«Горовиц был мне, как брат…». Письма Натана Мильштейна Владимиру Горовицу: от повседневности к творчеству

Юрий Зильберман

Взаимоотношения Натана Мильштейна и Владимира Горовица. Их дружба длилась 68 лет! В личном архиве пианиста Йельского университета сохранились письма Н. Мильштейна В. Горовицу. Автор попытался на основе комментариев к письмам развернуть читателю картину концертной России и США довоенного и послевоенного периода. В книге также подробно освещен период «созревания» молодых музкантов, становление «самого классического романтического скрипача ХХ в.» и «короля королей пианистов всех времен и народов».

ГЛАВА V

О ПИСЬМАХ

И увижу две жизни

далеко за рекой,

к равнодушной отчизне

прижимаясь щекой,

— словно девочки-сестры

из непрожитых лет,

выбегая на остров,

машут мальчику вслед.

И. Бродский

Они получили признание и концертировали во многих странах, включая Северную и Южную Америки. Оба в сентябре 1939 г. окончательно покинули Европу, уже вступившую во Вторую мировую войну и обосновались в США, где впоследствие получили гражданство, прожили долгую жизнь (Горовиц скончался в возрасте 86 лет, Мильштейн — почти 90), были достаточно обеспеченными и до последних дней купались в лучах славы. Почти семьдесят лет два величайших музыканта столетия были связаны узами дружбы. Первые 10—15 лет после знакомства практически не расставались, в середине тридцатых стали меньше видеться, т.к. оба много концертировали, да и обзавелись семьями… Затем была Америка, где нужно было устраивать быт, урывая время в напряженном графике концертных поездок.

И все-таки, было что-то удивительное в этом, длящемся всю жизнь духовном содружестве. Владимир Горовиц бесчисленным своим интервьюерам всегда тепло говорил о своем друге, проводя параллели с великими музыкантами века: «Рахманинов и Крейслер очень любили друг друга, так же как я и Мильштейн» [цит. по:, 17 p. 60].

Натан Мильштейн высказался совершенно определенно: «Многие говорили, что я был самым близким другом Горовица, — говорил Мильштейн. — Это не вся правда. Горовиц был мне, как брат, а это совсем разные вещи. Друзья отдают и берут друг у друга. Володя брал, но не давал. Он был таковым, и я это принимал, так, как брат принимает недостатки своего брата, которого он любит» [цит. по: 11, p. 179].

Учитывая сложный характер Владимира Горовица и Ванды Горовиц-Тосканини, Натану Мильштейну единственному из всего, довольно многочисленного окружения этой семьи, позволительно было знать то, что было «за семью печатями» для всего остального мира. А, нужно сказать, скрывалось многое…

В 2004, 2005 и 2012 годах автор приобщился к «святая святых» — архиву Ванды Тосканини и Владимира Горовица, хранящемуся в Йельском университете. Прежде всего, конечно, ознакомился с электронной версией архива, содержащей информацию об адресатах переписки пианиста. В первую очередь, искал письмо няни маленького Володи Горовица, которое упоминалось в англоязычных биографиях музыканта, в котором она, якобы, рассказывала о его детстве. Конечно, интересовала и переписка с родными, особенно в первые десять лет эмиграции Владимира — времени, когда еще можно было получать и писать письма за границу из СССР.

Ничего из перечисленного в архиве не было! Удивительным образом там сохранялись поздравительные телеграммы, переписка со многими импресарио, разумеется, письма, открытки и телеграммы от таких великих музыкантов как С. Рахманинов, А. Тосканини, С. Прокофьев, Д. Шостакович⁵⁶, множество сообщений, связанных со знаменитой поездкой в СССР в 1986 г., очень немного писем от сестры Регины Горовиц (только с послевоенного периода)… И только одно письмо Н. Мильштейна, датированное довоенным периодом, точнее 1930 годом.

Вновь и вновь пересматривая корреспонденцию, я удивлялся: ведь известно, что первые годы пребывания В. Горовица за границей, он воспринимался как молодая советская музыкальная звезда, посланная за границу государством, для совершенствования мастерства. Он и Н. Мильштейн постоянно поддерживали связь с посольством СССР во Франции, бывали частыми гостями посла Константина Раковского: «Мы по-прежнему считали себя советскими гражданами, гастролирующими на Западе по мандату Республиканского революционного военного совета. В Париже нас постоянно приглашал к себе Кристиан Раковский, первый советский полпред во Франции» [11, p. 81].

