Архив 1. Тролль, Морское танго

Юрген Байконур, 2014

«Архив» – общее название серии повестей, включающих элементы детектива, приключений, фантастики. Действия разворачиваются в первой половине ХХ века и в настоящее время. Место – Россия. Книга состоит из трех частей: 1. «Тролль» и «Морское танго»; 2. «Четвертый элемент» и «Зерна»; 3. «Пересечения» и «Живец на живца».

3

Тролль

Иван любил рыбалку. Я — не очень, ну, только если за компанию. А кому нужен такой компаньон, который «не очень»? Поэтому в этот, далеко не первый, раз Иван поехал на озеро Весёленькое самостоятельно. Добыча — не богатая, но развеяться получилось: отдохнул и от работы, и от дурацких телефонных звонков. Именно дурацких.

Поясняю. Вечером, перед выездом, в квартире Ивана зазвонил городской телефон, звонил долго и настойчиво. То, что ожил стационарный аппарат, событие само по себе из ряда вон выходящее, так как Иван пользовался им крайне редко, никому номер не давал и даже собрался вообще от этого вида связи отказаться. Но главное — содержание. Некий крайне взволнованный гражданин поинтересовался, действительно ли он говорит с господином Смагиным. На что Иван, естественно, ответил утвердительно. Затем диалог выглядел следующим образом. Привожу его один к одному, дабы картина была полной, плюс к этому разговор характеризует манеру общения моего друга.

— Вы действительно Смагин? (собеседник взволновал, близок к истерике).

— Повторяю, да, это я.

— Вы не могли бы назвать имя, отчество?

— Кто вы и зачем вам это?

— Долго рассказывать. Поверьте, это в ваших интересах.

— Смагин Иван Юрьевич.

— Господи, так оно и есть.

— Вы что, ещё и с господом разговариваете?

— Нет, нет, это так, к слову… Вам угрожает опасность!

— Нам всем постоянно угрожают опасности, даже когда мы их не замечаем…

— Поверьте, мне не до шуток. Я прошу вас: будьте осторожны! Более я ничего не могу вам объяснить, ничего. Я не хочу, я не хотел бы… считаю своим долгом вас предупредить…

— В чём она заключается эта ваша опасность? Что я должен сделать?

— Не могу объяснить, будьте осторожны, осмотритесь, прошу вас, умоляю, если хотите…

— Уверяю вас, буду осторожен, впрочем, как и всегда.

— Сейчас — это не всегда. Я рад, извините, я должен был…

Трубку положили.

Ну, что мог сделать после такого странного и тревожного случая мой друг Иван Смагин? Конечно — поехать на рыбалку. Озеро крупное, ловить в стоячей воде на поплавок — бесспорное удовольствие. Карась брал лениво, но терпение и сноровка дали свой результат.

Иван был в рыбалке ярко выраженным половинчатым консерватором. Снасти, катушки, шнуры, лески и прочие прелести рыбацкого оснащения он буквально отслеживал в специализированных магазинах и, если появлялась новинка, достойная его внимания, она тут же пополняла его арсенал. Что касается всякого рода продвинутых привад, наживок, то здесь Иван был непреклонен и руководствовался «дедовскими» методами. «Все эти ароматизаторы и прочую химию» он упрямо не признавал, ими не пользовался и называл маркетинговым шулерством. Состав его прикормки — хлебные сухари, жареные подсолнечные семечки, мелённые на кофеварке, жмых. Насадка — червь, опарыш, тесто, приготовленное по мудрёным и постоянно обновляющимся рецептам. И ни шагу в сторону. Что ж — это его право.

Иван знал, что этот водоём пользовался недоброй славой. И отдельные люди здесь тонули, и лодка деревянная прогулочная как-то оказалась непонятным образом на дне, вместе с пассажирами. Поговаривали даже, что живёт в этом озере неизвестное злое животное, в любой момент готовое напакостить отдыхающим. Действительно, в осеннюю слякоть озеро выглядело мрачно, даже зловеще. Хотя надо признать, что и другие водоёмы выглядят при таком освещении не лучше. Что касается лета, то в это время и красиво, и удобно, и счастье рыбацкое стороной не обходит. Поэтому весь позитив Иван связывал непосредственно с озером. Ну, а негатив — с чрезмерным пьянством и скудной фантазией отдыхающих и местных жителей.

И на этот раз тот факт, что добыча была небогатой, впечатление не омрачил. Иван не был добытчиком, рыбалка — это отдых и где-то даже медитация, полагал он. А вот задержка в пути поначалу вызвала чувство лёгкой досады. Иван выехал в деревню ранним утром, почти ночью. На участке загородного шоссе, коим следовал Иван, произошла авария.

В неглубоком кювете лежал разбитый автомобиль, хозяин которого, предположительно, ехал на дачу. Бездыханное тело пострадавшего увезли. На дороге — несколько зевак-водителей, их машины, мешающие ожившему к утру движению. По сторонам дороги — поля, справа, если следовать из города, красовался ряд рекламных щитов. Двигатель прогресса явно не вписывался в ландшафт. Возможно, так было задумано — игра на контрасте, на парадоксах визуального восприятия.

