Василёк. Печальная и поучительная история о любви и ненависти

Юрий Иванович Мудренко

От любви до ненависти бывает только один-единственный шаг, и этот шаг может стать роковым. Если раньше можно было всё исправить, то, сделав этот шаг, уже не получится ничего…

4

Ирочка хорошо помнила тот сентябрьский день, когда на пороге приёмной впервые появился высокий симпатичный мужчина с аккуратно зачёсанными светлыми волосами и голубыми, как безоблачное ясное небо, глазами.

— Добрый день! — поздоровался незнакомец.

— Добрый день! — ответила секретарь и вдруг почувствовала, что её как будто бы ударило током: так ей понравился визитёр.

— Вы не подскажете, Дмитрий Валентинович у себя? — вежливо уточнил прибывший посетитель.

— Какой красавец! — не могла не отметить про себя Ирочка.

— Вы присядьте пока в кресло, — голос секретаря нисколько не выдал появившегося в душе волнения. — Дмитрий Валентинович сейчас занят и просил его не беспокоить минут пятнадцать.

Это была уловка, маленькая женская хитрость, позволившая внимательно рассмотреть нового посетителя, усевшегося в кресло и терпеливо ожидавшего приглашения на аудиенцию. Ирочка, постепенно успокоив разгоревшиеся чувства, украдкой рассматривала понравившегося мужчину с ног до головы, от начисленных до зеркального блеска туфлей до бездонных голубых глаз, и вскоре пришла к выводу, что была бы не против встретиться с ним в более непринужденной обстановке и познакомиться, что говорится, поближе. Сидевший напротив мужчина как раз вписывался в образ идеального партнёра, нарисованный Ирочкиным воображением, и как только реальный персонаж совпал с вымышленным, Ирочка уже ничего не могла поделать с проснувшимся желанием. От рокового шага к непристойному предложению удерживало только нахождение на рабочем месте, открытая дверь из приемной в коридор, где на мягком диване вполголоса вели разговор двое сотрудников, да присутствие за стеной шефа, который мог некстати выйти из своего кабинета в любую минуту. Ирочка от расстройства прикусила губу.

Выждав положенные пятнадцать минут, женщина снова обратилась к посетителю:

— Попробую связаться с Дмитрием Валентиновичем. Быть может, он уже освободился.

Она сняла телефонную трубку и нажала клавишу вызова.

— Дмитрий Валентинович, к Вам посетитель, — доложила она шефу, а затем, аккуратно прикрыв микрофон трубки, обратилась к гостю. — Как вас представить?

Мужчина оживился и, немного смутившись, сказал:

— Моя фамилия Акатов. Я от Власова Сергея Семёновича, фирма «Стройинвестпром».

Секретарь мелодичным голосом передала информацию шефу и, тут же повесив трубку, мило улыбнулась:

— Проходите, пожалуйста. Дмитрий Валентинович Вас ждёт.

— И всё-таки он — очаровашка, — у женщины, провожавшей взглядом нового знакомого, не было в этом даже тени сомнения.

И пока тот был на приёме у Самолепова, она успела придумать целый план, чтобы завязать знакомство и довести его до логического завершения. Весь организм Ирочки буквально надрывался от крика и требовал обязательного развития и продолжения new love story. Поэтому, когда открылась дверь кабинета, и из неё вышел господин Акатов (Ирочка предусмотрительно записала его фамилию в свою записную книжку), секретарь с деловым видом попросила у него контактные телефоны, рабочий и мобильный.

— Так положено. — объяснила она гостю. — Дмитрий Валентинович может запросить эту информацию в любой момент.

Василек безо всякой задней мысли чётко продиктовал тот и другой и ретировался, выйдя из приёмной. Ирочка зафиксировала оба номера, а потом с трудом дождалась окончания рабочего дня, чтобы позвонить Василию на мобильный телефон.

— Алё, это господин Акатов? — по-деловому спросила она, когда абонент снял трубку и ответил. — А это Вас беспокоят из приёмной Самолепова Дмитрия Валентиновича. Проверка связи. Только что вспомнила ваш визит и решила проверить, правильно ли записан ваш номер телефона. Вы так быстро покинули наш офис, что я даже не успела проверить номер сразу.

Ирочка столько страсти и загадочности вложила в свой голос, что, естественно, ожидала немедленного отклика на крик собственной души, и была крайне удивлена, когда такового не последовало. Василёк даже не удивился её звонку, не обрадовался, не разозлился, не сменил официально-вежливый тон на более игривый. Более того, он не прореагировал никак! А это уже говорило только об одном: он оставался равнодушен к ней! Она не оставила и мизерного следа в его сердце, не вызвала даже малейшего трепета в его душе!

— Какое безобразие! Нахал! — воскликнула бы воспитанная дама благопристойного девятнадцатого века, и её щёки успел бы залить румянец стыда и неловкости.

