Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл

Юлия Фаро, 2017

Неприметная соседка Зинаиды Князевой неожиданно совершает самоубийство. Выступая понятой, Зиночка с удивлением узнаёт, что основной деятельностью покойной была кустарная добыча золота на дому. Не успела Зина отойти от первого потрясения, как происходит новое убийство. А за ним ещё и ещё… Эх остановиться бы, да обмозговать случившиеся! Только сроки установленные переводчице Князевой издательством для работы над загадочной рукописью, поджимают. Так и мечутся мысли Зиночки, правнучки обер-секретаря Департамента Сената, между страшной чередой происшествий, обязанностями невесты подполковника полиции и работой над рукописью. Рукописью, автор которой словно хотел дать подсказку, умело зашифровав ее между строк. И складывается из обрывочных фрагментов страшная картина чужой тайны. А как говорится: «Многие знания – многие печали»… Чем рассчитается главная героиня за свою осведомлённость и чем вознаградит её судьба за смелость?

Глава 3

На следующий день, возвращаясь из магазина и торопясь пересечь автотрассу, Зинка ойкнула и отскочила в сторону: совсем рядом с ней пронёсся урчащий мотоцикл. Ярко-зелёный «кавасаки», оставляя за собой клубы серой пыли, въехал за огороженную территорию.

«Тьфу ты, Идочка, напугала!» — раздосадованно подумала Зина.

Участок Тусевичей был от въезда первым, поэтому, когда Зинаида вошла на территорию, она увидела стоящий мотоцикл и сидящую на нём верхом девушку, упёршуюся ногами в землю. При виде соседки байкерша сняла шлем и, повернувшись к женщине, виновато произнесла:

— Зинаида Львовна, простите, совсем не хотела вас напугать! Думала, вы меня видите…

— Здравствуй, Идочка, ничего страшного, бывает.

В это время на террасе дома появился председатель товарищества.

— Артемида, ты зачем соседей пугаешь! Здравствуйте, Зинаида… Как хорошо, что мы встретились!

«Господи боже мой, дай силы не засмеяться! Она, оказывается, Артемида! Какое пафосное имя…» — пронеслось в голове Зинки.

— У меня к вам просьба, — продолжал Казимирович, пригладив седые волосы и поправив очки. — Вы дама разумная, понимаете, насколько наш ТСЖ зависим от главы поселения по вопросам стройки. На канализацию, электричество, газ — на всё это приходится получать визовую поддержку или согласование, — он вопросительно поднял взгляд.

— Вы как-то издалека начали… Я пока ничего не понимаю. Что, возникли проблемы?

— Да не то чтобы проблемы… Неловкая ситуация. Ко мне обратилась районная администрация. Планируют проведение торжественного заседания к первомайским праздникам в ДК Озёрного. Прибудут представители областного руководства, СМИ. Сначала — выступление главы района, затем — награждение передовиков и концерт… Всё, так сказать, в лучших традициях почившего совка… — Он опять взял паузу.

— Аркадий Казимирович, давайте к сути, я и правда не понимаю… Вы мне предлагаете выступить с речью на собрании или спеть на концерте? — отшутилась она.

— Ловлю на слове! — заулыбался Аркадий Казимирович. — Но моя просьба в другом… Глава администрации попросил, чтобы выступил Святослав Цветов. Им кто-то настучал, что он здесь проживает. Теперь они считают, что вопрос решённый. Честно сказать, областные бонзы с семьями фактически из-за его концертного выступления и приедут. А у меня ничего не получается: не могу его уговорить! Он категорически отказывается. Зиночка, может… вы поговорите с ним? Перед вашим обаянием никто не устоит!

