Вирник

Юлия Яр (2022)

У меня было все: любимая работа, прекрасный муж и планы на будущее. И все это рухнуло, когда однажды, зимней ночью, группа ублюдков жестоко надругалась надо мной и убила. Но судьба подарила мне шанс на новую жизнь в тонком междумирье, где над людьми вершится последний суд. Теперь я афферентем — черный ангел, собирающий гибнущие души на земле. Даруя избавление другим, я зарабатываю прощение для себя, чтобы со временем окончить свой путь как положено. Но все меняется, когда в моем списке появляется он. Человек, который меня убил…

Глава 7. Урок первый — смирение

Едва мы переступили порог «Партиториума», как на меня навалилось тяжелое предчувствие чего-то неотвратимого. Приведенного нами ранее Джахара уже не было, а Дариус казалось бы не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Ровно до того момента, когда Тарон подошел к стойке и протянул бармену развернутый скриптум. Краем глаза я успела заметить, что одна из строчек, написанных черными чернилами, изменила цвет и стала красной.

Стоило судье только взглянуть на эту бумагу, как его лицо тут же посуровело. По-прежнему игнорируя мое присутствие, он холодно кивнул и обратился к афферентему.

— Увидимся позже, Тарон, — прогромыхал он.

Плечи помощника разом поникли, и он развернулся к выходу. Проходя мимо, бросил жалостливый виноватый взгляд в мою сторону и едва слышно прошептав: «Прости, Мира», скрылся в коридоре. Я же осталась стоять на месте, словно школьница, которую поймали за прогуливанием уроков. Едва только афферентем Референа скрылся из виду, как Дариус вышел из-за стойки и подошел вплотную ко мне. Обжигая своим ледяным взглядом, он бесстрастно произнес:

— Вы посмели нарушить закон пургатория. Вы будете за это наказаны.

Я не успела даже раскрыть рта, чтобы сказать хотя бы слово в собственную защиту, как судья щелкнул пальцами и мои руки и ноги мгновенно разъехались в разные стороны, растягиваемые тонкими серебряными нитями. Они больно впивались в кожу, оставляя красные отметины и надежно удерживая на месте. Напрочь лишенная возможности двигаться, я оказалась практически распятой посреди барной комнаты. Дариус медленно обошел меня кругом, словно убеждаясь в крепости оков, а затем спросил:

— Афферентем Мира, зачем вы нарушили закон?

— Потому что ничего не знала о ваших законах, — злобно выплюнула я, бесстрашно глядя ему прямо в глаза.

Судья глубоко вздохнул и слегка прищурил глаза. Я тут же ощутила, как по телу пронесся разряд электрического тока. Боль была довольно сильной, но мимолетной, а потому не заслуживающей особенного внимания.

— Повторяю свой вопрос. Зачем вы нарушили закон? — снова спросил Дариус.

— Потому что это был младенец… — мой голос мимо воли слегка дрогнул.

Мужчина недовольно поджал губы, и я снова ощутила боль. На этот раз гораздо сильнее. Тысячи острых игл одновременно вонзились в позвонки и меня тут же выгнуло дугой. Все длилось едва ли несколько секунд, а затем прошло так же внезапно, как и появилось. В голове зашумело, а перед глазами все поплыло.

— Итак, — послышался терпеливый голос моего референдария.

— Пытки запрещены международной конвенцией еще в восемьдесят четвертом году, — напомнила я, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся силуэте Дариуса.

— Вы правы, — мне почудилось или на его лице и впрямь мелькнуло подобие улыбки? — Но в данном случае это не пытка, а наказание за ложь. Мира, зачем вы нарушили закон?

— Не могла отнять ребенка у матери, — выдавила я.

Послышался глубокий вздох, а затем разочарованный голос судьи:

— Что ж, это ваш выбор. Мы будем продолжать до тех пор, пока вы не прекратите лгать.

Я хотела было возразить, что сказала абсолютную правду, но не успела. Голову словно зажали стальные тиски. Они давили все сильнее и сильнее, до тех пор, пока в ушах не стал слышен только пульсирующий стук крови. На этот раз все продолжалось около десяти секунд, но мне они показались вечностью. Когда боль прекратилась, голова безвольно повисла вперед, и я ощутила тонкую горячую струйку, стекающую из носа. Не знала, что кровь может идти и после смерти.

— Надеюсь, на этот раз вы скажете правду, — спокойный, почти ласковый голос долетал до слуха с трудом, оставаясь где-то на периферии сознания. Казалось, что у судьи есть все время мира, которое он готов посвятить моим пыткам.

— Я сказала правду, — мой собственный голос был хриплым и еле слышным.

— Мира… — устало начал Дариус, но я его сразу перебила.

— Нет, послушайте. Мне всегда хотелось иметь детей, но у нас с мужем не получалось. А потом врачи сказали, что я бесплодна, — слова вместе со слезами хлынули из меня неудержимым потоком. — Как я могу отнять у другой то, о чем всю жизнь мечтала сама?!

— Наконец-то, — облегченно выдохнул он.

Серебряные нити, удерживающие мои руки и ноги, тут же рассыпались мелким сверкающим дождем и, неспособная удержаться самостоятельно, я стала оседать. Мужчина тут же подался вперед, подхватывая меня на руки.

Усадив на один из столовых стульев, и заботливо вытерев кровь с моего подбородка, он тут же достал из-под стойки небольшой пузырек и, открыв, протянул мне.

Конец ознакомительного фрагмента.