Кошлинские волшебницы

Юрий Егоров, 2021

Это сборник волшебных историй, который будет интересен всем, кто любит классические сказки. Сильные и добрые герои совершают настоящие чудеса. Только это волшебство рукотворное, созданное талантом и трудолюбием людей. Сказочник изначально – добрая душа. Носитель добра. Иные сказки Юрия Егорова печальны. Но ведь и наш мир далёк от идеала. И всё-таки Херти и Агнешка из «Кошлинских волшебниц» обретут счастье, принцесса Каролина превратит свою страну в прекрасный цветник, красавцы-олени переживут охоту беспощадного короля Витольда, музыканты вернутся на рождественский праздник в маленький померанский городок, и люди порадуются чудесному спасению русалки на краю смерти, на самом эшафоте… Таков сказочный мир Юрия Егорова.

Оленья охота короля Витольда

1

В лесном краю Тюрингии, в городе Гера, жил художник Йохан. Владел небольшой мастерской и рисовал картины для местной ярмарки, а иногда — на заказ богатым горожанам. Художника уважали как доброго человека, но при этом многие считали чудаком. Может, из-за того, что портретам знати он предпочитал сюжеты с оленями. Особенно как святой Юлиан повстречал в лесу белого оленя с распятием между рогов… Во всех делах поддерживала отца одиннадцатилетняя Хельга.

Однажды на ярмарку в Геру приехал король Саксонии Витольд Строгий. Такое прозвище монарх получил в народе из-за сильного и упрямого характера. Сопровождал короля Джакоб, его главный помощник и телохранитель. Оба под стать друг другу: высокие, стройные и надменные. Только если во внешности элегантного красавчика Витольда Строгого чувствовалась королевская порода, которую нисколько не портили холодный взгляд и тонкие губы, то Джакоб своим грубым лицом и большими руками походил на простолюдина. Неприятное впечатление усиливала и привычка при разговоре с людьми смотреть исподлобья или вообще отворачиваться в сторону. Также Джакоб обладал репутацией человека жестокого, поэтому все его боялись.

Когда король Витольд вместе со свитой обходил ярмарочные ряды, Джакоб обратил его внимание на картины Йохана. Саксонский король считался ценителем прекрасного и ещё страстным любителем охоты, особенно оленьей, а Йохан как раз и рисовал этих грациозных лесных обитателей, которые выглядели на полотнах словно живые.

— Олени у вас получаются лучше людей, — заметил художнику король Витольд.

— А они действительно лучше людей, — подтвердил художник.

Монарх с удивлением взглянул на Йохана, будто услышал что-то невероятное. Его брови устремились вверх. Художник смутился. И тут Витольд Строгий бросил взгляд на его руки, испачканные краской. Утончённому аристократу это не понравилось. Совсем растерявшись, Йохан убрал руки за спину.

— И чем же лучше? — поинтересовался король.

— Олени никому не причиняют боли. Они красивые и добрые, — простодушно ответил Йохан.

— Но всё же мы охотимся на них, — произнёс с усмешкой Джакоб. — Не хочешь ли ты сказать, что это мы — плохие?

В голосе вельможи сквозил холодок.

— Я говорил только об оленях, которых рисую, — испугавшись, что невольно может обидеть знатных господ, пошёл на попятную Йохан.

— В Саксонии охота всегда считалась благородным занятием, — высокомерно заметил король Витольд. — В ней нет ничего безнравственного. Может, олени и красивые, но нам также даны ум и сила, дабы утверждать свою власть над природой.

Художник благоразумно решил не возражать.

Король Витольд не мог уйти просто так и купил у Йохана несколько живописных полотен. В это время Джакоб сохранял показное равнодушие.

— Знаешь, Хельга, он мне совсем не понравился, — заметил художник после того, как вельможи удалились.

— Кто, Витольд Строгий?

— Нет, король просто надменный, но всё же проявил благородство, купив картины. Я про того, кто с ним, который с недобрым лицом…

— Мне он тоже не понравился, — согласилась Хельга.

Неожиданно, спустя некоторое время, король пригласил Йохана вместе с дочерью в замок, чтобы художник нарисовал несколько картин с натуры, и прислал за ними карету. Так Йохан вместе с Хельгой в сопровождении весёлого простодушного кучера Франца отправились в королевский замок Кёнигплац.

