Лейси

Юрге Китон, 2022

Когда нельзя действовать официальными методами – зовут их. Они – бывшие детдомовцы. Лишние для общества, расходники в организации – конторе с дурной славой – коммерческой структуре в рядах правоохранителей. Лейси – один из агентов, часто, но не всегда, играет красотку Лейлу, крутую девушку, которой на самом деле нет. В романе: конфликт субличностей, созданных хорошим актёром; взросление, социализация; расследования преступлений, внедрения, соблазнение, загадки; мафия, криминал, гендерная интрига, сложный выбор; серийные убийства, ловля на живца, борьба с прошлым; Сложностей с гендером и ориентацией у героя нет. Мальчику (и его альтер эго) нравятся девочки. Но гендерный юмор в романе есть. И есть личность Лейлы, живущая в социальных сетях, официальных документах, имеющая опекунов, друзей, знакомых, но существующая только в голове главного героя. От автора: Первая книга цикла, состоящая из двух частей. Вторая книга пишется и скоро тоже появится на сайте. Содержит нецензурную брань.

Часть 1. Пролог

Доигрался…

— Да ладно вам, ребята, отпустите меня! — я выжал из себя улыбку.

— Ох ты! Какая ты вдруг стала! Как кроткая овечка!

— Да овца она! Сучка продажная! Джой, что ты с ней возишься!?

Это Чарльз — ублюдок. И откуда у этого выродка такое имя? Джою не нравится, что дружки упрекают его в мягкости. Вижу, как он бесится. Он подходит, резко толкает меня к стенке, хватает за шею. На мне ожерелье из шёлковых лент и шнурков, на которые часто нанизаны мелкие блестящие камешки, и они больно впиваются в кожу.

Так, спокойно. Их четверо, они крупнее и сильнее меня. Если я буду кричать, мне вряд ли кто-то поможет. Мои ключи лежат близко, я уже почти у своей квартиры. Нужно ошарашить четвёрку, выиграть время и убежать. Мои руки и ноги свободны. Я ведь всё ещё строю из себя испуганную девочку. Итак: Джой передо мной, Чарльз и Рэй сразу за ним. А тот, новенький, стоит поодаль. Любитель посмотреть?

Пора действовать. Кидаю резкий взгляд за плечо Джоя — этот дурак оборачивается. Бью шпилькой в носок его мягкого ботинка из дешёвого кожзама и одновременно наношу удар локтем в шею. Джой падает, и я толкаю его на Рэя. Не теряя времени, пинаю Чарльза ногой в живот — он заслужил. Разворачиваюсь, отбиваю рукой выпад Рэя. Он открывается — и получает удар в голову. Отлично, я справлюсь. И тут мой каблук предательски соскальзывает в незавершённом полуобороте на шаткой коридорной плитке. Чертовы шпильки! Поленился переобуться в нормальную обувь! Урок тебе, Лейси.

Мне нужно всего полсекунды, чтобы восстановить равновесие, но внезапно в глазах темнеет. Четвёртый, которого я не знаю, ударил меня чем-то тяжёлым в затылок? Действительно, тёмная лошадка… Я начал оседать. Джой к тому времени опомнился и с силой ударил меня кулаком в губы. Я отлетел к стене. Четвертый и Рэй схватили меня за руки. Чарльз, всё ещё не отошедший от удара ногой в живот, поднялся, подошёл и всёк мне под ребра. Я охнул и согнулся. Они меня подняли. Джой зажал мне рот своей ладонью. Теперь я чувствовал отвратительный вкус его пальцев и свою солёную кровь из разбитой нижней губы.

— Будешь кричать — прибьём. Усекла?

Молодец, Лейси, доигрался. Сейчас они, скорее всего, хотят меня изнасиловать и избить. Но когда поймут, что я не девка, убьют. Я бы не стал надеяться, что у них кишка тонка. Так, спокойно. Восстанавливай дыхание. Рэй — слабак, его я легко скину. А вот Четвертый… Ударю его шпилькой в голень, потом локтем в подбородок. Если не выпустит руку, тогда головой. Итак, раз, два…

Глава 1. Город

Несколькими днями ранее…

С какого так жарко? Асфальт под ногами плавится и прилипает к подошвам ботинок. Перед глазами плывёт. По улице вьется дымка испарений. Город живёт своей жизнью. Бурлит водоворотом людей и машин. Выплёвывает из горячего брюха метро пожёванных, суетящихся пассажиров. Какофония звуков транспорта, реклама супермаркетов, человеческая толкотня — у города есть свой собственный ритм, и я в него вливаюсь.

Поток людей подхватывает меня и выталкивает из вагона наружу, под нещадно палящее солнце. Глоток воздуха после часа в метро не приносит облегчения. Хочется пить. Покупаю воду в придорожном киоске, прошу дать мне бутылку из холодильника. Холодный влажный пластик приятно охлаждает ладони.

Вода помогает — сделав несколько хороших глотков, иду на юг, вниз по улице, к себе домой. Снимаю квартиру практически за ничего. Всему виной неблагополучный район. Но мне подходит. Такому как я там самое место. У меня есть всё, что нужно: большой шкаф, стол с двумя выдвижными ящиками, спальня и хорошо обустроенная ванная комната. Минимум мебели и минимум удобств за приемлемую плату. И приятный бонус: в случае спешки наружу можно выбраться с балкона по пожарной лестнице.

Проходя мимо открытых дверей магазина, замечаю девушку, раздающую флаеры. Я широко улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ, показывая ряд великолепных зубов. На девушке узкая синяя юбка и белая блуза, обтягивающая высокую грудь. Хорошо бы посидеть с такой красоткой где-нибудь в тенёчке, наблюдая, как она медленно потягивает коктейль, красиво складывая ярко-красные губы в бантик. В её стакане непременно должно быть много кубиков льда. Жара сводит с ума.

Наконец, поворачиваю в переулок, прохожу мимо кучкующихся во дворе подростков и ныряю в приятную сырую прохладу подъезда. Дом довольно старый. Кажется, он держится только на честном слове людей, построивших его с полвека назад. Пятиэтажное здание разделено надвое. В правом крыле на каждой лестничной площадке по четыре отдельных квартиры, в левом — шесть меньших по площади квартир, объединённых общим коридором. Лифта нет, так что поднимаюсь по лестнице на свой четвёртый этаж.

Я рад, что не столкнулся с пацанами, которые уже успели пару раз ко мне прицепиться. Стычка ни до чего хорошего не доведёт. Проходя коридор, соображаю, что не хотелось бы встретиться и с кем-нибудь из любопытных соседей по этажу. Помимо моей, в левом крыле занято ещё три квартиры. В одной из них живёт довольно подозрительный тип…

Вот и моя конура — самая выгодно расположенная, с окнами во двор и упомянутым балконом. Её опасались снимать из за возможности проникновения воров по пожарной лестнице. Но я верю в надёжность железных решёток и крепкий замок.

Уже добравшись до своей двери и вытащив ключи, слышу за спиной неловкое, сухое: «Привет». Оборачиваюсь: сосед Алекс. Тот самый подозрительный тип. От него мне всегда не по себе. Почему? Потому что знаю, кто он, и понимаю, кто я. И это не лучшее соседство. Выдавливаю из себя вежливую улыбку:

— О, привет!

Вылинявшая рубашка, потёртые шорты, разношенные домашние шлепанцы — тот ещё видок. Обычно Алекс возвращается домой раньше меня, но иногда мы сталкиваемся. Короткие светлые, слегка вьющиеся волосы. Серо-голубые — смесь воды и пепла — глаза. И всегда с прищуром, изучающие. Крепко сложенный, и ростом почти на голову выше меня. Этим раздражает. Сам я мелкий. Конечно я ещё вырасту.

— Давно не виделись, у тебя всё хорошо? — Алекс улыбается, хотя у него это плохо выходит. — Тебя здесь никто не обижает?

— С чего бы ради? Нет, конечно! — я сначала хмурюсь, но потом решаю, что не стоит ссориться по пустякам. — Спасибо за заботу, Алекс! — в ход идёт моя фирменная улыбка до ушей. Алекс теряется от такого зрелища. Всё никак не могу к привыкнуть к этой реакции. А всё потому что я — сейчас не я.

— Ну я пойду, — вставляю и проворачиваю ключ. — Сегодня жарко, опять придётся гонять кондёр. Счет за электричество будет огромным.

— Да, обдиралово, — сосед неловко мне кивает. Я толкаю дверь и закрываю её у себя за спиной.

Ну и денёк! Жуткий тип. Вот узнает он правду — что мне делать? Хотя он вроде человек адекватный — что-нибудь совру. Ставлю бутылку с водой на пол и стягиваю с себя тяжёлые чёрные ботинки на высокой платформе. На самом деле Алексу есть из-за чего теряться. Я изображаю девчонку. Красивую девчонку. Сняв обувь, подхватываю бутылку и иду в глубь комнаты, к зеркалу. Внимательно смотрю на своё отражение: брови и ресницы на месте, тональник не потёк, помада — такая же ярко-красная, какой была утром. Повезло — новая косметика качественная.

Делаю хороший глоток воды и начинаю раздеваться. Расстёгиваю пуговицы чёрной блузки из тонкого шёлка и снимаю с себя фальшивую грудь. Вышагиваю из пышной, в оборках и складках, юбки и стягиваю плотные, не смотря на жару, чулки. Последним я снимаю роскошный, сделанный из мягчайших иссиня-чёрных волос, парик. Я изображаю девушку. Такая у меня работа. Кто-то жарит котлеты в забегаловке, кто-то торгует закусками, кто-то сидит целыми днями в офисе, перекладывая бумаги, а я вот расхаживаю в женской одежде.

Это не значит, что у меня такое хобби, или мне это нравится. Я не сам выбрал для себя такую участь. Львиную долю моего времени приходится прикидываться барышней. Хотя нет: “изображать девушку” — это не сама работа, это для работы. Вроде моей спецодежды, как бы дико это ни звучало.

Сегодня был тяжёлый день. И не всё прошло гладко. Со стороны я, может быть, безупречен. Но мало кто знает, что я всё ещё каждый раз переживаю, что спалюсь. Возвращаюсь к зеркалу, смоченным в лосьоне ватным диском снимаю краску с бровей, глаз, губ и щёк. Отклеиваю накладные ресницы, расчёсываю короткими ногтями зудящую кожу, забираясь под смятые волосы, цвет в цвет совпадающие с париком. Смотрю на своё отражение. Тонкие черты лица, большие глаза, высокий лоб. Я подхожу для своей работы. Я и без макияжа похож на девушку.

Меня зовут Лейси. Лейси Салливан. Знаю, у меня необычное имя. Звучит как старинная британская фамилия, но пишется по-другому. Я ношу женскую одежду около года. Мне шестнадцать, и у меня довольно хилое по меркам наших агентов телосложение: шестьдесят пять килограмм веса при ста семидесяти пяти сантиметрах роста — в общем, подхожу на роль девчонки по всем параметрам. Будь я повыше, потяжелее или шире в плечах — девушки бы не вышло. Я иду в ванную и, несмотря на адское пекло улицы, долго стою под обжигающе-горячими струями воды, смывающими с тела и души Лейлу.

Глава 2. Рождение Лейлы

Привычный звон будильника не раздражает, если ты знаешь, зачем просыпаешься утром, и если ты любишь свою работу. Я люблю. Мне есть для чего ложиться спать, вставать и наносить сложный, многокомпонентный макияж. Я что-то вроде дознавателя, если можно так выразиться. На самом деле всё сложнее. Каждый день мне достаётся новая роль. Но чаще всего я перевоплощаюсь в Лейлу.

Сначала я наношу макияж: очищаю лицо, пользуюсь корректором, тональным кремом и пудрой. Мне говорят, что у меня идеальная кожа, даже лучше, чем у настоящей женщины. Но я не хочу рисковать. В моей работе важна каждая деталь. Я не могу быть просто похожим на женщину, я должен в неё полностью перевоплотиться.

Приклеиваю длинные накладные ресницы и подвожу глаза. Мне нравится, какой у Лейлы получается взгляд — выразительный и лукавый. Я долго работал над ним. Завершающим штрихом должна быть ярко-красная помада, но я откладываю это напоследок, чтоб не испачкать одежду.

Над визуализацией моего персонажа работал целый отдел специалистов. А результаты их трудов оценивала фокус-группа. После моего первого успешного задания в образе Лейлы, и как я наивный, думал, первого и последнего, начальство поручило нашему отделу поработать над образом и… использовать его дальше. Целый отряд визажистов и стилистов определяли мой цветотип, измеряли всего меня вдоль и поперёк, и, наконец, разработали подходящую для меня внешность и анатомию женского тела. Была создана компьютерная модель: форма причёски, груди и всего остального туловища выбиралась открытым голосованием.

Варианты макияжа тоже продумывались и предлагались отдельно. Главной задачей было, естественно, сделать меня “женственней”, как бы это дико не звучало. Но, на самом деле, чем моё фальшивое лицо меньше было похоже на настоящее, тем мне легче было его принять.

Зачем оно кому надо? Переодевать меня в женщину? В “16/20” барышень нехватка. Они или живут меньше. Или убегают. Или истерят. Девушки, которые много и часто работают в полях, понимают, что жизнь может быть легче и проще, чем у нас здесь. Никто не знает, что происходит с теми, кто пытается выйти из организации. Но слухи никому не нравятся.

Надеваю закрытый бюстгальтер, скрывающий мою грудь почти до ключиц. По крою он похож на спортивный, с широкими бретельками. Никаких крючков и шнуровки. Он сделан так, чтоб его невозможно было быстро расстегнуть и снять. В случае внештатной ситуации, именно когда, а не если вдруг всё пойдёт наперекосяк, у меня будет время исправить положение и не раскрыть в себе мужчину.

Лейла не носит слишком откровенную или обтягивающую одежду. Мне нужно скрывать не свойственную женщинам мускулатуру, совсем не женские плечи и другие, очень важные для меня, особенности мужской анатомии. Сегодня на мне опять широкая чёрная юбка чуть ниже колена, лёгкая майка и опять же чёрная коротенькая женская курточка из хлопка.

Важна каждая деталь, и я аккуратно приклеиваю чёрные накладные ногти. Я мог бы отрастить свои, но никогда не знаешь, когда нужно будет быстро, в считанные минуты, перевоплотиться обратно в мужчину. Поэтому я не переигрываю. Самое нелюбимое и самое сложное: парик. Только в книгах и кино это делается просто. На самом деле нужна подготовка. Сначала я тщательно зачёсываю свои волосы назад, к затылку, так, чтобы не было пробора. Потом протираю кожу по линии роста волос спиртосодержащим лосьоном и обрабатываю защитным спреем.

После этих манипуляций я надеваю на голову тоненькую сеточку, креплю её шпильками по краям и наношу незаметный слой прозрачного клея на лоб и виски. Привычным движением я растягиваю на голове парик и аккуратно прижимаю его к коже тонкой расчёской. Обычно нужно ждать, но мой клей сохнет быстрее. Весь мой образ подчиняется одному закону — всё должно быть крепко зафиксировано и выглядеть должно максимально натурально. Я продеваю в конструкцию тонкие шпильки, захватывая нижние пряди парика, сеточку и свои родные волосы — теперь моя фальшивая шевелюра держится на мне мёртвой хваткой. И вот я уже расправляю свои густые длинные волосы — они скатываются по моим плечам и небрежно падают на спину, почти полностью закрывая её.

Я смотрю на своё отражение, доведённым до автоматизма движением крашу губы в цвет раздавленной спелой клюквы. Невесело поддразнивая, из зеркала мне подмигивает прекрасная Лейла.

Мне нужно быть в офисе к восьми. Поэтому я быстро шнурую высокие ботинки, беру сумку из прессованной кожи и выхожу. В коридоре, к счастью, никого. Зато на лестничной площадке на третьем этаже натыкаюсь на Джоя. Он примерно года на два старше меня, и пожалуй, был бы выше, не носи я такие каблуки.

— Привет, крошка!

— Крошка, серьёзно!? — морщусь. Видимо, переиграл — слишком театрально. Джою нравится.

— Куда спешишь?

— Не твоё дело.

— Ну постой со мной минутку! Что, убудет с тебя?

Я почти уже проскочил мимо, но Джой успел схватить меня. Ну всё, он доигрался.

Резко разворачиваюсь на каблуках и бью его ладонью, наотмашь. Удар получается хоть и не сильным, но неожиданным. Джой отшатывается.

— Су-у-чка! — он держится за щеку. С чего бы? Поцарапал я его, что ли?

— Отвали от меня, дебила кусок! — женский голос у меня поставлен божественно. Низковат, конечно, для барышни. Но моей Лейле подходит идеально. Я ухмыляюсь, показывая свои белые зубы и бегу вниз по лестнице.

— Я тебе это припомню, сука-а!

Ну ну, припомнит он мне. Здесь полно придурков. На самом деле, я могу здорово поколотить его. Но не хочу связываться с этой шпаной. Чем меньше внимания я привлекаю к себе, тем лучше.

Выхожу на шумную улицу и смешиваюсь с потоком людей. На бегу покупаю себе сладкий кофе и спускаюсь в метро.

Я опаздываю на пятнадцать минут. Почти неприемлемо. Балансируя на грани этого «почти», я втискиваюсь в дверь и здороваюсь с коллегами. Нас целый отдел — из пацанов и девчонок от шестнадцати до двадцати лет. Мы так и называемся: отдел “16/20”. Я здесь на особом счету, хотя бы потому что работать начал в двенадцать. К такому занятию меня привела случайность. Я помог арестовать извращенца…

Это случилось в супермаркете детских игрушек. В очередной раз сбежав из детдома, я бродил между стеллажами, рассматривая новые модели роботов-трансформеров. Естественно, купить я ничего не мог — не было денег. Именно тогда я заметил его — дядьку лет сорока-сорока пяти. Он разговаривал с маленькой девочкой. Мне не понравилось то, что он ей говорил.

Сообразив, что происходит, я уронил с полки несколько игрушек. Это его отвлекло. Девочка побежала от дядьки к своей маме. Я пошёл за ней, прячась за полками.

И ведь кто-то приходит сюда с родителями. Дети и взрослые держатся за руки. Вместе смотрят на игрушки. Делают покупки. А после идут есть мороженное. Нет, я не завидую. Просто где-то в груди иногда больно.

Мама девочки что-то выбирает. Девочка долго и безуспешно дёргает родительницу за юбку. Женщина никак не реагирует, бросив дочери что-то вроде “отстань”. Девочка начинает ныть, но получив ещё один грозный материнский взгляд, отходит в сторону. Сейчас заплачет. Я набрался смелости и подошёл:

— Привет.

— Привет… — девчонка подняла на меня набухшие от сдерживаемых слёз глаза.

— Не бойся.

— Я не боюсь, — она посмотрела на маму, потом на того самого дяденьку. Он не ушёл. Сделал вид, что рассматривает каталоги. — Он странный, да?

Я кивнул, она продолжила:

— Просто мама не разрешает разговаривать с незнакомцами.

— Это правильно. Вот с этим типом точно не стоит говорить.

Девочка вдруг разрыдалась. Я схватил её за руку и утащил за стеллаж.

— Тише, ты чего?

— Ма-а-ма, она не слушает…

— Тише. Мама очень занята. Знаешь, взрослые — они всегда заняты.

Девочка кивнула и едва заметно улыбнулась. Я спросил:

— Как тебя зовут?

— Никки, — ответила она.

— Никки, а я Лейси, — я присел перед ней, оказавшись много ниже. — Никки, послушай: если ты сейчас поможешь мне, мы его сами проучим.

— А как?

В её глазах засветился интерес. Неужели не боится? Может, домашние дети не такие зашуганные, как мы? Я подвёл Никки к витрине и показал на патрульного, дежурившего на улице.

— Видишь дяденьку?

— Ага.

— Тебе надо позвать его сюда, внутрь.

Никки повернулась ко мне, вытаращив глазёнки. Вот и испуг.

— Но он же далеко! Я не хочу выходить одна! — она покосилась на полки, за которыми должна быть её мама.

— И совсем не далеко. Тебе только надо перейти эту маленькую площадь.

— И что я ему скажу? Дяденьке-патрульному?

Ну вот, уточняет. Значит, согласилась.

— Скажи, что в магазине какой-то дяденька обижает мальчика.

— Он тебя обижал?

Пока нет, но скоро будет.

— Обижал. Поэтому, пожалуйста, позови дяденьку полицейского! А я прослежу, чтобы этот тип никуда не делся.

— Нет, я без тебя не пойду!

— Никки. Ты же взрослая! — мы все считаем себя взрослыми, и никто не имеет права посягать на наше мнение.

Девочка размазала кулаком слёзы по лицу и кивнула.

— Хорошо.

— Повтори, что нужно сказать?

— Злой дяденька обижает в магазине мальчика.

Слова “пристаёт” она, скорее всего, ещё не знает. Так что сойдёт.

— Умница! А теперь иди, — я бросил быстрый взгляд в сторону её мамы, подвёл девочку к выходу и открыл дверь.

К счастью, витрины здесь стеклянные, так что мне прекрасно видно, как Никки подошла к полицейскому и что-то ему сказала. Судя по изменившемуся выражению на лице мужчины — сказала то, что надо. Коп взял девочку за руку и быстро пошёл в сторону магазина. Так, пора действовать.

К счастью, я знаю, насколько я смазливый. В детдоме это быстро дали понять. И драться я тоже научился довольно быстро. Точнее, выбора у меня не было. Поэтому, подойдя к мужчине, я, сделав самое невинное выражение лица, спросил:

— Дяденька. А вам видно: там, на верхней полке, паровозики или самолёты?

“Дяденька” обернулся и смерил меня взглядом.

— И то и то есть.

— Вы врёте, дяденька. Там только паровозы!

— Тебе нравятся паровозы?

— Поднимите меня пожалуйста, я сам посмотрю!

— Поднять тебя?

Кажется, я слышал, как хлопнула входная дверь. Надо поторапливаться.

— Да, поднимите! Хочу па-ро-возик!

Несколько мгновений он раздумывал. Я начал подпрыгивать на месте, делая вид, что пытаюсь заглянуть наверх.

— Ладно, иди сюда.

Я послушался. Мужчина взял меня на руки. Вовремя. Между стеллажами появился патрульный. Позади него всё ещё всхлипывала Никки. Я закричал.

— А-аа! Помогите! Дяденька, не трогайте меня!!! — и начал брыкаться руками и ногами.

— А ну, отстань от ребенка, скот! — патрульный побежал к нам. Никки заревела в голос.

Прежде чем меня “освободили”, я успел отхватить от мужика оплеуху.

Из-за глупой мамаши Никки я задержался в магазине дольше необходимого — пока она кидалась на задержанного, я успокаивал девочку. И только хотел улизнуть, один из вызванных полицейских поинтересовался моими родителями. Сбежать не получилось. Меня увезли в участок и спустя несколько часов вернули в детдом. А через месяц за мной пришли. Кто же знал, что в этом магазине есть камеры наблюдения? Или копы меня сами сдали…

Так я оказался в организации.

В мои неполные двенадцать лет мне предложили работу на полставки. И, что важнее, возможность переехать из детдома в служебное общежитие и забыть про школу-интернат. Теперь я был почти как все нормальные дети: ходил в обычную городскую школу и изучал своих сверстников, старательно делая вид, что я один из них.

Другие школьники жарили пончики, подметали улицы, зарабатывая мелочь на карманные расходы, или валяли дурака. А я переписывался в соц. сетях с потенциальными преступниками и разного рода мошенниками, и даже ходил с ними на встречи, весь обвешанный микрофонами и видеокамерами.

Когда я немного подрос, уже сидел в кафе с подозреваемыми в педофилии, сутенерстве и торговле несовершеннолетними. Пил кофе, рассказывал про свои подростковые проблемы. Жаловался на нехватку денег и всячески показывал, насколько я отчаялся. Или же, наоборот, играл избалованного инфантильного малолетку, делающего всё назло своим родителям. Каждый раз, в каждом конкретном случае я выбирал наиболее подходящую модель поведения. По мере того как я рос и набирался опыта, мне поручали всё более сложные задания, и на крючок начала попадаться крупная рыба.

И да, всё это время я играл того, кем и являюсь по природе — подростка. Мелкого пацана. Пока однажды всё не пошло наперекосяк.

В нашем деле старшие курируют младших. И это деление не всегда по возрасту — учитывается опыт работы и стаж в организации. Я уже давно являюсь старшим. Оказалось, что у меня нюх на правонарушителей и талант выводить их на чистую воду. Ко мне часто обращались за советом и с просьбой поднатаскать новеньких — так что вскоре мне дали в нагрузку одну девочку. Не смотря на её юность и неопытность, ей предстояла очень сложная задача — внедриться в уличную молодежную группировку.

Может показаться, что ничего особо опасного и серьезного здесь нет, но подростки в бандах подозрительны и жестоки. Каждый день им приходится выживать, и новичков они не жалуют. Новые члены группы тщательно проверяются и проходят изощренное испытание. Нужно знать тысячу нюансов: имена, места, события, люди, на которых можно ссылаться — всё важно. Проработанная легенда, моральная готовность вжиться в роль малолетней преступницы. Липовый послужной список: кражи, хулиганство, драки, воровство, попытки суицида.

Девушка нервничала. Настолько, что внезапно слегла с нервным срывом. Её «погружение» было готово. Уличная банда знала о ней всё вплоть до описания внешности. Естественно, о ней предварительно были пущены слухи. И вот, когда были назначены время и место её “вброса”, оказалось, что у нас нет девчонки. Где ж взять стройную, высокую брюнетку? Дерзкую, смелую и своевольную Лейлу? Лейла — это имя изначально предназначалось не мне. Но теперь я сросся с ним костями, плотью и кровью.

Решение пришло внезапно. Я единственный, кто был готов. Я знал всё — это ведь я готовил нашу паникершу. Дико! Я не верил, что пойду на это — до самого последнего момента. И даже когда мне соорудили импровизированную грудь, надели женское платье и приклеили ресницы и парик, я думал, что всё это шутка. Мы посмеёмся все вместе, а потом сядем, и будем придумывать какой-нибудь реальный план.

Мы были на взводе, все мы. Я думал, нам нужна эмоциональная разрядка. Но когда я увидел их глаза, обращённые на меня, их застывшие лица — у меня в груди, под фальшивыми сиськами, тревожно екнуло сердце.

Я стоял, весь такой из себя девушка, смотрел на коллег, а они смотрели на меня. И тут Райан, наш координатор, прошептал, так тихо, будто боялся прогнать видение:

— Лейси, подойди к зеркалу.

Я подошёл, сделал глубокий вдох и поднял глаза. Белое, как мел, лицо. Тёмные, густые ресницы. Красные, полные губы. Спустился взглядом ниже: на шее колье чокер, закрывающее кадык. Платье, плотно прилегающее к верху тела, а снизу расходящееся широкой юбкой. Обтягивающие черные леггинсы и сапоги ботфорты на высоченном каблуке. Единственный найденный черный парик подарил мне тяжёлые локоны до плеч.

— Ребята, это несерьёзно! — на подворачивающихся ногах я развернулся к ним лицом. Я чувствовал себя рыбой, которую вытащили на поверхность — и она всё ещё пытается хватать ртом воздух, которым не сможет дышать.

— Уже даже не смешно!

Итан, куратор женской группы, тихо произнёс:

— Лейси, ты самая красивая девушка из всех, что я видел в жизни!

После мы часто вспоминали ему эту фразу.

Во мне всё упало. Сердце ухнулось в глубокую яму. Я понял, что попал.

Так появилась Лейла.

Глава 3. Рутина. Неприятное происшествие

Моё сегодняшнее дело — скука смертная. Всего-то надо подцепить мужика в клубе и передать его через наших парней одной группировке. Так, чтобы никто не заметил. Я посмотрел досье. Мелкая сошка, однако весь на понтах. Плюс ко всему, осторожный. Но ведь мало кто боится миленьких вчерашних школьниц.

К клубу меня подвозят на одной из тех машин, которые не бросаются в глаза и не запоминаются. Если кто-то всё же заприметит номер тачки, это ничего не даст — номера фальшивые.

Чтобы оставаться до поры до времени в тени, я иду к клубу, спрятав лицо и волосы под глухим капюшоном куртки. У меня есть поддельное свидетельство совершеннолетней девушки, но я им ни разу не пользовался. Особенно хорошеньких девушек всегда пропускают вне очереди, ни о чём не спрашивая. Поэтому я открываю лицо и широко улыбаюсь охраннику. Он подмигивает мне, и я захожу в зал.

Иду к бару, заказываю слабоалкогольный коктейль, но не пью. Слегка пригубив, ставлю стакан на стойку и начинаю осматриваться. Вскоре замечаю клиента. Он сидит в окружении второсортных моделек на диване и разглядывает девушек, танцующих на мини-сцене. Проще некуда. Уже знаю, что буду делать. И я буду делать это хорошо.

Для задания меня переодели. Теперь на мне высокие сапоги на тоненьком каблуке, короткая пышная юбка и обтягивающая черная водолазка. Моя накладная грудь идеальной анатомической формы. Специальные вкладки, создающие нужный объём, забирают в себя тепло моего тела. Поэтому, если кто и пожелает полапать эту грудь — почувствует прекрасно сымитированную теплоту и упругость.

Слушаю музыку. К счастью, она мне нравится — так работать легче. Вроде даже адреналин начинает бить в кровь. Всё-таки: это всегда игра в обманку. А вдруг раскусят? Иду на сцену и танцую.

Мне бы могла позавидовать любая девушка. Одежда деликатно скрывает всё, что есть во мне не женского. И на всеобщее обозрение выставлены мои фальшивые высокая грудь и длинные, роскошные волосы. Я моложе всех здешних вертихвосток. И моя Лейла невероятно красива.

Всё меняется, когда я Лейла. Всё кажется шуткой, обманом. Свыкнувшись с образом Лейлы, я понял, что мне так проще. Я лишь актер, прячущейся за маской. Используя её, я могу оставить что-то себе, настоящему.

В женском образе, благодаря своей врождённой пластике, я быстро освоил танцы. (Да, нас и такому учат. И пению тоже. И всё в обязательном порядке). Я даже начал проявлять интерес к современному балету. Чем больше у меня навыков, тем выше мой статус в группе. Тем интереснее задания. Обычно я сам могу выбирать. Но сегодня я по дружбе подменяю заболевшую девушку.

Я танцую и краем глаза слежу за мужиком. Он уже заметил меня. Пялится. Он из тех идиотов, которые думают, что всё могут купить. Похоже, он меня уже заждался.

Спрыгиваю со сцены и иду к нему. Дешёвые модельки полосуют меня ненавидящими взглядами. Понимают, что они мне не ровня. Я даже не знаю, что о них думаю. Когда я Лейла, мне как-то пофиг.

Дальше следует простой диалог. Я прошу заказать себе самый дорогой коктейль. Он слегка приобнимает меня за плечи одной рукой, второй рукой гладит мою коленку. Ну, пусть гладит. Я знаю, кому мы его отдадим. Возможно, скоро пальцев у него уже не будет.

Немного выждав, шепчу ему на ухо, что не против бы уединиться, но рассчитываю на то, что он будет щедрым. К нему ехать отказываюсь. Говорю, что снимаю квартиру здесь, недалеко. Обещаю показать свою коллекцию нижнего белья. Как поедем? В его машину не сяду. Только такси.

Нужно ли уточнять, что для меня “поймали” моё “особенное” такси. В машине объект сразу же попытался меня облапать. Широко и от души улыбнувшись напоследок, я съездил ему по морде. Мужик вырубился. Водитель издал смешок и заехал в безлюдный переулок. Там нас уже ждала другая машина. С нашими мордоворотами. Я вышел подышать воздухом.

— Лейла, прекрасна, как всегда! — один подошёл ко мне, скалясь желтоватыми зубами. — Я всё жду, когда ты согласишься пойти со мной на свидание?

Не все в организации знают, что я не настоящая женщина. Да и откуда? Отделов у нас много. А с нашими “бойцами” мы пересекаемся только в момент самой операции.

— Хочешь на его место? — я кивнул на мужика, которого вытаскивали из машины.

— Мать его, Лейла, полегче нельзя было? Он в себя-то придёт?

— Придёт, придёт, куда он денется?

Обо мне уже ходят легенды. Все бригады знают, что с Лейлой шутки плохи. Но подкатывают ко мне с завидным постоянством. Наверное, щекочут себе нервы.

Я посмотрел в ночное небо. В городе совсем не видно звёзд.

— Ладно, ребята, я домой.

— Пока, Лейла! Отличная работа!

Неприятное происшествие

— Лейла, тебя проводить до квартиры?

— Нет, не стоит, незачем тебе светиться.

Киваю водителю и выхожу из машины. Работа была несложной, но я всё равно вымотался. Желание одно: закрыть за собой входную дверь, раздеться, забраться под душ. А потом сразу в кровать. На ужин не хватает сил. Лучше завтра плотно позавтракаю. После заданий нам можно спать подольше. Так что я уже расслабился, думая о завтрашнем неспешном утре в компании кофе и тостов под хорошим слоем масла.

Мой четвертый этаж. Я уже близко. Предвкушаю мягкость подушек. Хочу раздеться и почувствовать, как простыни касаются моего голого мужского тела. Хочу расслабиться и забыть, что сегодня я весь день и большую часть ночи был женщиной. Причём соблазнял мужика. Хочу смыть все эти ощущения горячей водой.

— Эй, киска!

Твою мать. Это Джой. Когда была наша стычка, утром? Кажется, сто лет прошло. Только его мне не хватало.

— Спешишь в свою постельку?

— Опять ты!? — совсем не хочется сейчас разбираться с ним. — Свали-ка, пока ещё раз не огрёб!

— Думаешь, такая крутая?

Что мне думать, я знаю. Хорошо, Джой, ты сам напросился! Только я шагнул ему навстречу, замахнувшись для удара, из темноты коридора вышли три его дружка. Твою мать, надо было с управляющим поговорить про освещение! Я ж собирался. Значит, теперь их четверо. Двоих я смутно помню, это Рэй и Чарльз из этого же дома, третьего не знаю.

— Джой, она собиралась тебе навалять!

— Не так быстро, крошка. Тебе не кажется, что за свои поступки надо отвечать?

Что они задумали? Так, я должен быть умнее. Они ведь не будут бить девушку?

— Что вам надо?

— О, по-другому запела! А игнорировать нас всё это время? Или мы для тебя недостаточно хороши?

Джой недовольно поморщился:

— Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься? Малолетняя шлюшка! Я видел, тебя и сегодня подвез до дома какой-то мужик. Старше тебя, между прочим. И ты с ним любезничала! Значит, с ним можно, а со мной нет?

Чёрт, а вот теперь я реально попал. Они начинают окружать меня, отодвигая к стенке. Думай, Лейси, думай!

— Да ладно вам, ребята, отпустите меня! — выжимаю из себя улыбку.

— Ох ты! Какая ты вдруг стала! Как кроткая овечка!

— Да овца она! Сучка продажная! Джой, что ты с ней возишься!?

Это Чарльз. Ублюдок. И откуда у этого выродка такое имя? Джою не нравится, что дружки упрекают его в мягкости. Вижу, как он бесится. Он подходит, резко толкает меня к стенке и хватает за шею. На мне ожерелье из шёлковых лент и шнурков, на которые часто нанизаны мелкие блестящие камешки, и они больно впиваются в кожу.

