Солнечный луч. На перекрестке двух миров

Юлия Цыпленкова, 2023

Сколько поворотов у дороги? Вроде бы только показалось, что ты прошел последний и дальше будет только прямой путь, как судьба вновь закладывает петлю.Пожелала Шанриз-Ашити передать весточку в родной мир, и вот уже портал раскрыт, но посланием стала она сама. Боги слышат мольбы, когда они идут от сердца, только дверь в Белый мир захлопнулась и обратной дороги, кажется, нет.Но всё ли так, как кажется на первый взгляд? Быть может, Высшие Силы отправили не послание, а посланника?

Глава 4

Столица Камерата встретила меня так, будто я никуда не исчезала, — суетностью и шумом большого города. Дорожный экипаж высадил нас с сестрой Хагнис на Большой Каретной площади, куда приезжало большинство таких экипажей. На Малой Каретной площади находился старый рынок, но это уже просто к слову. Потому вернемся на Большую Каретную площадь.

Что я ощутила, ступив на старые плиты, которыми была выложена площадь? Трепет. Да, именно трепет. Как бы там ни было, но с этим городом была связана большая часть моей жизни. Все мечты и грезы, успехи и неудачи, взлеты и падения происходили здесь. Я столько раз ездила по этим улицам, столько людей узнала, что сказать, будто бы возвращение в столицу вовсе не тронуло меня, было бы ложью.

Прижав ладонь к груди, я медленно выдохнула, а после втянула носом воздух. Даже запах я узнала бы из тысяч иных запахов, хоть в нем и не было ничего примечательного. Сестра Хагнис деловито кашлянула, привлекая мое внимание. Я обернулась к ней, но сосредоточиться сразу не смогла, еще пребывая в путах того чувства, что родилось, едва я увидела в окошко экипажа приближающийся город.

— Сестра Дайни, — произнесла дочь Левит, — вам дурно?

— Нет, мне хорошо, — улыбнулась я и пожала ее запястье. — Благодарю. Просто… Это волнение, я давно не была в столице.

Хагнис улыбнулась. После взяла меня за локоть, понуждая сдвинуться с места, и мы направились прочь. Теперь нам нужны были городские экипажи, один из которых отвезет мою попутчицу в столичную обитель Левит, а второй — меня к особняку графа Доло. И от этой мысли волнение мое возросло до небес.

— Может, сначала со мной в обитель? — спросила Хагнис. — Там отдохнете — и отправитесь по своим делам.

— Благодарю, но лучше уж сразу.

— В нашем облачении?

— Так даже лучше, — ответила я.

— Смотрите сами, сестра Дайни, — пожала плечами женщина. — Признаться, мне попросту жаль с вами расставаться.

— И мне было приятно наше соседство, Хагнис, — искренне ответила я.

Мы тепло обнялись, а затем сестра пожелала:

— Пусть Матушка будет к вам и далее милостива.

— И вам ее благоволения, — улыбнулась я, и на этом мы расстались.

Моя попутчица и вправду оказалась приятной женщиной. Она была немногим старше меня, общительна, но ненужных вопросов не задавала и не пыталась выведать, куда и зачем я еду. Да и вообще, кто же я такая, тоже не любопытствовала, довольствуясь тем, что знали все в обители в Ленсти. Сестра Хагнис с удовольствием рассказывала о своих племянниках, а я с таким же удовольствием слушала. Тем для бесед вообще оказалось немало, и дорога промчалась относительно быстро и весьма легко.

Потому если вы ожидаете от меня рассказ о каких-то приключениях в пути, то их не было. Дочерей Левит почитали и не ссорились с ними, чтобы не навлечь гнев Богини. И если существовал лучший способ спрятаться, то мне достался именно он. Никто в лицо пристально не вглядывался, не пытался навязать свое общество, напротив, старались выполнить наши редкие и скромные просьбы.

А раз говорить не о чем, то вновь вернемся в столицу и наконец отправимся к его сиятельству графу Сейросу Доло — моему дорогому дядюшке и главе нашего рода. Карету я взяла сразу же, их тут стояло немало. Возница, выслушав адрес, важно кивнул:

— Мигом домчу, сестрица.