«Так вот почему фокусник ретировался при встрече с Казимировичем! — вспомнила Зина. — Не любит, стало быть, общественных нагрузок…» А вслух кокетливо произнесла:

— Да бросьте вы, Аркадий Казимирович, тоже мне, нашли соблазнительницу! Цветов — мировая величина, думаю, его соблазнением занимаются модели с обложки «Плейбоя», тем более, мне кажется, он уже давно не наш соотечественник, так что рычагов давления на него никаких. Только, как говорится, его добрая воля…

— Зиночка, ну хотя бы попытку сделайте, очень вас прошу! Кстати, в помощницы могу вам дать Идочку, так сказать, для усиления воздействия женскими чарами. Цветов в обед всегда дома. Пообещайте, что поговорите с ним!

— Ладно, попытаюсь. Но не из-за трепета перед областным руководством, а из личного желания посмотреть его выступление. Ида, зайдёшь за мной часа через три?

Девушка, всё это время безучастно слушавшая разговор деда с соседкой, согласно кивнула.

Ровно через три часа они топали по посыпанной гравием дорожке в направлении озера, где находился арендованный иллюзионистом дом.

— Ида, ты мне помогай, не молчи, а то из меня парламентёр ещё тот…

— Зинаида Львовна, я сейчас даже в Википедии про него прочитала. Он действительно знаменитость! Был победителем Европейского конкурса FISM и Всемирного конкурса FISM в Пекине, забыла в каком году. А вы не знаете, FISM — это что такое?

— Federation Internationale des Societes Magiques. Или в переводе с французского — Международная федерация обществ магии. Я на эту тему статью для журнала переводила. Помню, основана эта организация была в 1948 году, а конкурсы проводятся раз в три года. В FISM зарегистрировано пятьдесят тысяч магов из сорока трёх стран. Цветов, кстати, почётный член этого сообщества.

— Ой, Зинаида Львовна, я его уже боюсь! Вот дед, вечно поручит что-нибудь неисполнимое! Думаю, просто так нам его уговорить не удастся… Предлагаю рассмешить! Тогда ему точно не отвертеться.

С этими словами Ида отошла к стене недостроенного здания, быстро сняла с себя джинсовый жакет, затем белую маечку. После чего надела жакет прямо на голое тело, застегнув все пуговицы.

Зинка заливисто засмеялась, наблюдая за переодеванием. Как здорово быть таким молодым, безбашенным, красивым, всегда готовым превратить в шоу любое действо!

Будто в подтверждение её мыслей Ида нашла на стройке деревянный черенок от лопаты, затем, привязав к нему за рукава белоснежную майку, начала размахивать символическим знаменем капитуляции. При этом она делала измученное лицо и приговаривала:

— Уважаемый маг, не превращайте нас, пожалуйста, в сортирных мух или тараканов! Мы всего лишь подневольные жители ТСЖ «Озёрное», направленные к вам волей Аркадия Казимировича и областной администрации. Смилуйтесь над нами, выступите, пожалуйста, на торжественном концерте!

Теперь уже Зинка хохотала в голос и, согнувшись, держалась за живот.

— Хватит… Хватит… Пошли. Если Цветов не согласится — скажу Казимировичу, что ты выступишь лучше всякой артистки!

— Кто? Я?.. Всё! Я самый серьёзный в мире посол, с самой важной миссией. — Лицо Артемиды моментально сделалось строгим и серьёзным. — Отставить разговорчики! Следом за мной шагом марш! — скомандовала девушка и, прислонив импровизированное древко знамени к плечу, замаршировала, старательно вытягивая носочки.

Коттедж Цветова входной дверью и террасой выходил на озеро, поэтому парламентёры не были замечены до последнего момента, пока не появились с обратной стороны, выйдя из-за угла дома.

На веранде вместе с Цветовым сидели супруги Синицыны. Увидев шествие под белым флагом, все заулыбались и замахали руками.

— Вы ко мне? — Святослав встал из-за стола. — Милости прошу, проходите.

— Клёвый мужик, ну просто… мужик-мужик! — прошептала Ида, разглядывая Цветова.

— Козырь, — непроизвольно вырвалось у Зиночки словцо из далёкого детства…

* * *

До второго класса Зиночка с родителями жила в солнечном степном городе, далеко-далеко от столицы советской родины. Они обитали в двухэтажном кирпичном доме, построенном немецкими военнопленными в конце сороковых.

