Окно в душу, или Как мы вместе искали рай

Юлия Шилова, 2015

Проходить сквозь стены и путешество-вать во времени – это сказки или нереализованные возможности человека? Умение переломить ситуацию, когда кажется, что выхода нет – это иллюзия или желание действовать? Жить в чужом теле и чужой жизнью – это игры сна или трудно принимаемая реальность? Татьяна устала бороться с болезнью. Чтобы не травмировать близких, она улетела на побережье океана, сняла квартиру и стала просто жить. Встреча с Джеком помогла ей многое понять. Она восхищается его мужеством, ведь он инвалид, но живёт полноценной жизнью. Татьяна настолько ему доверяет, что рассказывает о странно-стях, которые творятся в ее квартире: из шкафа в спальне слышны чьи-то голоса, ночью она ощущает чье-то присутствие… Вместе они решают поверить, что происходит, и попадают в другое время. Там у них все другое: другое тело, другое лицо, другая профессия…

Пролог

Прежде чем осуждать кого-то, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли.

Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся.

И только после этого говори ему, что ты знаешь, как правильно жить.

Далай-Лама XIV

СОВСЕМ СКОРО МЕНЯ НЕ СТАНЕТ. Я знаю, что умру. Мне больно, страшно, но я успокаиваю себя тем, что смерть — это не конец. Это возрождение, новая жизнь, а значит, я обязательно вернусь. Правда, ещё не знаю, когда и при каких обстоятельствах. Когда-то мне казалось, что я проживу хотя бы до восьмидесяти, а может быть даже до девяноста лет. Но не суждено. Мне не нужно планировать, чем займусь, выйдя на пенсию.

Не повезло, моя болезнь прогрессирует слишком быстро. В своей жизни я видела много людей, которые болеют, но никогда не думала, что болезнь настигнет меня. Врачи шепчутся, что мне осталось совсем немного. Значит, эта новогодняя ночь пройдёт уже без меня. Так странно… Люди будут сидеть за праздничными столами, торжественно поднимать бокалы шампанского, слушать речь президента, а я уже не смогу это сделать. Будет происходить всё то же самое, что и всегда, только уже без меня.

Я родилась первого января. Неудобно, конечно, люди отходят от новогодней ночи, а тут день рождения. Ни у кого уже просто не остаётся сил его справлять. Я не любила свой день рождения хотя бы потому, что мне никогда не дарили подарков. Всегда вручали подарки к новому году, и всё. Оправдывались, мол, это подарки и на новый год, и на день рождения. Будь у меня день рождения хотя бы пятнадцатого января, я бы получала к каждому празднику свой подарок. Особенно остро это чувствовалось в детстве. Но сейчас не об этом. Я о том, что не встречу не только новый год, но и свой день рождения. С ума сойти, а ведь он был бы двадцать седьмой…

Двадцать шесть раз я видела новогоднюю ёлку и задувала свечи на праздничном торте, но и подумать не могла, что моя жизнь остановится именно на этой цифре. Жаль, что умираю молодой, ведь если разобраться, я ничего ещё толком не видела. Просто не успела. Как всегда, думала, всё впереди. Если бы знала, что у меня так туго со временем, не использовала бы его столь бездарно. Все мы допускаем одну большую ошибку: живём так, будто нам уготована вечная жизнь. Если бы я знала, что у меня на земле такой короткий срок, я бы проживала каждый свой день как последний и не жаловалась на жизнь. Только теперь понимаю, как глупо жаловаться на жизнь при жизни. Какая бы она ни была, это ЖИЗНЬ… Страшно, когда она уходит, ускользает между пальцев, и ты ничего не можешь сделать, чтобы её задержать.

