Поступь Мрака

Юрий Владимирович Харитонов, 2023

Когда у твоей сестры обнаружили ведьмину метку, нужно приложить все силы, чтобы избежать смерти. Когда король объявил всю семью вне закона, нужно спастись, чтобы отомстить. И, наконец, когда Владыка Мрака понял, что ты раскусила его гнусные замыслы, надо во что бы то ни стало преодолеть ловушки и преграды, им расставленные. И даже когда землю навсегда окутал мрак, не время унывать… Этот мир словно создан для тебя, и другого теперь не надо, вот только месть горит алым пламенем в груди, и огонь не унять, пока виновные не расплатятся жизнями.Обложка создана с использованием Stable Diffusion и Adobe Photoshop

Глава 10

Тьма была неоднородной. Она местами то прояснялась, то превращалась в непроглядную черноту, непроницаемую и почти осязаемую на ощупь, словно и не тьма вовсе, а некое эфемерное существо.

В такие моменты Юлия продиралась через вязкую темень будто через куст терновника. Частицы тьмы слипались друг с другом и её телом и не давали девушке идти дальше. Но она крепче сжимала зубы и рывками кидала себя на борьбу с неведомой сущностью. Раз за разом. Шаг за шагом. И едва светлело, идти становилось проще. Тьма превращалась в тёмную дымку, и неяркий свет слегка разбавлял окружающий мир, хотя всё вокруг было трудно различить. Неясные контуры, уродливые призрачные фигуры, постоянно меняющие очертания силуэты, к которым Юлия старалась не приближаться. Будто она плыла по заполненной отмелями реке, и каждая такая фигура означала мелководье, которое, едва ступив на него, окажется смертельной ловушкой. И графине приходилось огибать эти капканы, чтобы плыть дальше по течению.

Куда?

Юлия пока не знала. Но чувствовала, что в конце пути её ждёт что-то важное.

Мрак стал постепенно расступаться, и из чёрных вершин мазками, похожими на небрежные наброски придворного художника, начали материализоваться элементы развалин. Камни, ступени, широкие бордюры и балюстрады, сломанные колонны и неработающие, заросшие высохшим кустарником фонтаны, и изваяния, статуи… Одна страшней и несуразней другой. Скульптор, это создавший, явно сошёл с ума. Вот только непонятно, кто же разрешил сумасшедшему скульптору творить? Кто позволил создавать ужас и уродство? Очевидно, хозяева замка были тоже не совсем здоровы.

Из беспросветного тумана появились сколотые ступени мраморной лестницы. Чёрный камень с белыми прожилками. Лестница плавно взмывала ввысь и загибалась влево, а нижние и верхние ступени по мере подъёма появлялись из мрака или терялись в нём, будто растворялись во взметнувшейся в воздухе саже.

В итоге лестница превратилась в широкую площадку, окаймлённую такой же чёрной и мраморной балюстрадой.

Графиня медленно подошла к каменным перилам и бросила взгляд вниз, но и там, и спереди, и вверху клубилась сплошная чернильная дымка.

Юлия глянула направо, затем налево и вздрогнула. Там стояла её близняшка Ваня и смотрела вперёд. Потом почувствовала, что на неё глядит сестра, обернулась и мотнула головой в сторону тьмы. Мол, смотри. Девушка послушалась.

Теперь из мрака на неё уставились колоссальные огненные глаза и ухмыляющийся рот. Совершенно чёрным маревом обрисовывался контур гигантской головы с исполинскими рогами и похожими на ослиные ушами.

— Ты смеешь противиться мне? — громоподобный голос разверз тишину. — Ты спуталась с шавкой Балансора и смеешь перечить мне? Своему Создателю?

Юлия молчала. Она не хотела говорить с этим чудовищем. Она не знала, что ответить на его обвинения, так как не чувствовала, что чем-то обязана ему или что-то должна. И чудище слегка запнулось и спросило, немного сбавив громогласный тон:

— Ты понимаешь, кто я, смертная?

— Нет, — без страха пожала плечами Юлия. — Но догадываюсь. Азраид?

— Верно! — глаза Бога вспыхнули ярким пламенем, а голос вновь окреп. — И ты смеешь меня ослушаться? Смеешь меня оскорблять и унижать перед моими людьми и перед людьми Балансора?

— Я не понимаю, о чём ты, — пожала плечами Юлия. — Мне забыли рассказать о тебе. А о твоих желаниях тем более. Сам чего-то придумал, сам же и обиделся!

