«Наполни смыслом каждое мгновенье…». О творчестве Ефрема Подгайца

Юрий Дружкин

В этой небольшой книге собраны статьи автора, посвященные творчеству композитора Ефрема Подгайца. В подходе к материалу автор не придерживается традиционно музыковедческой методологии, включая в предмет анализа ряд эстетических, социокультурных, философских аспектов. Будучи убежденным, что творчество композитора отражает «дух времени», самые острые и порой болезненные вопросы бытия, автор предлагаемых материалов и сам пытается прочесть зашифрованную в музыке «латентную философию».

Концерт в глинкинском музее

(Статья опубликована в журнале «Музыкант», 2002, №4)

Статья эта — не рецензия. Рецензии пишутся «по горячим следам», а не месяц спустя. Яркость первого впечатления неизбежно уходит. Но бывают концерты, заставляющие размышлять. Об одном из таких и пойдет наш разговор.

30 января в музее музыкальной культуры им. Глинки состоялся концерт, на котором прозвучали новые, а также написанные ранее, но никогда не исполнявшиеся произведения Ефрема Подгайца. Афиша концерта гласила:

«Classica nova» представляет:

ВЕЧЕР ПРЕМЬЕР

Заслуженного деятеля искусств РФ

Композитора ЕФРЕМА ПОДГАЙЦА

Ефрем Подгайц и «Classica Nova» — это сочетание в последнее время встречается все чаще и уже почти стало привычным. Что за этим стоит — случайность или нечто более серьезное?

Что касается данного концерта, то он явился чистым актом доброй воли, творческой инициативы музыкантов, движимых исключительно любовью к музыке близкого им по духу композитора и желанием донести до публики свое понимание его произведений. К ним присоединился еще один прекрасный коллектив — камерный оркестр Московского Союза Композиторов «Амадеус» под управлением Фредди Кадены. В программу вошли камерные произведения Ефрема Подгайца. Этот жанр не относится к легким для восприятия. Тем не менее, от первого до последнего такта музыки все слушалось, — не просто слушалось, жадно впитывалось — на едином дыхании. И когда концерт закончился и отзвучали бисы и все мы покинули здание глинкинского музея, состояние праздника и чуда сохранилось, и сохранялось еще долго.

Вот программа этого концерта:

1 отделение

1. Соната для виолончели и фортепиано в 2х частях, соч.45 (1984)

Исп. Пётр Кондрашин (виолончель) и Святослав Липс (фортепиано)

2. «Диалог с Шопеном», соната для флейты соло соч.90 (1991г. Мировая премьера)

Исп. Владимир Серов (флейта)

3. Соната-партита для фортепиано в 6-ти частях (Прелюдия, Фуга-вальс, Ария, Регтайм, Жига-сарабанда, Ноктюрн) соч. 57 (1986, Мировая премьера)

Исп. Святослав Липc (фортепиано)

4. «Мозаика» сюита для 2х флейт в 8ми частях (Интродукция, Квадрат, Септаккорды, Контрапункт, Вальс, Гавот, Инвенция, Считаем до семи) соч.81 bis (2001, Мировая премьера, посвящается Татьяне Лариной)

Исп. Татьяна Ларина (флейта) и Владимир Серов (флейта-альт)

5. Трио-сюита для флейты, виолончели и фортепиано в 4х частях (Прелюдий; Инвенция, Интерлюдия, Бурлеска) соч. 170 (2001, Мировая премьера, посвящается Татьяне Лариной. Святославу Липсу и Петру Кондрашину)

Исп. Татьяна Ларина (флейта), Пётр Кондрашин (виолончель) и Святослав Липе (ф-но)

2 отделение

6. «Концертино» для флейты, струнных и клавесина в 4х частях (Размышление, Ариэтта, Шутка, Рондо), соч. 55 (1986, 1 исп. в Москве)

Исп. Камерный оркестр Союза Московских Композиторов «Амадеус» Солисты — Татьяна Ларина (флейта, флейта-пикколо) и Святослав Липе (клавесин) Дирижёр — Фредди Кадена

7. Две пьесы для камерного оркестра:

«Серенада» соч. 60 бис (2001)

«Вещая печаль» соч. 158 бис (2001, 1 исполнение в Москве)

Исп. Камерный оркестр «Амадеус» Дирижер — Фредди Кадена

— Рондо для фортепиано и камерного оркестра соч,161 (2000)

Исп. Камерный оркестр «Амадеус». Солист — Святослав Липс. Дирижёр — Фредди Кадена

Было бы очень интересно посвятить отдельную статью анализу этих произведений. Но это, возможно, в будущем. А пока вернемся вопросу, поставленному в самом начале, а значит, и к главным организаторам этого действа.

Ассоциация Classica Nova, по собственному их определению, «представляет собой содружество молодых музыкантов, ставящее своей целью организацию концертов классической и новой музыки, сотрудничество с современными композиторами и пропаганду лучших сочинений в среде любителей хорошей музыки».

Согласитесь, это пока еще не вполне привычно, когда музыканты сами, по собственной инициативе организуют авторский концерт композитора на том только основании, что считают его музыку хорошей. Образ академического музыканта-исполнителя, как он складывался десятилетиями, задает определенные рамки ожидаемой от него социальной инициативы.

К счастью, известны и исключения из этого правила. Возможно, этот концерт стал одним из таких редких исключений. А может быть, приходят иные времена, несущие с собой иное понимание роли музыканта? Как бы то ни было, на концерте мы увидели исполнительский коллектив, берущий на себя полноту инициативы и ответственности за все происходящее. Проявлялось это во множестве «мелочей» — и в том, что в качестве ведущего выступал участник коллектива, и в том, что некоторые другие участники также могли подойти к микрофону и сказать несколько слов. Но главное во всем этом — так называемое «сценическое самочувствие», внутреннее состояние участников, задающее такую общую атмосферу всего действия, где дистанция между автором, исполнителем и слушателем резко сокращается, наполняясь «вибрациями» личного, доверительного общения.

