Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2

Юрий Алексеевич Берков

Это обновлённая версия второй книги романа «Новые кроманьонцы». Читая эту книгу, вы погрузитесь в таинственный мир будущего и проживёте с его героями бурную и интересную жизнь в грядущем столетии!Отрывки из книги опубликованы в романах «Генетики» и «Абракадабра».

Глава IV

Проблемы

А в Найске короткое сибирское лето подходило к концу. Августовское солнце в полдень ещё основательно грело, и температура воздуха поднималась до 22 — 23 градусов, но ночи были уже холодные, и вода в озере быстро остывала.

У Андрея с Ольгой всё шло по привычной, накатанной колее. С утра, захватив Игоря, они отправлялись на озеро. После обеда Андрей занимался на курсах водителей или тренировался в атлетической секции, а по вечерам торчал в лаборатории профессора Лебедева. Изредка они выбирались в театр или на концерт, но это было скорее исключением, чем правилом в их однообразных буднях.

Однако постепенно в этой безмятежной размеренности накапливались грозовые тучи. Они сгущались в душе Ольги. Она становилась всё более раздражительной, капризной, грубой. Андрей уже знал, что Ольга беременна и с тревогой следил за её настроением, делая всё, чтобы избежать конфликта. Но конфликт всё же разразился.

Накануне Андрей особенно поздно вернулся из лаборатории. Ольга не спала, но делала вид, что спит. Супруг лёг рядом и тут же уснул, не поцеловав жену. Не хотел будить. Ольга запомнила это и решила, что утром надо задать мужу взбучку.

«Такое невнимание к жене просто возмутительно! Он совсем не любит меня! — думала она. — Повернулся задом и дрыхнет! Ну, я ему покажу!»

С утра Андрей, как обычно, убежал в парк на зарядку, а Ольга стояла у плиты, готовя завтрак, и обдумывала предстоящее сражение.

Вернувшись, ни о чём не догадывающийся супруг в одном халате подошёл к жене, рассчитывая на традиционный утренний интимчик. К его удивлению Ольга была в платье, а не в халате, как обычно.

— А почему мы сегодня не в форме, дорогая? Что всё это значит?

— Это значит, что мне надоели твои идиотские выходки!

— Что ты имеешь в виду? — опешил Андрей.

— А то, что ты каждое утро вытворяешь со мной!

— А что такого я делаю?

— Ты лапаешь меня своими клешнями и насилуешь в самых неестественных позах!

— Но тебе же нравилась наша игра.

— Всему есть предел. Сколько можно? Должно же это когда-нибудь кончиться!

— А почему это должно кончиться? Ты моя жена, я твой муж и у нас нормальные супружеские отношения.

— В том-то и дело, что ненормальные! Другие мужья так со своими жёнами не обращаются. У них всё нежно, ласково получается. И нигде попало, а в спальне.

— Ну, давай пойдём в спальню.

— Никуда я с тобой не пойду. Одевайся и садись завтракать.

— Что это с тобой, Ляля? Какая муха тебя укусила?

— Со мной ничего. Просто я хочу сказать тебе, Энди, что я тоже человек.

— А кто в этом сомневается?

Андрей старался сохранять спокойствие, надеясь, что это лишь очередной небольшой каприз жены и что всё ещё удастся уладить. Но Ольга разошлась не на шутку.

— Ты превратил меня в самку! Я рожаю тебе детей и удовлетворяю твои животные инстинкты!

— Но ты удовлетворяешь и свои животные инстинкты. Это нормально. До сих пор тебя это устраивало.

— Но я бросила институт, учёбу, подруг, я нигде не бываю, у меня скучная неинтересная жизнь! И всё по твоей милости. А у тебя одни развлечения! Автошкола, секция, лаборатория! Я тебе совершенно не нужна! Ты целыми днями где-то болтаешься!

— Ты преувеличиваешь. До обеда мы каждый день вместе. В парке, на озере.

— Конечно! Как же! Облагодетельствовал! Ты и на пляже окунёшься разок, а потом завалишься на матрац и дрыхнешь! Я тебе не нужна.

— Неправда. Купаемся мы вместе. И с Гунькой играем. Иногда в картишки перекинемся. А что ещё на пляже делать?

— Вот именно! Иногда ты делаешь мне одолжение. Да мы с тобой за день десяток слов друг другу не скажем!

— А о чём говорить? И так всё ясно. Я мысли твои читаю, — улыбнувшись, заявил Андрей.

— Видали! Телепат нашёлся! Он мысли мои читает! Витаешь вечно неизвестно где! Со мной тебе не о чем разговаривать, ты весь в науке!

— Ну, хорошо, а о чём таком мы можем с тобой разговаривать? О котлетах? О тряпках? Или кости знакомым перемывать?

— Правильно! Я мещанка, а ты будущий учёный, гений! Я даже два курса института не закончила и не известно когда теперь кончу. И всё по твоей милости! Говорила, что не надо нам второго ребёнка, надевай презервативы. Так ты ни в какую!

— Не люблю я презервативы. Ты же знаешь, что в сексе всё должно происходить спонтанно, на эмоциях. Нельзя в самый ответственный момент отвлекаться. Желание пропадает.

— Ага! А я по твоей милости должна теперь снова рожать и два года сидеть дома! Всё перезабуду, что знала. Придётся потом опять на второй курс идти.

— Но ты тоже могла предохраняться. Поставить маточную спираль, например.

— Спираль сразу после родов не ставят, а потом было уже поздно.

— Тогда надо было таблетки принимать… Ладно, чего теперь говорить, раз уж так получилось.

— Конечно! Говорить тут нечего. Надо сделать выкидыш и всё!

— Ну, зачем же? Там же мой ребёнок, мой первенец!

— Вот именно! Этого я и боялась. Теперь начнётся делёж на мой и не мой! Игоря по боку, не родной ведь! Всё внимание только своему!

— Не выдумывай! Игорь для меня тоже родной стал. Я никогда его не обижу. Просто я хочу иметь и своего ребёнка. Разве я не имею на это права?

— Имеешь. Только мог бы и подождать когда я закончу институт.

— Это долго. Лучше сейчас двоих родить, а потом завязать. Всё равно сидеть, что с одним, что с двумя. А дети-погодки обычно дружнее, ближе друг другу.

Во-во! Тебе легко рассуждать. Вот взял бы и родил!

— Не умею я, к сожалению.

— А не умеешь, так и молчи! Не раздражай.

— Ну ладно тебе. Не сердись. Пойдём лучше в спальню.

— Нет у меня настроения.

— Но мне-то надо… Организм требует. Я без этого весь день буду «не в своей тарелке». Секс должен быть регулярным.

Ничего, потерпишь. Избаловала я тебя.

