Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

Юлия Фаро, 2018

Расследуя дело о таинственном исчезновении человека, пропавшего на глазах десятков отдыхающих модного аквапарка, сотрудники детективного агентства «Ринг» Зинаида Князева, Фёдор Кольцов и Нил Моршин сталкиваются с деятельностью очень странной преступной группировки. Бывшие клиенты «лопнувшего» банка пытаются вернуть свои деньги, которыми мошенники-банкиры завладели в недавнем прошлом. Но весь этот «благородный ореол» мгновенно исчезает, когда начинают греметь взрывы, когда похищают и убивают людей, когда становится ясно, что, стараясь наказать жуликов, доморощенные «Робин Гуды» сами угодили в ловушку… А для Зиночки Князевой всё осложняется ещё и тем, что во всех этих грязных делах оказывается снова замешан Свят Цветов, которого она по-прежнему любит. Удастся ли друзьям распутать очередной клубок преступлений и вычислить настоящих злодеев, если они не оставляют ни одной улики? Неужели виновные избегнут наказания?

Глава 9

На крыльце ресторана расхаживал хмурый Молин и разговаривал по телефону.

Правильнее сказать: не разговаривал, а слушал, и, видимо, что-то не совсем приятное для себя, потому как изредка вставляя короткое: «Понял, товарищ генерал!», раздражённо пиная носком ботинка основание бетонной колоны у входной двери.

Зиночка и Кольцов молча стояли рядом, ожидая конца беседы. Наконец Иван нажал отбой.

— Уволят! К себе в агентство возьмёте? — мрачно пошутил он.

— Не сомневайся, не уволят! Не сомневайся, возьмём с удовольствием! — выпалила Князева.

Кольцов посмотрел на неё с иронией.

— Если нас самих не прихлопнут…

Теперь настроение испортилось у всех…

— Эй! Православные! Унынье — смертный грех! — первым пришёл в себя Молин. — Чего стоим? Заходим! Горевать на сытый желудок всяко легче! Да и времени у меня меньше часа осталось…

Внутренний интерьер ресторана Зиночке понравился. Если снаружи заведение, расположенное на первом этаже пятиэтажной «панельки», казалось ничем не примечательным, то внутри приятно удивляло воздушным дизайном в стиле «хай тек». На белоснежных стенах и потолке, словно замерев в полёте, были нарисованы птицы с раздвоенными хвостами и разным положением крыльев.

Зина вспомнила легенду о том, как ласточка помогала людям украсть у богов огонь. За это разозлённый бог бросил в неё горящий уголь, который, попав посередине хвоста, прожёг его насквозь.

Мебель в зале также была «воздушной» и лёгкой на вид: столики со стеклянными столешницами и прозрачные стулья с высокими спинками.

Расположившись в углу и сделав заказ, друзья принялись обмениваться информацией.

Молин с большим интересом выслушал подробный доклад Кольцова об усадьбе Лыкова. Относительно студентки Смагуловой заметил, что не видит ничего особенного в том, что девчонка нанялась торговать яйцами, в её нынешнем положении каждая возможность заработать — удача!

— Вань, а перечень значительно пострадавших от банка «Экстра» долго ждать придётся? — поинтересовалась Зина.

— Перечня — по тем параметрам, которые нас интересуют, — ждать не придётся. Банк небольшой, практически — карманный, так что по памяти назову… Самыми крупными клиентами были «Промышленный холдинг Лыкова», «Строительная компания Смагулова», «Областной цирк» и заводик по переработке органических отходов…

— Крематорий! — медленно произнесла Зиночка.

— Что это значит? Какой крематорий! — удивился Иван.

— Заводик по переработке органических отходов… Практически — крематорий… Потому что там сжигают… — объяснила Князева. — Вань, а можно узнать, кто выкупил с торгов оборудование… Ну… линию по переработке…

— Узнаю, — пообещал Молин, после чего распрощался и поспешил на службу.

Кольцов подозвал официанта и попросил счёт…

Они сидели вдвоём в абсолютно пустом зале.

— Что ты там увидела? — поинтересовался Фёдор, стараясь отследить взглядом то место, куда таращилась Зиночка.

— Это — сцена? — Князева махнула рукой в сторону возвышения, идущего вдоль центральной стены.

— Может, и сцена, — рассеяно ответил Кольцов. — А может — просто возвышение, там вполне и столики могли стоять. Да какая разница?

