Месть

Юрий Иванович, 2018

Продолжение приключений «Раба из нашего времени» Бориса Ивлаева и его друга Леонида Найденова! Приятно вспоминать о торжестве справедливости. Было время, когда Боря с Лёней бежали из частного цирка, где им приходилось вкалывать на положении рабов, а попутно и злостчастное гнездо наркоторговли и бандитизма разворошили. И вот снова придется драться. На этот раз – на Земле, где неизвестные похитили близких Ивлаева. Что ж, как в старые добрые времена, придется засучить рукава и разобраться с подонками…

Глава 2

Катастрофа?

Как Лёня меня ни доставал, моё решение оставалось непоколебимо: мы отправлялись прямым ходом на Землю!

Ну как «прямым»… Не то чтобы уж совсем прямым. Всё-таки путь получался несколько извилистым. Вначале в местный Сияющий Курган. Там пообщаться с искусственным интеллектом, который управлялся со всеми здешними инфраструктурами. Затем он, по моей просьбе, открывал нужный портал в главном зале Кургана. И мы переходили на Пространства Вожделенной Охоты. Или на Дно, если говорить проще. Там попадали в разрушенный планетарий, слабое подобие обычного Кургана и некое средоточие порталов в иные миры. Напоследок отыскивали «гуляющий» портал, имеющий возможность отправить нас на Землю, представляли себе нужное место прибытия и перемещались в родной мир.

Что при этом нас выкручивало от сильной боли при использовании такого диковинного портала — ерунда. Если быстро проскакивать да делить на двоих — то вполне терпимо. Хуже всего, что я не учёл именно всю сложность и заселённость нашей пересадочной станции. То есть тот самый разрушенный планетарий в городе Иярта, столице государства когуяров. И очень зря, как оказалось. Хотя… если подумать… да с точки зрения самих когуяров… да вспоминая мои обещания помочь этим разумным существам вернуться на их историческую родину, в царство ешкунов…

Короче: всё, что ни случается, — всё к лучшему! Относительно, конечно. И не всегда. Но когда мы появились в углублении разрушенного планетария, то вначале вздрогнули от рёва приветственных восклицаний:

— Экселенс! Иггельд! Борис! — перекрикивали друг друга десятка два когуяров, скачущих на верхней кромке частично разрушенной чаши. — Светозарный! Михаил Македонский! Хранитель Кургана! Посол империи Альтру! Повелитель Дланей! Ура-а-а! Он вернулся!

Да уж. Как меня здесь только не величали. Благо что лишь в положительном значении, искренне и от всей души. Это если не вспоминать местных жрецов, которые не раз пытались меня уничтожить. Но сейчас опасаться вроде не стоило, кричат и радуются наши сторонники. Поэтому, как я ни спешил в родной мир, пришлось сделать остановку. Иначе как бы мы выглядели, только взмахнув рукой в приветствии и тут же исчезнув в зеве очередного портала?

Оставалось только удивляться такой встрече и такому совпадению. К данным руинам никто из когуяров не приближался под страхом смерти. Опасное место для тех, кто не видит среди обломков свечения порталов. Зайдёт сюда нечаянно посторонний, шагнёт неосторожно — и нет его! Перебросило в иной мир, а вернуться оттуда — невероятно сложно. Вот и возникли за века строгие запреты не на пустом месте. И почему сейчас здесь столько народа?

Чуть позже выяснилось, что новые власти Иярты некое дежурство вокруг разрушенных планетариев наладили. Вокруг них ездил постоянно на боевом серпансе один их воинов. И не потому бдел, что боялись пакостей от затаившихся жрецов: созданное ими подполье действовало несколько в ином направлении. И не потому, что жалели любопытных ротозеев: если те пропадут, туда им и дорога. Нечего нарушать вековые запреты!

А потому, что некое предвидение проявил Хруст Багнеяр, нынешний лидер государства, мой друг и боевой товарищ. Он как-то задумался: «Вернётся к нам Иггельд Борис и вдруг окажется ранен? Или будет нуждаться в какой иной помощи? А мы и не узнаем об этом. Так что надо выставлять дозор!»

Вот и выставили. Когда я здесь сам недавно присматривался, меня не заметили. А вот наше с Лёней обратное перемещение засекли. Тогда нас окликнуть дежуривший когуяр просто не успел. А вначале — не посмел. Зато всем стало понятно, что мы тут либо случайно проскочили, либо целенаправленно вскоре опять появимся. Вот и топталась возле чаши с той поры целая толпа добровольных наблюдателей. И теперь они радовались. И теперь они жаждали с нами общения.

А гонца к Хрусту отправили сразу. И тот примчался, пока мы снимали с себя рюкзаки, подыскивали для них место среди камней, а потом и сами аккуратно выбирались наверх с помощью сброшенных для нас верёвок.

Встреча с Багнеяром получилась горячей и многословной. Хотя поневоле меня смущала несколько раз повторённая когуяром фраза:

— Совести у тебя нет! Мы так долго ждали, а ты только сейчас явился!

Пришлось в конце концов и тут начинать объясняться:

— Ох, дружище! Ты и представить себе не сможешь, какие перипетии и приключения свалились на наши головы. И где мы только за это время не побывали. Если сжато пересказывать, и то пара суток понадобится. А на это времени нет совершенно! Пока… Потому что родителей моих подруг плохие дядьки похитили, и мы срочно отправляемся к нам домой, чтобы найти, спасти и наказать кого следует.

