История Введенского женского монастыря в Тихвине

Юрий Александрович Ломакин, 2020

Работа посвящена истории Введенского женского монастыря в Тихвине в контексте истории русских православных монастырей.

Глава пятая.

Настоящая глава посвящена истории Введенского храма, первого каменного храма Введенского женского монастыря в Тихвине.

Создание Введенского храма — результат бурного развития русской архитектуры XVI-XVII веков. Каменное строительство в конце XVI — XVII веке необычайно расширилось. Не только в городах, но и в селах возводились каменные здания. Нередки случаи постройки нескольких каменных зданий в уединенном погосте, небольшом городке или монастыре. Развитие каменного строительства (вернее кирпичного, по преимуществу) находилось в прямой зависимости от роста производительных сил, развития техники, широкого внедрения новых видов строительных материалов (связное и кровельное железо, стекло и др.) [1, c.58]

Фундаменты каменных строений были как правило бутовыми, стены и своды подвалов при влажном грунте клались из тесаного камня и из него же часто выполнялись нижние части цоколей и углы плит карнизов.

В качестве строительного материала в каменном зодчестве конца XVI — XVII века преобладает кирпич. Его размер (7х14х27-28 см.) является своего рода модулем, определяющим пропорциональный строй все более изысканного убранства. Техника кладки и техника применения лекального (фигурного) кирпича достигают большого совершенства. Особенностью архитектурного кирпичного убранства является то, что при всей своей декоративности оно теснейшим образом связано с самой кладкой стен (лекальный фигурный кирпич был тех же размеров, что и рядовой). Постройка здания из мелкого, сравнительно с блоками белого камня, кирпича определяет всю архитектонику стены. Массивная стена господствует в зодчестве XVII века вплоть до петровского времени. Очень органично сочетание массива стены с ее убранством, обладающим большой пластичностью. Кирпичные стены клались на известковом растворе с песком, крестовой кладкой с забутовкой их толщи кирпичным боем. Вместе с кирпичом получает широкое применение в строительстве и железо, благодаря которому зодчие осуществляют постройку все более увеличивающихся в пролете сводов. Железные связи, соединяющие противоположные стены, начинают играть существенную роль во внутреннем пространственном облике зданий. Нередко можно встретить и плоские перемычки с использованием железа над проемами окон и дверей. [2, c. 95]

Поскольку светское, гражданское зодчество во многом определяло развитие архитектуры русского храма, коробовые и сомкнутые своды, обычные в строительстве каменных палат жилого или общественного назначения, были перенесены и в церковное зодчество. [3, c. 127-129]

Повышенный интерес к силуэту здания привел зодчих к покрытию глав железными «лещадками». Листовое железо XVII столетия представляло собой обычно квадратный, сравнительно незначительного размера лист. Главы и крыши покрывались подобным листовым железом, располагавшимся в виде ромбов, что уменьшало возможность проникновения влаги под листы, тем более что последние накладывались один на другой и скреплялись коваными гвоздями. Тес и лемех с берестяной гидроизоляцией применялись как кровельный материал не только в деревянных, но и в каменных зданиях. Гончарная черепица XVIIв. меньших, чем раньше, размеров с зеленой, желтой или коричневой глазурью укладывалась по сводам и шатрам, и лишь в Пскове делались кровли из неглазурованной черепицы, близкой по форме к голландской, по стропилам. Посводные кровли и главы делались и из медных листов и луженого железа с пропайкой швов, а плоские кровли — из каменных плит по забутовке сводов и песчаной подготовке. [4, c. 95]

Архитектура каменных церквей претерпевает в начале рассматриваемого периода сильнейшие изменения. Величественный облик храма предшествующих столетий сменяется совершенно новым архитектурным образом, тесно связанным с нарождавшимися «мирскими» взглядами. Храм этого времени, как правило, состоит из основного помещения церкви, представляющего в плане более или менее правильный квадрат с трехчастной апсидой. С запада к основному помещению примыкает сравнительно низкая одноэтажная трапезная с шатровой колокольней, заменяющей крыльцо-вход, крытый шатром. С севера и юга нередко располагаются приделы. Декоративное убранство сосредоточивается преимущественно на стенах храма, а также на крыльцах и колокольнях. [5, c. 129-130]