В 1926 г. Болеслав Яворский, будучи в Париже по поручению всесильного комиссара просвещения Анатолия Луначарского, специально идет слушать Владимира Горовица, чтобы определиться с кандидатурой, представляющей СССР на первом конкурсе Ф. Шопена в Варшаве⁵⁷, и пишет об этом министру⁵⁸. Судя по письму, которое Б. Яворский отправил Леониду Николаеву, кандидатура В. Горовица была обсуждена и утверждена такими «весомыми» органами, как ГУС (Государственный ученый совет) и ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей с заграницей). Так, в письме от 11 декабря (№91)⁵⁹ он пишет: «На сегодняшнем заседании ГУСа назначены на конкурс:

2 из Москвы: Оборин, Гинзбург, 2 из Ленинграда: Софроницкий, Шостакович, 1 из Украины: Горовиц.

Выбор сделан после двухдневного обсуждения в ВОКСе и ГУСе с учетом самых различных привходящих обстоятельств.

Кандидатом на случай отказа Горовица намечен Каменский, хотя под сомнением его возраст (род.1900 г.)»

Следовательно, переписка с родными должна была существовать — она, де-юре, была разрешена. Однако ее нет. Притом, что сохранены даже счета, множество магазинных чеков, записки и другие мелочи. Гарольд Шонберг приводит утверждение двоюродной сестры пианиста Наташи Зайцевой: «Он интересовался семьей настолько, насколько он мог бы интересоваться кем-нибудь ещё кроме себя, тем не менее, он на самом деле обожал свою мать, — говорила Наташа, — но карьера была на первом месте. Позднее, когда он обосновался на новом месте, он переписывался с ними, никогда не терял связи⁶⁰» [17, p. 66]. Далее Г. Шонберг еще раз повторяет: «Горовиц никогда не прерывал связь со своей семьёй и общался со своим отцом и матерью с тех самых пор, как уехал на Запад в 1925 году. Он регулярно высылал им деньги» [17, p. 144]. Интересно, что в устном интервью, которое было дано дочерью хозяйки квартиры в Одессе, где недолгое довоенное время жил Григорий Горовиц, она вспоминала, что ежемесячно брат (Владимир) присылал Григорию посылки и деньги⁶¹.

В одном из интервью влиятельному американскому журналисту Гарольду Шонбергу пианист, рассказывая о первых годах его эмиграции, упомянул о своих связях с семьей: «Жизнь в Германии была ужасна», — размышлял Горовиц. — «Когда я писал домой в 1930-х [выделено мной. — Ю.З.], я говорил, что Германия и вся Европа были „Гибелью богов“. Чем-то нехорошим веяло в воздухе. Я не был дураком» [17, p. 100]. Таким образом, сам пианист утверждает, что переписка с родными была! Тогда где же она? Конечно, необходимо помнить, что после 1934 года молодая семья Горовица-Тосканини вела отнюдь не домашний образ жизни: они жили, как правило, в гостиницах, летом — снимали виллы, чаще всего в Швейцарии, а в сентябре 1939 г. выехали из Европы окончательно и обосновалась в Америке. Возможно, пианист не хотел обременять себя перевозкой старой корреспонденции. Возможно… Но как в этом случае трактовать наличие программок концертов 1922—1925 гг. (даже консерваторских) и 1925—1940 гг., писем, открыток, телеграмм, фотографий, анонсов и афиш концертов, сохранившихся в архиве?

Известно, что в 1930 г. от перитонита умерла Софья Яковлевна Бодик-Горовиц — мать музыканта.

Софья Горовиц (урожденная Бодик). Архив Йельского университета.

.В том же году арестован НКВД и сослан сроком на три года на печально знаменитые Соловки, брат Владимира Григорий Горовиц⁶², который после своего освобождения устроился на работу в одесскую школу⁶³ для одаренных детей им. П. Столярского⁶⁴. Еще раньше, в 1927 г. Регина Горовиц вышла замуж во второй раз за молодого экономиста Евсея Либермана [смотреть электронную книгу «Русская корреспонденция Владимира Горовица в Йельском университете»]. В 1937 вновь (уже в четвертый раз после революции 1917 г. [см.:50, c. 45—59]) арестован отец и отправлен в концентрационный лагерь, откуда он уже не вышел живым. Во второй раз в Таганроге в начале 1945 г. арестован Григорий, который умер спустя год⁶⁵. И ни одному из перечисленных событий нет подтверждения в личном архиве пианиста, хотя арест и гибель отца, смерть Григория произошли уже после окончательного устройства Владимира Горовица в Америке и списывать отсутствие документов на переезд уже невозможно. Ни одного письма, телеграммы, хотя бы открытки!

