Моя дочь от тебя

Юлия Рябинина

– У тебя есть ребенок? – Максим крутит в руках мое досье. Откуда оно у него? Судорожно сжимаю пальцы в кулак, пересекаю кабинет. Порывисто склоняюсь через стол, хватаю папку. А парень хватает меня за шею, притягивает к себе. И я вижу, как зрачки наливаются тьмой. – Сколько ему лет? – смотрит так, аж волосы на затылке встают дыбом и судорога пронзает позвоночник. – Чей это ребенок? – его голос срывается на хрип.

Глава 5

Я никак не могу сосредоточиться на вождении. Это поистине сложно, когда на твоем бедре лежит рука человека, которого ты не видела семь лет и от близости которого мурашки, бегая по телу, никак не дают угомониться порхающим в животе бабочкам.

Я укрудкой подсматриваю за Максимом, которой вообще не сводит с меня глаз.

— Дыру не прожги, — кидаю ему слова, когда-то сказанные им же.

— Если не хочешь, чтобы я озвучил сейчас свои мысли, просто смотри на дорогу и рули, — хмыкает Максим, сжимает пальцы.

— Я не могу ехать спокойно, когда не знаю конечного пути. — Дергаю коленом, но хватка мужской ладони становится только крепче.

— Едь, куда говорю, — командует Максим. — Пока прямо, — комментирует на очередном перекрестке.

Меня немного смущает мое состояние. Конечно же, отрицать то, что мужчина во мне вызывает фонтан эмоций, бессмысленно, и, что самое обидное, я не могу сдержать их. Но с другой стороны, меня раздражает моя слабость.

— Максим, так не пойдет, — все-таки набравшись духу, противоречу ему. — У меня нет возможности посвятить тебе столько времени. Мне нужно домой…

— Да ты что?! — наигранно возмущается. — И кто тебя там ждет? Твой босс? — презрение в его голосе становится невыносимым.

— Макс, я уже девочка взрослая и ничего не должна тебе объяснять. Моя личная жизнь никак не должна тебя касаться. И вообще, что тебе от меня нужно? Куда мы едем? — последний вопрос кидаю ему с вызовом и какой-то истерикой в голосе, так как ладонь Макса резко скользит вверх и прячется под юбкой.

У меня выбивает из легких дыхание. Глаза начинают слезиться, а через минуту, пока пальцы Максима нащупывают заветную кнопочку в определенном месте, мне становится больно не дышать.

— Другой вопрос, — низким, пробирающим до мурашек голосом говорит мужчина.

— Что ты делаешь? — Пальцы сжимают руль до побелевших костяшек. В голове все путается, а вот низ живота вспыхивает жарким пламенем. Ненавижу себя за то, что так реагирую на Максима. Плакать от обиды хочется: ему так просто удается меня выбить из колеи! Я чувствую, как нижняя губа начинает дрожать, и тут же закусываю ее.

— Убери руку, — невнятная речь гасит просительные нотки в голосе.

— Тебя что-то смущает? — изумляется мужчина, и один из его пальцев оказывается… О, Господи! Боже! С губ срывается стон. Меня пробивает настоящий крупный озноб. Руки дрогнули, и пальцы разжимают руль, а я чуть не дохожу до пика…

— Эй, ты что творишь, глупая! — Макс перехватывает свободной рукой руль и, резко крутанув его, выравнивает машину в полосе. А у меня уже перед глазами, вместо серой ленты асфальта, фейерверки взрываются, и сердце колотится о грудную клетку. Даже кажется, еще немного, и я умру от переизбытка чувств и эмоций, которые скрутились в смерч, состоящий из жгучей смеси адреналина и экстаза.

Но все заканчивается так же быстро, как и начиналось.

Распахиваю глаза в тот момент, когда чувствую, что мое тело свободно от чужеродного прикосновения. Резко приходится нажать на тормоз, так как светофор загорается красным.

— Черт! — вцепившись в руль, с ужасом смотрю по сторонам. Ведь меня кто-то мог видеть в момент, когда… Максим… трогал меня… Лицо мгновенно вспыхивает жаром.