На такие слова Хруст тяжело вздохнул и погас, словно лампочка. Понял, что причины моего отсутствия и короткой нынешней остановки более чем уважительные. Только и пробормотал:

— Жаль… Но если надо, то мы потерпим и ещё подождём. Хотя сразу хочу пожаловаться, что с каждым днём здесь всё сложней и опасней. Понять ничего толком не можем, но явно катастрофа приближается. Не знаем, как долго ещё протянем в благости и покое…

— Какая катастрофа? — поразился я. — Опять ваши жрецы заговор устроили?

— Если бы! Любое вооружённое недовольство этих ущербных мы задавим в зародыше, и они знают об этом прекрасно. Если чего и бузят, пытаясь добиться открытия некоторых своих молельных домов. Мы-то вроде и не против, но провели опрос среди населения. И результаты более чем конкретные: только один процент столичных жителей за открытие молельных домов. А вот среди фермеров — и половины процента не набралось. Хотя изначально именно их мнения как-то опасались…

— Ладно, фурмезы^[1] с ними, с этими жрецами! — оборвал я его словоизлияния. — Что у вас тут в самом деле стряслось, что ты называешь это катастрофой?

И лидер новой власти стал перечислять:

— Ну сам посуди: Длани перестали выдавать товар, лифты перестали поднимать ваших людей на поверхность мира Набатной Любви, стало холодней на несколько градусов и над Ияртой свечение уже не настолько яркое. Вот, сам присмотрись… Но хуже всего — хищники нашего уровня перестали вынашивать груаны! Вернее, охота за ними стала крайне тяжёлой, и редко когда удаётся возвратиться с одиночной добычей. А на иные уровни мы заглянуть не можем. Ко всему хранилищ с боевыми, да и с простыми серпансами мы после твоего убытия больше ни одного не отыскали. Представляешь себе? Или хранилищ больше вокруг не осталось, что скорей всего, либо что-то сломалось на Дне после покушения на тебя в целом планетарии.

— Странно… И это все причины?

— Хм! Ну не буду же я оглашать тебе глупые инсинуации престарелых, выживших из ума жрецов!

— А что они говорят?

— Хочешь знать? Думаешь, они вякнули нечто умное? Три раза «ха!» Утверждают, что это ты такие пакости подстроил.

Озираясь вокруг и почёсывая подбородок, я вынужден был признать некоторые отличия от прежних времён:

— В самом деле прохладней… И свечение… Кстати! А ваши-то пояса Светозарных действуют?

— Ну с этим полный порядок, — заверил когуяр. — Мы фактически так и остаёмся бессмертными, кто успел собрать два комплекта по пятнадцать груанов. А вот новые пояса укомплектовать нечем.

— Но я почему спрашиваю: когда Светозарные занимаются сексом, свечение над Ияртой усиливается. Так ведь?

Прежде чем ответить, Хруст осклабился, потом скривился с досадой:

— Вначале усиливалось, теперь уже никак этот приятный процесс не влияет на свечение. — Потом он осмотрел меня несколько иным взглядом с ног до головы и удивился: — А где твоя аура Светозарного? И пояс куда делся?

— Сгорел, — признался я с непередаваемой грустью. — Меня спас в страшной ловушке, а сам сгорел…

— А те, что у тебя, э-э-э…?

Багнеяр когтем указательного пальца ткнул вопросительно в направлении моего живота. Он знал о кучке моих симбионтов, проживающих единой колонией и поднимающих мои умения до уровня экселенса. Так что в этом плане я его успокоил:

— Лучше всех! Что меня уже не раз спасло… А вот по поводу неудачных охот ты меня сильно расстроил… Не скрою, собирался поохотиться. Не сейчас, конечно, потому как некогда. А вот после возвращения…

— Если у тебя получится, — напомнил приятель, смотрящийся словно прямоходящая смесь ягуара, кота и человека. — Нет груанов, совсем нет… Разве что на иных уровнях?.. Но и это не столь важно. Ты хоть два слова скажи: когда ты нам откроешь прямую дорогу на нашу прародину?

Ну да, очень длинную и сложную дорогу, по которой с собой не пронесёшь толком своё имущество, я когуярам успел показать. А вот чтобы напрямик… Да с имуществом… Да желательно с бесценными серпансами…

Нет пока такой дороги. Её надо искать. Проверять. Испытывать.

А времени нет. Сейчас — уж точно! Даже Леонид, недавно настаивающий поохотиться на Дне, сдвинулся к краю чаши и стал присматриваться к верёвкам. Раз нет груанов, то задерживаться здесь нельзя. Родные люди моих подруг в опасности. Да и мне они родственники, пусть и дальние.

Вот и пришлось отделываться туманными обещаниями:

— Как только разберусь с делами на Земле — сразу же сюда вернёмся! Думаю, что это будет скоро.

— Удачи! — пожелал мне Хруст, раскрывая объятья для прощания.

Что означает слово «скоро», он и сам прекрасно понимал. Может, день, может — два. Порой и неделя укладывается в понятие «скоро». А иногда и месяц пролетает со свистом, по истечении которого только и остаётся сожалеть, что ничего не успел сделать.

Так что никто не знает о своём ближайшем будущем… Оставалось возвращаться к нужному порталу, приговаривая про себя: «Знал бы прикуп, жил бы очень!»

Примечания

1

Фурмезы — тонкие черви, обитающие в волосяном покрове.