Мне очень горько оттого, что умру молодой. Но почему всё так несправедливо? Почему кто-то живёт до старости, а кто-то должен рано уйти? Какого чёрта алкоголики и наркоманы живут долго, а моя жизнь так скоротечна? Получается, справедливости в жизни нет. Я всегда считала себя хорошим человеком. Говорят, хорошие люди ТАМ тоже нужны. Так не хочется уходить молодой и красивой… Глупо, но я успокаиваю себя тем, что долголетие не всегда счастье. Я поняла, что никогда не найду ответа на свой вопрос. Господь многих забирает в цветущем виде. Если бы не верила, что смерть — это переход в иную жизнь, я бы просто сошла с ума. Остаётся надеяться, что ТАМ лучше. Становится легче от мысли, что душа бессмертна.

Каждый из нас рождается с определенной программой, заложенной в генах, и живет по этой программе, которую еще называют словом СУДЬБА. Вероятно, программу можно изменить, и некоторым это удается, ведь есть же выражение «обманул судьбу». Возможно, она не поддается корректировке, ведь многие говорят о том, что от судьбы не убежать. Поскольку мир устроен по строгим физическим законам, вероятнее всего, человеческая жизнь подчиняется строгим законам, нам пока неведомым. Проще говоря, пришел в этот мир, выполнил свою задачу и ушел из этого мира. Но я-то пока не выполнила никакой задачи… И еще говорят, когда у человека появляется всё, о чем он мечтал, неизбежно следует смерть. Ибо жизнь не для счастья, а для совершенствования души. Если душа совершенствовалась, тогда земля прощай. Поэтому всякие нехорошие люди живут долго. Сложно всё.

Рядом со мной всегда моя собака Джина. Все эти годы мы были почти неразлучны. Она мой самый лучший друг, ведь собаки не могут предавать. Таких близких друзей у меня ещё не было.

Джина, наверное, чувствует, что я скоро уйду и оставлю её. Она постоянно трётся о мои ноги, заглядывает в глаза и скулит. Мне безумно жалко с ней расставаться. Она такая классная. Я взяла её щенком. Мне даже кажется, меня никто так не понимает, как моя собака. Когда я рассказываю ей всё, что наболело на душе, она смотрит мне преданно в глаза и внимательно слушает. Для собаки она уже старенькая и потихоньку слепнет. Мы обе умрём. Джина от старости, а я от болезни. Только собака вряд ли что-то знает о смерти. Джина, скорее всего, чувствует, что нам вместе осталось недолго, и от этого постоянно грустит. Не грусти, моя собака, мы ТАМ обязательно встретимся. И возможно, ТАМ ты тоже будешь именно МОЕЙ СОБАКОЙ…

И всё же Джина переживёт меня. Эта мысль меня греет, ведь если бы с ней случилось что-то при моей жизни, я бы не пережила. Даже представить не могу, что прихожу домой, а Джина меня не встречает. Как-то сразу пусто, страшно, выть в голос хочется. Она даже спит у меня в ногах.

Моя болезнь очень странная и очень редкая, но я ещё могу ходить и у меня есть силы хоть что-то делать. Когда узнала о своей болезни и о том, что у меня уже не так много времени, сразу захотела осуществить свои мечты, которые не успела реализовать при полноценной жизни. Самая главная мечта — увидеть океан. Врачи говорят, мне опасны перелёты, но какая разница, если я всё равно умру.

Я сильно устаю и очень теряю в весе. Я всегда мечтала похудеть, но только не таким способом. С усталостью справиться почти невозможно. Она очень сильно меня изматывает. Я стала вся какая-то высохшая и бледная. С каждым днём испытываю всё большую и большую слабость. Жизненные силы покидают меня, словно кто-то их просто высасывает.

Врач намекнул, что нужно готовиться к смерти. Но как? Это же не к свадьбе готовиться или к юбилею… Бред какой-то. Может, мне ещё в праздничное платье нарядиться? А почему нет? Эта бредовая идея сидит в моей голове. Наверное, от безысходности.