Так, спокойно. Их четверо, они крупнее и сильнее меня. Если я буду кричать, мне вряд ли кто-то поможет. Мои ключи лежат близко, я уже почти у своей квартиры. Нужно ошарашить четвёрку, выиграть время и убежать. Мои руки и ноги свободны. Я ведь строю из себя испуганную девочку. Итак: Джой передо мной, Чарльз и Рэй сразу за ним. А тот, новенький, стоит поодаль. Любитель просто посмотреть?

Пора действовать. Кидаю резкий взгляд за плечо Джоя — этот дурак оборачивается. Бью шпилькой в носок его мягкого ботинка из дешёвого кожзама и одновременно наношу удар локтем в шею. Джой падает, и я толкаю его на Рэя. Не теряя времени, пинаю Чарльза ногой в живот — он заслужил. Разворачиваюсь, отбиваю рукой выпад Рэя. Он открывается — и получает удар в голову. Отлично, я справлюсь. И тут мой каблук предательски соскальзывает в незавершённом полуобороте на шаткой коридорной плитке. Чёртовы шпильки! Поленился переобуться в нормальную обувь! Урок тебе, Лейси.

Мне нужно всего полсекунды, чтобы восстановить равновесие, но, внезапно, в глазах темнеет. Четвертый, которого я не знаю, ударил меня чем-то тяжёлым в затылок? Действительно, тёмная лошадка… Я начал оседать. Джой к тому времени опомнился и с силой ударил меня кулаком в губы. Я отлетел к стене. Четвертый и Рэй схватили меня за руки. Чарльз, всё ещё не отошедший от удара ногой в живот, поднялся, подошёл и ударил меня под ребра. Я охнул и согнулся. Они меня подняли. Джой зажал мне рот своей ладонью. Теперь я чувствовал отвратительный вкус его пальцев и свою солёную кровь из разбитой нижней губы.

— Будешь кричать — прибьём. Усекла?

Молодец, Лейси, доигрался. Сейчас они, скорее всего, хотят меня изнасиловать и избить. Но когда поймут, что я не девка, убьют. Я бы не стал надеяться, что у них кишка тонка. Так, спокойно. Восстанавливай дыхание. Рэй — слабак, его я легко скину. А вот Четвертый… Ударю его шпилькой в голень, потом локтем в подбородок. Если не выпустит руку, тогда головой. Итак, раз, два…

— Отошли от неё!

Что, кто это? Плохо соображаю. Удар в голову был сильным. Это Алекс?

— Глухие или тупые!? Я сказал, руки убрали и отошли!

— Тебе, бл*, что не спится, уе…. — Чарльз не успел договорить. Он получил хороший удар между глаз и рухнул как подкошенный. Видимо, Алекс спал, а наша возня в коридоре его разбудила. Он был в одних трусах и тапках на босу ногу. Джой всё ещё сжимал мне рот. А Четвертый отвлёкся. Отлично. Укусив идиота Джоя за палец, я рывком поднялся и пнул его в пах. Джой взвыл. Рэй отскочил в сторону, высвободив мне руку. Я тут же этим воспользовался. Один удар, второй, третий. Меня переполняла ярость. Передо мной мельтешило что-то красное. Это уже не лицо. Четвёртый упал. Повернувшись, я несколько раз ударил ногой отползающего Джоя и попёр на Рэя.

— Не надо. Пожалуйста! Я же ничего не делал!

— Ты держал меня! Убью, сука!

Я всё таки успел поймать его и впечатать мордой в стенку. Решив, что мне всё ещё мало, я огляделся: все четверо лежали на полу: Чарльз — в полной отключке. Жаль, он меня больше всех бесил. Моё внимание привлёк Джой. Он продолжал тихонько отползать к лестнице.

— Куда, бл***, направился? Уже уходишь? Мы же только начали! — я рванул за ним, но кто-то схватил меня за локоть:

— Тише, тише. Хватит с них.

Алекс, мать твою, какого? Я прошипел:

— Отпусти!

— Нет. Это уже побоище.

— Они хотели меня… — в глазах помутилось. Я куда-то полетел. Куда-то вниз.

— Э-э-э. Тише, девочка.

Кажется, кто-то меня поймал. Я отключился.

— И как ты позволила им себя окружить?

— Что я позволила? — я с трудом открыл глаза, но не увидел ничего, кроме потолка.

— Как ты умудрилась попасться этой шпане?

Голос соседа-Алекса. Я осторожно повернул голову. Сразу почувствовал пульсирующую боль.

— Лампочек в коридоре нет. Надо напомнить управляющему, за что мы ему деньги платим.

— Знаешь, для девчонки ты очень недурно дерёшься.

Для девчонки. Ну-ну. Хотя… Чарльза Алекс вырубил профессионально. Красивый был удар.

— Спасибо, что помог.

— Не мог спать под твои вопли, — Алекс мне улыбнулся. А вот я не помню, чтоб кричал.

— Я не кричала.

— И зря, — сосед серьезно на меня взглянул. — В следующий раз кричи что есть мочи.

Я кое-как огляделся.

— Где мы?

— У меня, — Алекс взял меня за подбородок и осторожно повернул к свету. — Неплохо тебя приложили.

— Ерунда! Пойду домой, — я попробовал подняться с дивана, на котором лежал. Алекс меня остановил.

— Подожди. Нужно обработать рану.

Я вздохнул, на прерванную попытку подняться ушло много сил.

— Я сама. А с этими придурками что?

— Не переживай об этом. Завтра их тут не будет.

— Что ты с ними собрался сделать?

— Ничего. Позвоню, куда следует. А что, волнуешься за них?

За себя я волнуюсь. Кажется, того, Четвертого, я покалечил.

— Да нет, мне всё равно.

Я осторожно потрогал затылок. Там мокро от крови. Меня подташнивало, и голова кружилась.

— Всё, я к себе, — я опять попробовал привстать, но подняться у меня не получилось. Алекс схватил за руку.

— В таком состоянии я тебя не отпущу. Вдруг ты грохнешься в обморок? Не похоже, что тебя кто-то навещает.

— Губу разбили. Не страшно. Обработаю антисептиком.

— Серьезно? У тебя твой дурацкий ошейник и водолазка намокли от крови.

Я слишком устал, чтоб сопротивляться. Но голову я показать не могу. Сосед заметит, что на мне парик.

— Я завтра заеду к врачу. Обещаю.

Алекс кивнул, шепнул: «посиди пока» и вышел из комнаты. Он кому-то позвонил. Краем уха я слышал, что он рассказывает об инциденте в коридоре. Про меня промолчал. Сказал, что девчонка убежала. Спасибо ему.

— Ну вот, я вернулся, — Алекс зашёл с аптечкой и влажным полотенцем. Наклонившись надо мной, он начал осторожно вытирать кровь.

— Постой, не трогай, я сама! — я забрал полотенце. — Лучше принеси мне зеркало.

— Нет у меня зеркала. Хочешь — иди в ванную, — Алекс кивнул в сторону упомянутой ванной комнаты. — Может, снимешь свой дурацкий ошейник?

— Это чокер ручной работы от известного дизайнера.

— Да какая, к чёрту, разница? — Алекс фыркнул. — У тебя может быть сотрясение мозга. Оставайся здесь. Завтра отвезу к врачу.

— Нет, — я продолжал упрямиться. — Я лучше к себе.

— Тебе нужно обработать рану на голове, — Алекс тоже тип настойчивый.

— Там ерунда. Содрало немного кожи, — соврал я.

— Не похоже на ерунду, — не поверил сосед.

— Алекс. Отвали. Я не останусь.

— Могла бы быть повежливее со своим спасителем, — Алекс усмехнулся, меня рассматривая. А я опять “включил” Лейлу.

— Я бы сама справилась.

— Окей, — сосед кивнул. — В следующий раз воткну беруши.

Парик мокрый от крови, придётся его стирать. А запасного дома у меня нет. Надо завтра как-то выкручиваться. Не уверен, что смогу выйти из дома незамеченным, да ещё с повязкой на голове. Если Алекс меня засечёт, он сложит два и два.

— Ладно, прости. Погорячилась.

— Эй, — Алекс присел передо мной на корточки. — За кого ты меня принимаешь? Я тебе ничего не сделаю. Я боюсь отпускать тебя сейчас. Ты серьезно пострадала.

Хорошо, когда о тебе заботятся. Знал бы сосед правду, не стал бы со мной возиться. Проверить его, что ли?

— Спасибо, Алекс! Правда, спасибо! — я легонько коснулся его щеки своей рукой. Провёл пальцами по щетине и остановился на подбородке. — Я тебе благодарна, по настоящему.

— Что ты делаешь? Тебе сколько — лет пятнадцать? — он оттолкнул мою руку и схватил за запястье. Я ответил честно:

— Шестнадцать.

— Шестнадцать, — Алекс усмехнулся и начал разглядывать мои сбитые костяшки пальцев. — С гневом у тебя проблемы.

— Может быть. Отпусти, — я освободил свою руку. Надо же. Сосед отшил Лейлу. И я как-то сразу проникся к Алексу симпатией. Лейла невероятно красивая девушка — я сам пугаюсь, когда вижу её на снимках или в зеркале. Издали, в мгновении случайной встречи, в пьяном клубном угаре, чисто внешне — мужики на Лейлу ведутся. Но тет-а-тет, наедине — тут уже магия редко срабатывает. Тем не менее, сосед ведёт себя достойно. Так я думал, а потом услышал:

— Заканчивала бы ты этим заниматься, Лейла.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Мои одежда, макияж и ночные вылазки. Алекс думает, что Лейла — проститутка?

— Как тебя зовут на самом деле?

— Лейла — настоящее имя, — я поднялся с дивана. В этот раз Алекс меня не останавливал. Вместо этого он протянул мне два пузырька.

— Держи. Противовоспалительное и обезболивающее. Хотя насчёт последнего не уверен. Не принимай, если не будет острой необходимости.

— Поняла, — я кивнул и взял таблетки. — Спасибо, Алекс.

— Оставь свой номер телефона.

— Давай не сейчас. Ты увидишь меня завтра и убедишься, что я жива здорова. Идёт?

Мы вышли в коридор. Я открыл ключом свою квартиру. Алекс подождал, пока я зайду. Когда за мной закрылась входная дверь, я выдохнул и начал снимать одежду.

Раздевшись, включил свет и посмотрел на себя в большое зеркало. Несколько синяков ниже груди, разбитые губы, по спине тянутся дорожки засохшей крови. Шея в мелких царапинах. Мужское тело, женское лицо, длинные волосы — всё в жуткой дисгармонии друг с другом. Как будто кукле приставили не ту голову.

Я вздохнул и начал снимать макияж. Моё настоящее лицо выглядит грубоватым и странным в обрамлении этих длинных волос. Наверное, сейчас я похож на индейца. Кровь спеклась, склеив фальшивые волосы с настоящими, прилепив их к рваной коже. Снимать парик было больно. Я, как мог, промыл рану. Залил антисептиком и принял сразу несколько таблеток противовоспалительного. Мне нужно немного поспать. А завтра утром снова идти на работу.

Всё, что случилось — просто один день из моей обычной жизни.

Глава 4. Знакомство с Лейси

Прошла неделя после инцидента в коридоре. Наутро после того дня я проснулся с ужасающей головной болью. Вышел из дома рано, никем не замеченный. Меня забрал шофер. На работе осмотр провёл наш личный врач. Я легко отделался: небольшое сотрясение мозга и синяки. Какое-то время ночевал в офисе. Может быть, Алекс и искал меня, не знаю. Джоя с дружками арестовали.

Вернулся домой я, опять же, в образе Лейлы. Чувствовал себя неплохо, пора возвращаться в строй. И вот, когда я уже готовился наносить макияж и одеваться Лейлой, внезапно позвонил мой босс Стив.

— Привёт, Лейси, как самочувствие?

— Отлично. Ты же знаешь, буду к восьми. Всё ок.

— Лейси, постой. Сегодня можешь не одеваться в Лейлу, приходи собой.

— Ого, а с чего такой подарок?

— Узнаешь всё на месте.

— О’кей.

— Эй, Лейси!

— Что?

— Не забыл, как носить штаны?

— А не пошёл бы ты, Стив, в жоп…

— Не опаздывай.

Итак, сегодня я Лейси. Закрываю правый ящик стола и открываю тот, что слева. В моем доме жизненное пространство Лейси и Лейлы строго разграничено. Это касается личных вещей, документов, одежды — всего.

Единственная наша общая вещь — телефон. Без него никак. В основном, люди, которые знают мой номер, знают и то, что я живу на два фронта. Но есть и исключения. Например, бывшие одноклассники — есть у меня среди них парочка приятелей. Они бы очень удивились, узнай, что я переодеваюсь в девчонку. Или наш домовладелец — он знает меня как Лейлу. И соседи. Алекс, например. Но мы ни разу не разговаривали с ним по телефону.

Значит, сегодня никакого макияжа и женских шмоток. Отлично. И времени на сборы почти не нужно. Одеваюсь, подхожу к двери, но что-то заставляет меня проявить осторожность — как Лейси здесь я не светился. Решаю выйти через балкон. Придётся спускаться вниз по пожарной лестнице. Она заканчивается примерно в двух метрах над землей.

Повиснув на руках на последней ступеньке, я спрыгнул вниз. И только собрался выйти через двор на улицу, как кто-то схватил меня за ворот куртки.

— Эй, полегче! — оборачиваюсь и отбиваю руку. — Алекс!?

Вот я дебил! Я, настоящий я, пока не знаком с соседом Лейлы. А он особо не церемонится.

— Знаешь меня?

Я промолчал, оценивая обстановку. Надо попробовать дать дёру. Да только меня припёрли к стенке. Алекс подошёл ближе.

— Ты вышел из квартиры Лейлы. Ты кто?

— А твоё какое дело?

— Лейла исчезла. Две недели как.

— Меня это не касается.

Надо бежать. Почему нет? Потом Лейла всё объяснит. Когда я придумаю: что. Я быстро посмотрел налево, чтобы отвлечь Алекса, а сам рванул направо, опрокинув мусорный контейнер. Не помогло.

— А ну стой! — Алекс догнал меня и впечатал в стенку. Я ударился своей многострадальной башкой.

–Ты что! Больно!

— Мы не договорили.

— Ты коп? Что тебе от меня надо?

Он не коп. Уже давно нет. У Алекса небольшая контора частного сыска. Я всё знаю о своих соседях.

— Нет, не коп, — Алекс замялся. — Я задал тебе вопрос. Отвечай.

Я дёрнулся, попытавшись вырваться. Не тут то было. У Алекса железная хватка. А так как я сейчас не девчонка, могу и отхватить.

— Лейла получила травму, и больше я её не видел. Так что лучше тебе со мной поговорить, — так, видимо, сосед объяснил мне своё поведение. Не дождавшись от меня ответа, Алекс вывернул мне руку и полез в карманы. Ударить и убежать? Нет, не стоит. Скорее всего, с ним не справлюсь. Сосед нашёл мои документы.

— Значит, тебя зовут Лейси Салливан? Хм. Шестнадцать лет. Так какого чёрта ты тут забыл, Лейси?

Врасплох застал. Чё-то ничего вразумительного придумать не могу.

— Будем играть в угадайку? Вряд ли ты вор. В карманах ничего, и у тебя её ключи, — Алекс отпустил мою руку и продолжил меня разглядывать. — Да ты её брат?!

— Чё?!

— Скорее всего, младший?

— Младший?!

— Значит, всё-таки брат? — Алекс улыбнулся. — Вот я осёл… — он схватил меня за подбородок и развернул к себе. — Вы же близнецы. Одно и то же лицо. И характер скверный.

— Долго думал, придурок, — я сделал шаг назад, освободившись. Тоже мне претензия — "долго думал". Сам я чё-то не додумался: брат — очень даже правдоподобно. Алекс усмехнулся.

— Ты не обижайся, но сестра твоя покруче будет.

О'кей, значит, будем разыгрывать из себя брата:

— А какое тебе дело до Лейлы, дядя?

— Для начала? Почему она здесь живёт?

— Почему ты здесь живёшь?

— Ты не…

— С Лейлой всё в порядке. Она была в больнице. Теперь у наших родственников. Я хотел принести ей кое-что из вещей, но не нашел.

Вроде звучит правдоподобно. Наше внешнее сходство на лицо. Всё-таки, мы один и тот же человек.

— Ну так что, отпустишь меня?

— Лейла сюда вернётся?

Я кивнул. Алекс кинул мне мои документы:

— Проваливай.

Забавненько, конечно. Алекс познакомился с настоящим мной. Нужно быть осторожнее.

Глава 5. Новое задание. Подготовка

Прихожу в офис с опозданием. По пути в кабинет Стива то и дело ловлю шуточки вроде: «Эй, парень, ты кто?» Или: «Красотка, где сегодня твои шпильки?»

Открываю дверь: в кабинете никого нет. Вдруг кто-то хватает меня сзади и начинает тискать:

— Ох, красотка Лейла! Ммм, крошка моя! Подожди… Я так стараюсь, но… где сиськи?!

Слегка отклоняюсь и бью Стива локтем в грудь. Удар сильный, но такому здоровяку, как мой начальник, ничего не будет.

— Очень смешно, Стив. Долго думал?

Стив поднял руки и широко улыбнулся:

— Ну никак не мог сдержаться!

Надо признаться, когда я в образе Лейлы, никто не смеет и пальцем меня тронуть. Сдувают пылинки. А сейчас отыгрываются. Я отмахнулся:

— Ладно, давай к делу.

Стив окинул меня внимательным взглядом:

— Чёрт, Лейси. Был уверен, что никто, кроме тебя… А вот сейчас смотрю и думаю… По сравнению с Лейлой ты как то… не очень.

Ну отлично. Второй раз за утро. Лейла — это многослойный макияж, роскошный парик и дорогущие шмотки. А я что? Я сам — как есть.

Стив передает мне материалы моего следующего задания. В этот раз целью будет женщина тридцати восьми лет. Директор какой-то фирмы. Занимается перевозкой грузов морским путем.

— Да ладно, Стив, серьезно?

— Лейси, кроме тебя сейчас нет никого свободного. Ты ведь и раньше работал с женщинами. У тебя получится.

Я усмехнулся. Дело не в женщине. Просто интересно, почему я? Я ожидал другого задания для Лейлы. Ну, ок. Возможно, это ненадолго.

— Такая старуха. А помоложе никого нет?

— Смешно, Лейси. Хотя, как по мне — ничего тётка. Ухоженная.

— Ну и шёл бы сам.

Стив скривился. Я подошёл к столу:

— И что у нас на неё?

— Вот, смотри, всё здесь.

Стив открыл материалы дела. Эта тётя завозит нелегалов. Вместе с своим грузом. В контейнерах. У неё обширный бизнес. Отличное прикрытие. Я поморщился — людей перевозят еще хуже, чем скот. Без еды, воды и свежего воздуха. Не все добираются живыми.

— Надо брать с поличным, Лейси. Скоро приходит еще одна партия «туристов». Обычно эта мадам сама встречает каждый «важный» груз.

— И почему она? Провинилась?

Стиву вопрос не понравился. Он знает, о чём я. На некоторых таких ввозчиков в родственных нам структурах закрывают глаза. Они хорошо платят. Значит, тётя перестала кого-то устраивать.

— Лейси, уже питаешь к ней симпатию?

— Такая же сучка, как все. Если бы это решило проблему…

— Маленькими шажками, Лейси.

— Да заткнись ты.

Я углубился в чтение: а к дамочке то не подобраться! Кого только не пытались к ней внедрить — без толку. Охрану и персонал она набирала только из своих источников. Остальных близко не подпускала.

— И кем я буду?

— Недавно стало известно, что она небезразлична к молоденьким мальчикам.

Я поднял глаза на Стива:

— Да ладно?

— Да, Лейси, ты идеально подходишь. Тебе на вид можно дать лет пятнадцать.

— Вообще-то, это близко к правде.

— Мне всегда кажется, что ты уже взрослый.

— Не строй из себя папочку.

— Нужно запомнить много информации, а ты всё схватываешь на лету.

— Хватит. Я уже согласился. Можно подумать, у меня есть выбор?

— Нет.

— И что мне с ней делать?

— Войти в доверие. Постараться сблизиться. В идеале, было бы хорошо, если бы она взяла тебя в деловую поездку, на лайнер.

— Лайнер?

— Да, круизный лайнер. Она будет в море около трёх дней. Просто небольшой тур. У неё запланировано несколько встреч с деловыми партнерами.

— Мне нужно записать эти встречи?

— Было бы неплохо. Когда мы возьмем её с поличным в порту — не отвертится.

Так и знал, что дело не в этой леди. Нужен выход на кого-то покрупнее.

— Из записей мы узнаем детали. Можно будет надавить на неё, чтоб сдала остальных. А пока нет никаких зацепок.

— А начиналось всё так просто: Лейси, тебе надо соблазнить одну старушку, — я недовольно посмотрел на Стива. Работка не из приятных. И на целых три дня, вдали от всех, в одиночестве.

— Когда начинать?

— Сегодня она будет обедать в ресторане «У Кейти Дойль». Мы устроим тебя официантом, — Стив оценивающе взглянул на меня. — Сможешь познакомиться с ней?

— А если нет, ты просто пошлёшь другого мальчишку, делов-то.

— Нет другого.

— Мне сразу с ней спать или построить из себя недотрогу?

— На твоё усмотрение, — Стив отдал мне папку с информацией по делу и показал на дверь.

Подготовка

Элеонор Свифт. Спустя несколько часов я знал о ней всё. Масштабы проводимых ею махинаций впечатляют. Стив сделал правильный расчет, поставив на меня. Я слишком юн, чтобы вызывать подозрения. Ну на что я, мальчишка, могу позариться? Максимум, на её деньги. Но никак не на сведения о сделках по торговле людьми, ввозе нелегалов и контрабанды.

Только я решил отвлечься и выпить кофе, ко мне подошла Джоанна, наша гримёрша.

— Лейси, милый, тебе пора!

— В смысле? — я непонимающе на неё уставился. Джоанна смахнула прилипшие ко лбу прядки густых, вьющихся волос.

— Ну ко мне пора, в гримерку. Через час тебе выдвигаться.

— Джоан, и зачем мне в гримерку? Я сегодня работаю как есть, в натуральном виде.

Джоанна улыбнулась:

— Милый, не сопротивляйся, указание свыше. Тебя надо подготовить.

— Это откуда же свыше? — я закатил глаза. — Стив?

— Лейси, пойдём, не упрямься! — и наша гримёр потащила меня за рукав в своё логово пудры и краски.

Грим Лейлы я наловчился накладывать сам. Никто не делает это лучше меня. Джоанна иногда помогает мне, когда у нас мало времени. Или расставляет акценты в уже готовом макияже. Так сказать, наводит лоск.

— Итак, во первых: снимай одежду!

Я поднял одну бровь:

— И где ты мне собралась накладывать грим?

Джоанна не смутилась. Её такими пустяками не проймешь.

— Ну что как маленький? — она бросила мне стопку из брюк, рубашки и ботинок. — Хотя бы прикинь на себя. Мне нужно взглянуть.

— Что это? Форма официанта?

— Да.

— А зачем сейчас?

— Чтобы я наложила макияж, подходящий под одежду.

— Как скажешь.

Я быстро снял куртку и футболку. А вот сейчас, посмотрев на меня, Джоан немного зарделась. Естественно, я заметил. Внутри потеплело. Джоанна мне нравится. А я, пусть совсем немного, нравлюсь ей. Я хочу в это верить. В аду, в котором мы работаем, просто необходимо, чтобы кто-нибудь нравился. И лучше, чтобы этот кто-то отвечал симпатией, но не втягивал тебя в отношения.

— Эй, эй, полегче! — Джоанна всё-таки наградила меня любопытным взглядом. Не слишком медленным и не дотягивающим до неприличного, но приятным. Я хитро улыбнулся. В голове моментально созрел план.

— Неужели наша неприступная красавица Джоанна смутилась? Хочу посмотреть на это поближе.

В один момент я оказался рядом с девушкой и приобнял её за плечи. Она не растерялась, посчитав такой порыв вполне естественным и погладила меня по щеке:

— Ты такой бледный, Лейси!

— Я же на солнце только под слоем макияжа.

Джоанна кивнула:

— Наша прекрасная Лейла… Лейси, знаешь, я уже и забыла, как ты на самом деле выглядишь.

Пахнет духами и помадой. И почему-то очень жарко. Джоанна ниже меня даже на своих каблучках. В девушке, от силы, сто шестьдесят сантиметров росту. Каштановые волосы собраны в хвостик. Карие глаза смеются. На губах играет смущённая улыбка. У меня возникает внезапное желание поцеловать эти губы. Но Джоанна отворачивается, и я прижимаюсь губами к её макушке. Она не отталкивает меня, мы просто стоим рядом. И я ей за это безмерно благодарен.

— Ты ведь не хочешь идти, да? — она спросила, не поднимая головы, позволяя мне чувствовать аромат её волос и кожи.

— Глупый вопрос, — я кое-как сообразил, о чём она. У меня нет выбора. Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь приободрил сейчас. Потому что, на самом деле, конечно — я не хочу идти. Но какой смысл это обсуждать?

Мы стоим так ещё несколько секунд, потом Джоанна высвобождается из объятий и берёт моё лицо в свои тёплые ладони:

— Думаю, коррекцию мы не будем делать, ты и так очень красивый мальчик.

— Ну спасибо.

— А вот цвет лица… Мне нужен бронзер. Много бронзера. Таких бледных официантов в прибрежных ресторанах не бывает.

— Можешь делать со мной что хочешь.

Если бы я знал, чем мне это аукнется. Джоанна смеётся. Слишком наигранно.

— У меня где-то была пудра с охлаждающим эффектом. На этих кухнях в ресторанах жарко как в аду.

— Ты как заботливая мамаша.

— Поговори мне!

Она отпускает меня и идёт за пудрой. Я делаю вид, что разочарованно вздыхаю, но мне легче от этой неловкой поддержки.

Глава 6. Женщина с красивым именем Элеонор

Она сидела у дальнего столика. Покусывала красными губами круассан, смотрела в свой органайзер. Женщина с красивым именем Элеонор. Та самая Элеонор, внимание которой мне надо заполучить на следующие три дня. Я ставлю на поднос кофейник, сахар, сливки и направляюсь прямиком к ней.

Подхожу к её столику: естественно, она меня не замечает. Мало кто обращает внимание на официантов. Ну а такие люди, как эта леди, тем более относятся к ним как к прислуге. Нарочно мешкаюсь, расставляя на столе её заказ. Изображая крайнее смущение, смотрю в вырез её блузки. Работа Лейлой научила меня одному — контролировать свои эмоции. Я не знаю, какого цвета сейчас моё лицо: бледен я или покрыт румянцем — в конце концов, я загримирован. Но я точно уверен в своей мимике — я кажусь именно смущённым.

Задерживаю взгляд настолько, что она начинает это замечать. И вот она уже поняла, куда я смотрю, собралась сказать что-то вроде строгого: «простите?», подразумевая: «какого черта?». И в этот момент я опрокидываю её чашку кофе. Делаю я это так неловко и растерянно, как человек, осознавший, что его уличили в постыдном поступке.

Она смотрит на меня. Сейчас будет понятно, имело ли всё это смысл? На короткий миг я поднимаю глаза и смотрю ей в лицо. Может получиться! Не то, чтобы я её заинтересовал, но она немного задержала на мне взгляд.

Я опускаю глаза, как провинившийся. Несколько раз, быстро и, надеюсь, горячо и испуганно шепчу ей: «извините, мадам, извините». Беру салфетку с подноса, начинаю вытирать пролившийся кофе. Посматривая на мадам, обхожу вокруг столика. Присаживаюсь у её ног, чтобы собрать осколки. К нам бежит менеджер зала.

— Что тут у вас? Не волнуйтесь, мадам! Мы его как следует накажем!

Собираю осколки чашки и думаю: на дворе двадцать первый век, а чувствую я себя как мелкий паж в викторианскую эпоху с её классовыми различиями.

— Ох нет, не стоит! — Элеонор Свифт снисходит до улыбки. — Кажется, эта моя вина. Я возмещу ущерб.

— Ну что вы, мадам, — раскрасневшийся менеджер готов вечно изливаться в любезностях. — Никакой вашей вины здесь нет!

Интересно, это тоже наш человек? Вряд ли. Было бы слишком подозрительно.

— И всё же! — Элеонор открывает свою стильную кожаную сумочку и достает оттуда пару хрустящих купюр. — Я надеюсь, это покроет расходы, — невероятно естественным движением вкладывает банкноты в карман менеджерской формы. — Пусть мальчик здесь приберёт, я хочу выпить свой кофе.

— Хорошо, мадам!

Как только менеджер уходит, я, всё ещё сидя на корточках около её ног, поднимаю голову и тихо шепчу:

— Спасибо, мадам.

Она, в первый раз получив возможность рассмотреть моё лицо, слегка наклоняется и шепчет в ответ:

— Мы ведь оба знаем, из за чего это произошло.

— Простите, — я очень медленно складываю осколки на поднос.

— Взгляни на меня.

Я повинуюсь.

— Ты смотрел на мою грудь.

— Простите.

— Вот здесь тоже. Вытри! — она пододвигает ко мне носок туфли. Я осторожно обхватываю пальцами её щиколотку и подтягиваю ногу к себе.

— Что ты!… — Элеонор хотела вскрикнуть, но передумала. Я протёр туфлю и поставил ногу на место, ещё раз взглянув на мадам.

— А вы красивая, — я вздохнул, пожалуй, даже слишком театрально.

— Наглый мальчишка, — она усмехнулась. — Новенький? Не видела тебя здесь раньше.

Я выдержал небольшую паузу, позволяя ей себя рассмотреть. Сделав вид, что заметил что-то на её ноге, взял салфетку и принялся вытирать её колено. Элеонор поймала меня за руку.

— Что ты делаешь?

— Вот здесь, мадам, — я освободил руку и выронил салфетку, прикоснувшись пальцами к её коже, — было несколько капель кофе.

— Какой внимательный, — она опять схватила меня за руку. — Ухоженные ногти! Давно ты работаешь официантом?

— Нет, мадам.

— Тебе нравится?

— Нет.

Я поднялся. Ещё дольше собирать осколки несчастной чашки не было никакой возможности. Мы с Элеонор посмотрели друг на друга.

У неё суховатая кожа, морщинки вокруг глаз и губ, но, помимо этого, она и впрямь хороша. Медно-рыжие волосы. Тонкие, правильные, будто вырезанные из камня, черты лица. Про таких людей говорят, что в них есть порода. Я решил, что прикосновением к коленке не обойтись — нужно быть ещё настойчивее.

— Я здесь первый день, мадам. И, я думаю, из-за вас меня выгонят.

— Из за меня!? Каков наглец! — она захохотала в голос.

— Я смотрел только на вашу грудь.

— Сколько тебе лет?

— Достаточно.

— Достаточно для чего?

— Вы знаете.

Элеонор перестала смеяться и осторожно посмотрела по сторонам.

— Прекрати!

— У меня перерыв через десять минут.

— Тогда поторопись и принеси мне кофе.

— Я не могу гарантировать, что снова его не пролью.

— Тогда мне лучше сделать так, чтобы тебя уволили прямо сейчас?

Я наклонился к ней и шепнул:

— Если вы так сделаете, придётся заплатить мне неустойку.

Она отстранилась:

— Ты плохо работаешь. С чего мне тебе платить?

— Я плохо разношу кофе. А насчёт остального — не узнаете, пока не попробуете.

Слишком? Или нет? Элеонор молчит. Не хватало провалить задание ещё на стадии знакомства. Мне такое долго будут припоминать.

— Моя машина внизу.

— Что? — я не поверил своим ушам. Получилось?

— Что слышал, — Элеонор поднялась и взяла сумочку в руки. — Чтобы через десять минут вышел. Ждать не буду.

— Да, мадам, — я кивнул. Она ушла, стуча каблуками. Можно выдохнуть. Бросив поднос, я развязал фартук и достал телефон.

В номере

Выхожу на улицу. Жара и не думала спадать. Прохладный воздух с побережья не справляется. Как бы мой фальшивый загар не потёк. Рядом со мной останавливается машина. Ныряю в прохладный салон. Элеонор кивает. Помимо мадам здесь только водитель. Никакой охраны? Или они в другой машине?

— Куда? — спрашивает водила у мадам.

— В отель, — небрежно бросает она в ответ. У меня вырывается:

— Что так сразу?

Элеонор Свифт усмехается, глядя на меня:

— Передумал?

— Нет, — быстро отвечаю я.

— Ещё бы он передумал, — прокомментировал водитель и издал смешок. Элеонор поморщилась.

— Кудо, заткнись.

В отеле Элеонор перебрасывается парой слов с консьержем. Её тут хорошо знают? Ясно… Боготворят как клиента.

Мы поднимаемся наверх. Идём по коридору к номеру. Мадам молчит. Молча же открывает дверь ключ-картой, кивает мне:

— Заходи.

Я прохожу внутрь, и за мной захлопывается дверь.

Элеонор садится на большую, застеленную кристально-белыми простынями, кровать. Хлопает по месту рядом с собой:

— Садись.

Я слушаюсь. Женщина пододвигается поближе. Сейчас её лицо почти вплотную к моему лицу. Качественный макияж: хорошо оформленные брови и ресницы. В складках кожи виден увлажняющий крем. Он ей не помогает. Дамочка на самом деле частенько лично бывает в порту?

— Так сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

На самом деле мне уже совсем скоро исполнится семнадцать лет. Но я так выгляжу, что окружающие думают — я много моложе.

— А сколько лет мне?

— Не знаю. Мне всё равно.

Я прекрасно знаю, сколько ей лет, а также кто она и чем занимается. Но я буду весь вечер строить невинную овечку.

— Примерно?

— Не хочу гадать. Ты красивая.

Она улыбается и гладит меня по волосам:

— Так мило. Ты милый. Расскажи о себе.

Элеонор изменилась. В ресторане вела себя по другому. Я теперь не наглый, а милый? Эта та модель поведения, которую она от меня ждёт?

— Что именно?

— Всё.

— Можно немного поконкретнее?

Элеонор откидывается назад, перекидывает ногу на ногу.

— Почему я кажусь тебе красивой?

Приехали. Женщины. Хочет комплиментов?

— Ну, — я слегка замялся, — мне всегда нравились такие женщины, как ты.

— Какие такие?

— Взрослые? — я рассмеялся. — Стройные. Красивые. Стильные, — подражая ей, я тоже откинулся назад. — Успешные женщины в красивой одежде. Женщины, которые вкусно пахнут и умеют вести себя как леди.

— Ого!

Видно, что она удивлена.

— Значит, тебе нравятся женщины постарше?

— Я бы сказал, поопытнее?

— Я думала, тебе нравятся деньги.

— Деньги мне тоже нравятся.

Элеонор рассмеялась, но фальшиво. Ей хочется верить, что дело не только в деньгах. Знала бы она, что дело вообще не в деньгах. Я продолжил развивать свою легенду:

— Мне всегда нравились мамины подруги: элегантные, добрые. Не такие как девчонки в школе.

— А что девчонки?

— Они такие крикливые, с самомнением до небес, — я поморщился, мадам взглянула на меня с пониманием.

— Ты наблюдал за ними?

— За девчонками?

— Нет. За мамиными подругами?

Я кивнул. И сразу пожалел, что Джоанна не покрыла меня толстым непробиваемым слоем грима. Мадам Свифт испытующе и с любопытством сверлила меня взглядом. И в таких условиях я должен врать. Взрослые женщины? Ну нахрен. Только по работе. Мнусь, краснею и пытаюсь сообразить, насколько нелепо звучит мой рассказ.