— Но что же мне теперь делать, узлом его завязать?

— А это как хочешь. Хоть узлом, хоть бантиком. Это твои проблемы.

— Но я ведь тоже могу так вопрос поставить. И тогда тебе придётся ждать, когда я соизволю снизойти до тебя. Что же это за жизнь у нас будет? Зачем тогда замуж выходить было?

— Но ты можешь понять, что женщина не всегда хочет близости? Что ей может нездоровиться, у неё плохое настроение.

— Могу, конечно, понять… Но ведь ты вполне здорова. Согласись, что, имея жену, ходить куда-то на сторону или заниматься онанизмом противоестественно. Мне казалось, что ты вполне довольна мной и нашими любовными играми…

— Ты ошибаешься. Давно уже недовольна. Но я всё молчала, всё терпела твои дурацкие выходки.

— По-моему, всё твоё недовольство носит неврастенический характер. У тебя повышенная нервная возбудимость на почве нежелательной беременности. Конечно, ты можешь избавиться от второго ребёнка, но давай подождём ещё немного. Женское настроение переменчиво. Зачем спешить с абортом?

— Тоже мне, знаток женщин нашёлся! — примирительно сказала Ольга. — У тебя много их было?

— Нет. Ты первая и последняя. Других мне не надо, если, конечно, ты будешь со мной немного поласковей.

Ольга задумалась. — Ладно, уж, «Ромео». Я вижу тебе и вправду невтерпеж, пошли… Только не тискай меня как медведь!

— Хорошо, дорогая, я буду осторожен.

Из спальни они вышли расслабленные, умиротворённые, довольные друг другом. Зашли в ванну. Андрей открыл ручной душ и стал обмывать Ольгу тёплой водой. Она встала на цыпочки, ухватилась за его шею и поцеловала. Андрей улыбнулся своей широкой открытой улыбкой, и на душе у него потеплело.

Потом они разбудили Игоря, позавтракали и пошли на пляж. Грозовые тучи рассеялись. На небе и в душе у Андрея опять засияло солнце.

Хозяйство

Сергей проснулся рано утром в незнакомой комнате и с минуту не мог сообразить, где он и что с ним. Голова гудела, хотелось пить. Он осмотрелся и обнаружил, что Юля спит на соседней кровати.

«Похоже на какое-то общежитие, — подумал Сергей, — но как я сюда попал?»

Постепенно память стала возвращаться к нему. Он вспомнил, что они в гостях у Юлиных родителей, что вчера он изрядно выпил и что, вроде как, состоялась их вторая свадьба. Только почему Юля спит отдельно от своего законного супруга? Непонятно…

Сергей встал, сходил в туалет, попил на кухне воды и снова лёг уже рядом с женой. Она вздрогнула и проснулась.

— Ой, какой ты холодный!

Сергей нежно поцеловал её и задал законный вопрос.

— А почему мы спим отдельно, если мы молодожёны?

— Потому, что от тебя разит перегаром, и ночью ты храпел.

— Да? Извини…

Сергей обнял Юлю и вскоре задремал. А через час в доме послышались шаги, голоса, покашливание. Юля проснулась и стала будить мужа.

— Вставай, засоня! Скоро завтрак.

— Чего это твои предки такую рань поднялись? — зевая, спросил супруг.

— Ничего не рань. Уже семь часов.

Сергей нехотя поднялся, потянулся и помотал головой, прогоняя остатки сна.

— Как самочувствие? — спросила Юля.

— Спасибо, хреново. Разбитость какая-то во всём теле и голова тупая.

— Ничего, идём в ванну, под холодный душ, сразу разбитость пройдёт. Они спустились на первый этаж, поздоровались с родителями Юли и прошли в ванну. Сергей подставил голову под холодные струи воды, потом залез весь. Сразу стало легче. По телу разлилась приятная свежесть и бодрость. Юля растёрла его полотенцем и прохлада сменилась теплом. Он вытер Юлю и они вышли из ванной вполне посвежевшими.

— Как настроение? — поинтересовался Пётр Антонович, увидев зятя.

— Ничего, только голова тяжёлая.

— Опохмелиться не хочешь?

— Нет, я не опохмеляюсь.

— Ну, тогда пивка выпей.

— От пива не откажусь.

Пётр Антонович достал из холодильника бутылку и налил два стакана.

— А где Юрий? — поинтересовался Сергей.

— Давно уж на свиноферме. Сейчас к завтраку подойдёт.

Они выпили пива, и студент почувствовал себя намного лучше. В голове прояснилось, и он не без стыда вспомнил, как вёл себя вчера, как психовал поначалу и как потом напился до чёртиков.

«И зачем я вчера столько выпил? А что говорил тестю?! Кошмар! Неужели он что-нибудь понял про тюрьму?»

К счастью тесть за завтраком ни о чём не расспрашивал, а предложил прогуляться верхом и осмотреть его владения. Предложение Сергею понравилось. Он давно не ездил верхом, и ему не терпелось вспомнить былое увлечение. Юля с завистью и грустью посмотрела на них, но осталась дома «посекретничать» с матерью. Верховые прогулки в её положении были уже небезопасны.

Оседлав коней, мужчины двинулись рысью вдоль кукурузного поля, начинающегося у самой фермы. Увидев, что Сергей отлично держится в седле, Пётр Антонович проникся к нему уважением.

«Свой парень, — подумал он, — хоть и не сельский, а лошадей любит. Не ошиблась Юля в выборе мужа».

Проезжая мимо полей, Пётр Антонович рассказывал, где и что у него посеяно, когда начнётся уборка и какие виды на урожай.

Но вот вдали показался большой оранжевый аэростат. Он висел на высоте около ста метров, а от него влево тёмной ниткой тянулся ни то кабель, ни то шланг. Сергей в общих чертах разбирался в сельском хозяйстве и не раз видел по телевизору технику обработки полей с использованием аэростатов, а потому спросил:

— Кто это там убирает поле?

— Это мой сосед решил начать уборку кукурузы на силос. Хочет потом под озимые распахать.

Они подъехали ближе, и стало видно уборочный комбайн, который скашивал высокие заросли кукурузы. От комбайна вверх к аэростату тянулся электрический кабель и опускался вниз к небольшой колонке в центре поля. Однако в кабине комбайна никого не было.

— А где же сосед? — спросил Сергей.

— Сейчас приедет. Наверно корма повёз.

И действительно. Вскоре к комбайну подкатила грузовая машина и, поравнявшись с ним, стала принимать из бункера изрубленную кукурузу.

— Так комбайн у него что, по программе ходит? — догадался Сергей.

— Конечно. Сейчас все так убирают.

— А комбайн не может сбиться с курса?

— Нет. Там спутниковая система определения места и высокоточная система счисления. Комбайн ходит по спирали от края поля к центру.

