с четвертого этажа, то же москвича с женой. Мы здесь стараемся поддерживать теплые отношения с друзьями и соседями. Как вы смотрите на это предложение?

— Положительно. Значит, сделаем так. Я сейчас подберу кое-что на ужин из своих запасов, приму душ. Вы правы, при таких условиях принять душ крайне необходимо. А потом и за стол. И товарищ из Москвы пусть тоже приходит. Он наверно соскучился по Москве?

— Хорошо, мы так и сделаем. На ужин я поджарю картошечки с луком. Как вы на это смотрите?

— Крайне положительно, — улыбнулся Иван и принялся за распаковку нужной коробки с провиантом на первые дни и для знакомства. Его приятель Игорь Крутов, который собственно и порекомендовал Ивана на эту командировку и уже дважды побывавший в Афганистане, подробно его проинструктировал, что лучше всего взять из провизии для подобных случаев.

Через пару часов за столом на кухне сидели Анатолий с женой, Иван и московские соседи — Вадим и Татьяна. Вадим был архитектором и здесь оказывал консультативную помощь афганским властям по вопросам архитектуры. Кроме того, он также преподавал свой предмет в местном университете. Татьяна, его супруга, была очень симпатичной женщиной с пышными волосами до плеч соломенного цвета, нежным овалом лица и карими глазами. Она с интересом поглядывала на Ивана, выглядевшего достаточно свежо после душа, а когда узнала, что этот молодой интересный мужчина еще и доктор медицинских наук, воскликнула: «Да вы у нас из молодых, да ранних!» Иван улыбнулся Татьяне на ее восклицание и заметил, что он уж и не так молод, как может казаться.

На столе была жареная картошечка, приготовленная с луком. Она издавала аппетитный аромат. А сырокопчёная колбаска, тонко нарезанная Иваном, прибавляла к этому аромату необычный шарм. В довершение ко всему были рижские шпроты, крупные и сочные, а также молодой редис, выращенный в окрестностях Кабула. Во главе стола была бутылка армянского коньяка, также из запасов Ивана. Все это Анатолий представил, как прописку Ивана в доме.

Коньяк и вкусная еда сделали собравшихся за столом разговорчивыми. Иван и Вадим нашли общего знакомого в институте архитектуры. Это был некто Оболенский, с которым Иван немало пересекался по вопросам инсоляции жилых помещений и даже писал официальный отзыв на его диссертацию. Татьяна слушала их воспоминания с подчеркнутым вниманием, так как всегда считала, что работа ее мужа достойна уважения. А тут молодой доктор наук на равных разбирает некоторые обстоятельства, связанные с работой их общего коллеги.

— Иван, простите, я вас прерву. Мне интересно, по какой специальности вы доктор наук? Я имею ввиду, медицинскую специальность.

— Есть такой раздел медицины «экология и здоровье». Возможно, вы слышали об этом. Так вот, там есть такая дисциплина как токсикология окружающей среды, то есть все яды, что есть в нашем окружении. Их влияние на здоровье — вот моя специальность.

— А аллергия?

— В том числе и аллергия, хотя ближе к этому вопросу стоят аллергологи и иммунологи. У вас есть проблемы?

Вадим прервал диалог Ивана с Татьяной, сказав, что это специальный вопрос и его можно обсудить отдельно, как врач и пациент. Иван согласился. Неожиданно раздался звонок в дверь.

— Кто бы это мог быть? — Анатолий направился открывать дверь. Стремительно вошел Курбан, тяжело дыша, как будто за ним кто-то гнался.

— Анатолий Иванович, Кирсанов прислал за вами. Срочно собирайтесь. Жену Саида случайно подстрелили. Ее сейчас повезли в хирургию, в вашу клинику. Нужна операция, я вас отвезу.

Это было как гром среди ясного неба. Хорошо, что выпили совсем немного.

— Что за ранение, куда? — спросил Анатолий Курбана.

— Я толком не знаю, но много крови, по-моему, в заднюю часть. Поехали, там посмотрите.

Анатолий развел руками, мол, сами видите, надо ехать. Извинился, надел пиджак, и устремился за Курбаном. Разговор за столом прекратился сам собой. Вадим и Татьяна засобирались домой, пообещав Ивану скоро увидеться. Иван и Алла остались одни.

— И часто такое случается? — спросил Иван.

— Нет, как нарочно, первый день и ранение. Не думайте, это случайность. Вот вернется Толя и все расскажет. Главное, чтобы они успели до десяти.

— А что происходит в десять?

— Комендантский час. После десяти солдаты кричат «дреш», что означает «стой». Они имеют право стрелять. Поэтому после десяти мы не выходим на улицу.

— Да, суровые порядки. Значит все-таки война и город на военном положении. Так?

— Наверно, так.

Первый день Ивана в Кабуле подходил к концу.