— Можете особо не спешить, — ответила я, устраиваясь в коляске. — Хочу полюбоваться столицей, давно тут не была.

— Если не дольше лет ста, то изменений не заметите, — весело ответил возница, и коляска тронулась.

Изменений и вправду не было, да и сложно было бы что-то поменять всего за три года. Я не имею в виду новый особняк или очередной модный магазинчик, а нечто такое, что переменило бы сам лик города. Он был прежним, и я любовалась хорошо знакомыми видами. Лишь когда мы проезжали улицами, по которым можно было добраться до дворца, я перестала глядеть по сторонам, а напротив, склонила голову, и края покрова скрыли мое лицо. Впрочем, на перекрестке я все-таки исподволь скосила глаза, чтобы увидеть краешек дворцовой ограды, приметной вдали.

А вот когда коляска свернула к особняку его сиятельства, сердечко мое затрепетало. Я даже не сразу опомнилась, и вознице пришлось возмутиться, когда я спустилась на мостовую:

— Сестрица, а деньги?

Обернувшись, я виновато улыбнулась и протянула ему несколько монет, приготовленных для оплаты.

— Держите, любезный, — сказала я и добавила: — Пусть Богиня не оставит вас своей милостью.

— Премного благодарен, — улыбнулся мужчина.

Он причмокнул, и его лошадка зацокала копытами, увозя хозяина прочь от богатых особняков. А вот я никуда не спешила. Вновь прижав ладонь к груди, некоторое время справлялась с волнением. Наконец шепнула:

— Хэлл, не оставь, — и направилась к воротам.

Привратник вышел почти сразу и меня не узнал, впрочем, как и я его. Похоже, это был новый работник. Мужчина поклонился и спросил, так до конца и не разогнувшись:

— Чего изволите, сестрица?

— Ваш хозяин дома? — спросила я и замерла, опасаясь услышать, что его нет не только дома, но и в городе.

— Его сиятельство отправился в контору еще часа два назад, — ответил привратник.

Я испытала и радость, и досаду одновременно. Сейчас, когда от встречи нас отделяла лишь ограда, час свидания вновь откладывался. Но дядюшка был в городе, а это главное. Однако же теперь мне стоило решить, что делать дальше. Привратник ждал, я размышляла. Контор у нас и три года назад было несколько, в какую из них отправился его сиятельство, узнать было можно, но идти туда рискованно и, возможно, впустую. Граф мог уже оказаться совсем в ином месте. Стоять под воротами и ждать тоже смысла не было. Дочь Левит здесь, несомненно, привлекла бы внимание. Значит, стоило войти внутрь.

— А ее сиятельство? — спросила я.

— Госпожа графиня дома, — кивнул привратник.

— Тогда оповестите хозяйку, что к ней посетитель, — попросила я.

— Проходите, сестрица, — поклонился мужчина и отошел с пути. — Как вас представить?

— Сестра Дайни, — ответила я.

Вскоре мне было предложено войти в дом, что я и сделала, вновь ощущая трепет и волнение. Я ступала по каменным ступеням, застеленным ковровой дорожкой, смягчавшей стук каблучков ботинок, полученных мною в обители. Ладонь скользила по позолоченным перилам, и всё происходящее казалось мне нереальным. Будто бы я всё еще нахожусь в Белом мире и дом дядюшки снится мне в тот момент, когда на животе покоится теплая ладонь моего супруга. Будто бы это воспоминание, а вовсе не происходящая действительность, в которой нет ни мира Белого Духа, ни Танияра.

А потом мне подумалось, а вдруг на самом деле это Танияр мне приснился и я никуда не исчезала. Что если я по-прежнему невеста Ивера Стренхетта и скоро моя счастливая жизнь закончится, едва я пересеку порог храма? И неприятный озноб сжал мои плечи. Даже просто представить такое было страшно. Нет-нет, мой возлюбленный существует, и духи другого мира отправили меня в мой родной дом для того, чтобы я могла рассказать близким мне людям, что печалиться им не о чем, что я жива и вполне счастлива в своем новом существовании. А государь Камерата пусть живет со своей третьей супругой, возьмет на руки долгожданное дитя и непременно будет счастлив, вовсе не вспоминая обо мне.

