Эта девочка моя

Юлия Рябинина, 2021

Он тот, кто однажды выручил меня. Заплатил за дорогое свадебное платье, которое я испортила. В свою очередь, я пообещала мажору, что в долгу не останусь и все отдам. До копеечки. Но я и подумать не могла, что у этого извращенца на меня совсем другие планы. Ему деньги не нужны. Ему нужна я. Точнее, его мажорство, вдруг пожелал, чтобы долг мною был отработан. И ему совершенно плевать на то, что я на подобные авантюры не ведусь. У меня есть жених и уже назначена дата свадьбы. А что до глупых игр, пусть в них сам и участвует. – Спасибо, что заплатил за мое свадебное платье, – мой голос срывается. – Я все отдам до рубля. Мажор смотрит на меня высокомерно. – Мне не нужны от тебя деньги, Мартышка. Я хочу, чтобы ты отработала свой долг. – Как? – в недоумении округляю глаза. – Исполнишь мое желание, – плотоядно ухмыляется он. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

— Анри, ты серьезно хочешь заплатить за это платье?

Вика округляет и без того большие глаза.

— Да жалко что-то мне ее, — пожимаю плечами.

— Жалко? Ты знаешь, что это означает? — искренне удивляется сестра.

На самом деле нет.

Я уже давно не испытываю подобных чувств. Наверно с тех самых пор, когда умерла моя крыса Лили. Напрягаю память, помню мне тогда было лет семь. У меня была белая крыска Лили и один раз я решил выпустить ее из клетки погулять. Зверек сбежал. А потом я обнаружил хвост Лили возле миски нашего кота Ганнибала. Вот тогда-то я и испытал это странное чувство — жалость.

Я грустил несколько дней. Даже помню ничего не ел в этот период, но отец быстро вытащил меня из хандры, когда привез мне точно такую же белую крысу. И я тоже назвал ее Лили.

Чуть позже понял. Что все… Абсолютно все, взаимозаменяемо. И даже любовь…

А тут, когда увидел эту невзрачное существо, с трудом напоминающее девушку, почему-то проникся к ней жалостью. Она была такая бледная, такая напуганная, как моя крыса Лили в тот день, когда я выпустил ее из клетки…

— Пятьдесят тысяч, карта? Наличные? — спрашивает сдавленным голосом продавщица.

— Картой, — кидаю ей.

— Анри, она же тебе разбила телефон? — сцепив зубы, произносит Вика. — Если отец узнает, он тебя растерзает. А если он у тебя спросит, куда ты потратил эти деньги, что будешь ему говорить?

Я потираю подбородок. Скольжу взглядом по бледной продавщице. Перевожу его к той кабинке, где до сих пор сидит мартышка. И возвращаю его обратно на Вику.

— Скажу, что ты меня заставила оплатить обед в ресторане, — криво улыбаюсь ей.

— Ах, ты подлец, — ударяет меня Вика кулачком в плечо.

— Ты и так мне задолжала, сестренка, за поход с тобой в магазин. Думаешь, мне в кайф ходить по бабским бутикам и выбирать тебе шмотки? Думаешь, у меня своих дел нет? — возмущаюсь.

— Ой, ладно тебе. Чего орать-то? Обед так обед, — смиренно соглашается она. — Но за айфон сам с ним разбирайся. Я тебе тут не помощник: — Когдаа самая ближайшая доставка?

Вика обращает все свое внимание на продавщицу, а я на примерочную, откуда доносятся громкие всхлипы. В сердце что-то дернулось и тут же исчезло. Нахмурил бровь. Что за черт!

— Вика, ты долго еще будешь трепаться? — сухо спрашиваю сестру. — Надоело.

— Конечно, надоело, брат. Не ты же женишься, а я. Так что потерпи еще немного. Я хочу, чтобы мой Эрнест потерял от меня голову окончательно в тот момент, когда увидит меня в свадебном платье.

— Вам очень! Очень подходит это платье, — улыбнулась продавщица, записывая наш адрес и телефон.

— А вы не знаете, кто эта марты…. Кхе, — откашлялся в кулак, — девушка?

Киваю на кабинку, в которой сейчас сидит моя должница.

— Нет, к сожалению, нет, — покачала продавец головой.

— Зачем? — толкает меня к выходу сестра. — Зачем тебе нужна эта беднота. Достаточно. Не позорь нас. На сегодня благотворительности хватит.

Кидаю последний взгляд на примерочную, когда мы уже выходим с Викой из салона, замечаю с каким довольным лицом продавец направляется в сторону примерочной.

— Вик, а может мы отцу скажем, что это ты разбила мой телефон? — отворачиваюсь и тут же забываю про мартышку, сосредотачиваюсь на решении насущной проблемы.