— По-моему он только что повернул на новый курс. Я видел его сбоку, а теперь почти что сзади.

— Это шестигранная спираль. Все поля распаханы и засеяны как шестигранники со стороной в 500 метров. Они соприкасаются между собой отдельными гранями так, что получается структура пашни напоминающая гигантские соты. В ней нет ни пропусков, ни накладок. Если бы трактора двигались по круговой спирали, то не получилось бы точной стыковки между полями.

— Понятно… — произнёс Сергей. — Значит, в центре каждого такого шестигранника есть электрическая колонка с аэростатом, питающая комбайн или трактор электроэнергией?

— Совершенно верно.

— А почему вся сельхозтехника на электричестве?

— Да потому, что это дёшево. Жидкий водород дорог и в сельском хозяйстве не выгоден. С природным газом тоже хлопотно. Вози баллоны, заправляй их. А тут всё просто. Подъехал, включил лебёдку, поднял аэростат с кабелем и паши хоть день и ночь. Когда программа выполнена, трактор или комбайн сам остановится.

— Но, чтобы доехать до колонки, нужна энергия.

— Ну, тогда движок запускаем на газе.

— И у вас тоже есть такой комбайн?

— Конечно. А дома у меня стоит пульт управления. На мониторе я вижу всё, что делает трактор или комбайн и где он находится. Вся информация от комбайна передаётся по сотовой связи на мой приёмо-индикатор. Я могу, сидя дома, контролировать ход полевых работ.

— А как же ваш сосед контролирует уборку?

— А он пульт управления на машину поставил. Я тоже иногда так делаю. Где мне удобно, там и ставлю.

— Я слышал, что и полив можно производить с аэростатов? — осведомился Сергей.

— Элементарно. Вместо кабеля аэростат поднимает шланг. Один конец шланга закреплён на колонке, там есть водяной гидрант, другой на тракторе. Трактор ходит по периметру шестигранника, а шланг крутится над полем. В шланге имеются отверстия, через которые разбрызгивается вода или минеральные удобрения.

— А как же он движется без электроэнергии?

— На газе едет. Ведь ему требуется пройти всего лишь один круг по периметру поля.

— А что-то я не видел на ваших полях аэростатов.

— Так они сейчас опущены и закреплены у самой земли. Тут их из-за бугра не видно, а на пшеничном поле видать.

Вскоре они подъехали к соседу.

— Здорово, Никитич! — приветствовал его отец Юли.

— Здорово, Антоныч. Чего гуляешь в страду?

— У тебя страда, а у меня праздник.

— Какой такой праздник?

— Дочку замуж выдал.

— Нашёл время! Кто ж в уборочную свадьбы играет?

— А они городские. Им всё равно. У них страды летом не бывает. У них каникулы.

— Ну, коли так, то понятно. А дочка-то где?

— Да дома, с матерью осталась, секретничают! А вот с зятем, могу познакомить. Гляди, какой молодец!

Никитич окинул Сергея оценивающим взглядом и пожал плечами.

— С виду ничего, парень здоровый. А какой работник ещё поглядеть надо.

— И работник хороший. На врача учится, и уже магистр наук. В Париже защищался!

— На нём пахать можно за место трактора, а он пилюльками занимается, — неодобрительно заметил Никитич.

— Ничего, у нас и без него найдётся, на чём пахать, а вот людей лечить — это дело нужное.

— Ну-ну. Дай-то бог, чтобы твоей дочке повезло… Не захотела, значит за моего Ромку идти?.. А ведь он планы на счёт неё строил. Только она как-то быстро после школы в Сибирь слиняла. Роман и поговорить с ней толком не успел. Думал нынче приедет твоя Юля, так обо всём и договорятся. А оно вон как вышло. Придётся Ромке теперь другую невесту искать…

— Ничего, Никитич, не огорчайся. Ромка — парень неплохой, работящий. Найдёт себе невесту.

— Конечно, найдёт. Это ясно. Только Юля твоя больно ему нравилась. Значит не судьба. Говорил ему, чтобы в прошлый год сватался, так нет, сробел чего-то. Молодой ещё.

— Ну ладно, Никитич. Труд на пользу. Поедем мы.

— Бывай сосед. Счастливо погулять.

Они тронули коней и двинулись в обратный путь.

— Ну что, может побыстрее поедем? С ветерком? — предложил Пётр Антонович.

— Я не против, — ответил Сергей.

И они, пришпорив коней, галопом понеслись на ферму. Только ветер свистел в ушах, да по обе стороны дороги летели навстречу густые заросли кукурузы и подсолнечника.

До обеда Сергей с Юлей прогулялись, сходили на речку, а тем временем родители судили-рядили о том, что же подарить молодым на свадьбу? Предложений было много. Наконец решили спросить у самих молодожёнов.

Юля отвергла дорогие перстни с брильянтами и одежду из натурального меха. (В Сибири ведь морозы!) Тогда родители предложили автомашину. Конечно не последней модели, но вполне приличную малолитражку.

— Нет, — отклонила подарок Юля, — без машины и без драгоценностей мы обойдёмся. Нам за квартиру ещё много выплачивать. (Про штраф, наложенный судьёй на Сергея она, конечно, умолчала) Подарите нам лучше деньги.

На том и порешили. Пётр Антонович выписал чек на 10000 руб. и вручил Сергею. Вопрос свадебных подарков был исчерпан.

После обеда Сергей позвонил родителям, чтобы те ждали их завтра с тестем и тёщей на пару дней.

— Будет третья серия нашей свадьбы с Юлей, — заявил он.

Мать ответила, что они рады будут познакомиться с его «невестой» и её родителями. Но чувствовалось, что она взволнована предстоящим событием.

Свадьба №3

На следующее утро встали рано. Предстоял не близкий путь в Самару, длиной почти в 1000 километров.

Позавтракав, и попрощавшись с Юрием и Леной, все сели в машину. Пётр Антонович повёз их в Орёл. От Орла начиналась автострада на Самару, проходящая через Липецк, Тамбов, Пензу. Пётр Антонович занял левый ряд и его новенькая, окрашенная флюоресцирующими красками «Лада», переливаясь всеми цветами радуги, понеслась вперёд со скоростью 250 км/ч. Мимо мелькали фермы, луга, пастбища со скотом, поля кукурузы, пшеницы, подсолнухов. Над ними висели разноцветные аэростаты. Поля сменялись садами, бахчами, лесозащитными полосами. Утренний воздух был ещё свеж и влажен, но поднимающееся солнце уже припекало и Пётр Антонович включил кондиционер.

Липецк проскочили по объездной дороге, не сбавляя хода.

— Обратите внимание направо, — предложил Пётр Антонович, — мы приближаемся к энергетическому сердцу России, гиганту атомной энергетики — Липецкой термоядерной электростанции.