Ирочка же совершенно не относилась к той категории людей, которые краснеют и смущаются из-за подобных пустяков и отступают просто так и без борьбы, особенно за понравившегося мужчину, за его внимание к себе любимой. Для Ирочки это была даже не борьба, а война, священная и беспощадная, война, в которой все средства хороши.

— Ну что же! — решила тогда женщина. — Придёшь ты ко мне ещё раз! А там посмотрим, чья возьмёт.

Её мысли говорили ещё и о том, что сегодня было задето Ирочкино самолюбие. Незнакомец, сам того не ведая, наступил на больную мозоль. А то, что господин Акатов женат вот уже много лет, а у самой Ирочки есть богатый и могущественный любовник, а по совместительству (так уж распорядилась жизнь) и её непосредственный начальник, в данной ситуации не имело никакого значения, хотя этот начальник, её босс, мог запросто раздавить любого, отравить его жизнь, сломать его судьбу, если, конечно же, пожелал бы. Ирина и сама могла бы поплатиться за своё легкомыслие, но любовь бывает слепа и безрассудна. К тому же Ирочка подобной мести не опасалась, потому что надеялась на то, что непосредственно ей ничто не угрожает, во всяком случае, сейчас, когда её шеф без ума от собственного секретаря и чувствует себя, как школьник на первом свидании с одноклассницей.

Ирочка решила действовать, а потому на следующий день снова позвонила Акатову на мобильник:

— Алё! Добрый день, Василий Николаевич! Это Вас снова беспокоят из приёмной Дмитрия Валентиновича.

— Добрый день! — поздоровался Василёк. — Чем обязан?

— Для Вас есть кое-какая информация от самого, и мне поручено её Вам передать. — соврала Ирина.

— Хорошо! — ответил Акатов. — Я могу через час подъехать к Вам в офис.

— Не стоит! — прервала его Ирина. — Это не совсем удобно, потому что я буду занята до самого вечера. А вот в восемнадцать часов мы могли бы встретиться у метро «Маяковская», прямо на входе, у барельефа поэту. Вы знаете это место?

— Конечно же, знаю. — подтвердил Василёк.

— Значит, ровно в восемнадцать. — произнесла Ирина. — До встречи.

Она повесила трубку, а затем, улучшив момент, сообщила шефу, что обстоятельства заставляют её закончить свой рабочий день немного раньше, и если уважаемый Дмитрий Валентинович не возражает, то она хотела бы покинуть сегодня офис всего-навсего на полчаса раньше обычного.

— Мне к врачу, дорогой. — заговорщицки шепнула она Самолепову на ушко, как будто бы именно в эту минуту их прослушивали, как самых настоящих шпионов. — Но не бойся, ничего страшного. Просто плановый визит.

— Так, быть может, машину возьмёшь? — заботливо поинтересовался шеф.

— Да нет, на надо. Не беспокойся. На метро быстрее и удобнее будет, — заверила Ирочка, честно и невинно глядя на босса. — Я всё рассчитала.

Рассчитала, да не всё, потому что на женские уловки, капканы и умело расставленные силки, её новая жертва господин Акатов не клюнул. Более того, как показалось Ирине, он и вовсе не понял смысла встречи. Информацию, которую сообщила секретарь большого начальника, к разделу секретной не относилась, а потому её совершенно спокойно можно было передать по телефону. Она состояла всего из нескольких слов, сбитых в простую фразу:

— Мы ждём ваши документы через неделю.

И из-за этой глупейшей информации, которую Акатов знал и так, и была организована эта встреча? Оставалось только недоумённо пожать плечами и развести руки в стороны.

И всё же эта маленькая нестыковка, этот лёгкий, почти невесомый, хотя и такой заметный, казус, нисколько Ирину не смутил. Она тут же, невзирая на условности, предложила Акатову её проводить «хотя бы немного, совсем чуть-чуть».

— Вы ужинали? — поинтересовалась она у Василька уже на ходу. — Я ужасно голодна, потому что сегодня даже не успела пообедать. Вы не против составить мне компанию? Здесь недалеко есть довольно уютное кафе.

Василёк согласился, и уже через десять минут, оставив в гардеробе верхнюю одежду, они сидели за небольшим прямоугольным столиком в кафе «Rainbow» в ожидании парочки салатов «Оливье», двух порций котлет «По-киевски» и двух бокалов чешского пива.

В кафе тихо звучала музыка, плавно разливаясь во все стороны стройными аккордами и настраивая посетителей на романтический лад, и всё же Ирочке надо было приложить немало стараний, чтобы отвлечь своего хмурого спутника от мыслей о работе и перестроить всё его внимание на интимную составляющую предстоящего вечера. У Ирины было огромное желание довести Василька до нужной кондиции, потому она решила внести некоторую коррекцию в заказ и попросила дополнительно принести двести граммов водочки, потом ещё двести, и в результате до нужной кондиции дошла сама, незаметно для себя переместившись в состояние вязкой речи и глупых улыбок.

Проснулась Ирина на следующее утро в гордом одиночестве в своей постели и долго не могла понять, состоялось ли вчерашнее приключение наяву, или это был просто сон, яркий, цветной, но такой реальный?

