Солнечный луч. О чем молчат боги

Юлия Цыпленкова, 2023

Когда кажется, что теперь все будет непременно хорошо, судьба наносит новый удар. И вроде бы ты только что встречаешь солнечное утро, как ночь настигает тебя на болотах в окружении кровожадных тварей. Что это? Злой рок? Проклятие? Или промысел Высших Сил?Ничего в жизни не происходит просто так. И если в минуту долгожданного счастья судьба велит вновь расстаться с теми, к кому стремится душа, значит, это для чего-то нужно.Белый мир не так прост, как кажется. Он полон загадок, и, похоже, его Создатель желает, чтобы они были разгаданы. Стоит довериться Белому Духу и сделать то, чего он ждет. Иначе не узнать, о чем молчат боги…

Глава 5

— Ашити.

Я не отозвалась. За моей спиной послышалось хмыканье, но и на это я тоже не обратила внимания.

— Ашити, хватит дуться. Если ты лопнешь, то кого же я приведу к Алтааху?

Полуобернувшись, я все-таки мазнула по негодяю хмурым взглядом — он использовал мою фразу, и опять отвернулась. Пороги остались давно позади, он и вправду справился с ними без особого труда, но я всё никак не могла забыть своего страха, простить его илгизиту тем более. Когда наша лодка неслась по перекатам, я раз, наверное, тысячу успела проклясть Рахона и пожелать ему всех тех гадостей, какие только могла себе вообразить. И даже когда пороги закончились и река замедлила свой бег, я продолжала ненавидеть пятого подручного всей своей перепуганной душой. Выдохшись же, отвернулась от него и замолчала.

Молчание тянулось уже не менее полутора часов, и что-то менять я не желала. Илгизит, то ли заигрывая со мной, то ли просто желая развлечь, некоторое время кружил нашу лодку, но меня это вовсе не веселило. Ужас, пережитый мной за то время, пока он тащил меня к реке, а после боролся со стремительным течением и порогами, не подразумевал быстрого успокоения, прощения и легкой беседы под темнеющим небом, на котором зажигались звезды.

— Я же говорил, что много раз это делал, — примирительно произнес илгизит. — Ашити… — Я отмахнулась, и пятый подручный негромко рассмеялся: — Ты забавная.

— Отстань от меня, — буркнула я, впервые нарушая молчание.

— Хочешь, расскажу про Даас? Или про харат Дэрбинэ? Может, хочешь послушать какую-нибудь из наших легенд? Они интересные, а я знаю много историй.

Я заткнула уши и некоторое время сидела так, но вскоре руки опустила и спросила прохладным тоном:

— Долго еще плыть?

— Нет, — ответил Рахон. — Впереди река делает поворот, после него и пристанем к берегу. Ты сама увидишь.

Кивнув ему, я продолжила скользить взглядом с одного берега на другой. Впрочем, растительность в этом месте была обильной, и всё, что я видела, — это луг, ухоженное засеянное поле, одно большое стадо мгизов да пару поселений, таких же небольших, как и то, где мы сели в лодку. Сели… Фыркнув, я медленно выдохнула и подумала, что неплохо бы знать о месте, куда мы направляемся. И, сделав над собой усилие, я милостиво разрешила:

— Расскажи про ваш харат.

За моей спиной снова усмехнулся илгизит, однако ерничать и иронизировать не стал.

— Харат начали строить еще наши прадеды, — заговорил пятый подручный. — Там стоят каменные дома. А дом йарга…

— Кого? — все-таки обернувшись, спросила я.

— Того, кто повелевает всем Дэрбинэ, — пояснил Рахон. — Твой муж — дайн. Бальхаш — йарг. — Я кивнула, он продолжил: — Дом йарга самый большой. Он возносит свою главу к самому небу. Крыша его и стены выложены раковинами, которые собирают на озере дальше в горах. Когда светит солнце, кажется, что дом переливается, и тогда невозможно отвести глаз.

— Хм… любопытно, — признала я. — Мы увидим дом йарга?

— Увидим, — ответил илгизит. — Но сейчас станет совсем темно, и его красоты уже не разглядим.

Я неопределенно пожала плечами. Не разглядим, и ладно. На Курменай мне поглядеть хочется намного больше, чем на дом йарга. А еще больше хотелось узнать, почему этот таган ушел далеко вперед от остальных. Хотя… Насколько далеко, можно было понять, только увидев его своими глазами. И все-таки он отличался от других таганов, и это было весьма любопытно.

А потом река свернула, и я поняла, куда направит нашу лодку Рахон. Там был причал — деревянный настил на сваях и лестница, которая вела вниз к длинному узкому пирсу. К низким перилам были привязаны лодки: большие и маленькие, весельные и с парусом. Туда же пятый подручный направил и наше суденышко. И пока мы подходили, я с интересом рассматривала пристань.

— У тагайни такого нет, — подмигнул мне илгизит.

Я пожала плечами и ответила:

— Это всего лишь обусловлено условиями жизни. Путь по суше короче, чем по воде. В лесах нет разбойников, никто не угрожает ни путникам, ни торговцам. Саулы покрывают большие расстояния за короткое время, другие ездовые животные медленнее, но и поездки редко бывают дальними. К тому же часть водного пути пролегает через земли племен, а раньше тагайни с ними не ладили, что создавало опасность передвижения водным путем. Однако, — я дождалась, когда Рахон подойдет к пирсу. Он выбрался на деревянный настил, привязал лодку и подал мне руку. Я отказываться от помощи не стала. И уже когда мы поднимались по лестнице, продолжила: — Однако это вовсе не означает, что тагайни не имеют лодок. Ты сам знаешь, у нас есть и парусники, и челны, и весельные лодки.