— Молчи, смертная! — взревел Азраид, явно задетый за живое тоном Юлии. Девушку обдало зловонным ветром, едва не лишив равновесия, но она удержалась за холодные мраморные перила. — Я тебя создал, я дал тебе силу, — Бог указал глазами на Ваню, — а ты меня игнорируешь! С этой шаманкой связалась…

— Ваня не сила, Ваня — призрак… — хотела поправить его Юлия, но Азраид вновь разъярился.

— Молчи, смертная! Если я говорю — не призрак, значит, так оно и есть!

— Кто же она?

— Она сила, дарованная тебе мной. И тебе нужно освоить её и присоединиться ко мне! И вы вместе с королём Эльмиром Третьим станете моими эмиссарами на этой земле! Вы поведёте моё войско и вернёте моё влияние на это измерение… Вы будете править, пока правлю я… И возможно, я возьму вас с собой, когда настанет время для захвата других миров. Эта честь…

— Слишком много…

— Что?!

— Слишком много чести для меня одной, — сказала Юлия. — Позволь спросить. Эльмир твой вассал? Это от твоего имени он действовал? Это от твоего имени король убил отца?

— Конечно! — гордо взревел Владыка Мрака. — Всё так! И если ты примкнёшь к нам…

— Я никогда к вам не присоединюсь! — громко крикнула графиня.

— Что?! — возмущённо гаркнул Азраид, а глаза только ярче возгорелись в чернильном мареве, а сшибающий с ног ветер начал раскаляться.

— Ты убил моего отца! — крикнула Юлия. — Мою мать и всех моих сестёр! На что ты теперь рассчитываешь? Да я не то что никогда не буду служить тебе! Я буду бесконечно преследовать тебя! Рушить все твои планы, если получится! Мстить! И не успокоюсь, пока ты меня не убьёшь или пока я не уничтожу тебя!

Юлия резко замолчала, вдруг испугавшись, что сгоряча слишком много наговорила Богу. В ожидании неизбежной ярости она отступила на два шага, но эмоций Азраид не выказал. Лишь глаза последний раз вспыхнули огнём и потухли, выпустив чёрный дым.

— Тогда… — раздался сзади мягкий голос, графиня вздрогнула от неожиданности и обернулась. Следом, будто её отражение, повернулась и Ваня. Она всё ещё молчала, лишь едва подмигнула девушке и слегка, краешком губ, ободряюще улыбнулась. Из мрака вышел красивый юноша в роскошных одеждах. Чёрный шёлковый костюм, расшитый золотом и серебром, и необычная шляпа-цилиндр, с серебряной перевязью и алым, будто кровавым, бантом. Юноша улыбнулся и поправил изящные усы. Нечеловеческие глаза с кровавой радужкой смотрели Юлию хитро и презрительно. Он улыбнулся шире и заявил: — Тогда я уничтожу тебя. Коли мои игрушки противятся моей воле, они должны исчезнуть! Не так ли? Но и на этом я не остановлюсь. Поверь. И посмотри туда…

Графиня обернулась. Там, где раньше горели огромные глаза и клубилась чёрная непроницаемая дымка, скрывая всё, горизонт очистился, и перед графиней открылись восточные земли ди Ванэско. Хвойный лес на северо-западе, лиственный на юге и холмы и поля с деревнями вплоть до Сизых гор на востоке. И восточный тракт, по которому шли толпы солдат. А над землёй висели две луны, окрашивая бледными и призрачными зелёным и синим цветами землю. Энея и Яон.

— Я уничтожу всё это! — и Юлия ахнула от изменений, внезапно преобразивших мир. Будто на девушку накинули алую вуаль, и всё вокруг покраснело, словно покрывшись кровью. Изменился и цвет лун. Небесные двойняшки теперь отравляли мир алым тоном. Поля оказались покрыты трупами людей, лошадей и других существ, никогда раньше не виданных девушкой. Древние леса горели ярким пламенем, а Сизые горы превратились в цепь вулканов, плюющихся огненными камнями и выбрасывающими в небо столбы чёрного дыма. — Земли ди Ванэско и их люди перестанут существовать! И всё это случится, если не присоединишься ко мне. Ну что?

— Ты зло, — прошептала Юлия. — И ты — убил мою семью. Нам не о чем говорить! Нам некуда идти вместе! Нам… нам… точно не по пути.