«Так значит, это был всего лишь сон! Вещий сон», — решила женщина и стала торопливо собираться на работу.

Завтракать не хотелось, поэтому чашка крепкого кофе вполне удовлетворила скромный аппетит. Наложенный макияж и создание в домашних условиях чудного образа женщины-вампа заняли гораздо больше времени и сил, чем обычно. И если кто-либо говорит, что женщина при любых обстоятельствах может вершить два дела одновременно, не верьте. Этим ранним утром у Ирочки даже одно дело получалось из рук вон плохо, а потому она выскочила из дома несколько расстроенная тем, что идеальный Make up сегодня не удался: глаза не должны так разбегаться!

— Докрашусь потом, — сказала себе женщина, и всю дорогу до офиса спорила сама с собой, наложить ли сегодня больше теней или, наоборот, оставить всё, как есть, и только слегка подвести брови?

Утренний бег с препятствиями в виде бесконечной толпы пассажиров, сопровождавших Ирочку всю дорогу, разрумянил её щёки и вдохнул уверенность в проснувшееся сознание. Сильно краситься не пришлось, и женщина только слегка подретушировала брови, да поправила ресницы тушью «Volume Express», отчего взгляд получился глубоким и проницательным, чего не мог не заметить пришедший на службу Дмитрий Валентинович.

— Доброе утро! — поздоровался он с секретарём, а потом страстно добавил. — Ты очаровательна, моя прелесть! Какие планы на вечер? Быть может, сегодня поедем ко мне?

— Я бы с удовольствием, Димочка, — проворковала барышня, — но мне сегодня надо к врачу. Ты меня не отпустишь на полчасика пораньше?

Тут она заметила странное выражение лица начальника, пришедшее на смену предыдущему.

— О! — воскликнула Ирочка. — Да не волнуйся ты так! Ничего серьёзного. Так, по женской части. Плановый осмотр, так сказать.

— Но он же был вчера! — удивлению и возмущению шефа не было предела. — А вчера тогда ты куда отпрашивалась? Куда ходила, оставив меня скучать до самого утра?

— Вчера? — задумавшись, нараспев произнесла Ирина.

Мысли путались и сбивались в одну огромную кучу так, что отыскать кончик нужной нити, за которую можно было ухватиться и потянуть, чтобы распутать весь клубок, не представлялось возможным. Ирину слегка качнуло и повело вперёд так, что она чуть было не упала, и если бы не вовремя подставленные руки Самолепова, это бы непременно произошло. Зато от дальнейших загадочных расспросов Ирина была избавлена.

— Да что с тобой? — участливо спросил чиновник. — Ты прямо какая-то не своя со вчерашнего дня. Может, специалист, к которому ты собираешься, недостаточно квалифицированный?

Он бережно усадил женщину в кресло и спросил:

— Может быть, водички?

Ирочка кивнула в ответ.

— Сейчас налью, сейчас, — шеф метнулся в кабинет к кулеру.

Двух глотков холодной воды было недостаточно, чтобы воскресить воспоминания о вчерашнем дне: его Ирочка совершенно не помнила, как будто бы неведомый шутник начисто их стёр для каких-то своих, только ему ведомых целей.

— А может, я сплю? — спросила женщина сама себя. — Тогда это не самый удачный сон. И лучше бы я оказалась в объятиях Василия Николаевича, чем в кабинете этого эксцентричного сумасброда.

Ирочка с силой ущипнула себя за ногу.

— Ай! — вырвалось у неё непроизвольно.

— Ириша, девочка моя, точно врач не нужен? — снова участливо поинтересовался Дмитрий Валентинович. — Ты только скажи.

— Не нужен. Точно не нужен. — Ирочка мило улыбнулась и взяла Самолепова за руку, хотя далось ей это действо с превеликим трудом.

Она, наконец, вспомнила, как вчера отпрашивалась у шефа, как торопилась на спонтанно выдуманный приём к врачу, только вот вспомнить, что было потом, никак не удавалось, а точнее, весь вчерашний вечер, как корова языком слизала.

— Ладно, — решила женщина. — Для начала надо усыпить бдительность этого болвана, а потом позвонить Акатову. Боже, как я хочу его видеть!

Ирочка даже немного испугалась своего порыва, тем более что ей показалось, что последняя фраза была произнесена вслух. Но всё было спокойно, и Самолепов никак не прореагировал.

— Мне уже лучше, — проворковала секретарь. — И если ты не против, я приступлю к разбору поступивших писем.

Самолепов кивнул, очевидно, не смея возражать.

А к обеду и вовсе всё успокоилось, и появилась возможность для осуществления задуманного. Женщина дождалась удобного момента и набрала номер Василия.

— Алё! Василий Николаевич? — спросила Ирочка, когда на другом конце далёкого соединения сотовой сети ответил господин Акатов. — А это Вас из приёмной Дмитрия Валентиновича Самолепова беспокоят.