Да, всё это у нас было и пока использовалось по большей степени для рыбалки, но дружба с племенами открывала нам новые возможности. И возможности эти были несоизмеримо большими, чем утоление насущных нужд. Придет время, и Айдыгер обзаведется своей речной флотилией. Мы разовьем торговлю за пределами дайната и не только. Наши исследователи пройдут много дальше. У нас целый непознанный мир, который ждет своих картографов, ученых и мореплавателей, а море должно быть, непременно должно. И когда-нибудь айдыгерцы выйдут к нему. Но даже если море слишком далеко от нас, то речное сообщение остается нам доступным, и оно откроет секреты Белого мира, еще неизвестные нам. Пусть не в наше с Танияром правление, но потомки продолжат наше дело.

Впрочем, об этом я не стала говорить моему похитителю и собеседнику. Ему знать о наших намерениях было незачем.

— Мы уже давно используем реку, — несколько сухо произнес Рахон.

— Разумеется, — кивнула я. — Вам она облегчает путь там, где по земле идти опасно, тяжело и долго. Люди всегда и везде подстраиваются под условия существования.

Он что-то буркнул себе под нос, явно в очередной раз недовольный моим равнодушием. Меня переживания илгизита не тронули, гораздо больше я хотела увидеть внутреннее устройство харата Дэрбинэ, где обитал неведомый мне йарг Бальхаш. Кстати…

— Тебя чем-то можно удивить? — спросил пятый подручный, едва я открыла рот, чтобы задать свой вопрос.

Усмехнувшись, я кивнула:

— Покайся, Рахон, признай свои заблуждения и вернись к истокам истинной веры. Вот тогда я буду искренне изумлена, а может, даже испытаю восторг и восхищение.

— Моя вера истинна, — заносчиво ответил илгизит. — Ты не убедишь меня, что я ошибаюсь. Но я попробую показать, насколько щедрей и милостивей наш Покровитель.

— Ты знаешь, что я думаю о его щедрости, — отмахнулась я.

Харат был обнесен каменной стеной, и стояла она шагах в ста от реки. Были ли на стене воины, я пока не видела, только свет факелов окрашивал ее край оранжевыми бликами. Но, к моему удивлению, ворота были открыты, несмотря на поздний вечер.

— Они не закрывают ворота?

— Нет, не закрывают, — ответил Рахон. — Только когда грозит опасность. Йарганы надежно охраняют Дэрбинэ.

— Йарганы… воины йарга?

— Верно, Ашити… — улыбнулся илгизит. — Идем.

— Рахон, — позвала я его, и пятый подручный снова остановился. — Как называется ваше государство? Я знаю, что равнину вы называете Дэрбинэ, как и харат. Но что это? У тагайни — таган, теперь появился дайнат. А у вас?

— Йарганат, — ответил Рахон.

— И велика ли рать йарганов?

— Велика, дайнани, — прохладно произнес илгизит. — Больше вашего воинства ягиров. Особенно после недавней войны. Даже с теми, кто встал с Танияром, вас всё равно меньше.

— А махир с подручными тоже воины?

— Махир не воин, он великий мудрец.

Я кивнула, больше не настаивая на ответах. Главное я услышала — подручные могут участвовать в боевых действиях, а это уже нехорошо. Если язгуйчи мы теперь наберем немало, то против чародеев нам выставить некого. И вот это сильно огорчило и заставило задуматься. Надо будет больше узнать о возможностях подручных.

А пока я размышляла над услышанным, мы вошли в ворота. И вот тут я увидела этих таинственных йарганов. На них были надеты доспехи, очень похожие на халын ягиров, только шлемы имели остроконечную форму. На поясе висел клинок, но ленген это или что-то иное, я сказать не смогла бы. Для этого нужно был подойти и вытащить оружие из ножен, но мне вряд ли позволили бы это сделать. Еще в их руках были копья, которые скрестились, преградив нам дорогу, едва мы переступили границу ворот.

— Рахон из Дааса, — коротко произнес пятый подручный.

Копья с нашего пути убрали, и мы прошли дальше. И больше пока впечатлений не было. Дома в харате стояли деревянные, каменных я пока не увидела, и стилем очень напоминали хорошо знакомые мне жилища тагайни. Впрочем, в этом-то ничего удивительного не было. Илгизиты принесли свои знания из прошлого, когда еще их предки илгизитами не были. И пока мы шли, я могла бы подумать, что мы всё еще бродим по таганам, если бы вдруг подвела память и я позабыла, что меня похитили и привезли в горы. В йарганат Дэрбинэ.

— А как называется жена йарга? — полюбопытствовала я. — Йаргани?

— Жена йарга, — ответил Рахон. — Женщины живут в дартане… Это часть дома, где живет жена йарга и другие его женщины. Жена управляет дартаном, и никто не смеет перечить ей. Она выбирает, кто из женщин будет ублажать йарга. Если он не желает наложницу, то призывает жену.

— Вот как, — хмыкнула я. — А как обстоят дела с наследованием?

— Только дети от жены.

— А если она не родила сына?

— Если йарг будет милостив, он прогонит эту жену и выберет другую. Может взять наложницу, а может жениться совсем на другой женщине.