Сергей, Юля и Людмила Александровна повернули головы направо, с интересом наблюдая за странными сооружениями показавшимися вдали. Их внимание привлекло громадное прямоугольное здание из стекла, гранита и алюминия с серебристым шпилем, увенчанным эмблемой атома водорода. Под эмблемой гигантскими светящимися буквами было написано «Липецкая ТЯЭС». Перед зданием электростанции был разбит сад с аллеями роз, декоративным кустарником и цветниками. Посредине бил громадный фонтан под названием «Укрощённый атом». Это была человеческая ладонь с запястьем, держащая пальцами атомное ядро. По орбите вращались электроны, из которых били струи горячей воды, подсвеченные солнечными лучами.

Пётр Антонович остановил машину, и присутствующие несколько минут сидели неподвижно, любуясь великолепным зрелищем. Сергей уже не раз видел этот известный на весь мир термоядерный центр по телевизору, но здесь он предстал пред ним и его спутниками во всём своём великолепии.

— И не подумаешь, что здесь сосредоточена такая колоссальная энергия! — Произнёс Пётр Антонович. — Один миллиард киловатт, шутка ли! Весь центр Европейской части России обеспечивает. Отсюда по сотням сверхпроводящих кабелей энергия подаётся в десятки городов, включая Москву, Саратов, Волгоград, Курск, Орёл, Смоленск… да все и не упомнишь.

— А сам реактор, я слышал, находится глубоко плод землёй? — осведомился Сергей.

— Да. Над землёй только небольшая часть гигантского комплекса: системы управления и защиты, административный центр, вспомогательные службы, лаборатории. А вон там с боку круглые здания видите? Это трансформаторные подстанции. Рядом с ними цеха для получения жидкого азота, идущего на охлаждение сверхпроводящих кабелей. Я тут на экскурсии был, так нам экскурсовод всё рассказал и показал.

— А сам реактор-то видели?

— Конечно. На лифте спускался метров на пятьдесят. Вокруг ходил, схему реактора видел. Впрочем, вокруг ходить не интересно. Огромная цилиндрическая болванка с кучей кабелей и трубопроводов. А вот на схеме он красивый! Там реактор в разрезе показан, в красках. Зона горячей плазмы — красная, катушки с током — зелёные, жидкий азот — синий, электромагниты — коричневые, литиевый поглотитель — жёлтый. Схема эта на пульте управления расположена. Там реактор как живой. Всё светится, движется. Видно как бьётся внутри, пульсирует водородная плазма, нагретая до 30-ти миллионов градусов, как сжимает её электромагнитное поле, образованное сверхпроводящими магнитами, как возбуждается в катушках электрический ток. Каждый параметр контролируется. Малейшие отклонения и автоматика тут же даёт управляющую команду. Людям и делать нечего. Ходят себе в белых халатах да на приборы поглядывают. Во работёнка! Не то, что у нас, крестьян.

— А взорваться он не может, как когда-то в Чернобыле? — спросила Юля.

— Нет. Тут же совсем другой принцип. Там атомная электростанция была, на уране, а здесь термоядерная, на водороде. Никакого урана и никакой радиации тут нет.

— Радиация-то есть, — возразил Сергей. — Там внутри мощнейший поток нейтронов и гамма излучение. Только они сразу исчезают, как только реактор выключается. Нет никаких радиоактивных отходов, радионуклидов.

— Ну, я об этом и говорю, — согласился Пётр Антонович. — Как выключат его, так никакой радиации.

Через пару минут машина снова тронулась в путь. Сергей и Пётр Антонович, по очереди сменяли друг друга.

В Самару прибыли около полудня, а через двадцать минут Сергей лихо подкатил к родному дому.

— Прошу, — широким жестом пригласил он гостей, помогая Юле выйти из машины. — «Вот моя деревня, вот мой дом родной».

Он распахнул калитку и, взяв Юлю под руку, повёл её по бетонной дорожке к крыльцу. Пётр Антонович и Людмила Александровна последовали за ними. Мельком Сергей взглянул в сторону дома Егоровых и с удовлетворением заметил, что забора, разделявшего их участки, нет. Сердце учащённо забилось. Как-то встретят Юлю его родители? Не появится ли сейчас Валя из соседнего дома? Как она? Как там его сынок?

Дверь дома неожиданно распахнулась и на пороге показалась мать Сергея, Екатерина Фёдоровна. За ней следом торопливо вышел отец, Владимир Михайлович.

— Здравствуйте, здравствуйте! Добро пожаловать, гости дорогие. С приездом. Давно вас поджидаем. Проходите, не стесняйтесь, будьте как дома.

Сергей остановился перед матерью, обнял её, потом они обнялись с отцом.

— Вот, познакомьтесь, моя супруга, Юлия Петровна.

Мать оглядела Юлю и, подав ей руку, сказала: — Ну что же, будем знакомы, Вот вы какая… Много о вас слышали от сына. Рада познакомиться.

— Я тоже, — ответила Юля. — Серёжа рассказывал мне о вас.

Затем Сергей представил родителей жены, и все прошли в дом.

Стол был уже накрыт, оставалось только подать горячее.

— Садитесь, гости дорогие. С дороги, наверное, проголодались?

— Есть немного, — ответил за всех Сергей. — А где братан? Что-то его не видно.

— Да у Вали, где ж ему быть? — ответила Екатерина Фёдоровна. — Сейчас позову.

Она высунулась в окно и громким голосом крикнула:

— Виктор! Валя! Обедать! Гости приехали!

— Сейчас идём! — послышалось из соседнего дома, и в окне показался Виктор. Он был в майке, с копной светлых вьющихся волос.

Через пару минут они уже стояли на пороге гостиной.

Братья обнялись, а перед Валей Сергей вдруг оробел и смутился. Он не знал, как вести себя с ней в присутствии Юли и её родителей.

— Здравствуй… — произнёс он, потупясь.

— Здравствуй, — тихо ответила Валя и опустила глаза.

— Как ты? — невольно вырвалось у Сергея.

— Ничего. Всё нормально… Ребёнок здоров…

Виктор осторожно кашлянул, прикрыв рот ладонью. Валя взглянула на Юлю, на Юлиных родителей и покраснела.

— Проходите, проходите, не стойте в дверях, — засуетилась Екатерина Фёдоровна. — Знакомьтесь, — обратилась она к гостям. — Это мой младший, Виктор. А это его невеста, Валя.

Юля с интересом взглянула на свою бывшую соперницу, и ей стало жаль эту девушку. Она встала из-за стола и подошла к ней. В глазах у Вали мелькнул испуг, растерянность.