— Добрый день, — поздоровался Василёк. — Чем обязан?

— Дело в том, что у меня для Вас есть кое-какая информация, которую я могу передать только при личной встрече, — отрапортовала Ирочка.

Возникла неловкая пауза, причину которой Ирочка понять не могла. Ожидавшая благодарности и вполне естественных вопросов, секретарь большого чиновника не понимала, почему на том конце далёкого или нет, просто удалённого соединения сотовой сети её долгожданный абонент молчал.

— Алё! — произнесла женщина. — Вы меня слышите?

— Если мы снова на «Вы», тогда извольте: слышу, — подтвердили в трубке.

Ирина не поняла намёка, а потому, неспокойно выдохнув, продолжила:

— Так как насчёт встречи? В шесть вечера на станции «Маяковская» у барельефа поэту Вам будет удобно?

— Удобно, если это не шутка, — ответил Василёк.

— Ну какие тут могут быть шутки, когда дело не терпит отлагательства? — удивилась Ирина.

— Позвольте тогда уточнить, — поинтересовался Василёк, — вы мне хотите сообщить, что ваш шеф будет ждать меня со всеми необходимыми документами в понедельник?

— Откуда он знает? — удивившись, подумала женщина, а вслух заявила. — Да, эта информация и не только.

На самом деле, добавить было нечего, и Ирина делала всё возможное и невозможное, чтобы сегодня ровно в восемнадцать ноль-ноль встретиться с господином Акатовым, с этим полевым васильком с голубыми глазами, как она успела его окрестить, непременно встретиться. Так малые дети хотят получить в подарок понравившуюся игрушку, таращат глазки и тянут ручонки, не в силах совладать со своими чувствами.

Без одной минуты восемнадцать Ирочка вошла в вестибюль станции метро «Маяковская» и к своему удовольствию обнаружила Василия Николаевича прямо у памятника поэту. Мужчина был безупречен, а может быть, Ирочке это только показалось, потому что страстная, пламенная любовь слепит даже искушённых и видавших виды людей, приписывая предмету любви все мыслимые достоинства, рисуя его самыми яркими и сочными красками, оставляя в тени незамеченными даже явные изъяны и недостатки. Наверное, Купидон первую свою стрелу пускает всё-таки не в сердце, а в голову бедняге, заставляя потерять рассудок, а заодно аппетит и сон. Вот и на этот раз маленький, пухлый, розовощёкий лучник метко выстрелил именно в голову Ирины, а потом скрылся из виду и, никак себя не обнаруживая, с неподдельным интересом наблюдал за тем, как развиваются события далее.

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — рассуждала Ирина и хотя сама есть совершенно не хотела, предложила Василию пройти в ближайшее уютное кафе, где можно было обо всём поговорить.

— У Вас для меня какая-то новая информация? — поинтересовался Василёк, когда они вдвоём расположились за небольшим столиком в томном полумраке и ждали заказанный ужин.

— Да, конечно, — Ирочка согласно кивнула. — Дело в том, что все необходимые документы мы ждём от Вас в понедельник. К понедельнику успеете?

— Успею, если только не буду каждый вечер засиживаться в ресторане допоздна, — ответил Василёк и внимательно посмотрел на собеседницу.

— Каждый вечер? — спросила та в ответ. — И вчера Вы тоже были в кафе?

Ирочка не могла не заметить, что Василий как-то странно на неё посмотрел и усмехнулся, немного скривив губы.

— Это ещё что значит? — удивилась женщина, прекрасно осознавая, что подобными усмешками награждают не вполне здоровых людей.

В иной ситуации обидчику такое поведение не сошло бы с рук, но здесь был тот редчайший случай, именуемый исключением из правил. Именно поэтому Ирина легко совладала с собой и сделала вид, что и вовсе не заметила издевательского выражения и продолжила, как ни в чём не бывало:

— А в каком ресторане Вы вчера были?

— Rainbow, — услышала она в ответ.

— А с кем? — вырвалось у неё помимо воли. — Извините за вопрос. Можете не отвечать.

— Но почему же? — заговорил мужчина. — Я Вам скажу, с кем я был. Не буду делать из этого никакого секрета.

— Только вот скажите мне, пожалуйста, ответьте на мой вопрос, — попросил он, а, получив согласие, спросил. — А у вас не бывает ощущения дежавю?

— В каком смысле? — удивилась женщина.

— Да в самом прямом, — выдохнул Василёк. — Или это у вас игра такая в стёртые воспоминания?

— Начнём по порядку, — продолжил он, в очередной раз поймав недоумённый взгляд женщины. — Я ведь не случайно заговорил про дежавю. Вы мне можете рассказать, что вы делали вчера?

— Вчера? — снова удивилась Ирочка и тут же про себя подумала. — Странное совпадение. Ведь именно вчерашний день интересовал и моего шефа. Он сегодня тоже смотрел на меня, как баран на новые ворота, когда расспрашивал. Они что, сговорились?