Дорога оказалась долгой и пролегала по гористой местности, через сосновые и дубовые леса. Когда оставалось ехать совсем немного, лошади неожиданно остановились. Уже порядком притомившиеся Йохан с Хельгой вышли из кареты и увидели причину внезапной остановки. Посреди дороги стояли олени и совершенно спокойно смотрели на путников. Особенно выделялся белолобый молодой олень. Хельга осторожно подошла и ласково погладила красавца.

— И как они вас не боятся?! — удивился кучер.

— Не знаю, по-моему, им нравится, — ответила Хельга. — Раньше я никогда не видела оленей, разве что на картинах отца.

Франц тихонечко слез с кареты и встал позади Хельги. Потом незаметно передал ей небольшой кусок хлеба. Девочка стала кормить животных из рук.

— Оленей, конечно, здесь много, — заметил кучер. — Рядом река. Они ходят сюда на водопой. Я в этом месте встречал их не раз. Обычно они пугливые.

— Думаю, они умные и понимают, что я их не обижу, — по-своему объяснила Хельга. — Правда, папа?

— Просто ты такая же светленькая, как и они… Ну что, олени тебе понравились?

— Очень! — Глаза Хельги излучали восторг.

Карета снова тронулась в путь, и вскоре показался окружённый лесами на высоком холме над самой Эльбой замок Кёнигплац — большой и довольно мрачный. Похожий на пасть дракона, он, казалось, готов был проглотить окружающий живописный лес и чистую, с изумрудной водой реку.

Йохана с Хельгой встретили с почтением, как желанных гостей. Им отвели две большие комнаты: одну — для отдыха, другую — под мастерскую, где Йохану предстояло писать картины. Короля в тот день гости не увидели, а вот Джакоб заглянул на минутку, поинтересовался, хорошо ли устроились. Помощник строгого короля выглядел, как всегда, мрачным.

Вечером Хельга пошла прогуляться. Во дворе она наткнулась на рыжего, какого-то нескладного подростка Матиса, который дразнил гончих собак, размахивая ветошью. В ответ они громко лаяли, набрасывались на мальчугана и пытались вырвать тряпку из рук. Матис смеялся и с удовольствием ударял ею по собачьим мордам, как бы в наказание, чем ещё больше злил гончих…

— Зачем ты их мучаешь? — попыталась вмешаться Хельга.

— Готовлю к охоте. Чтобы загнать и затравить зверя, гончие должны быть злыми, — объяснил Матис, довольный своей игрой. — Скоро у нас большой праздник: предстоит оленья охота!

— Но разве хорошо убивать оленей? — не хотела уступать наивная девочка.

— На то и охота. На ней всегда убивают. И будь уверена: я не упущу ни одного оленя! — похвастался подросток.

— Но ведь олени красивые и добрые. Люди не должны их убивать.

— Ты просто дурочка. Ничего не понимаешь! — рассмеялся Матис.

— А ты просто злой мальчишка. Это ты ничего не понимаешь, — с обидой заключила дочь художника.

Йохан и Хельга прожили в замке несколько недель. За это время Йохан создал несколько картин, к которым король Витольд Строгий, к разочарованию художника, не проявил большого интереса. Лишь однажды появился в мастерской и спросил, как идёт работа. Рассматривая вместе с Джакобом полотна, монарх обратил внимание на белолобого красавца.

— Где вы могли такого видеть? — и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Хотя всё равно, это всего лишь олень… А ты как считаешь, Джакоб?

Йохану показалось, что Джакоб очень внимательно рассматривает картину.

— Да, самый обыкновенный олень, — равнодушно подтвердил Джакоб.

Йохан собирался возразить, но увидел, как Джакоб предупредительно нахмурил густые чёрные брови, и ему стало не по себе. Йохан промолчал.

— Тебе нравится эта картина? — Витольд Строгий хотел услышать мнение вельможи.

— Мой король, я ничего не понимаю в живописи, зато разбираюсь в оленине, — ответил холодно Джакоб, на что король Витольд рассмеялся.

— А ведь я хотел подарить эту картину тебе!

— Тогда почту за честь и буду дорожить подарком, — Джакоб учтиво склонил голову.

Видя такое безразличие к своей работе, Йохан уже подумывал о возвращении домой, в Геру, как неожиданно монарх заказал ещё одну картину — на тему оленьей охоты.

— Ожидается замечательное зрелище!.. Сами сможете наблюдать и писать с натуры, — пояснил строгий король.