— Я тебя понял, — ядовито улыбнулся юноша. — Что ж, тогда я объявлю на тебя охоту. И… не забудь вспомнить о моём великодушии, когда память начнёт показывать тебе не слишком приглядные воспоминания из детства. Поверь, ты не безгрешна, а строишь из себя… В общем, прощай.

И Азраид в одно мгновение рассы́пался пеплом, который подхватил ветер и живо снёс в сторону горящих лесов ди Ванэско. Юлия едва сдержала слёзы. Глядя на умирающий мир, она не могла поверить, что тоже поучаствовала в этом. Тогда она прошептала:

— Я найду тебя, поганый бог! Чего бы мне это ни стоило!

И мир, вдруг, всколыхнулся, заморгал и исчез, а потом вновь возродился…

И Юлия очнулась, подскочила с места и заорала:

— Ваня!

«Это был сон, — обеспокоенно ответил призрак, сидя рядом и пряча глаза. — Всего лишь видение. Всё, что он там тебе говорил, тебе приснилось».

Юлия хотела спросить, правда ли это, но обеспокоенный вид Сабрины и злой связанного Энцо остановили графиню. Деувшка представила себя, вскакивающую после сна и кричащую на всю поляну неизвестное никому из них имя. И решила, что это действительно странно. Потому Юлия осеклась и спросила:

— Долго я спала? — и лишь увидев вокруг бессознательные тела крестьян, добавила: — Долго я была без памяти? И что с ними?

— Я временно их успокоила, — сказала Сабрина. Она с тревогой смотрела на Юлию. — С помощью сил Балансора установила баланс между силами Света и Мрака. Людей это и вырубило, изгнало из их голов Мрак на время. Но и на тебя подействовало, хоть и не так сильно, а это значит…

— Она ведьма, — встрял Энцо.

— Я знаю, что это означает. — отмахнулась Юлия. — Долго я была без памяти?

— Часов пять, — сказала Сабрина. — Я успела сварить похлёбку из того, что нашла в седельной сумке Корина и накормить этого… и обработала раны у тебя на боку и на голове травами. Уж, извини, но грязь может убивать не хуже человека.

Юлия вспомнила рану на боку, «подаренную» солдатом короля в обмен на невинность, и вздрогнула.

— Ведьма, а красивая, — не унимался ведьмак. Он, наверное, видел, как Сабрина раздевала её, чтобы осмотреть рану, но Юлия на него даже не взглянула.

— То-то я чувствую, что отдохнула, — сказала Ди Ванэско. — И сейчас съела бы чего-нибудь…

— Ты была освобождена моим уравновешивающим молебном от нитей Мрака, связывающих тебя, — сказала старуха, накладывая похлёбку из ветхого медного чана, тоже выуженного из седельной сумки. Впрочем, и ингредиенты для похлёбки, монахиня выудила оттуда же. — Поэтому ты и отдохнула. Но я бы на твоём месте всё же разобралась с внутренними «путами».

— Ты тоже ведьма, старуха! — подытожил Барвоа. — Что за мир? Круго́м одни чародейки! Шагу ступить некуда…

Сабрина шикнула на ведьмака и проницательно посмотрела на Юлию, словно настаивая на изучении ею своих отношений с призраком, но не желая раскрывать постороннему в лице Барвоа тайны Юлии.

— Доберёмся до Кагоды, и местная монахиня поможет тебе с этим разобраться. Хорошо?

— Буду признательна, а пока… — Юлия помедлила, а потом сказала: — Мы же не будем ожидать, когда все эти люди вновь очнутся и набросятся на нас?

— Нет, конечно, — улыбнулась Сабрина. — Они сами о себе позаботятся. А нам надо идти. Доедай, и в путь. А то ночь застанет нас в дороге.

Юлия удовлетворённо кивнула и налегла на похлёбку, стараясь не смотреть за спину Энцо. Там, на одном из вырванных троллем брёвен сидела видимая только Юлии Ваня и насупившись смотрела на сестру. Потом медленно сказала:

«Это всё выдумки Азраида. Ну, что я якобы подослана тебе им. Чтобы поссорить. Ты, конечно же, не поверила? Юлия? Ответь!»

Но Юлия молчала и ела, и старалась не смотреть на Ваню. Семя сомнения поселилось внутри и грозило вырасти в огромное дерево.