Вот так бывает

Юлия Узун, 2023

После тяжёлого бракоразводного процесса Александра со своим пятилетним сыном возвращается в родной город. Прошлое всплывает на поверхность и поглощает ее с головой. Взрослая жизнь мешается со школьными годами, всплывают когда-то знакомые лица и тот, на кого она никогда не обращала внимания. Но так случается, что когда-то друзья превращаются в врагов, а невидимки обретают четкие и понятные черты. Александре предстоит преодолеть немало преград, чтобы освободиться и стать поистине счастливой.

Глава 4

— Эй, Цепкин! Ципкин!

— Ципа!

— Цапка!

И снова гогот. Петька с Алёшкой продолжали измываться над новеньким.

— Цапка-царапка!

— Цип-цип!

Я с недовольным лицом повернулась к мальчишкам и громко гаркнула:

— Да заткнитесь вы уже!

— О, — Петька поднял руки, будто сдаётся, — если Александра сказала…

— Достали вы!

— А ты знаешь, что батьку Ромашки Александром звать? — не унимался Петька.

— И что?

— Александра и Александрович, а? Как тебе?

Алёшка согнулся пополам от хохота. Разозлившись, я схватила ручку без колпачка и наставила на Петьку.

— Если не прекратишь, я воткну ее тебе в глаз.

Нашу перепалку прервала Машка, вернувшаяся с туалета. Звонок давно прозвенел, а учительницы по праву всё не было.

Она поставила одно колено на стул, затем с прищуром взглянула на нас троих.

— Что за драка, и без свидетелей?

Я хмыкнула.

— Да Петька хочет стать пиратом.

— О-о-о, Петенька, если Сашка выколет тебе глаз, я сама лично куплю тебе повязку… гламурненькую.

Алёшка откровенно заржал.

— Одноглазый Петёк! Ха-ха-ха!

— Да идите вы, — отмахнулся Петя.

Машка повернулась ко мне и быстро села.

— Сашуль, дай алгебру списать, пока училка не пришла.

Я полезла в сумку. Для подруги ничего не жалко.

Вдруг в классе стало тихо. Петька с Алёшкой о чём-то тихо спорили за спиной. Маша переписывала уравнения. А я повторяла параграф по истории. О Роме мы быстро забыли.

Воспоминания нахлынули на меня, будто фильм, состоящий из множества фрагментов той школьной жизни. Многие вещи приобрели смысл, хотя в то время я не зацикливалась на мелочах. Поиздевались над Ромой, над Петей прикололись, а потом снова рутина. Уроки, уроки, уроки. И мы — любимые всеми.

Я думала о том, что меня волновало в последние годы учебы, и пришла к выводу, что внешность, внимание девочек и мальчиков, похвалы учителей имели гораздо больший вес, чем элементарная человечность. Я и списывать давала не каждому. В основном, только Машке, потому что та была лучшей подругой.

— Эй, чего стоишь, мечтаешь? — послышался грозный голос барменши.

С каждым днём она меня раздражала всё сильнее. «Тявкала» на всех новеньких и не боялась ничего. Все знали, что она ноги перед Егором Матвеевичем раздвигает, отсюда и борзости выше головы.

Я подняла на неё глаза.

— Чего глазками моргаешь? Посетитель пришёл. Обслужи. И… пепельницу поменяй на втором столике. — А когда я отошла от бара с меню в руках, она громко пробурчала: — Вечно надо пальцем тыкать. Сами ничего не знают.

Подавив волну гнева, я сменила пепельницу на втором столике, затем отнесла меню вновь прибывшему посетителю. Он сел за самый дальний столик спиной к залу. Я видела лишь серый костюм и красиво выстриженный затылок.

— Добрый день! Добро пожаловать в… — я запнулась. — О.

— Вот это сюрприз! — с улыбкой воскликнул Роман. — Частенько здесь обедаю, но тебя ни разу не видел.

— Я новенькая.

Рома задержал на мне взгляд. Смутившись, я быстро убрала выбившиеся из причёски пряди за уши. В строгой форме — блузка и юбка — я чувствовала себя глупо. Он вернул мне меню.