— Хм, не волнуйся, сладкая. В этот “трогательный”, — играет бровями Максим, — для тебя момент рядом был только я, — словно прочитав мои мысли, отвечает. Я зло сжимаю пальцы в кулак и молниеносно направляю его в плечо Максиму, но, конечно же, мужчина оказывается быстрее. Перехватывает мой кулак на лету, сужает глаза.

— Бесишь! — цежу сквозь зубы, пытаясь вырвать руку, так как светофор загорается зеленым, и мне пора трогаться.

— Поверь мне, я для этого очень сильно стараюсь, — Максим нахально вздергивает уголки губ вверх, отчего на его щеках появляются ямочки.

Чертов манипулятор. Ну что с ним не так? Зачем он ведет себя так?

— Ты получил, что хотел? Доволен теперь? — шиплю на него.

— Пока нет, — отрицательно качает головой. — Хотя нет, кое-что для себя я выяснил… Так, на повороте направо поворачивай, — указывает пальцем, и я, как завороженная, делаю то, что он говорит. — Так вот, — тут же вклинивается в мои мысли Максим, когда я поворачиваю направо. — На чем я остановился? Что я выяснил для себя? — Потирает подбородок, а я поочередно смотрю то на него, то на дорогу. Мне становится безумно любопытно, что же он понял?

Я жду ответа, а Макс молчит, выжидает, подогревая тем самым мой интерес.

— И долго будешь молчать? — не выдерживаю первой. Смотрю на него.

— Стой! — Бьет резко по торпеде, а у меня аж сердце заходится от его выходки.

Я сразу же давлю на тормоз.

— ЧТО?! — вскрикиваю.

— Мы приехали, — с надменностью во взгляде, отвечает парень и открывает дверь.

Я в шоке. Не могу понять, что происходит. Смотрю Максиму за плечо, и тут на меня обрушивается понимание. Кожа покрывается мурашками, а тело начинает знобить от подкатывающей к горлу ненависти. Подлец! Он просто попользовался мной во всех смыслах этого слова!

— Премного благодарен, сладкая, что подвезла. Ну, надеюсь, мы с тобой в расчете. — Озорно подмигивает, но я прекрасно вижу, что на дне его глаз затаилось совсем иное чувство.

— Пошел бы ты, знаешь куда, Сафронов?! — возмущение рвется наружу, и я даже не пытаюсь его скрыть. Хам! Гад! Да что он о себе возомнил? Решил, что раз приехал к нам в качестве большого босса, то ему все должны в ножки кланяться и по гостиницам развозить?

— И как же далеко твой грязный язычок готов послать меня? — щурится.

— Придурок! — бросаю ему в лицо.

— А ты недотраханная своим ублюдком-босом стерва, — выплевывает Максим, — и как была ты для меня шлюхой, так и осталась! Не прощу. Никогда.

Он громко хлопает дверью, отчего я вздрагиваю всем телом, а сам круто разворачивается и уже через минуту исчезает за стеклянными дверьми гостиницы, оставив меня в полном недоумении.

Откат приходит почти через две минуты. Рыдания разрывают грудь, а из глаз текут слезы. Я чувствую себя такой ничтожной, ничтожной, ничтожной.

Я еще никогда не ощущала себя настолько униженной и оскорбленной. До глубины души… До боли в сердце. Все во мне разбито. Я ненавижу Максима и презираю. И эти чувства разрушают меня. Внутри хаос. И я боюсь того, что пережить его не смогу. Не получится. Что после встречи с ним прежней я уже не стану. Он не позволит.

Домой возвращаюсь спустя час.

— Майечка, детка моя! Ты так долго. Я уже переживать начала. — Ирина Витальевна встречает меня у дверей, заглядывает в лицо с тревогой.

— А Маруся где? — Прячу глаза в пол и падаю в кресло, которое стоит у входа.

Я чувствую на себе внимательный взгляд Ирины Витальевны: она молча изует меня, но что-то спросить не осмеливается.