— Давайте познакомимся, улыбнувшись, сказала Юля. — Вы ведь бывшая жена Сергея, не так ли?

— Да, — тихо ответила Валентина.

— Простите меня, что так получилось, но Сергей сам выбрал с кем ему быть.

— Да, да, я знаю. Я не виню вас. Вы красивая. Даже сейчас, ответила Валя, поглядывая на Юлин живот.

— Ну и прекрасно. Я тоже вас ни в чём не виню. Я верю, что вы ещё будете счастливы. Во всяком случае, я хочу этого.

— Спасибо, — растерянно произнесла Валя и посмотрела на Виктора.

— Пойдём, сядем, — предложил Виктор. — Посидим часок, пока сынуля спит.

Сергея слегка покоробило это «сынуля». Ему захотелось взглянуть на своего первенца, но он понимал, что сейчас не время.

Владимир Михайлович наполнил рюмки вином и предоставил слово хозяйке.

— Ну что же, гости дорогие, — начала Екатерина Фёдоровна, — я рада, что мы, наконец, познакомились друг с другом. Наши дети решили соединить свои жизни и создать семью. Не всё было гладко на их пути, но, в конце концов, они преодолели все трудности. Они любят друг друга, а это самое главное. Давайте же выпьем за то, чтобы они были счастливы!

Тост был единодушно поддержан всеми присутствующими, но выпили не все. Юля, Валя и Виктор чуть пригубили свои рюмки.

— А ты чего не пьёшь? — спросил Сергей у Виктора.

— Я вообще не пью, — заявил тот. — Не хочу привыкать к этой заразе. И, потом, через час сына кормить надо, нельзя чтобы от меня несло коньяком. Он такой чувствительный.

— Так ты что ли его кормишь? — усмехнулся Сергей.

— Нет, но…

Тост следовал за тостом. Разговорились. Всё шло прекрасно. Мать Сергея нахваливала своего сына, мать и отец Юли наперебой расхваливали свою дочь. Сергея же подмывало пойти к Вале и взглянуть на своё произведение. Наконец он не выдержал и тихонько смылся вместе с Виктором.

— Ты разрешишь мне взглянуть на сына?

— Пожалуйста, заходи, пока твоего бывшего тестя и тёщи нет дома.

— А где они?

— К Анатолию пошли. Плохо там. Пьёт он…

Сергей покачал головой.

— Только давай сразу договоримся — сыном ты его не называй, — заявил Виктор. — Забудь, что он твой сын. Я его отец! Понял? А ты мой брат, т.е. его дядя, и только! Не должен Серёжка ни о чём знать. Не нужно ему это.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Сергей.

— Ты для него ничего ещё не сделал, а я возле него столько ночей просидел! Это сейчас он более-менее аклимался, а раньше ведь на ладан дышал. Прирос я к нему, прикипел, понимаешь? Родной он теперь мне.

Сергей помолчал, потом спросил: — С Валей-то у тебя как? Родители говорят, что у вас всё вроде в порядке. Скоро свадьба.

— Заявление подали в конце июля. Живём вроде вместе, а спим врозь. В одной комнате, но на разных кроватях. Не подпускает она меня к себе. Тебя забыть не может. Что теперь делать? не знаю, — вздохнул Виктор. — Боюсь, что и после свадьбы то же самое будет. Родители думают, что у нас всё нормально, Николай Петрович зятем называет, а мы с ней даже и не обнимались ещё. Боится она близости со мной, не воспринимает меня как мужчину. Да и я, откровенно говоря, трушу, как только подумаю об этом. Тянет меня к ней, однако борюсь с собой, не хочу навязываться. Хочу, чтобы она сама позвала, первой.

Сергей виновато опустил глаза, потом тихо произнёс: — Спасибо тебе за заботу о моём… — Он хотел сказать «о моём сыне», но запнулся и пробубнил. — Спасибо за всё… Извини. Я попробую поговорить с Валей на счёт тебя.

Виктор вопросительно взглянул на Сергея. — Может не стоит? Как бы хуже не было.

— Куда уж хуже? — усмехнулся Сергей. — Разве это жизнь? Она и сама, наверняка, мучается и тебя мучает.

Они вошли в дом Егоровых. В ту самую комнату, где Сергей впервые близко узнал Валю и где жил с ней после свадьбы. Она сидела на кровати и кормила грудью сына. Увидев Сергея, Валентина смутилась, но поборола свою неловкость. К Виктору она уже привыкла и не стеснялась его.

Сергей замер и уставился на младенца, пытаясь определить, на кого он похож. Валя закончила кормить и протянула ребёнка бывшему мужу.

— На, подержи. Хочешь?

Сергей бережно взял маленького человечка на руки и напряжение, скованность покинули его. По сердцу разлилось приятное тепло и нежность. Он смотрел на семимесячного младенца и узнавал в нём свои гены, свою кровь. Волосы были светленькие, глаза голубые, глупые, ясные. Всё остальное мало напоминало взрослого Сергея, но всё же было таким родным и до боли близким, что Сергей не удержался и поцеловал младенца. Валя счастливо заулыбалась, Виктор тоже не смог скрыть улыбки.

— Хороший пацан, правда? — спросил он. — А помнишь, каким он был два месяца назад? Смотреть страшно! А теперь подрос, выправился.

Он взял малыша на руки и, покачивая, стал напевать, что-то себе под нос. Потом поцеловал младенца, потёрся о него носом и передал сына Валентине.

— Ну, мне пора, — засуетился Сергей, а то гости хватятся. Подумают, что к прежней жене сбежал! Заходите к нам ещё. Посидим, поговорим.

— Ладно, — ответил Виктор. — Вечером зайдём.

Сергей незаметно вернулся за стол и сел рядом с Юлей. Гости шумно обсуждали семейные проблемы молодых, уже не замечая самих виновников торжества. Юля с тревогой посмотрела на мужа.

— У неё был?

Тот молча кивнул.

— Видел?

Сергей снова кивнул.

— Ну и как?

Сергей пожал плечами. — Сейчас ещё не ясно на кого он похож. Волосики светлые, глаза голубые, а остальное… пока не понять.

— Не думай о нём. У него есть отец и мать. Он твой племянник, и не больше. Не надо мешать жить другим.

— Да я и не собираюсь… Пусть себе живут. Наоборот, я рад, что всё так складывается.

К вечеру опять подошли Виктор и Валя. Гости и хозяева как раз собирались на прогулку. Погода стояла тихая, ясная. Вечера были уже по-августовски прохладны, но в воздухе ещё висел запах июльского лета, созревающих хлебов и пряного разнотравья. Волга светилась огнями пароходов, катеров и рыбацких лодок.

— Идёмте, прогуляемся с нами, — предложила Екатерина Фёдоровна.

— Пойдём? — спросил Виктор, глядя на Валю.