— Принеси мне окрошку, а потом чай.

— И ты наедаешься одной окрошкой? — удивилась я, зная, что мужчине требуется обед посытнее.

— Если я переем, то работать будет тяжелее. А окрошку я очень люблю. В вашем ресторане её готовят замечательно!

Он подмигнул мне, и я ушла, думая и гадая, почему эта случайная встреча произвела на меня такое сильное впечатление.

Звонок от Машки. Днём. Неожиданно.

— Алло?

— Привет, Сашуль… э… Алекс.

— Привет, Маш.

— Ты в субботу сбежала. Я должна была обидеться на тебя.

— Мне надо было уехать, — сухо, без извинений ответила я.

— Ладно, чёрт с тобой! Напомни, в каком ресторане ты работаешь. Хочу заскочить.

— «Борщ и сало», — также без эмоций ответила я.

Маша клятвенно пообещала навестить меня, но так и не пришла. Зато пришёл Данилка, прямо перед закрытием. Он так громко и весело рассказывал о своей жизни, что весь ресторан слышал, а я заливалась краской стыда. Данил не один раз упомянул, что мы вместе учились, и назвал меня гордой и неприступной красоткой. Кажется, он где-то хорошо выпил.

Барменша Наташка бросала на меня гневные взгляды. А вечером, вручая мою долю чаевых, сказала:

— Не приводи сюда всяких пьяниц. Это приличное заведение. Если ещё раз сюда зайдёт подобный тому говорливому орлу экземпляр, я буду вынуждена сказать Егору Матвеевичу. Поняла?

— Куда уж понятнее, — сказала я, вырвав свои деньги из ее пальцев.

Всю дорогу до дома я негодовала. В школьные годы я имела власть над всеми, и за словом в карман не лезла. Я могла постоять за себя, ужалить колкой фразой. А сейчас какой-то барменше отпор дать не могу.

Олег испортил меня. Постоянным унижением, избивая меня и поливая грязью. Я потеряла уверенность в себе. Брак с ним стал огромной ошибкой. Ситуация в целом причинила мне сильную эмоциональную боль. Я была благодарна Богу лишь за то, что Костик остался со мной.

Лиля встретила меня с улыбкой, но увидев мое невеселое лицо, помрачнела. Дети ещё не спали, когда я пришла, поэтому, взяв их с собой, мы пошли ко мне. Устроившись на кухне за чашкой чая с кексами, я рассказала про Наташу и её угрозы.

— Собака лает да не кусает, — ободряюще сказала Лиля. Из своего кабинетика она ничего не видела и не слышала. Иногда я ей завидовала. — Наташка всегда была такой. Сама знаешь, что она не просто так мнит себя всемогущей. По идее за баром должен стоять парень, но она управляет Егором, как может. Я слышала даже такое, что она грозится рассказать про них его жене, если он не выполнит хоть одно ее условие.

— Тогда не удивлюсь, если она меня вытурит из ресторана.

— Не отчаивайся, Алекс, — Лиля накрыла мою руку своей и улыбнулась. — В жизни всем нам бывает трудно, но придёт время, и всё изменится к лучшему. Надо верить.

Столько тепла и света я давно не видела в чьих-то глазах. Мы с Лилей почти всю жизнь были соседками, но никогда не дружили и близко не общались. Так хорошо чувствовать в человеке доброту, глубину понимания, справедливость и его умение любить и ценить. Это та самая человечность, которой во мне раньше не было.

Мы проговорили почти до одиннадцати. И только когда ее дочка Лина стала капризничать и обижать Костика, она ушла к себе.

Я убрала со стола, помогла Косте переодеться в пижаму и отправила чистить зубки. Сама села в кресло, не включая свет, и закрыла глаза. Тело почти расслабилось, из туалета доносилось журчание воды, приводящее меня в чувство умиротворения, и тут в дверь позвонили.

Решив, что Лиля забыла у меня какую-то вещь — телефон или игрушку Лины — я открыла дверь, не взглянув в глазок. И в ту же секунду была припечатана к стене. Горло сжимала мужская рука.

Когда все прояснилось, я увидела его.

Олег.