— Марусечка заснула, — глухо отвечает наконец-то женщина. — Майя, что у тебя произошло? На тебе лица нет. Ты поругалась с Яриком? — волнительные нотки заставляют голос Ирины Витальевны задрожать.

Мне так перед ней стыдно, что даже в глаза смотреть невозможно.

Молчание затягивается. Женщина ждет, а меня изнутри нещадно грызет совесть. Рассказать ей правду я не смогу. Да и зачем ей это? Мать Ярика ничего не знает о моем прошлом, я ей никогда ни о чем сама не рассказывала, а она не лезла в душу.

— Немного повздорили, Ирина Витальевна, — решаюсь рассказать ту часть правды, которая не разрушит ее иллюзорных мечты в отношении меня и Яра.

— Вот засранец! Что он сделал? Я ему сейчас покажу, где раки зимуют! До чего он тебя довел?! — Женщина лезет в карман за телефоном, хотя я знаю наверняка: она никогда не посмеет сказать Яру слова против, только делает вид…

Я встаю. Усталость неподъемной ношей обрушивается на плечи, но я все же перехватываю руку женщины, сжимаю запястье.

— Ничего важного, Ирина Витальевна. Это по работе. Завтра уже помиримся, — успокаиваю ее. — Не нужно его беспокоить. Пусть остынет.

Женщина благодарно улыбается и, обнимая меня за плечи, ведет на кухню. И неожиданно останавливается перед входом, глубоко втягивает воздух. А у меня аж под ложечкой засосало: значит, мне не показалось, что пахнет от меня Максимом.

— Какой приятный аромат! — блаженно прикрывает глаза Ирина Витальевна. — Ярик поменял туалетную воду?

Боже мой! Это полный крах!

Мне кажется, что все звезды сегодня сошлись против меня. И что же мне делать? Как объяснить, кем от меня пахнет?

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Это я в машину новый ароматизатор купила, — виноватая улыбка растягивает губы.

Как же мне противно на душе от того, что приходится врать Ирине Витальевне!

— Ох, первый раз слышу такой качественный аромат. Ты просто обязана мне показать завтра, что за марка выпускает такое чудо! — Женщина, еще раз раздувая ноздри, втягивает в себя воздух, а я невольно вся сжимаюсь. Мамочки, да что же за напасть-то?!

— Ирина Витальевна, я, пожалуй, пойду. Завтра нужно рано вставать, а я сегодня так устала, с ног валюсь. В прямом смысле этого слова. — Прикладываю ладонь к груди в порыве.

— Зайка ты моя ненаглядная! — Женщина обхватывает мою голову, целует в макушку, а я лихорадочно вспоминаю, не трогал ли мою голову Максим. — Конечно, беги! Не буду тебе надоедать. А Ярику завтра все-таки позвоню. Поругать его все же нужно, чтобы не задерживал тебя так допоздна. Маруся тебя совсем не видит. Скучает.

Я благодарю женщину за заботу и плетусь, шаркая подошвой тапочек о пол, в свою комнату, еле сдерживая эмоции, рвущие мое сердце в клочья. Для меня так болезненно осознание того, что чувства к Максиму смогли сбить меня с толку! И вместо того чтобы уделить время дочке, я осталась с ним.

Как только захлопывается дверь спальни за моей спиной, даю волю слезам.

Истерика не отступает даже, когда принимаю ванну и ложусь спать. Слезы без конца текут и текут из глаз, не давая и на минутку забыть про конфликт с Максимом и про то, как я безответственно поступила с Марусей. Мне так горько, что просто хочется исчезнуть из этого мира, а лучше — переродиться заново. И начать жить сначала… Но кто же будет заботиться о Марусе? Кто даст ей ту любовь, которую она получает от меня, родной мамы?

Мне кажется, именно с этими терзаниями самой себя я и уснула. И как выяснится позже, уже ближе к утру.

— Мамуль, вставай! Вставай! Вставай! — гудит над ухом въедливый детский голос. Что за странный сон? Слышу голос, а не вижу, кто говорит.

Ноги делаются ватными, и в груди трепещет страх.

— Маруся?! — еле шевелю губами.