Я люблю вечерами смотреть на небо, особенно если оно звёздное. Когда падает звезда, значит, кто-то только что умер. Совсем скоро упадёт ещё одна звезда, и оборвётся моя жизнь. И эту звезду кто-то увидит и загадает желание. Раньше я загадывала самые разные желания и верила, что они обязательно исполнятся. Сейчас эти желания мне кажутся такими ничтожными… Теперь у меня есть только одно желание: ЖИТЬ. Но оно никогда не сбудется. Наверное, его нужно заказывать, когда ты ещё не болен. И всё-таки жаль, что звёзды не только зажигаются, но и гаснут.

Только узнав о приближении смерти, я поняла, как неправильно жила всё это время. Никогда не думала, что нужно радоваться каждому дню, воспринимала каждый новый день как должное, с массой претензий и недовольств.

Узнав, что мне осталось совсем немного, я стала усиленно думать, что в этой жизни сделала не так, кого обидела, пыталась раскаяться в грехах. Говорят, такие серьёзные болезни посылаются нам не просто. Я обидела многих людей, вечно пыталась кому-то что-то доказать, постоянно чего-то от них требовала… Позавидовала подруге, когда она вышла замуж за парня, который мне нравился, и подумала: «Почему она, а не я»… Это большой грех. Предала подругу, рассказала о её сокровенном. Это тоже большой грех. Любила шумные компании, ночные клубы. В переходном возрасте изрядно потрепала нервы родителям, потому что юношеский максимализм зашкаливал, от меня шло одно отрицание. Использовала парней, которые были в меня влюблены. Всё не перечислишь и даже не вспомнишь. Но в то время это мне казалось незначительным.

Когда в мою жизнь ворвалась болезнь, я много анализировала и поняла: так, как я жила, жить нельзя. Мне хотелось попросить прощения у всех, кого обидела. Сделать это искренне. Попробовать разобраться в себе, зачем я это сделала, о чём думала. Почему не осознавала, что причиняю кому-то боль…

Только теперь понимаю, как много у меня грехов. Я никогда не хотела довольствоваться тем, что имею, и уж тем более за это благодарить. Я всегда думала только о своих желаниях и плевала на мнение других. Сейчас мне бы так хотелось сказать о любви тем, кому не успела. Больно думать о том, как после моей смерти будут страдать мои близкие. Маму жалко. Успокаивает только, что мы с ней обязательно встретимся, ведь рано или поздно все будем ТАМ.

Чтобы не было страшно умирать, я старалась не видеть в смерти плохое. Смотрела в окно на людей, гуляющих по улице, и думала, что мы все на этой земле временно. Мы все тут всего лишь гости. А ещё поняла: как бы я ни боялась смерти, сколько бы ни ревела и рвала волосы оттого, что скоро придётся уйти, ничего не изменится. Моя ситуация — неизбежность. Поэтому нет смысла мучить себя переживаниями. Нужно привести в порядок все свои земные дела. У меня совсем мало времени, и с каждым днём его становится ещё меньше. Я должна выжать из него максимум. Хочется дожить оставшееся время красиво.

Открою утром глаза — хорошо. Даже улыбаюсь. Приятно, что у меня есть ещё день. Воспринимаю его как драгоценный подарок. Проживу день, ложусь спать и думаю о том, как было бы хорошо проснуться…

Я не стала огорчать близких: не хочу, чтобы они видели, как я ссыхаюсь и из меня уходит жизнь. Не хочу, чтобы моя мамочка плакала. Ей нельзя расстраиваться. Я решила исполнить свою мечту и улететь к океану. Сдала в аренду квартиру, доставшуюся мне от бабушки, собрала все свои сбережения, прихватила свою собаку и УЛЕТЕЛА В МЕЧТУ. Никто из близких не знал, что я улетела умирать. Я сказала, что нашла хорошую работу и поехала совершенствовать свой английский. Никто и подумать не мог, что Я УЛЕТЕЛА НАВСЕГДА. Сняла квартиру на берегу и стала отсчитывать дни…

Материнское сердце не обманешь. Мама словно чувствовала мой обман, горько плакала перед моим отъездом, хотя до этого я много летала. Я пыталась её успокоить, прижала к себе, гладила её волосы и врала, что не могу упустить хорошее предложение по работе. Такое случается не каждый день. Мне было тяжело гладить её по голове. У меня уже очень сильно болели и дрожали руки. Больно их поднимать. Я боялась, что она это заметит. Очень боялась.