Храмы XVIIв. увенчивались пятью главами, четыре из которых, а иногда и все пять были декоративными, или двумя-тремя декоративными шатрами. Главы приделов и шатры крылец и колоколен делали силуэт здания еще более живописным. В целях художественной выразительности русские архитекторы XVIIв. превращали конструктивные формы ранних построек в чисто декоративные. Обычные для XVIIв. кокошники — декоративные подобия прежних закомар — уже свободно размещались на поверхности сомкнутого свода ярусами, вперебежку, группами в основаниях барабанов, перегибаясь на углах, украшая аттиковые части стен. Членящие фасады лопатки или пучки полуколонн, в соборных храмах отвечавшие столбам, междуэтажные пояски, заимствованные из жилой архитектуры, в бесстолпных храмах с их единым внутренним пространством были также чисто декоративными. Оконные наличники, пропорции и размещение окон в русских храмах XVIIв. перешли сюда из жилой архитектуры. В них сочетались впадины для ставней и профилировка откосов с сандриками из двух колонок (трактовка и пропорции которых соответствуют их декоративному характеру) и антаблемента с фронтоном. Столбики и арки перспективных порталов в XVIIв. превращались в сложные жгуты из профильного кирпича и терракоты. В храмах XVIIв. встречаются также порталы типа порталов московского Архангельского собора с боковыми откосами и колоннами. Но они стали приземистее, и их граненые колонки с поясками и профили антаблементов были далеки от классических прообразов. Горизонтальные пояски сохраняются лишь в двухэтажных зданиях, а вертикальные членения — в местах сопряжений стен и иногда на глухих стенах восточных фасадов над апсидами (московская церковь Николы на Берсенёвке, входившая в состав городской усадьбы дьяка Аверкия Кириллова).

К концу XVII века относятся первые попытки применения в храмах соборного типа простых четырехскатных крыш, причем вместо закомары каждое членение фасада завершалось двумя меньшими полукружиями (Троицкий собор в Пскове, 1682-1699. Троицкий собор Александро-Свирского монастыря, 1690-е гг.) или горизонтальным карнизом, поддерживающим свес кровли (собор Михаило-Архангельского монастыря в Архангельске, 1690-е гг., мастер М. Лохоцкий). Оконные наличники и порталы соборных храмов XVII века были близки к тем, какие применялись и в бесстолпных храмах этого столетия, но их узорные пятна не заполняли фасады в такой степени. Контраст гладких стен и тонкой моделировки этих деталей придавал им особое изящество, а обилие гладких стен вместе со свойственными этим храмам пропорциями делало их более монументальными. [6, c. 126-135]

Наряду со сложной профилировкой деталей, выполненных в кирпиче и терракоте, зодчие XVIIв. применяли также цветную покраску, часто применялась побелка или многоцветная раскраска кирпичных рельефных деталей при побелке стен или раскраске их «под кирпич». Большую роль играл цвет кровельного материала — луженого железа и золоченой меди, поливной желтой и зеленой черепицы и серебристо-серого тёса и лемеха. Золоченые кресты сложной формы и наружные фрески дополняли живописный облик русского каменного храма XVIIв. [7, c. 130]

При наличии в русской храмовой архитектуре конца XVI — XVII века ряда общих черт, новгородская архитектура имела ряд присyщих ей особенностей. Исследованию данного вопроса большое внимание уделял Игорь Грабарь. По его мнению, одной из важных особенностей Новгородского храмостроения допетровской эпохи является внимание к архитектурному решению алтарной части храмов и куполам: «… нигде алтарные полукружия не играли такой значительной роли в общей концепции храма как в Новгородском строительстве. Новгородский храм красивее всего именно с алтарной стороны, и ни одна стена не производит такого нарядного впечатления, как восточная, хотя нарядность эта лежит не в узорах, часто совсем здесь отсутствующих, а в том изумительном искусстве, с которым зодчий облюбовывал формы трех закругленных выступов и искал прихотливых линий их волнистых изгибов. Еще одной части храма Новгородцы уделяли особое внимание, — его куполам. Последние, как и все другое, заимствованы Русью у Византии. Однако и тут мы уже в самом начале замечаем отступления, настолько существенные, что ими очень рано определилось все дальнейшее развитие русского купольного храма. В Византии помимо главного купола также бывали и второстепенные, но они возводились обыкновенно значительно ниже и размещались по четырем углам квадратного храма. Для русского зодчего купол являлся такой же центральной мыслью, как и алтарь и, если нужно было ставить один купол, то он отдавал все силы и всю любовь исканию красивого силуэта и его убедительных линий, а если являлась возможность поставить их несколько, то отдельный купол был уже только мотивом для общей купольной композиции». [8, c. 224-225]