— Вчера был обычный день, — медленно начала Ирина, вспоминая суматошное утро, толчею в транспорте и возню до обеда в офисе.

— А ещё я о тебе думала, болван ты этакий. — подумала женщина. — А вот сейчас не пойму, почему ты ко мне прицепился с этим вопросом?

— Да, день был, как день, — кивнула Ирина. — Ничего особенного. Работа, рутина и куча офисной макулатуры, которую надо было перебрать и рассортировать вот этими самыми ручками.

Женщина подняла руки до уровня лица и, повернув ладонями к себе, пошевелила пальчиками. Кольцо с дорогим бриллиантом, надетое на безымянный палец левой руки, переливалось холодным сиянием в мерцающем свете горевшей на столике свечи.

— Ну хорошо, это было до обеда, — согласился Василёк с такими доводами. — А что было потом?

— А потом рабочий день продолжился, — парировала Ирина, внезапно поймав себя на мысли, что вот именно вторую половину она помнит смутно.

У неё даже сложилось впечатление, что Василий Николаевич прав, что именно вторая половина, как он выразился, была начисто стёрта из воспоминаний.

— А что вы делали после работы? — задал свой следующий вопрос Василёк. — Скажем, так это в шесть вечера?

Ни в шесть, ни в семь, ни в восемь часов Ирина себя не помнила.

— Что за чёрт? — не переставала удивляться женщина. — Этого не может быть!

Как ни силилась Ирочка, однако припомнить события вчерашнего вечера так и не смогла. Как говорят актёры в таких случаях: надо делать хорошую мину даже при плохой игре, чем и пришлось заняться секретарю большого чиновника. Она вымученно улыбнулась.

— Вчера вечером, — Ирина не сводила взгляда с Василия, наблюдая за тем, как он реагирует на её повествование, — я плохо себя почувствовала, а потому просто решила пораньше лечь спать.

Неубедительно это всё прозвучало из её уст, да и Василий Николаевич явно в придуманную на ходу сказку не поверил.

— Ну и что с того, что я не помню вчерашний вечер? — подумала Ирина.

— Любезный! — обратилась она к официанту, щёлкнув пальцами, как заправская помещица Салтычиха, явно давая понять, что её приказание должно быть исполнено точно и в срок. — Будьте добры двести граммов водочки. Только холодной.

— Сейчас мы примем по пятьдесят граммов, и я непременно вспомню весь вчерашний вечер, — пообещала женщина. — И если так уж вам угодно, то пытайте меня, сколько хотите, только не до смерти.

К тому времени несколько глотков чешского пива возымели должный эффект, ударив хмелем в голову, заставили зарумяниться щёки и заблестеть глаза. Нахлынувшая волна хорошего настроения развязала женщине язык и сузила рамки приличия, тем более что напротив Ирочки сидел самец, которого она страстно желала.

— Я где-то слышала, что если употреблять спиртное на повышение градуса, как мы сейчас, и пить после пива водку, то всё будет нормально, — Ирина засмеялась.

— Я пью, мне всё мало, уж пьяною стала, — пропела женщина. — А Вы слышали эту песню? Когда-то она мне не нравилась, ну ничуточки! А вот теперь нравится!

— Конечно же, слышал, — утвердительно ответил Василёк. — И раньше, и даже вчера. Вечером. После шести.

— Интересно, где? — Ирочка не переставала улыбаться, настроившись на игривый лад.

— Скажу Вам честно, как на духу, — при начинающемся признании Василия Ирочка буквально превратилась в слух. — В ресторане «Rainbow». В эксклюзивном, так сказать, исполнении и исключительно для меня.

— Не может быть! — удивлению Ирочки не было предела. — Надо же, все ваши женщины поют Вам одну и ту же песню.

— Я и сам этому удивляюсь, — согласился Василёк. — А сейчас не на шутку встревожен тем, что практически со стопроцентной гарантией могу спрогнозировать будущие события.

— Да? Ну надо же! И что же вскоре произойдёт? — Ирочкин вопрос как будто бы застыл, зажатый с двух сторон любопытством и сомнением.

— Совсем скоро в графине закончится водка, и вы закажете ещё. — как по волшебству у столика появился всё тот же услужливый официант с небольшим стеклянным графином округлой формы и аккуратным отточенным движением налил спиртное в приготовленные рюмки.

— Приятного аппетита, — пожелал он клиентам и так же тихо и незаметно удалился.

— Всё может быть, — Ирина подняла свою рюмку. — Предлагаю выпить за наше неожиданное знакомство.

Василий поддержал тост. Они чокнулись, дружно, как по команде, проглотили горячительное и стали закусывать котлетами «По-киевски».

Ровно через полчаса, как и предсказал провидец, понадобился второй графин с прозрачной жидкостью, потому что первый совершенно некстати полностью опустел, оставив о себе лишь лёгкие воспоминания и странные ощущения в виде заплетающегося за зубы языка.