— Мама застукала меня со своей подругой, Ребеккой. Она и раньше подозревала… Только не меня, а моего отца. А когда она увидела меня со своей подругой вместе…

— И чем вы занимались?

— С кем?

— С Ребеккой. Чем вы занимались? — Элеонор опять подвинулась ко мне поближе.

— Мы, ничем особенным… мы просто… — откуда эта паника? Мадам ведь даже казалась мне привлекательной. Ну немного старовата. Для моих шестнадцати лет любая женщина за тридцать будет старовата. А этой ведь почти сорок? Элеонор провела пальцами по моему лицу и остановилась на губах.

— Может, тогда ты просто покажешь мне?

Шлюха

Лейла. Я всегда старался защитить её. Она для меня — особенная. Как будто она на самом деле существует отдельно от меня. В своём теле и со своим умом. Красивая, хрупкая, непостижимая. Думаю, когда я создавал Лейлу, я придумал для себя идеальную девушку. В тот момент, когда Алекс назвал меня младшим братом Лейлы, поначалу я не понял, что почувствовал. Немногим позже, когда я бежал вдоль улицы к метро, опаздывая на работу, до меня вдруг дошло: мне было приятно. Приятно, что меня можно посчитать за брата Лейлы. Эта роль мне понравилась. Остаток пути я улыбался как придурок.

Сейчас, когда я лежу обнажённый в объятиях взрослой женщины, на этой огромной постели, упакованной в белый шелк, я думаю о Лейле. Как она сейчас? Удобно ли ей в сумке-саквояже лежать у меня под столом в виде пары чулок, косметички и иссиня-черного мягкого парика?

— Эй, — Элеонор поворачивается ко мне, одновременно высвобождая свою руку из-под моей головы, — как тебя зовут?

— Лейси.

— Лейси? — она пробует моё имя на язык. — Красивое имя. Оно что-нибудь значит?

— Вряд ли.

— Элеонор.

Я хмыкаю:

— Очень приятно.

Странно спрашивать имена друг друга только сейчас. Но Элеонор, кажется, находит такой ход событий вполне естественным.

— Значит, ты убежал из дома?

— Да.

— Из-за этой Ребекки?

— Нет, не из-за неё, из-за матери.

— Она простит тебя.

— А я её нет.

— Ты просто глупый мальчик.

Сейчас Элеонор не кажется мне плохой. Она добра и нежна со мной. Ведёт себя как заботливая мамочка? Эта женщина, не задумываясь, сбросит в воду свой живой груз, если запахнет жареным. Нельзя расслабляться.

У мадам пищит телефон. Она берет его в руки и начинает что-то строчить. Я комментирую.

— Ого, последняя модель!

Элеонор на секунду отвлекается.

— А, о чём ты?

— О твоем телефоне. Уверен, ты и половину функций не используешь.

— По-твоему, я не умею пользоваться этой штучкой? — мадам опять разворачивается ко мне. — Хочешь, куплю тебе такой же?

Я смотрю на неё в упор и улыбаюсь:

— Хочу. Только не совсем такой, есть версия с большим объёмом памяти.

— Хорошо. Считай, что он уже твой.

Вот и всё. Наши отношения с мадам перетекли в понятную плоскость. Теперь я официально её шлюшка.

Глава 7. Перевоплощение. Семья Алекса

Мы вышли из отеля вместе. Элеонор села в приехавшую за ней машину. Я пошёл к метро. Мадам дала мне свой номер телефона и пачку денег. Сказала потратить, как заблагорассудится. И да, она рассказала про круиз. Вот только выходят они не завтра, а через день. Что-то нужно дополнительно подготовить. Я сказал, что живу сейчас, где придётся. Элеонор сама предложила мне поехать с ней, чтобы составить ей компанию во время работы. Получилось даже слишком легко. Мадам не знает моей фамилии и не спрашивала её. Не представляю, как она может меня проверить. Звоню Стиву.

— Эй, привет. Птичка попалась.

— Хм, быстро. Что, управились за обеденный перерыв?

— Ты мне меньше платишь за месяц, думаю сменить специализацию.

— Лейси, ну ты…

— Кстати. Их рейс послезавтра.

— Что за черт?

— Не знаю. Проверь. Она дала мне адрес, послезавтра утром я должен быть в порту, — я запнулся, — как её помощник.

— Помощник? По каким вопросам: ближайшим к телу?

— Уйду я от тебя.

— Не уйдёшь… Семью не выбирают.

— Семья не без урода.

Бросаю трубку. Отправляю эсэмэской в офис данные по рейсу. Решаю на всякий случай больше не светиться сегодня как Лейси. Возможно, Элеонор отправила кого-нибудь проследить за мной.

Доезжаю до станции восточного вокзала. Захожу внутрь. Подхожу к камерам хранения, у меня здесь есть шкафчик. Забираю находящиеся внутри вещи, иду к общественным туалетам. Опускаю голову и захожу в женский. Быстро проскальзываю в пустую кабинку и запираю дверь. Снять мужскую одежду и белье — одеться в женское. Половина дела. Натягиваю чулки и бюстгальтер. Достаю шмотки. Этот вариант одежды — походный, простой. Как раз для таких случаев, когда надо быстро сменить образ. И “пол”.

Надеваю черный свитер с высоким горлом, короткую широкую юбку, всё из немнущейся ткани. На ноги — простые ботинки на низком устойчивом каблуке. Обычный гардероб занял бы много места, и облачаться в него дольше — так что я обхожусь минимумом. Закончив с одеждой, достаю аккуратно сложенный парик. Эту вещь упростить никак нельзя. У меня три парика. Один дома, один на работе и вот этот, у меня в руках — всегда на всякий случай в тайнике в городе. Все они идентичны — одинаковой длины и цвета.

Парик неудобно надевать в такой темноте и без зеркала — но я привык. Быстро зачесал волосы, надел сеточку, нанёс клей, расправил парик по голове — и вот я уже похож на Лейлу. Остался макияж.

Сбросив мужскую одежду в сумку, выхожу к зеркалу. Собираю волосы назад, достаю косметичку и начинаю накладывать грим. Очень будничная картинка: хорошенькая девушка красится в туалете. Сначала тщательно мою и вытираю руки, чтобы нанести тональный крем пальцами — в экстренной косметичке нет кистей для макияжа. После тональника идут пудра, накладные ресницы, подводка. В зеркале медленно начинает узнаваться лицо Лейлы. Я распускаю волосы, крашу губы, бросаю помаду и косметичку в сумку и выхожу. Даже если за мной кто-то и следил, то здесь точно потерял меня из вида. Другая одежда, внешность и пол. Никто не догадается. Теперь можно возвращаться домой.

Семья Алекса

Я дома. Стою перед входной дверью и ищу ключи в сумке. В спешке я забыл вытащить их из кармана мужских брюк. Так что сейчас приходится ворошить вещи. Вдруг слышу, как за спиной открывается дверь.

— Привет, Лейла.

Я оборачиваюсь на хрипловатый, и даже кажется, чуть-чуть радостный голос Алекса.

— Привет.

Странное чувство. Мы виделись утром, и с тех пор столько всего произошло.

Алекс прикоснулся к своей макушке, кивнул мне и спросил:

— Как голова?

— Голова? А-а…

Я уже и забыл, что Алекс не видел Лейлу две недели.

— Спасибо, почти не болит.

Вообще-то, приятно. Кто-то о Лейле искренне беспокоится.

— Рад, что с тобой всё в порядке, — говорит Алекс.

— Я тоже, — поддакиваю я.

Сосед как-то оценивающе на меня смотрит:

— Думал, ты повыше.

Ну да, сейчас на Лейле простые, короткие ботинки.То есть я маленький даже для женщины!?

— У неё, э-э, у меня модельные рост и фигура! Что б ты в этом понимал?

— Хорошо, как скажешь.

— Не согласен?

Алекс рассмеялся:

— Согласен. Ты полезешь драться, если не соглашусь.

— Могу.

Сосед кивнул.

— Лейла, ты не можешь найти ключи?

Я посмотрел в свою открытую сумку: сверху лежали косметичка и скомканная белая рубашка официанта.

— Да завалились куда-то…

— Никогда не видел на тебе белой одежды, — Алекс подошёл и заглянул внутрь. Профессиональная наглость? Я захлопнул сумку.

— Экспериментирую!

— Ты так и не нашла ключи.

— Не нашла.

— Тогда, может, зайдёшь?

И тут я сделал что-то странное:

— А пиво у тебя есть?

Алекс молча открыл свою дверь.

Я уже был у него дома, но тогда мне не пришлось рассмотреть квартиру. Когда ты в крови и с проломленной головой — как-то не до того. Гостиная по ощущениям похожа на спорт-бар — вмятый диван, телевизор, широкий журнальный столик. На стенах плакаты с изображением гоночных болидов.

— А у тебя неплохо!

— Спасибо, — Алекс появился в дверном проеме комнаты с двумя бутылками светлого пива. Одну он протянул мне.

— Больше одной пить не дам. Ты несовершеннолетняя.

— Ну-ну. Сам развешивал? — я кивнул на постеры, принимая пиво.

— Нет. От предыдущего жильца осталось. Не стал снимать.

— Правильно. Так как-то, обжитее, — я быстро осушил бутылку на две трети.

— Ты б полегче, — заметил Алекс.

— Ничего. День был… непростой, — допив пиво, я поставил бутылку на столик. — Ещё есть?

Алекс проигнорировал мой вопрос. Подцепив для себя ещё бутылку, он сел на диван и взял в руки пульт.

— Сегодня хоккей, посмотрим?

— А кто играет?

Как выяснилось, мы оба не особенно любим хоккей. Я всё-таки смог выудить себе ещё бутылочку пивка. Потом ещё одну. Мой сосед перестал следить, сколько я пью. Мы разговорились. Алекс рассказал о работе в полиции и о том, как начинал развивать свой детективный бизнес. Было смешно. Я едва удержался, чтобы не начать комментировать и давать советы. Всю эту бюрократическую кухню я уже тоже неплохо изучил. Пришлось вникать из-за специфики нашей работы. Я хожу на курсы бухгалтера. Следующими по списку будут юридические курсы. Обучение у нас на уровне.

— Лейла?

— Мм?

— Ты напилась?

— Не-а… — я пополз по диванчику, устраиваясь поудобнее.

— А по-моему напилась.

— Ну и что?

Да, я наклюкался. Спасибо, что голос контролирую. Это получается на автомате: пока я в женской одежде, я говорю и веду себя как женщина. Хотя я пару раз уже чуть не сорвался.

— У меня был сложный день.

— Да, ты говорила.

— Нет, ты не понимаешь. Эта женщина… Мне пришлось с ней…

— Женщина?

— Да, женщина. Эл… да не важно! Видел бы ты, сколько денег она отвалила!

— Лейла, ты спишь с женщинами?

— Кто, Лейла? Нет, Лейла нет, я… — стоп! Что я делаю? Что я сказал? Так, спокойно! Я вытянул вперед правую руку — чёрные, длинные ногти. Значит, я Лейла. О чём мы тут разговариваем? Не соображаю.

— Всё, я спать, — я уткнулся носом в диванную подушку и провалился в хмельной сон.

Проснулся из-за того, что солнечный луч, пробиваясь между шторами, щекотал мне лицо. Итак: я всё также на диване, накрыт пледом. Не разут и не раздет. Ну и хорошо. Поднимаю руки к голове — волосы на месте, спускаюсь пальцами к лицу — ощущаю длину наклеенных ресниц, выдыхаю. Ну и где мой собутыльник?

Встал с дивана и огляделся: дверь в спальню открыта. Ещё спит? Ради приличия я постучался. Не получив ответа, заглянул. Да, спит. Надо убираться восвояси. Хорошо бы узнать: не выболтал ли я чего? Возвращаясь в гостиную, я запнулся об сваленные под диваном бутылки. Так нажираться не стоило. Да и ночевать здесь тоже. Нашёл свою сумку, упал на диван и начал рыться в вещах: вот они, ключи!

У Алекса зазвонил телефон. Трезвонил долго и настойчиво, но Алекс не просыпался.

— Эй, Алекс! Алекс! Тебе звонят!

Бесполезно. Подошёл и крикнул почти в самое ухо:

— Звонят тебе, говорю!

Он вроде пошевелился, открыл глаза, пару секунд соображал видимо, кого и почему он видит, и наконец, сказал:

— Сгинь!

— И тебе доброе утро. Тебе звонят.

— Я сплю.

— Давно звонят. Может, срочно?

— Ну, ответь! — Алекс отвернулся к стенке и закрыл голову подушкой. Старость-то не радость. Я вот себя сносно чувствую.

— Я тебе что, секретарь? — я взял сумку и пошёл было к двери. А, впрочем, что мне, сложно, что ли?

— Алло. Алекс Морган сейчас не может подо….

— А вы кто?

Я немного прифигел, услышав детский голос.

— Я… соседка.

Мой собеседник замялся:

— А можно дядю Алекса к телефону?

В общем, звонил племянник Алекса, Стэнли. И он истерил.

— У нас серьёзные проблемы!

Я сел на диван:

— Сколько тебе лет, Стэнли?

— Четырнадцать.

— Подрался с кем-нибудь?

— Эээ… нет.

— Что тогда?

Стэнли мне рассказал, что у них есть своя группа, и сегодня они должны выступать на городском концерте, но их вокалистка их опрокинула. Они — это сам Стэнли, его двоюродный брат Джон и друг Дик. Чем там они не угодили своей девчонке, я вникать не стал, но зато, как всегда, ввязался во что-то глупое.

— Стэнли, у вас хороший гитарист?

— Да, очень.

— Ладно, поверю на слово. А репертуар?

Он перечислил, я прикинул, что почти всё знаю. И что это довольно интересно для их возраста.

— Сколько лет должно быть участникам?

— До шестнадцати включительно. Мне четырнадцать, А Джону и Дику пятнадцать.

— Хорошо. Стэнли, я тут задолжала вашему дяде. Так что я вам помогу. Будет у вас солистка.

— Тётя, ты серьёзно?

— Меня зовут Лейла. Да, я серьёзно. Говори — куда и к скольки подъехать?

— Думал, ты ушла.

Я подпрыгнул от неожиданности. Алекс стоял в дверях и смотрел на меня. Проснулся таки.

— Собиралась. У тебя есть племянник Стэнли?

— Сын моей сестры, а что с ним?

— А Джон?

— Сын брата.

— А у т…

— У меня нет детей, Лейла.

— Ты младший брат?

— Старший. Что-то случилось?

— Нет. В общем, у твоих племянников сегодня концерт.

— Концерт? Сегодня? Что-то они такое говорили, но я забыл.

— Да, сегодня. Мы с тобой приглашены. Их бросила солистка, и я вызвалс-лась помочь.

— Чем?

— Буду петь.

— Ты умеешь?

— Конечно. И очень хорошо.

— У тебя язык заплетается.

— Расплетётся. Вернусь через час. Собирайся.

Итак, наконец-то я у себя. Стаскиваю одежду, парик, снимаю макияж. Прыгаю в душ, стою под горячей водой, обдумываю свою выходку. У меня, вроде как, выходной перед заданием. Надо бы почитать материалы дела, подготовиться. А я что делаю? Опять целый день проведу в образе Лейлы. По своей воле.

Выйдя из ванной, наскоро сушусь полотенцем. Достаю фен, греюсь горячим воздухом, сушу волосы. Сразу же надеваю парик и накладываю очень яркий, сценический макияж. Теперь белье, чулки, и… Ненадолго останавливаюсь, обдумывая свой образ. Пусть будет роковая принцесса. Застегиваю на все пуговицы черную блузку с пышным воротником жабо. Втискиваюсь в длинную готическую юбку с высокой талией. Шнурую фантазийный, украшенный вышивкой сапог на впечатляюще высоком тонком каблуке. У Лейлы полно шмоток. Чего только нет: все наши дизайнеры в поте лица на неё работают.

Выхожу в коридор, без церемоний вламываюсь к Алексу. Он даже дверь за мной не закрыл — верх беспечности. Или уже ждёт меня?

— Великолепная, блистательная и неотразимая Лейла готова!

— Куда ты так вырядилась? Это же концерт для детей.

— Эй, там выступают молодёжные рок-группы, надежды и чаяния этого города! Пошли, поддержим эти рвущиеся к прекрасному души! — смотрю на Алекса. — Да что ты в этом понимаешь!

— Ну кое-что понимаю.

Он взял куртку и подтолкнул меня к выходу.

Мы приехали в городской парк. Народу не протолкнуться. Кое-как прошли к месту проведения концерта. На улице уже темнело, и сцену заливал яркий свет прожекторов. А хорошо. Как-то щекочет нервы. Будет мне разминка перед заданием. Идём за кулисы. Они уже там, нервничают, спорят, смотрят в телефоны, что-то кому-то пишут: Стэнли, Джон и талантливый гитарист Дик.

Стэнли оказался невысоким парнишкой. Его сильно выделяли из толпы светлые волосы и ярко-голубые глаза.

— Наверное твоя сестра хорошенькая! — я толкнул Алекса локтем в бок.

Джон более рослый и с таким же цветом глаз, как у Алекса. В общем, очень похож на дядю.

— Лейла, это мои племянники — Стэнли и Джон.

Они уставились на меня, не мигая. Ну да, Лейла хороша. А я ещё так расстарался. У пацанов, наверное, мозг отшибло напрочь. Подошедший Дик кое-как сам представился и даже пожал мне руку. Молодец.

— Ну что, сегодня великолепная и сногсшибательная красотка Лейла будет вашей солисткой! — я похлопал себя по груди. — Пойдём, пока время есть, послушаем меня.

Самому интересно. Я ведь постоянно разговариваю за Лейлу, имитируя женский голос. Петь ещё не пробовал. Получится вообще или нет?

Парни как-то странно посмотрели на Алекса. Он улыбнулся, взял меня за плечи и подтолкнул к ним.

— Вы не ослышались. Вот вам солистка — забирайте! Говорит, что умеет петь. Так что, удачи вам!

Что я делаю? Обманом проник в чужую семью. Наслаждаюсь всеобщим вниманием. Такие они: настоящие чувства? Эти пацаны здесь, потому что хотят этого, а не потому что от них этого требуют. А я зачем здесь? Ну… уже взялся:

— Харе прохлаждаться! Давайте репетировать!

Пьяные приключения и слезы

Зрители встретили нас на ура. Ещё бы! Мало в какой подростковой группе есть сильная девочка вокалистка. А уж такая роскошная как Лейла и подавно. Мне пришлось показать своё липовое удостоверение личности, чтоб участвовать. Дик оказался очень хорош — талантливый парень. Здорово, если я хоть как-то сегодня им помог. Было приятно стоять на сцене и слышать восторженные крики людей. Лейла умеет нравиться, а Лейси — петь. Пришлось объединять эти два навыка.

Я вымотался, но всё равно на взводе. Хотелось что-то делать, куда-то двигаться. Мы убежали за сцену, и меня облепили со всех сторон. Пацаны наверняка хотели обнять Лейлу, но сильно стеснялись. Дик смотрел как на божество. Я их всех похвалил. Они, конечно, смутились, но были счастливы. Ох уж я… И вроде доброе дело сделал, но как-то нехорошо, что всех обманул.

Алекс подошёл с какой-то женщиной, смутно похожей на него, но невысокой и безумно изящной. Хотя она довольно крепкого сложения — порода есть порода. Уже только по сияющим, ярко-голубым глазам можно понять, что это мама Стэнли.

— Лейла, знакомься, это моя младшая сестра Алиса.

Я машинально протянул свою руку, Алиса пожала её. Очень красива и совсем молода. Если Стэнли четырнадцать, то сколько ей может быть лет?

— Алекс, — Алиса замялась, исследуя меня своими пронзительными глазами. — Лейла, твоя подруга?

— В каком-то смысле.

— Мы соседи, — быстро поправил я. — Алекс, ты едешь домой?

Алиса кивнула:

— Алекс, иди, проводи девушку. А то ей её новоиспечённые фанаты шагу не дадут ступить. Я увезу мальчиков.

— Дядя Алекс, тебе понравилось?

Теперь моего соседа облепили со всех сторон. Как-то… завидую я, что ли? В моём детстве никакого дяди Алекса не было. Чёрт! Они же младше меня на один-два года!

— Да, очень понравилось.

— И как Лейла пела тоже?

Алекс рассмеялся и посмотрел на меня:

— Да, и как Лейла пела, тоже. Пошли, рвущаяся к прекрасному душа! — он взял меня под локоть, и мы начали пробираться к выходу.

Протолкнуться через толпу зевак и моих новых фанатов действительно оказалось нелегко. Уже на выходе нас догнал какой-то мужик — сунул мне свою визитку:

— Девушка, вы восхитительны, у вас такой голос, и такие, — он уставился на мою фальшивую грудь, — данные! Вы не хотели бы…

— Исчезни!

Не дожидаясь, пока его отвисшая челюсть вернётся в нормальное состояние, я пошёл дальше. Алекс присвистнул:

— А ты сурова! — он взял визитку из моих рук — Лейла, он ведь действительно продюсер! Слышал о нем.

— Ерунда! Выкинь!

Не хватало ещё связываться с музыкальным бизнесом. Если возникнет такая необходимость, организация сама меня быстро внедрит куда надо. Без всяких продюсеров.

— Ох, Лейла! — Алекс открыл передо мной дверь машины.

Мы кое-как добрались до четвёртого этажа. Я попросил взять себе пива, умудрился нажраться, пока мы ехали, и, естественно, был навеселе. Ноги не слушались — а эти каблуки не предназначены для транспортировки пьяного туловища по тёмным лестницам. То и дело спотыкался и падал. И конечно же, что-то напевал из сегодняшнего выступления.

— Лейла, хватит буянить, иди спи.

— Нет, хочу спеть ещё одну песню!

— Споёшь завтра.

— Нет, сейчас!

— Лейла, тише. Плохая была идея: взять тебе выпивку.

— Отличная идея! Я заслужила.

— Ты много чего заслуживаешь, Лейла, но точно не такой жизни.

— В смысле? — я остановился, чуть не свалившись с высоты своих каблуков.

— Ты не должна так жить. — Алекс поставил меня к стенке. — Лейла, если тебе нужна помощь, просто скажи мне.

— Помощь? Подожди… — я посмотрел на бутылку в своей руке. — Алекс, ты решил напоить меня и разговорить? Что я тебе вчера выболтал-ла?

Чуть не оговорился. Но Алекс, кажется, слишком взволнован, чтобы заметить. А я, дебил, опять пьян. Сложно следить за своей речью.

— Уж не знаю, с мужчинами или женщинами, но ты… Ты талантливая, умная, ты красивая. Зачем тебе это?

Ну то, что он думает, что Лейла проститутка, предсказуемо. Но я что, вчера рассказал ему про Элеонор!?

— У меня есть ещё одна теория. Возможно, ты Лейла, про которую…

Я закрыл глаза и выдохнул:

— Алекс, стоп! Мы вроде неплохо поладили. Но это — не твоё дело.

— А чьё это дело, Лейла? Хоть кому-нибудь есть до тебя дело?

Я его ударил. Быстро и не раздумывая. Метил в глаз, но каблуки опять подвели. Или алкоголь, или усталость. Или боль? Это слишком больно. Зачем он так? Удар пришёлся по скуле. Алекс даже не отшатнулся. И не попробовал защититься. Он просто стоял и смотрел на меня.

— Лейла!

— Нет. Хватит. Я к себе, — я сделал ещё один глоток, поставил бутылку на пол и прошёл мимо Алекса, к двери своей квартиры.

— Лейла.

— Всё нормально, Алекс. Спокойной ночи, — я провернул ключ и скрылся за дверью.

Я дома. Сполз по стеночке и сижу на полу. Вот я дурак! Надо же было так нажраться!? Совсем не осталось сил. Завтра начнутся мои три дня с Элеонор. Я не готов. Алекс заботится обо мне? Он знает только то, что видит. А видит он, как молодая девочка зарабатывает себе на жизнь сомнительными методами. У меня нет семьи, нет друзей. Я живу работой, конечно, это сводит с ума. Иногда я думаю о Лейле как о реальной личности. Интересно, как Алекс отреагирует на правду? Нужно рассказать ему. Много людей знает о Лейле — и ничего пока не случилось. Чем Алекс может мне навредить? Я достал телефон и набрал номер Алекса. Чёрт, автоответчик. Хотя может, так даже лучше.

— Алекс, это Лейла! Мне жаль, что ударила тебя. Прости! Мне надо что-то сказать тебе. Мы ведь ещё сможем поговорить??

Сижу несколько секунд в тишине, как будто могу прямо сейчас услышать ответ. Но ничего не происходит.

Глава 8. Глазами Алекса

Она появилась внезапно. День выдался так себе, и вечер не предвещал ничего хорошего. Я хотел остаток дня провести на диване, но понял, что у меня нет пива, а сегодня футбол. Чертыхнувшись, я оделся и вышел в коридор. И впервые увидел её. Она ругалась с дверью. Рядом стояли пара чемоданов и вместительная чёрная сумка. Мне бы подойти и помочь, да уж слишком забавным было зрелище.

Я не видел ни одного сантиметра её кожи, но сразу понял, насколько она впечатляюще красива. Вся с ног до головы одетая, что уже само по себе странно. По её голосу, комплекции и движениям я не дал бы ей и шестнадцати лет. Но её одежда скорее подходила для взрослой девушки: длинная юбка и сапоги до колена — при такой-то жаре. Куртка с длинным рукавом, какой-то шарф на шее. И как девушка вообще ходит и дышит во всём этом? На улице пекло. Молодежь её возраста предпочитает оголяться. Я решился подойти:

— Прости, тебе помочь?

Она резко повернулась. Наверное, я застыл столбом, она оказалась красавицей. Белоснежное лицо в обрамлении длинных чёрных волос, огромные глаза, яркие, полные губы. Я забыл как дышать, но она вернула меня в этот мир:

— Нет, спасибо!

И она отвернулась от меня и пнула дверь.

— Ты так замок сломаешь.

— Ключ не подходит. Хозяйка уехала. Хотя… — кажется, у неё появилась какая-то идея. Она недовольно на меня взглянула. Я ей мешал? Ничего, потерпит. Отодвинул её. Это оказалось просто.

— Э-ээ?

— Это ключ от балкона. Посмотри в конверте, есть ещё?

Она округлила глаза и полезла в небольшой бумажный конверт. Мне такой же выдали при заселении. Он был забит памятками — бумажками и визитками, так что второй ключ можно не заметить. Через секунду девушка нашла, что искала.

— Вот это больше похоже на правду, — я взял ключ и открыл дверь. — Ну вот и всё.

Соседка промямлила что-то похожее на спасибо, и вдруг, легко присев, взяла сразу два чемодана и прошла внутрь. Я удивился.

— А ты сильная!

Она улыбнулась. По лицу, несмотря на взрослый макияж, видно — совсем ребенок.

— Ну да, — девушка поставила чемоданы на пол.

Я протянул ей её черную сумку и представился:

— Меня зовут Алекс, Алекс Морган. Я живу напротив, обращайся, если что понадобится.

— Навряд ли, — она взяла сумку из моих рук. Её длинные пальцы заканчивались чёрными острыми ногтями. — Спасибо.

Я смотрел на неё, тонкую и стройную иллюзию душного вечера, а она уже тянула на себя дверь. Вдруг, как будто что-то вспомнив, она остановилась:

— Меня зовут Лейла, Лейла Джонсон. Приятно познакомиться.

И она закрыла дверь.

Лейла. Красивое имя. И совсем не похоже, что настоящее.

После этого случая мы толком не разговаривали. Она уходила рано и поздно возвращалась. Чаще всего — её кто-то привозил. Когда мы встречались в коридоре, я всегда здоровался, и она отвечала приветствием на приветствие. Она так ни разу и не изменила себе. Всегда одетая с ног до ушей, невзирая ни на какую погоду. Не видел на ней ни коротких юбок, ни рваных джинсов. Ничего такого, что носят подростки. Никаких фенечек, браслетов. Никаких цветных маек, голого тела. На шее всегда или платок, или непонятный ошейник. С её потрясающей фигурой это такое упущение.

Я попробовал разузнать что-нибудь про неё, но тщетно. Я частный детектив. Раньше работал в полиции, но повздорил с начальством и ушёл. Не то чтобы дела шли хорошо. В основном приходится расследовать семейные интриги — измены, махинации с деньгами. Меня могут привлекать и к расследованию убийств. О такой услуге просят люди, не привыкшие доверять полиции. Я их понимаю. Друзья-копы тоже обращаются. Бывают дела, в которые они не могут сунуть нос, а я могу.

Лейле бы ещё учиться в школе, но видимо, она её или уже закончила, или бросила. Где девушка работает, почему рано уходит и поздно возвращается? Вывод напрашивается сам собой. Лейла может быть кем угодно с такими внешними данными, но живёт в этой дыре. Зачем? Не хочу верить, что моя соседка — проститутка. Да и не похоже: она совсем не пошлая. Хотя — если дорогая, а судя по одёжке, очень дорогая, с кем попало она пошлить не будет.

Красивая и дерзкая на язык. Пару раз слышал, как она препирается с местной шпаной. Но пока они её не трогали, я не вмешивался. Однажды они на неё напали. Джой и его дружки. Тогда я увидел другую сторону девушки. Удивился ещё больше. Она великолепно владеет своим телом. Отлично дерётся. Не хватает силёнок, но с координацией и техникой всё в порядке. А еще у неё маловато выдержки: чуть до смерти не избила одного из придурков. Еле оттащил. После этой драки я задумался. Есть в городе силы, использующие детей. Моя соседка — та самая Лейла?

Она ведет себя как парень и разговаривает как парень. Особенно когда напьется. Ну у неё непростая работа. И есть брат близнец. Может быть, это сказывается. Странно — я никогда не видел их вместе. На Лейси Салливана я тоже почти ничего не нашёл. Приют. Обычная городская школа. Аттестат с отличием. Ни одного привода. И никакой сестры. Хотя — если у них разные опекуны, то это всё объясняет.

Лейла неожиданно хорошо поёт. Интересно, сколько у неё талантов? Племянники от неё в восторге. Они, кажется, поладили. Алиса поначалу приняла Лейлу за мою слишком уж молоденькую подружку, но я объяснил сестре, что она не в том направлении думает. Лейла кажется взрослой, но она ребёнок. Очень умный и очень одинокий. По возрасту она годится мне в дочери — с натяжкой, конечно. Мне тридцать четыре. Но теоретически: у меня могла бы быть дочь её возраста. У Алисы же есть сын. Чем бы Лейла не занималась — уверен, это не идёт ей на пользу.

Сейчас я сижу и слушаю её сообщение на автоответчике: «Алекс, это Лейла! Мне жаль, что ударила тебя. Прости! Мне надо что-то сказать тебе. Мы ведь ещё сможем поговорить?» Лейла, что ты хотела сказать мне? Где ты сейчас? Куда пропала? Что с тобой произошло? С вечера того дня прошло три месяца. Я не видел Лейлу уже три месяца. Она исчезла.

Глава 9. На лайнере

Я рано проснулся. Нужно быть в порту в пять утра. Сказать что я не готов — ничего не сказать. У меня телефон разрывается от непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. Рабочую почту завалили новыми материалами по предстоящему делу. А я устроил себе вокальный эксперимент. Как нельзя кстати. Моё душевное равновесие, чуть было наладившись, улетело в бездну.

Пытаюсь привести себя в порядок. Смотрю на часы — почти не спал. Отключился прямо в одежде Лейлы. Вторую ночь подряд. Не представляю, на что похоже моё лицо и тело после таких испытаний. Узкое белье и неудобная женская одежда могут оставить следы на коже. А у меня меньше получаса, чтобы собраться. Придется вызывать шофёра.

Тщательно смываю макияж, наскоро моюсь. Волосы сушить некогда. Надеюсь, леди Элеонор Свифт нравятся потрёпанные подростки. Надеваю брюки и рубашку. Беру немного вещей на смену. Вызываю шофёра и смотрю файлы, присланные Стивом. В основном, информация о людях, с которыми Элеонор встречается на лайнере. И цель ещё раз не поленились сформулировать, формалисты. Так: записать разговоры, выяснить настоящие личности, род занятий. И, самое главное: узнать, куда и в какое время прибудет «живой» груз.

Выхожу из дома, прохожу квартал вниз по улице. Вижу нашу машину. Сажусь на заднее сиденье. Там меня уже ждёт Стив.

— Что это ты собственной персоной? — не могу сказать, что рад его видеть. Босс улыбается:

— И тебе доброе утро, красотка! — надолго его фальшивой улыбки не хватило. — Совсем охренел!? Пропал на целый день! Или ты считаешь — настолько хорош, что и подготовка не нужна?

— Давай без этого.

— Ты что, пил вчера? — Стив наклонился ко мне и принюхался.

— Отвали, — я отодвинулся.

— Пил, сука. И выглядишь отвратно.

— Подбодрил, молодец, — похвалил я босса. — Начальник от бога.

— Вот, возьми — Стив сунул мне планшет.

Еще раз вкратце пробежались по основным моментам. Стив передал мне записывающую аппаратуру. На случай обыска я спрятал всё в углубление под стелькой ботинка. Мы останавливаемся, я пересаживаюсь в наше такси, которое повезёт меня в порт. Стив желает мне удачи. Нервничает.

В порту меня уже поджидает леди Элеонор. На ней белые брюки, мягкие кожаные туфли и простая рубашка. Даже в этой свободной одежде она выглядит элегантно. И как она клюнула на такого заморыша, как я?

— Лейси! — она машет мне рукой.

Подхожу ближе и улыбаюсь. Элеонор оглядывается по сторонам, притягивает меня к себе за плечи и довольно долго целует. Кое-как отвечаю. Сегодня я довольно тормознутый в этом плане.

— Соскучилась по тебе. Ммм, никогда бы не подумала… Эй, что-то не так? — она отстранила меня от себя и внимательно оглядела.

— Да нет, всё в порядке, — я вымученно улыбнулся. — Просто не выспался.

— Ну да, рановато! Ничего. Выспишься в каюте.

— А ты?

— А у меня с самого утра полно работы, к сожалению, — мадам потрепала меня по щеке. — Так жаль. Хотела побыть с тобой.

А я с тобой нет. Действительно, поспать бы немного. Но я уже на работе. С нежностью, какую только способен изобразить на своём помятом лице, шепчу:

— Я буду тебя ждать.

Она опять целует меня, и в этот раз я отвечаю с большей страстью. Мы поднимаемся на борт.

Я никогда не был на таком огромном лайнере. По сути, это судно — большой плавучий отель, со всей присущей дорогим отелям роскошью и блеском. Как вам такие габариты: длина — 339 метров, ширина — 56, водоизмещение — 160 000 тонн. 15 пассажирских палуб. Развивает скорость в 21,6 узла. Может разместить до 3,5 тысяч человек. Впечатляющая громадина. И мне надо бы всё здесь изучить.

Я буду жить в одной каюте с Элеонор — уже хорошо. Наша каюта раза в три больше, чем вся моя квартира. Здесь две комнаты, огромная ванная. Естественно, все комнаты с видом на море.

Мы разместились на одиннадцатой палубе. Так называемые деловые партнеры Элеонор на двенадцатой. Я уже успел подслушать, что встречаться они будут в специально снятом конференц-зале на десятой палубе. Мне придется побегать туда-сюда.

Элеонор бросила вещи на кровать, взяла с собой мобильник, сумку и ушла. Перед уходом она дала мне денег и посоветовала погулять по лайнеру: здесь полно магазинов, ресторанов, баров и прочих развлечений. Я сказал ей, что так и сделаю.