— Конечно, стоит посмотреть, — подтвердил Джакоб. — А главное, получится прекрасная картина. Задержитесь на несколько дней и не пожалеете.

Йохан не стал противиться предложению, наслышанный о строгих характерах правителя Саксонии и его помощника. Художник подумывал, как рассказать дочери о предложении короля…

2

С рассветом королевский егерь пребывал в великих заботах. Отряд во главе с королём Витольдом устраивал эстафету. По пути вероятного следования оленей расставляли гончих собак. Лучники на лошадях ожидали своей очереди. Группа пеших охотников пробиралась по лесу медленно и тихо. За ней украдкой двигались всадники. Делали всё осторожно, стараясь не вспугнуть животных, которых без излишней тревоги склоняли к продвижению к цепи замаскированных лучников. Теснимое стадо сначала отошло в глубину леса, а потом, по созданному коридору, — к реке. Постепенно его загоняли к излучине Эльбы так, что дальше бежать было некуда.

На воду спустили две большие лодки с людьми, вооружёнными длинными рогатинами и копьями, чтобы помешать оленям уйти вниз или вверх по реке. А на другом берегу Эльбы, напротив излучины, засели лучники с собаками — на тот случай, если кому-то из обречённых удастся переплыть реку.

Художник Йохан расположился с мольбертом на высоком холме. В нескольких шагах от него на конях обозревали окрестности король Витольд вместе с Джакобом и егерями.

В этом месте Эльба делала изгиб, и с холма открывался замечательный вид на большую поляну, окружённую рекой. В дальнем углу поляны по рыжей копне волос Йохан заприметил Матиса, который помахал художнику рукой и с несколькими гончими укрылся в зарослях кустарника.

— Ну что, Джакоб, ожидается славная охота! — В глазах короля промелькнули искорки. — Надеюсь, сегодня не упустим ни одного оленя.

— Разумеется, мой король, — подтвердил Джакоб, который также предвкушал яркое событие.

Егеря одобрительно кивали головами, с трудом сдерживая нетерпение поскорее начать охоту.

Вначале ничто не нарушало спокойствия, лишь издалека раздавался приглушённый лай гончих. Потом, с его приближением, король со свитой — Джакобом и егерями — верхом на лошадях удалились в лес. На какое-то время всё снова затихло. Йохан уже заскучал, и тут внезапно на поляне появились олени. С непривычки оказавшись на открытом пространстве, они испуганно озирались по сторонам. Через несколько мгновений вышло ещё несколько. Теперь художник мог хорошо рассмотреть их — прекрасных и напуганных, с глазами, полными страха. Из глубины леса отчётливо слышался шум приближающихся к поляне людей и собак. Вот из-за деревьев выбежали гончие, за ними вслед — охотники.

Загнанные к реке, олени оказались в смертельной западне. Беззащитные, они в отчаянии метались из стороны в сторону, тщетно стараясь оторваться от собак. Особенно выделялся белолобый красавец, которого Йохан и Хельга встретили по пути в замок. Несколько животных бросилось в воду. Эльба в этом месте быстрая и глубокая, поэтому преодолеть её сложно. Тотчас с другого берега раздался лай, и из кустов появились лучники, которые стали целиться в плывущих оленей. Когда одному из них всё же удалось выбраться на берег, тотчас в его тело вонзилось несколько стрел, и он упал замертво. Остальных, плывущих по течению, встречали люди на лодке и забивали шестами и копьями.

В то же время несколько оленей, которые оставались на поляне, среди них и белолобый красавец, попытались прорваться назад, в лес. Из последних сил под градом стрел они ринулись в сторону густых кустов — туда, где их поджидал Матис и злые гончие. Едва белолобый исчез в зарослях, как Йохан услышал звонкий лай преследующих собак. И в тот же миг в их сторону через поляну промчался на коне Джакоб. Художник не ошибся: сподручный короля сжимал плётку, и даже издалека было заметно его разгневанное лицо. Едва вельможа влетел в заросли, Йохан услышал резкий крик. Почти одновременно раздался визг собак, словно олени ударили их копытами или рогами. Это показалось странным…

«Что бы там ни случилось, теперь им точно конец», — подумал Йохан и от огорчения бросил кисти на землю. Художник не хотел дальше смотреть на эту облаву…

Всё происходило так стремительно, что он не успел ничего запечатлеть.

Йохан видел, как на поляне уже крутились гончие, нетерпеливо ожидая своих собачьих наград — кусков оленины… Возле туш суетились лучники. Они шутили и смеялись: охота удалась!