Мама обижается, что я редко выхожу на связь. Я всегда прошу у неё прощения, мол, много работы. Не могу долго говорить даже по телефону — очень больно и горько. Хочется закричать ей о том, как сильно я её люблю, и попросить быть счастливой даже после моей смерти… Я скучаю по ней, по отцу, по брату, по родственникам. Мне так не хватает близких людей. Я не могу быть с ними честна. Не хочу видеть, как они страдают. Пусть это видит океан… В отличие от моих близких, он вынесет всё. У него крепкие нервы.

Правду обо мне знают только два человека: мой друг и мой брат. Кому-то же я должна буду доверить свою собаку после того, как умру. Если бы не Коля, мой брат, не знаю, как справилась бы с этим. Он мне помог с переездом. А ещё он очень сильно поддерживает маму. Говорит, что прилетает ко мне в гости и у меня всё отлично. Я счастлива, что у меня такой брат. Он страшно страдает из-за того, что я скоро уйду, но прячет глубоко свои чувства и внешне старается быть сдержанным. Я пригрозила, что перестану с ним общаться, если он будет относиться ко мне как к больной и показывать свою жалость. Коля умеет её прятать и, если не может сдержать слёзы, тут же отворачивается. Мой брат умеет хранить тайны. А моя болезнь — это очень большая тайна от всех, кто меня хоть немного знает.

Второй человек — Иван. Очень хороший парень, лучший друг брата. Он когда-то был в меня даже влюблён. Но сейчас испытывает ко мне только жалость, а в его глазах вечный страх. Это так ужасно, когда тебя жалеют… Он знает, что мне осталось совсем мало. Я запрещаю ему ко мне прилетать, потому что когда смотрю в его глаза, полные ужаса, жалости и страха, мне начинает казаться, что уже пора закрывать крышку гроба. Чувствую себя живым мертвецом. Иван обещал исправиться и быть сильнее. Признался, что ему стыдно оттого, что в этой ситуации он оказался слабее, чем я.

Говорят, смерть озлобляет. Я не согласна. Мне кажется, перед смертью любой человек становится добрее. Хочется попросить у всех прощения. Если бы не болезнь, я бы никогда не смогла переосмыслить, что важно для меня, а что нет.

Сейчас я живу одним днём. А вот раньше постоянно откладывала жизнь на завтра, поскольку считала, что торопиться некуда. Больной человек измеряет свою жизнь качеством, а не количеством. Раньше мне и в голову бы не пришла мысль о том, как может себя чувствовать человек, время которого ограничено. На данном этапе своей жизни, а она уже заканчивается, я чувствую смирение…

Вопрос: «Почему именно я?» остался в прошлом. Злость на несправедливость, шок, ужас — всё было вначале. Это прошло. Я поняла, что никогда не смогу найти ответ на этот вопрос и мне не с кем поторговаться за продление жизни. Такое чудовищное эмоциональное потрясение. Значит, я должна найти в себе мужество и принять ситуацию.

Потом наступила депрессия. Я поняла, что должна вырваться из её лап, иначе уйду из жизни ещё быстрее. Нужно любым способом прийти к состоянию душевного покоя и принять то, что я должна скоро умереть. Когда смогла это сделать, у меня пропало желание видеть людей. Захотелось остаться только вдвоём со своей собакой, чтобы никто не смог мне сказать: «Надо же, какое несчастье. Как её жалко. Такая молодая. Жить бы да жить…»

С каждым днём силы покидают меня. Резерв физических возможностей почти исчерпан. Бывают хорошие и плохие дни. В плохие дни я чувствую себя особенно паршиво. Так трудно вставать с кровати… Если бы не Джина, я бы, наверное, вообще не вставала, но она хочет гулять… Я веду её, скрипя от боли зубами. А заодно приветствую океан. Если бы не он, у меня бы не было энергии.