Как только за Элеонор захлопнулась дверь, я прошерстил её сумку с вещами. Ничего странного не заметил. Немного деловой одежды, парочка вечерних платьев, туфли и украшения. На всякий случай я проверил все шкафы и тумбочки. Нашёл сейф — открытый и пустой. Видимо, всё важное она будет постоянно носить с собой.

Конечно, в каюте могут быть заранее установлены видеокамеры. Но нет ничего странного в том, что молодой любовник, которого взрослая, богатая женщина подобрала на улице, роется в её вещах. Я вышел осмотреться.

Прошелся по двенадцатой палубе — мимо кают, где должно быть, уже разместились «друзья» мадам Свифт. Поднялся на тринадцатую палубу, спустился до девятой — осмотрел все возможные пути отступления. На девятой — ещё каюты с отдыхающими. На тринадцатой — торговые павильоны вперемешку с барами и кафе. Здесь можно затеряться в толпе, очень удобно.

На этом лайнере есть ещё спортзал, бассейн и теннисный корт. Если мадам не будет посещать данные места, то мне они и подавно не интересны. Тем не менее, и здесь изучаю обстановку. Всегда должно быть наготове алиби: где был, что делал? Я внимателен: запоминаю время работы, расписания, адреса всех мест, которые я мог бы посетить, дожидаясь мадам.

Элеонор звонит на мобильник и предлагает вместе позавтракать. Она называет кафе и объясняет, куда идти. Обещаю скоро быть на месте.

Местечко и вправду милое. Мы сидим недалеко от борта палубы, солёный морской ветер приятно охлаждает кожу. Элеонор заказывает круассаны и черный кофе. Я предпочитаю завтрак поплотнее. Я вообще плохо помню, когда в последний раз ел. Мне приносят яичницу с беконом. Много бекона, много тостов с маслом. Сладкий кофе со сливками. Элеонор наблюдает, с каким аппетитом я ем. Смеётся. Я шучу про мой молодой растущий организм, а она пожирает меня взглядом и просит не расти слишком быстро.

Неприятно. Тем не менее, мне нужно остаться с ней наедине: заглянуть в её органайзер и поставить на одежду жучок. Поэтому я поддерживаю её игривое настроение. Предлагаю вместе прогуляться, но у неё уже с утра много дел. Через полчаса первая встреча с иностранными коллегами. Скорее всего, мадам не будет весь день. Обедать она тоже будет с ними. А к ужину поднимется за мной.

Спрашивает, есть ли у меня приличный костюм. Сказал, что что-нибудь куплю. Элеонор дала ещё денег. Кстати, я не собираюсь их возвращать. Это против правил, мне бы всё сдать под отчёт в организацию, но я здесь жизнью рискую. Узнай мадам, кто я — сбросит за борт, как щенка.

У нас остается пятнадцать минут, и я прошу Элеонор заглянуть в каюту. Она улыбается и говорит, что не готова опаздывать. Я киваю. Пока мы поднимаемся, соображаю, куда приклеить жучок. В конференц-зал я не попаду. По крайней мере, сейчас. Остается подкинуть жучок Элеонор. На подошву туфли, около каблука — слишком заметно. За ворот блузки? Будет поправлять на себе одежду, чтобы освежить тело, обнаружит лишнюю деталь в наряде. Не пойдёт. В сумку? Как вариант. А если она бросит её далеко от говорящих? В телефон не успею. И она может заметить помехи. И вдруг понимаю — в отвороты её брюк! Брюки сделаны из легкой, но плотной материи. Мадам не почувствует, если я засуну жучка в низ брючины.

Я соображаю вовремя — мы заходим в нашу каюту. Теперь мне надо действовать быстро, чтобы Элеонор не успела перехватить инициативу. Усаживаю мадам на кровать и толкаю. Женщина падает на спину и наверняка видит только потолок. Я сажусь на пол, снимаю с ноги мадам туфлю и целую эту же ногу чуть повыше щиколотки, одновременно запихивая жучок в отворот брючины. Элеонор смеётся, хочет встать. Не позволяю. Подтягиваю её на себя, ухватившись под её коленями, чтобы мадам потеряла равновесие, забираюсь на кровать. На какой-то миг наши глаза встречаются. Почему-то я чувствую себя вором, застигнутым на месте преступления. Я боюсь, что мой взгляд выдаст мой страх и быстро и жадно пытаюсь поцеловать Элеонор. Она смеётся и отворачивается. Страсти в этом мало. Неужели мадам не чувствует? Хотя… Наверняка она понимает, что всё игра, но думает, что я делаю это из-за денег.

После непродолжительной возни Элеонор спихивает меня с себя. Раскрасневшаяся, она садится на кровати, приводит одежду в порядок и разворачивается ко мне, улыбаясь:

— Что ты устроил? Я ведь сказала — у нас только пять минут!

Я промолчал, потом додумался до обиженной гримасы.

— Лейси, будь терпеливее! — мадам наклонилась ко мне и несколько раз быстро поцеловала в губы, потом, подумав, легонько куснула в щеку. Я непроизвольно дёрнулся, но постарался как-можно естественнее замаскировать это движение и тоже слегка прикусил кожу на её скуле.

— Эй, а тебе нельзя! — Элеонор отстранилась и ударила меня по щеке. Не то чтобы сильно, но доходчиво. — Вдруг останется след!

— Я понял.

— Вот и хорошо! — она смягчилась. — Мы будем вместе весь вечер и всю ночь. А пока — найди себе занятие!

Весь вечер и всю ночь. Это тебе не час в отеле. Быстрее бы всё закончилось.

Элеонор встала с постели, поправив ворот блузки. Хорошо, что я передумал клеить туда жучок. Мадам подошла к двери, уставившись в свой телефон, и, казалось, забыла о моём существовании. Я дождался, когда за ней захлопнется дверь и упал на кровать, выжатый как лимон.

Мысли о сегодняшней ночи не особо радовали. Я мог бы усыпить Элеонор, подсыпав снотворное в напиток. Но мы здесь только первый день — не хочу рисковать. Она сильно удивится, если проспит всю ночь как сурок, вместо того чтобы резвиться с молоденьким мальчиком.

Итак, я остался один. Достаю беспроводной наушник, вкладываю в ухо. Весь день я буду слушать, что делает и о чём говорит Элеонор. В случае, если по каким-либо причинам я не смогу передать записи, остаётся полагаться только на мою память. Устраиваюсь поудобнее в кресле и готовлюсь к долгому дню.

Их совещание длится уже почти четыре часа. Пару раз заказывали кофе в конференц-зал. Должны же они прерваться на обед? Мне не помешает увидеть их лица. Если получится, сделаю их совместные фото и сразу передам своим. Хранить такое у себя опасно.

Да, идут обедать — в ресторан на тринадцатой палубе. Я уже знаю, где это, и с какой стороны туда подобраться. Если меня заметят, могу сказать, что выбирал костюм на вечер в соседнем бутике. Поэтому надо там засветиться, на случай, если Элеонор захочет проверить.

В магазине присматриваю пару костюмов для себя. Пока не покупаю. Будет повод вернуться. Как бы невзначай захожу в их ресторан, осматриваюсь: Элеонор и четверо мужчин сидят за столиком в углу. Вроде все на месте. Насколько я знаю, их как раз должно быть четверо.

Беру меню, делаю вид, что читаю. Стараясь не привлекать к себе внимания, достаю телефон и делаю пару снимков моей компашки. Чёрт — официант. Улыбаюсь и качаю головой, намекая на то, что мне ничего не нужно. Меня замечает Элеонор. Она что-то говорит четвёрке, встает из-за стола и подходит.

— Лейси! Что ты тут делаешь? Я же просила не беспокоить меня, — она еле сдержалась, чтобы не перейти на крик.

— Случайно увидел тебя и подходить не собирался. Я был здесь неподалёку — в магазине.

— Ты выбрал костюм?

— Нет. Нужна твоя помощь.

— Не сейчас!

— Всего на пару минут! — я взял мадам за руку, вывел из ресторана и затащил в магазин. Продавец заметил меня и приветливо улыбнулся:

— Молодой джентльмен, вы вернулись!

Я кивнул в ответ и показал Элеонор два костюма:

— Какой тебе больше нравится?

— Ого, Лейси! — она быстро оценила мой выбор, проведя двумя пальцами по ткани. — А у тебя хороший вкус! Хочу увидеть тебя в них.

— Увидишь вечером.

— Возьми оба.

— Пожалуй, возьму белый.

— Может, примеришь?

— Хочешь пройти со мной в эту тесную примерочную кабинку и помочь одеться?

Я ещё не отправил и не удалил фотки. Конечно, я не хочу, чтоб Элеонор шла со мной и крутилось около моего телефона, пока я переодеваюсь. Но вслух я добавил:

— Ну давай же!

Она несколько секунд смотрела на меня в упор:

— У меня совсем нет времени. Так жаль.

Продавец, поглядывающий на нас, деликатно отвернулся. Элеонор быстро поцеловала меня в губы.

— Вечером. Всё вечером!

Она ушла, я взял костюм, подошёл к кассе и услышал.

— Ты мог бы вытянуть из неё больше.

— Простите, что? — я поднял глаза, продавец усмехался.

— Из этой барышни, ты мог бы вытянуть больше. Для тебя она бы раскошелилась.

— Осуждаете?

— Я? Изволь. На таких как ты в том числе держится мой бизнес. Наоборот, оцениваю по достоинству твой талант.

— Вы ошиблись.

— Да конечно, ошибся. Наверное, это твоя тётя.

Я поморщился и достал наличные.

Не хочу больше сидеть в номере. Тем более после записи встречи наблюдаемой мной пятёрки нужно ещё передать данные своим. И сделать это до того момента, когда вернётся Элеонор.

Нахожу кофейню на верхней палубе, забиваюсь в угол, заказав себе кофе и пирожных. Сначала скидываю фото. Передача записи разговора Элеонор и компании займёт больше времени. Сижу, затаившись, как мышь с беспроводным наушником в ухе. Время тянется медленно, почему бы не прогуляться?

Я прошёлся по палубе, разглядывая людей. Подошёл к бортику на карме и полной грудью вдохнул свежий морской воздух. Ветер приятно охлаждал голову и тело. Хорошо вот так просто стоять под ветром и солнцем, позволяя своей бледной коже покрываться загаром. В кои-то веки я не с ног до головы одет в женскую одежду. Шея, грудь и руки свободны, на ногах удобные мужские туфли из мягкой кожи — купил на деньги Элеонор. Приятно быть собой.

Мои подопечные вдруг начали разговаривать на повышенных тонах. Я сосредоточился на их беседе. Да, атмосфера заметно накалилась. Элеонор ожесточенно спорила, даже орала. Я попытался представить себе эту картинку и сразу поморщился. Перекошенное злобой лицо немолодой мадам. Хуже некуда.

Суть спора: мадам Свифт предложили участвовать в организации закрытого ночного клуба. Естественно, с оказанием определенных услуг. Забота мадам — доставка живого товара. В этом вопросе мадам спец. Ей просто нужно выбрать из всей перевозимой массы молодых женщин и детей, которые бы понравились клиентам клуба.

Мадам спорит не потому, что хочет отказаться — её не устраивает доля. Предлагают слишком мало. Мне кажется, действительно — мало. Элеонор настаивает на своём проценте, Морено, один из главных мафиози на побережье, на своём. Отвратительно.

Их встреча подходит к концу. Я понимаю, что мне нужно возвращаться в номер. Чёрт, Элеонор звонит — не успею сделать новую передачу данных, это займет некоторое время. Идти в номер на встречу с мадам Свифт с записывающим устройством в кармане тоже не хочу.

Решаю спрятать всё где-нибудь на лайнере. На ум приходит одна идея. Спортзал ещё работает. Покупаю абонемент на четыре посещения и беру ключ от шкафчика. Захожу в раздевалку, оставляю только что приобретённую спортивную форму, а вместе с ней и записывающее устройство с наушником в своём шкафу. Выхожу, так и не позанимавшись. Никому нет до меня дела.

Элеонор уже ждёт меня. Она сидит в кровати и рассматривает купленный мной костюм. На коленях лежит разорванный свёрток. Понимаю, почему ни один из нас не хранит важные вещи в номере.

— Лейси, ну где ты ходишь? Я жду не дождусь, чтобы поужинать вместе.

Я подошёл и присел рядом:

— Ты была с какими-то мужчинами, кто они?

— Ты что ревнуешь?

— Возможно. Что ты сказала им обо мне?

— Что ты мой помощник. Лейси, они взрослые люди, они всё прекрасно понимают.

— Значит, помощник?

— Боже мой, Лейси. Ну а кто? Телохранитель? — мадам засмеялась. А до меня вдруг дошло — охрана! Не может такая женщина, как Элеонор Свифт, быть здесь одна. Где-то поблизости её мордовороты. Тем более она встречается с людьми, которым не доверяет, должна быть начеку. И эта четвёрка — наверняка у каждого из них есть глаза и уши.

То фото в ресторане. Даже если у каждого из этих пятерых по одному охраннику, меня могли заметить сразу пять пар глаз. Неопровержимые доказательства моего шпионажа лежат в хлипком шкафчике в спортзале.

Продолжая смеяться, Элеонор начала стаскивать с себя одежду.

— Что ты делаешь? — не сразу понял я.

— Переодеваюсь к ужину. И тебе пора! — она бросила в меня мой костюм. — Давай, Лейси, шевелись! У меня еще уйма планов на вечер!

Мы медленно прогуливались под руку по шикарной палубе на пятнадцатом этаже. Над нами — открытое небо. Свет звёзд терялся в свете многочисленных огней лайнера. С разных сторон доносилась музыка. Жизнь кипела, алкоголь лился рекой. Мимо проходили то женщины в элегантных платьях, то девушки в бикини. Около открытого бассейна — вечеринка в стиле диско. Элеонор предложила поужинать устрицами и прочей дрянью. Заставила меня выпить вина. Я не стал отказываться. Лихорадочно соображал — где охрана?

Кажется, я начал замечать их — подозрительных мужиков в неловких летних костюмах, не скрывающих грубые мускулы. Все бугаи — как один, с туповато-отсранённым выражением лица и бегающими глазками. Точно — её парни. Или её коллег, что ещё хуже.

Обратно в номер я точно не хочу. Нужно тянуть время. Быть на виду. Пусть как можно больше людей запомнят нас с мадам вместе. Я огляделся. На другом конце палубы какая-то движуха. Предложил посмотреть, что там. Сытая и довольная Элеонор нехотя согласилась.

Это конкурс. Отдыхающим предлагают спеть. Элеонор пытается уйти, но я отказываюсь. Поднимаю руку, и меня выдёргивают на сцену. Я вижу, что Элеонор, не смотря на улыбку, не довольна. Ну и пусть.

Я спел пару песен. Нарочито хорошо — как в последний раз. Может, так оно и есть. Здесь ведут видеосъемку. И туристы снимают меня на телефоны — это очень на руку. Надо засветиться с мадам Свифт.

Закончив петь, я сказал на камеру и в зал, что посвящаю своё сегодняшнее выступление моей красавице-подруге Элеонор. Проследив, что камера смотрит туда же, куда показывает моя рука, я спрыгнул со сцены, подбежал к Элеонор и поцеловал её. Раздались неуверенные аплодисменты.

Элеонор смотрела на меня с изумлением. Кажется, она хотела меня ударить.

— Лейси, немедленно уходим отсюда.

— Почему? Тут здорово. Давай послушаем остальных!

— Ты с ума сошел! Я — деловая женщина. В конце концов, я здесь по работе! Я не могу обжиматься с мальчишкой на камеру!

— Почему не можешь, ты замужем?

— Причём тут это? Я публичная фигура!

— Брось ты, всем плевать! Люди просто отдыхают. Расслабься.

Я говорил это, а моё сердце бешено колотилось. Я заметил мужчину в летней рубашке, подходящего к нам сбоку. Элеонор махнула ему рукой, покачав головой. Он отошёл.

— Лейси, ты поступил очень и очень плохо!

— Я хотел тебя немного развлечь.

— Считай, что развлёк. И разозлил.

Я смотрел ей в глаза. Не знаю, что такого было в моём взгляде. Может, ужас и ненависть выглядят как приступ внезапной страсти?

— И что ты сделаешь, накажешь меня?

Глаза Элеонор загорелись бесовским огнем:

— Накажу.

Глава 10. Начало агонии

Я открыл глаза. Ничего не произошло — меня не сбросили за борт. Я пережил эту ночь. В Элеонор словно бес вселился. Она привязала меня и высекла. Поморщившись, я вытащил из-под спящей женщины свою руку, приподнялся и уставился на белую подушку. Задушить мадам? Как бы то ни было, она слабее меня. Накрыть подушкой. Зажать этот отвратительный рот.

Тошнит даже от мыслей о том, что было. Всю ночь под дверью толкались её амбалы. Я их слышал. Видел их тени. А они слышали нас. И наверняка усмехались.

Сейчас Элеонор крепко спит, размазанная по подушке. Кожа на лице помялась, из полуоткрытых губ вытекает слюна. Она кажется мне уродливой — не смотря на идеально подобранный цвет волос, подтяжку и дорогие зубы. Она и есть урод — она продаёт детей.

Выбравшись из постели, одеваюсь. Смотрю на Элеонор — глаза закрыты, дыхание ровное. Подбираю с пола её брюки, вытаскиваю прослушку и кидаю в цветочный горшок. Стараясь не шуметь, подхожу к окну. Иллюминаторы здесь необычные — почти прямоугольные и очень большие. Они выходят на узкую палубу, опоясывающую лайнер по периметру. Отлично. Поднимаю створку, вдыхаю свежий воздух, оглядываюсь. Мадам не проснулась. Осторожно выскальзываю наружу.

Мне нужно попасть в спортзал: у меня нехорошее предчувствие, а я привык доверять интуиции. Быстро добравшись до места, я забрал из шкафчика передающее устройство, наушники и нырнул в туалет. Заперев кабинку, сел на опущенную крышку унитаза и отдышался. Нужно передать данные. Эта запись посадит сучку Элеонор и её дружков в тюрьму: есть из-за чего рисковать. Тревожно. Пальцы дрожат. Загрузив запись, я наблюдал за медленно ползущим столбиком передачи данных. Десять процентов, двадцать, тридцать… — когда же это закончится?

Наконец-то появилась надпись:"Передача данных завершена успешно". Выдохнув, я поднял крышку и выбросил всю аппаратуру в унитаз. И вдруг меня накрыло сильным приступом рвоты. Выворачивало долго, каждый новый приступ сопровождался воспоминанием о вчерашней ночи. Передо мной стояло искажённое лицо Элеонор. Её тонкие, вытянутые в струнку губы. Если б можно было вместе со вчерашним ужином освободиться от накопившегося за всё это время отвращения и стресса…

Кажется, я в одну секунду ослаб. На ватных ногах поплёлся к душевым. К счастью, кабинки здесь раздельные. Разделся и встал под горячую воду. На моем теле следы вчерашней страсти Элеонор — и водой их не смоешь. Мадам разошлась: остались кровоподтеки. Я опять подумал про подушку в белой, шелковой наволочке. Утром в каюте было тихо. И за дверью тоже. Никто бы не зашёл.

Я не в том состоянии, чтобы ужасаться своим мыслям. Представляя, как Элеонор барахтается под подушкой, пытаясь меня спихнуть, я улыбаюсь. Становится легче.

Мы зайдём в порт сегодня ночью. Нужно продержаться около четырнадцати часов. Нужно где-то спрятаться. Обычно горячая вода меня успокаивает. Это ритуал, чтобы смыть с себя изображаемую личность. И не важно — переодевался я или нет. Почему-то не помогает. Упираюсь обеими руками в стенку — горячая вода бьёт в затылок, стекает между лопаток, согревая спину. Не хватало ещё расплакаться. Долго я буду торчать здесь, жалея себя? Я услышал шум: кто-то зашёл в душевую и запер дверь. Черт, я ведь тут один!

Дверка моей кабинки внезапно открылась, отлетев с такой силой, что вышибло задвижку! Передо мной нарисовался здоровый амбал. А рядом с ним Рой Морено. Тот самый, что спорил с Элеонор о доле в бизнесе.

— Этот пацан? Че-то он какой-то дохлый.

Они рассмеялись. Рой ткнул в меня пальцем:

— Смотри-ка, а эта сучка славно вчера порезвилась! — он повернулся к своему мордовороту. — Значит, она любит помоложе?

— Да, есть у неё такая слабость, — амбал заржал. Морено ударил его по лицу.

— Дебил, чё ржёшь? Почему мы не подсунули ей своего пацана?

— Так босс, команды не было.

— Команды не было! Дебилы! Я б знал! Так! — он развернулся ко мне. — Ты мне всё расскажешь! Или прямо здесь и подохнешь. Понял меня?!

Я кивнул. Морено схватил меня за подбородок и подтянул к себе.

— Эта стерва приказала тебе следить за нами? Мой человек видел, как ты нас фотографируешь.

Ну вот, так и знал, что прокололся со снимком. Значит, заметил Рой. И он подозревает Элеонор. Может, это мне на руку? Пытаюсь выглядеть ещё большим идиотом, чем Морено обо мне думает:

— Синьор, я ничего не знаю. Я плохо вас понимать.

— Так, дурака не валяй мне! — Морено впечатал меня в стенку, и, чуть не поскользнувшись на мокром полу, разозлившись, вдогонку ударил по губам:

— Ты тупой, да? Зачем сделал фото?

— Босс, давайте я? — поспешил на помощь амбал.

— Отвали, идиот! — Морено сообразил, что зашёл в работающую душевую кабинку, и вместо того, чтобы перекрыть воду, сбил лейку. — Зачем. Сделал. Фото?

— Не бейте, я всё скажу! — я прикрыл лицо рукой, изображая страх. Странное чувство: в таких ситуациях мой мозг начинает лихорадочно работать, а чувства вроде как отключаются. Может быть, когда-нибудь это спасет мне жизнь.

— Я думать, мадам шантажировать вас. Может, она бы заплатить мне за этот снимок деньги.

— Тебя кто-то нанял?

— Никто! Никто! — я замахал руками. — Мадам попросить, я сделать. Просто один фото.

— Где она тебя подобрала?

— В ресторане. Мы познакомиться в «У Кейти Дойль». Позвоните, синьор! Я там работать. Проверьте!

— Эй, Шин, проверь.

Амбал кивнул. Морено поморщился, отряхивая подмокшую рубашку.

— Если врешь, выбью из тебя твою сраную душонку, понял?

Я ещё раз кивнул, изображая полное понимание. Рой Морено заметил мою висящую на крючке одежду, похлопал по ней руками и вытащил телефон.

— Ну-ка, Шин, посмотри, что там?

Всё, что нужно удалить, я уже удалил. Ничего кроме номера Элеонор там нет.

— Подозрительно чистая труба, босс.

— Синьор, простите! Мадам совсем недавно подарить мне его. Не уметь пользоваться.

Морено рассмеялся. Разглядывая меня, он бросил телефон на пол и наступил на него каблуком своего итальянского ботинка.

— Не уметь пользоваться! Ну-ну. Эй, Шин, проучи-ка его. Так — на память.

— О’кей, босс.

Амбал со странным именем Шин подошёл и несколько раз с силой ударил меня под рёбра. Я и не знал, что могу ещё больше вжаться в стенку. Скользко. Оказавшись в углу, я, прячась, повернулся боком. И получил по почкам.

— Шин, хватит, убьёшь.

Наверное, Шин глуховат. Только ударив ещё пару раз, он отошёл. Они оба смеялись.

— И чтоб молчал! — Рой закрыл дверь кабинки. — Пошли к этой сучке!

Я лежал на полу, под струёй горячей воды, бившей из валявшейся рядом лейки. Из разбитой губы бежала кровь. Я смотрел, как она смешивается с водой и стекает в водосток. Надо подниматься и сматываться отсюда. Ну, может, через одну минуту. Через две минуты.

Глава 11. Выбор

Внутри все болит, но боль помогает прийти в себя. Сколько я уже здесь валяюсь? Рано или поздно они вернутся. Переговорят с Элеонор и вернутся. Надо делать ноги. Встаю, опираясь на скользкую стенку. Сука, как же больно! Кое-как вытираюсь и одеваюсь. Надо где-то переждать. Их было двое. Это хорошо. Вряд ли Рой оставил Шина у дверей. Стараясь ни с кем не сталкиваться, выбираюсь из душевой спортзала и иду к капитану лайнера.

Естественно, до капитана нужно ещё добраться — попадаю к первому пассажирскому помощнику. Он от моего видка приходит в ужас. Сразу тащит к старшему помощнику. Старпом оказывается бывалым, хватает меня в охапку и ведёт к медикам. Судовой доктор первым делом спрашивает, кто меня так? Отвечаю, что упал. И невооруженным глазом видно, что избили. А это ведь чп. Отошли в сторонку, шепчутся. Слышу обрывки фраз: “привлечь к ответственности…”, “драк вроде не было”, “найти его билет…” Сижу молча. Жду. Старпом подходит ко мне и кладёт руку на плечо:

— Тебе вкололи успокоительное, скоро подействует. Внутренних повреждений нет, — он немного помолчал, взглянув мне в глаза. — Ты здесь в безопасности. Можешь всё нам рассказать.

Я покачал головой. Подошёл доктор, посмотрел на старпома, потом на меня:

— Следы на теле, я знаю, откуда они. Тебе лучше рассказать.

— Нечего рассказывать.

— Как тебя зовут?

Молчу.

— Мы ведь всё равно узнаем!

— У вас на борту больше трёх тысяч человек.

— У тебя есть билет?

— Как бы я сюда попал?

— Покажи.

— Как-то не захватил.

— Тогда назови своё имя. Мы сможем проверить, есть ли ты в списке пассажиров.

— А если не назову?

— Тогда придётся высадить тебя в ближайшем порту.

Я пожал плечами:

— Меня устроит.

Доктор покачал головой:

— Тебя избили. Возможно, из… — он осёкся, взглянув на меня. — Ты несовершеннолетний. Закон на твоей стороне. Кто бы это ни сделал, его или её накажут.

— С жертвами насилия так не разговаривают. Вы, как медицинский работник, должны бы знать, — я поднялся с кушетки. — Если уж здесь присутствуют представители власти, — развернулся к старпому, — я могу попросить, чтоб меня изолировали? До выяснения обстоятельств. На всякий случай.

Сойти бы живым на берег этой ночью. Это единственное, что мне нужно. Помощники переглянулись.

— Ты упираешься, естественно, нам придётся провести расследование. А для тебя обеспечить безопасность. Но я не понимаю, почему ты не хочешь помочь?

Потому что вы спугнёте Элеонор. И всю честную компанию. Потому что она догадается. Найдёт меня раньше и убьёт.

— Потому что я испуган?

Итак, мне оказали первую помощь и закрыли в одной из кают для персонала. Пока всё не так плохо. Надеюсь, они не найдут Элеонор до вечера.

Сижу тише мыши. Из всей моей прослушивающей аппаратуры у меня остался только маленький беспроводной наушник, соединённый с прослушкой в номере. С тем самым жучком, что я оставил в цветочном горшке. Если будут говорить о чём-то важном, придётся запоминать. Запись вести нечем.

Я так и не выяснил самое главное — номер контейнера с людьми. Пусть Элеонор возьмут и будут допрашивать — она может и не сознаться. Корю себя. Очень торопился смыться. Мог бы проверить её телефон.

Думаю, большую часть разговора Роя и мадам Свифт я пропустил, пока общался с врачом и помощниками. Тем не менее, страсти в номере Элеонор не угасли. Морено всё ещё был у неё. И спорили они обо мне.

— Говорю же я тебе, я не спелась с легавыми, хватит пороть чушь!

— Зачем посылаешь свою малолетнюю подстилку шпионить за нами?!

— Мы ходим по кругу! Я его не посылала!

— Тогда где он!?

— Ты, сукин сын, его спугнул!

— Он нас фотографировал!

— О мой бог! И что?

— Ты приказала?

— Нет!

— Делаешь вид, что не понимаешь?

— Морено, куда ты дел моего мальчика? Я, между прочим, много бабла в него вбухала.

— Что ты сделала с тем фото?

— Дебил, убери руки! — я услышал возню. Наверное, в стороны полетела мебель. Элеонор перешла на визг.

— Шаг — и мои ребята разнесут здесь всё! Не подходи, Морено. И мордоворота своего убери!

— Хочешь, чтоб нас вместе повязали?

— Успокойся! Ты сорвёшь нам сделку, — отчётливый стук каблуков. Мадам, видимо, ходит из угла в угол. — Что конкретно сказал Лейси?

— Кто?

— Мальчишка! Что он конкретно сказал?

— Признался, что ты попросила его сделать снимок нашей встречи.

— Быть не может.

— Может. Я его хорошенько прижал, и твой эмигрантишка быстро запел на своём корявом…

— Стой! Эмигрантишка? У Лейси идеальные манеры и речь. Он из хорошей семьи.

Морено рассмеялся. Я живо представил себе, как Элеонор застыла, сжимая виски руками. На пару секунд люди по ту сторону прослушки погрузились в тишину. Я уж решил, что с наушником что-то не в порядке. Но там, видимо, просто разом замолчали.

— Да нет. Он просто не дурак. Он хотел от тебя отделаться.

— Ты о чём, Элеонор?

— Ни о чём. Он просто мальчишка. Я подобрала его в ресторане. Просто хитрый мальчишка…

— Элеонор?

Ничем хорошим для меня их разговор не закончится. Они молчали — Морено и мадам. Воображение рисовало их двоих. В той самой большой каюте. С огромной кроватью, на которой лежат подушки в белых наволочках.

— Морено, помоги его найти. Ты последний его видел. Мы приведём его и всё выясним.

— И почему ты сама не можешь найти свою… — Морено явно пытался подобрать для меня подходящее слово, но так ничего оригинального и не придумал. — Свою игрушку?

— Потому что какой-то умник разбил его телефон! И напугал до чёртиков! Морено, уйди!

Хлопнула дверь. Видимо, Рой Морено её послушался. Мы с Элеонор, разделённые несколькими палубами, сидели в полной тишине. Наконец, она сказала.

— Паскуда! Мелкая паскуда! Какая же я дура!

Спокойно, Лейси. Спокойно. Ты себя ничем не выдал. Мадам просто паникует. Она на всякий случай предпочтёт найти тебя и утопить. Ты всегда это знал, с самого начала.

— Эй, Лари! Крис!

Я подпрыгнул, не сразу сообразив, откуда идёт звук. Элеонор позвала своих мордоворотов.

— Мадам?

— Найти мальчишку, быстро!

— Хорошо, мадам.

— Хоть из под земли достаньте! Из под воды! Все вон!

Она кричала. Отсчёт начался.

Сколько у меня времени? Как быстро они догадаются, где я прячусь? Прислушиваюсь к каждому шороху. До прибытия в порт осталось пять часов. Пару раз приходил первый помощник. Осведомился, как у меня дела. Принёс поесть. Хороший мужик. Я могу быть уверен в тех, что привели меня сюда. А остальная часть команды? Старпом проводит своё расследование. Значит, будут расспросы, которые выведут на мысль, что я прячусь у командования корабля.

Я верю в своё особенное шестое чувство. Оно мне подсказывает — что-то происходит. Шаги за дверью. Слишком осторожные. Ручка двери неуверенно дёргается. Шёпот. Какое счастье, что окна выходят в ещё один служебный коридор. Меня как ветром сдуло. Итак: нашли. Поймают — убьют. Нужно бежать.

Скольжу по стенке коридора, оглядываюсь: могли и засаду устроить. На ходу пытаюсь сообразить, куда бежать. Этим коридором пользуются команда и персонал. Нырнуть на кухню? Или в подсобку. Затаиться. А ещё лучше — найти женскую одежду, перевоплотиться и выйти в порту, сразу как причалим. В образе Лейлы они никогда меня не узнают.

Я услышал шаги. Навстречу кто-то бежал. Спрятаться, но где? Дергаю одну дверь, вторую — закрыто. Я бы мог попробовать открыть, будь у меня время — но его нет.

Случилось худшее — вот они, люди Элеонор. Понимаю по дешёвым костюмам и размерам мышц. И ещё по тупому взгляду — взгляду верных псов. Трое. Разворачиваюсь и бегу назад — там ещё один. Начинаю думать, что четыре — моё несчастливое число.

С тремя точно не справлюсь, с одним — можно попытаться. Не сбавляя скорости, бегу на него. Он готовится ударить. Нырнул под его руку, толкнул в бок, проскочил? Нет.

Чертов ублюдок успевает схватить меня за рубашку. Теряя равновесие, пинаю его под колено. Мы с ним падаем. Он неповоротливый и тяжёлый. Я маленький и ловкий. Изворачиваюсь, бью его ногой в живот. Потом второй раз, не глядя, отползая — в лицо. Троица уже рядом. Вскакиваю и бегу дальше. За мной гонятся. Сердце стучит слишком громко, мешает думать.

Выбегаю на лестницу и врезаюсь в кого-то, комплекцией напоминающего шкаф. Смотрю вверх и еле успеваю закрыть голову: на меня обрушивается мощный удар сомкнутых рук. Падаю вниз. К его ногам. Всё — добегался. И мысль только одна — лишь бы сразу убили. Знаю, что так не будет. Элеонор сказала привести. Чтобы пытать. Ничего не вижу — только их ноги. Подоспела тройка. За ними — четвертый, побитый мною.

— Ловкий ублюдок!

Он сплюнул кровь и зло, с размахом, пнул меня к стенке. В глазах потемнело, я услышал как будто издалека:

— Ты полегче, убьёшь же! Его ещё допрашивать.

Меня приводят в чувства: кто-то бьёт по щекам. Открываю глаза: один из тех, трёх. Лучше б не открывал. В голове и во всём теле свинцовая тяжесть. В правой щеке резкая боль. Думаю, физиономия распухла. К вкусу своей крови во рту уже начинаю привыкать. Надо мной склоняется Элеонор:

— Ничего не хочешь сказать, Лейси?

— Меня будут искать.

— Вряд ли. Мы с тобой никак не связаны. Сбежавший подросток. По стране таких тысячи.

— Нас видели вместе.

— И что с того? Сам же говорил — это просто кучка праздных отдыхающих. Зачем ты сделал фото?

— Из-за этого весь сыр бор? Элеонор, отпусти.

— Дурака не валяй! — она ударила меня по больной щеке. Ерунда, если честно. После пинков её мордоворотов.

— Босс, давайте я? — к нам подошёл амбал, которого я так удачно успел ударить.

— А, Крис, хочешь отомстить за свой попорченный фейс?

Раздались смешки, амбал скривился:

— Ловкий ублюдок, мадам. И держится слишком хорошо для простого мальчишки.

Она несколько секунд смотрела в расквашенное лицо своего подчинённого. Наконец, усмехнувшись, встала:

— Ладно, Крис, он твой. Хочу знать, кто он и откуда.

— Босс, позвать Морено?

— Не надо, сама к нему зайду.

Элеонор вышла. Крис сел передо мной на корточки:

— Ну что, поговорим?

Если моё ощущение времени меня не обманывает, до прибытия в порт осталось часа два. Всё это время меня били. Несколько раз я терял сознание. Каждый раз жалел, что приходил в себя.

Из-за боли я уже не ощущаю себя человеком, у которого есть понятное, осязаемое тело, ограниченное человеческими контурами. Скорее, я масса из костей и мяса, как в рассказе Харлана Эллисона. Но у меня пока хотя бы есть рот, чтобы кричать. В каюту вошла Элеонор, кивнула Крису.