— Сейчас, только Серёжку соберу. Пусть подышит воздухом.

Виктор сбегал в дом и выкатил коляску. Валентина вынесла на руках младенца.

— Можно я взгляну на него? — спросила Юля.

— Конечно. Теперь уже можно. Это раньше на него даже дышать нельзя было. В специальной стерильной камере лежал. А теперь ему уже семь месяцев. Нормальный ребёнок, ведь семимесячные дети почти не отличаются от девятимесячных, только поменьше.

— Я знаю, — кивнула Юля. — Некоторым женщинам даже предлагают родить семимесячного, если предстоят трудные роды. Особенно тем, кто рожает впервые.

Она взяла малыша на руки и посмотрела сначала на него, потом на Сергея.

— Твой! Никаких сомнений. Хоть похож ещё мало, но чувствуется, что твой.

Сергей был польщён и горд. Как никак, а всё-таки он уже признанный отец. Он дал жизнь новому человеку!

Они побродили часок по берегу Волги, потом подошли к дому. Уже стемнело, и всё было наполнено длинными тенями в свете уличных фонарей. Валя хотела пройти в дом вслед за Виктором, но Сергей задержал её на два слова.

— Постой минутку. Мне надо поговорить с тобой.

— О чём? — удивилась Валентина.

— О Викторе. О ваших отношениях.

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем ты мучаешь парня? Он же любит тебя. Если уж вы решили пожениться, то какая тебе разница, когда начнётся ваша близость? Всё равно этого не избежать. Или ты другого мнения?

Валентина задумалась.

— Была другого. До сегодняшнего дня. Всё ещё надеялась, что ты вернёшься. Умом, конечно, понимала, что это невозможно, а сердце не могло принять. А сегодня увидела тебя с Юлей и почувствовала, что всё… Ничего изменить нельзя. Вы с ней пара. Она подходит тебе. У вас нормальная счастливая семья.

— А Виктор что? Он тебе не подходит?

— С Виктором у нас прекрасные отношения. Он очень серьёзный, ответственный парень. Не то, что ты, шалопай! Иной раз мне кажется, что Виктор старше тебя. Не беспокойся, теперь у нас с ним всё будет нормально. Больше я не стану его мучить. Видать, судьба мне жить с ним…

— Ну ладно, тогда спокойной ночи. Вернее, беспокойной!

Валя печально улыбнулась и скрылась в глубине сада.

Красное и чёрное

Сергей открыл глаза, прислушался и понял, что родители уже встали. Взглянул на часы — без десяти восемь. Юля ещё сладко спала. Он тихонько поднялся и вышел по надобности. Вернувшись, сел возле Юли и стал смотреть на неё. Она очнулась.

— Ты чего?

— Ничего. Доброе утро. — Он нагнулся и поцеловал жену. — Пора вставать, «миссис Юлия».

Она потянулась, зевнула и откинула одеяло. Сергей погладил её плечи, спросил: — Как самочувствие?

— Ничего, нормально.

— Тогда пошли заряжаться.

Они вышли в лёгких спортивных костюмах во двор. Свежий прохладный ветерок наполнил лёгкие. Сергей пробежался туда-сюда, попрыгал, помахал руками, поглядывая на крыльцо соседнего дома и ожидая, что вот-вот из него выйдут Виктор с Валей. Но они сегодня задерживались. Пришлось Сергею бежать на Волгу одному. Юле нельзя было бегать, и она ограничилась упражнениями в саду.

Искупавшись, Сергей вернулся обратно, принял душ и снова вышел в сад. Виктора и Валентины всё ещё не было.

«Что это они сегодня спят так долго? — подумал Сергей. — Как-то там дела у Виктора? — Он вспомнил вчерашний разговор с Валей. — «Неужели у них с Виктором опять ничего не вышло?»

— Серёжа! Завтракать! — позвала Екатерина Фёдоровна. — А где там Виктор с Валей?.. Витя! Валя! — крикнула Екатерина Фёдоровна, высунувшись в окошко.

Через пару секунд в нём показалась лохматая голова и голая грудь Виктора.

— Сейчас, ма, мы идём!

— Да что это вы сегодня опаздываете? Никак не выспитесь!

Наконец на крыльце показался Виктор. Он был уже одет, причёсан и смущённо улыбался.

— Привет, — сказал Сергей.

— Привет, братан.

— Чего это ты сияешь как тульский пряник?

— Можешь меня поздравить. Сегодня я стал мужчиной…

— Нуу… поздравляю!

Это тебе спасибо. И как только ты сумел её убедить? Сама меня позвала. Я сначала ушам своим не поверил! Оробел даже. А потом мне так хорошо с ней стало! Она такая тёплая, нежная. Я провёл с ней всю ночь. Представляешь! Не помню сколько раз мы с ней соединялись, но я совершенно пуст. Я отдал ей всё и счастлив как ребёнок! Неужели теперь так будет всегда? Каждую ночь! В теле какая-то лёгкость необыкновенная, кажется, вот-вот взлетишь! А в душе радость, петь хочется!

Виктор схватил Сергея в объятия и, приподняв, стал кружить над землёй.

— Серёга! Я самый счастливый человек на свете! Она меня любит! Она гладила меня, ласкала. Это так приятно! У неё такие нежные пальцы. Я весь дрожал от волнения, а она мне сказала: «Дурачок, ну что же ты так дрожишь, успокойся». Понимаешь, она так ласково сказала «дурачок», что у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло от радости. Я почти не спал эту ночь. Во мне что-то бродит, бурлит как весенняя вода.

В дверях показалась Валя. Виктор увидел её и смолк, застеснявшись.

— Доброе утро.

— Привет, — ответил Сергей. — Вас можно поздравить с началом семейной жизни?

Валя улыбнулась.

— Желаю вам счастья и много детей.

— Спасибо. От счастья не откажусь, а насчёт детей, не знаю… Я с Серёжкой намучилась так, что теперь боязно рожать ещё.

— Ничего. Это первый блин вышел комом. А дальше всё пойдёт как по маслу!

— Дай-то бог, будем надеяться.

— Дети! Завтракать! Сколько можно звать? — крикнула Екатерина Фёдоровна, и все трое направились в гостиную.

За завтраком родители Сергея окончательно решили вопрос относительно свадебного подарка. Владимир Михайлович, по примеру Петра Антоновича, выписал чек на 10 000 рублей и вручил Юле.

— Выкупайте свою квартиру и живите дружно! — торжественно произнёс он. — Желаю вам счастья.

Юля благодарно приняла чек. — Спасибо. Теперь нам осталось выплатить всего каких-то 30 000 руб. и квартира наша!

— Потихоньку выплатите. Не всё сразу, — сказала мать Юли.

