Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах

Юлия Шилова

Какая женщина в нашей стране не мечтает выйти замуж за прекрасного принца из «новых русских» и отправиться с ним в свадебное путешествие на Канары. Для Татьяны эта мечта стала явью, но не успела новоявленная супруга крутого бизнесмена насладиться земным раем, как безмерное счастье сменяется столь же безмерными проблемами. При странных обстоятельствах гибнет «прекрасный принц». Орда его ненасытных родственников пытается оставить молодую вдову без гроша, и в довершение всего Татьяна оказывается за решеткой по обвинению в убийстве собственного мужа. «Неужели все кончено?!» – в отчаянии думает бывшая счастливица, и вот тут-то и появляется тот, кто сыграет в ее жизни поистине роковую роль…

Глава 4

Как только мужчина занес меня в номер, он встал посередине и попытался поставить меня на ноги. Я не позволила ему этого сделать и прочно вцепилась в его шею.

— Даже не вздумайте меня отпускать. Я не могу устоять на ногах.

— Куда мне вас отнести? Может, в спальню? Давайте я уложу вас прямо на кровать…

— Нет, только не на кровать! — закричала я что было сил. — Только не на кровать!!!

— Но почему?

— Потому что я не могу спать одна там, где еще совсем недавно спала со своим супругом! Я боюсь! Я не хочу в спальню.

Мужчина послушно положил меня на диван и хотел было отойти в сторону, но я прочно держала его за руку, давая понять, что он должен стоять со мной рядом.

— Мне противно лежать в мокрой одежде. У меня уже все тело чешется.

— И что же?

— А то, что меня нужно срочно раздеть. Пожалуйста, снимите с меня одежду.

— А вы сами?

— Я сама ничего не смогу.

Мужчина слегка меня приподнял и принялся снимать с меня мокрое платье. Когда наконец ему это удалось и он увидел мою обнаженную грудь, он немного смутился и пошел в спальню для того, чтобы меня прикрыть. Вернувшись из спальни, он прикрыл мое полуголое тело и присел рядом.

— Мне сидеть, пока вы не уснете?

— Будьте так любезны.

Мужчина поудобнее уселся на диване, положил мою голову к себе на колени и стал терпеливо ждать, когда же я наконец засну.

— Вам так неудобно? — не удержавшись, поинтересовалась я у него.

— Удобно.

— А то, может, разложим диван и вы ляжете рядом?

— Спасибо, я посижу.

— А вы всегда такой скромный?

— Я не скромный, просто я не люблю пьяных женщин.

— Значит, вы не хотите сокрушить меня в своих объятиях?

— Я никогда не смог бы воспользоваться пьяной женщиной.

— Вы прямо весь такой идеальный… Я думала, что таких мужиков вообще не бывает. — Я слегка приподняла голову, затем почувствовала, как она у меня закружилась, и постаралась сказать как можно более убедительно: — В конце концов, я пьяная, потому что сегодня у меня погиб муж. У меня трагедия. Я имею на это право?!

— Право на что?

— На то, чтобы напиться.

— Бесспорно. Именно поэтому я с вами. Если бы вы напились по другой причине, я бы не находился в вашем номере ни минуты. Вы собираетесь спать?

— Я не могу спать при свете.

— Тогда что же мне надо сделать?

— Я думаю, что вам нужно его выключить.

— Как скажете.

Мужчина встал со своего места, выключил свет и вернулся обратно.

— Надеюсь, теперь вы уснете?

— Я тоже на это надеюсь. Послушайте, давайте расстелим диван и вы ляжете рядом… Это просто глупо — так сидеть.

— Пускай я буду глупым.

Мужчина принялся рыться в карманах. Нашарив сигарету, он протянул руку к журнальному столику и дотянулся до пепельницы.

— Вы не против, если я покурю?

— Курите.

Я чувствовала, что мужчина очень нервничает, но никак не могла понять почему. Я вообще не понимала, какие именно эмоции я у него вызываю: отвращение, интерес, жалость, сострадание… Когда сигарета погасла и все утонуло в темноте, я подняла руки и попыталась его обнять. Мужчина не шелохнулся и по-прежнему сидел, точно мумия.