Храмы имели иногда и по три купола и в этом случае все трехглавие передвигалось к западу. Барабан Новгородского купола также представляет значительные уклонения от Византийского типа. «Прежде всего на севере пришлось отказаться от затейливых колонок, украшавших барабаны царьградских и большинства южно-русских храмов. Подобные украшения требовали дорогого материала и умелых рук. Вместо многогранной формы, получившейся благодаря этим колонкам, в Новгороде была усвоена форма круглая. Большие окна были в Новгороде по необходимости заменены небольшими просветами, единственно возможными при северном климате, отсутствии отопления и неимении стекол. По своим пропорциям барабан Новгородской церкви имеет более удлиненную форму. Форма главы, первоначально такая же плоская, как в Византии, очень скоро должна была измениться по тем же местным климатическим условиям, под давлением которых были постепенно выработаны вообще все Новгородские архитектурные формы. Для всех было очевидно, что при обилии дождей и больших снегов плоский верх купола являлся полной бессмыслицей и в Новгороде очень рано начали заострять его верхушку. Это было тем проще и естественнее, что посредине купола возвышался крест, который стал логическим завершением такой заостренной главы. От небольшого, сначала едва приметного заострения вскоре перешли к более решительному вытягиванию верха главы через посредство деревянных стропильных частей, отделивших главу от свода. Таким образом незаметно выработалась та прекрасная форма главы, которую мы видим в храмах Николы на Липне, Святой Софии или Юрьева монастыря и варианты которой встречаются и позже, в церквах Спаса-Нередицы, Феодора Стратилата или Петра и Павла. Эта же форма, в общих чертах напоминающая древний шлем, встречается и в зодчестве Владимиро-Суздальском». [9, c. 226]

Вместе с упрощением строительной техники упрощается постепенно и самый план храма, из которого удаляется все, что его усложняет и что не является безусловно необходимым. Алтарь только в самой восточной своей части, только горним местом выдается из восточной стены церкви, а главная его часть занимает уже восточное отделение самого куба вплоть до двух ближайших столбов купола, к которым прикрепляется иконостас. В это же время во всех церквах устраиваются «полати», первоначально на сводах, соединяющих два западных столба со стенами, а позже на дубовых бревенчатых настилах.

По мнению И. Грабаря, самая существенная перемена, была внесена в Новгородский храм вместе с созданием фронтонного типа кровли. По его мнению, наиболее вероятное объяснение его происхождения могут дать формы, выработанные деревянным зодчеством севера. Что касается церковных фасадов, то в древнейшую эпоху каждая из четырех сторон церкви представляла собой стену, разбитую вертикальными «лопатками» на несколько частей. Эти лопатки, выделявшиеся из стены на 5-6 вершков в виде плоских пилястровидных выступов, отвечали на фасаде внутренним столбам церкви и в малых, четырехстолпных церквах на каждой наружной стене было посредине по две лопатки. К ним присоединялись еще две крайних, выступавших на ребре стены. Все четыре лопатки соединялись вверху полуциркульными арками, которые выводились по так называемым «кружалам». Таким образом каждая сторона церкви имела по три арки, причем под восточными находились алтарные полукружия.

Одной из главных прелестей новгородских церквей является их орнаментация. Чаще всего эти красивые дорожки из треугольных впадинок, окаймляющие обыкновенно барабан, образуя под его главкой очаровательный ударный поясок. Иногда они встречаются и во фронтоне под средним закруглением его трехлопастной дуги. Эта короткая полоска, играющая своими гранеными углубленьицами и дважды повторенная тотчас же под ней, в уменьшенном масштабе, свидетельствует об очень изысканном и деликатном вкусе и о тонком декоративном чутье Новгородских зодчих. Одним из любимых мотивов стенных украшений Новгородских церквей являются еще так называемые поклонные и заупокойные кресты. Первые вставлялись в особые ниши, сделанные для них в стене, вторые — выступали из глади стены, но зато были тоньше поклонных и помещались чаще всего не в внизу церкви, как те, а в верхних её частях. В 16-м веке появляется еще новый мотив украшений в виде полукруглых нишек с заостряющейся вверху дугой, а также пятиугольных впадинок, разбросанных по стене. И. Грабарь отмечает еще одну характерную черту новгородских храмов — так называемые «подклеты» или «подцерковья», появившиеся в конце 14-го века, но получивших особенное распространение, начиная со второй половины 15-го. Иногда эти подклеты являлись как бы нижними церквами. Однако, чаще всего это были просто кладовые, в которых хранилось церковное добро. [10, c. 230-237]