На первом этаже, через стенку с ними, жил дядя Толя Плачента. Его так все и называли. Ни Толик, ни Анатолий Иванович — что, на первый взгляд, куда проще. Для всех он был исключительно дядя Толя Плачента. Никогда в жизни Зина больше не встречала такой чудно_́ й фамилии.

По вечерам дядя Толя Плачента любил сидеть на скамейке около подъезда, курить папиросы и щёлкать семки. Выходя на улицу, он всегда снимал с лестничных перил жестяную банку из-под тушёнки, которая крепилась к перилам посредством загнутой и не до конца скрученной крышки и использовалась в качестве пепельницы выходившими покурить соседями. Банку ставил на скамейку рядом с собой, тушил в неё курево или ссыпал туда шелуху подсолнечника, предварительно накопленную в кулаке.

Он был худ и жилист, словно сушёный гриб. Всегда ходил в серых бесформенных брюках и светлой майке-«алкоголичке». На голове — неизменная кепочка, по-блатному сдвинутая на затылок. Поза — в которой он нёс свой ежевечерний караул, восседая на скамейке, — тоже была неизменной: ссутулив костлявую спину, он покачивал перекинутой через колено ногой, обутой в коричневый тапок со стоптанной пяткой.

Одни говорили про него, что фронтовик, другие — что сидел в тюрьме… Зинка даже помнила блёклые наколки на его плечах и пальцах. Знали, что попивает, что живёт один и не дебоширит. Говорили много чего, однако ценили за золотые руки слесаря-умельца и привычку раздавать меткие, но далеко не лестные прозвища.

Так, за свой малый рост и чрезмерную подвижность Зинка с лёгкой руки соседа величалась Крохопулей; полная и высокая Белла Петровна, участковый педиатр, — Эскулапихой; тётка Лидочка из соседнего подъезда, постоянно дающая в долг жильцам всего дома, — Старушкой-процентщицей. Но самыми невероятными прозвищами наделялись многочисленные ухажёры Майки Грошевой, продавщицы из овощного.

— Эй, Грошиха! — сипло окликивал Майку дядя Толя Плачента. — Это что за Щенок Бульварный (или Фуфел Распальцованный, или Гимназист, или Вано-Мимино, или ещё что-то в этом роде) к тебе вчера на пансион напрашивался?

Майка фыркала и убегала. Обижаться на соседа не было никакого резона: кто потом придёт протёкший кран чинить?..

И только один раз… Зинка хорошо помнила тот случай, так как сидела рядом на скамеечке…

Майка шла домой под ручку с красивым статным мужчиной в форме. Поравнявшись со скамейкой, мужик поздоровался и закурил. Ему очень шло курить. На него вообще хотелось смотреть во все глаза, попадая под власть скрытой в нём силы. При внешней демократичности манер понималось, что он совсем не прост, этот красавец с ямочкой на подбородке и глазами цвета майского мёда. Перебросившись с соседом парой ничего не значивших фраз, мужчина в сопровождении Майки скрылся в подъезде.

— Наконец-то подфартило Грошихе! Этот — Козырь настоящий! — задумчиво произнёс дядя Толя Плачента, посмотрев на Зинку. — Козырь, по всему видать, да ещё и с куражом…

* * *

Из воспоминаний детства в действительность Зинаиду вернул красивый голос Святослава Цветова:

— Дамы, прошу, присоединяйтесь!

Внешностью Цветов завидно отличался от рыхлого Синицына, который был моложе его лет на десять. Невысокого роста, с пронзительными, как у затаившегося хищника, зелёными глазами, с лёгкой, пружинистой походкой, со смуглым мускулистым телом, он скорее походил на акробата, чем на фокусника, выступающего на арене в смокинге и бабочке.

— Чай, кофе или что-нибудь покрепче? — поинтересовался он низким голосом с приятной хрипотцой.

— Просто водички, — попросила Зина, глядя в сторону нескольких пузатеньких бутылочек минералки, стоящих на столе.