— Вы сегодня спать собираетесь? — наконец произнес он.

— Собираюсь.

— Что-то я не заметил.

Я придвинулась к нему ближе и, перевернувшись прямо на живот, уткнулась лицом ему в пах. Я почувствовала его дыхание… Какое-то резкое и какое-то прохладное…

— Что вы хотите сделать? — мужчина понимал, что задал до неприличия глупый вопрос, и задышал еще тяжелее.

— Ничего особенного, просто хочу заняться с тобой любовью…

Я не помню, как мы упали с дивана на пол и как слились в страстном, отчаянном поцелуе. Я только помню то, что его объятия становились все смелее и смелее… А затем мы стали похожи на двух животных, которые стонали от страсти и желания. Когда на нас нахлынула волна небывалого счастья, я почувствовала, как на моих глазах показались слезы, и подумала о том, что это было не что иное, как самое настоящее эротическое безумие. Незнакомец оказался неистощимым на любовные фантазии и до неприличия неутомимым. Я громко стонала, плакала, смеялась — в общем, потеряла голову. Словно пелена наваждения упала на мои глаза…

— Ты чертовски красивая и чертовски доступная, — сказал мне мужчина, когда все закончилась. — Бог свидетель, ты сама затащила меня в свою постель.

— Бог все это одобрил. Будь другом, разложи, пожалуйста, диван. Не можем же мы с тобой до утра лежать на полу.

— Ты хочешь, чтобы я остался у тебя до утра?

— Ну, понятное дело, что ты не оставишь меня в таком состоянии одну.

— А в каком ты состоянии?

— У меня стресс, перемешанный с депрессией.

Мужчина послушно разложил диван, и мы легли рядом. Я уронила голову ему на плечо и приготовилась ко сну. В этот момент мужчина тихо рассмеялся и слегка приподнял голову.

— Послушай, может, мы все же познакомимся?

— В смысле?

— Я просто хотел узнать, как тебя зовут.

— Ох, и правда. Мы ведь даже не представились. — Поняв нелепость всей ситуации, в которую я попала, я улыбнулась и протянула ему руку. — Меня зовут Татьяна. Очень приятно.

— А меня Гера. Мне тоже очень приятно.

— Гера?!

— Ну да, а что тебя так удивляет?

— Имя у тебя какое-то странное.

— Нормальное имя.

— Вернее, оно не странное. Оно редкое. Гера, ты когда-нибудь так знакомился?

— Как?

— Ну так, как мы с тобой.

— Так еще нет. Ты всегда такая или это стресс?

— Не знаю…

— Что значит не знаю?

— Я сама не знаю, какая я. Не знаю, и все.

— Странная ты какая-то…

— Каждая женщина по-своему странная. Один мужчина может добиваться меня годами, кусать локти и понимать, что ему ничего не светит… Другому я могу отдаться сразу, после пяти минут знакомства.

— И часто у тебя бывают такие знакомства?

— Бывают, под настроение, — язвительно ответила я и закрыла глаза.

Мы проснулись оттого, что кто-то стал громко стучать в нашу дверь. Я подняла голову и посмотрела на недовольного, заспанного Геру.

— И кого принесло в такую рань?

— Если ты никого не ждешь, то не открывай, — откровенно зевнул Гера.

Затем он убрал с моих глаз растрепанные волосы и уронил голову на подушку.

— А кого мне ждать? Муж мой вчера утонул, а больше у меня никого нет.

Но в дверь забарабанили еще громче и, по всей вероятности, отнюдь не собирались уходить. Со словами: «Господи, ну что вам от меня надо?!» — я подскочила с кровати, накинула халат и, подойдя к входной двери, на мгновение остановилась. Затем посмотрела на Геру в упор и немного растерянно спросила:

— Послушай, а это не тебя ищут?

— Меня? — опешил мужчина.

— Тебя.

— А кто?

— Не знаю. Может, жена?

— Я же тебе говорил, что я не женат.