Как было отмечено выше, большинство исследователей связывают дату основание Введенского монастыря с учреждением Иоанном IV Тихвинского Успенского (Большого) монастыря в 1560 году. На сегодняшний день не выявлено данных о том, какие храмы существовали во Введенском монастыре до начала XVII века. С достаточной степенью достоверности можно полагать, что Монастырь, основанный во имя Введения Богородицы во Храм имел одноименный храм, и этот храм был деревянным, как и все, даже созданные позднее монастырские строения.

Создание каменного храма во имя Введения Богородицы во Храм связано с именем Царицы-инокини Дарии (Анны Колтовской), Игумении и Строительницы Введенского монастыря. 16 мая 1596г. царица Дарья значится уже Игумениею Введенского монастыря в Тихвине. [11, c.4]. Царица Дария была владелицей монастыря и монастырской вотчины, занимаясь строительством, а затем восстановлением Введенского монастыря.

Как писал И. Мордвинов, «В промежуток 1599 и 1603 годов, вероятно — в самом начале XVII в., царица Дарья Алексеевна перемещена в Тихвинский Введенский монастырь… Царица-инокиня энергично принялась за устроение монастыря. Была возведена каменная церковь Введения Б.М. и другие постройки… Средства отпускались из царской казны». [12, c.187]

Установить точно, когда было начато и когда закончено строительство Введенского храма, на основании имеющихся данных сложно. Самая ранняя из известных описей Введенского монастыря, датированная 1620-м годом, содержит дату разрушения монастыря и храма — "Пречистые бдцы на тихвине дечь мнстрь… и в 121 году (1613) немецкие и литовские люди тот мнстрь выжгли и церковь разорили». [13, c. 9-10]

Опись монастыря 1647 вообще не содержит сведений о времени строительства собора. [14, c.10].

Авторы описей и описаний монастыря, составленных в XVIII-XIX веках чаще всего не касаются этого вопроса. В других случаях датируют строительство храма приблизительно — семнадцатым веком. В то же время все доступные источники сходятся, называя дату разрушения собора шведами — «Тихвинский Введенский монастырь в 1613, сентября 14 был разорен и разрушен». [15, 396-398].

Поскольку ни в в одном из источников нет указания на то, что Введенский собор в момент разрушения его шведскими оккупантами был еще не достроен, можно с достаточной степенью достоверности определить, что Введенский собор в Тихвинском Введенском монастыре был построен между 1600 и 1612 годами.

Первоначальный архитектурный облик Введенского собора может быть восстановлен на основании его описаний, а также двух изображений собора, сделанных до его частичной перестройки в 1882 году. В соответствии с описью Введенского монастыря, сделанной в 1620 году, сразу после шведского нашествия, «Пречистые бдцы на тихвине дечь мнстрь… в мнстре церковь каменная введения престые бдцы да два предела николае чудотворец да кирила белозерский». [16, c.9]

Согласно описи 1647 года «Пречистые Богородицы на Тихвине девичь монастырь стоит на старой и на объжной на тихвинской земле, а в монастыре церковь каменная Введения Пречистые Богородицы да два придела Николы Чудотворца да Кирила Белозерского». [17, c.10]

В апреле 1704 года собор представлялся в следующем виде — «В монастыре церковь Введения каменная о трех главах, а главы обиты белым железом; церковь крыта в закомары; и алтари и паперт с западной стороны крыты тесом. В церкви два придела — Николая Чудотворца и Кирилла Белозерскаго… А выход из церкви каменной, на выходе бочка обита чешуёю; над крыльцом покрыто тесом.… Да в церкви соборной по левую сторону полатка каменная, а в ней монастырские запасы. [19, c.358].