Свидетелей нет. На взгляд человека, не в первый раз ставшего вольным или невольным участником такого печального казуса, количество служителей фемиды, пребывавших и в форме, и в штатском, было несколько чрезмерным, такому банальному случаю не подобающим. Это Ивана не могло не заинтересовать. Иван обладал поразительной способностью быть незамечаемым. Я уж не знаю, как ему это удавалось. Он мог без труда пройти почти на любой охраняемый объект, попасть в высокий кабинет, не встретив лобовой атаки секретарши или широкоплечего референта, получить аудиенцию небожителя, сделав краткий предварительный звонок. Какими ходами, приёмами и волшебными словами он пользовался, я не знаю, но всё получалось. Воспользовался он этим своим качеством и на этот раз.

В сторонке — немолодой крупный мужчина в штатском — ну, точно киношный генерал — строго беседовал с подполковником. Последний слегка недоумевал:

— Я понимаю — шестой случай. Но ночь, скорость, водитель без пассажиров, внимание притупляется…

— Вопрос не в том — сколько. Вопрос в том — как.

— Место — сами видите. Техническое состояние — экспертиза покажет, — без особого энтузиазма комментировал происшествие подполковник.

— Она уже показала, по предыдущим случаям, что технически исправные машины летят на обочину как… Как заколдованные. И все — покойники.

Подполковник мнётся: что тут скажешь? Молчит, пытаясь изобразить руками неопределённость своей точки зрения по обсуждаемому вопросу. Начальник внимательно следит за руками, ни разгадки, ни подсказки в манипуляциях не видит. Он сбавляет громкость:

— Понимаю, понимаю. Только не понимаю, почему все пострадавшие — одиночки.

И вновь к нему обращается недоумённый взгляд подполковника. И тогда шеф поясняет:

— Все пострадавшие ехали в единственном числе. Теперь понятно?

Подполковник силится осмыслить сказанное и неуверенно говорит:

— При такой скорости — оно и к лучшему. Если б не один, смело умножай на два, на три, а то и… Не дай, бог.

–Так-то оно так. Но не так…

Подполковник замолчал, решил переждать. Начальник опять допустил неопределённость:

— Стал бы я сюда приезжать…

Подполковник подумал и, видимо, решил, что медлить с оценкой происходящего больше нельзя:

–Вот и я думаю… Гибель людей — конечно, ЧП. Но — бьются каждый день. —

— И то верно — каждый день, — ответил начальник и обвёл взглядом место происшествия.

Кивнул на рекламные плакаты, спросил:

— А это ещё что? Давно?

— Реклама: народу — товар, казне — доход. С полгода как поставили, освещение подвели. Сейчас наполняют.

— Доход — дело нужное, — с лёгкой усмешкой сказал начальник. — Дорожное покрытие?

— Сухо. И ночью было сухо. А вот в нескольких случаях, в тех, что раньше, дождик шёл. Так что — немудрено…

— Это понятно, — начальник не дал собеседнику закончить мысль и уточнил: — Меня интересует укладка. Укладка покрытия. Может, ямка какая, перекос? Машину заносит, выбрасывает, центробежная составляющая.

— Проверяли. Норма.

— Ещё раз проверьте!

— Будет сделано, — отрапортовал подполковник, нерешительно приблизился к собеседнику и вкрадчиво поинтересовался:

— А что этот, пострадавший, — не из простых?

— Из простых, из сложных — не знаю. Дело это — не из простых. И этих дел… таких вот накопилось… Вот таких, что тяни-тяни — не натянешь, хоть списывай за давностью, хоть засаливай!

Закончив диалог таким замысловатым способом, начальник повернулся и пошёл к служебной машине. Подполковник проводил его тревожным взглядом. Начальник, садясь в машину, ясности не прибавил и лишь коротко бросил:

— Занимайтесь!

И машина укатила.

Иван решил, что более он ничего интересного не увидит, не услышит, сел в автомобиль и продолжил путь.

Прошедшая ночь была почти бессонной, и по прибытии домой он собрался часок-другой поспать, иначе весь день насмарку — в голове сумбур, в глазах туман. Разумное решение. И только мой друг собрался его реализовать, произошло то, чего он в глубине души ожидал: зазвонил городской телефон. Или неумный шутник или сумасшедший, подумал Иван, вспомнив странный вчерашний разговор. И оказался прав. Неизвестный опять вежливо, как показалось Ивану, заплетающимся языком уточнил фамильные данные Ивана и истерически предупредил об опасности. Забавное перестало быть забавным. Розыгрыш — слишком тупо. Запугивание — ещё тупее, и нет оснований. Ошибка? Но человек же уточняет фамилию, имя. Бред какой-то.

Иван походил по комнате, побросал самодельные дротики в самодельную мишень, пару раз промахнулся и повредил и так уже изрядно обитую штукатурку, покурил, что он делал весьма редко — по настроению, подумал. Ничего не понятно.