— И мне, — присоседилась Ида.

— Стакан? — спросил Святослав.

— Без стакана можно?

— Пожалуйста, — ответил он и подал гостьям по бутылке воды, предварительно открутив пробки и метко, почти не целясь, одну за другой отправив их в мусорную корзину.

Девушки разместились на плетёном диванчике.

Юрик сидел на стуле, развалившись и вытянув ноги. В руке — банка с пивом, на носу — тёмные очки. В знак приветствия он только поднял вверх ладонь правой руки. А Леночка, листавшая журнал, отложила чтиво и, перегнувшись через столик, поцеловала Зиночку и Иду.

— Чему посвящён флешмоб? — спросила Леночка, с улыбкой разглядывая «белый флаг», который Ида аккуратно прислонила к стене.

— Сейчас узнаешь, — прошептала в ответ байкерша.

— Мы вам, наверное, помешали беседовать? — отпив воды, извиняющимся голосом произнесла Зинаида.

— Да как вам сказать… С моей точки зрения, вы появились в самый подходящий момент. Я ведь уже не знал, как отбиваться от предложения великого художника, — последние два слова он произнёс с явной иронией, — написать мой портрет. Говорит: «С места не сойду, пока не получу согласия!»

Юрий с недовольным выражением воспалённо-красных глаз посмотрел на шутника поверх очков.

— А я ему предлагаю со мной в карты сыграть. Говорю, давай партейку в штосс, как бывалоча на туманном Альбионе. Накажешь старика, и воля твоя — буду оставшийся месяц тебе позировать.

— Так вы давно знакомы? — встряла Ида.

— Да лет десять как пересекаемся по свету, — неопределённо ответил Синицын.

С этими словами он взял лежащую на столе колоду и, явно рисуясь перед девушками, пару раз небрежно сделал короткую «пружинку», пролистав карты.

«Интересно… Здесь Юрик ведёт себя совсем по-другому», — подумала Зина.

— Ух ты! Мне так нравится, когда всякие такие штучки с картами делать умеют! — восхитилась Ида.

Сочтя момент подходящим, Зинаида решила действовать с места в карьер.

— Святослав, Первого мая в клубе Озёрного будет торжественное собрание, и мы от лица всего местного населения очень просим у вас хотя бы коротенькое выступление, буквально два-три номера. Все уже знают, что вы тут отдыхаете. Пожалуйста, не откажите! — выпалила она на одном дыхании и комично зажмурила глаза, втянув голову в плечи.

Ида взяла в руки импровизированное знамя и помахала им над головой.

— Сдаёмся и рассчитываем на вашу благосклонность, — фальцетом поддержала она. — Мы, парламентёры общественности села Озёрное…

— Ну Казимирыч, ну хитрый лис! — ухмыльнулся Цветов. — Не мытьём, так катаньем. Ладно! Как таким красавицам откажешь? — Он забрал «знамя» из рук девушки. — Сдаюсь, сдаюсь!

Все засмеялись.

— Эй, кардист, хват ослабь! — обратился Цветов к Юрику, продолжавшему мучить колоду. — Зажим средним пальцем поубавь, говорю… Карты разлетятся.

Но было поздно. Колода перестала повиноваться Синицыну, и гибкие лощёные карты с шумом разлетелись в разные стороны.

Ида подскочила с места и, быстро собрав их, протянула Цветову.

— Пожалуйста, покажите, как надо! Только помедленнее. Я обожаю, когда такие штуки делают!

— Эти «штуки» называются флориши, мадемуазель.

Цветов потянулся к столу, взял портсигар и достал сигару.

— С вашего позволения, дамы…

Облачко вкусного сизого дыма было подхвачено весенним ветерком и растворилось в воздухе.

— Мне нравится запах хорошего табака, — грустно сказала Зиночка. — Бабушка и дед всю войну прошли, до самой смерти курили.

— Флориши… Что это? — напомнила про себя Артемида.

— Флориши — это манипуляции с картами, жонглирование, так сказать, часть иллюзионизма.