Опись Введенского монастыря 1763 года добавляет: «В том монастыре каменных церквей две, в них престолов пять, из оных церквей под соборною церковью погребов два, у них своды в обоих каменныя». [20]

В 1791 году Яков Челищев, описывая свое путешествие по Северо-Западу России, пишет: «За речкою Тихвинкою девичий Введенский третьего класса монастырь; в нем две соборных каменных церкви: 1) для летней службы — холодная о трех престолах: настоящий Введению во храм Пресвятыя Богородицы, приделы Николаю Чудотворцу и преподобному Кириллы Белозерскому». [21]

По описанию Исаакия Мордвинова, «… В центре монастыря находится Введенский собор с приделами св. Николая Чудотворца и Кирилла Белозерского. Построен собор в конце XVI века, разрушен (не вполне) в 1613 году при осаде, возобновлен в 1620-1626 годах. Каменный, трехглавый собор, судя по плану Ивана Зеленина на 1679г. и описям 1704 и 1764 годов, а также по гравюре 1809г. не изменял своего вида вплоть до 1882г. когда был реставрирован и несколько исправлен». [22, 151-153]

На плане Зеленина мы видим несколько схематическое, но в целом верное изображение Введенского собора. Собор каменный, трехглавый, изображен с западной стороны, со стороны главного входа. Фасад собора трехчастный, в центре фасада — крыльцо с покрытием бочкой. Ступени крыльца ведут в пониженный объем паперти. Покрытие соборной паперти и основного объема собора скатное, с щипцовым фронтоном. По сторонам крыльца два окна с арочными перемычками. В фасадной стене основного объема собора — круглое окно. На барабанах глав собора обозначены световые проемы. В целом изображение собора на плане Зеленина соответствует описанию собора, датированного 1704 годом. [23, 358]

Следующее, доступное для исследования изображение Введенского собора — гравюра, с изображением Введенского женского монастыря, датировано 1809-м годом. [24]

Собор изображен со стороны южного фасада. К сожалению, достоверность данного изображения принесена в жертву декоративности. Изображение собора имеет вытянутые пропорции, явно не соответствующие реальным. В то же время и из этого изображения можно извлечь ряд данных об экстерьере собора до его перестройки. Изображены три главы собора с световыми проемами, скатная крыша. Прочитывается окно апсиды правого придела во имя Николая Чудотворца. Южный фасад разбит оконными проемами на три оси. На фасаде отсутствует изображение каких либо архитектурных деталей или украшений. Судя по данному изображению, в соборе имеются только окна второго, верхнего света. При всей декоративности изображения монастыря в целом и собора в частности, оно, в целом, верно передает общие пропорции зданий и их внешний облик. На гравюре отсутствует изображение крыльца на западном фасаде собора. Возможны два варианта, почему на гравюре 1809 года крыльцо и пониженный объем паперти, отраженные на плане Зеленина, и описанные в 1704 году, отсутствуют: часть южного фасада собора закрыта зданием церкви Рождества Богородицы, и крыльцо скрыто за этим зданием; либо крыльцо утрачено за годы, прошедшие со времени описания монастыря в 1704 году.

Из вышеприведенных данных можно сделать вывод: инокиней Дарией, Строительницей Введенского монастыря, в конце XVI — начале XVII века во Введенском монастыре был построен четырехстолпный, трегхглавый, с тремя престолами соборный храм. Основной объем перекрыт кирпичными сводами, которые опираются на стены и подпружные арки. Храм был холодным, построен на подклете. По данным И.Э. Грабаря в новгородских церквях «подклеты» или «подцерковья», появились в конце 14-го века, но получили особенное распространение, начиная со второй половины 15-го. [25, c.237]

Размещение храма на подклете придавало ему более репрезентативный вид, а главное позволяло использовать каменные основания для хозяйственных целей. [26, c.205-206]

В плане основной объем храма был близок квадрату. Вход в храм был один, с западного фасада. К западному фасаду была пристроена паперть, вход на паперть и в храм осуществлялся через крыльцо в виде павильона, с покрытием бочкой и навесом над ступенями входа. Восточный фасад был оформлен тремя апсидами, соответствующими трем престолам соборного храма — во имя Введения Богородицы во храм, во имя Николая Чудотворца, и во имя Кирилла Белозерского. Апсиды пристроенные, выполнены сильно выступающими из плоскости восточного фасада. Освещался храм через окна верхнего света и световые барабаны трех глав собора. В соответствии с имеющимися изображениями собора, он имел поскатное покрытие с щипцовым фронтоном западного фасада.