— А если не будет милостив? — я остановилась и развернулась к илгизиту.

— Казнит, — пожав плечами, ответил тот.

— Какое варварство, — я удрученно покачала головой и продолжила путь. — Бедные женщины.

— Женщина йарга не может достаться другому, — строго пояснил мне Рахон, и я усмехнулась.

— Разумеется. Ему целый дартан, ей удавку. Восхитительный обычай! Кстати, — тут же заинтересовалась я. — А дозволены ли у вас отношения между мужчиной и женщиной до свадьбы?

— Нет, — коротко ответил пятый подручный. — И костров у нас не жгут, где бы молодые спаривались без разбора.

— Зато у йарга дартан, — усмехнулась я. — Полагаю, и у других мужчин имеются свои дартаны?

— Только у тех, кто благословлен Покровителем. Но они меньше, чем у йарга.

— Ну, разумеется, — покивала я. — А что с наказанием за неверность?

— Секут до смерти. Мужчину тоже секут, если он бросил семью, но до полусмерти, потому что он должен заботиться о жене и детях.

— Как мило! — воскликнула я. — А если надругательство? Если он взял женщину силой? Как тогда? Пальцем ему погрозят или снова ее до смерти?

— Тихо, — прервал меня Рахон. — Потом поговорим, мы уже пришли.

Всё еще полная негодования, я посмотрела в ту сторону, куда указал илгизит. Мы вновь стояли перед каменной стеной, и за этой стеной черной громадой возвышался дом, тоже каменный. Рассмотреть его толком я сейчас не могла, но была уверена, что это дворец йарга, потому что перед закрытыми воротами и на стене стояли воины. И это был пока единственный каменный дом на весь харат, который городом можно было назвать с великой натяжкой. Впрочем, я могла изначально неверно истолковать это слово — харат, и под ним подразумевалось просто большое поселение.

— Помни, что ты обещала, — шепнул Рахон. — Ни слова об Урунжане и его милости. Моя власть здесь невелика.

— Ни слова, — подняв руку, шепнула я. — Клянусь моей верой в Создателя.

— Аш-шити, — зашипел пятый подручный.

— Я же шепотом, — ответила я укоризненно. После подняла руку и сделала жест, будто закрываю рот на ключ.

Илгизит с минуту сверлил меня пристальным взглядом, а после повел к воротам. Я шла рядом и размышляла. Зачем Рахон притащил меня сюда? Ни за что не поверю, что не было иного места поближе, где мы могли бы остановиться на постой. Но мы прошли еще половину равнины, промчались по порогам и оказались еще дальше от цели нашего путешествия, точнее, моего похищения. Зачем было вести меня во «дворец» йарга, где влияние пятого подручного невелико, рискуя не исполнить волю махира?

— Рахон из Дааса принес весть от великого махира, — надменно произнес Рахон, глядя мимо стражей, стоявших у ворот.

Я перевела на него изумленный взгляд. Весть от махира? Да откуда бы ей взяться, если мы идем из Айдыгера? Или же есть какой-то способ передачи сообщений между Алтаахом и его подручными? Но тогда вот он и ответ на мои предыдущие вопросы. Мы всего лишь… Стоп! Я потерла переносицу. Не вяжется.

Изначально мы шли к сестре Рахона, и он вряд ли собирался оставлять меня там, чтобы отправиться к йаргу. Если бы махир собирался что-то передать правителю, то для этого у него полный Даас посыльных. Это проще и логичнее, чем направлять в столицу моего илгизита, который идет издалека. И тогда он… солгал?

— Кто с тобой? — спросил один из стражей.

— Гостья великого махира, — ответил пятый подручный.

— На ней платье тагайни…

О, как же величественен был сейчас Рахон! Этот поворот головы, этот взгляд свысока, эта поза, слегка вальяжная, но полная собственного достоинства!

— Алтаах позабыл спросить у тебя, кого приглашать к себе в гости? — ледяным тоном спросил илгизит, и йарган упал на одно колено:

— Велик махир, и мудрость его безгранична.

— Покровитель не оставит тебя своей милостью, — произнес Рахон, простерев руку над головой стража. — Идем, дайнани.

И вновь я смотрела на него в изумлении — пятый подручный обратился ко мне сообразно титулу. Ну, раз дайнани… И я вздернула подбородок, расправила плечи и зашагала рядом, в один миг превращаясь в истинную супругу властителя. Только вот мне всё равно было любопытно, что творится в голове моего похитителя. Если никакого послания на самом деле нет, то что он скажет Бальхашу, когда тому доложат о причине появления Рахона? А так как никто не мог мне ответить на мои вопросы, кроме самого илгизита, приходилось ждать развития событий.

А пока мы подходили к дому йарга. Масляные светильники, расставленные по дороге от ворот до входной двери и вдоль каменных стен, не позволяли увидеть то, о чем говорил мне Рахон. Однако и этого света хватило для того, чтобы я приостановилась и заскользила взглядом по фасаду, потому что ракушки все-таки мерцали. Таинственно и притягательно. Но вот пятый подручный чуть подтолкнул меня, и я пошла дальше.

В молчании мы вошли в высокие деревянные двери, обитые металлическими полосами. Пока новых впечатлений не было. Мрачноватые стены без украшений, по крайней мере я их не разглядела в сумраке, царившем на первом этаже. И лестница, по которой мы поднялись наверх, не имела никаких изысков. Я даже успела подумать, что фантазии архитектора и обитателей дома хватило лишь на ракушки.

