Под небом голубым

Юрген Байконур, 2014

В жизни любого человека бывают моменты, когда хочется покончить с рутиной и совершить прорыв к тому, что не сбылось или могло состояться. Но реализовать это спонтанное чувство удается немногим. И уже совсем единицам выпадает нелегкое счастье вернуться ненадолго в феерическое прошлое, которое неразрывно связано с настоящим. Такая беспокойная удача ждет героя этой повести.

2

… В небе появилась жёлтая звёздочка, уверенно набирающая высоту. Это не самолёт, не экзотический болид и даже не шаровая молния. Полёт вертикальный, уверенный и, как отмечали многочисленные очевидцы, зовущий. Два мальчишки смотрят на взлетающую ракету и деловито рассуждают. Может, космонавт? Может, на Луну? Неплохо бы, и на Венеру… Но на Утреннюю звезду, наверно, ещё рано. Они знают, что вот-вот от красно-жёлтого огонька протянется дымный рукав, как след от истребителя, сначала ровный, затем рваный, постепенно рассевающийся и исчезающий по мере приближения отделившейся ступени к земле. Они видели это не раз — и днём, и вечером, и утром, и даже ночью.

Иногда наблюдения были случайными, иногда ожидаемыми. К ожидаемым относились крупные пуски, когда многие десятки, а может, сотни любопытных, далеко не праздных граждан разных возрастов забирались даже на крыши домов, чтобы посмотреть и душевно поддержать секретный пуск в секретнее время. И если действо осуществлялось поздно вечером, космический жар ракеты и расступившаяся перед мощнейшим вторжением разорванная атмосфера попадали в лучи зашедшего за горизонт Солнца. Картинам, возникающим на небе, не было аналогов, и любая фантазия изощрённого фантаста-художника или креативно смелого импрессиониста отставала от этой реальности на безнадёжное творческое расстояние.

О том, куда она «пошла», расскажут сегодня вечером по радио и телевизору. Завтра, возможно, успеют напечатать в газетах, которых не так уж много. И возможен даже такой счастливый исход, что опять площадь будет полна людей, опять проедет открытый газик с космонавтами и скромным эскортом. Но пока важно, чтобы она пошла. Если не пойдёт — ни о чём не расскажут и не напишут. И тогда родители будут обсуждать на кухне очередную государственную тайну, и очень хочется верить, что будет она, эта тайна, краткой, без трагических подробностей…