— Ну что, он что-нибудь сказал?

— Нет, ничего полезного.

— Правда? Так может, ты зря испортил мне мальчика? Где я сейчас возьму нового?

— Мадам, он сказал, что хотел выжать из вас побольше денег…

— Это закон жизни, Крис.

— Поэтому он и сделал фото. Думал, так получит больше, мелкий сученыш.

— Ты ему веришь?

— А какая разница?

— Действительно, — она рассмеялась. — Приведи его в чувства.

Всё это время я был в сознании, но не открывал глаза. Крис подошёл и ударил меня по злополучной щеке. Пришлось “очнуться”. Элеонор подошла ко мне и присела рядом, подняв мой подбородок указательным пальцем.

— Значит, ты просто меня использовал?

— А ты меня.

— История про твою маму и её подружку — правда?

— Это важно?

— Нет. Просто интересно. Почему ты прятался?

— Что мне оставалось? Два амбала прижали меня к стенке в душевой.

— Ты сказал им, что это я приказала сделать фото.

— Я сказал им то, что они хотели услышать.

Элеонор встала и отвернулась от меня.

— Крис, даже если он говорит правду, а я думаю, это так, теперь он всё равно ни на что не годен. Избавься от него.

— Мадам, я бы не был так уверен. Для обычного щенка он слишком хорошо держится.

Элеонор подошла к Крису вплотную и заглянула ему в глаза:

— В чём в чём, а в этом ты разбираешься, да? — она похлопала своего мордоворота по груди. — Хорошо. Заставь мальчишку говорить, у нас ещё есть время. И позови Лари.

— Мадам, зачем?

— Ты знаешь, зачем. Вот, держи, — она передала ему свой телефон. У меня дыхание перехватило. Это происходит на самом деле?

— Пусть Лари всё заснимет. Для меня. Понял?

— Сделаем в лучшем виде, мадам.

— Вот и хорошо, — Элеонор жутковато улыбнулась и вышла из каюты. Нужно было что-то делать. Хотя бы сообразить, где я нахожусь?

Это каюта эконом-класса. Где-то на самых нижних палубах. И окно выходит к морю. В моём воспалённом мозгу забрезжила надежда.

Лари оказался угрюмым истуканом, с маленькими, скользкими глазками. Тот самый шкаф, вырубивший меня на лестнице. В прошлый раз мне не пришлось его хорошенько рассмотреть.

Я не знал, что человек может так кричать, что я могу так кричать. И они заклеили мой рот скотчем. Теперь я ещё ближе к упомянутому персонажу — у меня действительно даже нет рта.

Глава 12. Побег. Кто из нас будет жить?

В который раз пожалел, что не умер. Оказался до странности живучим. Они снимали побои на видео. Для этой рехнувшейся суки. Я слышал шум порта и понимал, что мы отходим. Значит, часа три был в отключке. Мой последний шанс. В комнате никого нет. До следующей остановки ещё сутки. Они в любое время могут выкинуть меня за борт. Конечно, подождут, когда лайнер отойдёт подальше от берега. Могу сдохнуть раньше.

Они вышли перекусить. Телефон Элеонор оставили в каюте. Идиоты. Думают, я труп? Пробую пошевелиться — тело пронзает острая боль. Пытаюсь проанализировать своё состояние. Ищу плюсы. Их несколько. У меня целы все кости. Ничего не сломали. Может быть, есть внутренние кровотечения, но не сильные — я же не умер и в сознании. А ещё эти кретины пристегнули меня наручниками.

У меня вывихнуты суставы больших пальцев на обеих руках. Специально для таких случаев. Я смогу выбить пальцы, чтоб запястья выскользнули. Я уже не боюсь никакой боли. Вдыхаю побольше воздуха и… — освобождаю руки. На самом деле, дыхание причиняет большую боль, чем вывихнутые пальцы. Ставлю их на место.

Стараясь не шуметь, поднимаюсь. За дверью слышны голоса. Если кто-то зайдёт, я труп.

Телефон Элеонор. Подарок судьбы. Подхожу и беру его в руки. Он заблокирован, но я знаю пароль. У неё стоит блокировка по отпечатку указательного пальца правой руки. И, конечно же, есть цифровой код. Она воспользовалась им лишь однажды. Машинально, за завтраком. В правой руке она держала чашку кофе, и ей пришлось разблокировать телефон левой. Мы разговаривали. Она даже не заметила. Единственный раз она была неосторожна. Естественно, я запомнил комбинацию цифр.

Элеонор приказала заснять моё избиение. Поехавшая сука. Я чуть не выронил телефон, но быстро взял себя в руки. Свернул видео. Посмотрел на дверь — ничего. Закрыл глаза и простоял так секунды три, пытаясь успокоиться. И, начал искать запись о грузе. Я уже слышал, что контейнер приходит завтра вечером. Есть! Эта сука действительно всё заносит в органайзер. Я запомнил порт, номер рейса, контейнера и время прибытия судна. Забрать телефон или нет? Он, конечно, промокнет. Но наши спецы разберут его, высушат и восстановят все данные. Нет. Лучше оставлю.

Вдруг не выберусь? Можно отправить данные с её же телефона, потом всё подчистить. Попробовал — нет сети. Если Элеонор повяжут в порту, её вещи конфискуют. Может, догадаются проверить телефон. А я ведь могу и утонуть. И унести важную информацию на дно. Запускаю закрытое мной видео и ставлю телефон на блокировку. Проверяю экран на наличие кровавых отпечатков — ничего нет. Кровь на моих пальцах уже высохла. Иду к узкому иллюминатору. Открываю его. Вдруг дверь за моей спиной распахивается.

Время начинает тянуться как в замедленном кино или в вязком кошмарном сне. Я поворачиваю голову и вижу моих мучителей: Криса и Лари. Ужас в моих глазах даже не пришлось подделывать. Ноги стали тяжелыми и непослушными. Сердце застучало в ушах слишком громко. Каждый вдох обжигал лёгкие. Они замерли… и рванули ко мне.

— Лучше подохну!

Это я экспромтом, на ходу. Пусть думают, что решил утопиться. Подтягиваюсь, пропихиваю голову и плечи в иллюминатор, извиваясь, переваливаюсь наружу.

— А ну стой!

Крис успел схватить меня за ногу.

— Стой, сучёныш!

— Отпустите, гады! Лучше в море утоплюсь!

— Твою ж! Лари, помоги!

— Я не пролезу!

Я отбивался, как мог. Крис бы в жизни не пролез в такой узкий лаз. Его рука соскальзывала. А его собственная туша заблокировала ему доступ второй, свободной руки. Пристрелить меня не получалось.

— Крис. Топи его! Всё равно так и хотели сделать!

— Порт недалеко. Если выплывет?

— Дуру не гони. Где выплывет? Тут метров восемьсот. Темно. А на нём живого места нет. Топи! Хозяйка же велела.

Крис чертыхнулся.

— Как ты, сука, освободился?!

— Отпустите, дяденька! Не бейте больше!

Я уже, кажется, не играю. Больше я побоев не перенесу.

— Крис, бросай его! Сейчас мадам зайдёт, объясняй ей потом. А так утопили и всё!

— Утопили без её прямого приказа?

Да сколько же в нём силы? Одной рукой держать меня всё это время!

— Скажем, что сдох. Пришли — а он уже откинулся. Сбросили за борт труп!

Что за упёртый болван!? Я рванул ногу и выскользнул. Не сообразив как-нибудь перегруппироваться. Удар об воду меня оглушил. Хорошо, что невысоко. Сломал бы шею. Мою тушу потянуло вдоль борта.

Кто из нас будет жить?

Вода холодная. И это несмотря на жаркое лето. Так, Лейси, приходи в себя! Может прибить к корме и затянуть под винты. Тем не менее, море на моей стороне. Ни ветра, ни волн. Оттолкнувшись ногами от скользкого бока лайнера, я некоторое время плыву перпендикулярно его движению, только чтоб удалиться от опасности быть подмятым этой махиной. Оказавшись в свободной воде, сориентировавшись, беру курс на манящие огни порта.

Чёрт, далеко. Метров восемьсот? Как восемь раз проплыть стометровую дорожку в бассейне. В обычном состоянии я бы легко это сделал. Но не сейчас. Хотел бы я сказать, что холодная вода бодрит, но она ещё и забивается солью в каждую ссадину на коже. Все мышцы болят. И живот, и спина рассечены до мяса. Шрамы останутся. Кожа горит. Вместо лица, наверное, месиво. Правый глаз затёк. А нужно доплыть. Придумать благородную цель? Люди. В контейнере. Сколько их там? Несколько десятков? Не меньше. Они умрут до того, как их найдут. Задохнутся без воды и воздуха в собственных зловониях. Все: женщины, дети. Мне нужно доплыть.

Благородная цель — это хорошо. Но она не помогает, если сводит мышцы. Дыхание сбивается. Лейси, Лейси, не паникуй! Ты всю жизнь живёшь на побережье. Ты умеешь плавать! Ты доплывёшь.

— Лейла, пожалуйста, помоги мне!

Что я себе представил? Что вообразил? Что она такая сильная? Сильнее меня. Намного сильнее. Она ведь не умрёт здесь? Пожалуйста, она ведь не умрёт?

Я вижу Лейлу. Её улыбку, её чёрные волосы. Её губы. Близко к моему лицу. Она что-то шепчет мне. Да нет — уже кричит! Но я, почему-то, плохо слышу. Как будто она пытается докричаться до меня сквозь стену воды. Её изображение расплывается, становится нечётким. Я вижу только чёрные волосы, водорослями обвивающиеся вокруг её лица и шеи. И её красный рот. Она всё ещё что-то кричит мне, и я читаю по губам:

— Лейси! Ты тонешь! Лейси! Ты не плывешь! Ты тонешь, слышишь меня! Лейси!

Если я выплыву, буду Лейлой. Навсегда останусь Лейлой. Отличная мысль. Лучшая за день. Её не бьют. Её не посылают на такие задания. Её боготворят. Если выплыву, забуду, кем я был раньше.

Прихожу в себя: надо мною толща воды, везде — сверху и снизу — только чёрная бездна. Вода врывается в лёгкие, вода давит. Я слишком много вытерпела, чтобы так умереть. Лейла не может здесь умереть. Я не могу. Я кое-кому пообещала. Навсегда. Повинуясь природному инстинкту, который подсказывает мне, где жизнь, а где смерть, я выплываю на поверхность.

Воздух обжигает лёгкие. Никогда не думала, что дышать так приятно. Это лучшее, что происходит с нами. Каждый день.

До берега всё ещё довольно далеко, но я вижу огни пирса всё явственнее. Я смогу. Море — мой друг. Оно показало мне, как важна жизнь. Я не тороплюсь. У меня совсем немного сил, и то кажется, я позаимствовала их у жизни под честное слово. С каждым взмахом рук я понимаю, как важно доплыть до берега, дожить до берега. До встречи с любым человеком, который передаст то, что сейчас для меня есть смысл всей этой борьбы с собой, борьбы с болью. И я плыву.

Самый ближний причал ко мне — небольшой, для рыбацких лодок. Так даже лучше. Я подплываю к нему и обнимаю железную сваю. По ней мне точно не забраться, и я ищу глазами в темноте лестницу. Вижу цель, подплываю к ней. Из последних сил приказываю себе не отключаться сейчас, когда я так близка к спасению.

Забираюсь по лестнице и ползу по дощатому настилу причала. Навстречу ко мне кто-то бежит. Мужчина с фонарем. Слава богу, охранник!

— Боже мой, парень, что с тобой случилось?! — он направляет на меня луч света. — Да на тебе же живого места нет!

Он берёт рацию и что-то передаёт на берег.

— Сейчас, парень, сейчас! Потерпи! Скорая уже едет. Все будет хорошо!

— Телефон!

— Что? — он наклоняется ко мне, помогает не упасть, держит за плечи. — Я не расслышал, что?

Губы меня не слушаются, голос дрожит. Отключиться сейчас будет непростительно. Тогда всё зря. Делаю усилие над собой, притягиваю мужчину и шепчу:

— Мне нужен телефон. Это очень срочно. Там люди, в контейнере… Они умрут…

Не совсем понимая, о чём я, он лезет в карман и подаёт мне свой мобильник. Я пытаюсь набрать номер, не выходит. Пальцы не шевелятся. Отдаю телефон ему:

— Набери!

Продиктовала номер. Когда в трубке раздались гудки, мужчина приставил её к моим губам.

— Алло. Стив? Это Лейла. Пирс V, номер рейса 784, контейнер 65RHG78, время — 09:40 pm.

— Принято! Лейси, где ты? Что с тобой? Ты не выходил на…

— Лейси мертв.

Я отключила вызов и погрузилась во тьму.

Глава 13. Алекс. Расследование

Я не видел Лейлу три месяца. Ничего не слышал о ней. И ничего о ней не знаю. Её имя и фамилия — не настоящие. Кто она, чем она занимается, почему пропала — всё загадка. За квартиру уплачено за полгода вперед. Деньги вносила сама Лейла. Договор тоже подписывала сама. Никаких следов. За эти три месяца никто не приходил.

Лейла — невидимка. Ни с кем не общалась, платила наличными. Её номер телефона, тот самый, с которого она отправила мне сообщение на автоответчик — недоступен. Я проверил — телефон зарегистрирован на умершего человека. Что само по себе странно.

Я вскрыл и проверил её квартиру. Ничего особенного. Разве что — идеальный порядок. Создавалось ощущение, что они с братом жили вместе — из-за мужской и женской одежды. Хотя, пожалуй, женской одежды больше. С другой стороны — только одна зубная щётка. Один бритвенный станок. Почему-то мужской. Что там нужно брить в шестнадцать лет? Но это не самая необычная находка. На столе — на подставке в виде головы манекена, стоял парик. Длинные, чёрные волосы. Её волосы. Вот это меня по-настоящему удивило. Впечатляющая шевелюра Лейлы — подделка?

Я почти полностью забросил работу в агентстве. Всё свободное время искал Лейлу. Прошёлся по тематическим кафе и магазинам с готической атрибутикой. Не то чтобы я думал, что Лейла серьезно этим увлекается. Но ведь берёт она где-то одежду и украшения?

У меня остались фотографии Лейлы. Стэнли успел сделать их после концерта. Всё, что я узнал от продавцов — побрякушки и шмотки Лейлы сделаны на заказ. Все вещи дорогие и редкие. Кто-то серьёзно занимался её имиджем. Не уверен, что мне это как-то поможет.

Выйдя из очередного магазина, я решил заехать в кафе. Ничего с утра не ел. Сетевых закусочных поблизости не было, так что мне приглянулся один бар на углу — настоящее спасение для уставшего меня. Жаль, что день в разгаре. Не отказался бы от стаканчика холодного пивка. Я зашел внутрь и попросил себе кофе со льдом.

И вдруг случилось нечто странное. Я услышал её. Её голос. Обернулся: парни за столиком и официантка. Но это точно голос Лейлы. Прислушался. Это запись! Откуда? Начал искать источник звука. Два парня за столиком у окна пялились в телефон и что-то обсуждали. Лейлу? В мгновение ока я оказался рядом с ними и отобрал смартфон, уставившись на экран.

— Эй, мужик, ты чё?

Один из парней встал и попробовал вернуть свой телефон, но я от него отмахнулся.

Несколько секунд потребовалось, чтобы понять. Я слышал голос Лейлы, но видел кого-то другого. Парня в белом костюме. Да, голос был немного не таким. Более сильным. Мужским — насколько можно судить, слушая запись.

— Мужик, ты харе! Ты…

— Это что? Откуда? — я повернулся к хозяину телефона, перебив его. — Что за запись?

— Эй чувак, телефон верни!

— Отвечай на вопрос! — я как-то непроизвольно рявкнул. До парней, видимо, дошло, что им и вдвоём со мной не справиться.

— Ну это… А чё такое-то?

Я решил немного приврать:

— Парень на видео в розыске! Говори, что знаешь!

— А ты коп?

— А ты глухой?

— Чувак, да не знаю я этого парня. Это любительская съёмка. По сети гуляет. Кто-то залил. Мне знакомый прислал. Ты чё, новости не смотришь?

— Новости? — я отвлёкся на запись. Парень в белом спрыгнул в зал и подошёл к какой-то женщине. Здесь, снимающий видимо решил приблизить кадр, сильно потеряв в качестве. Но я опознал в сиганувшем со сцены парне Лейси. Не отрываясь от экрана, я спросил ещё раз:

— Ну что там, какие новости?

— Ты эту тётку не узнаёшь?

Я присмотрелся. Твою ж мать! Это Элеонор Свифт. Самый громкий арест последних месяцев. Многие выслужились. В контейнере, принадлежавшем её конторе, нашли порядка… херову тучу беженцев. Посмотрел на хозяина телефона:

— А ты, стало быть, новостями интересуешься?

— Да об этом весь город говорит! Ты чё!

Да, я как-то выпал из этого мира. Помимо поисков Лейлы меня мало что интересовало. И вдруг, спустя три месяца, такая удача. На видео — Лейси. И он был с Элеонор Свифт. А потом Лейла пропала. Про брата я тоже думал. Я его и раньше не видел. Но… возможно, пропали оба. Одновременно.

— Кто тебе это прислал?

— Я же говорю: по сети гуляет…

— Нет. Ты сказал: тебе прислал знакомый.

— Ну… — парень замялся, за него ответил его товарищ.

— Один тип, Генри Миллс, прислал.

— С чего это?

— Ну просто… Ну он был там… На лайнере.

— Адрес и телефон, быстро!

Парни недоверчиво на меня посмотрели.

— А с какого… У нас не будет проблем?

Мы стояли посреди кафе. Я оглядел своих случайных знакомых. Выглядят как добропорядочные граждане.

— От этого зависит жизнь двух детей, — сам не знаю, какой внезапный порыв заставил меня сказать так. Парни понимающе кивнули. Я получил адрес, поблагодарил их и выбежал в дверь.

Брат Лейлы. Не встреть я его тогда у квартиры и не проверь документы, я бы и не знал о его существовании. И вдруг сейчас это видео.

Я сел в машину, открыл ссылку на своём телефоне и ещё раз внимательно пересмотрел запись. Да, это точно Лейси. Его голос, движения, манера вести себя на сцене — всё знакомое. Если бы я своими глазами не видел, что это Лейси, я бы решил, что это Лейла, переодетая в мужскую одежду. Пусть с её параметрами это и маловероятно. Посмотрел комментарии под видео. Подумал — куда катится мир? Поехал к свидетелю произошедшей сцены.

Хороший, благоустроенный район. Не то что мой. Дверь мне открыла девушка в коротком халатике и в тапочках с нашитой на носках кошачьей мордой. Девчуля жевала жвачку. Взглянув на меня оценивающе, она погоняла комочек жевательной резинки во рту, надула пузырь, дождалась, когда он лопнет, слизнула его с губ и только потом спросила:

— Вы к кому?

Мне захотелось провести такую же какую-нибудь бессмысленную церемонию, но я спешил:

— Мне нужен Генри.

— Ааааа, — девушка кивнула, скорчив расстроенную мордашку. — Жаль! Я надеялась, вы ко мне. Генри! Тебя спрашивают! — крикнув это куда-то в глубину квартиры, девица удалилась шаркающим шагом, улыбнувшись мне на прощанье. Я проводил её удивлённым взглядом.

— Ну кто там ещё? Сейчас! — из комнаты ещё более вальяжно, чем девица, появился Генри. Он вышел в длинных шортах и домашних плюшевых тапочках. Ну и компашка! Я показал своё удостоверение детектива и вкратце обрисовал суть вопроса. Парень кивнул.

— Что вы хотите знать?

— Ты там был?

— Да.

— Этот момент, на видео…

— Парень классно поет. Ну прям реально классно. Мы даже подумали, что это приглашенный актер.

— В смысле?

— Там конкурс был…

— Дальше.

— Всё как на записи. Он спел, потом сказал, что посвящает выступление вот этой дамочке… — Генри почесал свою лохматую шевелюру.

— Ты знал, что это Элеонор Свифт?

— Тогда не знал. Теперь знаю. Этот арест сейчас по всем каналам…

— Они были вместе?

— Парень и эта тётка? Да, — Генри кивнул. — Слушайте, а вы не знаете, почему эту запись не крутят по ящику?

— Её же взяли. Элеонор Свифт.

— Ну да. А парень — кто он? Вы его ищете?

Собственно, а зачем я здесь? Я же уже объяснял.

— Значит, они были вместе? Ты видел, как они вместе пришли?

Генри задумался.

— Да нет. Там народу, сами понимаете. Я знаю, что они вместе ушли. На них все пялились.

— А её ты там видел? — я вытащил фотографию Лейлы. Генри присвистнул.

— Ого!

— Что?

— А? Ничего. Красивая… — он несколько секунд пялился на фото. Мне пришлось окликнуть парня и переспросить.

— Так ты её видел?

— Нет. Чува-а-к, — Генри поднял глаза и ухмыльнулся. — Её я бы запомнил. Её не было.

Вернувшись в офис, я прошерстил всё, что можно было узнать про арест Элеонор Свифт. Она получила десять лет за торговлю живым товаром. Без права выйти под залог. Взята с поличным у контейнера с нелегально привезёнными людьми. Были доказательства её связи с преступными группировками со всего побережья. С помощью полученных в ходе расследования материалов раскрыто множество дел. И такая женщина была с Лейси?

Я давно подозревал Лейлу в работе на одну организацию. Так почему бы не они оба? Вполне вероятно, что брат и сестра в одной лодке. Есть в городе такая контора — с дурной славой. Кому именно подчиняется напрямую — неизвестно. Своего рода коммерческая структура в рядах правоохранителей. Третья сторона, услуги которой очень востребованы из-за своей специфичности. Никогда лично с ними не сталкивался. Не приходилось. И информации о них никакой, только слухи. И слухи эти мне не нравятся.

Это бы всё объяснило. Три месяца назад Лейси был с Элеонор Свифт — и её арестовали. В то же время пропала Лейла. Все эти поздние возвращения домой. Скрытность. Навыки ведения боя. Безупречная внешность. Пазл складывается, или всё это притянуто за уши? Если я прав, я могу больше никогда не увидеть Лейлу.

Глава 14. Новая жизнь

Сто сорок три шва. Именно столько мне наложили после моего удачного заплыва. Я три дня была в отключке. Потом ещё три месяца отлёживалась в больнице. Врачи сказали, я чудом выжила. По всем показаниям должна была умереть. Но моя природа оказалась не такой нежной, как они думали. Я жива.

Пока обосновалась в конторе. Меня круглосуточно наблюдает наш психолог. Я устала повторять, что со мной всё в порядке. Быстрее бы уже выйти на работу. Сто раз говорила Стиву, что мне надоело сидеть без дела. Но он только отмахивается. Дескать, мне нужно набираться сил. Элеонор Свифт в тюрьме, как и Рой Морено. Остальные три человека теперь под следствием.

Я героиня. Мне воздают почести. И почему-то боятся смотреть в глаза. Уже устала от этого. Коллеги пытаются сделать мне приятное. Наш дизайнер завалил новыми шмотками. Зачем-то прислал целую коробку мужских вещей — дизайнерские туфли, костюмы, шёлковые рубашки. Странно, зачем мне всё это? Отослала обратно.

Стив бегает вокруг меня на задних лапках. Ещё бы! Помимо того, что я спасла людей, мой геройский поступок принёс кучу бабла — отделу в разы увеличили финансирование! Меня всё это забавляет.

— Эй, Стив! — стуча каблуками, догоняю своего босса. — Привет!

— Лей-ла! Хорошо выглядишь! — он каждый раз запинается, произнося моё имя.

— Спасибо! Это моя работа! — подмигиваю. Стив дёргается. Нервный он какой-то в последнее время.

— Сти-и-ив, я хочу выйти в город! Сколько можно держать меня взаперти? — я хватаю его за руку. Он осторожно отстраняет меня, отцепляя пальцы от рукава своей рубашки.

— Лейла, ты ещё не окрепла…

— Уверен? — схватила за руку ещё раз, вывернув начальнику кисть. — Мне нужна работа, Стив.

Он высвободился, оттолкнул меня и выругался:

— Лейла. Мне нужно поговорить с Лейси.

Я насупилась.

— Давай не будем.

— Лейла. Ты знаешь, что не получила допуск.

— Они идиоты.

— Не хочешь говорить со мной, поговори со своим врачом.

— Он тоже идиот.

— А я кто, Лейла? — Стив остановился, откинув прядь светлых волос со лба. — Я тоже идиот, Лейла?

— Ты босс.

— Я не могу прятать тебя вечно.

Проигнорировав его, я пошла вперёд. Он меня догнал.

— Пожалуйста, Лейси…

— Лейси умер. Ты знаешь.

— Я… ты… существуешь как проект, а не как человек. Я не могу.

— Эй! Эй-эй! Я обеспечила тебя финансированием на полгода вперёд. Ты мне должен.

— Я бы рад…

— Ты. Мне. Должен. — несколько секунд смотрела на него в упор. — Стив, они от меня не откажутся. Тебе не стоит так бояться.

— Ты свих… чёрт!

— Свихнулась? Я в порядке. Не можешь дать работу, отпусти погулять.

Он не знал, что ответить. Я хорошо изучила своего босса. Стив — мягкий. Может, он и хороший руководитель. Но он вряд ли поднимется намного выше своего сегодняшнего места. Он покладист и изворотлив с верхами, и умеет находить общий язык и быть в меру жестким с нами, своими подопечными. Но он податлив. Я его уломаю.

— Стив, я всего-то хочу выпить чашечку кофе, немного прогуляться. Если хочешь, можешь составить мне компанию.

— Лейла…

— Не можешь дать работу, так хотя бы не держи взаперти.

Он помедлил, но всё же нехотя согласился.

— Ну хорошо.

Есть одна кофейня. Там подают вкусный кофе и пирожные с взбитым кремом, а мне точно не хватает сахара. Надо ли упоминать, что кафе — тематическое. Стив явно чувствовал себя некомфортно в окружении девушек, одетых точно так же, как я. Не знаю, может, мне показалось, но одна из официанток не спускала с меня глаз. Когда мы вышли, Стив подтянул меня к себе за локоть:

— Лейла, ты и женщин очаровываешь одним взглядом. Не задумывалась, почему?

Значит, он тоже заметил. Она на меня пялилась. Странно.

— Стив, не завидуй. Это природное обаяние. Оно либо есть, либо нет, — я убрала его руку. — Кому-то просто не дано!

Я как бы случайно обернулась и посмотрела сквозь прозрачную витрину кафе: девушка в чёрном кружевном платье и туфлях с острыми носами, та самая, которая пялилась на меня, откинув чёрную прядку волос со лба, вытащила из кармана белого фартука визитку и набрала чей-то номер. Подозрительно. Может, она решила заказать себе такую же причёску, как у меня? Как знать.

Глава 15. Зацепка. Есть только ты. Правда

Звонок застал меня у клиента. Звонила какая-то Моника.

— Моника, магазин «Вампир»? — да, припоминаю что-то такое. Я познакомился с ней, когда расспрашивал про наряды Лейлы. — Привет, Моника. «Вампир» — это магазин со странными шмот…

— Да, магазин одежды. Это насчёт девушки, которую вы искали. У неё очень примечательная внешность.

Я напрягся, перехватив трубку.

— Ты её видела?

— Я подрабатываю в одном кафе. Знаете, мейд-кафе на углу тридцать пятой и тридцать восьмой?

Мейд-кафе? В голове закрутились странные картинки. Это там, где горничные? Я и такие вещи не смешиваются, как вода и масло. А Лейла бы вписалась…

— Она только что вышла с каким-то мужчиной… Может, успеете перехватить?

Не верю в свою удачу. Неужели эта Моника и впрямь видела Лейлу? Я сорвался с места, не попрощавшись с хозяйкой ограбленной комиссионки.

Есть только ты

Это была она. Она шла по улице, со стаканом кофе в руке. Рядом с каким-то мужиком. Они разговаривали. Я остановился на перекрёстке, перпендикулярно их движению и смотрел, как они приближаются. В горле пересохло. Лейла. Живая. Настоящая. Она смеялась.

Может быть, просто уехать? У неё всё хорошо. Она в городе. Мы просто соседи. Я удивился приступу совсем не свойственной мне робости. Мы соседи. И подойти к пропавшей на три месяца соседке — очень правильный и логичный поступок.

— Лейла! Привет! — я открыл дверь и высунулся из машины. Они подошли почти вплотную. На секунду Лейла остановилась, уставившись на меня. В её широко раскрытых глазах промелькнула какая-то шальная мысль.

— Алекс!

Она резко развернулась, толкнула стоящего рядом мужика от себя и прыгнула в мою машину.

— Дави на газ, Алекс! Давай же!

Я, наверное, идиот. Я послушался. Мы рванули с места. В зеркало заднего вида я видел, как бывший с ней мужик подскочил и потянулся рукой за полу пиджака. Он будет стрелять?! Сориентировавшись, я вильнул в переулок, уводя нас с прямой линии. Лейла хохотала.

Какое-то время мы не разговаривали. Успокоившись, Лейла вытерла выступившие от истеричного смеха слёзы и посмотрела на меня:

— А-а-лекс! Рада тебя видеть!

— Скажешь, что сейчас происходит? — я даже не знал, куда еду. Старался следить за дорогой, но мысли были далеко.

— Вот же! Сбежала! — она хлопнула себя ладонями по коленям. Как-то наигранно. Не замечал раньше за ней. Лейла вытащила телефон и начала кому-то звонить.

— Стив. Ты ещё там? Или уже организуешь план перехват?… Почему не смешно?… Да это Алекс!… Ну мой сосед. Ты всё про него знаешь. Если не знаешь, посмотри папку у меня в ноуте.

При этих словах я поморщился и резко крутанул руль, приметив узкий переулок. Лейла продолжала разговаривать по телефону.

— Стив. Он ничего мне не сделает… Ой, да брось ты! Мы поедем домой. Не надо меня искать. Я не собираюсь скрываться! Я поеду к себе!

Я припарковался и молча ждал, когда Лейла закончит разговор.

— Не надо за мной приезжать! Я немного отдохну и сама вернусь. Договорились? Всё, пока! — она бросила трубку и рассмеялась.

— Сво-бо-да!!! Как же здорово! — Лейла повернулась ко мне. Мне показалось, что её радость — искренняя. Ну что бы ни было: девушка нашлась. Лейла потянулась ко мне, приобняла, чмокнув воздух рядом с моей щекой. Меня чуть не сшибло удушающей волной её сладких духов. Осторожно отстранив её, я открыл окно, впустив в салон свежий воздух мегаполиса.

— Куда ты пропала, Лейла?

— А! Это неважно!

— Неважно? Я тебя искал.

— Искал? Правда? Как мило.

— Мило? Лейла, ты что, под колёсами? — не особо церемонясь, я крутанул её симпатичную мордашку к свету, рассматривая зрачки.

— Я только сказала: мило, что ты меня искал, — она отмахнулась. — Стараюсь не принимать. Пичкают. Но… они идиоты.

Она явно не в себе. Я вздохнул:

— Ни черта это не мило. Я не знал, жива ли ты. Где твой брат?

Лейла стушевалась.

— Давай не будем. Поехали домой.

— Значит, хочешь домой. Кто с тобой был?

— Мой босс. Стив.

— Просто Стив?

— Да. Просто Стив. Больше тебе знать не надо.

— Так может, выйдешь из машины?

— Алекс. Это сложно.

— Дуру из себя не строй.

Она усмехнулась. Кажется, я почувствовал возвращение прежней Лейлы. Но это быстро прошло.

— Увези меня домой.

Она хочет домой? Ну хорошо. Ни черта не понятно. Но… Как-нибудь разберемся. Домой так домой. Я завёл машину.

Мы взяли китайской еды и пару упаковок пива. Лейла, не задумываясь, зашла в мою квартиру.

— Не хочешь заглянуть к себе?

— Нет, — девушка, на ходу снимая и бросая на пол кружевную куртку и остроносые сапоги, залезла с ногами на диван.

— Чувствуй себя как дома, — вздохнул я, собирая её вещи и пристраивая их у входа. Лейла нашла пульт от телека и начала щёлкать по каналам.

— О, Алекс! Смотри, наши играют! Будем смотреть футбол!

Я бросил быстрый взгляд на экран:

— Лейла, это повтор игры двухмесячной давности, наши… — я осёкся. — Да, давай посмотрим.

Она благодарно кивнула. Конечно, Лейла эту игру не видела. И я всё ещё не знаю, что случилось.

Мы поужинали. Обсудили позорный матч. Лейла покостерила мэра. Возможно, она знает больше, чем я, ибо связи я не уловил. Допив своё пиво, девушка зевнула.

— Алекс, я могу остаться у тебя?

— Можешь, сейчас принесу плед, — я поднялся и собрал пустые бутылки.

— А можно я буду спать в спальне?

— Нет, нельзя.

— Нет, ты не понял. Я в спальне, а ты на диване.

— Ещё хуже. Нельзя. Подай тарелку.

Лейла послушалась. Передала мне тарелку и вздохнула:

— Нет так нет. Стоило попытаться. Спокойной ночи! — и она упала на диван. — Давай тащи плед!

— А тебе… не надо в душ или… не знаю.

— Зачем?

В прошлый раз, после попойки, конечно, Лейла осталась спать как есть, на диване. Но сейчас? Ладно, я не эксперт, но женщины разве не снимают на ночь макияж? Я посмотрел на её густые, чёрные волосы и вспомнил про парик. Хотел было спросить, но передумал. И под слоем косметики видно, что Лейла сильно сдала. С ней что-то произошло.

— Дело твоё. Ты знаешь, где ванная. Можешь взять мои вещи или сгонять к себе.

— Ничё не надо, — она зевнула и устроила ноги под подушкой. — Спокойной ночи, Алекс.

Я достал плед и подошёл к дивану.

— Эй, я хотел поговорить.

— Давай потом.

— Где твой брат?

— Брат? — девушка сонно потянулась. — Какой брат?

— Лейла, где Лейси? Я знаю, что он был на лайнере с Элеонор Свифт. Лейла, они были вместе. Уверен, ты знаешь. Её арестовали.

— Я… я не…

— Я знаю, кто ты.

— Что? — она замерла.

— Лейла Джонсон. Я знаю, кто ты и на кого работаешь.

Девушка посмотрела на меня с тревогой.

— И?

— Что и? Ты в этом участвовала?

— Это я засадила эту суку в тюрьму.

— Расскажешь?

— Нет.

Я сел рядом, отодвинув Лейлу к диванной спинке.

— Где Лейси? С ним всё в порядке?

— Он ут… он… — Лейла вдруг начала задыхаться, и, хватая ртом воздух, дёрнула шейный платок на горле. — Он ут…

— Эй! Ну-ка стой! Эй! — я подсел ближе. Девушка задышала прерывисто и часто, прижав руки к груди.

— Боль… больно.

— Что за фокусы?

— Я… мне… — её глаза расширились. Она задыхалась и вдруг начала оседать вниз.

— Э-э… тихо-тихо-тихо, — я её поймал и усадил на диван. Кажется, Лейла меня не видела или не осознавала, что я здесь. Похлопал по щекам — не помогло. Она продолжала дышать часто и неглубоко. Наверное, это гипервентиляция. И что-то ещё. Что-то, что унесло Лейлу из этой комнаты.

— Ты меня слышишь?

Она покачала головой и прошептала:

— Больно, жжёт.