А потом Рахон уверенно толкнул дверь еще неизвестного мне помещения, и вот тут рот мой открылся. Не в прямом смысле, разумеется, внешне я осталась невозмутима, но изумление оказалось велико. Мы вошли в небольшую комнату, которую я могла бы назвать гостиной. Стены ее оказались задрапированы! И не просто обтянуты тканью, но ткань эта была искусно выткана изображением цветущего сада. Не то чтобы создавалось ощущение, что вы попали в сад, но по стенам тянулись тонкие черные ветви, покрытые пышными цветами розового цвета. Местами с них облетали лепестки, где-то сидели птицы, и всё это на фоне скал. Потрясающе!

— Вот ты и удивлена, — негромко произнес Рахон.

Я перевела взгляд на своего похитителя и снова заскользила им по стенам, продолжая рассматривать вытканное полотно. Сад тянулся по обеим сторонам, а по центру, на стене, стоявшей напротив двери, от него переходили лишь несколько цветущих веток. Зато там были скалы, а еще мужчина, сидевший на вершине, скрестив ноги. Он раскинул руки и глядел на вошедших спокойным взглядом черных глаз. Одежда его тоже была черной, долгополой, и она развевалась на ветру, как и черные волосы мужчины. По платью его шел затейливый орнамент, и в волосы были вплетены белые бусины вроде жемчужин.

— Кто это? — спросила я тихо, пользуясь тем, что мы всё еще были одни.

— Наш Покровитель, — с улыбкой ответил Рахон.

— Потрясающе, — признала я. — Очень хорошо.

— Вот ты уже и не кривишься при его упоминании, — заметил пятый подручный, и я отмахнулась:

— Я говорю о работе. Великолепно, просто великолепно. Тот, кто это вышивал, настоящий мастер. Я поражена изяществом.

— У тагайни такого нет, — тут же ввернул илгизит, и я скептически хмыкнула.

— Полагаю, что нечто подобное можно встретить в Курменае, — сказала я. — Этот таган наиболее развит. Не удивлюсь, если и мастер, который это сотворил, тоже из Курменая.

— У нас есть свои мастера, — буркнул Рахон.

Я спорить не стала. Почему нет? У нас тоже талантливые вышивальщицы. Если заказать им что-то подобное, сделают не хуже. А пока мы всё еще были в одиночестве, я продолжила осмотр, но теперь разглядывала обстановку. Ее почти не было. Ни кресел, ни стульев, ни лавок. Зато имелся широкий помост, покрытый шкурами. На нем стоял невысокий столик и лежало множество подушек. Имелись еще светильники, ну и, пожалуй, всё.

— Что это? — спросила я илгизита, обведя комнату рукой.

Ответить он не успел, потому что послышались шаги, и в дверь вошел мужчина лет тридцати с небольшим. Ростом он был пониже Танияра, примерно как и Рахон. Сложением он был даже в чем-то изящен, но не плечист. Я бы не назвала его мужественным, и красивым тоже, но что-то этакое в его облике было. Его светлые, но не белоснежные волосы были собраны в высокий хвост, а с висков спускались две тонкие косицы. И одет мужчина был наподобие Илгиза, изображенного на драпировке. Длинное до пола одеяние, перетянутое на талии широким поясом. На плечах его была накидка, тоже длинная, с меховым воротником. По накидке и по платью широкой полосой шел незнакомый мне орнамент.

Незнакомец остановился напротив нас и, скользнув по мне взглядом, перевел его на пятого подручного.

— Послания нет? — спросил йарг Бальхаш.

— Нет, — ответил Рахон, и правитель Дэрбинэ усмехнулся:

— Так и знал.

А затем… он сжал плечи моего илгизита ладонями и ухмыльнулся:

— Ты всегда найдешь, как пройти в мой дом.

— Всегда, — ответил Рахон.

На его губах заиграла ответная усмешка, и он пожал плечи йарга в ответ. Стало быть, они в приятельских отношениях. Или около того. Бальхаш отступил от подручного и указал на помост. Рахон поглядел на меня:

— Идем, дайнани.

Значит, показывать легкость нашего общения мы не будем, поняла я. Чуть склонив голову, я направилась в указанном направлении. И вышло так, что шла я первой, мужчины за мной.

— Кто это? — спросил йарг, даже не пытаясь понизить голос. — На ней платье каанши. Из какого она тагана?

— Рахон, — не оборачиваясь, произнесла я раньше, чем подручный ответил. — Ты снова забыл меня представить.

— Не успел, дайнани, — сухо ответил илгизит.

— Тогда сделай это, когда мы все окажемся лицом друг к другу. Иначе я решу, что даже йаргу не знакомо слово «учтивость».

— Не каанше учить йарга, — заметил Бальхаш, впрочем, без раздражения или враждебности.

— Я не каанша, — сказала я и, поднявшись на помост, обернулась.

Теперь мы были одного роста с обоими мужчинами. Глаза Рахона таили упрек и недовольство, а вот йарг смотрел с явным любопытством, ничем не проявив, как отнесся к моему высказыванию. Выдержав паузу, я заговорила первой:

— Я — дайнани Ашити, дочь шаманки Ашит из священных земель, жена дайна Танияра — первого в роду дайнов Айдыгера.

Вот теперь и йарг посмотрел на Рахона, и в глазах его был вопрос. А когда он заговорил, то спросил вовсе не то, что я ожидала.