Строго говоря, «Classica Nova» — не просто ансамбль в привычном смысле слова, а именно ассоциация, творческое сообщество музыкантов-единомышленников, объединенных, помимо прочего, общими вкусовыми предпочтениями, идеалами, представлениями о том, что, как и для чего следует делать, чем заниматься стоит, а чем не стоит. Идейная близость и взаимопонимание сообщают этому высокопрофессиональному исполнительскому коллективу некий характер клуба в высоком смысле этого слова. Такого рода творческие содружества в сочетании профессионализмом элитного уровня встречаются нечасто, и именно с ними как правило, связаны наиболее яркие и самобытные явления в культуре.

Концерты Classica Nova проводятся регулярно с 1998 года, наследуя принципы фестиваля фестивалей Classica Nova, идея которого принадлежит профессору Валерию Брайнину-Пассеку, художественному руководителю этого проекта, начавшегося с фестиваля им. Д. Шостаковича в Ганновере, 1997. Сам смысл словосочетания указывает на то, что термин «классика» понимается предельно обобщенно. Классическим оказывается все то, что может претендовать такую художественную значимость, которая выходит за пределы определенного исторического времени. Иными словами, речь идет о «музыкально прекрасном» как вечной ценности. Обращаясь с таких позиций к творчеству современных композиторов, музыканты тем самым как бы декларируют два тезиса:

— Музыкальная классика продолжает твориться сегодня;

— Отделить пшеницу от плевел может не только Время, но и Мастер, тем более, Содружество Мастеров.

Такова «планка», которую ставят себе музыканты, таково их культурное самоопределение.

Творческое ядро ассоциации — Татьяна Ларина и Святослав Липс. С ними достаточно устойчивый круг исполнителей: Дмитрий Татаркин (гитара), Владимир Серов (флейта), Петр Кондрашин (виолончель), Иван Аленцев (кларнет), Александр Посикера (фагот), Дмитрий Синьковский (скрипка), другие музыканты. Они не образуют некий фиксированный исполнительский состав, но являют собой что-то вроде «конструктора», на основе которого могут быть «собраны» самые разнообразные исполнительские составы — дуэты, трио, квартеты, квинтеты…

Другая аналогия — театральная труппа, где одни и те же актеры выступают в разных ролевых составах и комбинациях. Аналогия не случайна. Театральность — ни в коем случае не театрализация — тонко пронизывает собой творчество ассоциации в целом. Проявляется это многообразно, хотя и мягко, без акцентирования внимания на этом. Так, постоянный калейдоскоп исполнительских составов создает эффект смены мизансцен и подчеркивает игровой характер действия. Поведение музыкантов становится более раскованным и внутренне разнообразным. Взаимодействие приобретает черты сценического общения. Программа концерта обретает свою «интригу», сквозную сюжетную логику. Исполнение музыкального произведения превращается в презентацию, представление конкретного и значимого явления музыкальной культуры. Игра на инструменте становится инструментом игры с культурой. Это усиливается тем, что музыканты на своих концертах свободно обращаются к разным типам музыки — от старинной до джаза, — демонстрируя поразительную естественность и органичность исполнительского поведения во всех мирах музыкальной культуры. Сценический костюм солистки — Татьяны Лариной, как правило, подчеркивает характер исполняемой музыки и может меняться на протяжении концерта. К этому едва заметно добавляется некий дух карнавальности. Так рождается своего рода «театр музыки», точнее, — «театр музыкальной культуры».

Все сказанное определенным образом связано с исполнительским почерком музыкантов. Наиболее ясно и отчетливо он просматривается в игре Святослава Липса (фортепиано) и Татьяны Лариной (флейта). Оставим в стороне вопрос об их технических возможностях. Они кажутся безграничными, и потому внимание на этом просто не фиксируется. Так забываем мы о воздухе, которым дышим, пока не ощутим его нехватку. «Смысл — Образ — Чувство» — вот та триада, которая составляет главное содержание их общения со слушателем. Трюизм? Само собой разумеющиеся вещи? Но согласитесь, как они драгоценны эти «само собой разумеющиеся вещи» и как редко они встречаются на практике в достаточно чистом виде. Здесь же мы сталкиваемся с концентрированной осмысленностью, концентрированной образностью, концентрированной прочувствованностью каждого звука.

На этом основании вырастает еще одно важное качество исполнительской концепции музыкантов: их исполнение не просто оригинально и «интересно», оно адекватно и рельефно выражает дух культуры и времени, к которым относится произведение. Этот дух становится персонажем, действующим лицом музыкального спектакля. Подобная установка помогает точнее угадать замысел автора, почувствовать его как личность. Такого рода «понимающее» исполнительство также, казалось бы, должно быть вещью очевидной и необходимой, однако на практике оказывается большой редкостью.

На уровне звука начинает проявляться это качество, переливается в живую интонацию и запечатлевается в рельефной вылепленности фраз. Но здесь флейта и фортепиано идут каждый своим путем. Рояль Липса демонстрирует искусство музыкального лицедейства, трансформаций, переодеваний и перевоплощений. Этот музыкальный инструмент сам как бы заключает в себе целый театр с его разнообразием голосов, костюмов, масок и, следовательно, характеров. Его «магический» арсенал раскрывается как волшебство фокуса, чудесного превращения, совершающегося на наших глазах.

Конец ознакомительного фрагмента.