— Мама, ну, мам! Там тебя дядя Ярик уже ждет, — горячим шепотом сообщает дочка, и я наконец-то выныриваю из липких объятий сна, открываю глаза.

— Ой, мамуля проснулась, — улыбается Маруся, демонстрируя мне свою беззубую улыбку. — Я так соскучилась!

Падает на меня сверху. Обнимает и тут же ныряет под одеяло, чтобы поближе оказаться ко мне.

— Я соскучилась, милая моя! — Сжимаю ее в своих объятиях и прячу нос в детской макушке, втягиваю родной запах полной грудью.

Вот она — любовь всей моей жизни. Даже не представляю себе, как смогла бы жить без нее. Моя принцесса, моя конфетка, моя…

— Мама, — слышу мычание дочки у себя на шее. — Ты меня сейчас помнишь.

Непроизвольно губы растягиваются в улыбке.

— Не бойся, моя конфетка, если вдруг помну, то потом обязательно разглажу.

Нашу милую утреннюю беседу вдруг прерывает короткий стук в дверь. Я в недоумении смотрю на дочку.

— Кто там? — спрашиваю шепотом.

— Ну, я же тебе сказала. Дядя Ярик приехал за тобой, — доверительно сообщает дочка, и тут я понимаю, что спросонья и не поняла, что она мне там промяукала.

Я резко откидываю одеяло в сторону. Перекатываюсь вместе с Марусей на край и, оставляя дочку под одеялом, сама встаю на пол. Бессонная ночь тут же дает о себе знать легким головокружением. Прикрываю на секунду глаза, чтобы остановить вертолетики.

— Мама? — слышу сквозь вату в ушах взволнованный детский голосок.

— Все хорошо, принцесса. Слишком быстро встала, — отвечаю ей, а в этот момент стук повторяется и…

— Майя, это я, — слышу щелчок язычка одновременно с голосом Яра.

— Не заходи! — кричу, останавливая мужчину в дверях.

Он что, совсем с дубу рухнул? Что за номер? Мы хоть и встречаемся с Яром, и все наши знакомые знают об этом, но при дочке я ему не позволяю таких вольностей. Зачем? Она еще маленькая, да и впечатлительная очень. Надумает себе еще чего-нибудь в голове, а как мне потом расхлебывать?

— Ты раздета? — не унимаясь, выглядывает из-за двери мужчина.

— Ярослав, прекрати! — Я оказываюсь у двери молниеносно и что есть сил толкаю его в грудь, ни капли не смущаясь того, что Яр — мой начальник, говорю грубо: — Ты что делаешь? Маруся в спальне, — шиплю ему в лицо.

— Тем и лучше, — отвечает мужчина, я в непонимании смотрю на него.

— Чем лучше? — удивляюсь.

— Одевайся и спускайтесь вниз. — Вижу по лицу Яра, что он собой очень доволен, и в глазах светится странный блеск. Значит, что-то не так.

— Яр, что ты задумал? — настороженно смотрю ему в глаза.

— Я же сказал, что жду тебя внизу. И пошевеливайся давай, работу никто не отменял. — Разворачивается и уходит, оставляя меня посредине коридора в полном недоумении.

Спустя двадцать минут мы с Марусей при полном параде спускаемся вниз. Сердце в груди трепещет, и от этого на некоторое время мне даже удается выбросить из головы навязчивые мысли о Максиме. Значит, он не полностью успел завладеть моим разумом.

Женское любопытство взыграло во мне настолько сильно, что могу думать только о том, зачем Ярослав приехал к матери ранним утром, да еще и в комнату мою заглянул? Разве мы не повздорили накануне вечером? Или мужчина не воспринял это как ссору?

Из кухни слышатся голоса: громкий — Ирины Витальевны и приглушенный — Яра. Они явно о чем-то спорят или… мать Ярослава с пеной у рта доказывает сыну, что он меня эксплуатирует и не дает больше времени для отдыха. Но…

Я представляю лицо босса, и страх неприятно ползет мерзким скользким ужом по спине. Если женщина рассказала, в котором часу я вчера заявилась домой, то мне придется несладко. Яр обязательно потребует объяснений. Не прямо сейчас. Не перед матерью и моей дочкой, а чуть позже… в другом месте, и мне придется держать ответ.