— Что еще за Айдыгер?

И ни капли возмущения на то, что в его дом привели дочь шаманки, да даже вопроса «Откуда у шаманки дочь?» не последовало. Я поглядела на Бальхаша с большим вниманием. Его не интересовали мелочи, вопрос был по существу. Умен.

— Сядем, расскажу, — ответил Рахон. — Мы много прошли и с утра ничего не ели.

— Эй! — тут же крикнул йарг.

И когда дверь приоткрылась, просто щелкнул пальцами. Пятый подручный поднялся на помост, обошел меня и первым уселся на подушки. Я последовала его примеру. Бальхаш устроился напротив. Он снова глядел на Рахона, и тот не стал томить йарга.

— Недавно Белый камень и Песчаная коса напали на Зеленые земли. Каан Зеленых земель победил. Теперь нет трех таганов, но есть единый дайнат, которым правит Танияр — сын Вазама и старший брат Архама.

— Махари?

— Вернулась в Дэрбинэ.

— Где она?

— У Геншеле.

— А почему вы здесь?

На этом вопросе и я посмотрела на Рахона. Тот пожал плечами и полюбопытствовал:

— Передать Алтааху, что тебе его гостья не по нраву?

— Я не говорил, что не рад… гостям, — усмехнулся Бальхаш. — Значит, Айдыгер?

Пятый подручный кивнул, и йарг снова поглядел на меня. Я ответила ему тем же. В его глазах по-прежнему было любопытство, я смотрела со спокойным равнодушием.

— Красивая жена у дайна Танияра, — наконец произнес правитель Дэрбинэ.

— Твоя жена тоже красива, — ответил Рахон.

— Ценишь женскую красоту, йарг? — спросила я.

— Если женщина красива, я это вижу, — сказал он, пожав плечами. А затем спросил уже у меня: — Откуда у шаманки дочь?

— Дар Белого Духа, — сказала я, глядя ему в глаза.

Реакции не последовало. Меня не призывали не упоминать Создателя там, где почитают его вероломного брата. Йарг посмотрел на Рахона, и тот ответил:

— Ашити пришла издалека.

— Откуда?

— Из других земель.

— У нее зеленые глаза и белые волосы. Полукровка пагчи? И как же тогда тагайни взял ее в жены?

— По любви, — ответила я. — Мой муж лишен предрассудков. Он слушает только себя и свое сердце.

— Пред… чего? — переспросил йарг. — Что это за язык?

— Язык ее земель, — снова заговорил Рахон и перевел разговор: — Твои прислужники медлительны. Мы голодны и очень устали.

— Что это за земли? — спросил Бальхаш, проигнорировав замечание пятого подручного.

— Ты решил накормить нас расспросами? — остался на своем мой илгизит.

— Эй! — снова крикнул йарг, не сводя с меня взгляда.

В этот момент дверь снова открылась, и вошли несколько девушек, несших блюда со снедью, в руках последней был поднос с кувшином из белого металла и такие же стаканчики. Они степенно подходили к столу, ставили на него то, что принесли, кланялись своему господину и, бросив на меня взгляд, отходили в сторону. И когда последняя опустила среди блюд кувшин и расставила стаканчики, йарг поднял руку. Он неопределенно шевельнул кистью, и прислужницы, бесшумные, будто тени, удалились. Вновь остались только мы втроем.

С одной стороны, вышколенная прислуга радовала глаз. Им не приходилось раз за разом напоминать, что не стоит совать свой нос куда не следует и кто находится перед ними. А с другой… Не было той душевной теплоты, какая осталась в милом сердцу Иртэгене. Даже ворчанье Сурхэм стало мне дорого. Впрочем, она и не была прислугой в полном смысле этого слова, эта женщина стала полноценной частью нашей семьи. И все-таки…

— О чем думаешь, дайнани? — вырвал меня из размышлений Бальхаш.

— Прислуживают только женщины? — спросила я первое, что пришло в голову. Открывать своих переживаний илгизитам я не намеревалась.

— Да, — ответил йарг.

— А если работа требует усилий?

— Для этого есть сильные женщины.

— Мужчины?

— Мужчины — это воины, — сказал Бальхаш.

И потому вы сильнее, как уверял Рахон. Эта короткая фраза йарга открыла мне истину. Каждый мужчина Дэрбинэ — воин. Потому им позволено больше, чем женщинам, потому наказания менее суровы. Их оберегают, по этой причине войско илгизитов действительно многочисленно. В нем состоит всё мужское население равнины, а вместе с ними сотня подручных махира и их ученики. Сам махир Дааса не покидает. Если илгизиты сдвинутся с места, они станут подобны лавине, что сметет на своем пути таганы и племена.

Вопрос только в том, почему они еще не напали? Продолжают наращивать мощь? Хотя она у них и без того велика, если учесть, что на тагайни они уже смотрят не как на потенциального собрата, а на врага — пример Геншеле. Может, оружие? Создают нечто такое, что стрелы и ленгены им будут нипочем. Почему нет? Тогда я со своими знаниями из другого мира могу быть и вправду полезна. Только вот знания мои распространятся на административную часть управления, но никак не на военную. Хотя они-то этого не знают. Впрочем, об оружии я помню, но не знаю принцип его устройства, а если бы и знала, то уж точно не сказала илгизитам. Надо будет разобраться…

— И вновь ты задумалась, дайнани, — произнес Бальхаш. — Женщине не надо думать, за нее это сделает мужчина.