Её руки дрожали. Я проверил пульс — бешеный.

— Успокойся. Тебе нечего бояться. Здесь безопасно. Сделай глубокий вдох. Нет. Лейла — глубокий, спокойный вдох. Тише-тише. Теперь выдох — медленно.

Знаю ли я, что делаю? Пожалуй, да. У девушки приступ панической атаки. И я учу Лейлу дышать. Главное — самому оставаться спокойным. Вскоре ей стало лучше.

— Теперь всё хорошо? — спросил я, вглядываясь в отрешённое лицо.

— Да, — Лейла едва кивнула.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Да. Мне нужно. Мне очень нужно отдохнуть.

Догадка

Она заснула, а я ещё долго не мог прийти в себя. Что-то меня беспокоило. Что-то? Да меня всё беспокоило! Что случилось с Лейлой? Почему она не может говорить о брате? Взглянул на спящую девушку. А ведь они с Лейси так похожи. Одно лицо. И телосложение, пожалуй, тоже. И, наверное, рост. Странно. Обычно пацаны крупнее, даже если дети — близнецы. Я напряг память.

Не существует в природе однояйцевых разнополых близнецов. У таких детей обычно практически идентичный набор хромосом, а значит, не может быть один мальчиком, вторая — девочкой. Есть исключения. Когда зарождаются два близнеца мужского пола, и один из них, по непонятным причинам, теряет Y хромосому. Явление очень редкое. Может, Лейла — как раз такой редкий случай, девочка, которая должна быть мальчиком?

Лейла должна бы быть мальчиком… Я усмехнулся. Вот эта холёная, раскрашенная девица? Природа не поскупилась, создавая её. Красивая получилась барышня. Только беспокойная. Ладно, не хочет рассказывать, придётся выяснять самому.

Сумки при ней не было. Телефон она убирала в карман куртки. Хорошо. Найдя её сотовый, я подошёл к Лейле и осторожно растормошил спящую.

— Я не могу найти свой телефон. Ты не могла бы мне позвонить?

— Ну капец… — сонно пробормотала она. Я подсунул Лейле её трубку.

— На, звони! — она разблокировалаа телефон и вернула его мне, сразу же отвернувшись обратно к диванной спинке. Я открыл список вызовов. Вот он — Стив. Взглянул на Лейлу — девушка спала. Бесшумно одевшись, я вышел из квартиры и позвонил.

Правда

— С ней всё в порядке?

— В порядке. Спит.

— Её нужно вернуть.

Мы встретились в одной круглосуточной забегаловке. Народу почти не было. Сонная официантка налила нам холодный кофе и удалилась, вытирая сальные пальцы о фартук.

— Вернуть, говоришь? Она хочет побыть дома.

Стив фыркнул. Помолчал, изучая меня. Его пальцы отбивали барабанную дробь по хлипкой столешнице.

— Ты знаешь, кто я?

— Догадываюсь.

— И?

— А мне что? До меня тебе дела нет. А мне нет дела до того, кто такая Лейла.

— Так не бывает.

— Она просто моя соседка.

Стив нервничал, и я не понимал, почему?

— У тебя с ней проблемы?

— Это у тебя скоро будут проблемы.

Мы так ни до чего не договоримся. Я подался вперёд.

— Стив. Где пацан?

— Какой пацан?

— Её брат. Где он?

— Брат? — босс Лейлы на секунду замешкался. — У Лейлы нет брата.

— Я его видел. И видел его документы. Его зовут Лейси. И лучше тебе сказать, где он. У Лейлы из-за него истерика.

— Ты… ты не знаешь? — Стив опешил. Мы смотрели друг на друга, обоюдно считая сидящего напротив идиотом. Я это понял по идиотскому взгляду.

— Нет, серьёзно, ты правда не знаешь? С другой стороны, откуда?

— Слышь, ты б заканчивал… — я начинал злиться.

— Где пацан, говоришь? — Стив расхохотался, упал локтями на стол и придвинулся ближе. — А ты его забрал! Сегодня, днём.

— Я забрал Лейлу.

— Лейла и есть пацан.

Глава 16. Неожиданная ответственность. Новая Лейла

Утренние лучи солнца уверенно скользили по серому асфальту, разгоняя ночной сумрак по укромным углам. Я бросил машину и шёл домой пешком. Ветер охлаждал кожу, принося из переулков запах тухлятины. Скоро этот квартал утонет в обычной суматохе. Но сейчас — ещё слишком рано.

Кое-где открывались торговые палатки. Граждане, вынужденные ездить на работу в другую часть города, спешили к метро. Кто-то ещё досыпал последние, сладкие минуты в своих постелях. Кто-то возвращался домой с ночной смены. И, наверняка, многих ждали дома их родные и близкие люди. Или не совсем родные и не совсем близкие. Может быть: лишь случайные знакомые или соседи. А меня дома ждала внезапная ответственность — в виде странного подростка, одетого, как девка.

Я шёл по своей улице, вниз, на юг. И прокручивал в голове только что состоявшийся разговор со Стивом. С её… с его боссом.

— Лейла и есть пацан.

— Что?

— Что слышал.

— Я не понимаю.

Стив усмехнулся и откинулся назад, на спинку узкого диванчика из дешёвого кожзама.

— Я и не надеялся.

— Что значит: Лейла — пацан?

— Значит, не девушка. Что теперь, отдашь обратно?

— Давай ещё раз. Лейла и Лейси не близнецы?

Стив опять рассмеялся:

— Неожиданно придумал. Хотя логично. Значит, видел его в обеих ипостасях? Нет никакой Лейлы.

Вид у меня, видимо, был ошарашенный. Стив продолжил.

— Салливан и Джонсон — один и тот же человек. Лейлы нет. Она — персонаж, образ, который Лейси использует для работы.

— Чертовски реальный образ, мать вашу!

— Что ты о нас знаешь?

— Вы, сукины дети, используете малолеток.

Босс Лейлы помолчал. Спасибо, что прекратил барабанить по столу. Меня начинала бесить его нервозность.

— Да, мы такие.

Я тоже помолчал. Новость нужно переварить. Я всё ещё не верил. Стив потёр виски и тяжело вздохнул:

— Ну мы всё выяснили. Поехали, я её заберу.

— Её?

— Привычка, — он усмехнулся.

— Значит, парень…

— Думаешь, я так шучу?

— Какого… — к нам подошла официантка, и я остановился на полуслове. Стив попросил счёт. Я попробовал успокоиться: собеседник меня раздражал. Только от нас отошли, я продолжил. — Почему пацан вообще играет женщину?

— Не лезь в то, чего не понимаешь.

— Я понимаю, что это ненормально. Даже для вас. Это в принципе ненормально.

— Сейчас такое время, что всем плевать. А если по делу… Как думаешь, легко обучить подростка? Хоть представляешь, сколько у этих детей проблем? Ты же общался с Лейси? Там целый букет подростковых загонов.

— Чё-то я не вижу связи, — начал я. — И я не знаю Лейси.

Я думал, что знаю Лейлу. Идиот.

— Значит, у вас принято выряжать мальчишек в бабские шмотки?

— Так, разговор не клеится… — Стив начал подниматься с места. Я его остановил. Босс Лейлы сел, я помедлил несколько секунд, прежде чем продолжить:

— Тебе ведь что-то нужно от меня. Ты не знаешь, что с ней… с ним, делать?

— Иначе бы я не сидел здесь, — Стив опять вздохнул. — Лейла — наш лучший дознаватель. Парень хорош в обеих ролях, но в роли девушки бесподобен. Растить такого агента с нуля трудно. Особенно девчонку. Попробуй, найди по всем этим шаражкам, домам-интернатам и больницам способную, красивую, умную девочку, которая не сломается и не сбежит к какому-нибудь папику. Надо сказать, мы вырастили много талантливых аферисток.

— Мне, может, посочувствовать вам?

— Лейла тебе доверяет.

— Что ты от меня хочешь?

— Тебе надо решить. Или отдай её обратно прямо сейчас. Или подержи пока у себя.

— Зачем тебе это?

— Я заплачу. А ты не задавай вопросов.

— Так не пойдёт, — теперь я начал подниматься.

— Стой. Хорошо. Лейси не может пройти психиатрическую экспертизу. Его могут забрать в дурку. И… испортят мне агента.

— Испортят агента? — где-то внутри меня готов был рвануть заряд отменной, чистой ярости, но Стив понял вопрос буквально.

— Да. Заколют нейролептиками. Им ведь плевать, сколько сил и средств в парня вбухано.

— Не улавливаю сути. Почему в психушку?

— Подозревают всё — от шизофрении, диссоциативного расстройства, до…

— Подожди. Он реально считает себя бабой?

— Я думаю, нет. Он нас дурит.

Утро полностью вступило в свои права. Подходя к дому, я вспомнил, с каким лицом Стив говорил мне, что подозревает Лейси в обмане. По его версии, парень лажанулся. Позволил себя схватить. Чуть не умер и справедливо предположил, что с Лейлой такого не случалось. И, скорее всего, не случится.

Тесты, проводимые их психиатрами, показали, что Лейси полностью адекватен. Легко решает предложенные задачи на логику и не страдает от депрессии. Находится в здравом уме и отвечает на вопросы так, как отвечал бы мужчина. Но при этом, когда он называет себя Лейлой Джонсон, он не врёт. Стив считает, что Лейси вполне способен обмануть и врачей, и их детекторы лжи. А я не понимаю, зачем? Он не осознаёт, куда может попасть?

Новая Лейла

Зайдя в квартиру, я первым делом посмотрел на диван. Она ещё спала. Чёрт. Он ещё спал. Да как такое может быть правдой? Подойдя к журнальному столику, я поставил на него пакеты с выпечкой и ещё раз взглянул на Лейлу. Это не девушка. Длинные волосы, длинные ресницы. И всё не настоящее. Ну, по крайней мере, кое-что прояснилось. При всём её великолепии, сногсшибательной красоте и сучности характера, как женщина Лейла меня никогда не привлекала. Я, конечно, думал, что это из-за её мелкого возраста. А она просто ни хрена не женщина. Природу не обманешь.

— Просыпаться будешь?

— Мм? — заворочалась, скидывая подушки на пол. — А, Алекс? — приподнялась, оглядываясь. — Ну да, я же осталась у тебя. Стив звонил?

— Мы с ним виделись.

— Да ну? Он меня заберёт?

— Нет. Оставил мне.

Лейла приподнялась на диване и пододвинула к себе столик, на котором стоял пакет с булочками:

— Неожиданно. Как объяснил?

— Сказал, что ты мне доверяешь.

Она неопределённо покачала головой.

— А тебе это зачем?

— Не знаю. Привык к тебе.

— Что Стив ещё сказал?

— Что тебе грозит психушка, если не перестанешь дурачиться.

— Безосновательное беспокойство.

— Я знаю, что ты переодетый парень. Будешь кофе?

Лейла замерла на несколько секунд, а потом ответила, как ни в чём не бывало:

— Кофе буду. А ты не неси бред.

— Стив мне рассказал про твоё задание, про Элеонор. И про то, что случилось. В общих чертах.

— Он фантазёр. Не слушай его. Можно я всё съем? — Лейла вгрызлась в булочку, буравя меня внимательным взглядом.

— Ешь. Тебе надо поправляться.

— Я в отличной форме.

— Как скажешь. Ешь и выметайся. Мне нужно на работу.

— Я пойду с тобой.

Она пошла со мной.

Глава 17. Один день детективного агентства

Я всё ещё не могу привыкнуть. Странное ощущение. Мы играем в какую-то игру, где все всё знают, но сохраняют хорошую мину.

— На уборщице, наверное, экономишь.

— Она приходит по пятницам. А сегодня среда.

— Ещё? Уже? Что это? — Лейла подошла к столу, взяла кипу бумаг и начала их перебирать — Алекс, а ты слышал про электронный документооборот?

— Положи на место.

Мы приехали в мой офис. Не знаю, насколько это хорошая идея. Но не сидеть же мне дома, охраняя мою гостью. Стив попробует что-то там у себя утрясти и перенести очередной консилиум по поводу состояния Лейлы. Её босс скажет, что отправил агента в ещё одну клинику для консультации.

— Хочешь, я с этим разберусь? — Лейла потрясла передо мной папкой с договорами.

— Нет. Не хочу.

— Ну и зря. Я бы недорого взяла. Иногда нужно заниматься благотворительностью.

— Ты собралась брать с меня деньги? Ты мне должна за ужин. И за завтрак.

— День только начался.

Точно. День начался. И работа не ждёт. Я заглянул в свои заметки.

— Сегодня у нас магазинная кража, пропавшая девушка и изменник муж. С чего начнем?

— Разделимся!? — Лейла взяла в руки журнал, села в кресло и водрузила ноги на столик.

— Как ты себе это представляешь?

–Очень просто: ты идёшь в поля, а я остаюсь за старшую. У тебя есть кола?

— Нет. Начнём с кражи, — я подошёл и сбросил её ноги со столика. — Поехали.

Она смотрела на меня две долгих секунды, решая, что предпринять. Не дожидаясь, что будет дальше, я взял ключи и вышел. Лейла наигранно вздохнула последовала за мной.

Приехали по адресу. Китайский квартал. Не самая лучшая его часть. В лавке воняло благовониями. Или чёрти чем ещё?

— Что у вас произошло?

— Кассу вычистили. Заработок за день.

— И что, много денег?

— Если я позвал вас, как думаете?

— В полицию обращались?

Хозяин недовольно поморщился:

— Думаете, они будут искать?

Лейла прошла внутрь лавки. Покрутила в руках какую-то склянку. Понюхала. Чихнула. Хозяин спросил:

— Твоя помощница?

— Типа того. Кого-нибудь подозреваете?

–Такой район, сами понимаете…

“Моя помошница” развернулась, подошла к нам и наклонилась к хозяину, потянувшись через прилавок.

— У вас есть сын?

Никогда не видел Лейлу в работе — эту её “женскую” манеру задавать вопросы, пристально смотря в глаза, одновременно демонстрируя свою физическую привлекательность. Бедняга ограбленный хозяин опешил. Признаться, я думаю, он забыл своё имя.

— Да, есть? Как вы догадались?

— Фотография у вас за спиной. Как его зовут?

— Юншэн.

— Живущий в веках?

Да откуда она это знает? Я поймал себя на мысли, что всё ещё думаю — “она”.

— Да, да, — китаец радостно закивал. — Живущий в веках.

— Красивое имя. Сколько ему?

— Семнадцать.

— Такой взрослый. Помогает вам в лавке?

Китаец нахмурился.

— Это всё не… как это относится к делу?

— Вы с ним мало общаетесь в последнее время, да?

— Лейла, что ты делаешь? — я решил вмешаться.

— Тсс! — она выставила руку в мою сторону, предлагая заткнуться. — Он подсел на наркотики?

У мужчины задрожала нижняя челюсть.

— Как вы смеете всё это… С чего вы взяли?

Лейла на несколько секунд задумалась, прежде чем выпалила:

— На фото ваша жена и сын? Снимок старый. Дела в вашей лавке явно идут плохо. Не обижайтесь — но у вас тут всё не по феншую, — она пнула носком сапога какую-то вазу. — Больше похоже на барахолку. Сын вам давно не помогает. Район неспокойный — вы сами знаете. А ещё — вы не позвонили в полицию. Подозреваете Юншэна?

— Я не… он — мой сын!

— Но следов взлома нет. У него есть ключ?

— Это всё, что вы можете — прийти ко мне и обвинять моего собственного сына? — хозяин, и он же наш клиент, что немаловажно, разозлился. Лейла взглянула на меня, предложив вмешаться. Я и бровью не повёл — сама заварила, пусть расхлёбывает. Она усмехнулась.

— Всё, что я могу: попытаться найти вашего сына раньше, чем его найдут копы. Зачем, вы думаете, ему деньги? — договаривала она совсем другим голосом и с другим же выражением лица. Можно подумать, её волновала судьба этого малолетнего китайца. — Мистер Чжан, я могу найти вашего сына.

Лейла протянула ему руку. Невероятно. Наш клиент пожал её и заплакал. У китайцев, вроде, так не принято. Единственное, что мистер Чжан смог из себя выдавить:

— Да, пожалуйста! Прошу, пожалуйста!

Мы вышли на улицу. Я вспомнил почти молящее выражение на лице китайца.

— Эй, Шерлок, что это только что было? Что за гадание по фото?

Лейла недовольно на меня взглянула:

— Уверена, ты не заметил, как сверху, с лестницы, за нами следила миссис Чжан?

Я, действительно, этого не заметил.

— И что?

— Вид у неё был обеспокоенный. Не удивлюсь, если это она отдала деньги сыну.

— Прикрывает сына-наркомана? Стоп. С чего ты вообще взяла про наркотики?

— Заметь, его отец не стал ничего отрицать.

— И всё равно смелая догадка.

— Я эту рожу с фото видела в сводках. Он числится в одной шайке. И да, известно, что он наркоман. Подозревается в нескольких уличных ограблениях. Весить на него еще и лавку папаши? Не думаю, что нам за это заплатят.

— Ты что знаешь каждую бандитскую рожу в городе?

— Фотографическая память.

— Нормальные люди книжки читают, а не криминальные хроники.

— Нормальные люди — это кто?

Идём к машине. Лейла ждёт, пока я открою двери. Асфальт под ногами плавится. Воняет подпортившейся китайской едой.

— Поехали отсюда быстрее, пока я не пропахла сладкой курицей.

Мы сели в машину.

— У тебя что, кондёр сломан!? — Лейла ругнулась, отодвинула своё кресло подальше назад и вытянула ноги. — Я тут зажарюсь. Поехали. Быстрее.

— А нахрена носить столько одежды? Ты в сапогах.

— Хочешь рак кожи? В нашем регионе очень высокий процент заболеваний.

— Только что придумал?

— Мы живём под солнцем. Ты едешь или нет?

— Не знаю, надо подумать. Может, пройтись по району?

— Не надо. Поехали по второму делу — искать пропавшую девчонку.

— А как же наш парень?

— Есть у меня идея, где он может быть. Заедем ближе к вечеру. Ну и биту возьмешь, или что ещё.

— Биту?

Второе дело привело нас в место, разительно отличавшееся от первого. Дорогой район, новые дома. Везде охранники и платные парковки.

— Не знала, что тебя нанимают такие люди.

— За кого ты меня принимаешь?

— А за кого мне тебя принимать? У тебя даже костюма приличного нет.

— Ты не мог бы заткнуться?

— И лексикон как у уличной шпаны.

Лейла упорно игнорировала мои попытки обращаться к ней, как к мальчишке. Мы доехали до места. Я сверился с адресом и подошёл к домофону, поправляя рубашку.

— Хоть бы галстук какой нацепил.

— Жарко ведь на улице.

— Как со стеной разговариваю, — Лейла вздохнула. Она, кстати, оделась вполне прилично. Хотя бы обошлось без вчерашнего чёрного кружева.

— Ну пошли. И давай потактичнее.

— За собой последи.

Клиенткой оказалась женщина лет сорока. Несмотря на её явное беспокойство, я заметил, как она взглянула сначала на меня — с некоторым присущим всем женщинам любопытством, а потом, недовольно — на Лейлу. Молодая жгучая красотка любую даму, тщетно пытающуюся обмануть время, вгонит в депрессию. Взгляд Лейла заметила, но никак не отреагировала.

— Здравствуйте, я детектив Алекс Морган. Мы разговаривали по телефону.

— Да, спасибо, что так быстро приехали! Знаете, в полиции говорят, что ничего не будут делать. Она ведь только вчера пропала…

— Это стандартная процедура, мэм. Иначе они не могут поступить.

— Да, но это так ужасно. Мэри Энн, моя крошка, она очень хорошая девочка. Знаете, не из таких… Эм… — она непроизвольно взглянула на Лейлу. Я едва сдержал смешок. Что хотела сказать миссис Фаррелл? Лейла улыбнулась пугающе вежливо, подошла к женщине и с большим сочувствием уточнила:

— Не из таких, мэм?

— Ох, я, конечно, не вас имела в виду. Нет, — миссис Фаррелл занервничала. — Ну, знаете. Она не из этих ветреных легкомысленных девочек. Она никогда не красится так ярко, например. Не носит броскую одежду. И, волосы, у вас такие длинные, чёрные волосы.

— Мой натуральный цвет. Но речь сейчас не обо мне, мэм.

— Нет, конечно, нет, я…

— Мы не могли бы пройти в комнату Мэри Энн?

— Да, идёмте.

А у них большой дом. Дорогой и довольно безвкусный. Хотя, что б я в этом понимал? По пути задаю обычные в таких ситуациях вопросы:

— Когда вы в последний раз видели свою дочь?

— Вчера утром. Муж ушел на работу, я хотела пораньше пробежаться по магазинам. А Мэри Энн должна была пойти к подруге. Мы вместе позавтракали…

— Кто ушел первым?

— Сначала мой муж, потом я.

— Значит, последней дома была Мэри Энн. А вечером она не вернулась?

— Да.

— Хорошо. Ваш муж скажет нам то же самое?

— Да, естественно. Он больше ничего не знает.

— А где он сейчас, мэм?

— О, он на работе. Но вы не подумайте, он тоже очень волнуется!

— Да, конечно, мэм.

— Мы пришли.

— Вы оставите нас на минутку?

— Это необходимо?

Я кивнул.

— Хорошо. Если я понадоблюсь, я на кухне.

Обычная девчачья комната: справа кровать, слева у окна — компьютерный стол. Шкаф с большим зеркалом. Постеры знаменитостей на всех стенах. Дурацкие плюшевые игрушки. Лейла подошла к компьютеру, посадив розового медведя рядом с клавиатурой.

— Мило. Хочу такого же.

— Серьезно?

— Ты подозреваешь папашу? — она устроилась в кресле, продолжая усаживать медведя поудобнее.

— Пропала его прелестная дочурка. Как минимум, он должен быть обеспокоен, — я начал бессистемно просматривать вещи в комнате. Лейла включила комп.

— А если наша пушистая зайка просто загуляла с друзьями?

— И не отвечает на телефонные звонки?

— Почему нет. Сейчас только обед. Возможно, она где-нибудь страдает от похмелья.

— Не сомневаюсь, у тебя большой опыт в этом вопросе.

— Мм, наверное. У них есть кот? Или собака?

— Вроде нет. А день рождения не подходит?

— Да ты гений, — Лейла скривилась. — А кто там на плакате: Джастин Бибер?

— Какая-то морда смазливая.

— Да, это он. Так, попробуем: Джастин. А подошло! — Лейла развернулась ко мне. — Кто молодец?

— Ты.

— Да. Я молодец. Что тут у нас?

Прошерстив переписку Мэри Энн, потратив на это с полчаса, мы не нашли ничего интересного. Никаких тусовок, встреч и попоек. Никаких хоть сколько-нибудь подозрительных парней. Или слишком отвязных подружек.

— Скучная у неё жизнь. И зачем паролить комп при таком раскладе? — Лейла вздохнула. — Взять, что ли, бедняжку под своё крылышко?

— Ты сначала найди бедняжку.

— А я уже предвкушала лёгкие денежки. О! Кажется, я что-то нашла.

Я наклонился к монитору, поставив локоть на стол и отодвинув дурацкого медведя.

— Смотри. А мама наверняка не знает, как развлекается наша куколка?

На экране — фото Мэри Энн. Только далеко не той тихой и послушной Мэри Энн, какой её считает миссис Фаррелл. Фотографии были откровенными. Даже слишком. Мы с Лейлой залипли в монитор.

— Ох ты, что это, тайная жизнь нашей тихони?

— Тайная жизнь нашей тихони? Если бы я вела блог, я бы так назвала это дело, — Лейла улыбнулась. — А она ничего.

— Ну, это всего-лишь фотки. Это же может ничего и не значить.

— Скорее всего. Ммм! Думаешь, мне бы пошло? — Лейла постучала длинным черным ногтем по экрану монитора, царапнув по изображению Мэри Энн в тонком кружевном белье.

— Ты сейчас серьёзно вообще? Куда тебе? На фальшивые сиськи?

Лейла меня проигнорировала, продолжая изучать страницу девушки.

— Нам надо поговорить с этим парнем.

— Кто это?

— Фотограф. Единственный фотограф в списке её друзей. Стоит проверить.

— Думаешь, она у него?

— Запросто. О таких фотосессиях мамуле не расскажешь. Могли увлечься, — Лейла помолчала, задумавшись о чём-то своём. — Её нет всего одну ночь. Заботливая у неё мама. Ну поехали, проверим.

Едва мы успели сесть в машину, Лейла выдала:

— Он назначил мне свидание.

— Фотограф? Когда ты… Как?

— Я написала ему, что он клёвый. И что его фотки супер. Он предложил бесплатную фотосессию.

— Лейла, зачем?

— Так, пробиваю клиента. Вот его адрес.

— Быстро.

— Конечно. Так всегда быстрее.

Мы были на месте уже через полчаса. Лейла набрала номер квартиры и оттолкнула меня подальше:

— Отойди, тут видеокамера! Тебя он точно не ждет в гости.

Она обворожительно улыбнулась на камеру, и нам открыли дверь. Мы поднялись к квартире этого горе-фотографа. Теперь Лейла уже отталкивала меня от дверного глазка. Ей открыли: на пороге стоял красноволосый парень лет двадцати с небольшим.

— О, привет, красотка! А в жизни ты горячее!

— Привет, Рик! — Лейла отошла в сторону, пропуская меня вперед. — Есть разговор!

Его зовут Рик Миллер, и первые минут пять он пытается нам доказать, что никогда не видел Мэри Энн. Обычно я не давлю на клиентов, но отчётливый запах травки в квартире как бы намекает мне, в каком направлении надо работать. У Рика явно кишка тонка сделать что-то с нашей Мэри, но он её знает. Я это сразу понял. Пока мы мило общались, Лейла рылась в его импровизированной студии.

— А вот и наша крошка! — она вернулась, размахивая фотографиями девушки.

— Теперь уже бесполезно что-то отрицать. В твоих интересах всё нам рассказать!

Парень завис на несколько секунд, изучая нашу странную парочку:

— Ну хорошо, допустим. Я её снимал. И что в этом такого? Я их снимаю пачками. Это моя работа!

— Сколько раз вы виделись?

— Один раз. Только один. Правда.

— Как она расплачивалась за… услуги?

— Наличными.

— Не ври мне!

— Правда, наличными! Я бы предложил ей, ну… не платить, но… — парень понял, что сболтнул лишнего, и быстро продолжил, — но она приходила с каким-то мужиком! Платил он!

— Что!?

— Что!? — Мы с Лейлой спросили одновременно. Он не знал, на кого из нас смотреть.

— Ну да, ей какой-то мужик оплатил фотосессию. Он сидел и смотрел, как мы работаем.

— А ну-ка! — Лейла ткнула Рика носом в свой телефон. — Это профиль Мэри Энн. Посмотри, он есть в списке её друзей?

Рик на несколько секунд залип в список:

— Не, нет.

— Внимательнее. Посмотри ещё раз!

— Да точно нет. У меня фотографическая память на лица. Я профи!

— Ну-ну. Сейчас ты нам его нарисуешь!

— Я фотограф, а не художник.

— Ты же профи.

Он поднял глаза на Лейлу:

— Я могу постараться нарисовать его для вас, если ты поработаешь со мной, как модель.

— Сейчас я с тобой поработаю. Из тебя сделаю модель. Для анатомического театра.

— Ну-ка, тихо! — я отодвинул Лейлу и подошёл к парню, ткнув небольшим пакетом в нос.

— А в тюрьму не хочешь? За хранение травы?

— Это для личного использования.

— Копам расскажешь.

— Понял. Нарисую, как смогу. Но это не быстрый процесс.

Мы вернулись в машину. Рик дал нам описание подозреваемого: лет под сорок — сорок пять. Короткие, светлые волосы. Ухожен, но полноват. В общем, подходит под описание большинства мужчин, с которыми могли бы общаться Фарреллы. Лейла красит губы. Я думаю, что делать дальше.

— Обедать?

— Давай наведаемся к её папаше.

— Сейчас?

— Всё равно надо встретиться с обоими родителями.

Отца Мэри Энн мы на работе не застали. Его секретарша сказала, что он с утра уехал на важную встречу.

— Дочь неизвестно где. А у него важная встреча.

— Мне нужен его компьютер.

— Тебе не разрешат проверить его компьютер.

— Знаю.

Лейла немного покрутилась по офису и ещё раз обратилась к секретарше Фаррела, предварительно взглянув на бейджик на её аккуратной груди:

— Маргарет, послушайте. Это действительно важно. Это касается Мэри Энн.

— У вас ведь есть его телефон.

— Да. И по нему мистер Фаррелл, к сожалению, сейчас недоступен.

— Видимо, он на очень важной встрече…

— Это ведь касается его дочери.

— Я могу соединить вас с миссис Фаррелл.

— Спасибо, не нужно. Мы только что он неё.

Маргаретт замялась.

— Знаете, я не уверена, что должна… Мистер Фаррелл не докладывал мне, куда поехал. Но я краем уха слышала, что он звонил в отель Метрополь. Возможно, его встреча проходит там.

— Маргарет, спасибо! — Лейла похлопала секретаршу по руке. — Вы очень помогли.

Мы вышли из прохладного офиса в беспощадный, послеполуденный зной большого города.

— Короткие волосы, ухожен и полноват. Что думаешь? — она помахала перед моим носом фотографией в рамочке.

— Лейла, этот снимок стоял на его столе!?

— Да.

— Зачем ты взяла фотографию?

— Действительно? У меня тоже фотографическая память, — она хотела выкинуть снимок в урну, но передумала, бросив его себе в сумку. — Так, может, всё-таки пообедаем?

— В отеле Метрополь.

— Идёт.

Метрополь возвышался среди своих соседей высоток и гордо блестел на солнце стеклянными боками. Далеко не самый презентабельный отель в городе, но весьма и весьма хороший: с удобным современным бизнес-центром и конференц-залом. Большой бар внизу. Номера от класса люкс до эконома. Демократичные цены. Такие люди, как Фаррелл, вполне могут вести здесь свои дела.

Мы проходим на ресепшн. Естественно, администратор не особо спешит делиться информацией о гостях. Мистера Фаррелла в числе постояльцев нет. Да и с чего бы? Лейла выуживает из сумки снимок и показывает молодому человеку. Тот отрицательно мотает головой. Но на секунду он задумался. В его глазах что-то мелькнуло. Узнавание? Лейла отвела меня в сторону:

— Он здесь. Или она.

По иронии судьбы, на снимке запечатлены мистер Фаррелл с дочкой. Я пробую позвонить ещё раз.

— Слушай. Он не отвечает. А мы впустую тратим время. Как только он объявится, спокойно поговорим. Поехали к миссис Фаррелл?

— Нет, — Лейла покрутила прядью своих фальшивых волос. — Я хочу поговорить с ним. Ты не заметил, что кольцо у миссис Фаррелл совсем новое?

— Я в этом не спец. Она ведь могла располнеть и заказать на размер побольше?

— Она тебе показалась полной?

— Мы обсуждаем фигуру клиентки?

— Предпочёл бы обсуждать чью-нибудь другую фигуру?

— Предпочёл бы говорить о деле.

— Мы и говорим о деле. Позвони ей.

Кажется, Лейла та ещё зануда. Мэри Энн почти наверняка с каким-нибудь другом семьи. С учителем или с тренером. В любом случае, её мать может дать нам примерный список мужчин, подходящих под описание. Но Лейла, видимо, не сдвинется с места, пока не настоит на своём. Я достаю телефон и набираю номер.

— Алло, миссис Фаррел, это Морган. Нет, пока не нашли… Успокойтесь… Да, есть мысли. Мы скоро к вам подъедем. Знаете, к сожалению, не смогли встретиться с вашим мужем… — Лейла толкнула меня в бок. — А, кстати, сколько лет вы женаты? Сколько? — я с удивлением глянул на Лейлу, она подняла одну бровь. — Но Мэри Энн шестнадцать, вот я и… А-а. Понял. Да. Да, да скорого.

— Ну что?

— Полгода.

— Ха.

— Ха и всё? Как ты догадалась?

— Она так на тебя смотрела. У неё явно неудачный брак по расчёту.

А если бы миссис Фаррел была замужем лет двадцать, и супруг ей опостылел?

— Не вижу связи, — я выхватил фото из рук Лейлы, взглянув на мистера Фаррелла:

— Ну, я ведь явно привлекательней этого ухоженного, но слегка полноватого мужика?

— О чём ты? У него своя фирма с офисом в центре города. А Мэри Энн, я думаю, получила гены матери.

— А ты злая, Лейла. Девушке шестнадцать. Ничего не говори. Ты рушишь мою веру в…

— Мне тоже шестнадцать. Ну ладно, уже семнадцать.

— У тебя был день Рождения?

Лейла как-то нехорошо усмехнулась:

— Ага. Вроде того. День Рождения.

И вот мы выяснили, что Мэри Энн мистеру Фарреллу никакая не дочь. И как-то особенно обидно, что узнали мы это только сейчас, спустя половину дня. И уж если родственной связи между ними нет, можно предположить связь другого рода. А мы в самом подходящем для таких связей месте — в отеле.

— И как будем искать?

— Слушай, если мы правы, с кого будем брать деньги: с папаши за молчание или с мамаши за шокирующую новость?

— Лейла, ты ужасна. Мэри Энн же ребенок.

Моя напарница посмотрела на меня, как на идиота.

— Ну ладно, не важно. Наняла нас миссис Фаррелл, так что…

— Папаша, уверена, заплатит больше.

— Нет.

— Как скажешь. Ты босс.

— Так как будем искать?

— Есть план.

Оказалось, что планом Лейлы было найти служебное помещение, где отдыхали горничные. Я с опаской поглядывал на камеры наблюдения: как скоро охрана заметит, что нас, по идее, здесь быть не должно? Наткнувшись на стайку девушек и женщин, разгружающих тележки, Лейла быстро о чём-то спросила, а потом затараторила по испански! Вот это игра! Она жестикулировала, размахивая фотографией, гневно тыча в снимок пальцем и что-то такое невероятное показывала руками, что у меня кровь стыла в жилах.

Я плохо знаю испанский. Но вроде бы Лейла кричала про изменника мужа, которого видели в этом отеле. С этой девкой. И она собирается отрезать ему… Что? Какая-то женщина показала на меня. Лейла замерла. Уверен, она про меня забыла.

— Hermano… — неуверенно пробормотал я.

— Oh sí hermano! — подхватила Лейла. Женщина кивнула. Они продолжили свой пылкий диалог.

Освободившись, Лейла подошла ко мне, показывая мастер-ключ.

— Номер двести сорок семь, братец. Ну что, пошли?

— Как ты мог стащить ключ у этих милых женщин?

— Ловкость рук.

Лейла не любит церемоний. Мы подошли к номеру, открыли дверь мастер-ключом и вошли внутрь. Они сидели в постели. Напротив друг друга.

Лейла достала телефон и быстро нащёлкала несколько кадров. Девушка, увидев нас, вжалась в спинку кровати, накрывшись одеялом. Моя напарница помахала ей:

— Привет, Мэри Энн.

Полуодетый мужчина с красным лицом, судя по фото — мистер Фаррелл, вскочил с кровати и бросился к нам:

— Какого черта? Вы кто? Какое имеете право? Я позову охрану!

— Ну зови! — я легко оттолкнул его от себя. Он, не удержавшись, плюхнулся на пол.

— Да вы знаете, кто я!