— Ну смотри, я открываю…

— Открывай.

— Открываю.

— Да открывай, если тебе так хочется…

— Я тебя предупредила.

Резко распахнув дверь, я собралась было выпалить гневную тираду о том, как нехорошо будить несчастную женщину в такую рань, но не смогла выдавить из себя даже и звука. Передо мной стояла парочка полицейских, русскоязычный гид и совершенно незнакомый человек, по всем признакам мой соотечественник. Судя по всему, эти люди были настроены очень даже решительно и стремились войти в мой номер. Перегородив проход, я остановила свой взгляд на человеке, которого посчитала русским, и, стараясь сохранять хладнокровие, слегка дрогнувшим голосом спросила:

— В чем дело? Вы на часы смотрите? Что вам нужно в такую рань? Все нормальные люди еще спят. Еще даже завтрак не начался.

Мои догадки подтвердились: тот, кого я посчитала моим соотечественником и к кому обратила все свое внимание, поздоровался со мной по-русски:

— Здравствуйте. Я представитель туристической фирмы, от которой вы совершили поездку на Канары. Меня зовут Дмитрий. Я из Москвы.

— Очень приятно. Значит, мы земляки.

— Вы тоже из Москвы?

— Да, из нее, родимой. Из Первопрестольной. Так в чем же дело?

— Дело в том, что уже есть предварительный результат вскрытия вашего покойного супруга.

— Правда? Я хочу его знать. — Я тут же сменила гнев на милость и почувствовала, что у меня перехватило дыхание.

— Но результат этот, повторяю, предварительный, а не окончательный.

— Он что, может поменяться?

— Не знаю. Нужно получить подтверждение.

— Не травите душу. Я хочу знать, что же случилось под водой с моим супругом.

— Предварительный диагноз — декомпрессионная болезнь.

— А что это такое?

— Это состояние, развивающееся при резкой перемене давления.

— Как это?

— Изменяется давление сосудов внутри. В них оказывается слишком много азота. Как правило, это происходит не при погружении, а при быстром всплытии. Нарушается кровоснабжение жизненно важных органов.

— Я до сих пор не понимаю, почему он начал быстро всплывать, ведь он же опытный пловец и прекрасно знал, что этого делать нельзя.

— И главное, декомпрессионная болезнь не может развиться на той глубине, на которой находился ваш муж.

— В чем же дело?

— Не знаю. Все это будет выясняться в Москве.

— Что-то я вас не понимаю… Вы сказали, что эта болезнь не может развиться, но ведь она развилась?!

— Эта болезнь может развиться только на достаточно большой глубине. На той глубине, куда спускаются профессионалы.

— Но ведь результаты вскрытия показали именно эту болезнь?!

— Показали. Первоначальный результат и в самом деле такой. Помимо этого, в крови вашего покойного мужа обнаружена огромнейшая доза фибринолитиков.

— Простите, чего?

— Фибринолитиков.

— А что это такое?

— Признаться честно, я и сам толком не знаю. Мне объяснили, что это вещества, повышающие свертываемость крови.

— Я не замечала, чтобы мой муж пил какие-нибудь таблетки… а тем более эти, как их там, фибрио…

— Фибринолитики.

— Вот именно. С самого начала мой супруг объяснил мне, что перед погружением нельзя ни спиртное пить, ни лекарства принимать… А тут — вещества в крови! Ерунда какая-то…

Я посмотрела на суровых полицейских и перевела взгляд обратно, к представителю фирмы.

— А зачем пришли полицейские?

— Затем, что смерть вашего супруга загадочна. Тут еще ни один человек не умер с тем диагнозом, с которым умер ваш муж на такой незначительной глубине. Вы хотите докопаться до сути? Вы хотите узнать, что же все-таки случилось с вашим супругом?

— Конечно, — не раздумывая ни минуты, ответила я и почувствовала, как меня слегка затрясло.

— Тогда вы должны нам помочь. Это в ваших же интересах — как-никак погиб ваш муж.

— Что я должна сделать?