— Ты прав, йарг, — я чуть склонила голову. — Потому не обращай на меня внимания. Пусть мужчины разговаривают, я помолчу.

— Твой голос приятен, я готов его слушать, — улыбнулся правитель Дэрбинэ.

Взгляд его продолжал скользить по мне, и был он оценивающим. Я скрыла усмешку. Во мне видели привлекательную женщину и только женщину. В общем-то, неплохо, даже очень хорошо. Чуть прищурившись, я осмотрела йарга оценивающим взглядом в ответ. Только вот оценивали мы друг друга по-разному. И, приняв решение, я заглянула сластолюбцу в глаза уже иначе.

— Твой голос тоже хорош, — ответила я. — Такой голос может принадлежать лишь сильному и умному мужчине.

Рядом поперхнулся Рахон. Ни я, ни йарг не обратили на него внимания. Мы продолжали смотреть друг на друга, а потом… потом я смущенно улыбнулась и опустила глаза, позволив ему одержать верх. Сильный мужчина не может проиграть слабой женщине. Бальхаш едва приметно усмехнулся, для него всё было правильно. Для него — да, а вот пятый подручный…

Я скосила на него взгляд, но мой илгизит как раз снова потянулся к блюдам, и мне так и не удалось понять, заподозрил он что-то или же решил, что это моя очередная причуда. В уме ему я отказывать не стала. Сейчас я даже жалела, что не знала раньше о том, как правитель Дэрбинэ относится к женщинам, иначе выстроила бы иную линию поведения сразу. Однако отказываться от только что выбранного образа не стала и потому, опять бросив на йарга взгляд из-под ресниц, я тоже потянулась к блюдам…

— Лучше это, — мягко сжав мое запястье пальцами, остановил меня Бальхаш и переместил мою руку к другому блюду.

Теперь я посмотрела на него уже пристально, не спеша освободиться от захвата. Глаза в глаза. А затем, прикусив губу, опустила ресницы, кивнула и взяла предложенную глиняную чашу со снедью.

— Благодарю, — улыбнулась я.

Йарг откинулся на подушке и продолжил наблюдать за мной со снисходительной полуулыбкой. Рахон не глядя протянул мне влажную тряпку, лежавшую на одном из подносов, на который я до этого не обратила внимания. Кивнув ему, я обтерла руки и приступила к насыщению, в душе сожалея об отсутствии шамкалей — палочек, введенных мною в обиход жителей Иртэгена. Брать еду пришлось пальцами.

— Значит, три тагана объединились под властью одного правителя, — произнес Бальхаш, на время оставив меня в покое.

— Да, — кивнул Рахон. — Урунжан одобрил, тагайни подчинились. Я видел издалека. Пришлось выставить защиту, шаманка повязала их клятвой. Я даже ощутил жар, но Покровитель был милостив, он защитил меня от огня Урунжана.

Я с любопытством посмотрела на него. То есть даже до пятого подручного, который подглядывал со стороны, докатилось сияние костра и едва не спалило его как врага дайна. Как интересно. Велик Создатель и сила его велика! А раз позволил брату спасти своего прислужника, значит, он был ему нужен. Зачем? Чтобы мог меня похитить, разумеется. Белому Духу было нужно, чтобы я оказалась у илгизитов, и некоторая польза от этого путешествия уже есть. Даже любопытно, что в итоге Он задумал.

Наш Создатель — великий игрок, Он уже давно ведет свою партию, а мы, Его фигуры, продолжаем шагать по доске Судьбы, следуя предначертанному пути.

— О чем ты подумала, дайнани?

Подняв взгляд на Рахона, вернувшего меня к реальности, я неопределенно пожала плечами, а затем вернулась и к выбранной роли. Мой взор переместился на йарга. Он тоже смотрел на меня, и я, отставив полуопустевшую чашу, обтерла руки о влажную тряпку.

— Рахон рассказывал, что у вас принято заводить наложниц, — сказала я. Бальхаш продолжал смотреть на меня, ожидая, что я скажу дальше. — Твой дартан, наверное, полон красивых женщин.

— Тебе интересен мой дартан? — приподнял брови в ироничном удивлении йарг.

— Мне интересно другое, — ответила я. — У тебя и вправду много женщин?

— Одна может превзойти всех, — сказал он, скользнув по мне взглядом.

Я не стала делать вид, что не поняла намека, и вновь потупилась, растянув губы в улыбке.

— Неужто йаргу хватает сил на всех своих женщин? — задала я новый вопрос и поглядела ему в глаза.

— Я полон сил, дайнани, — улыбнулся Бальхаш, и я уловила нотку самодовольства.

— Стало быть, йарг искусен в любви?..

Вот теперь никакого смущения. Откровенный взгляд в глаза и короткий вздох. Кончики пальцев скользят по ободку стаканчика. После мизинец касается поверхности напитка, уже налитого, но еще не опробованного. Еще миг, и я слизываю каплю хмельного буртана. Теперь вздохнул йарг…

— Ашити!

От возгласа Рахона вздрогнула не только я, но и Бальхаш. Мы с йаргом одновременно перевели на пятого подручного недовольные взгляды. Думаю, мы и подумали об одном и том же — третий был сейчас лишним. Зато так не считал сам Рахон. Глаза его были наполнены ответным недовольством, даже негодованием.

— Зачем ты кричишь, Рахон? — спросила я с укоризной.

— Ты ведь был голоден, — напомнил Бальхаш.