— Фокусы? — высказала догадку девушка.

— Не совсем… Но! Обязательная составляющая всех карточных трюков. Флориши — зрелищная демонстрация ловкости рук.

— Для отвлечения внимания зрителей! — пояснила Леночка и звонко засмеялась.

— Обижаешь, Элен. — Цветов прищурил глаз и, не вынимая сигару изо рта, выпустил очередное облачко дыма.

Затем, зажав колоду в правой руке, выстрелил упругой пружинкой в подставленную напротив ладонь левой. После чего вся колода несколько раз благополучно перелетела между руками.

— А какие красивые у него руки! — шепнула Идочка на ухо Зинаиде. — Ой не могу! Какие руки! — Она откинулась на спинку диванчика и захлопала в ладоши. — Потрясающе! Просто потрясающе! — явно перебирая с эмоциями, восторгалась девушка.

— Вы не представляете, какие фокусы Свят с ножами может делать! — произнесла Леночка.

— С ножами мне не надо, — перебила её Ида. — Мне с картами… Так я, конечно, никогда не научусь… Но если бы вы показали какой-нибудь красивый вариант тасовки…

— Тасовок множество, — с интонацией знатока вставил Юрик. — Например, фаро — очень эффектно! Свят, покажи гостьям фаро.

— Фаро так фаро, — равнодушно отозвался Цветов. — Одна из самых распространённых техник карточного фокусника. — Он затушил сигару. — Показываю! Берёте колоду, делите её пополам. Теперь запоминайте: хват — расположение пальцев… Большой — с одной стороны, указательный — с торца, а три других пальца — на противоположной стороне. Вот так!

Фокусник встал со своего места и, подойдя к Артемиде, присел около неё на подлокотник диванчика. Зинаида ощутила горьковато-свежий запах его парфюма и с удовольствием вдохнула приятный аромат. Идочка слегка покраснела и, как показалось Зинке, придвинулась к Цветову.

— Хват второй руки у кардиста должен быть вот таким. — Он продемонстрировал вторую половину карт, удерживаемую кончиками длинных сильных пальцев. — Теперь, оставляя левую руку статичной, подносим вторую часть колоды… Под углом… — он говорил очень медленно, сопровождая каждое движение подробным пояснением. — Ослабляем хват в нижней части левой руки и, соответственно, в верхней части правой… Теперь смотрите внимательно… Карты сами начинают проникать друг в друга. Некоторые называют это фаро-врезка. Завершить тасовку лучше обычным каскадом. Карты ставим на мизинец и указательный… Приподнимаем… Сбрасываем.

Святослав несколько раз повторил для застывшей от восторга поклонницы ловкие флориши и вернулся на своё место.

— Круто! — выдохнула Ида. — Я такое в фильме про казино видела!

— Может быть, — согласился Цветов. — Хотя, как правило, в казино используют другую тасовку — рифл шафл.

— Рифл шафл… — словно эхо повторила девушка. — Загадочно звучит.

— Её ещё называют ребристой. С точки зрения перемешивания карт в колоде — она самая оптимальная и, по-моему, самая красивая. Я бы даже сравнил её с жизнью, — добавил он задумчиво. — Подъём — спад, подъём — спад… Всё меняется местами и складывается таким невероятным образом, что невозможно предугадать…

С этими словами он склонился над столом, и карты в его руках, выгнувшись дугой, с шелестом легли одна на другую, после чего были разделены и красиво, с невероятной скоростью перетасовываясь, сброшены на стол.

— Рифл шафл — один из вариантов налистывания…

Зиночке показалось, что у Цветова испортилось настроение. Он снова потянулся за сигарой, но передумал. Все молчали.

— Ну всё! Наша миссия выполнена. Разрешите вас покинуть? — Зинаида встала из-за стола и посмотрела на Идочку.

Было видно, что той уходить совсем не хотелось, но тем не менее девушка послушно последовала её примеру.