Вернувшийся официант поставил около Кольцова небольшой медный подносик, на котором лежал чек.

— Вам у нас понравилось? — в ожидании расчёта вежливо спросил парень в чёрном фартуке.

— Понравилось! Вкусно, недорого, чисто. Очень приятная атмосфера, только посетителей почему-то мало… Или мы в такое время попали? — проговорила Зинуля.

— Дело не во времени… — грустно улыбнулся молодой человек. — Дело в Ласточке…

— В смысле? — заинтересовалась Зиночка. — Это технические или юридические проблемы?

— Вы извините, мне не положено вступать в разговоры с посетителями на не касающиеся обслуживания темы… А когда я назвал имя «Ласточка», то вовсе не имел в виду ресторан… Хотя снижение посещаемости именно с этим и связано.

Зинуля покрутила головой по сторонам, чтобы убедиться, что в зале кроме них никого нет, и снова обратилась к общительному официанту:

— Так нет никого! Кто узнает, что вы с нами разговаривали?

Кольцов одарил напарницу скептическим взглядом и положил на поднос «пятисотку» сверх суммы стоимости заказа.

Парнишка быстрым движением схватил последнюю купюру и засунул в карман фартука.

— Согласен, время пока есть… Администратор только через час появится… Но если он придёт раньше, то скажите ему — вдруг чего! — что интересуетесь приобретением ресторана и беседуете со мной, предлагая не увольняться…

— Как скажешь! — подтвердила готовность Зинаида.

— Наш владелец — бывший цирковой. Сам выступал до тридцати пяти лет. У него номер был эксклюзивный, «Гуттаперчевое тело» назывался. Таких исполнителей в мире по пальцам посчитать можно. У него суставы гибкие и тянутся словно стрейч. Он может позвоночником так управлять, что плюс-минус пятнадцать сантиметров к росту — как здрасьте! Хочешь — горбуном прикинется, хочешь — бодибилдером, а через минуту — словно беременная женщина выглядит.

— Ну надо же? Настоящий «клишник»! — Зина изобразила на лице крайнюю степень удивления.

— Кто? — не понял Фёдор.

— Артист, который способен придать своему телу практически любую форму. Их называют «клишниками», или «каучук». Читала о профессионале, который «сворачивается» в четыре раза…

— Прости, забыл! Коэффициент интеллекта — сто тридцать… — подколол Кольцов напарницу. — Эрудит — он и в Озёрном эрудит!

— И что? После выхода в отставку ваш босс связи с цирком не терял? — бросив нарочито презрительный взгляд в сторону шутника, как ни в чём не бывало продолжила Князева.

Фёдор повертел в руках айфон и незаметно включил записывающую опцию.

— Вы у стены подиум видите? Это у нас «цирковые» с номерами перед клиентами выступали. Ласточка с них даже денег не брал. Он человек такой… Всем помогает… А уж о «цирковых» и говорить нечего!

— Ласточка — это сценический псевдоним?

— Нет! Прозвище. Раньше он успешно в Китае гастролировал. Тогда-то местный переводчик и разъяснил, что Ян на китайском значит Ласточка. Он же Ян Крапивин! Вот с тех пор и прилипло…

— Понятно… — протянул Кольцов. — Так и что с ним случилось, с вашим Яном?

— Любовь с ним случилась! — продолжал расположившийся на стуле официант. — Безумная любовь к воздушной гимнастке Ларисе Розовой… Может, слышали или читали: пять лет назад она упала из-под купола… На репетиции. Больше года лежала в коме. Родители дачу продали, чтобы должный уход обеспечить… Друзья помогали… Цирк доход от нескольких выступлений на её лечение пожертвовал. Потом она с того света вернулась, но двигаться не могла. Крапивин её в Израиль возил, вроде что-то сдвинулось… Вы извините, я в таких вещах плохо разбираюсь, говорю то, что на кухне обсуждают… Только все врачи в один голос твердили, что без операции никак не обойтись. А операция эта на двенадцать миллионов тянула. И ехать в Германию пришлось бы. Ласточка, не раздумывая, заложил ресторан и взял в банке «Экстра» кредит в пятнадцать миллионов. Саня-повар рассказывал, что эти кровососы банковские содрали с него три миллиона, чтобы деньги обналичить и в евро перевести. Крапивин с клиникой договорился, билеты купил, а тут банку — кирдык. Он сначала не сильно расстроился — наличку-то в ячейке у них хранил. Короче, он бегом к ячейке, договор предъявил, в хранилище спустился, ящик открыл, а там… А там — одна тысяча рублей, сотнями. Представляете!!! Кидалово какое! Банкиры — в отказ: «Знать не знаем, что вы в арендованном сейфе хранили! Расписок не давали, рядом не стояли, на записи с камер ничего не видно…» Кладёт Крапивин пакет в ячейку, а кто знает, что в том пакете?