— У-у-у! — тягуче пропела Ирина. — Это Вы меня нарочно спаиваете? А давайте перейдём на «ты». Вы не против?

— Нет, не против, — Василий отрицательно покачал головой. — Вы знаете? Прости. Ты знаешь, а ведь события повторяются с завидной очерёдностью.

Василий посмотрел на часы и хлопнул в ладоши:

— Пора припудрить носик.

— Хорошая мысль, — Ирина поднялась из-за стола и, прихватив свою сумочку, направилась в комнату для дам, слегка покачиваясь, как шлюпка на прибрежных волнах беспокойного моря.

К тому времени хмель основательно ударил в голову, и Ирочка бросила уже на ходу в сторону Василия избитую фразу:

— А ты редкостный шалун. Не уходи никуда. Я скоро вернусь.

Слегка поправив причёску непослушными руками и подкрасив губы густым слоем яркой помады, Ирина вернулась с твёрдым намерением испачкать Василию рубашку.

— Я это сделаю! — молча решила она. — Тогда и посмотрим, что скажет его жена? Жена. Жена. А ведь он женат и, наверное, счастлив в браке. Холёный весь, ухоженный. Интересно, каков он в постели?

— Василий, а ты почему не приглашаешь даму на танец? — спросила Ирина, вернувшись назад к столику.

— Обязательно приглашу, — пообещал Василий. — Вот только выпьем ещё по маленькой и закусим, и тогда уж точно приглашу.

— Тогда не будем затягивать процесс и лишать даму удовольствия, — Ирина подняла свою рюмку. — За что на этот раз? За любовь?

— За любовь, — поддержал Василий. — А за любовь пьют стоя и до дна.

Он поднялся из-за стола и залпом проглотил свою порцию огненной воды.

— Браво! — Ирочка не могла не восхититься таким, как её показалось, мужественным и благородным поступком. — Ты прямо, как настоящий гусар. Стоя. И до дна. А знаешь, я так тоже могу. Вот так вот, залпом.

Женщину сильно качнуло и повело назад, отчего пролитая водка из поднесённой к губам рюмки обильно выплеснулась на лицо, тонкими струйками потекла по подбородку, шее и даже намочила кружевной воротничок белоснежной блузки.

— Держи меня, Василий! — воскликнула женщина и тут же картинно упала на руки партнёра, попутно испачкав губной помадой его рубашку.

Потом они танцевали, и Ирочка так тесно прижималась к Васильку, как будто бы хотела слиться с ним в единое целое. А потом у Ирочки началось прояснение в мозгу. Очевидно, алкоголь вымыл из организма все стопорные пробки, позволив воскресить исчезнувшие в глубинах памяти воспоминания о событиях вчерашнего вечера в мельчайших подробностях.

— Так вот о каком дежавю ты мне твердил совсем недавно, — Ирочка зло посмотрела в глаза Василия, который совсем ничего не подозревал о внезапной перемене настроения своей спутницы.

— Так это ты мне вчера отказал? — возмущению Ирочки не было предела, особенно после того, когда она припомнила бессовестное и ничем не оправданное бегство мужчины из её дома.

— Оставил меня и так равнодушно смылся? — напряжённо думала женщина. — Оставил совсем одну, безутешную? Ну что же, сегодня мы всё исправим! Сегодня ты никуда от меня не денешься.

Притворяться, что она по-прежнему ничего не помнит, Ирина совершенно не хотела, а потому сказала прямо:

— А я всё вспомнила про вчерашний вечер. Да, да, всё. И мне совсем не стыдно! Нисколечко!

Ирина остановила свой танец и, немного отстранившись от Василия, заявила:

— А поехали ко мне. Прямо сейчас. Надеюсь, я могу рассчитывать, что в сопровождении мне не будет отказано?

— Не будет, — Василёк отрицательно покачал головой.

— Вчера ты тоже согласился, — продолжила женщина. — Ах, да! Дежавю, или история повторяется. Ну что же, на выход!

И через пять минут пойманная машина везла их во Фрунзенский район, на улицу Будапештскую, туда, где жила Ирочка. Центр города с его старинными зданиями, рекламными щитами и вечно ремонтируемыми фасадами домов остался позади, и автомобиль въехал в спальный район с чередой выстроенных в одну линию типовых безвкусных зданий.

Дом Ирочки стоял в глубине одного из густонаселённых жилых массивов. Звуки проходящего по улицам транспорта путались и терялись в нехитром лабиринте серых бетонных коробок, а потому в квартире, расположенной на шестом этаже, можно было наслаждаться тишиной и покоем даже с открытым настежь окном. Редко кто осмеливался шуметь по вечерам и ночам в этом спокойном микрорайоне, разве что заблудившаяся стайка заезжих хулиганов, находившихся в постоянном поиске новых приключений, да местные алкаши, путавшие в режиме глубокого полуобморочного наркоза не только день с ночью, но даже лето с зимой.