— Ну уж нет, Анри, ты мальчик взрослый, умей отвечать за свои поступки сам, — улыбается хитрой лисой сестра и я догадываюсь, что свадебный салон — это только начало, но я так же и догадался, что в конце дня, пусть я буду выжат, как лимон, но свой айфон я получу.

И пусть лучше я буду шарахаться по магазинам с сестрой, чем потом несколько недель выслушивать от отца, как я не ценю его деньги и какой я никчемный сын.

Хм. А моя никчемность заключается в том, что я пошел учиться на финансиста, как он настаивал, а не в инженерный. Да, у меня есть мечта. Я не хочу быть богатым мажором и жить за счет отца, считая его капиталы. И у меня есть проект, который не дает мне покоя и я сделаю все, чтобы воплотить его в жизнь.

— Анри, — сдергивает меня сестренка с Олимпа моих фантазий.

— Что? — прокашлялся.

Так замечтался, аж в горле пересохло.

— Теперь наш путь лежит в ювелирку, оттуда — в обувной, а дальше посмотрим, — лукаво подмигивает она.

Ну вот, началось.

— Вик, у меня один вопрос. Только один, — мы спускаемся по эскалатору вниз.

— Говори, Королева позволяет, — встряхивает гривой сестра.

Ну точно, мать ее, Королева.

— Почему ты не позвала с собой Эмми?

— Андрюш, ты что больной? — выпячивает она нижнюю губы вперед, смотрит на меня в упор.

А я еле сдерживаю смех. У нее так смешно оттопырилась нижняя губа, накачанная ботексом, что хоть впору поддерживай ее.

— Да ладно, Вик. Мне и правда интересно, — продолжаю глумиться над сестрой, уж я-то наслышан почему девчонки больше не дружат.

— Ты издеваешься надо мной, не так ли? Как, по-твоему Эмми будет общаться со мной, когда я у нее из-под носа такого жениха умыкнула. Но если честно, — лицо сестры не выражает практически никаких эмоций, оно и понятно почему, она себе весь фейс обколола ботоксом, теперь ее кожа, как камень, Эмми Эрнесту совсем не подходит. Так, ни рыба ни мясо, — зло хмыкнула сестра.

За это время мы уже спустились вниз и направились к выходной двери, когда в мою руку неожиданно кто-то вцепляется мертвой хваткой и с силой разворачивает на сто восемьдесят градусов.

— Мартышка?

— Опять? — слышу сбоку голос сестры.

— Спасибо, что заплатил за платье. Я тебе все отдам до рубля, — Мартышка стоит передо мной все раскрасневшаяся, растрепанная.

Понял, что бежала за мной.

— Ой, девочка, прими от моего брата-лопушка эту подачку и забудь. Исчезни. Испарись.

— Вик, замолчи, — одергиваю сестру. — А знаешь что, Мартышка.

— Меня зовут Олеся, — сужает глаза девушка, а я вдруг неожиданно замечаю, какого необычного они у нее оттенка, небесно-голубого, будто линзы одеты.

— Пусть будет так, Мартыш. Слушай. А давай сделаем так, ты просто отработаешь свой долг. Выполнишь мое желание. И мы будем квиты. Как тебе такой расклад?

— Нет, — почти сразу же отказывается девушка.

— В таком случае сестра права. Прими это как акт благотворительности, — смотрю на Мартышку сверху вниз. Смериваю высокомерным взглядом.

Ухх, как глаза загорелись противоречивостью, аж от удовольствия кровь в жилах закипела. А она ничего себе такая, я бы даже сказал симпатичная.

— Хорошо, — сжимает припухшие от слез губы.

— Леся, не нужно. Ты же видишь он тебя провоцирует…

— Пусть будет желание, — не слушается она подружку.

— Ох, и дура, — вздыхает Вика.

— Говори, — напрягает лоб и у нее появляются морщинки.

Странная.

— Нет. Не сейчас, глупая, — улыбаюсь, — сегодня я занят. Давай мне свой номер, как буду свободен — позвоню.

Девушка снова медлит. Брови нахмурены, словно она спорит сама с собой. Но потом она принимает решение и морщинка между бровей разглаживается.

Она достает из сумки записную книжку и пишет там цифры.

Передает мне.

— Надеюсь, чтоты его потеряешь. И это будет твоя вина. И с меня в тот момент автоматически списывается долг, — ее губы растягивает победная улыбка.

Подловила, стерва хитрожо… хитроумная.

Ну, что ж. Мне эта Мартышка начинает нравится.

И плевать на то, что она примеряла свадебное платье. Жених — это не муж. Не стена — подвинется.

— Не потеряю, Мартышка. Готовься. Это будет самое лучшее свидание в твоей жизни, — Что? — она округляет глаза.

Я стремительно склоняюсь к ее губам и звонко целую.

Вика хохочет в голос. Мы разворачиваемся и уходим. Оставляем двух подруг стоять посреди торгового центра в недоумении.