Чего греха таить, мне так бывает себя жалко, не передать словами. Но совсем недавно, гуляя у океана, я увидела человека в инвалидной коляске. Взрослый мужчина с телом ребёнка. Он так из него и не вырос… Я смотрела на него и думала о том, кому из нас тяжелее. Я молодая, красивая, по крайней мере, была такой раньше. Просто сейчас высохшая, худая и страшная. Но я хотя бы успела насладиться молодостью и красотой, покружить головы многим парням, искупаться в их обожании и комплиментах. У меня есть ноги, и они не просто могут ходить. До болезни я много танцевала. До упаду. Мне казалось, танцы — моя стихия. А он, видимо, такой с рождения. И ОН ЖИВЁТ. И не знает, когда конец. Поневоле задумаешься: кому тяжелее — мне или ему…

Джина подбежала к инвалидной коляске и стала игриво лаять. Я попыталась её отогнать, но мне было тяжело это сделать. Руки почти не слушались, да и ноги с каждым днём ходили всё хуже и хуже. Я уже давно не делаю резких движений. Все мои движения, как в замедленном фильме.

— Джина, пойди прочь! Прекрати! Не мешай человеку отдыхать!

— Ничего страшного. У вас прекрасная собака. В ней бурлит ЖИЗНЬ. Мне так приятно видеть ЖИЗНЬ. — Мужчина подкатил свою коляску ко мне и улыбнулся. — Я часто вас тут вижу. Вы любите гулять?

— Стараюсь. Мы живём с Джиной совсем рядом. Вон в том доме.

— У вас странное произношение. Вы русская?

— Да.

— Здорово! Вы на отдыхе?

— Нет. Приехала сюда насовсем, — у меня дрогнул голос.

— Меня зовут Джек. Я тоже недалеко живу. Я инвалид с рождения.

— А я Татьяна.

— Вам нехорошо?

— Почему вы так решили?

— Мне кажется, вы с трудом стоите на ногах.

— Просто сегодня я особенно плохо себя чувствую. Наверное, не мой день.

Джина потеряла интерес к мужчине и стала играться с океаном, намочив свои лапы.

— Для собаки Джина совсем старенькая. Просто очень взрослая девочка.

— Но в ней ещё есть запал. У вашей собаки душа ребёнка. Вы знаете, есть случаи, когда собаки живут намного дольше, чем положено. Всё индивидуально.

— Вы считаете, смерть можно обмануть?

— У некоторых получается.

— Как?

— Несколько лет назад ушел из жизни долгожитель. Двести сорок лет прожил. На земле есть много людей, живущих тысячи лет — сон в сомати… и пробуждение по духовной необходимости… Все в руках человека, принципе его жизни, знаниях, мудрости. Официальная наука не может дать ответы на многие вопросы. Нам многое неизвестно.

— Сомати… разве это жизнь? Это высшая форма медитации. Господи, так ужасно: каменно-неподвижное тело, душа непонятно где. Тело может находиться в таком состоянии миллионы лет.

— Тем не менее, люди, пребывающие в таком состоянии, возвращаются к жизни.

— Моей Джине это точно не грозит. Смерть можно обмануть только теоретически. Я знаю, о чём говорю. Я не боюсь смерти. Говорят, с уходом только ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ.

— И что мы с вами о грустном? Вы такая красивая. Простите, что навёл вас на печальные мысли.

— Красивая?

— Конечно. Вы такая ЖИВАЯ…

— Как Джина?

— Как Джина, — кивнул Джек.

Мы рассмеялись.

— Что вы делаете сегодня вечером?

— Болею, — не поняла я вопрос и тут же поспешила исправиться. — Я не знаю.