Удовлетворённые результатом встречи «послы» уже практически дошли до дома Тусевичей, когда Ида спохватилась:

— Блин!.. Майка там осталась. Как думаете, возвращаться или потом забрать?

— Ну… хочешь — вернись.

— Ладно, потом зайду, — проговорила Артемида, хитро улыбнувшись.

Вернувшись домой, Зинаида позвонила Мише.

— Ты как? — спросила она в ответ на уставшее «аллё», услышанное в трубке.

— Жрать и спать, — ответил жених. — Еду со вскрытия.

— И чего там?

— Ну, как и предполагали — отравление цианистым калием. Кстати, мы у Ильяса в сторожке твой ключ так и не нашли… Гуляет где-то… Тебе обязательно нужно сменить замок. Ладно, я с этим сам разберусь, а ты пока закрывай роллеты всегда, когда выходишь. Поняла?

— Поняла. Я сейчас к Цветову ходила.

— А я позавчера так до него и не дошёл… Тебе он зачем понадобился?

— Мы с Идой — внучкой Казимирыча — обеспечили его участие в торжественном концерте…

— Чёрт! Праздник же через три дня! А я забыл про дежурство! Там высокопоставленные гости… Хорошо, что напомнила…

— Может, приедешь? Я соскучилась…

— А ужин?

— Так это я мигом! Что хочешь?

Миша помолчал.

— Зинка, может… я за Диной заеду и с ней к тебе на ужин, о'кей?

— Конечно, с Диночкой и приезжайте!

Не теряя времени, Зинаида нажала на дисплее отбой и ринулась к холодильнику, доставая мясо, овощи, зелень и на ходу прикидывая, чем побаловать будущих родственников.

Мишка с Диной приехали часа через три. Зинаида как раз вытаскивала из духовки запечённое мясо.

— Как вкусно пахнет! Слюной захлебнусь — с утра не ел, — пожаловался подполковник.

Диночка расцеловалась с Зинаидой, сполоснула руки под кухонным краном и по-свойски принялась расставлять посуду.

С Михаилом потрапезничать по-семейному не удалось: у него постоянно звонил телефон, несколько раз он, разговаривая, даже выходил из гостиной. Зина слышала, как жених буквально орал в трубку, возмущаясь словами невидимого собеседника:

— Ну не сейчас же мне срываться!.. Может, можно подождать до завтра? Да я понял! Если это результаты проверки, то почему только сегодня сообщили? — негодовал Миха. — Хорошо, сейчас буду… — подавленным голосом пообещал он.

— Ты сейчас уедешь, — поняла Зина.

— Причём срочно, — ответил Миша. — Представляешь, объявилась контора по утилизации, в которой пропало несколько тонн отсортированных золотосодержащих радиодеталей. За этой организацией большие люди стоят. Трясут теперь наше начальство, меня вызывают. Читали рапорт о найденном у Раисы в доме… Чёрт! До завтра, что ли, не подождать?.. Я Динку у тебя оставлю. Доченька, останешься у Зины? — Он ласково потрепал девушку по руке.

Дина согласно кивнула в ответ.

— Я не знаю, когда вернусь. Не ждите, ложитесь спать.

Поцеловав обеих и допивая на ходу чай, Миша поспешил вернуться на службу.

— Мне надо тебе что-то рассказать, — сообщила Дина на жестуно, лишь только за Михаилом закрылась дверь.

В ответ Зина кивнула и стала внимательно следить за её жестами.

— Я сегодня утром ходила к озеру фотографировать сосны для конкурса.

Зинаида кивнула в знак того, что понимает.

— Там был художник Юра Синицын, он был с мольбертом и рисовал деревья. Я его тоже сфотографировала. Потом к берегу подплыла лодка, и из неё вылез красивый мужчина.

— Высокий или низкий, толстый или худой? — спросила жестами хозяйка.

Динка состроила гримасу, затем показала рост.

— Невысокий, нетолстый — красивый! — ещё раз пояснила она.