Покончив с завтраком, родители Сергея и Юли решили ещё разок прогуляться по берегу Волги. Родители Юли никогда ещё не видели такой громадной и красивой реки, таких захватывающих дух просторов. Они были просто очарованы её мощью и размахом.

Сразу после прогулки тесть с тёщей намеривались отбыть в Орёл и Пётр Антонович попросил Сергея сгонять на ближайшую автоколонку, чтобы заправить машину. Дома ждали неотложные сельские дела.

Сергей с удовольствием сел за руль новенькой авто тестя и с гордым видом проехал по улицам родного посёлка, сверкая на солнце всей палитрой красок. Возвращаясь с заправки, он вдруг увидел Анатолия на подходе к своему дому. Сергей не мог не остановиться и не поприветствовать друга детства.

— Здорово, Толян! — крикнул он притормозив.

— Ааа!.. Серёга. Здорово свояк! — приветствовал его Анатолий.

Видно было, что он навеселе.

— Приехал, значит?

— Садись, подвезу, старик! — предложил Сергей.

— А тачка-то чья? Твоя, что ли?

— Тестя. Отца жены.

— Так ты с женой, что ли?

— Да. Она дома, у наших. А я прокатиться решил.

— Ну, давай, подвези тогда. А то я, малость, не в форме.

Выглядел Анатолий неважно. Обрюзгший, лохматый, плохо выбритый, он производил жалкое впечатление.

— Вот, домой иду… Опохмелился малость. А то с утра голова гудит. Мне же на работу сегодня, во вторую смену. Надо в порядке быть.

— С чего это ты пить-то начал? Вроде, дома у тебя всё в порядке.

— Вот именно, что «вроде»… Только тебе одному скажу, по секрету… как другу… Не ладно у меня со Светкой.

— Что, ругаетесь что ли?

— В том-то и дело, что нет. Внешне всё тихо, пристойно… Не ругает она меня, а только уйдёт и плачет тихонько, чтобы я не видел. А у меня сердце разрывается. Не могу я видеть её слёзы.

— А чего ж она плачет?

— Что пью я!

— Так ты не пей.

— Нее… Тогда мне совсем труба…

— Это почему же?

— А не могу я с ней жить… Понимаешь? И баба она хорошая, и мать, и хозяйка, а только не получается у меня ничего. Импотентом я стал! Раньше получалось, а теперь не могу. Всё у нас в темноте, да под одеялом… Серый примитивный секс! А мне голую бабу видеть надо! И чтоб ласкала меня как следует, не стесняясь, и чтобы член мой ласкала… По пьянке ещё ничего… Иногда представлю себе, что это Надюха моя… ну та, что в Самаре со мной жила, глядишь, и всё нормально. А на трезвую голову не могу. Ни черта не выходит!

— Может вам лучше разойтись, чем так-то мучаться?

— Ха! Кому я нужен такой?.. И потом, Светка мой лучший друг. Не могу я её предать. Да и детей жалко… Нее… пропаду я один… А родителям что я скажу? Отец же прибьёт меня! Неет, назад мне ходу нету. Раньше надо было думать. Зря я тогда батю послушал, с Надюхой завязал… Хоть Надюха и не умела ни черта делать, но зато, какая любовь у нас была! Полный секс — мажор! И всё у меня работало как часы! Надюха с полоборота меня заводила. Погладит его, поцелует, поласкает и он снова «в форме». До шести раз за ночь трахалсь! Правда, ложились рано…

— Может подлечиться тебе? — посоветовал Сергей. — Пить бросишь, и всё наладится.

— Что ты! Если я пить брошу, то удавлюсь с тоски! Нет, уж лучше пить, чем в петлю… И что интересно, понимаешь, не могу я ни в чём Светку упрекнуть. Любит она меня и прощает всё. Не ругает, истерик не закатывает, ну кругом положительная! Просто зло берёт. Выходит, я один во всём виноват!

— Даа… Не знаю, как тебе и помочь? — задумчиво произнёс Сергей. — Секс — дело тонкое. Есть поговорка: женщина любит ушами, а мужчина любит глазами. Это значит, что женщина должна слышать ласковые слова, а мужчина должен видеть обнажённое женское тело. Тогда у них всё получится. И не надо стесняться друг друга. В сексе приемлемо всё, что нравится обоим и хорошо возбуждает. Послушай, а может тебе к сексопатологу сходить или к психиатру?

— Ни к кому мне не надо, Серёга. Просто… не может моя Светка меня возбудить. Не умеет. Стесняется. Скованная она очень в сексе, зашоренная. Смешно да?

— Куда уж смешнее. Столько лет живёте, двоих детей нажили, а так и не «притёрлись» друг к другу. У нас с Юлей всё проще. Мы совершенно не стесняемся друг друга и делаем всё, что хотим, чего душа просит.

— Повезло тебе с женой… Не зря, видать, Валентину бросил. Ну, бывай здоров. Пошёл я…

На этом они и расстались.

После обеда Пётр Антонович и Людмила Александровна тепло попрощались со всеми и поехали домой. Они были довольны, что познакомились с родителями жениха, что всё вышло пристойно, «как у людей» и теперь они со спокойной совестью могут сказать всем знакомым, что выдали дочь замуж, погуляли на свадьбе, что жених из хорошей семьи и что молодые, благодаря родителям, ни в чём не будут нуждаться. Они уехали с чувством исполненного долга и, как положено, пригласили родителей Сергея к себе в гости.

Сергей с Юлей уезжали в Москву на следующий день, утренним поездом. Виктор вызвался подбросить их до вокзала на своей серебристо-жёлтой «Волге». Когда молодые направились к машине, они заметили родителей Вали — Николая Петровича и Анну Васильевну. Те вышли на крыльцо и издали наблюдали за ними. Два эти дня они почти не были дома, чтобы не встретиться с «басурманом». Но любопытство всё же взяло верх над обидой, и они решили, хоть издали взглянуть на кого же это Сергей променял их Валю.

— Не усидели! — весело кивнул Виктор в сторону Валиных родителей.

— Как у тебя с ними? — спросил Сергей.

— Нормально. Никаких трений. О тебе они даже не вспоминают, а внука любят. Переживали, когда он слабый был… Ничего. Всё образуется.

Родители Сергея шли следом за молодыми. Около машины обнялись, как положено, пожелали молодым счастья, согласия, любви, а Юле — лёгкого разрешения от бремени.

Машина тронулась и понеслась в Самару. Виктор сидел за рулём и насвистывал лёгкую мелодию, доносившуюся из приёмника. Через полчаса они прощались на железнодорожном вокзале.

— Ну, братан, счастливо тебе, — сказал Сергей, похлопывая Виктора по спине. — Будь здоров.