— Мне показалось, — начал пятый подручный, продолжая сверлить меня взглядом, но наконец посмотрел на йарга и закончил: — Что голод мучит тебя. Мы пришли в то время, когда повелитель уже должен был насытиться. Но если это не так, то прости нас. Мы не смеем отвлекать великого йарга. Тебя, должно быть, ждет одна из твоих женщин.

Бальхаш обозначил удивление, однако уже через мгновение приподнял уголки губ в улыбке и ответил:

— Мои гости мне дороги, я не могу оставить вас. Покровитель будет недоволен, если я не буду почитать его законы. Я там, где должен быть.

— Так мы отвлекли тебя от важного дела? — переспросила я, вновь возвращая себе внимание повелителя Дэрбинэ.

— Не помню. Я всё забыл, как вошел в эту дверь, и вспоминать не хочу, — ответил он и налил хмельной напиток и в свой стакан. Затем посмотрел на Рахона и улыбнулся: — Ешь, Рахон. Мой гость не должен остаться голодным. Дайнани, — обратился Бальхаш снова ко мне и поднял свой стаканчик.

Я не стала отказываться и от этого. Подняла в ответ свой стаканчик и выпила разом половину. В голове зашумело, по телу разлилось приятное тепло, и щеки загорелись, придавая моему лицу достоверный румянец. И я вновь потупилась, пока ставила стаканчик на стол. После откинулась назад, приняв позу, которая могла выглядеть соблазнительной, но не должна была показаться йаргу слишком откровенной.

— И все-таки, — заговорила я, перебирая в пальцах прядь волос, — Рахон прав. Мы появились ночью, ты, должно быть, успел лечь. Наверное, в твоей постели осталась женщина…

— Не думай об этом, — прервал меня йарг и повторил: — Я там, где должен быть.

— Но разве же не долг мужчины заполнить женщину своим семенем, чтобы она родила нового мужчину, нового воина? — спросила я.

— У меня много воинов, — ответил повелитель Дэрбинэ. — Так много, что я могу передохнуть рядом с моими гостями.

Подняв на него взгляд, я спросила, в удивлении округлив глаза:

— Твое войско так велико?

— Велико, — неспешно кивнул Бальхаш. — Войско дайна не составит и трети от него.

— О-о, — протянула я с восхищением. — Неужели все мужчины Дэрбинэ встанут за твоим плечом? — Он глядел на меня с улыбкой, но вновь я уловила самодовольство, оно и подтвердило, что догадка верна. — У сильного правителя должно быть сильное войско. Неужто все на саулах?

— Саулы не водятся в горах, — как-то резко произнес Рахон. — Я говорил тебе об этом.

— Стало быть, воины пешие? — поглядела я на пятого подручного.

Он пожал плечами и выпил свой стаканчик с буртаном до дна. И тогда я снова посмотрела на йарга. Он внимательно следил за мной. Однако подозрительности в его глазах не было, только прежний интерес. Йарг не видел противника, только женщину, которая была подвластна сладким речам.

— Саулы бегают быстрее ветра, — заметила я и горделиво вздернула подбородок. — Ягир на сауле — это всё равно что двое, а не один. Выходит, что войско моего мужа не треть твоего, а больше его половины.

Мое бахвальство вызвало у Бальхаша снисходительную улыбку.

— У нас нет саулов, это верно. Но есть то, чего нет у ягиров… — он выдержал паузу, и, когда я подалась вперед, обозначив нетерпение, йарг взял с блюда с фруктами крупную красную ягоду и подался мне навстречу. Он не отдал мне ее, но приблизил к моим губам.

— Разве что-то может превзойти ягира на сауле? — с наивным удивлением спросила я. — Ни за что не поверю, что такое возможно.

Я откинулась на подушки и устремила на йарга самодовольный взгляд. Он поманил меня, и я послушно вернулась в прежнее положение.

— Хочешь увидеть? — таинственно понизив голос, спросил Бальхаш.

— Ты мне покажешь? — я недоверчиво распахнула глаза.

— Если хочешь, — улыбнулся он и провел ягодой по моим губам.

Я приняла ее предложенным способом, забрала губами из пальцев Бальхаша, а после ответила, глядя в глаза:

— Хочу. Сейчас.

Йарг протянул руку:

— Тогда идем.

Я вложила в его ладонь свою, но второй рукой зацепила Рахона и потянула за нами. Пятый подручный возражать не стал. В глазах Бальхаша отразилось недовольство, но кого оно волновало? Я оставаться наедине с йаргом не желала, это было лишним. Всё, чего я хотела, — это пробудить желание удивить и завоевать, тем более что дичь вроде бы была и не против. Однако против я была и даже очень. Рахон, кажется, тоже, потому что своего правителя он не удостоил и взглядом. Первым прошел к двери и, открыв ее, остановился в ожидании нас с властителем. Бальхашу оставалось смириться.

Впрочем, моей руки он так и не выпустил, хоть я и попыталась ее освободить. Не став дергаться, я опустила глаза, в очередной раз изобразив смущение, и позволила вести меня. И, признаюсь честно, я была заинтригована. Несколько насторожена, это верно, но заинтригована не меньше. И если Рахон успокаивал и вселял надежду в мою безопасность своим присутствием, то любопытство мог удовлетворить только йарг.