Йохан собрал кисти и уже намеревался возвращаться в замок, когда король Витольд Строгий окликнул его:

— Вы не присоединитесь к нашему пиршеству?

— Волнуюсь за свою дочь, — попытался оправдаться художник. — Хельга осталась в замке одна.

— Разве по этому поводу следует беспокоиться? Девочка тоже могла бы присоединиться. Впрочем, ваше дело. Надеюсь, картина оленьей охоты получится красивой.

— Убийство не бывает красивым, — тихо, чтобы король не услышал, ответил Йохан.

По дороге к замку он встречал женщин и детей, радостно спешивших на охотничий праздник.

3

Хельга горевала по несчастным оленям.

На следующий день, во время утренней прогулки, Йохан повстречался с Джакобом. По внешнему виду вельможи, холодному и собранному, художник предположил, что тот не мучается угрызениями совести.

— Вы его убили? — осторожно поинтересовался Йохан.

— Кого? — переспросил Джакоб.

— Белолобого оленя. Самого красивого, — пояснил Йохан.

Джакоб, не удостоив художника ответом, отвернулся…

Хельге не хотелось больше оставаться в замке, и она стала просить отца поскорее вернуться домой, в Геру. Йохан, не теряя времени, приступил к картине «Оленья охота короля Витольда». Он хорошо понимал дочь и торопился выполнить заказ, чтобы быстрее забыть о случившемся. Прислуга не отходила от него, готовая, по распоряжению короля, выполнять любые прихоти художника. Даже сам Витольд Строгий несколько раз интересовался его работой.

Хельга показывала равнодушие к картине, хотя в действительности лукавила: ей было интересно посмотреть, что получается.

— Ты не должен рисовать гибель оленей, — наконец не выдержала она. — Пусть это будет картина об их спасении.

— Но ведь их всех убили, — возразил отец. — Мне тоже неприятно, но это картина… Ради неё король Витольд меня и пригласил.

— Не верю, что никто из оленей не смог спастись. Это несправедливо, — настаивала Хельга.

— К сожалению, в жизни много несправедливости, — с грустью ответил Йохан.

— Как ты можешь так говорить? Ты просто не мог всего видеть. Ты был далеко. Олени не могли все погибнуть. Слышишь, НЕ МОГЛИ! — неожиданно почти закричала на отца Хельга.

— И тем не менее это так.

— Кому нужна такая твоя картина? — не унималась Хельга.

— Королю Витольду Строгому. Разве ты не понимаешь, какие здесь порядки?

— Но раньше ты рисовал другие картины — живых, красивых оленей для добрых людей.

— А ты много встречала добрых людей? Может, этот мальчишка Матис или живодёр Джакоб — добрые? Все они готовы убивать и радуются при этом. Да и в Гере многие ли покупают мои добрые картины?

— Как бы мало людей их ни покупало, ты всё равно не можешь рисовать картины, на которых убивают оленей.

Йохан молчал. Из глаз Хельги брызнули слёзы. Девочка закрыла лицо ладонями и выбежала из комнаты.

Во дворе она наткнулась на Матиса.

— Ну что, доволен? — спросила она мальчишку с нескрываемой ненавистью.

— Чем? — удивился Матис.

— Как чем? Разве ты не убивал оленей? Может, пожалел их?

— Нет…

— Что нет?! — закричала Хельга.

— Я хотел, но… — внезапно Матис словно проглотил язык.

И тут Хельга заметила стоявшего в стороне хмурого Джакоба, который сердито смотрел на Матиса. Мальчишка тоже это видел.

— Ну тебя, — махнул он рукой на Хельгу и, уже не обращая на неё внимания, пошёл прочь. Приблизившись к Джакобу, Матис заискивающе поклонился. На лице вельможи читалось презрение. Хельге показалось, что Матис дрожит от страха.

4

В тот же вечер Хельга повстречала кучера Франца. На небольшой тележке он вёз мешок овса, покормить коней.

— Ты почему такая расстроенная? — глядя на Хельгу, поинтересовался кучер.

— Всё из-за охоты, — ответила Хельга, опустив глаза. — Вы тоже участвовали?

— Меня в тот день не было в замке, и, вообще, я не любитель охоты.

— А мне казалось, что здесь все охотники и очень злые люди. Они убили всех оленей и ещё так радовались. Даже оленят поубивали. — Хельга с надеждой посмотрела на кучера Франца, ожидая ответа.