— Ты тоже будь здоров. Приезжаёте на нашу с Валентиной свадьбу в сентябре.

Юля протянула Виктору руку и, улыбаясь, сказала: — Спасибо за приглашение. Очень приятно было познакомиться. Желаю вам счастья с Валей. Мы очень благодарны тебе. Ты настоящий мужчина.

Она нагнула лохматую голову Виктора и поцеловала. Тот смутился и слегка покраснел. Сергей и Юля вошли в вагон и сели у окна. Поезд тронулся.

«Тарелка»

Английская речь на даче Раковских становилась для Саши всё более привычной. Регулярные занятия быстро увеличивали словарный запас, и некоторые фразы Александр уже понимал прямо в их английском звучании, без мысленного перевода на русский язык. Он начал ощущать «вкус» английского. Но говорить по-английски ему было трудно. Его «ужасный акцент», — как выразилась Рита, — повергал в отчаяние истинную англичанку и вызывал смех у Валеры и Жени. Однако все отмечали, что Александр, несомненно, делает успехи.

В других науках результаты были скромнее, и Саша с тревогой думал, что времени на усвоение материала ему катастрофически не хватает. Валера, и особенно Женя, самоотверженно помогали Саше, стараясь подтянуть его, но дело двигалось медленно. В конце концов они решили начать заниматься конспективно, беря из уроков только самое важное, самую суть и опуская всё второстепенное.

Александр, имея неплохую память, пытался вызубрить законы физики, химии, не вдаваясь в доказательства их справедливости. Но от этого обучение теряло свою понятность и привлекательность. Физические опыты опускались, и становилось не ясно, почему переменный ток течёт через конденсатор, а постоянный нет? Откуда в катушке с током возникает индуктивное сопротивление и как возникает электрический резонанс? А формулы казались какими-то китайскими иероглифами, имеющими тайный магический смысл, вроде заклинаний чёрной магии. Александр с ужасом смотрел на них и думал:

«Ну что тут можно понять? Как всё это запомнить? И зачем? Всё равно после экзаменов они вылетят из головы моментально!»

К удивлению Саши, оказалось, что Валера довольно хорошо помнил формулы и легко ориентировался в них. Он сходу соображал, где прямая зависимость между величинами, а где обратная, где надо умножить, а где разделить.

«Может быть, я тупой? — думал Александр, — может сейчас люди умнее, чем раньше?

— То, что ты «чурка» — это и ежу ясно, — заверил его однажды Валера, — но не потому, что ты глупее меня. Просто у тебя в голове нет системы. Ты не усвоил, как следует предыдущий материал, не «разложил его по полочкам», не обдумал, а уже хватаешься за новый. Ты хочешь схватить всё сразу, быстро. А быстро можно только яичницу сделать, да и то всмятку. Вот у тебя в голове и получилась «яичница всмятку». Мало запомнить материал, надо его осмыслить, обкатать, обдумать.

Однако, несмотря на трудности с учёбой, Александр был доволен жизнью на даче. После трёхчасовых утренних занятий, начинался настоящий отдых. Они ходили на катере на рыбалку, катались на лодке, бродили по лесу, собирая грибы, ягоды. Слушали интересные рассказы дедушки и Георгия Евгеньевича об их жизни, работе, путешествиях.

Особенно нравились Саше воспоминания дедушки о его матери — Сашиной сестре Соне, о её дальнейшей жизни после того, как Александр оказался в морозильной камере медицинского института.

В первые годы после замужества Софья часто навещала своих родителей в Найске, но потом их встречи стали реже, а общение ограничивалось лишь телефонными звонками да поздравлениями по случаю праздников. Родители Саши безвыездно, без отпусков и выходных дней работали в клинике, пытаясь найти способ вылечить сына, и вернуть его к жизни.

Последний раз Соня приезжала в Найск на похороны отца, Льва Яковлевича, вместе с сыном Евгением, который к тому времени окончил институт и работал в Москве, в Центре космической медицины. Он был уже женат и купил квартиру.

Слушая дедушку, Саша вспоминал своих родных, и казалось, что они вовсе не умерли, а живут где-то в другом городе и дедушка их хорошо знает. Он казался Саше самым близким ему человеком, чем-то вроде отца. Он стал даже ближе, чем Георгий Евгеньевич, Валера и Женя, хотя и они были ему очень дороги.

Этот день для Раковских начался как обычно. После утренней зарядки и купания они позавтракали, и Саша с Валерой и Женей пошли в кабинет Георгия заниматься. Через пару часов неожиданно загудел телефон. Валера взял трубку.

— Слушаю.

— Это дача Раковских? — послышался незнакомый голос.

— Да.

— А с кем я говорю?

— С Валерием.

— Вы сын Георгия Евгеньевича?

— Да.

— Вы можете пригласить отца?

— Конечно. Сейчас позову.

Георгий находился неподалёку. Он готовил к работе миниатюрную телевизионную камеру, желая заснять фильм об их пребывании на даче.

— Пап, тебя к телефону! — крикнул Валерий.

— Кто там ещё?

— Не знаю. Голос незнакомый.

Георгий Евгеньевич вошёл в кабинет.

— Раковский слушает.

— Георгий, привет! Как хорошо, что я тебя застал.

— А с кем я говорю?

— Это Седых из Центра дальней космической связи.

— А, Рома, привет. Не узнал тебя.

— Георгий, у нас беда! На станции «Венера-С» пожар. Взорвался электрохимический генератор во втором блоке. Отсек загерметизировали, но общая задымлённость станции высокая. Блоки очистки не справляются. Люди ходят в противогазах, есть пострадавшие. Растения и животные гибнут. Космобиолог там молодой, Гена Чугунков. Ты его знаешь. Растерялся он, не знает, что делать? Надо срочно восстановить равновесие экосистемы. Иначе труба. Погибнут люди и станция.

— Чем же я могу помочь? Я здесь, а станция вертится вокруг Венеры. Мне нужны точные данные по всем параметрам экосистемы и её ресурсам. Десятки анализов. Мне нужно смоделировать ситуацию на компьютере, а у меня нет даже программы для станции «Венера-С».

— Но у тебя есть математическая модель экосистемы «Голиафа». На «Венере-С» экосистема аналогичная.

— Но условия там не аналогичные! Нельзя заочно лечить экосистему. Это сложнейший биологический механизм. Мне надо самому всё проверить, оценить обстановку.

— Понятно. Мы так и думали. А что если забросить тебя на «Венеру-С»? Прервать твой отпуск.

— Как же вы меня забросите? На это потребуется несколько месяцев полёта.

— У нас есть договорённость с астронавтами Юпитера. Они готовы помочь нам, доставить тебя на своей «летающей тарелке». Она сейчас на Луне.

Конец ознакомительного фрагмента.