— Да, мистер Фаррел, знаем. А ещё знаем, что вы оплатили вашей приёмной дочери, Мэри Энн, весьма, эм, неоднозначную фотосессию, — Лейла показала мне экран своего телефона. Я усмехнулся. Рик прислал ей рисунок. Грубый набросок весьма смахивал на карикатурное изображение незадачливого папаши. — А сейчас, видимо, вы решили уединиться с Мэри Энн, чтобы поговорить о трудностях подросткового возраста?

— Я заплачу, — Фаррелл поднялся, попробовав поправить то немногое из одежды, что на нём было. — Сколько?

Мы с Лейлой на мгновение замерли. Деньги. Чёртовы деньги, которых постоянно не хватает. Возьми я сейчас деньги — я бы решил все свои проблемы.

— Алекс?

— Да?

— Мне ему врезать?

— Тебе не надо. Ты неуправляемая. Давай я сам.

Фаррелл изменился в лице. Меня бы не пришлось долго уговаривать, но в номер ворвалась охрана. Видимо, наша с Лейлой парочка всё-таки привлекла внимание. Я показал руки и громко и чётко, почти по слогам, произнёс:

— Эта девочка, Мэри Энн Фаррелл, несовершеннолетняя. Меня наняла её мать для её розыска. Выводы можете сделать сами. На вашем месте я бы позвонил в полицию. Лейла, покажи им фото.

Главное, вовремя завладеть ситуацией. Лейла быстро заболтала охране зубы. Мистера Фаррелла, не разбираясь, скрутили. Я достал телефон и позвонил маме Мэри Энн. Она обещала приехать немедленно.

Лейла, тем временем, подсела к Мэри Энн и осторожно дотронулась до её щеки.

— Испугалась?

Девушка кивнула.

— Ты уверена, что хотела быть здесь?

— Н-нет.

— Вот и молодец, — Лейла, неожиданно для меня, обняла Мэри Энн и погладила по голове. И она мне ещё что-то будет говорить про женщин. Стоп. Она же не женщина.

Лейла уже было хотела встать, как вдруг Мэри Энн её остановила.

— Вы очень красивая.

Фальшивая Лейла улыбнулась.

— Спасибо, милая. Где твоя одежда? — покрутившись по сторонам, она ничего не увидела, сняла свой пиджак и накинула Мэри Энн на плечи. Девушка всхлипнула:

— Я… я просто хотела… хотела бы… быть такой же красивой, как вы.

Лейла зависла на пару мгновений, изучая пространство перед собой, а потом усмехнулась:

— Не, такой же не надо.

Миссис Фаррелл уже ждала нас внизу. На самом деле, я понятия не имел, как она отнесётся к такой новости. Неприятие, злость, ревность? Или даже страх? Её семейная жизнь точно претерпит изменения. Как ни странно, миссис Фаррелл была спокойна. Она обняла дочь, меня и даже Лейлу. Пообещала как можно быстрее оплатить наш счёт и напомнила скинуть ей компрометирующие мужа фото.

— Что думаешь, бракоразводный процесс будет громким?

— Ему придётся раскошелиться. А ты какую сумму указал в счёте?

— А что?

— Наверняка раскис от объятий этой мадам. А она не упустила возможности тебя полапать.

— Меня полапать пока что бесплатно.

— Я бы за «себя полапать» накинула пару нулей. Но где ты, и где я?

Действительно.

Мы подошли к машине, и в который раз за день Лейла спросила:

— Ну что, куда дальше?

На самом деле, я бы поехал домой и оставил изменника-мужа на завтра.

— Кстати, мы ведь так и не пообедали.

— Ничего. Я передумала обедать, — кажется, Лейла была полна решимости и дальше развивать кипучую деятельность. — Алекс, давай же, шевелись! Осталось-то всего ничего!

— Слушай, может, хватит на сегодня?

— Неожиданно. Это вроде я не хотела работать.

А Лейла, видимо, всегда доводит всю работу до конца.

— И что, ты устал?

— Нет, но… уже неплохо для сегодня. Мы нашли девчонку и…

— Алекс, вот поэтому у тебя только твоё паршивое детективное агентство в самой жопной жопе этого города, ты бы мог…

— Меня устраивает. Может, о тебе поговорим?

Она как-то нехорошо на меня посмотрела. Я сдался. Работать так работать.

Мы сели в машину, и я рассказал Лейле про нашего подопечного. Маршал Кэннинг, тридцать девять лет. Адвокат в мелкой юридической конторе. Часто задерживается на работе. Жена подозревает в изменах.

— Я уже неделю за ним слежу. На самом деле, сегодня хотел сказать его жене, что муж ей не изменяет.

— Уверен? Можем быстро проверить. Где он сейчас?

— Скорее всего, выпивает с коллегами в баре.

Ловлю взгляд Лейлы.

— Что? Выпить кружечку пива с коллегами, после рабочего дня и перед встречей с женой — может, первая и последняя приятная вещь за день.

— Ладно, поехали. Щёлкнешь его с друзьями и отпустишь с миром.

Наивный я, наивный. Мы ведь говорим про Лейлу. Я бы уже должен был догадаться, как она работает. Подъехали к бару, зашли внутрь.

— Который? — Лейла спрашивает, на ходу прихорашиваясь. Не к добру.

— Вон он, мужчина в углу.

— Повезло. Один сидит. Ну, я пошла.

Я не успел и глазом моргнуть, а Лейла уже направилась к потягивающему пиво Кэннингу, оставив мне свой телефон с включенной камерой.

Я не слышу, о чём они говорят, но у Кэннинга, кажется, тихая истерика. Лейла сидит рядом, гладит его по коленке. Тот еле дышит. Делать нечего, снимаю это безобразие. “Агентесса” шепчет что-то мужику на ушко, тянет его за галстук, заставляя поцеловать себя в щеку. Я щелкаю камерой. Откровенно жаль мужика. И не только мужика.

Наконец, Лейла встает из-за стола, идёт к выходу, покачиваясь на каблуках. Маршал Кэннинг идёт за ней. А кто бы не пошёл? Они выходят из бара. Заходят за угол. Я за ними. Вот они стоят, прижавшись к стене. Лейла скучающе смотрит поверх головы мужчины, а он целует её пальцы и пытается прижаться ближе. Лейла замечает меня:

— Ну что всё заснял?

— Да, всё.

Вид у меня явно подавленный. А у мужика так и вовсе шок.

— Пошли отсюда? — Лейла высвободилась и подошла ко мне, забирая телефон.

— Нет. Я хочу с ним поговорить.

— Зачем?

Проигнорировав Лейлу, я повернулся к «жертве».

— Маршал Кэннинг, я частный детектив, меня наняла ваша жена. Она подозревает вас в изменах, и, видимо, не напрасно.

Кэннинг изменился в лице:

— Как вы сказали!? И эта женщина может меня подозревать!? Пятнадцать лет в браке. Я никогда. Слышите, никогда!

— Так и никогда? — Лейла посмотрела на него в упор. — Может, тебе повторить твои слова? Кажется, ты обещал всё для меня сделать! Всё, что я ни пожелаю!

— Что вам нужно?

— Деньги, — Лейла и глазом не моргнула. Я опешил. Кэннинг полез за бумажником.

— Сколько? Я… у меня не много, так что…

— Давай всё. Я сегодня не обедала, — и она просто забрала у него всю пачку.

Мужчина продолжал шептать, и почему-то мне. Видимо, вид у меня был сочувствующий.

— Но вы поймите… Нет, вы должны понять… Просто это… в первый раз. Чтобы такая красивая женщина! Я, я… я всё это несерьезно, я, вы… простите! — он, почему-то, начал извиняться перед Лейлой. Она рассмеялась. Я больше не мог смотреть на это безобразие.

— Кэннинг, подождите нас здесь. Никуда не уходите, — я взял Лейлу за локоть и оттащил в сторону.

— Эй, ты чего? — она высвободила руку. — Мы же его с поличным взяли. Работа сделана, что тебе ещё надо?

— Ты не понимаешь или прикидываешься?

— Не понимаю.

— Приличный семьянин. Трудяга. Лейла, у него маленькая дочь. Я не буду показывать эти фото его жене.

— Не будешь?

— Не буду. Она истеричка. Подаст на развод. Он лишится всего. А его дочь будет видеть отца по выходным. Я не думаю, что они этого заслуживают.

— Ты взялся за работу? Кивни. Взялся. Поймал его? Поймал. Приличный семьянин, говоришь? Поверь мне, о жене он не думал!

— Чтобы отказаться от такой, как ты, Лейла, нужно быть мертвым.

Сморозил лишнего. Хитрая Лейла улыбнулась:

— Мило, Алекс. А как же ты?

— А я знаю, что ты пацан. Верни мужику деньги, — я развернулся, чтобы идти обратно. В спину прилетело.

— Я проверила тебя раньше. После побоища у нас на этаже.

И что это значит? С одной стороны, Лейла понимает свою фальшивую суть и помнит это, с другой стороны, утверждает, что она — настоящая. Дурдом.

Кэннинг нас не дождался. Лейла усмехнулась и развела руками:

— Видит бог, я пыталась! — она пересчитала деньги. — Ну, на ужин хватит. Буду считать, что он меня угостил. Возражения?

Я молча покачал головой. День клонился к вечеру. Жара уже не донимала. Солнце скользило косыми лучами по потёртым бокам многоэтажек.

Мы стояли на мосту и смотрели на пробегающих мимо людей. У многих уже закончился рабочий день, и они спешили в свои квартиры: к семьям, жёнам и детям. А может быть, к любовницам. Или в бар — чтобы напиться. Я не хотел думать ни о счетах, ни об аренде, ни о своей раздолбанной тачке. Я бы даже предпочёл не думать о Лейле, но она стояла рядом.

— Этот мужик меня обслюнявил, — она фыркнула и полезла в сумку за салфеткой.

— Как ты можешь этим заниматься?

— Чем этим? Какой-то ты нежный, Алекс. На мне два сантиметра грима. Это даже не моё лицо.

— И вообще не твоя внешность. В этом, что ли, секрет?

Как всегда ничего мне не ответив, Лейла промокнула лицо салфеткой, напудрилась и спросила:

— Ну что, за беглым сыночком?

Да, дела нужно доводить до конца. Это, видимо, жизненное кредо Лейлы. И это то, что у меня никогда хорошо не получалось.

Мы вернулись в китайский квартал. Лейла была за штурмана. Она вела меня какими-то неведомыми переулками: по вонючим задворкам огромного, и ночью живущего своей жизнью, рынка. Машину довольно скоро пришлось бросить, так было безопаснее.

По узким улицам летал мусор: пластиковые пакеты и обрывки газет. Солнце предательски быстро уходило за крыши домов. Меня не покидало ощущение, что мы пробираемся сквозь трущобы. Это всё летний вечер с его длинными, вязкими тенями. С его отголосками дневной маеты.

— Ты биту взял?

— Так ты не шутила?

— А похоже, что шутила?

Мы зашли внутрь недостроенного здания. Лейла шла первой. Довольно долго мы виляли по грязным коридорам. Лейла что-то шептала себе под нос.

–Так, сюда, не сюда? Да нет… вроде бы сюда…

— Ты что, уже была тут?

— Тсссс! Не отвлекай меня! Мы уже близко. Ты что-нибудь слышишь?

— Что-нибудь? Может, крыс? Или бомжей. А они все китайцы?

— Откуда я знаю? А что?

— Это же китайцы поголовно знают кунг-фу?

— Боишься, они тебе наваляют?

— Не боюсь, но и не исключаю.

— Мы ищем притон, а не банду головорезов.

— Утром ты говорила про банду головорезов.

— Я много чего говорю, — она осторожно перешагнула через заваленный строительным хламом порог.

— Лейла, если вдруг они все китайцы, как мы в темноте разберём, который наш?

— Я что-нибудь придумаю, — она остановилась, — по моему, я что-то слышу. Вышибай дверь!

Дверь оказалась куда более древней, чем я думал, так что я просто ввалился в помещение вместе с ней. Поднявшись с пола, я увидел с дюжину удивленных китайских лиц. Ещё секунда, и бросятся в рассыпную. Я уже думал выкрикнуть какую-нибудь фигню вроде: а ну всем ни с места, полиция! Но Лейла меня опередила:

— Есть здесь Юншэн? С его мамой беда!

— Что с мамой? — один из компании дернулся в её сторону.

— О, Алекс! Хватай этого!

Я не уверен, что смогу привыкнуть.

День мы закончили в полиции, давая показания по обнаружению наркопритона. Про Юншэна Чжана, естественно, умолчали — закинули парнишку домой по пути в участок. Жара спала. Душный день сменился душным вечером. Лейла прикидывала наш заработок за день: Чжаны расплатились наличными.

— Тебе хватит, чтобы погасить часть долгов, — Лейла протянула мне мою долю. Ровно половину от всей суммы.

–Где будем ужинать?

А напарница, это, в общем-то, неплохо.

Глава 18. Лейла развлекается

С тех пор, как я узнал, что Лейла — мальчишка, желание потакать ей, защищать её и баловать мгновенно испарилось — по понятным причинам. Хотя желание помочь этому странному ребёнку никуда не делось. Я твёрдо решил, что должен попытаться.

— Лейси, принеси вилки.

— Лейла. И я тебе не служанка.

…

— Ты расплатился с курьером?

— Расплатилась.

…

— Я сломала смеситель.

— И что? Руки из жопы? Бери ключ и чини.

— Чья это квартира?

— Моя? Нет? — я лёг на диван и взял газету. — Я вот подумал, что это очень удобно. Короче, я сегодня маленькая девочка. Не беспокой меня.

— Ты читаешь “Рыбалка и жизнь”!

— Маленькие девочки очень любят “Рыбалку и жизнь”.

Смеситель она починила. Он починил. И заказал мне подписку на “Принцессу Луну”. Для девочек старше пяти лет.

Мы отработали вместе ещё два дня. Надо сказать, плотненько отработали. Лейла хищная и цепкая как клещ. Взявшись за дело, она не отпускала его до конца. Собранная и ловкая, она и мне не давала расслабляться. Я очень хорошо понял, почему Стив не хочет её терять. Он, наверное, землю роет, чтоб Лейлу не закрыли.

За три дня я расплатился по всем счетам. И даже заработал. Лейла задирала цену, торговалась. И чаще всего добивалась своего. Не всегда, но чаще всего. Отказы, проблемы и неудачи её не волновали и не останавливали. Она пёрла вперёд, как локомотив, и тащила меня за собой.

К вечеру пятницы я был вымотан и почти доволен жизнью. А Лейла оставалась Лейлой.

— Чем займёмся?

— Отдохнём?

— Я хочу сходить в клуб.

— Не, я слишком стар для всего этого дерь…

— А если ко мне там будут приставать?

— Лейла! — я упал на диван и подтащил к себе столик с пивом, — ты сегодня при мне вышибла ногой дверь. А потом вышибла из комнаты мордоворота, который крупнее тебя в два раза. Хотя я стоял рядом. И я и сам бы мог… — я открыл бутылку и сделал хороший глоток. — Я тебе нужен разве что только чтоб тащить домой пьяную. А я не хочу.

— Будешь пить и пялиться в телек?

— Да.

— Так ты и закончишь — старым, жирным и лысым пьяницей.

— Э! Чёй-то я старый, жирный и лысый? — я покосился на бутылку пива. — Я завтра в спортзал пойду. А сегодня я отдыхаю.

— Спортзал хорошо.

— Пошли со мной.

— Я… я не могу.

— Не пустят в женскую раздевалку?

— Ну как хочешь. Я пошла собираться.

Через час она пришла. Я чуть не выронил из рук уже пятую по счёту бутылку. Не уверен, что фраза — "потрясающе красива", подойдёт. Эта грёбаная фальшивка светилась какой-то неземной красотой.

— Да как так-то? — я вскочил с места и подошёл к ней вплотную. — Нет, ты скажи, как?

Её кожа сияла изнутри мягким светом. На алых губах не видно было никакой помады — только чистый пигмент цвета. В больших тёмных глазах, обрамлённых мягкими, черными ресницами, можно было утонуть без возможности вернуться. Тем, кто не в курсе, что это не то, чем кажется.

Волосы Лейла собрала вверх, выпустив несколько эффектных волнистых прядей. На шее у неё было её излюбленное ожерелье-ошейник в мелких переливающихся камешках.

Сегодня она надела платье. Было в нем кое-что новое: от самого низа спины вверх шла шнуровка из атласных лент красного цвета. Грудь чуть ниже ключиц и плечи были открыты, обнажая кожу. До известного предела, после которого было бы ясно, что никакой груди там нет. Черные рукава заканчивались петельками с кольцами, надетыми на средние пальцы рук. Ногти тоже были ярко красными. По переду юбки шли крупные сборки. В остальном платье плотно облегало стройную изящную фигуру фальшивой Лейлы.

На ногах черные блестящие туфли на высоком каблуке и темные колготки со стрелкой сзади. Действительно слишком, даже для"потрясающе красивой".

— И зачем ты так вырядился?

— Вырядилась? Хочу размяться.

— Для “размяться” мы вроде договорились завтра сходить в спортзал.

— Не в том смысле размяться. И вообще, “женщина должна быть красивой”.

— Женщина да. А тебя я в таком виде не отпущу.

— Ну пошли со мной.

Я, наверное, уже слегка набрался, потому что мне было интересно: зачем он так оделся?

— Ладно, пошли.

Она смерила меня недовольным взглядом:

— Мы с тобой будем как красавица и чудовище.

— Ничего страшного, чудовище. Я тебя не выдам.

— Я тебя имела в виду. Под чудовищем.

— Лейла, ты либо идёшь с чудовищем, которое есть в наличии, либо сидишь дома.

— Поняла. Мне тебя вместе с диваном тащить?

Я поднялся, отряхнул с себя крошки чипсов и сказал, что готов. На губах Лейлы застыло какое-то мудрёное ругательство. Она подошла к шкафу и начала перебирать мою одежду.

— Так. Вот это. И вот это.

— Что ты делаешь?

— Одевайся!

— Зачем? Я пропущу пару стаканчиков там где-нибудь в уголке. И прослежу, чтоб ты ни с кем не подралась.

— Алекс! Я даже не знаю, можно ли пасть ещё ниже! У тебя на брюхе грёбаные картофельные крошки! Одевайся!

— Что ты нач…

— Я собралась найти нам подружек. А с тобой вообще каши не сваришь.

— Что ты собралась сделать?

— Вот такое, — Лейла вытянула руку и покрутила пальцем, показывая на меня, — женщины обходят стороной за километр.

Я, конечно, с ней не согласился. Но спорить не стал. Она собралась найти нам подружек?

— И что, как ты это будешь делать?

— Разыграю миниатюрку. Не парься.

— Не, мне вдруг стало интересно.

— Ну ты хоть представляешь, сколько это стоит? — Лейла выпрямилась и показала руками на себя: на причёску, лицо и одежду.

— Не улавливаю…

— А они представляют. И так как мы появимся вместе, как минимум, возникнет вопрос: откуда у тебя столько бабла?!

— Они? В смысле — женщины? А ты?

— И я. Поэтому я знаю врага в лицо! Собирайся!

В клубе было тесно и жарко. Мы ступили в какую-то геенну музыки и света. Басы били по ушам. Шумно, полно полупьяных, разодетых женщин и жирных, вальяжных мужчин. Разношерстной молодежи тоже хватает. Девушки с волосами невообразимых оттенков — от ярко розового до огненно желтого. Мальчики, обвешанные цепями или облепленные блестками. Личности неопределённого пола с проколотыми ушами и носами. С выбритыми на затылках рисунками, татуировками или с рваными, крашеными прядями в лохматых волосах. Где же вы нормальные люди?

Лейла крикнула мне в ухо:

— Это самый модный клуб в городе!

Для меня это значит лишь что и самый дорогой. Мы подошли к бару. Лейла заказала выпить и закинулась сразу двумя стопками текилы.

— Эй, может, полегче?

— Всё о’кей! — она закусила текилу долькой лимона.

— Ты так быстро налакаешься.

— Всё нормально, — слизав с ладони соль, она опрокинула третью стопку и рассмеялась. — Круто здесь, да?

И всё таки я уже стар для этой ерунды. Лейла сейчас нажрётся, и я потащу её домой. И стоило для этого так долго собираться? Тем временем, моя подопечная уже немного поплыла. Она соскользнула с высокого табурета, подошла ко мне и не то похлопала, не то погладила по руке.

— Ты чё творишь? Уже нажрался?

— Молчи и улыбайся! — эти слова Лейла процедила сквозь зубы, скалясь мне своей убийственной, хищной улыбкой. — Так, я туда!

Пошатываясь на высоких каблуках, она ушла в сторону танцпола. Отлично. Посижу с полчаса и уведу её домой.

Лейла растворилась в толпе дергающихся тел. Но ненадолго: скоро я уже имел удовольствие наблюдать за ней с большого экрана, висящего над баром.

Толпу танцующих снимали и транслировали на экран, то и дело выхватывая крупные планы особенно пикантных сцен. Лейлу показывали часто. Если там и было на кого смотреть, то на неё. А мне так было удобнее за ней следить.

Я потягивал пиво из высокого стакана и следил, чтоб Лейла ни во что не вляпалась. Занятие довольно скучное. Какая-то видеоняня для взрослых. Оглядевшись по сторонам, заметил симпатичную блондинку, сидящую в одиночестве за столиком и явно скучающую. Она смотрела на меня.

Примерно моих лет. Хорошо одетая, но без шика и особенного лоска, к которым я привык в Лейле. Блондинка заметила мой взгляд, улыбнулась и кивнула. Я подошёл. Мы разговорились, насколько можно было вообще разговориться в ночном клубе. Приходилось постоянно перекрикивать музыку. Так что вскоре блондинка по имени Мойра сидела рядом со мной, обнимая за шею — чтоб удобнее было выкрикивать в ухо каждое слово.

— Ты пришёл с ней?! — она кивнула на экран, куда я периодически поглядывал.

— Что? Нет!

— Но я видела, что вы вошли вместе!

— Да нет, мы… — а ну стоп. Что там Лейла мне говорила? Вот же умная дев… ну, точнее, ну неважно. — Да, мы пришли вместе! Но мы вроде как и вместе, и не вместе!

— Что это значит?!

— Я за ней приглядываю, — напустив важности, я пригубил пива. Мойра подвинулась и погладила меня по груди:

— Красивая рубашка!

Понятия не имел, что она у меня есть. И в каких только недрах шкафа Лейла её откопала?

Спустя пару стаканов мы уже не только обнимались. Периодически я поглядывал на экран — Лейла отжигала. Камера выхватывала изгибы её тела, движения рук, скользила по ногам. Девушка танцевала на сцене. И, кажется, неплохо. Вокруг неё собралась толпа зрителей. Мне не жалко, пусть развлекается. Мы с Мойрой заказали ещё пива. Она не стесняясь, висла на мне, я, естественно, не сопротивлялся.

Я как-то отвлёкся. И не сразу заметил, что Лейла исчезла. Освободившись из объятий Мойры, я вылез из-за стола.

— Эй, ты куда?

— Никуда. Девушка со мной — найду её и вернусь.

Мойра скорчила рожицу:

— Да куда она денется, Алекс? Она где-то тут.

— Посиди, я сейчас.

Среди танцующих Лейлы не было, за столиками и у бара тоже. И что теперь, проверять все вип зоны? Расталкивая разнообразные тела, я пробрался в узкий коридор к кухне. И на секунду замер. Она была здесь. Вдрызг пьяная, обжималась с рыжеволосой девицей! Они даже собрали своих фанатов.

На самом деле, там было на что посмотреть: привычно игнорируя Лейлу, я с щемящей в сердце тоской оценил красоту её подружки. Знойная, как последний день лета, с разметавшимися по спине и груди тяжёлыми рыжими кудрями, она тяжело дышала, обнимая хитрую фальшивку.

Я решил, что самым правильным будет уйти. Пусть Лейла делает, что хочет. В каком-то смысле, это даже нормально. Кто-то рядом ослепил меня вспышкой камеры.

— Э! Ну-ка, убрал!

— Мужик, ты чё?

Я уже думал объяснить горе фотографу, чего это я, как услышал:

— Тихо, спугнёте!

Толпа глазеющих росла. А Лейла явно едва держалась на ногах. И нет, конечно, не чёрная зависть заставила меня обломать ей весь кайф.

— Лейла!

Опять на меня шикают недовольные. Толпа, видимо, хотела продолжения зрелища.

— Свалили все, — я растолкал зевак с их телефонами, пробираясь к Лейле, — она со мной!

На секунду мне показалось, что всё замерло, и это несмотря на рёв музыки из зала. Я взял Лейлу за плечи и оттащил к себе. Кто-то в толпе сказал:

— А чё, так можно было?

Не выпуская из своих цепких лап девушку, Лейла бросила в мою сторону:

— О, Алекс! Где ты ходишь? Знакомься, это Стефани!

Вряд ли Лейла хотела подыграть. Случайно вышло. Но какой произвело эффект. Я понял, что значит заявиться куда-нибудь с такой, как она. Да, Лейла не то, чем кажется. Но всё равно приятно. Повисшую в воздухе зависть можно резать ножом. Я сгрёб Лейлу в охапку и потащил в зал. А она потащила за собой уже не совсем вменяемую подружку.

К моему удивлению, Мойра меня ждала. И она, конечно, очень удивилась, когда я явился, обвешанный двумя пьяными девицами.

— Прости, немного задержался.

— А они… ты ведь вроде…

— Привет, ты кто? — Лейла упала за столик, усадив рядом рыжую подружку.

— Я Мойр…

— А, неважно! Всё равно не слышно! — Лейла расхохоталась, повернулась к Стефани, не удержалась на стуле и грохнулась на пол.

— По моему, им пора домой! — кивнула мне Мойра. Вид у неё был недовольный. Лейла попыталась встать. Стефани сделала несколько глотков коктейля из стакана Мойры, и, увидев выползающую на стул Лейлу, прыснула всем содержимым на стол.

— Нам нужно заказать ещё выпивки! — это Лейла, приняв почти приличное положение, но так и не поднявшись, проскандировала из-под стола.

— Так всё! — Мойра резко поднялась. — Им хватит.

— Да, ты права! — я пододвинулся к женщине поближе, с намерением извиниться за то, что мне придётся уйти. — Я их заберу и развезу по домам.

— Я тебе помогу.

— Нет, не стоит.

— Нет, помогу. Они же в стельку. Как ты их один потащишь?

— Поверь, я справлюсь.

— Ничего, не переживай. Я помогу, — Мойра наклонилась над Стефани:

— Эй, милая! Пока ты ещё в сознании — скажи мне, где ты живёшь?!

Лейла, наконец, справилась со стулом и одарила меня убийственным взглядом. Ну прости, Лейла. Кое-кто решил в срочном порядке спасать рыжую красотку от твоего тлетворного влияния.

Мы с Мойрой погрузили девушек в такси. Я ещё раз извинился. Моя блондинка рассмеялась:

— Ну не бросать же такого классного парня из-за каких-то пьяных малолеток!

Пьяные малолетки жарко целовались на заднем сиденье. Мойре пришлось сесть с ними. Хорошо, что она догадалась спросить у Стефани её адрес до того, как та снова попала в лапы Лейлы.

Всю дорогу я следил, чтоб водитель не слишком отвлекался на наших горячих пьянчужек. Мойра, отсев от них подальше, вжалась в дверь, и, кажется, даже покраснела, наблюдая за происходящим. Видимо, выпивка на меня как-то неправильно подействовала, потому что я откровенно ржал. Большей частью про себя.

— Всё, приехали, — Мойра открыла дверцу машины и потянула девушку от Лейлы. — Выходи, я провожу тебя до квартиры.

— Лейлочка, пока! Я тебя люблю! Пока-пока! — Стефани совсем развезло, она уже ничего не соображала.

— Ага, я тебя тоже! — Лейла улыбалась, пока не закрылась дверь, а потом злобно посмотрела на меня:

— Алекс, откуда взялась эта блондинка?

— Это моя блондинка, и она мне нравится.

— И куда она повела мою Стефани?

— Ты совсем наклюкался, да? И что ты с ней бы делал? Девушка бы сильно удивилась.

— Никакой фантазии, Алекс. Как из леса дремучего. И вообще, ты… Меня сейчас стошнит.

— Я ничего такого не сказал.

— Нет, реально стошнит.

Водитель развернулся к Лейле и гаркнул через спинку сиденья:

— Э, не в моей машине!

— Да заткнись ты! — Лейла вылетела наружу, навалившись на дверь, и “девушку” вывернуло прямо возвращающейся Мойре на платье.

— О мой бог! Да ты… — блондинка в ужасе смотрела на свой испорченный наряд. Я ничего лучше не смог придумать, чем сказать:

— Давай ты заедешь к нам и почистишься. Здесь недалеко.

Мойра кивнула и отошла, попробовав хотя бы слегка привести себя в порядок. Я шепнул Лейле на ухо:

— Ты, пьянь, это специально?

— Конечно, хотела помочь блондинке попасть в твою квартиру. А то она такая нерешительная. Она же тебе нравится? Будешь должен, — Лейла надулась ещё больше. Невероятная наглость. Мойра вернулась в машину. Мы поехали к нам. После расставания со Стефани Лейла стала ко всему безразличной.

Водитель остановился на светофоре. Яркая рекламная подсветка осветила салон машины. Зачем-то повернувшись, я посмотрел на двух сидящих на заднем сиденье женщин. Мойра мне улыбнулась. Её косметика сбилась в уголки глаз, помада съелась, кожа слегка блестела, а в лёгкие морщинки забились мелкие блестки. Лейла, несмотря на все пьяные приключения, оставалась ходячим совершенством. Игнорируя меня, она внимательно изучила Мойру, откинула с её колен испорченное платье и устроила там свою голову, сама разметавшись по сиденью.

— Мойра, можешь сбросить её на пол, я серьёзно.

— Ничего. Пусть спит, — Мойра рассеянно погладила Лейлу по голове. Та молча устроилась поудобнее и действительно проспала всю дорогу.

— Ладно, где её ключи? Давай я помогу ей раздеться и лечь.

— Нет. Я сам.

Ловлю удивленный взгляд.

— Все в порядке, Мойра. Вот моя квартира, — открыв ключом дверь, я махнул рукой внутрь. — Проходи и располагайся. Я сейчас вернусь.

Схватив Лейлу за руку, я потащил её к её двери, оставив озадаченную Мойру стоять в коридоре. Оказавшись внутри, Лейла от меня отцепилась и прошла вперёд, в центр комнаты, на ходу сбрасывая с ног туфли. Её волосы растрепались и упали вниз. Закинув руки за голову, Лейла попробовала расстегнуть платье. У неё не получилось. Она споткнулась, хоть и стояла на ровном полу, и чуть не упала.

–Тебе помочь?

— А, не, не надо.

Красивая Лейла. Похожая на какое-то мифическое животное при естественном, пробивающемся в окно, тусклом свете луны. Наверное, хорошо, что на самом деле её не существует. Будь она настоящей, живой — это было бы слишком.

Я, видимо, тоже порядком напился. Иначе бы не сказал:

— А странно. Когда мы познакомились, ты вот так же стояла у своей двери. С другой стороны. Как видение. Красивое видение. Кажется, что ты настоящая. Но тебя нет.

— Что это, это должно быть какой-то глубокой, философской мыслью, Алекс?

Я не растерялся.

— О, ты в состоянии связно выговаривать слова! Насколько ты пьяна? Земля вызывает Лейси.

Она смотрела на меня. Прекрасная, почти эфемерная, нарисованная безумным художником на холсте из лунного света.

— Не настолько. Проваливай.

— Спокойной ночи, Лейла.

Я вышел. В моей квартире меня ждала земная, вполне реальная женщина из моего мира — блондинка Мойра в недорогом сиреневом платье. Настоящая, из плоти и крови. В полупьяном мозгу родилась странная мысль, что Лейла для Лейси — что-то вроде вируса, поедающего душу. И чтобы ему от неё избавиться, нужно растоптать иллюзию, рождённую красотой.

Глава 19. Похмелье. Сестра Алекса. Жирный Боб

Голова трещит. Надо же было так нажраться? Чёрт. Спала на диване. Всё смешалось. С кем я вчера была: с блондинкой? Нет, с рыженькой. И где она? Алекс, сука! Я свалилась со своего лежбища и села на полу, схватившись за голову. А, нет. Вспомнила. Мы её домой увезли. А я заснула, не сняв макияж и не раздевшись.

Кое-как поднявшись, подошла к зеркалу. Ну и видок! Придётся приводить себя в порядок. Тело ноет — платье сбилось, впившись в кожу. Сейчас бы наполнить ванну и полежать в горячей воде. Не могу вспомнить, почему, но мне нельзя этого делать.

Я не люблю переодеваться. На это уходит слишком много времени. И это… неспокойно. Как-будто что-то неправильное происходит. Быстро моюсь под душем. Выскакиваю, надеваю свежее бельё, перевожу дыхание и иду в комнату.

Делаю легкий макияж, прикрепляю парик. К счастью, у меня в доме их два. Я не помню, почему так, но рада этому. Не придётся расчёсывать спутавшиеся за ночь волосы. Надев простые черную юбку и водолазку, засовываю ноги в домашние тапочки и решаю проверить, как там Алекс. В коридоре сталкиваюсь с Алисой. Она не сразу меня узнаёт, но узнав, улыбается:

— Лейла? Ты? Так вы на самом деле соседи?

— Ну да, привет, Алиса.

— Привет, милая. Ты к Алексу?

Я кивнула. Алиса нажала на звонок. Пришлось подождать. Вздохнув, я постучала в дверь. Спустя несколько секунд мы услышали шаркающие шаги. Дверь нам открыла какая-то блондинка. Не знаю, кто из нас троих удивился больше. И тут наконец в моём сознании, затуманенном алкогольными парами, всплыло её имя:

— Мойра?

— Лейла?

— Если кому-то интересно, я Алиса, и, судя по всему, я не вовремя? — этот вопрос сестра адресовала вышедшему из ванной комнаты брату. Он несколько секунд тупил, разглядывая нашу компанию.

— Как-то вас тут неожиданно много для утра субботы. Привет, сестрёнка, заходи.

Меня Алекс проигнорировал. Но когда мне нужно было приглашение? Я прошла в комнату вместе с Алисой, развернулась к Алексу и, приобняв его сестру за талию, положила голову ей на плечо:

— Представляешь, в коридоре встретились.

— Э-э-э. Ну-ка, брысь! — Алекс схватил меня за шкирку и оттащил от Алисы. — Это моя сестра, руки не распускай! В окно выкину.

— Алекс, ты чего? — Алиса рассмеялась. — Она же милашка!

— Да где она милашка? Алиса, прекрати её тискать. Серьёзно.

Алис потрепала меня по щекам и чмокнула в нос, правда, быстро отвернулась, фыркнув:

— О мой бог, ну и перегар!

Мойра внимательно на меня смотрела:

— Лейла, а ты ведь действительно совсем ребёнок, — она усмехнулась. — Вчера мне показалось, что ты старше… Ты была такой красивой. Хоть и пьяной.

Да кто она такая, чтоб говорить это прекраснейшей из женщин? Как-то она тут быстро освоилась. Не пора ли ей домой? Как-будто прочитав мои мысли, Мойра поднялась с дивана и сказала:

— Алекс, я, наверное, сейчас оденусь и пойду. Вижу, ты занят.

— Мы же хотели позавтракать.

— Ну… я не зна…

— Алекс, прости, надо было позвонить, я действительно не вовремя, — Алиса направилась к двери, — я просто так зашла, была рядом. Лейла, ты остаёшься или идёшь?