За этими мыслями я отвлеклась и несколько утеряла волнение от предстоящей встречи. Впрочем, с тетушкой я могла бы и вовсе не видеться. Мы с ней никогда не были ни дружны, ни близки. Она укоряла меня за связь с королем и за мою деятельность, хоть она и стала спасительной соломинкой для всего рода. Однако графиня имела закоснелые взгляды, потому мою работу порицала даже больше, чем сожительство с монархом. Хотя и это она крайне не одобряла. Я и сама не желала этих отношений, но иначе я не получила бы тех знаний, которые теперь нужны мне в моем новом доме, да и вовсе не попала бы туда.

Впрочем, как бы прежде мы ни общались с ее сиятельством, однако нам придется некоторое время соседствовать бок о бок, пока я не увижусь с родителями и не вернусь в Белый мир. Признаться, у меня были некоторые опасения в отношении графини Доло, но после размышлений я их откинула. Она не допустит огласки моего возвращения и будет в этом даже более рьяна, чем все те, с кем мне доведется встретиться.

И причина тому — женитьба короля. Если тетушка была настроена против наших с государем отношений, когда он был свободен, то теперь уж и вовсе почтет их за личное оскорбление. А когда узнает, что и я уже несвободна, то и подавно будет ревностно охранять честь рода Доло от всяческих сплетен и пересудов. А они непременно последуют. Завистников у меня было множество. И думается мне, что мое исчезновение сделало счастливыми немало людей, особенно среди высокородной знати. Если меня обнаружат и Ив решит вернуть во дворец вновь обретенную фаворитку, то все эти счастливцы подавятся собственным ядом. Нет уж, пусть живут и здравствуют в своем неведении, как и сам государь Камерата.

А потом лакей, который сопровождал меня склонившись, повел рукой в приглашающем жесте, и я шагнула в раскрытую дверь. Впрочем, она тут же за моей спиной закрылась, и я оказалась лицом к лицу с ее сиятельством — старшей графиней Доло.

— Доброго дня, сестра Дайни, — приветствовала меня тетушка. — Что за дело привело вас ко мне?

— Добрый день, ваше сиятельство, — произнесла я с улыбкой.

И вновь признаюсь, я вдруг испытала радость от нашей встречи. Смотрела на тетушку, и мою душу наполнило тепло. Мой взор скользил по лучикам морщинок вокруг глаз, в которых застыло скрытое любопытство, по знакомым чертам, по строгому платью, украшенному тончайшим кружевом, и на губах продолжала играть улыбка.

— Как же вы хороши, тетушка, — произнесла я. — Цвет лица отменный, и это радует.

— Что, простите? — переспросила графиня.

Я не ответила, и ее сиятельство взяла лорнет в позолоченной оправе. Она с минуту рассматривала меня сквозь линзы, вдруг охнула и прижала ладонь к груди. Я, так и не перестав улыбаться, глядела, как графиня упала в кресло, рядом с которым стояла, а после направилась к ней.

— Здравствуйте, дорогая тетушка, — присев рядом с креслом, сказала я и взяла ее за руку.

Графиня сжала мою ладонь, затем накрыла второй и ощупала, продолжая вглядываться в меня.

— Шанни? — изумленно спросила она, и я кивнула. — Боги… — Потрясение графини длилось еще некоторое время, и тетушка то прикрывала губы пальцами, то вновь ощупывала мою руку. Неожиданно обхватила мое лицо ладонями и воскликнула: — Дитя мое! Как же… Куда… Это и вправду вы, — а после вновь схватилась за грудь.

— Тетушка, вам дурно? — встревожилась я. — Скажите, что подать, и я сейчас же сделаю это.

Ее сиятельство замахала руками.

— Нет-нет, я сейчас приду в себя, — пролепетала она. — Просто всё это так… Боги, Шанни, это и вправду вы… Вы!

— Тс-с, — я приложила палец к губам. — Не стоит привлекать внимание слуг, тетушка. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то, кроме близких мне людей, узнал о моем возвращении. Тем более я надеюсь, что вскоре смогу вернуться туда, где провела эти три года.