— Чисто сработано! — присвистнул Фёдор. — Даже выслеживать не пришлось… Половина «Экстравцев» наверняка была в курсе, сколько миллионов ресторатор в ячейке запер… Жалко парня!

— Не то слово! Хотя многие не поверили в историю с ячейкой… Ларисины родители стали Яна обвинять, мол, дал надежду дочери, а потом и передумал! А Ян — он не такой! Он… он ещё и детскому дому помогал. Устраивал в нашем ресторане для сирот праздники. И двух пацанят усыновить пытался, только ему отказывали как холостяку… Но он всё равно их домой забирал и на отдых возил…

Официант замолк и посмотрел на часы.

— А дальше? Что было дальше? — нетерпеливо спросила Зина.

— Дальше… Лариса умерла. А заведение наше с прошлого года на торги выставлено. Ласточка какую-то подставную контору нашёл, и она — вроде как по соглашению с конкурсным управляющим — ресторан в аренду снимает до тех пор, пока кто-нибудь не выкупит. Весь город про это знает, вот и не ходит никто…

— Понятно, — Кольцов поднялся из-за стола. — Печальная история… Ну… держитесь! Думаю, справедливость восторжествует, и у вас появится хороший новый хозяин…

Напарники вышли из ресторана и направились к машине.

— Ян Крапивин, Ян Крапивин… Гуттаперчевый парень… — приговаривал Кольцов, отправляя Молину эсэмэс.

— Ты тоже об этом подумал? — спросила Зина. — Умение менять внешность…

— А то?!

— Думаю, скоро мы с Ласточкой познакомимся. Если моя гипотеза относительно «сплочённого коллектива» подтвердится, тогда сразу записывай туда Татьяну и Наталью Ким. Потому как…

— Потому как… — перебил Кольцов. — Если в бассейн «Эдема», надев шапочку и очки, нырял видоизменившийся Крапивин, то телохранительница сто процентов в сговоре!

— Какая проницательность! — съязвила Зиночка.

— Проницательность — не проницательность, но если мы на верном пути, то первый из десяти дней прошёл очень плодотворно.

— Приеду домой, допишу новую информацию в схему, — пообещала Зинуля.

— Ну-ну… Допиши! Кстати, а откуда слово такое — «клишник», что сие обозначает?

— Это очень интересная история, — Зиночка поудобней откинулась в автомобильном кресле и интригующе посмотрела на друга.

— Не томи! Расскажи!

— Как гласит легенда, в начале сороковых годов прошлого столетия директор венского цирка трижды отвергал настойчивые просьбы молодого и никому не известного артиста выступить на арене его заведения. Тогда парень пошёл на риск. Он, раздобыв обезьянью шкуру и маску, снова предстал перед несговорчивым администратором. Ужимки, сходство поз, походка, рост, непостижимая гибкость — всё было передано столь точно и с такой выразительностью, что присутствующие бились об заклад, утверждая, будто это самая настоящая обезьяна. После этого проситель был принят в труппу, а звали того юношу Эдуард Клишник. Он объездил весь мир, получая самые высокие в цирке гонорары. Его универсальная гибкость и творческая фантазия позволяли ему часто менять оформление номеров и образы. На афишах значилось: «Человек-лягушка», «Человек-змея»… Всё это было новым, невиданным и породило, как всегда бывает в таких случаях, массу подражателей, которых уже именовали не иначе как «клишниками».

— Класс! — восторженно протянул Фёдор. — Ну и если он стал богачом, думаю, начал молодёжь своему ремеслу обучать?

— Не отгадал! Горестная участь постигла Эдуарда Клишника, хоть имя его и сделалось нарицательным: знаменитый артист, к которому когда-то «летели тысячи надушенных писем от прекрасных дам», умер в нищете в одной из венских мансард.