Архив 3. Пересечения, Живец на живца

Юрген Байконур, 2015

«Архив» – общее название серии повестей, включающих элементы детектива, приключений, фантастики. Действия разворачиваются в первой половине ХХ века и в настоящее время. Место – Россия. Книга состоит из трех частей: 1. «Тролль» и «Морское танго»; 2. «Четвертый элемент» и «Зерна»; 3. «Пересечения» и «Живец на живца».

Пересечения, Живец на живца

1

Пересечения

Общаясь с Иваном Смагиным длительное время, я научился терпеть и ждать. Однако на этот раз пауза безвестности и молчания неприлично затянулась. Я привык к его длительным и неожиданным исчезновениям и не считал себя вправе назойливо напоминать ему о своём существовании и уж, тем более, вынуждать к общению. Мы — люди взрослые, и каждый строит свои отношения с окружающим нас многосложным миром по своему разумению. Это разумение может иногда входить в противоречие с разумением наших близких, но никто не знает, где границы этого противоречия. Каждый устанавливает их сам и сам же определяет, где есть лёгкий недочёт, где заметная неуклюжесть и где явный перебор. В наших с Иваном отношениях эти границы были подобны горизонту.

Иван позвонил мне, как всегда, неожиданно. Предложил прокатиться по городу и полюбоваться «офисно-торговыми пейзажами». Я согласился. Поговорить он не предлагал, посему никаких формальных претензий к его молчаливому пребыванию за рулём я предъявить не мог. Признаюсь, я очень надеялся на откровенную беседу и предположил: прогулка — это повод. Но человек предполагает… Тот факт, что надежда моя оказалась тщетной, злил и провоцировал на настойчивость.

Иван припарковался рядом с открытым кафе — несколько столиков под зонтиками. Он молчал, я мужественно боролся с самим собой, мелкий дождик капал на стекло, посетители заведения с тревогой посматривали на небо, прохожие спешили по своим делам. Иван задумчиво смотрел в сторону цветастых зонтиков, я пытался понять его странное поведение и пришёл к выводу, что с этим местом, уж, не знаю, прямо или косвенно, связана причина длительного отсутствия и не менее длительного молчания моего приятеля.

— Ты прав, — сказал Иван, — вот здесь всё началось. — И замолчал. Включил дворники, хотя, на мой взгляд, в этом ещё не было необходимости, вздохнул и внёс некоторую ясность: — Для меня — началось. А что касается приключения моего — врагу такого не пожелаешь! — то оно началось чуть раньше и не здесь.

— Опять генерал? — спросил я.

— Главным образом — моё легкомыслие и отвратительный характер. Но и Анатолий Корнеев — тоже.

— По поводу ваших душевных качеств, мой друг, у меня иллюзий давно нет — нет такой пакостной истории, куда бы вы добровольно не влипли. Так что генерал — это логическое продолжение вашей неисправимой сущности.

Иван промолчал, я понял, ему тоже, как и большинству нормальных людей, иногда бывает стыдно, и перешёл в атаку:

— Вываливайте подробности, коллега. Архив Смагина похудел, и эта потеря нуждается в восполнении.

— Не возражаю. Продолжим у меня дома.

— Теперь уже можно? — спросил я не без явного сарказма.

Поясняю своё дерзкое поведение. За время исчезновения Ивана с моего жизненного небосклона я неоднократно и не совсем корректно набивался к нему в гости, но он под различными предлогами, а то и вовсе без таковых, отказывал мне — тупо отнекивался, бессовестно врал, «уходил нырками», в общем — явный моветон, что тут говорить. Несколько раз мы общались в телефонном режиме и мимоходом встречались. Но всё это проходило в таком нелепом формате, что и вспоминать неловко.

— Теперь можно, — тихо сказал Иван. — Теперь всё можно. Или почти всё.

— А кафешка зачем?

— Какая? — вздрогнул Иван.

— Вот эта, на которую ты уже несколько минут пялишься.

— Несколько минут? — удивлённо спросил Иван. Задумался, выключил ненужные дворники, пригляделся, как мне показалось, к посетителям и по своему обыкновению напустил тумана: — Всему своё время. Сначала ко мне. Затем архив, затем всё остальное, с ней связанное.

— С ним, — поправил я.

— С кем с ним? — удивлённо переспросил Иван.

— Если речь о кафе, то с ним! — пояснил я с чувством гордого превосходства.

— Если кафешка, то — с ней! — продемонстрировал непоколебимость характера мой друг Иван Смагин.

И я понял: всё возвращается на круги своя.