— Мне тоже очень жаль оленей, и я бы ни за что не стал их обижать. Но ты ошибаешься, здесь есть хорошие люди. Злых, конечно, хватает. Но добрые всё же есть.

— Я их не встречала.

— Ты их просто не разглядела. Добрые люди не выставляют себя напоказ. Очень часто им приходится прятаться за маской. Это ведь весьма тяжело — жить в окружении злых. Но, поверь мне, добрые здесь есть. Очень умные и очень добрые. И с одним из них ты хорошо знакома.

— Правда?

— Разумеется, — подтвердил кучер Франц.

— И кто же он?

Мужчина улыбнулся и пожал плечами:

— Понимаешь, моя девочка, иногда трудно распознать человека — злой он или добрый.

— А олени умеют угадывать людей?

— Олени ко всем добрые.

— Но вы сами говорили, что они не ко всем доверчивы. Вот вас они тогда не испугались.

— Со мной всё понятно. Я часто езжу по этой дороге и подкармливаю их. Олени меня уже знают и привыкли. Но вот и тебя они не испугались. Это удивительно. Получается, что они действительно могут распознавать людей.

— А вы их больше не видели, после охоты?

— Нет, не видел. Но я тоже надеюсь, что хотя бы кто-то остался в живых. А вообще ты должна понимать, что вы с отцом делаете очень важное дело. Ваши картины дарят людям добро.

— Здесь картины моего отца никому не нужны. Даже королю не понравились, — огорчилась Хельга.

— Ты опять ошибаешься. Именно здесь они нужны. Неслучайно кто-то вас сюда пригласил. Думаю, как раз за тем, чтобы твой отец рисовал свои добрые картины, — кучер Франц с хитринкой посмотрел на Хельгу.

— Король? — предположила она.

— При чём тут король? У того, кто вас сюда пригласил, ваша добрая картина висит в гостиной на самом видном месте.

Хельга казалась обескураженной. Девочка не понимала, на кого намекает собеседник.

— Вот вы с отцом уедете, а добрые картины останутся. Может, и люди, которые будут их видеть, постепенно начнут становиться добрее, — сказал ей напоследок кучер Франц.

5

Прошло несколько дней. Йохан написал большое полотно, на котором точно изобразил увиденное на охоте. Олени, выбравшись из леса на поляну, разбегались в разные стороны, но везде их поджидали охотники. Фигуру короля художник поместил в центре. Строгий и красивый Витольд гордым победителем возвышался над поверженными оленями. Картина получилась яркой и правдивой.

Король Витольд, осмотрев работу художника, остался довольным. Он расплатился с Йоханом и не стал удерживать мастера от немедленного возвращения домой, в Геру.

Долго собираться не пришлось: вещей немного. Йохан подумал, что король просто забыл предложить карету… Хельга же была рада идти пешком, лишь бы поскорее оставить Кёнигплац. Девочка только что не бежала.

А когда покидали замок, неожиданно столкнулись с Джакобом. От этой встречи Йохан и Хельга не ожидали ничего хорошего, но, к их удивлению, вельможа пожелал им доброго пути. При этом что-то совершенно необычное показалось Хельге в том, как он смотрел…

Они всё дальше удалялись, и неожиданно девочка поняла, что так её удивило: Джакоб не прятал глаз! Да, вот ещё что: они были добрыми!

Наконец замок исчез из виду. Шли по уже знакомой лесной дороге. Хельга повеселела, и на том самом месте, где прежде встретили оленей, решили сделать остановку.

Вдруг художник услышал смех дочери. Насколько удивился Йохан, когда, обернувшись, увидел рядом с дочерью несколько оленей и среди них — белолобого красавца!

— Посмотри, а ты не верил в их чудесное спасение! — воскликнула девочка.

— Этого не может быть!

— А по-моему, ничего удивительного.

— Но я же сам видел: этот красавчик никак не мог спастись!

— Значит, ты видел не всё, — Хельга светилась от радости.

— Это настоящее чудо! Господь…

— Господь здесь ни при чём, — перебила отца девочка.

— Ты говоришь так, будто всё знаешь, — Йохан никак не мог прийти в себя.

— Просто знаю, что всегда надо верить в лучшее! И всегда найдётся тот, кто встанет на сторону добра.

Художник задумался.

— Наверное, ты права.

Их возвращение домой было счастливым.