— Да-да, — всё еще растерянно покивала графиня. — Но… — она вскинула голову и оглядела меня в очередной раз. — Вы — дочь Левит? Почему же не давали знать о себе столько времени? Вы себе не представляете, что мы все пережили! А ваш дядюшка, мой бедный супруг, вы даже не понимаете, что он перенес! Даже потеря родных сыновей не стала бы для него большим ударом, — последнее прозвучало с толикой ревности и обиды, и теперь тетушка стала на себя похожей. — Неужели вы не могли…

— Не могла, — мягко прервала я ее. — Я была очень далеко. К тому же меня лишили памяти, и вспомнить себя я смогла меньше месяца назад.

— Как же… — в новом потрясении вопросила графиня. Едва поднявшись с кресла, она вновь в него упала и устремила на меня взгляд.

Я улыбнулась, впрочем, не спеша ответить. Отойдя к соседнему креслу, я опустилась в него и попросила:

— Ваше сиятельство, не могли бы вы призвать дядюшку домой? Не стоит оглашать причину, но попросить приехать не откладывая. Прошу вас.

— Его сиятельство обещался быть не позже трех часов после полудня, — пробормотала графиня машинально.

Я бросила взгляд на напольные часы — было без четверти два. Ждать оставалось еще более часа, а мне так хотелось увидеться с дядюшкой, что подумалось — надо настоять, однако я удержала себя в руках. Всего лишь час.

— Хорошо, я дождусь его назначенного возвращения, — кивнула я.

— Что значит «назначенного»?! — возмутилась тетушка. — Сейчас же отправлю за ним человека. Пусть немедля идет сюда! Ох, его сиятельство будет вне себя от ошеломления и радости… надо бы подготовить капли.

Последнее она говорила, направляясь к двери. Я уже привстала, чтобы напомнить просьбу о неразглашении моей личности. Не знаю, как вообще такое возможно в доме, где меня видели тысячу раз, но всё же хотела напомнить. Однако графиня в напоминаниях не нуждалась.

— Отправьте за его сиятельством кого-нибудь, — услышала я. — Скажите ему, что у дочери Левит до него важное дело. Пусть не медлит. Слышите? Скажите, немедля!

Ее сиятельство вернулась ко мне и устроилась в прежнем кресле. Выдохнув, она сложила ладони и устремила на меня взгляд.

— Рассказывайте, — потребовала она. — Где вы были? Что с вами случилось? И почему вы стали дочерью Левит?

— Мы все дочери нашей Богини, — улыбнулась я. — И раз дядюшка вскоре появится, то позвольте уж мне открыть вам всё, что со мной произошло, когда мы будем в полном сборе. Лучше расскажите мне о моих родителях, об Амбер и ее семействе. Я совершенно не имею сведений ни о ком из них.

— И все-таки дочь Левит, — вздохнула ее сиятельство. — Почему же вы оказались в обители? Или же сестры нашли вас, пока вы пребывали в беспамятстве?

Я негромко рассмеялась и, потянувшись, сжала тетушкину ладонь между своих.

— Я не принадлежу ордену дочерей Левит, — сказала я. — Более того, я нахожусь в счастливом замужестве. — Графиня охнула, а я вновь рассмеялась. — Да-да, ваше сиятельство, я вышла замуж за чудеснейшего мужчину. Он прекрасен внешне и внутренне. Достойный и благородный человек, которого я люблю всей душой и любима им не меньше. Но расскажите же мне о моих родителях, молю вас. Обо мне мы еще успеем поговорить.

— Ну, хорошо, — не стала спорить ее сиятельство, и я обратилась в слух. — Ваши родители в добром здравии. Они живут в вашем графстве и продолжают наше общее дело. Элиен, бедняжка, она была не в себе, когда узнала о вашем исчезновении. Впрочем, я многого вам не расскажу. Все мы были тогда потрясены. Но, конечно же, ваши родители и ваш дядюшка печалились более остальных. С Сейросом даже случился сердечный припадок. Он так не переживал, даже когда наш старший сын в детстве упал в ледяную воду и слег с лихорадкой. Я одна ночей не спала, а после вашего исчезновения ему стало дурно. Пришлось звать магистра Элькоса, но и тот был мрачнее тучи…