Мы покинули не только трапезную (так я нарекла комнату со столом и, похоже, не ошиблась), но и сам дворец, если мне будет позволено так называть обиталище повелителя илгизитов. Впрочем, со двора не вышли, а обогнули дом и оказались с другой его стороны. Кстати, подворье йарга было вовсе не мало, даже больше старого подворья в Иртэгене. Но это к слову.

Обойдя дом, мы оказались на большой площадке, расчищенной от зелени и всяких построек. А посреди нее…

— Боги, — прошептала я, взирая на то, чего не ожидала увидеть в Белом мире.

Нет, не так. Я ожидала, но еще не видела ни разу. А вот теперь узрела — метательное орудие. Оно было установлено на передвижную площадку, на которой могли уместиться и люди, чтобы наполнять корзину снарядами и отправлять их в сторону врага. И вот эта площадка привлекла мое внимание. Я приблизилась к ней, желая рассмотреть получше, потому что была она высоко поставлена. Мне хотелось понять зачем.

— Идем, — сказал Бальхаш и повел меня к деревянной лесенке, спускавшейся с заднего торца площадки.

Возражать я и не думала, послушно шагнула на ступеньку и поднялась наверх. Впрочем, свою заинтересованность я поспешила скрыть за удивлением:

— Что это такое и зачем оно нужно?

Бальхаш шлепнул ладонью по стойке и ответил:

— Это шерон.

— Шерон? — переспросила я. — А для чего он? Вот это вот что? — я указала на корзину. — Сюда что-то кладется?

— Да, — улыбнулся йарг. Он присел и потянул за кольцо в полу платформы. Этот люк я заметила сразу, но не могла задавать вопросы, а теперь илгизит сам показывал, мне оставалось только слушать и запоминать. — Гляди, — он поднес к люку факел, прихваченный еще в момент, когда мы вышли из дома. — Там сложены сварды — такие каменные шары. Корзина опускается туда…

Йарг протянул руку, и корзина нырнула в открытый люк. Бальхаш заговорщицки подмигнул, а после дернул за один из двух длинных рычагов. Раздался негромкий скрежет, что-то зашуршало, и илгизит потянул за второй рычаг. Корзина показалась над платформой, и в ней лежало ядро.

— Гляди, — произнес повелитель Дэрбинэ.

Он поднес факел к ядру, или, как его назвал йарг, к сварду, и холодный камень запылал. Я охнула без всякой фальши. Впрочем, я с начала демонстрации возможностей шерона пребывала в мрачном изумлении. Илгизиты недурно постарались. Их возможности впечатляли уже на примере только этого орудия. Но ведь могло быть что-то еще! И это не говоря уже о подручных махира, об умении которых оставалось только догадываться. Боги, если бы они пошли войной на таганы, то смели бы их и прошлись по Белому миру сокрушительной волной.

— Дальше показывать не буду, — усмехнулся Бальхаш. — Мой Дэрбинэ мне дорог. Но если толкнуть вот этот рычаг дальше, то корзина поднимется, и свард полетит вперед. И что же ты теперь скажешь о ягирах на саулах?

— Велика твоя сила, йарг, — отозвалась я машинально, всё еще находясь под впечатлением нарисованной воображением картины. После подняла на него взгляд: — И это всё?

— Всё? — в удивлении переспросил Бальхаш. — Тебе этого мало?

— Ашити редко удивляется, — произнес Рахон. — Она любуется птицами, но любопытство быстро проходит, когда видит настоящие чудеса.

— Тому есть причина, — ответила я. — Но сейчас я потрясена тем, что вижу. Шерон — грозное оружие, он пугает.

Не дожидаясь, когда йарг решит спуститься на землю, первой сошла вниз и присела, чтобы рассмотреть то, что находилось под платформой, но в темноте ничего не смогла увидеть. Однако уже через минуту тьму рассеял свет факела. Это Бальхаш присел рядом и подсветил мне. Под днищем платформы тянулся желоб, закрытый сеткой из толстого железа. На конце его, под люком, было сделано приспособление вроде поперечного желобка. Нахмурившись, я потерла лоб и поняла: корзина, опускаясь, попадает на этот желоб и фиксируется. Потом тянут рычаг, и большой желоб наклоняется. Ядро скатывается в корзину, и ее поднимают уже другим рычагом, им же и доводят действие до конечного итога, в результате которого снаряд летит к цели. Весьма недурно…

— Дайнани, — позвал меня Рахон. — Я думаю, ты хочешь отдохнуть. День был долгим, дорога длинной.

Я обернулась, смерила илгизита пристальным взглядом и распрямилась.

— Да, — не стала я спорить. — Я очень устала.

— Дайнани, — позвал меня Бальхаш, но пятый подручный встал между нами.

— Прости, йарг, — сказал он, — великий махир ожидает дайнани. Утром мы уйдем, потому пусть поспит хоть немного. Дайнани — женщина.

— Это я хорошо рассмотрел, — усмехнулся повелитель Дэрбинэ.

Затем развернулся и ушел, больше ничего не сказав. Я посмотрела на Рахона, но и он уже направлялся прочь от шерона. Догнав его, я пристроилась рядом и, перестав сдерживаться, скрыла зевок за тыльной стороной ладони.

— Ужасно хочу спать, — призналась я.

— Зачем ты заигрывала с йаргом? — спросил илгизит.

— Он привлекательный, — пожала я плечами.

— Ты любишь своего мужа, — ответил Рахон. Затем повернул голову, посмотрел на меня и закончил: — И ты умная.

— Ты тоже, Рахон, — усмехнувшись, ответила я. — Ты тоже.