С клокочущей тревогой и беспокойством в груди я толкаю дверь на кухню и делаю шаг в светлое просторное помещение. И тут же застываю на месте.

— Ого! Мама, какие красивые! — Маруся отпускает мою ладонь и подбегает к огромной корзине белых роз, стоящей посредине кухни.

Я в недоумении хлопаю ресницами и перевожу удивленный взгляд с улыбающегося и светящегося лица Ирины Витальевны на серьезное лицо Ярослава, и обратно. Пытаюсь понять, что происходит и что все это значит?!

— А вот и наша Майечка! — воркует Ирина Витальевна, подходя ко мне и раскрывая объятья, заключает меня в них, прижимает к груди, и я слышу ее частое сердцебиение. Что-то сейчас явно должно произойти и это…

Я каким-то шестым чутьем внезапно понимаю, что мне это не понравится.

— Доброе утро, Ирина Витальевна, — выдыхаю, пытаясь выбраться из медвежьей хватки. — Что происходит? — шепчу ей на ухо, при этом мой взгляд прикован к лицу Ярослава, который, в свою очередь, внимательно изучает меня и тут же умудряется о чем-то перешептываться с Марусей.

— Сюрприз, — лукаво подмигивает мне Ирина Витальевна, разжимает кольцо рук.

— Майя, — переставая шептаться с Марусей, обращается ко мне Ярослав, так по-деловому, что все обрывается внутри. Теперь, когда я немного отошла от первого впечатления, я вдруг догадываюсь, что мне хочет сказать мужчина. Я закусываю губу и неосознанно делаю шаг к выходу, кидаю короткий взгляд на часы. Мои поступки по-детски глупы, но я не хочу, не хочу слышать те слова, которые сейчас сорвутся с губ Ярослава.

— А мы на работу не опоздаем? — нервная улыбка дергает уголки губ.

— Да бог с ней, с этой работой, детка! — Ирина Витальевна сжимает меня за плечи. — У Ярика к тебе важное предложение! Ой! — тут же накрывает женщина рот ладонью, словно сболтнула лишнего. А у меня от ее слов коленки начинают дрожать, в кончиках пальцев делается невыносимо морозно.

— Мама! Мам! — Дочка вдруг подбегает ко мне и хватает за руку. — А мне дядю Ярослава, как ты поженишься, папой можно называть?

Невысказанное предложение Яра озвучивают детские уста. У меня волосы на затылке шевелятся, и кожа идет мурашками.

— Что? — срывается хрипло с моих губ.

— Маруся! — Яр порывисто делает шаг в нашу сторону.

— Внучка! — вскидывает руки Ирина Витальевна.

И при этом взгляды нас троих пересекаются. Но в каждом читаются абсолютно разные эмоции. Искренняя радость плещется в глазах Ирины Витальевны. В глазах Яра я вижу только блеск превосходства и победителя. Он уверен, что я уже его. А вот в моем… Мне кажется, там зарождается полный хаос.

— Ой, это же секрет, да? — Дочка смущенно оглядывается на Яра.

— Уже нет, — треплет он ее светлые кудри. — Май, выходи за меня!

Господи! Ну зачем?! Зачем все это?! Да еще и с самого утра! Да при Марусе и Ирине Витальевне!

Мое сердце безостановочно колотится о ребра и чуть ли не выпрыгивает из груди. В горле застревает эмоциональный комок, и я еле сдерживаю себя, чтобы не пуститься наутек из этого дома подальше от Яра и от его предложения.

Я не готова сейчас к этому!

Я не готова становится его третьей женой!

Я не готова быть частью его семьи. Он не тот мужчина, с которым я хотела бы воспитывать свою дочь.

Ярослав для меня всегда был боссом и любовником. Но не больше. Где-то в глубине души я, конечно, предполагала, что наши отношения могут перейти на другой уровень… Но то, что Яр осмелится сделать меня своей официальной женой — это для меня полная неожиданность.