Мне показалось, подобных вопросов я не слышала чёрт знает сколько времени. Даже растерялась. Раньше такие вопросы сыпались каждый день, а сейчас у меня возникло сильнейшее удивление.

— Я приглашаю вас встретить рассвет. Потрясающий рассвет на океане. Или вы обычно спите в это время?

— Я мало сплю.

— Тогда приходите с Джиной к полуночи на это место. Полюбуемся звёздным небом, встретим рассвет. Сможете?

Я заметно смутилась, но всё же кивнула так резко, что у меня прокололо шею, и я чуть не вскрикнула.

— Постараюсь.

— А Джина?

— Она точно придёт, — не могла я не улыбнуться.

— Если вас не будет, нам придётся встретить рассвет вдвоём с Джиной. Знаете, Таня, говорят, кто хоть раз встретит рассвет у океана, не может остаться прежним.

— Почему?

— Вы сами поймёте. Вам стоит прийти хотя бы за тем, чтобы получить ответ на ваше «почему».

— Вы умеете уговаривать.

Я сделала глубокий вдох, ощутила, как сильно заныло тело и закружилась голова. Нужно срочно возвращаться домой, чтобы лечь в кровать. Если сейчас вернутся боли, я рискую потерять сознание.

— Что-то мне нехорошо.

— Хотите, я вас провожу?

— Как?

— А вы обопритесь на мою коляску. Я буду ехать, а вы потихоньку идите рядом. Так у вас будет точка опоры.

— О, да. Спасибо.

Когда шла к дому, опираясь на инвалидное кресло своего нового знакомого, я подумала, что со стороны это, наверное, смотрится довольно весело. Джек словно прочитал мои мысли.

— Не обращайте внимания на людей. Не думайте об их реакции. Тут никому до других нет дела. Каждый живёт своими проблемами и заботами. Даже если вы сядете ко мне на колени, и мы поедем вдвоём, никто не заметит.

— Правда?

— Вы о чём? О том, что люди думают только о себе?

— Нет, я о том, что мне действительно можно сесть в вашу коляску? Просто очень сильно кружится голова. Кажется, упаду. Мне нужно быстрее домой, лечь.

— Садитесь, конечно. Даже не думайте.

— Вам будет не тяжело?

— Я же мужчина. Хотя понимаю, что вы имеете в виду. У меня голова мужчины, а тело ребёнка. Я урод.

— Что вы такое говорите??? Я ни в коем случае не хотела вас обидеть. Никакой вы не урод.

— Да я не обижаюсь, честное слово. Как можно обижаться на правду? Я знаю, что урод. Садитесь. Мне будет не тяжело.

Джек сдвинулся в сторону. Я села, и мы поехали на инвалидной коляске вдвоём. Не знаю почему, но мне стало весело. Впервые за все эти месяцы, после того, как узнала, что больна. Я засмеялась. Джек посмотрел на меня и засмеялся тоже. Счастливая оттого, что я смеюсь, Джина, стала радостно лаять и прыгать рядом с коляской.

Солнце, океан, ветер… всё как я мечтала. Просто в мечтах было всё по-другому. В мечтах был мускулистый парень, дни, наполненные безграничным счастьем, и… наш медовый месяц. В мечтах океан почему-то переплетался с любовью. В жизни всё всегда не так. Моя болезнь, дни уже сочтены, вместо мускулистого парня — мужчина-инвалид… Но почему-то он смог хотя бы на несколько минут заставить меня забыть о болезни и о том, что СКОРО КОНЕЦ.

Джек разогнал коляску насколько возможно.

— БУДЕМ ЖИТЬ! — закричал он.

От боязни упасть я обвила его детскую шею руками и, сама не ожидая от себя такого, стала кричать вместе с ним.

— Будем жить!

Собаки, конечно, не умеют разговаривать, но мне показалось, что громко лающая от радости Джина, пытаясь догнать нашу коляску, прокричала то же самое.

— БУДЕМ ЖИТЬ!!!