Вывод напрашивается сам собой: все, что хоть как-нибудь могло «повредить» репутации великого пианиста безжалостно уничтожено, причем, видимо, во время передачи документов в архив Йельского университета⁶⁶. Учитывая это, те несколько писем и телеграмм Натана Мильштейна к Владимиру Горовицу, уцелевшие, видимо, после значительной «самоцензуры» последнего, представляют большой интерес для исследователей жизни и творчества этих двух великих музыкантов ХХ столетия. Первое — датировано 24.09.1930 г., последняя телеграмма — 29.09.1989 г.

Н. МИЛЬШТЕЙН — В. ГОРОВИЦУ

КАТАЛОГ ПЕРЕПИСКИ

— Письмо 04.09.1930

— Телеграмма 26.12.1933 — Свадебное поздравление.

— Письмо 23.07.1942

— Телеграмма 12.01.1953 — Жалею, что не с вами.

— Письмо 20.06.1954

— Письмо 30.10.1955

— Письмо 24.07.1956

— Телеграмма 16.01.1957 — Соболезнование на смерть А. Тосканини.

— Письмо 18.07.1957

— Письмо 28.05.1959

— Открытка 1961 — Натан самый умный. С припиской Н. Мильштейна.

— Письмо 25.09.1964

— Письмо 15.05.1965

— Письмо Октябрь 196?

— Телеграмма 01.10.1968 — Поздравительная — день рождения.

— Телеграмма 01.10.1983 — Поздравительная — д/р.

— Телеграмма 09.11.1983 — Не могу быть здесь.

— Телеграмма 01.10.1987 — Поздравительная — д/р.

— Телеграмма 30.09.1988 — Поздравительная — д/р.

— Телеграмма 29.09.1989 — Поздравительная — д/р.

Примечания

56

Приведу, далеко не полный, перечень имен адресатов В. Горовица, письма которых хранятся в архиве: Pierre Boulez, Alfredo Casella, Ottorino Respighi, Leonard Bernstein, Mieczyslaw Horszowski, Nicolas Slonimsky, Ignace Jan Paderewski, Wanda Landowska, Paul Badura-Skoda, Arthur Rubinstein, Rudolf Serkin, Nadia Reisenberg, Martha Argerich, Van Cliburn, Alicia de Larrocha, Sviatoslav Richter, Emil Gilels, Jakob Zak, José Iturbi, Maurizio Pollini, Herbert von Karajan, Leopold Godowsky, Lorin Maazel, Leopold Stokowski, Georg Solti, Charles Munch, Eugene Ormandy, Bruno Walter, Zubin Mehta, Fritz Kreisler, Jascha Heifetz, Yehudi Menuhin, Isaac Stern, Gregor Piatigorsky, Mstislav Rostropovich, Henry Z. Steinway, Sol Hurok, Michael Chekhov, Serge Lifar [20].

57

Как известно, на Первом конкурсе Ф. Шопена в Варшаве победил Лев Оборин, Григорий Гинзбург получил четвертую премию, а Дмитрий Дмитриевич Шостакович стал дипломантом [4].

58

См.: [128, c. 357—358].

59

Там же.

60

Приведем, факт, доказывающий наличие переписки. Г. Пласкин с некоторой долей иронии отмечает, что В. Горовиц, не зная о своей семье ничего, придумывал, якобы, о ней что-то. Так, например, он говорил, что его брат Георг работает в Таганроге. Когда же было выяснено [49, с. 58], что Георг действительно с 1944 до 1945 гг. работал в Таганроге, следовательно, Горовиц ничего не притдумывал, а знал, я подумал о том, что устойчивая связь с семьей никогда не прерывалась.

61

Интервьюер — историограф Международного конкурса молодых пианистов памяти Владимира Горовица Юлия Смилянская.

62

См.: [50, c. 47—61].

63

Видимо, не без помощи папы, так как известно, что Самоил Горовиц имел влиятельных родственников и друзей в Одессе. В областном архиве сохранилось даже «разрешение на присвоение И. Горовицу (скорее всего, родственнику) звания почетного гражданина города».

64

В архиве В. Горовица в библиотеке Йельского университетаесть три фотографии Самоила, Регины и Григория, сделанные в 1933 г. и, видимо, привезенные сыну в 1934 г. отцом в Париж [49, c. 278—292]. Есть и фотографии, относящиеся ко времени после 1925 г., т.е. после отъезда Владимира из СССР. Именно это наводит на мысль, что все письма, которые он получал из дома, были уничтожены. Вопрос — когда?

65

Более подробно об этих фактах биографии семьи Горовицев см.: [50].

66

Впрочем, в своей монографии Гарольд Шонберг прямо указывает на Ванду Горовиц-Тосканини: «Летом 1986 года, Горовиц начал отсылать материалы в Йельский университет, в учрежденный там архив Горовица. Материалы, в основном, систематизировала Ванда [выделено мной. — Ю. З.]» [17, p. 285].