— Бывали дни весёлые… — горланил под окнами какой-нибудь захмелевший не в меру певец, горланил до тех пор, пока пущенная точно в цель пустая стеклянная бутылка со звоном не разбивалась о его голову, мгновенно выключая сознание исполнителя и переводя его тело в горизонтальное положение.

Было довольно темно, когда машина с пассажирами подъехала к нужному подъезду, выхватив ярким светом зажжённых фар облезлые кусты с голыми ветвями и несколько грязных мусорных баков, источавших жуткий колорит зловония.

— Я приглашаю вас на чашку кофе, — игриво заявила Ирочка, снова перейдя на «Вы».

Василий расплатился с водителем, и машина тут же уехала, сверкнув на прощание габаритными огнями.

— Позвольте, я вам помогу, — Василий предложил свою помощь в поисках ключа от домофона.

— Не стоит, — отказалась Ирочка, а потом встрепенулась, явно обидевшись на фамильярный тон, заменивший желанный и ожидаемый интим. — А почему так официально, да ещё на «Вы»?

— С вас пример беру, — ответил Василий.

Женщине такой ответ явно не понравился, но она и виду не подала.

— А вот и ключи, — Ирина потрясла извлечённой из сумочки звенящей связкой. — Прошу.

Дверь подъезда отворилась, повинуясь прикосновению таблетки к новомодному устройству.

— Поедем на лифте или, как вчера, пешком? — уточнила Ирочка у Василия, явно намекая на вчерашнее путешествие наверх на его руках.

— Пожалуй, предпочту автоматику, — мужчина нажал на кнопку вызова лифта.

— Я тоже не против поездки, — согласилась Ирина. — Да здравствует научно-технический прогресс!

Тем временем лифт опустился на первый этаж и услужливо распахнул двери.

— Поехали! — Ирина засмеялась, и лишь только они с Василием зашли внутрь, нажала кнопку с цифрой шесть.

Лифт загудел, дребезжа пластиковой обивкой стен.

— Мне страшно, — произнесла женщина и тотчас прижалась к груди Василька.

«Началось», — подумал Василий, и решил подыграть попутчице: всё-таки во власти его рук был секретарь высокого начальника.

Он бережно обнял женщину за плечи и сказал:

— Тс-с-с. Не шевелись, а то вдруг и правда застрянем. А лифт всё-таки не лучшее место для рандеву, тем более по ночам.

И они замерли вдвоём, позволяя только несмазанным скрипучим подшипникам подъёмного механизма беспардонно разрезать безмолвное пространство своим скрежетом. А ещё через несколько минут путешественники были в Ирочкиной квартире, в которой царил вполне сносный беспорядок, оставленный женщиной накануне.

— Спокойно, не обращай внимания на бардак. — улыбнулась Ирина. — Вещи существуют как раз для того, чтобы их небрежно разбрасывать по квартире.

С этими словами Ирина сняла с вешалки в прихожей чёрный кружевной бюстгальтер, а с крючка в ванной бледно-голубую комбинацию.

— Мой руки и проходи на кухню, — предложила женщина гостю. — Я сейчас.

Ирочка проследила за тем, чтобы Василий скрылся в ванной, а сама тем временем прошла в спальню, чтобы привести в порядок себя и прибрать постель, где на смятой простыне комком лежало тёплое пуховое одеяло.

— Так, колготки — в шкаф, бельё — туда же, газеты — на книжную полку, шторы задёрнуть, включить бра, погасить верхний свет, — отдавала сама себе распоряжения женщина. — Ну всё, вроде бы порядок.

Она посмотрела на себя в зеркало, лёгким движением руки поправила причёску и вышла на кухню к своему гостю.

— Я, наверное, пойду, — очень нерешительно попросил Василёк.

— А как же чай? — удивилась Ирочка. — Или лучше кофе?

— Да нет, спасибо, мне действительно пора, — честно сознался Василий. — А то второй вечер вот так вот допоздна.

Немая сцена Гоголевского «Ревизора» отдыхает по полной перед лицом недоумения, досады, растерянности и разочарования Ирочки в тот момент, когда она услышала обидные слова Василия, говорившие лишь о том, что он по-прежнему оставался к ней холоден и безразличен.

«Культурный, — подумала Ирочка. — Интеллигент, твою мать!»

— Вот что, пока не попьём кофе, я никуда тебя не отпущу, — с хрипотцой в голосе проворковала Ирочка, нацепив вымученную улыбку на лицо.

Василёк машинально взглянул на наручные часы и согласился испить по чашечке на дорожку.

— Но только по одно, — предупредил он, согласно кивнув головой.

— Пока варится кофе, предлагаю по двадцать капель Рижского бальзама, — снова предложила Ирочка. — Я сейчас принесу.

За бальзамом пришлось идти в соседнюю комнату, где в баре среди прочих початых и закупоренных бутылок разных размеров и всевозможного наполнения, как говорится, на любой вкус, приютилась небольшая аптечка. Ирина тут же выставила на позолоченный поднос две аккуратные рюмочки, наполнила их наполовину Рижским бальзамом и вкинула в одну пару маленьких таблеток, которые тут же зашипели и растворились в тёмной жидкости без остатка. Ирина убрала аптечку на место, закрыла дверцу бара и через несколько мгновений снова появилась на кухне.