Дальше она «рассказала», будто художник требовал у мужчины деньги, а тот ему сказал, что с собой таких сумм не носит, и велел зайти к нему в обед. Ещё мужчина смеялся над Юрием, говорил, что это Синицын должен ему платить за то, что он ему жизнь устроил…

— Может, пошутил? — насторожённо сказала Зина.

— Нет, не шутил, по лицу видно.

— Они тебя заметили?

— Нет, я стояла в камышах. Из воды снимала берег и сосны.

— Отцу расскажем?

— Ты расскажи.

Перед сном Зина снабдила Динку чистым полотенцем и отправила в ванную.

В дверь постучали. Это было странно, так как Миша имел свои ключи, а гостей — тем более в такое позднее время — она не ждала.

Зинка включила свет на террасе и увидела стоящего за стеклянной дверью Цветова. Поспешно открыла…

— Вот, вы блузку забыли. — Он протянул ей свёрток.

— Майка не моя, а Идочки, но я завтра ей передам. — Женщина улыбнулась. — Может, зайдёте чаю попить?

Он мельком взглянул на часы и переступил порог дома.

— Вы не одна? — спросил Святослав, сидя за столом и прислушиваясь к звукам льющейся в ванной воды.

— Нет, я с Динкой, это дочь Михаила, так сказать, моя падчерица. — Зина улыбнулась. — Собираемся пожениться…

— Поздравляю.

— Да вот Динка почему-то этому не рада, не даёт своего благословения, говорит, что лучше так живите.

— Ничего, время пройдёт, всё наладится. Вы же с ней мирно живёте, не ругаетесь?

— Она у нас глухонемая. Ругаться не ругается, но злиться умеет.

— Извините, я не знал.

— Ничего, всё в порядке.

Вернувшаяся из ванной Динка вздрогнула, увидев Цветова, и знаками показала, что узнала в нём того самого «красивого» мужчину.

— Я поняла, потом обсудим, — дала понять Зинаида и пододвинула ей чашку с чаем.

Динка была одета в ситцевый безрукавный халатик. Иллюзионист не отрываясь смотрел на левое предплечье девушки, где виднелся розовый шрам размером с пятирублёвую монету, словно от ожога.

Уже обувая кроссовки в прихожей, он вдруг спросил, не знает ли Зина происхождение этой отметины.

— Нет, не знаю. Мы познакомились около двух лет назад, когда я сюда переехала. Мне в тишине лучше работается. Я переводчик. Знаю, что девочка стала жить с Мишей незадолго до нашего знакомства. Он со своей женой давно развёлся, она оказалась то ли сектанткой, то ли приверженкой какого-то культа. В общем, по идейным соображениям расстались. Думаю, именно из-за странностей своей матери повзрослевшая Динка решила жить с отцом. Тёмная история. Поэтому никаких подробностей о её детстве я не знаю. Она хорошая девочка, только… в силу своего недуга не очень общительная.

— Вы зовёте девушку Диной… А полное её имя Надежда? — пристально глядя на Зиночку, спросил Свят.

— Надежда?! — удивилась Князева. — Нет. Полное имя нашей красавицы Диана.

— Понятно. Охотница Диана… — задумчиво произнёс Цветов. — Засиделся, пойду… До свидания! Извините за поздний визит.

— Ничего, всё нормально. Идочке майку завтра передам.

Михаил вернулся поздно ночью, злой и вымотанный. Зиночка, ухаживая за уставшим подполковником, с расспросами не приставала. И только когда лежали в кровати, спросила про шрам на руке у дочери.

— Слушай, мне когда бывшая Дину привезла — у неё на этом месте была татуировка с жучком каким-то. Я даже спрашивать не стал у сумасшедшей, что к чему, просто повёз ребёнка к знакомому хирургу в первую областную, он эту мерзость и убрал. А ты что вдруг спрашиваешь?

— К своему стыду, только сегодня заметила. Мачеха — одно слово.

— Эх ты, мачеха-злодейка! Ну-ка иди ко мне… — Миша обнял и притянул к себе Зиночку. — Сейчас я с тобой разберусь…