— По ходу, сюрприз удался, — неловко хихикает Ирина Витальевна, толкая меня в бок. — Наша Майя в шоке.

Все взгляды устремляются в мою сторону, и я понимаю, что от меня ждут хоть каких-то слов. Но я не могу ни одного выговорить, настолько обескуражена.

— Майя! — Яр импульсивно хватает мою ладонь, целует. — Я тебя не тороплю. Ты можешь думать столько, сколько тебе надо. Просто хочу, чтобы ты знала, что я серьезно настроен в отношение тебя и Маруси. И отдавать я вас никому не намерен.

Ах! Вот оно что! — наконец-то подвох нашелся.

Теперь мне понятно, что толкнуло мужчину пойти на подобный шаг. Приезд Максима. Меня прошибает сильный озноб, когда мысли хлынули в голову, будто прорвали сдерживающую их плотину. И уже через мгновение я полностью заполнена ИМ. Максим везде. В каждой клеточке моего организма. Занимает все пространство в голове и даже больше.

Я неловко дергаю ладонь из рук Ярослава. Скупо ухмыляюсь.

— Это так неожиданно, — холодно замечаю.

Ясность вносит свои коррективы в мое поведение с боссом.

— Но ведь это правильно. Столько лет встречаетесь, пора бы уже и узаконить свои отношения, — встревает Ирина Витальевна.

— Я о том же, — хмыкает Ярослав.

Мужчина делает беспроигрышный ход. Он подхватывает на руки Марусю и поднимает высоко над головой. Дочка громко смеется. Хватает его за руки, и Яр раскачивает ее в воздухе, как на корабле.

Сглатываю горький комок, понимаю, что при помощи Маруси Ярослав пытается таким способом воздействовать на меня. Дочка хоть и настороженно относится к мужчине в некоторых моментах, но когда Яр открыт к ней для общения, она с удовольствием его принимает. И я как мать должна прислушиваться к ее желаниям.

— Марусечка так любит Ярика, как будто он ее родной отец! Посмотри, как глаза светятся, — шепчет мне на ухо Ирина Витальевна, и впервые за долгое время нашего с ней общения меня раздражают ее комментарии. Я знаю, что Яр — ее сын, и она никогда не пойдет против него. Но как и она, я мать. Глядя на дочку, я понимаю только одно: Яр выбрал правильную тактику, когда нашел подход к моему ребенку. Это оказался самый лучший способ, чтобы заставить принять меня то решение, которое нужно ему.

— Может, рванем в парк? — Вдруг резко останавливается Ярослав, смотрит на меня, а спрашивает у нас обоих.

— Парк! Парк! — Хлопает в ладоши дочка.

— А как же работа?

Заглядываю Яру в глаза. Ведь он мне только вчера твердил, что Макс для него — очень ценный инвестор. Так называемый большой босс, который поможет подняться мужчине на другой уровень.

— Ну что ты заладила. Подождет работа. Никуда не денется, — отмахивается Ярослав, и я замечаю, что в его словах есть какая-то недосказанность, и это меня заставляет начать паниковать. Он что-то задумал? И снова за моей спиной!

— Мама! Парк! Давай в парк! — Дочка складывает ладони лодочкой, смотрит на меня просительно.

— В парк, так в парк! Но я с себя всю ответственность за провал проекта снимаю. Запомни, пожалуйста, это, — серьезно смотрю на Яра. — Ирина Витальевна, вы слышали же сами, да? Если вам инвесторы откажут, Ярослав Михайлович, то я ни в чем не буду виновата.

— Угу, — кивает женщина. — Я все слышала.

— Все будет нормально, детка. — Яр проходит мимо меня к выходу и, подхватывая меня за талию, тащит за собой. — Мам, давай что-нибудь организуй к обеду. Мы заедем после парка, чтобы забрать вещи.

— Что? — оглядываюсь на Яра в недоумении.

— С сегодняшнего дня ты и дочка будете жить у меня, — цедит сквозь зубы мужчина, так, чтобы не слышала Ирина Витальевна.