Ее сиятельство рассказывала много, но толком ничего, то и дело сбиваясь на жалобы на супруга, что о своих детях он печалится меньше, чем обо мне. Я обижаться на тетушку не стала, прекрасно понимая ее чувства. Наверное, и я бы ревновала, если бы Танияр предпочел нашим детям племянниц или же их детей. Однако переживания графини меня интересовали все-таки меньше, чем то, что происходило в мое отсутствие. Впрочем, главное я вынесла. Родители мои были в добром здравии, как и семейство Амбер, да как и вся наша родня. Несчастий за три года, хвала богам, не случилось. И основным потрясением для всех стало мое исчезновение. Единственное дурное событие за три года. Неурядиц, должно быть, хватало, но не таких, от которых кто-нибудь снова слег. Все остальные подробности мне даст дядюшка. Оставалось только дождаться его возвращения.

— Но постойте! — вдруг воскликнула тетушка. — Вы говорите, что замужем, но были без памяти. Не этот ли человек лишил вас памяти и похитил, чтобы жениться? А иначе как бы вас вырвали из рук короля?

И я поняла, что ее сиятельство ничего не знает. Магистр Элькос не мог промолчать, с дядюшкой он был дружен, а потому не должен был скрыть истинную причину моего исчезновения. Однако граф Доло не стал делиться с супругой своими знаниями, а значит, они являлись государственной тайной. Еще бы, стал бы Ив откровенничать со своими подданными и объявлять, что собственными руками столкнул любимую народом мою светлость в портал.

От сестры Элиен я знала, что о моем исчезновении ходили разные толки. Официальная версия — похищение, но люди шептали разное: от бегства из-под венца до моего смертоубийства. Кто-то даже допускал, что убил меня сам король, а дальше версии вновь множились, всё зависело от отношения ко мне конкретного сплетника и легковерия его слушателей. И только свидетели и приближенные государя должны были знать правду. Ну, еще мой дядюшка и, скорее всего, мои родители. С ними глава рода вполне мог поделиться, по крайней мере с моим отцом.

Впрочем, всё это сейчас было неважно, и, выслушав подозрения тетушки, я всплеснула руками:

— Ну что вы, ваше сиятельство, мой супруг не причастен ни к моему исчезновению, ни к беспамятству. Мы встретились позже того, как со мной приключилось это несчастье.

— Но кто же тогда сотворил с вами это?

— Люди герцогини Аританской, — ответила я, тоже не став вдаваться в подробности. — Она долгие годы таила против меня злой умысел, и, как видите, он увенчался успехом. Впрочем, недолгим. Я слышала о судьбе королевской тетки и, признаться, не сочувствую ей ни единой минуты.

Графиня поднялась с кресла. Она переплела пальцы и прошлась по гостиной, но вскоре обернулась и произнесла:

— Сейрос тоже не отзывался о ее светлости добрым словом. И когда пришло известие о ее казни, остался совершенно равнодушен. Однако она не играла в его жизни особой роли, вам же была покровительницей. Это благодаря герцогине вы оказались во дворце и сумели сойтись с королем…

— Вы ошибаетесь, — подняв руку, прервала я родственницу. — Верно лишь одно — эта женщина взяла меня к себе, чтобы уложить в постель короля. — Ее сиятельство прикрыла кончиками пальцев рот, я лишь улыбнулась. — И тем не менее это так. После, узнав, что укладываться в его кровать я не желаю, избавилась от меня и подсунула ему более покладистую протеже. А после того как государь вернул меня ко Двору, заманив должностью помощника его секретаря, ее светлость пыталась убить меня. После этого была изгнана в Аритан и строила козни уже оттуда, следствием которых стало два новых покушения. Нет, ваше сиятельство, я не сочувствую этой женщине.

— Ох, — графиня прижала ладонь к груди. — Я не думала… не знала. Мой супруг мало чем делится со мной. И пока не появились вы, я воспринимала это как должное, но после… Мне было обидно, что вас, девицу из подчиненной ветви, его сиятельство держит за равную, а свою супругу почитает за глупую женщину…

— Остановитесь, дорогая тетушка, — вновь прервала я ее. — Вы неверно понимаете вашего супруга, в то время как он относится к вам с теплотой и уважением и сообразно вашему восприятию мироустройства. Вспомните, как вы негодовали по поводу того, что я веду непозволительный женщине образ жизни. Мои суждения, споры с мужчинами на политические темы, мои занятия. Вы порицали всё это…

— Конечно порицала! — воскликнула графиня. — Женщина должна быть женщиной и не влезать в дела мужчин.