— Необходимо выяснить, какие именно таблетки принял ваш супруг перед погружением. Пожалуйста, посмотрите его вещи. Быть может, вы найдете аптечку или что-нибудь в этом роде.

— Вы хотите знать, брал ли он с собой эти… фан…

— Фибринолитики.

— Точно, они самые.

— Это необходимо знать.

— А это срочно? — Я почувствовала, как меня затрясло еще больше.

— Это очень срочно. Кто знает, быть может, врачи ошиблись… Сегодня вы повезете тело супруга на родину, а там уже никто не будет делать повторное вскрытие. Необходимо выяснить истинную причину смерти вашего мужа.

— Я думала, что это просто сердце… Он с самого утра себя очень плохо чувствовал…

— Проверьте, пожалуйста, его вещи. Если вы не против, мы вам поможем. Ваш номер очень большой, а время не ждет. Вечером вы улетаете. Вы должны отправиться в Москву с результатами вскрытия. Необходим окончательный диагноз, вернее, его подтверждение.

— Да, конечно. Проходите, пожалуйста.

Я пропустила незваных гостей в свой номер, растерянно развела руками и пробормотала себе под нос:

— Прямо чертовщина какая-то. Я вообще не видела у мужа никаких таблеток. Он никогда ни на что не жаловался. Я взяла с собой пачку валидола и анальгина. Так, на всякий случай… Но они целы. Никто не трогал даже таблетки. Я могу вам их показать.

К тому времени Гера уже успел одеться, закурить сигарету и выйти на лоджию.

— А это кто? — как бы между прочим поинтересовался представитель туристической фирмы по имени Дима, взглянув в сторону лоджии.

— Это мой друг.

— Он у вас ночевал?

— Да, знаете ли… — принялась оправдываться я. — Мне нужно было как-то пережить сегодняшнюю ночь. Мне было страшно. Даже очень. Я попросила его остаться у меня на ночь. Все-таки русский, а значит, не чужой…

— Да, конечно. Он был другом вашего мужа?

— Нет. Он совершенно его не знал. Я с ним сама только вчера познакомилась.

Представитель фирмы деликатно кашлянул.

— Конечно, вы взрослая женщина. У вас своя личная жизнь. Это ваше право.

— Я тоже так думаю.

— Вы не можете нам показать чемодан вашего мужа?

— Конечно, если вам так хочется…

Я встала на колени и достала из шкафа большой чемодан на колесиках. Затем торопливо его выкатила и так же торопливо открыла. Один из полицейских высыпал содержимое чемодана на кровать и, не найдя там ничего, кроме личных вещей мужа, выразительно посмотрел на представителя туристической фирмы.

— Да я же вам говорила, нет здесь никаких таблеток. Если бы мой муж принимал какое-нибудь особенное лекарство, он бы обязательно сказал об этом мне. Вот только пачка валидола и пачка анальгина… — Я открыла прикроватную тумбочку и показала общеизвестные медикаменты. — Вот, видите, ни одной таблетки не взято. Все на месте. Все в целости и сохранности. Я еще подумала, зачем лекарства набирать, если тут тоже аптеки есть. Тем более что у нас страховка…

— Татьяна, можно посмотреть ваш чемодан?

— Мой?!

— Ну да.

— Я же вам говорю, что там ничего нет.

— Ну так, на всякий случай.

— Вот, смотрите, мне скрывать нечего.

Я достала свой чемодан и распахнула его перед полицейскими.

— Пожалуйста.

В тот момент, когда полицейский вытряхнул содержимое моего чемодана на кровать и принялся тщательно его изучать, в гостиную вошел побагровевший от злости Гера и, раздув и без того большие ноздри, окинул всех присутствующих уничтожающим взглядом:

— Я что-то не понял, что здесь за цирк?! У вас есть санкция прокурора на обыск этого номера?!

— Это не обыск. Это помощь, — вполне спокойно объяснил ему Дмитрий.

— Какая на хрен помощь?! Ладно, баба дура, а из меня-то что дурака лепить?! Я спрашиваю еще раз, где у вас санкция прокурора на обыск?! Все, что вы сейчас делаете, противозаконно!!!