Данные об архитектурном убранство собора до второй половины XIX века отсутствуют. Исходя из имеющихся в истории русской архитектуры данных о храмах XVI — начала XVII века можно предположить размещение лопаток на фасаде, отражающее тектонический подход древнерусских зодчих и всегда конструктивно оправданное: они либо укрепляют углы постройки, либо связаны с размещением опорных частей сводов. Соответствие архитектурных форм объемно-пространственной структуре постройки, их простота и целесообразность характерны для зодчества XVI века. Основной объем храма четко ограничивался венчающим карнизом и членился лопатками (как вариант — пилястрами) на три части. Эти лопатки отвечали на фасаде внутренним столбам церкви и в малых, четырехстолпных церквах на каждой наружной стене было посредине по две лопатки. [27, c.231]

В целом архитектура храма отражает влияние новгородской архитектуры XV-XVIвв. Значительная роль в облике храма его восточного фасада с акцентированным выделением алтарных полукружий, красивые силуэты куполов. [28, c.224-225]

Барабаны куполов Введенского собора имеют строгую круглую форму, и украшены лишь скромным аркатурным поясом. Окна Введенского храма были небольшого размера, и только в верхнем ярусе фасадов, что также характерно для новгородской архитектуры, и связано прежде всего с холодным климатом русского северо-запада. Купола имеют заостренный верх, что естественно при обилии дождя и снегов. Эта форма, в общих чертах напоминающая древний шлем, встречается и в зодчестве Владимиро-Суздальском. [29, c. 226]

Характерен для новгородской храмовой архитектуры и фронтонный, скатный тип кровли Введенского собора. [30, c. 230]

В архитектурном решении собора не было ничего случайного. В ансамбле монастыря собор занимал центральное место. К нему непосредственно примыкала площадь, вокруг которой группировались основные сооружения. Главенство собора подчеркивалось не только его центральным положением, но и размерами, формой завершения — трехглавый собор. [31, c.95-97] Выбор формы завершения храма не был случайным, и имел ясный для православного верующего смысл. Как писал об этом архиепископ Макарий (Миролюбов), «Церкви строились о двух верхах в ознаменование двух естеств в Господе Иисусе Христе, о трех — Троицы…». [32, c. 24]

Каким был характер окрытия храма сразу после его построения, информации у нас нет. По данным Митрополита Макария (Миролюбова), новгородские храмы первоначально покрывались «… гонтом из дерева или в чешую, а нередко и свинцом, но с XV века свинец местами начал заменяться на кровлях немецким железом. Кресты на храмах были деревянные, обитые разного рода жестью, и железные с полумесяцом под ними и иногда с сидящим поверх креста металлическим голубем. Первый символ под крестами, обыкновенно, изъясняется победою креста над луною, т.е. памятником свержения ига моноголо-татарскаго, также торжеством христианства над язычеством. (Памятн. Моск. Древн. Снегирева, стр.109) а по изъяснению максима Грека (Журн. Мин. Нар. Просв. 1839г. №7) символом полумесяца под крестом выражается образ высоты крестнаго восхождения Иисуса Христа». [33, c. 25]

Как было отмечено выше, в 1613 году монастырь в ходе отражения нашествия шведов был сожжен. В 1619 году приступили к исправлению полуразрушенного Введенского храма. Царь (Михаил Федорович Романов) пожаловал на постройку средства (грамотою 3 октября). [34, c. 189] В описании Введенского монастыря 1620 года, вскоре после пожара, данных о характере покрытия нет. [35, c. 9-10]

По описи 1704 года: «… В монастыре церковь Введения каменная о трех главах, а главы обиты белым железом; церковь крыта в закомары; и алтари и паперть с западной стороны крыты тесом.…А выход из церкви каменной, на выходе бочка обита чешуёю; над крыльцом покрыто тесом». [36, c. 358]