— Вот вы сами и ответили на свои вопросы, — улыбнулась я. — Дядюшка всего лишь уважает ваши взгляды и не сваливает вам на плечи свои мужские заботы. Я же имею иное мировоззрение и иные устремления. Вот и весь секрет. И, как видите, он вовсе не в недоверии.

Ее сиятельство подошла обратно к креслу, уселась и, сложив руки на коленях, спросила:

— А ваш супруг? Он не бранит вас за ваши вольности?

— Он почитает меня за равную, — ответила я.

— Он знатен?

— Весьма знатен, — важно кивнула я.

— И каково имя его рода? — деловито полюбопытствовала тетушка. Теперь она была в своей стихии, геральдику дама была обязана знать.

— Среди родов Камерата вы его не сыщете, — заверила я, но более сказать ничего не успела.

За дверью послышались шаги. Дверь открылась, и в гостиную вошел его сиятельство. Охнув, я порывисто поднялась с места, однако сказать так ничего и не смогла. Сердце мое забилось быстро-быстро, и от волнения я растеряла всякую способность говорить.

— Доброго дня, сестра, — произнес граф. — Меня оповестили, что у вас до меня срочное дело и мне следует немедля прибыть. Я здесь и готов вас выслушать.

Гулко сглотнув, я облизала губы и шагнула к главе моего рода. Я с жадностью вглядывалась в знакомое лицо и даже не могла поверить, что моего дорогого дядюшку мог свалить сердечный припадок. Его сиятельство выглядел таким же крепким, каким я его помнила. Цвет лица имел здоровый, был по-прежнему статен и энергичен, что ясно читалось в его глазах. Мой милый, мой мудрый дядюшка…

— Ох, — всхлипнула я и бросилась ему на шею.

— Сестра… — начал его сиятельство и вдруг осекся. Я ощутила, как напряглись под моими руками его мышцы, как дыхание вдруг стало частым и сердце ускорило свой бег. — Не может быть, — чуть хрипловато произнес граф.

— Дядюшка, это я, — продолжая всхлипывать, произнесла я и подняла на него взгляд.

Граф сжал мою голову ладонями, с минуту пристально вглядывался, и лицо его вдруг исказилось.

— Не может быть, — потрясенно повторил его сиятельство. — Моя дорогая девочка, это и вправду вы? Шанни? Шанни! — воскликнул он спустя мгновение и… схватился за сердце.

— Дядюшка!

— Сейрос!

Графиня бросилась к мужу, тяжело навалившемуся мне на плечо. Она подхватила супруга под вторую руку, и мы довели его до кресла.

— Я же говорила, — причитала тетушка, — я же предупреждала. Он становится сам не свой, когда дело касается вас. О боги, что же делать… что же делать…

— Вы хотели приготовить капли, — напомнила я. — И недурно было бы послать за доктором, если нет возможности пригласить сейчас магистра Элькоса.

— Да-да, вы правы, — растерянно пробормотала ее сиятельство, но уже через мгновение стряхнула оторопь и поспешила к дверям: — Эй, кто там…

Дальше я не слушала. Опустившись перед креслом на колени, я взяла руку его сиятельства и прижала ладонью к своей щеке. Граф не сводил с меня взгляда.

— Это и вправду ты, — сипло произнес он. — Наша маленькая Шанни…

Голос его прервался, и я вскочила на ноги, сама не зная, чем могу помочь, но сидеть и просто смотреть было выше моих сил. Однако дядюшка удержал меня и слабо улыбнулся:

— Останься.

И я вновь опустилась перед ним на колени.

— Ты живая, — сказал граф, и кончики его пальцев скользнули по моему лицу.

Я вновь прижалась щекой к его ладони, закрыла глаза и ответила:

— Живая.