Ну что я, не человек, что ли? Завтраком, видимо, здесь мне не разжиться.

— Я тоже просто так зашла. Так что я ухожу! Пока, Мойра!

— Мойра, рада знакомству! Пока!

Мы с Алисой вышли за дверь. Сестра Алекса улыбнулась мне, погладила по плечу и развернулась, чтобы уйти. Я её окликнула:

— Эм, Алиса, ты же не просто так приходила?

— Ну нет, — она немного смутилась. — А как ты догадалась?

— По твоему лицу. Тебя что-то беспокоит.

— Да ерунда.

— Нет, не ерунда, — я подошла к женщине, положила руки на плечи и заглянула в глаза, — что-то происходит, и ты хотела посоветоваться с Алексом. Но не вышло. Расскажи мне.

— Лейла, тебе шестнадцать лет.

— Семнадцать. И это не важно. Ты ничего обо мне не знаешь. Что случилось?

— Ну, у меня есть палатки на Восточном рынке, — Алиса вздохнула, — небольшой бизнес.

— На Восточном, который на побережье?

— Да, он.

— Которым управляет Жирный Боб?

— Боже мой, Лейла. Откуда ты знаешь?

— Так, жди здесь. Хотя нет, пошли со мной. Я быстро. А ты пока кофе нам сваришь. Мне нужно проснуться.

Мы пошли ко мне. Пока Алиса хозяйничала на моей кухне, я быстро поправила макияж до боевого, сменила одёжку и выбрала удобные сапоги на тракторной подошве, на случай, если придётся отстаивать свою точку зрения примитивными, но работающими методами.

Выпив кофе, поехали на Восточный рынок. Я уж и забыла, как там в любое время суток воняет рыбой. А с утра, после пьянки, этот особенный рыбий душок основательно сбивает с ног.

— Мы что, просто пойдём к нему?

— Да, и тебе придётся идти со мной. Держись немного сзади и не отставай.

— Что ты собралась делать?

— Ты, главное, Алиса, не волнуйся. Мы с Бобом старинные знакомые.

Мы подошли к небольшому деревянному домику, стоявшему тут-же, немного поодаль от самого рынка. Вокруг крутились люди Жирного Боба. Некоторых я помнила. А они, видимо, помнили меня.

— Сука! Это же Лейла! Су-кк-кааа!

Первый же заметивший попытался ударить меня поддоном, в котором носят рыбу. Интересный выбор. Я увернулась, оттолкнув Алису, отобрала поддон и огрела им нападавшего по спине. Бедняга потерял равновесие и уткнулся носом в землю.

— Су-у-ка, Лей-лааа!

— Говорю же, старинные знакомые. Видишь, как горячо встречают.

Бизнес, всё-таки, почти легальный. Так что, с автоматами у дверей никто не ждал. По крайней мере, днём. Мы прошли внутрь. Почти без происшествий — тракторная подошва всё-таки пригодилась. Боб сидел в широком соломенном кресле, сложив ноги на стол. Он гонял по рту изжёванную сигару. Увидев меня, он эту сигару выронил.

— Лейла!?

— Привет, Боб! Рада, что не забыл.

За мной в комнату влетели его засаленные качки.

— Босс, она… ворвалась… как-то… Сейчас уберём её!

— Ну-ка, стоять! Уже пропустили, — их босс поднял жирную ладонь в воздух. — С одной девчонкой не справились. Ох, простите, с двумя.

Алиса криво улыбнулась, поймав его взгляд. Боб, естественно, не знал в лицо одну из многих женщин, арендующих у него землю. Но быстро оценил ее красоту. Сестра у Алекса впечатляющая. Хоть и видно, что жизнь её изрядно потрепала.

— А ты? — Жирный Боб кивнул ей, спрашивая.

— Алиса Морган. У меня на вашем рынке две палатки.

Морган? Она не замужем? С отцом Стэнли, видимо, не сложилось.

— Боб, твои люди неуважительно себя ведут. Мне казалось, мы друзья? — я подошла, поставив руки на стол. — Меня не хотели пускать к тебе. Так ты принимаешь старых друзей?

— Лейла, Лейла! — мафиози достал новую сигару, обрезал её и сунул в рот, не раскурив. — Прекрасная Лейла, глава Ночных подонков. Ты была неподражаема. Где это видано, чтобы банда подростков контролировала весь район?

— И что изменилось, Боб?

— Ночные подонки распались, Лейла, — он развёл руками. — Я слышал, твой заместитель, Больной Мел, в тюрьме.

— Они были слабыми, Боб. Всё не могло вечно держаться на мне. Но меня — меня, Боб — ты знаешь хорошо. Я — это я. Всегда и везде. И ты пусть и не лично, но твои люди — они обижают мою подругу, — я подтащила к себе Алису. — Эта женщина, Боб, дорогая подруга Лейлы Джонсон! Моя дорогая подруга. Требуя с неё двойную плату, ты проявляешь неуважение.

— Ты пытаешься запугать меня, Лейла. У тебя за спиной: пшик! — Жирный Боб щёлкнул пальцами. — Ничего нет!

— Ты не знаешь наверняка, Боб! — я наклонилась к самому его лицу. — Ты понятия не имеешь, и сейчас сидишь и гадаешь — какие силы стоят за мной, раз я пришла сюда одна. Но я хочу, чтоб ты понял — кто бы не стоял за мной — это не важно! Важно лишь то, что я думаю. А думаю я, что мы были друзьями, Боб. И неплохо бы ими и остаться.

Мы смотрели в глаза друг другу. Боб неспроста зовётся Жирным Бобом. Он нереально жирный. И потеет, как свинья. Он не любит, когда люди так близко подходят к нему. Ему жарко.

— Твоя подруга могла сама прийти ко мне. С такой красавицей мы бы нашли общий язык.

— Это нам не подходит. Моя драгоценная подруга — порядочная женщина. Так что не мешай ей вести свой бизнес на территории, за которую она тебе честно платит.

— Босс! — один из прихвостней Боба выступил вперёд. — Эта порядочная женщина задолжала нам за три месяца, и мы справедливо потребовали с неё двойную ставку.

— Это не было справедливым! — Алиса побагровела, шагнув к столу. — Вы повысили плату и даже не предупредили! Где мне взять столько денег!

— Боб, где ей взять столько денег? Нельзя не предупреждать людей заранее! Сколько она должна? Я заплачу за неё.

— Брось, Лейла, этот долг я прощаю.

Я придвинулась к его уху, почувствовав нестерпимую вонь пота нездорового тела:

— Это прощение — плата за твой спокойный сон, Жирный Боб.

— Я сплю спокойно, Лейла. И собираюсь продолжать спокойно спать. Мы же друзья? Сигару?

— Не сегодня. Пожалуй, нам уже пора! — отойдя, я взяла Алису за руку. — Рада была встрече, Боб!

— Жаль, что не заходишь чаще, Лейла. Я думал, ты уже мертва, — мафиози усмехнулся. Я остановилась, неприятно поражённая его наглым тоном, но быстро взяла себя в руки:

— Только не я, Боб, только не я.

Мы с Алисой вышли под открытое небо и сразу глубоко вдохнули солоноватый морской воздух, пропахший рыбой.

— Лейла, ты была главой уличной банды? — сестра Алекса смотрела на меня удивлённо.

— Ну, не совсем, — я усмехнулась. — Я была подружкой главы уличной банды. Того самого Мела.

— О мой бог! — Алиса округлила глаза. — Ты серьёзно?

— О, между нами ничего не было! Но, думаю, своим дружкам Больной Мел говорил другое.

— Он ведь в тюрьме?

— Ну да, — я пожала плечами. — Не думай об этом.

— А ты необычная девушка, Лейла. Вот же ж! — Алиса всплеснула руками. — А мой Стэнли в тебя по уши влюблён!

— Это он зря. У него нет шансов.

— Ну я теперь сама скажу, чтоб держался от тебя подальше. Но почему это? Он скоро подрастёт.

Я подтянула Алису к себе и поцеловала в плечо:

— Мне нравятся женщины.

Сестра Алекса с полсекунды смотрела на меня в упор и вдруг расхохоталась заразительным смехом. Вскоре я хохотала тоже. Так мы и шли от дверей Жирного Боба, хохоча, обнимаясь и ловя недоумённые взгляды его пропахших рыбой псов. Успокоившись, вытирая слёзы, Алиса спросила:

— Лейла, мне надо тебя как-то отблагодарить.

Секунду подумав, я сказала:

— Бесплатно я не работаю, так что выберу у твоих торговок самую дорогую рыбу.

Вернувшись домой, я зашла к Алексу. Видимо, они только что расстались с Мойрой. Увидев в моих руках пакет, сосед спросил, где я была. Я ответила, что мы с Алисой гуляли по рынку, и она помогла мне выбрать рыбу на ужин.

— Ужин, это хорошо.

— Вы же ходили куда-то поесть.

— Ходили. Пришлось жрать грёбаные мидии.

— Ну да. Мидии это на любителя. Я буду готовить стейки из тунца.

— Ты ужинаешь здесь и со мной!

Я вздохнула и улыбнулась:

— Ну, так как это подарок от твоей сестры, так и быть, идёт.

— Цены тебе, Лейла, нет. Это реально вкусно! — Алекс отодвинул тарелку. — Ещё бы придуриваться перестала.

— Ты о чём? — я лениво покрутила перед собой вилку с куском рыбы, аппетита не было.

— О тебе.

— Что обо мне?

— Так не может вечно продолжаться. Это бред. Давай ты просто возьмёшь и снимешь этот парик, и всю эту… остальную фигню.

— Не понимаю, о чём ты.

— У тебя почти не осталось времени.

Я положила вилку на тарелку и посмотрела на Алекса в упор:

— Не говори загадками.

Он вздохнул.

— Стив звонил. Собирается новый консилиум. На следующей неделе твой босс тебя заберёт.

— Ну и хорошо. В чём проблема?

— В тебе проблема.

— Я справлюсь. Это моя работа.

— Кто такой Лейси Салливан?

— Давай не будем.

— Будем. В двух словах. Кто это?

— Я, я не…

Чёрт, в груди больно. Дышать больно.

— Прекрати.

— Ты даже соврать не можешь, что ты — это он.

— Алекс…

— Лейла, у меня есть предложение. Не знаю, согласишься ты или нет? Но это, может быть, поможет отвлечься.

Я изучающе посмотрела на Алекса. Он что-то задумал. Но выбирать мне особо не из чего.

— Соглашусь. Если мы больше не будем об этом говорить.

— Говорить не будем. Обещаю.

Обещание Алекс выполнил. Он не говорил. Он сделал хуже.

Глава 20. Вылазка

Времени на подготовку у меня нет. Решил, что выходить нужно в воскресенье, а там будь что будет. Самым сложным мне казалось уговорить Лейлу. Если бы она не согласилась, не подумав — тогда, за ужином, она не согласилась бы вообще. Я предложил ей сделать вылазку на природу.

Мы встретились ранним воскресным утром у двери моей квартиры. На Лейле были толстые штаны цвета хаки, флисовая черная водолазка и плотная куртка — результат набега на туристический магазин.

— Что? — она поймала мой оценивающий взгляд.

— Ты как на зимовку собрался.

— Надо быть готовой ко всему! — Лейла показала на внушительных размеров рюкзак.

— Ты его донесёшь? — поинтересовался я.

— Не знаю, — Лейла закинула рюкзак на спину. Далось ей это нелегко. — Ну что, идём?

Мы пошли. Спустились по лестнице, вышли из подъезда. Когда прошли мимо моей машины, Лейла насторожилась.

— Мы что, пешком?

— Лейла, туда, куда мы собрались, на машине не доехать.

Добравшись до станции пригородных сообщений, мы сели на поезд, проехали около восьмидесяти километров. Сошли, пересели на автобус. Лейла явно была не в духе. Она не ожидала, что придется так долго толкаться среди людей, с вещами за спиной. Мы ещё и до места не добрались, а на “девицу” уже жалко было смотреть. Она вспотела, но куртки не сняла. Сказала, что всё равно тащить на себе. А на Лейле ещё парик и макияж.

— Алекс, может, хватит? Мы уже столько всего посмотрели! Отличное приключение. Давай домой.

— Ты хоть раз была за городом?

— Вроде бы. Не помню точно. Но мне кажется, я ничего не потеряла, если нет.

— Ты ещё не пробовала походного супа, не разводила костер и не спала в палатке.

— Я должна буду развести костёр?

— Почему бы и нет?

— Спалим всё к чертям…

Мы препирались всю дорогу, пока не доехали до нашей остановки. Выбравшись из автобуса, Лейла оглянулась по сторонам.

— Алекс! А где люди?

— Ты о чём?

— Ну где все?

Она развела в стороны руки: вокруг нас простиралось поле. Вдалеке на юге начинался лес. Над головами было только чистое синее небо.

— Ну что, Лейла, пошли.

— Ты не шутил, да?

— А ты всё это время думала, что шутил?

Она стояла, выделяясь на фоне чистых природных красок. Она не вписывалась. Яркий макияж, неестественно длинные ресницы — Лейла хорошо смотрелась в ночном клубе. А здесь казалась нелепой. Ещё немного поворчав, она вздохнула, взвалила на спину свой огромный рюкзак, и мы пошли.

Где-то спустя часа три, пробираясь сквозь густой подлесок, Лейла взмолилась:

— А-а-а-лекс, сколько можно? Давай остановимся!

— Такой дохлый? Не ной.

— Я больше не могу. Оставь меня здесь! — не снимая рюкзак, Лейла упала в траву и раскинула руки.

— Вставай. Еще пара часов и всё.

— Пара часов? Да я сдохну! Оставь. Пусть лучше сожрут волки.

— Ладно, привал пять минут.

— Какой привал пять минут? Вызывай вертушку, пусть эвакуируют.

— Отдохнула?

— Нет.

— Всё равно вставай. Такими темпами мы и к ночи не придём.

— Я буду мстить, Алекс.

— Ты нет.

В общей сложности мы шли около шести часов. Ещё три раза делали остановки. Когда пришли на место, думал, Лейла упадёт без сил. К моему удивлению, она, сбросив рюкзак, быстро обошла всё, пристально осмотрев место нашей стоянки. Мне показалось, что она осталась довольна. Место и впрямь неплохое. Хорошая, ровная поляна на берегу речушки. С другой стороны вплотную подступает лес. В этом месте река делает изгиб и образуется что-то наподобие заводи. Но вода сильно не застаивается. Там, где мы остановились, довольно удобный подход к воде, а чуть дальше берег круто обрывался вниз. Зато оттуда открывается красивый вид. Лейла неожиданно воодушевилась. Она помогла установить палатку и разбить лагерь. И даже сходила за дровами для костра.

— Ты этого никогда не делал?

— А? — Лейла так увлеклась, что меня не поправила. — Не. Никогда. Это забавно! — она обустраивала кострище, вбивая рогатину в землю. Ужин она тоже вызвалась готовить сама. Я посмотрел на реку: последний раз я был здесь с братом, пока мы ещё общались. Хотел сводить сюда племянников. А пришлось тащить Лейлу. Ей нравилось, и я был рад.

Лейси, как и я, живёт один. Только вот я почему-то нихрена готовить не умею. Ужин получился шикарный. Уж не знаю, что он там тащил в рюкзаке, но я этого с собой не брал.

— Где ты так научился готовить?

— Научилась. Просто мне нравится. Это не так сложно, как ты думаешь.

Мда, кому-то просто не дано. Это его “научилась” вернуло меня в реальность. Я же не просто так его сюда притащил. Только вот что-то духу не хватает.

— Скоро закат. Пойдём посмотрим.

Лейла подозрительно на меня взглянула. Но поднялась и пошла.

С обрыва, действительно, открывался великолепный вид. Лес здесь немного расступался, и видно было большое, красное солнце, отражающееся в темной воде. Оно медленно уходило за горизонт, скользя лучами по земле, листьям и нашей коже. Лейла стояла, щурясь, и смотрела на закат. Не знаю, о чём она думала. А я думал, что момент выбрал дурацкий, и даже не представляю, как к лучше подступиться.

— Лей…

— Мм? Здесь красиво, Алекс. Крутая идея — прийти сюда.

— Да. Слушай, я обещал с тобой об этом не разговаривать. И не буду. Мне кажется, за всё это время, что мы вместе — я кое-что про тебя понял. Про тебя и Лейлу.

— Что ты понял?

— Ты думаешь, что она сильнее. Но это неправда.

— Про кого ты? Я — это я.

— Нет, — я посмотрел в её лицо. Закат подкрашивал белки её глаз красным, отражаясь в них, придавая ей демонический вид. Это помогло. — Знаешь, я никогда не бил женщин. И, надеюсь, не придётся.

Удар не был сильным. Но лёгкая и явно ничего подобного не ожидавшая Лейла свалилась на землю. Посмотрев на меня ошарашенно, она что-то прошипела и подскочила, бросив мне в глаза сор. Ей это не помогло. Скрутив её, одной рукой прижав её за горло к себе, я второй, свободной рукой схватился за чёрную гриву волос.

— Ты сейчас это снимешь.

Не дожидаясь, пока она ответит, я рванул с её головы парик. Уж не знаю, на что он крепится, но там что-то затрещало и начало рваться, а Лейла заорала. Видимо, было больно.

— Сука, ты что! — она укусила меня за руку и попыталась высвободиться. Но я не отпустил. Прекратив брыкаться, Лейла прошипела:

— Спятил?! Мне больно! Отпусти!

— Если прекратишь играть. Мы с тобой уже несколько дней рядом, бок о бок. Ты не ведёшь себя как женщина. Ты играешь. Не знаю, каким дебилом надо быть, чтобы думать, что ты настоящая.

Она выдернула руку и ударила меня локтем в грудь. Сильно. Нельзя её недооценивать. Пришлось её хорошенько встряхнуть.

— Прекрати!

— Отпусти меня! — Лейла попробовала ударить ещё раз, не получилось.

— Нет. Ты думаешь, что она сильная. Но она всего-лишь картинка.

— А что, картинки так умеют? — Лейла всё-таки меня достала. Вывернулась, пнув под колено, ударила в бок, но не рассчитала сил. Я полетел вниз, но её не отпустил, а она была слишком лёгкой, чтобы вырваться и восстановить равновесие. Мы скатились под обрыв. Всё происходило, как в замедленном фильме. Ветки, комки земли и трава летели вместе с нами. Чёрные волосы Лейлы опутали своей паутиной мелкий сор и цеплялись за всё подряд. Её глаза расширились: она видела что-то, чего не видел я. Кажется, она успела выкрикнуть моё имя и обхватила мою голову руками. Дальше я ничего не помню.

Очнулся я, лёжа на спине, у костра. Всё тело саднило, одежда была мокрой, а голова раскалывалась на части. Поднеся правую руку ко лбу, я нащупал повязку.

— Э! Осторожнее! Я только перевязал.

Это была Лейла. Она сидела рядом со мной, вся мокрая и измазанная в грязи. Я видел Лейлу, но голос был другим.

— Сколько ты весишь? Думал, сдохну, пока дотащил.

— Ты меня тащил? — я кое-как поднялся, всматриваясь в девушку. — Что произошло?

— Лет тридцать с лишним назад родился у одной женщины сын дебил.

— Э! Говори нормально.

— Это я про тебя, если не понял. Что ты устроил?

— Лейси?

— А есть ещё варианты? — девушка посмотрела на меня в упор. Парик и макияж на месте, но выражение лица изменилось. Она усмехнулась.

— Всё-таки, что произошло? — я не помнил, а знать хотел.

— Мы упали в воду. Ты разбил голову. Не отвлекай меня.

Она пыталась перевязать себе руку. Лейла правша. Орудовать левой у неё плохо получалась.

— Дай мне, — я отобрал у неё бинт и посмотрел на тонкую, белую кисть. — Как я мог разбить голову? А ты повредил руку. Может, даже кость раздробил.

— Может. Надо рентген сделать.

— Меня спасал?

Лейла фыркнула, отвернувшись:

— Там камни внизу. Ты всё равно башку разбил. Глупо свалились. Меньше двух метров, и покалечились оба.

— Ну кто знал?

— Ты не знал?

— Я оттуда раньше не падал.

Она рассмеялась. Я перевязал ей руку и убрал оставшийся бинт в аптечку. Лейла посмотрела на огонь и вздохнула:

— Надо сушиться и чиститься, — она осторожно вытащила из головы несколько заколок, взялась за волосы здоровой рукой и сняла парик, сначала сдвинув его немного вперёд. — Клей размок. Всё-таки парик не предназначен для купания, — Лейси посмотрел на меня. — А ты мне его чуть с кожей не снял.

— Чё б я в этом понимал. Но сработало же.

— Ты о чём?

— Ты же больше не притворяешься бабой.

— Притворяюсь бабой… — пацан помолчал. — Ну да. Ты прям гений. Решил меня избить.

— Я подумал, что ты… Ты всё ещё меня разыгрываешь?

— Нет, — Лейси начал раздеваться. Снял с себя куртку, водолазку и… фальшивую грудь.

— Видишь, показываю тебе, как Лейла устроена. Можешь сам оценить, на посмотри, — он протянул мне накладную грудь. — Технологии, мать их. От реальной не отличишь.

Я покрутил в руках фальшивые сиськи. Материал и впрямь необычный.

— Из чего это?

— Не знаю, — Лейси пожал плечами. — Не вникал в вопрос. Дизайн наш, а вот наполнитель какой-то умник изобрёл. Из этой набивки вроде делают обманку для грудных младенцев.

— Подожди, дизайн ваш?

— Да. За такие формы проголосовало шесть человек из десяти. И вообще, за всё голосовали. Было представлено на выбор несколько вариантов моей внешности. Тот, который ты знаешь, победил.

— Ты не шутишь?

— Нет, — Лейси вытянул к костру ноги и потёр себе плечи, на которых остались едва заметные следы от белья. — Для создания образа Лейлы анализировались внешности успешных моделей и актрис. Естественно, блондинки и рыжие мне не подходили. Отталкивались от моего реального цвета волос, глаз и кожи.

— В это сложно поверить.

— Почему?

— Муторно слишком.

— У реальных женщин есть минус. Они могут переметнуться на другую сторону. Сбежать с обрабатываемой целью. Крутить романы. А я, как понимаешь, нет. Без вариантов. Я сильнее, выносливее, лучше дерусь. И потом — я не всегда Лейла. А когда вырасту, придётся от неё отказаться.

Когда вырастет. Он мелкий и тощий. И вряд ли сильно изменится с возрастом. Но пусть верит во что хочет. На него больно смотреть. По спине и бокам растянулась рваная паутина кривых тонких шрамов. Острые лопатки и выступающие сквозь бледную кожу рёбра завершают картину. В чём там вообще держится жизнь?

— Что? — Лейси перехватил мой взгляд.

— Ничего. У тебя до сих пор её лицо. Странно выглядит.

— Да? Сейчас смою, — он поднялся и ушёл в палатку. Вернулся с какой-то склянкой и пачкой салфеток.

— Ты всё это с собой таскаешь? — я кивнул на бутылёк и салфетки в его руках.

— Ну да, — утвердительно ответил Лейси. — Вдруг пришлось бы поправлять макияж? Мало ли.

Действительно — мало ли? Вот, в реку свалились. Это я не рассчитал. Надо же было тащиться на закат смотреть? Лейси стёр макияж и взглянул на меня. Я отпрянул. Он спросил:

— Ты чего?

Чего я? Поинтересовалось бледное существо с глубокими тенями под глазами на худом лице, обрамлённом отросшими чёрными волосами, свалявшимися в паклю. Не уверен, что можно выглядеть хуже. И это прекрасная Лейла?

— Ты страшный, как смерть, — я глянул на его руки. Одна перебинтована, и на обеих чёрные, длинные ногти. — Серьёзно. Как-будто я тебя из-под земли откопал.

Лейси рассмеялся, взглянув на свои когти.

— А прикинь, они настоящие, не накладные. Лейла их нарастила на свои.

— Что? Лейла нарастила?

Пацан понял, что сказал что-то странное. Я напрягся. Лейси сел рядом и выдохнул:

— Так, оговорился. Язык не поворачивается сказать, что я это сам сделал, — он спрятал глаза. Мне показалось, что он соврал. Я спросил:

— Ты в порядке?

— Я… не знаю. Мне нужно время.

Время, так время. Но завтра придётся вернуться в город. Я представил, как выглядит со стороны наша парочка: все в грязи, я с перебинтованной головой и это чудило неопределённой наружности.

— Представляешь, как мы домой поедем?

— А? Ну… Подумают, зомбиапокалипсис.

Ещё немного посидев у огня, мы затушили костёр и перебрались в палатку. Я вымотался, но спать не хотелось. Лейси аккуратно складывал высушенный парик.

— Эй, Алекс.

— Что?

— Будешь звонить Стиву?

— Нет, — я развернулся на спину, посмотрев в потолок. — Не буду. Наверняка он скоро сам объявится. А вообще — тебе решать. Почему ты меня спрашиваешь?

— Он тебе заплатил за то, что ты со мной возишься?

— Предлагал. Я не согласился.

— Почему? Мы бы могли поделить деньги.

Я усмехнулся. Лейла-Лейла. Свой интерес она не упустит.

— Не хотел, чтобы это было просто оплаченной работой. Теперь Стив мне, вроде как, должен.

— Зачем это тебе?

— Не знаю. Пригодится. Да и привык к тебе. Или к Лейле, — я развернулся обратно и посмотрел на Лейси. — Прикольную девчонку ты создал. Буду по ней скучать.

— Не переживай, она никуда не денется. Вряд ли от такого проекта откажутся. Как Лейла я им выгоднее.

Я усмехнулся.

— Я буду, конечно, скучать. Но я не против никогда больше её не видеть.

Лейси как-то странно выдохнул и отвернулся к стенке. Я как не знал, так и не знаю, что там с ним на самом деле произошло? Но вроде бы задуманный мной план сработал. Мы оба покалечились, но живы. И завтра вернёмся домой. Каждый к своей привычной жизни. И это хорошо.

Глава 21. Моё возвращение

Алекс сказал: сработало? Наверное его план начал действовать еще раньше. Сосед, кажется, заснул. А я просто лежал на спине и смотрел в потолок. Сработало. Здесь вокруг ничего нет. Это не город с его шумами, запахами и людьми. Это не ночной клуб и не бар. Здесь нет осоловевших глаз и пьяных тел. Это не уличная банда и не полицейский участок. Это не похоже на серые детективные будни и на долгие дни в организации. Ничего этого нет. Всё вокруг — новое. Тихое и шумное. Яркое. Настоящее. Только это не моё настоящее. И уж точно не настоящее Лейлы.

Я поднялся и осторожно выбрался из палатки. Мне захотелось посмотреть на реку с того места, откуда мы свалились. Там красиво. Холод пробирается под футболку. Куртку я не взял, и фальшивые сиськи не грели — они лежали в рюкзаке. В своём теле холоднее — одежды меньше. Я не знаю, что произошло, до сих пор ни в чём не уверен. Но Лейла была со мной. Или была во мне. Может, она и сейчас здесь. Сумасшедшие понимают, что они сумасшедшие? Что-то я сомневаюсь. Но я помню результаты своих тестов. Я здоров. Может, потому что знаю ответы. Я всё отвечал, как по учебнику и могу продолжать.

У Алекса хорошая интуиция. Откуда он знал, что это поможет? Здесь слишком непривычно. Здесь всё не так. Лейла испугалась и откатилась до предыдущих настроек: до меня. Наверное, я окончательно пришёл в себя в воде. Там было холодно. А потом пришлось вытаскивать Алекса — некогда было думать. А потом незачем.

Вот это место. Здесь хорошо. В неподвижной воде отражается лунный свет. Изменчивый, как я. А вот отсюда мы с Алексом полетели вниз: кустарники примяты и ветки сломаны. О! Клок моих волос на кусте. Если бы я отпустил Алекса — мог бы здесь затормозить и не свалился бы. Алекс бы тоже не свалился прямо в воду, если б не боролся с Лейлой. Лейла… О ней лучше не думать. Если она вернётся, сможет она убедить всех их, что я — есть? Она чуть нас не убила. Попади мы в психушку — закончили бы, мочась под себя. Спали бы в своём дерьме и ели бы дерьмо. Лейла не справилась. Она действительно не может нас защитить… С такими мыслями я поднялся и вернулся в палатку. Алекс спал. Или делал вид.

Утром я проснулся раньше Алекса, побродил по окрестностям и успел приготовить завтрак. Мой сосед, выбравшись из палатки, как всегда удивился моим кулинарным талантам. В готовке нет магии, хватает элементарного понимания некоторых физических процессов. День выдался пасмурным. Настроение слабо от него отличалось. Знаю, надо возвращаться. Но там жизнь. Лейла, организация, врачи, работа. Лучше бы я разбился. Стукнулся бы посильнее. Что за мысли? Мы с Лейлой всегда выбирали жизнь. И это даже несмотря на то что Лейла чуть всё не испортила.

Обратно пришлось идти под мелким дождём. Земля раскисла и грязью налипала на ботинки. Идти тяжело и скользко. Дождь усиливался. Вода заливалась за воротник, тонкими струйками текла по телу, смешиваясь с потом. Противно, склизко, мокро. Вот оно, настоящее. Всё это время Лейла отделяла меня от него. Чувства были притуплёнными. Я почти всё делал на автомате. И отвечал на автомате. Она защищала меня. Отгораживала. Она, она… Её нет. Я поскользнулся и упал. Алекс остановился, развернувшись ко мне:

— Жив?

— Да, — я кое-как поднялся, взявшись за предложенную мне руку. Бинты свои вымазал в грязи. Чёрт.

— Идти можешь? — сосед меня бегло осмотрел.

— Да, просто оступился, — я попробовал смахнуть прилипшую грязь.

— Выглядишь плохо, — дал свою оценку Алекс.

— Я в курсе, — пробурчал я себе под нос. — Ты уже говорил.

Сосед слегка поморщился.

— Давай часть вещей себе заберу.

Я отказался.

— Не, не надо.

Мы пошли дальше. Алекс бросил через спину:

— Как вернёмся, сначала в больницу.

Так-то не лишнее, но…

— Ты давай, а я нет.

— В смысле: нет? — не понял Алекс. — Надо руку проверить.

— Стиву сообщат. Он опекун, — объяснил своё нежелание светиться в больнице я. Алекс понимающе кивнул и предложил:

— Запишем тебя как моего племянника. Побудешь пока Джоном Морганом.

— Я не похож.

— Там не будут сверять фото.

— А если позвонят твоему брату?

Алекс остановился:

— Вряд ли. Но чтоб без заморочек — побудешь тогда Стэнли. С Алисой я разберусь.

— Вот уж на него-то я точно не похож! — я рассмеялся: голубоглазый блондин Стэнли и я. Небо и земля. — А что у тебя с братом?

— Ничего. Это не важно, — Алекс едва заметно мотнул головой, будто от чего-то отмахиваясь. — Шагай давай.

Доехали мы без происшествий. С больницей тоже разобрались довольно быстро. Там действительно дела никому нет, на кого я похож или не похож. С рукой обошлось без перелома. Но трещины в кости есть. Срастутся, не страшно. У Алекса даже сотрясения не оказалось. Я, конечно, пошутил, что для сотрясения мозга надо, чтоб мозг был. Избавляться надо от этих Лейлиных привычек. Без девичьего личика можно и по роже схлопотать за свои шутки.

Подходя к подъезду, я напрягся, всматриваясь в темноту. Молча остановил Алекса. У входа кто-то стоял. Кто-то смутно знакомый. Фигура отделилась от стены и пошла в нашу сторону. Алекс шагнул вперёд, чтоб разобраться, но я его опередил, объяснив:

— Подожди, я его знаю, — и пошёл к ожидавшему нас парню сам.

— Наконец объявилась! Я тут черти сколько стою! — он заговорил первым. Это Джейсон — один из моих бывших подопечных. Мы не поладили. Поц полноват, не красив и не отличается умом. Меня всё ещё скрывает тень, и он не видит моего лица.

— Привет, Джейсон. Зачем пришёл? — сказал я голосом Лейлы. Поравнявшийся со мной Алекс удивлённо на меня взглянул, но промолчал.

— Тебя Стив ищет! Ты и твой друг не отвечаете на телефоны! — Джейсон слегка оробел, покосившись на недовольного Алекса, но собрался и продолжил. — Так себя не ведут! Стив тебя накаж… Ай!

— Джейсон, я не расслышала? Что Стив сделает? — я подождал, когда поц подойдёт вплотную, шагнул на свет и схватил здоровой левой рукой парня за подбородок, сильно сжав и приподняв последний. — Накажет меня? Меня?

— Ай, Лей-ла? Лейла? — поц вопрошающе заскулил.

— Что такое, милый? — поинтересовался всё так же женским голосом я.

У Джейсона глаза расширились от удивления. Наблюдать за этим было невероятно весело. Такой Лейлу он точно не видел никогда. Значит, его отправил Стив? Ну да босс таких подмечает: ценит желание угодить и собачью исполнительность.

— Отпусти! — Джейсон продолжал поскуливать.

— Тебя сам Стив послал? — ещё раз уточнил я. — Наверное, чувствуешь себя очень важным? Думаешь, что можешь повышать на меня голос? — я скинул с себя рюкзак, ненадолго отпустив Джейсона, и сразу же толкнул парня от себя, одновременно шагнув вперёд:

— И что, и как ощущения? Нравится? — я легонько шлёпнул его по щеке, и продолжал шлёпать, наступая. Поц неуверенно пятился, пока не упёрся спиной в стену дома. Я продолжил. — Что-то я не помню, чтобы разрешала тебе повышать голос?

— Лейла, я только… Что с тобой?

— Что со мной? — я ещё раз ударил Джейсона по щеке, в этот раз сильнее. — Даже не знаю. С чего начать?

— Прекрат…

— Ой, кто-то что-то сказал? Не расслышала. В общем так, Джейсон: если Стив хочет поговорить — он знает, где я. И пусть больше не присылает ко мне своих сучек. Кивни, если понял.

— Да, Лейла, — прошептал он.

— Не тявкай. Кивни. Молодец! — я ущипнул поца за щеку. — Свободен.

Джейсон проскользнул между мной и стенкой и почти побежал к машине. Наблюдая, как он улепётывает, шевеля толстым задом, я немного завис. Ведь я только что сыграл Лейлу! Было легко! А я боялся.

— Зачем ты так с парнем? — Алекс проводил отъезжающую машину Джейсона взглядом и посмотрел на меня. Я ответил:

— Пусть. Ему полезно. Джейсон думает, что Стив его прикроет, но так не будет.

— Ты о чём? — не понял сосед.

— Я просто припугнул. Другой бы на моём месте его избил за такое поведение.

Алекс молча покачал головой. Ему не понравилось.

— Я на четвёртый этаж два рюкзака не потащу, — он протянул мне мою ношу. — Держи.

Я забрал рюкзак и открыл нам дверь.

Мы слишком устали для ужина, разговоров и просмотров телешоу, поэтому просто разошлись по квартирам. Я наконец-то спокойно принял обжигающе-горячий душ. Правда пришлось осторожничать с перебинтованной рукой. Спал я как убитый и о Лейле больше не думал. На следующее утро, как обычно, направляясь к Алексу, я едва открыл свою дверь и сразу столкнулся с боссом.

— Стив?

— С утра был им, — босс нахмурился. А я растерялся, хотя чему удивляться? Я его, вроде как, вчера сам пригласил через Джейсона. А вот вид у начальства почему то обескураженный.

Конец ознакомительного фрагмента.