Отсюда следует, что почти через сто лет после шведского разорения главный монастырский храм покрыт в основном деревом — тесом и гонтом, и лишь главы и кресты обиты «белым железом» — луженой жестью. В 1704г., при Игумении Евранее, в ночь на 20 июня, Введенский монастырь сгорел. Данных о том, пострадал ли во время этого пожара Введенский собор нет. [37, c. 360]

К 1764 году облик собора меняется незначительно — «…оной Тихвинской Веденской девичей монастырь в Новгородском уезде Обонежской пятины в Тихвинском посадце при реке Тихвине и при ручьи Березовик… В том монастыре каменных церквей две, в них престолов пять, из оных церквей под соборною церковью погребов два, у них своды в обоих каменныя, крыты оныя церкви двойнымъ тесом, главы обиты зубцоватым чешуйчатым гонтом, кресты на оных церквях деревянные, обиты жестью». [38]

Как был решен в XVII — XVIIIвв. интерьер собора, можно лишь предполагать на основании исторических данных о других русских храмах: «Внутренность церквей располагалась так: святый алтарь разделялся капитальными стенами на три части, в коих помещались престол, жертвенник (по тесноте жертвенник часто устроялся при окне из капитальной стены, покрываемой доскою), выкладенные из кирпича и диаконник. Отъ этих трех частей были три алтарныя полукружия, из коих среднее всегда возвышалось над прочими предолтариями в виде полубашенки; но все они вверху сводимы были куполами, кои знаменовали небо. Горнее место возвышалось от помоста на пол-аршина, с каменными, а иногда деревянными седалищами по обеим его сторонам». [39, c. 26]

В XVIIв. иконостасах применялись вертикальные колонки, разделявшие отдельные иконы, а тябла превратились в раскрепованные антаблементы. Стволы колонок украшались резьбой в виде вьющейся виноградной лозы, резные украшения появились и во фризах, а царские врата украшались мелкой сквозной золоченой резьбой на цветном — красном, темно-зеленом, темно-синем или черном фоне. [40, c. 130]

В 1836 году в Тихвинском монастыре вновь происходит пожар — «…означенный общежительный введенский девичий монастырь, при всей скудости доходов своихъ, подвергся нещастному случаю наводнения и пожара, причинивших ему убытку, как свидетельствуетъ местный города Тихвина Городничий на 10. 820 рублей». [41, c. 1-1об]

Введенский собор при пожаре не пострадал, сгорели только «12-ть косых переплетов для малой церкви и Холоднаго собора по 7 руб. и 50 коп. каж. С работою на 90 руб». [42, c. 3]

Следующее описание Введенского монастыря датировано 1854-м годом. В отношении Введенского собора оно, к сожалению, мало информативно: «Почти на трех-четвертях длины двора, на противоположной св. вратам стороне, находится холодный собор Введения Пресвятой Богородицы, с притвором в котором, как уже сказано, покоятся останки Царицы-Инокини. Собор довольно просторен, светел и чист. Иконостас его пятиярусный, весь золоченый, есть в малом виде подражание иконостасу большаго Тихв. Успенскаго собора, по рисунку, изображениям и размещению икон». [43, c. 125]

В 1882 году производится реставрация и частичная перестройка собора. По данным Исаакия Мордвинова «Исправления таковы: паперть повышена, надстройкою хоров, увеличены размеры окон, пристроены 2 крыльца, а стeны и пилястры украшены орнаментацией и живописью». [44, c. 153-155)

Согласно описания современника, датированного 1884 годом, «Собор Введенский занимает середину святой Обители. По зодчеству его можно отнести к XVII веку, но теперь возобновлен попечением и заботами нынешней игумении Рафаилы в 1882г. Наружный вид собора очень изящной архитектуры с лепными украшениями и священными изображениями. Три массивные главы венчают его блестящими своими куполами. Два входа — западный и южный с прекрасными крыльцами ведут внутрь собора». [45, c. 3-4]

«… к западной стене собора сооружена пристройка — чем самый собор увеличился, для большаго помещения устроены на той западной стороне просторные хоры; внутри собора все отделано заново, начиная с позолот иконостаса и оканчивая полом; наружныя стены украшены искусстно лепною работою и живописью; главы покрыты белою жестью, и водруженные на них золотые кресты увенчивают заботы и подвиги Игумении о своей любимой обители». [46, c. 29]

Конец ознакомительного фрагмента.