По моим щекам текли слезы, в которых смешивались радость и тревога за дядюшку. Стерев их быстрым движением, я все-таки улыбнулась и посмотрела на него:

— Мне так много надо вам рассказать, ваше сиятельство, а вы вдруг хватаетесь за сердце. Что же это вы?

— Я ни за что не умру, пока не выслушаю всего, что вы желаете мне поведать, — заверил меня граф.

— Уж сделайте милость не умирать и после, — попросила я. — Иначе рассказывать мне придется очень долго, а у меня не так много времени.

— Вот как? — насмешливо приподнял брови его сиятельство. Однако вновь покривился, и я подалась к нему. — Пустое, — чуть задохнувшись, отмахнулся дядюшка. — Пройдет.

— Пройдет, — фыркнула за моей спиной ее сиятельство, как раз успевшая вернуться. — Экой вы легкомысленный, мой дорогой.

Я обернулась и увидела, что она капает снадобье из небольшого флакончика в ложку. Не желая мешать, я хотела отодвинуться, но дядюшка удержал, и его супруге пришлось обойти меня. Впрочем, сейчас она на это не обратила внимания, графиню больше заботил ее супруг, и помех она не замечала. Граф послушно выпил лекарство, прикрыл глаза и некоторое время сидел так. А потом на щеки его вернулся румянец, и мы с тетушкой с облегчением выдохнули.

— За Элькосом я послала, — уведомила графиня. Затем опустила на меня взгляд и усмехнулась: — Хвала богам, магистр более крепок телом. Он легче вынесет ваше свидание.

— Король сейчас должен держать магистра подле себя, раз Ее Величество на сносях, — заметила я.

Супруги Доло одновременно посмотрели на меня, и я ответила удивлением во взгляде, потому что в их глазах тоже читалось изумление.

— Что не так? — уточнила я.

— Элькос более не служит при Дворе, — ответил дядюшка. — Он передал тайну защиты королевского рода своему преемнику и покинул дворец еще два года назад. Он сейчас у себя, потому вскоре явится. Однако… — Граф подался вперед и взял меня за обе руки. — Дитя мое, где же вы пропадали три года и отчего не давали о себе знать?

Ответить я не успела, потому что тетушка встрепенулась:

— Дорогой, вы представляете, наша Шанриз вышла замуж!

— Замуж? — Его сиятельство устремил на меня заинтересованный взгляд, однако быстро сменил его направление и посмотрел на супругу. — Дорогая, прикажите подавать обед, я голоден. Думаю, и Шанриз тоже. Заодно прикажите приготовить ей покои. Вы ведь остановитесь у нас? — уточнил у меня дядюшка.

— Более негде, — улыбнулась я.

Графиня Доло протяжно вздохнула и направилась к двери, но остановилась, не дойдя, и обернулась.

— Ваше сиятельство, — обратилась она ко мне, — прошу вас ничего не рассказывать без меня. Я тоже желаю вас послушать… несмотря на мои взгляды, — закончила она чуть язвительно и поспешила исполнить указание мужа.

А мы остались. Теперь я тоже пересела в кресло и умиротворенно вздохнула:

— Как я, оказывается, успела по вас соскучиться, дядюшка.

— Успела? — изумился граф. — За три-то года грех не успеть.

Усмехнувшись, я отрицательно покачала головой:

— И года не прошло, дядюшка.

— Что вы такое говорите, Шанни? — еще более изумился его сиятельство. — Три с лишним года миновали с того ужасного дня, когда сюда явился Элькос и объявил, что мы потеряли вас. И возможно, навсегда.

— Для вас, дядюшка, — уточнила я. — Для меня же не прошло и года. Там, где я оказалась, мне всё еще двадцать пять. И за этот год я прожила невероятное множество событий и приключений. Но этого я не стану рассказывать при тетушке, однако от вас у меня секретов нет. И первое — это то место, куда меня переместил портал.

— Что же это за место, дитя? — подался ко мне граф.

— Белый мир, дядюшка, — ответила я и отвела взор, мысленно возвращаясь в зеленые леса Айдыгера.

— Белый мир?

— Мир Белого Духа, дядюшка, — кивнула я. — И это чудеснейшее место во всей Вселенной…