План хозяйки был прост: для начала усыпить долгожданного гостя, чтобы он и не помышлял куда-либо уезжать, а затем затащить его в постель.

— А вот и я, — Ирочка поставила позолоченный поднос на кухонный стол.

— Не закипел ещё? — участливо спросила она, кивнув в сторону ярко-красного чайника.

— Не закипел, — подтвердил Василёк.

— Ну, тогда по маленькой? — Ирочка снова улыбнулась. — Рижский бальзам тебе понравится, я в этом уверена. У него очень приятный и необычный вкус.

А потом она следила за тем, как действовало подмешанное в бальзам снотворное, как стали слипаться глаза Василия, путаться его речь, а через несколько минут он и вовсе заснул прямо за столом, уронив голову на руки.

— Какой же ты тяжёлый! — этот возглас Ирочки после бесплодной попытки переместить бесчувственное тело кавалера в опочивальню на мягкую кровать больше напоминал крик отчаяния.

— Выспаться ты можешь и дома, — Ирочка закинула руку Василия себе на плечо. — А ну, помоги мне.

И она потянула мужчину вверх. Василёк услышал эту просьбу и по мере своих сил и возможностей стал помогать женщине, не совсем понимая, куда его волокут и зачем. Ему просто смертельно хотелось спать, вытянуться во весь рост, лёжа на кровати, и забыться мирно и спокойно. Только вот этого ему как раз и не позволяли. И хоть время потеряло чёткие грани, а всё происходившее больше походило на сон, заснуть по-настоящему Васильку не удавалось. Ирина тормошила его изо всех сил. Она успела снять с него рубашку, стянуть брюки и делала всё возможное, чтобы растормошить этого спящего красавца.

— Неужели я со снотворным переборщила? — подумала Ирочка. — Ну же, просыпайся!

Но Василий уже мертвецки спал, раскинувшись на мягкой кровати, и никак не реагировал на все старания женщины. И это говорило о новом обломе в жизни несчастной, вот только на этот раз они с кавалером поменялись ролями. Вчера она была совершенно никакая, в неподъёмном состоянии, что и позволило Васильку беспрепятственно ускользнуть из квартиры, захлопнув за собой входную дверь. А сегодня он сам, благодаря стараниям воздыхательницы, находился в состоянии глубокого нокаута под воздействием чудодейственного снотворного, сыгравшего злую шутку, и лежал без брюк и рубашки, раскинув руки на большой кровати в чужой квартире. Для Ирочки он был доступной, но бесполезной добычей, как чемодан с деньгами на необитаемом острове, когда знаешь, куда можно их потратить, но не имеешь для этого ни малейшей возможности.

А утром случился скандал, потому что проснувшийся и окончательно очнувшийся от дурмана Василий не сдержался и высказал всё, что думал по этому поводу Ирине прямо в глаза. После этого он оделся и вышел, не попрощавшись, а Ирочка стала собираться на работу. Настроение у неё было на нуле, да вдобавок ко всему её распирало от негодования за несправедливые, как ей казалось, обвинения в свой адрес.

— И куда мы идём? — услышала она, как только, выйдя из подъезда, направилась к автобусной остановке.

Прямо на тротуаре, прижавшись правым боком к острым веткам серых кустов, стоял до боли знакомый чёрный джип, за рулём которого сидел сам Самолепов. Это он в открытое окно окликнул Ирину. Его вид с усталым от бессонницы лицом напугал секретаря.

— Доброе утро, Дмитрий Валентинович, — нерешительно поздоровалась Ирина, застигнутая врасплох, а потому по-настоящему растерявшаяся. — А Вы что здесь делаете?

— Да вот, случайно проезжал мимо, — пробасил Дмитрий Валентинович в ответ. — Дай, думаю, заеду. Быть может, встречу нашу Ирину, на работу подвезу. Чего уж там? Всё равно по пути. А то, как же она сама доедет после врача? Тяжело ведь, наверное?

Ирочка в ответ лишь вымученно улыбнулась, собирая в кучу разбежавшиеся мысли, но так и не смогла сделать этого до конца.

— Врача? — рассеянно повторила она. — Да, пришлось поволноваться. Пока всё проверили, пока всех специалистов обошла.

— Да, действительно, — Самолепов утвердительно закивал головой. — Это не один ли из светил вышел от тебя утром?

У Ирочки даже дыхание перехватило при мысли, что её застукали с поличным, да ещё на пороге собственного дома.

— И ты знаешь, что-то рожа его мне показалась знакомой, — процедил сквозь зубы Дмитрий Валентинович. — Только я никак не ожидал, что он ещё и медицинской практикой занимается в нерабочее время и обслуживает своих пациентов у них на дому, амбулаторно, так сказать!

Конец ознакомительного фрагмента.